Ева Витальевна Шилова
Я – значит смерть
Вывод комиссии: запатентовать и… ах, уже! И рекомендовать продолжать работу в этом направлении. Оценка – «отлично» плюс рекомендация в магистратуру.
«Русницкая. Тема выпускной работы: «Особенности изготовления ядов, вариабельных по времени действия». Научный руководитель – Кирона Эфресская».
Идея у нее была ну чисто диверсантская. Есть необходимость, допустим, в чьей-то смерти. Подливаем яд, жертва глотает и тут же умирает в корчах. Что потом делают с отравителем? Правильно, ничего хорошего. Пытки, а потом смерть. Единственный выход – отсроченная смерть, дающая отравителю возможность исчезнуть. Лиса как раз и разрабатывала растительный «замедлитель» для некоторых стандартных ядов. Чему, собственно, и была посвящена ее работа. Сравнительные таблички, схема изготовления препарата, все честь по чести. А для показа выбрала один из самых известных и трудноопределяемых ядов «слезы русалки».
Под демонстрацию на защите Лиса затребовала аж дюжину арестантов. Причем «кормить» их своей разработкой начала за двое суток, сутки, полсуток и так далее до демонстрации. Последний получил отраву прямо на защите, после чего, как у Этты, подопытные перемерли по графику. Ах, ты ж, умничка наша.
Вывод комиссии: передать методику представителям контрразведки и не останавливаться на достигнутом. Оценка – «отлично» плюс рекомендация в магистратуру.
«Тиамарская-аква. Тема выпускной работы: «Применение дождевой воды как фактор остановки противника». Научный руководитель – Кирона Эфресская».
Ну, что тут можно сказать, вроде идея и не нова, а вот воплощение оказалось забавным. Раньше «водницы» просто концентрировали над противником тучу, из которой тупо и поливали его ядовитым дождем. А там уж, в зависимости от силы мага получалось от ожогов до смертельных исходов. Только способ этот хорош при высокой плотности противника, а если ее нет и не предвидится? Потому и предпочитали ядовитый туман: эффект не хуже, а сил тратиться не в пример меньше. Тина показала забавную штуку – индивидуальный «ядовитый дождь» для каждой из атакуемых особей. И да, графики, расчеты, все как положено, но… Данный способ доступен только для водяниц, а Тина первая и пока последняя «ядница» этой народности. Другими словами, использовать этот метод сможет пока только она сама. Короче, поедет охранять границу в родные края.
Вывод комиссии: добротная практическая работа, передать пограничникам Озерного края. Оценка – «хорошо».
«Уржелясский. Тема выпускной работы: «Особенности создания искусственного торнадо». Научный руководитель – Луанна Ольховская, соруководитель – Агнесса Улавская».
Как Ляс есть дуалист, ему и в руководители назначили двоих. И правильно, ибо если по расчетам воздушного потока при создании торнадо на него нажимала Ольховская, то дополнительные расчеты в виде сопротивления пород, которые «прихватит» такой поток контролировала Улавская. Ну, и под давлением сразу двух руководителей работа получилась – просто загляденье. Вот расчеты силы потока при разных породах в табличной форме. Вот расчеты потраченной силы мага. Вот поправочные коэффициенты. А вот вам само торнадо на песчаной поверхности, вот на глиняной, вот на скальной. Эх, красиво получилось. Я же знаю, Ляс четыре дня завхоза со товарищи уламывал, чтоб ему разрешили за его же счет доставить на полигон белый песочек и антрацитовый гранит, ну а красноватой глины там и без того было немеряно. Зато смерчи закрутил невиданной красоты. Представляете: одновременно трех смертников скрывают белый, красный и черный вихри, воплощая флаг нашей страны. И тут же опадают, оставив три тела. И молодец, честно признался, что в смысле практического применения его торнадо может пригодиться скорее, как предупреждение и запугивание. Ну, или в качестве «точечного» убиения вражеского командира.
Вывод комиссии: разработка интересная, работу следует продолжать. Оценка – «отлично» плюс рекомендация в магистратуру.
«Фиора-луа. Тема выпускной работы «Применение сывороток растительного происхождения для уничтожения базовых рефлексов противника». Научный руководитель – Агнесса Улавская, соруководитель – Кирона Эфресская».
