Ева Север
Трасса Ноль
«Дурак! Она для тебя так старалась…»
Яна между тем заговорила негромко и сбивчиво:
– Сид, я вообще не из Питера. Я в общаге живу. У меня денег – три тысячи на карточке, а билет работодатель купил. Эта работа – мой шанс вырваться отсюда! Мне нужно было успеть, понимаешь ты?!
Она говорила, все больше распаляясь. Из глаз неудержимо побежали злые слезы, потерянный взгляд буквально прожигал насквозь.
Сид стоял как оплеванный.
– Яныч, – он бестолково потоптался на месте, – ну ты чего? Не плачь, я ж не знал.
– Да, не знал! – выкрикнула ему в лицо Яна. – Потому что не спрашивал ни разу, наверное?
«Какой же я идиот! И правда, хоть бы раз поговорил с ней по душам! А теперь уже поздно, наверное. Ни разу не видел, как она плачет».
Неловко обняв Яну, Сид прижал ее к себе и ощутил под ладонью острые девичьи лопатки. Зашептал ей в макушку:
– Ну прости дурака! Я не со зла, я не хотел обидеть…
Яна неудержимо рыдала. Ползли секунды. Сид почувствовал, как промокла на груди его толстовка.
– Все хорошо будет, слышишь? Успеем мы на твой рейс. Лады?
Яна хлюпнула носом и едва слышно пробормотала:
– Лады.
– А с ногой что, идти-то сможешь?
Дернув плечом, Яна едва ощутимо кивнула:
– Порядок. Слегка потянула.
Сид заговорил преувеличенно бодрым голосом:
– Вот и славно, что порядок. Давай-ка, выше нос!
Вытащив из кармана помятую бандану, он легонько встряхнул девушку:
– На-ка, высморкайся лучше.
Но Яна продолжала стоять, пряча лицо у него на груди.
Покрепче прижав ее к себе, Сид повторил:
– Мы все успеем, Янка. Я тебе обещаю!
20:17, ст. метро Купчино
Двое вылезли из чумазого УАЗа «Патриот». Под вечер выглянуло солнце, умытый дождем Питер блестел как игрушка.
Сид поправил на плече рюкзак, отошел к остановке и закурил. Яна стояла рядом, возя кедом по луже с радужным бензиновым пятном.
Молчание затягивалось. Кругом суетились люди, мимо проезжали забитые маршрутки.
– Блин, ну кто знал, – наконец выдавил Сид. – Не рассчитали.
Яна не поднимала глаз от лужи.
– Да кому он нужен, этот Ки-Уэст? Ну Яныч! Вон, посмотри по сторонам. Как по мне, так и тут неплохо!
– Все прикалываешься? Ну-ну, – Яна наконец подняла голову, но смотрела куда-то вдаль, на бликующие окна девятиэтажек.
Голос ее звучал тускло, совсем безжизненно. Усталый голос.
Сид понуро переступил с ноги на ногу, потер бровь нервным движением.
– Прости, пожалуйста.
– Ага, о чем речь. Забыли.
Протянув руку, Яна забрала у Сида сигарету. Затянулась, но тут же закашлялась. В конце концов буднично бросила:
– Ну бывай. Спасибо за праздник.
Сид молчал, хмурясь и стараясь не смотреть на Яну.
Запустив сигаретой в ближайшую урну, она помедлила секунду, затем молча развернулась и пошла к метро.
Сид смотрел ей в спину. Вид у нее был как у побитой собаки.
Садилось солнце. Кругом шумел город.
Неделю спустя
Яна сидела на широком облупившемся подоконнике и смотрела на небо. В комнате за спиной было сыро, грязно и бесприютно. Соседка давно уехала домой на лето, да и вообще, общага почти целиком опустела.
Всего десять дней назад Яна тоже упаковала все свои пожитки в безликий картонный ящик, запечатала его скотчем и отвезла к подруге. Сдала комендантше постельное белье, подписала лист на выселение. Возвращаться сюда она точно не намеревалась.
«Никогда не говори „гоп“, не перепрыгнув».
Она невесело усмехнулась. Счастье, что удалось разжалобить бездушных теток в деканате. И что ее комнату еще никто не занял!
Впрочем, на неделе все равно надо съезжать, скоро общежитие закроется на ремонт. Честно говоря, давно пора.
За окном приветливо качал ветками клен, сквозь листву пробивалось солнце, бросая узорчатые тени на подоконник. Яна зажмурилась, ловя игру света на лице.
Думать было не о чем, говорить – не с кем.
«Дура ты. Спустила свою жизнь в унитаз, иначе не скажешь!»
Странно, но она даже не жалела ни о чем. Просто все стало безразлично и скучно. Может, позже придут отчаяние и злость на себя. Пока внутри было пусто.
На кровати моргнул телефон, брякнул ободряющий звоночек мессенджера. Яна даже не повернула головы. Почему-то гораздо важнее казалось сидеть вот так с закрытыми глазами и слушать шелест листьев на клене.
Пришло еще одно сообщение.
«Отвалите. Меня нет, абонент недоступен».
– Янка-а-а! Вниз посмотри!