Правильно, в данном случае еще неизвестно, кто основной руководитель, а кто вспомогательный. Есть такие замечательные растеньица – картусы, похожие на гибрид колючей проволоки и ралапа. Вроде страшненькое, но при этом цветет необыкновенно красивыми цветами: белыми, золотистыми, даже красные случаются. Сорняк повсеместный. Многие в домах держат – растеньице выносливое и красивое. Растеньице-животное, потому что может вполне целенаправленно поцарапать, если будешь к нему конечности тянуть. И царапина гноиться будет, ибо оно еще и ядовитое. А так как оно неприхотливое и растет по всей территории страны, Лилька и надумала усилить ядовитые свойства вот такого «привычного» предмета обстановки. То есть «работала» с растением и со стороны почвы, и со стороны воды для полива, потому и кураторы маги земли и воды. Оказывается, вытяжка из специально выращенного картуса срабатывает как «стиратель» памяти и базовых рефлексов. Кстати, то же самое будет, если просто поцарапаться о спецкартус. Но, не полагаясь на случай, Лиля предложила применение именно вытяжки, после которой подопытные повели себя не то как животные, не то, как несмышленые младенцы. Где разум, где навыки? Группа обреченных смогла лежать на полу, пускать слюну, непроизвольно мочиться и подвывать.
Вывод комиссии: передать методику изготовления вытяжки представителям контрразведки, методику выращивания спецкартусов – пограничникам, пусть рассадят где только можно. Оценка – «отлично» плюс рекомендация в магистратуру.
«Хиарон-дан. Тема выпускной работы «Остановка войск противника с применением искусственных горстов и грабенов». Научный руководитель – Агнесса Улавская».
То есть, что у нее на выходе? Видим противника, мгновенно создаем искусственные перепады высоты почвы. Либо вздымаем горст – и противник умается карабкаться и откатываться, либо «проваливаем» грабен вместе с войском врага. Где и засыпаем солдат чем попадется: песком, щебнем, скалистыми валунами. Можно «что попадется» еще и отравить, чтоб гарантированно обратно не вылезли. При демонстрации «отравленного» грабена погибли только трое из шести «смертников». А еще трое продолжали неявно, но шебуршиться. Н-да, пятьдесят на пятьдесят. Эффектненько так, но не ново. На границу, явно.
Вывод комиссии: неплохая практическая работа, передать пограничникам. Оценка – «удовлетворительно».
И наконец: «Шиманская. Тема выпускной работы: «Особенности изготовления адресных ядов с привязкой к ДНК объекта покушения». Научный руководитель – Кирона Эфресская».
Ну, Яд, пошла на трюк!
Будем честны, тему-то я выбирала, «танцуя» от потенциального последующего либо диверсионного, либо исследовательского направления деятельности. Ну, не хотелось мне на границу, значит, надо успеть сделать «заявку» на перспективное и никем не занятое направление исследования. Поэтому не воздух, а вода, а точнее, кровь, поэтому не Ольховская, а Эфресская. Госпожа Луанна жутко обижалась, но слава Пресветлой, поделать ничего не могла: я как дуалистка имела право сделать упор на изучении любого из тех видов магии, к которым у меня предрасположенность.
Итак, что я могу предъявить комиссии? ДНК выделять научились достаточно давно, но применение у этого метода довольно «узкое»: установление при необходимости степени родства в случае спорных вопросов при делении наследства. И то, применяется исключительно после подписания королевского указа, а добровольно на такую проверку соглашаются единицы. Как правило, бастарды, желающие урвать свой кусок от имущества родителя. Но можно ведь «развернуть» поиск по ДНК и другим боком. Есть не только те, кто рвутся к установлению происхождения, но и те, кто его тщательно скрывают. Уцелевшие потомки «стертых» родов-нарушителей, представители родов с запретными видами магии, носители генетических заболеваний, потенциальные носители крови правящего дома, да мало ли кто еще по стране гуляет, представляя собой угрозу существующему порядку. А заставлять всех проверять ДНК даже король не вправе, это нарушение Конституции, парламент взвоет и воспользуется правом «вето». А если следует «зачистить» носителей некой семьи, не зная точно, кто они, что будем делать? Будем отталкиваться от ДНК этой семьи, втихую попотчевав всех подозреваемых микстурой со спецотравой, безвредной для всех, кроме носителей определенных генов. Можно их и просто «выкосить», а можно поступить и более интересным образом, например, обеспечить бесплодие, или слабоумие, или паралич. Тут уж, зависит от степени вины проштрафившихся и решения властей. При этом ту же самую отраву представители остальных родов могут хоть ложками есть – на них не подействует, ибо вещь адресная. Применение подобных сывороток, что при приеме внутрь, что при попадании на кожу может носить массовый характер, ибо «затронет» только выбранную семью. То есть, налить в бочонок с вином, добавить в духи, распылить в воздухе – подействует как надо.
Демонстрацию пришлось проводить частично путем показа записей предыдущих опытов, частично путем насильственного кормления подопытных. Кровь взяли у всех шестерых, и на глазах у комиссии я смешала шесть доз.
– Доза номер один – паралич. Применяется ко всем, эффект даст только на кандидате номер шесть.
Вливать пришлось силком, не хотели подопытные такое пить. Шестой рухнул и перестал двигаться, остальные устояли.
– Доза номер два – слабоумие. Применяется ко всем оставшимся, эффект даст только на кандидате номер пять.
Влили всем, пятый лег на пол и принялся сосать указательный палец.
– Доза номер три – каталепсия. Применяется ко всем оставшимся, эффект даст только на кандидате номер четыре.
Четвертый впал в ступор и упал на пол не сгибаясь, где и застыл.
– Доза номер четыре – ожоги, путем внешнего распыления. Применяется ко всем оставшимся, эффект даст только на кандидате номер три.
Двое облитых микстурой смертников устояли, третий дико закричал, когда ожоговая область начала расползаться по всему телу. Пришлось выводить.
– Доза номер пять – смерть. Применяется ко двум оставшимся, эффект даст только на кандидате номер два.
Второй быстро умер, оставшийся затрясся.
– Доза номер шесть – тяжелый обморок. Применяется к оставшемуся кандидату номер один.
Единственный подопытный тяжело повалился на пол, еле дыша и затих.
– Уважаемые члены комиссии! Остальные методы «точечного» воздействия вы можете увидеть на записи ввиду невозможности мгновенной проверки результата, как, например, с бесплодием или ураганным изменением состояния внутренних органов объектов.
Заведующая кафедрой, госпожа Юльчицкая, ведьма старая ожидаемо проскрипела: «У кого есть вопросы?»
И вопросы тут же нашлись. Вернее, возражения. Ольховская, зараза мстительная, заявила, что последняя демонстрация ее не убеждает. Доза номер шесть применялась только к одному объекту, а вдруг она так же фатально действует на остальных? Мне предложили самой отхлебнуть собственное творение. А и отхлебнула, и ничего, это ж не на мою ДНК было настроено. Что, съела, зараза? Но она не унялась, а продолжала бухтеть о том, что доступ к подопытным у нас всех был заранее, и поди знай, что мы там намешали, и к ДНК это может не иметь ни малейшего отношения.
– И что Вы предлагаете? – удивилась госпожа Юльчицкая.
– Предложить приготовить студентке снадобье для себя, а мы и посмотрим, как ее методика действует.
Даже ценой диплома не стану подыхать! Уж лучше в колонии! Причем проняло не только меня одну.
– Госпожа Ольховская, – напряженно сказала моя научная руководительница, – а Вы не слишком превышаете полномочия члена комиссии? Студентка предъявила результат исследований, которые подтверждены многократными проверками и вряд ли в наши задачи входит искалечить ее прямо на защите.
– Зачем же калечить? – мурлыкнула Ольховская. – Давайте попросим студентку проверить на себе наиболее… эээ …безвредный и не до конца проверенный нами вариант номер шесть – тяжелый обморок. И, если все пройдет штатно, обеспечим ее самой квалифицированной медицинской помощью.
Вот же тварь какая. А может мне самой ее отравить, пока не поздно? Юхр, воздушным щитом прикрылась. Ладно, придется пострадать.
Кровь у меня брала Эфресская и сразу сказала, чтобы после приготовления я пила свою отраву лежа, иначе и впрямь покалечусь, падая в обморок. Отключилась я на первом же глотке.
Интермеццо
Пришла в себя, когда за окошком было светло. Веточки развеваются, птички поют, место какое-то не очень знакомое. Или знакомое? А, лазарет! Ну, раз очнулась, потребуем объяснений. Сражение с врачами я выиграла, пусть и не сразу. Они что-то бубнили насчет потери сил и их восстановления, и необходимости более полного обследования.
Из санчасти я пусть и выползла, но хоть на своих ногах. А подходя к нашему корпусу удивилась – происходило нечто непонятное: студентов практически не видно, зато какие-то бравые молодцы явно охраняли вход и попытались меня не пустить в родное общежитие. Это с какого такого перепугу? Война, эпидемия, расформирование Академии, что? А эти наглые бугаи меня попытались развернуть и загнать в главный корпус. Не надо хамить выпускнице «группы Я», очень вредное это занятие, и вот они тихо стонут лежа. Я добралась до нашей с Рен комнаты и наконец-то смогла вымыться и переодеться. А заодно и перехватить бутербродик на кухне. Ноги, честно говоря, еще малость подкашивались, хороший у меня яд получился, качественный. Ладно, выяснить все же надо, куда и почему окружающие подевались. Бугаи уже не лежали, а сидели, и даже относительно вежливо сообщили, что меня жаждут видеть в главном корпусе. Нет, сначала один что-то такое неправильное выдал, типа «да я тебя», ну и лежи дальше, только теперь молча. Зато второй честь по чести обсказал, что тут у нас расследование по причине смерти студентки. Опаньки. В главный корпус я почти летела, если мое ковыляние так можно назвать. Навстречу мне вышла Улавская с перекошенным лицом и огорошила меня окончательно – утром умерла Буся Воронская. «Примета сработала, – прошептала я. – не могло все быть хорошо». Была выругана за суеверия и отправлена в аудиторию Б-32. «А оценка-то у меня хоть какая?» – взмолилась я. «Оценка? А… «отлично» плюс рекомендация в магистратуру». Уф, ну хоть с этим повезло, и дальше я поковыляла явно бодрее.
А около аудитории Б-32 собралась вся моя группа с вытаращенными глазами. Некоторые девчонки плакали. Ляса явно трясло.
– Что случилось?
– Буся утром не проснулась, – хмуро ответила Лиса. – Врачи ничего толком сказать не могут. То есть говорят, что смерть естественная, но странная. Не то несчастный случай, не то кто-то отдельно постарался, не то примета «группы Я» сработала.
– И… что?
– Расследование будет, что.
– А как это происходит, кто-нибудь знает?
– Знаем. Сегодня на торжественное вручение дипломов приехал сам начальник Канцелярии контрразведки Кальварский, говорят, хотел к себе кандидатов набрать, а тут у нас вроде как преступление, вот они с деканом и будут допрашивать нас по отдельности. Очень я удивлюсь, если не вывернут каждого на изнанку.
Сам начальник Канцелярии контрразведки – опа! Нехило так день начинается, что ж дальше-то будет.
Из аудитории Б-32 выскочила Эсса Мионская-тер и сказала сестре: – Иди, декан ждет. Почти одновременно из Б-33 вылетела заплаканная Алмарская и кивнула Осе: – Твоя очередь пообщаться с контрразведкой.
Ах, вот оно как происходит, параллельный допрос, значит! А интересно, как они потом собрались информацию сводить к общему знаменателю. Ладно, стоим ждем своей очереди. Страшно–то как, а.
Нелирическое отступление
– Докладывай.
– Согласно приказу, накануне защиты дипломов приготовила в лаборатории сыворотку и налила в бутылку с малиновой настойкой, стоявшую в первом ряду в кухонном буфете.
– Почему накануне?
– Сыворотка действует максимум 30 часов, раньше подливать бессмысленно. А с утра всех вместе строем погнали на защиту, добавить было бы невозможно.
– Почему в малиновую, а не в другую?
– Конец года, почти все изничтожили, остались только малина и ежевика, а Буся ежевику не переносит.
– А если бы другую бутылку взяли?
– Малиновой оставалось ровно две, а градусов там смотреть не на что, так что обязательно бы открыли обе. Так и получилось.
– Период замедления?
– Двенадцать-четырнадцать часов.
– Откуда лишние часы?
– Она же не смертник, нельзя заставить ее выпить ровно отмеренную дозу и засечь время, поэтому тринадцать плюс-минус час. Кроме того, до утра все компоненты в бутылке уже успели разложиться, посуду помыли, следов быть не должно.
– Логично… Что ж, молодец, объявляю благодарность, премия по высшему разряду. Для остальных: разговор у нас был о твоем времяпрепровождении за последние два дня. Я тебя малость напугал, что остальным и сообщишь. Свободна.
Глава 6
Мы стояли в коридоре, не зная, что нам делать. Декан после нашего допроса увел начальника Канцелярии контрразведки к себе в кабинет, а мы остались под присмотром дюжих мордоворотов.
– И что дальше? – не выдержала Рен.
– Решение принимать будут, – буркнула Дор.
– А… какое решение? – робко уточнила Лиля.
– Кто останется, а кто в шахты переберется, – зло оскалилась Оса.
Ну, понятно, она-то точно уверена, что ее папаша-герцог прикроет, если что, а вот подавляющему большинству надеяться не на что, то есть не на кого. А интересно, кем из нас решат пожертвовать, если и впрямь придется Осу «прикрывать»? А зачем ее прикрывать, неужели это действительно убийство и Истарская виновата? Видимо, такая мысль пришла в голову не мне одной, потому что Осу недружелюбно начала разглядывать вся группа.
– И кто, по-твоему, в шахты переберется? – прохладно спросила Ника.
– Это я не знаю. Но знаю, что не я, а остальное меня не волнует.
– А ты не очень торопишь события? – «включилась» Тина. – Врачи же говорят, что смерть естественная.
– Ага. Только наступила она почему-то после употребления некоторых наливок, – усмехнулась Оса.
– А ничего так, что те самые наливки все мы пили неоднократно без малейших последствий, а некоторые, не будем показывать пальцем кто, так даже и добавки требовали! – возмутилась Кэт.
– Не знаю, не знаю, – безразлично повела плечом Оса. – Говорят, раз на раз не приходится… Только не зря же врачи все бутылки унесли на исследование, глядишь, и найдут чего.
Возмутился даже Ляс. Перестал трястись и сумел высказаться о необходимости вести себя достойно. Браво, голубь! Герцогинюшка даже глазом не моргнула, и тут же подлила яду:
– Да я-то уеду. И буду вести себя достойно. А вот те из вас, кто останется в магистратуре целых два года будут сомневаться, не с убийцей ли вместе учатся.
«Группа Я» во всей красе, да. Но мы против воли начали исподтишка посматривать друг на друга, прикидывая варианты.
– Так мы и есть убийцы, работа такая, – мрачно напомнила я. – Если б Буся не была нашей одногруппницей, наши же наставники так и сказали бы: «Трупом больше, трупом меньше – чего рефлексируем?»
– Да, тебе-то хорошо, ты в лазарете провалялась, а кто-то из нас кандидат на «сдохнуть в шахте»! – Ляс манерно заломил руки.
Ага, я там чуть не померла, но теперь это называется – «мне хорошо»!
– Девочки, ну зачем вы так, – хором вмешались близняшки. – Не исключено, что опять примета сработала. Сами же знаете: тринадцать человек в «группе Я» никогда не доучивались в полном составе. Может, это какое-то проклятье виновато?
Проклятье, да. Осталось только получить подтверждение, что это именно проклятье, а не что-нибудь еще.
Пресвятая, да скажут нам уже что-нибудь, пока мы друг другу глаза не повыцарапали!
Двое мужчин в кабинете декана молча смотрели друг на друга. Ни тот, ни другой не хотели начинать разговор первым.
«Сидит он, тихий и благостный, – злобно думал декан, – ему-то что, не ему же отвечать. Интереснее другое: его это идея и мне придется молчать и списывать на несчастный случай, или кто-то из студенток самостоятельно «развлекается» и тогда виновную придется отправить в шахты? А ведь знает что-то, точно знает, да не скажет, даже если сам все это и спровоцировал. Правда, неясно зачем, смерть «ядницы» отнюдь не в интересах короны. И уж тем более не в интересах начальника Канцелярии контрразведки. Мотив не понять…
Ну, а если это его работа, кто ж ему помогал-то, а? Преподавателей не рассматриваем, они слишком дорожат местом. Неуж успел завербовать кого-то из студенток? А кого? И когда? Возможность у него была только после проведения проверки на кристалле, а, значит, на первых летних каникулах, до того студенток никуда не отпускали, а в Академии вербовкой заняться у него шансов нет. Теоретически, травануть могли студентки «группы Я» со второго по шестой курс, всего сорок три человека. С ходу не просчитать… Но на защите, да и на отмечании рядом были только «ядницы» четвертого курса, выбор из дюжины. А, пожалуй, и меньше. Аристократочки высшие тебе ни к чему, результаты слабенькие, да и магия не того типа, минус два, уже десять. Все нелюди тебе либо не по зубам, либо тоже ни к чему по предрасположенности, еще минус пять, уже пять. «Модельер» не подходит по типу характера, минус один, уже четыре. Остались: Олисская, Полянская, Русницкая, Шиманская. Пожалуй, Олисскую теоретически исключить можно, отрава явно рукотворная, не в стиле «воздушников». Шиманская, хоть и имеет склонности к магии воды, вообще отлеживалась без сознания в медпункте после демонстрации практической части диплома. Остается одна из двух. Кто? Полянская могла вырастить что угодно, может, девчонку уничтожили аж целым научным открытием. Хотя, она больше по противоядиям… Но, пожалуй, самая подозрительная Русницкая. Составление ядов, вариабельных во времени, дает ей бóльше возможностей. Например, дистанционно травануть кого угодно. В смысле, подсыпать и исчезнуть, а жертва умрет через сутки-двое. Как, собственно, в данном случае и вышло. При этом она с Воронской в одной комнате живет, могла и потом что-то подлить. Да и вербовать ее проще, сирота, родных нет, надеяться не на кого. Интересно, что ж за яд такой необычный, следов-то и нет. Прямо спросить? А смысл? Как бы потом не составить компанию Воронской в морге…»
«Сидит он, злобный и пыхтящий, – ехидно думал начальник Канцелярии, – подозревает чего-то, а спросить и не рискнешь, шкурка дороже. Никто бы твою студентку не трогал, если б мамаша ее меньше склонностей к развлечению имела. Нет, оно понятно, по молодости лет чего ж ноги не раздвинуть, особенно в охотку, но! В любой стране есть семьи, с представителями которых лучше не связываться, а уж рожать от них – да никогда! Забыла ее матушка правила, а напрасно. И, хуже того, второе правило забыла – если уж развлекаешься не с мужем, молчи! Но что с этой балбески взять – полудворяночка из медвежьего угла, а хочется казаться значительной, вот и молола языком. Как только мои мальчики мне доложили об ее откровениях, пришлось мгновенно проверку учащихся устраивать под предлогом эпидемии. Буся твоя была обречена сразу как у нее анализы в медпункте взяли да у меня в лаборатории проверили. Нельзя ее даже за пределы Академии выпускать было. Яд в той наливке накануне вручения дипломов специально был подлит. Ну, знаю я, кто Воронскую отравил, только тебе этого знать не нужно, плохо такие знания на здоровье влияют, ой плохо! Девочка моя все аккуратно проделала, золото, а не девочка. Будущая «змейка» «точечно» сработала, за последние годы уже четвертый раз и ни одной осечки. Такие диверсантки – на вес золота. Я ей и мужа со временем такого подберу, чтоб и симпатия была, и генетическая линия уж точно продолжилась. За Ляса бы ее пристроить, да нельзя, его раньше в оборот возьмут. А вот кандидатура Лутовицкого может устроить всех, ладно, это дело будущего.
Сидит он, считает, прикидывает. А не высчитаешь точно, дружок. Знаю, попробуешь найти место моего пересечения с девчонками, начиная с первых летних каникул, и, промахнешься. Главное, не понял ты пока, и упаси Пресветлая тебе понять, что кристаллы-то не только у тебя есть, проверку девчонкам можно и пораньше устроить по-тихому, а там и договориться с ними до поступления. Понятно, что не всем, но уже удается охватить добрую половину потенциальных претенденток. Высшая аристократия мне и не нужна, они слишком на виду, да и родители за них горло перегрызут, а вот кто попроще… Они и в пятнадцать прекрасно понимают откуда что берется, и что они могут получить, особенно если из беспородных, кому уже терять нечего. Так что объявляй это несчастным случаем, приноси соболезнования, и разойдемся».