Знакомый голос вспорол умиротворяющую тишину, ударом тока прошелся по нервам.
Забыв, как дышать, Яна медленно разлепила глаза. Опустила взгляд и замерла, пораженная.
– Ты?! Как у тебя наглости хватило? – скорее выдохнула, чем проговорила.
Внизу стоял Сид. Рыжие шаровары, все та же до боли знакомая толстовка. Задрав голову и прикрывая ладонью глаза от солнца, он смотрел прямо на Яну.
Она почувствовала, как холодеют ладони.
– Зачем ты пришел? – снова прошептала одними губами.
Почувствовала, как голова втягивается в плечи, как безвольно обвисают руки. Захотелось спрятаться. Яна сползла с подоконника внутрь, скрываясь в спасительном сумраке комнаты.
«Вот так, я в домике. Проваливай, все равно не достанешь!»
Словно прочитав ее мысли, Сид весело выкрикнул:
– Ну иди вниз, не обижу! Давай, разговор есть!
Еще один разговор. У Яны вырвался нервный смешок. Не было у нее сил еще и на это. О чем им теперь говорить? Делать вид, что ничего не произошло, – немыслимо, искать виноватых – глупо.
– Яныч, ау-у-у! Я не уйду! Спускайся! – голос из-за окна прямо-таки сочился жизнерадостностью.
В этот момент Яна ощутила, как ее переполняет бешенство. Что он вообще о себе возомнил?! Приперся сюда, как будто имеет хоть какое-то право, орет под окнами, как пьяный подросток.
– Ну все, ублюдок. Доигрался!
Схватив со стола пропускную карточку, Яна выскочила из комнаты как была, в домашних тапочках. Спускаясь, она прыгала через две ступеньки. Руки дрожали.
Яна на одном дыхании промахнула холл и вылетела на улицу. Скатилась с крыльца, не глядя под ноги. На последней ступеньке, конечно, споткнулась – кто бы сомневался! – и чуть не потеряла тапку.
Плевать. Уже не до красивых поз, хотелось просто высказать все, что накипело на душе.
Зло прищурившись, раздувая ноздри, Яна сделала три шага по гравиевой дорожке… И замерла, не доходя пары метров до Сида, словно наткнувшись на бетонный забор.
Она стояла как вкопанная и глядела на него во все глаза, считая удары сердца. Вся злость утекла как вода сквозь песок, в голове снова стало пусто. Былая усталость вернулась десятикратно, безжалостно навалившись на плечи.
– Я тут. Что хотел? – проговорила негромко, безжизненно.
Сид молчал, выжидательно улыбаясь. Желтые глаза на худом лице так и манили.
У Яны привычно екнуло сердце.
«До чего все же красив! И как целуется…»
– Ну здорово, коли не шутишь. Покурим?
Достав из кармана пачку сигарет, закурил одну, протянул вторую Яне. Она и бровью не повела:
– Я не курю, ты же знаешь. Давай ближе к делу.
– Ну как знаешь. – Сид ничуть не смутился. – Я чего сказать-то хотел…
Выдержав паузу, он закончил очень просто и, как показалось Яне, наконец без издевки:
– Я не хотел, чтобы так получилось, Ян.
– Ты это уже говорил. Забыли.
Яна ответила дежурным голосом, на автомате, не давая себе времени почувствовать хоть что-то. И все же ощутила, как пустоту внутри заполняет водоворот жалости к себе, поднимающийся со дна души.
– Я тебя подвел, знаю, – безнадежно продолжил Сид. – Тебе надо было улететь. Зря ты доверилась мне. Надо же быть таким идиотом, перепутать 17:52 и 7:52 вечера…
Яна молчала, глядя под ноги.
– Прости меня. Я все испортил.
Сид тоже умолк, словно устав подбирать слова. Выждав минуту, Яна подняла на него глаза, стараясь не уронить стоявшие в них слезы:
– Ты думаешь, такое прощают? Ты серьезно?
– Да нет, конечно. Но я все равно должен был попытаться.
Скинув с плеча рюкзак, Сид зашарил в нем.
– Вот, у меня для тебя кое-что есть. Возьми, пожалуйста.
Яна тупо разглядывала белый конверт в протянутой к ней руке. Обтрепанный рукав толстовки, худые жилистые пальцы. Конверт совсем простой, не подписан.
Почему-то ей не хотелось прикасаться к бумаге, такой безликой и гладкой.
– Что это?
– Сама погляди, – Сид усмехнулся.
Сглотнув, Яна все же взяла предложенный конверт. Еще раз посмотрела на Сида.
Выбросив догоревшую сигарету, он тут же закурил вторую и кивнул: «Открывай, не бойся!»
Помедлив секунду, Яна неохотно заглянула внутрь. И тут же вскинула голову, недоверчиво уставившись на Сида:
– Что это? Откуда у тебя столько?
Затянувшись, Сид выпустил изо рта колечко дыма и сказал как ни в чем не бывало:
– У меня мотик был, как раз продавать хотел… Хватит на билет до Флориды?
Яна молчала. Конверт жег руку. В ушах зашумело, из глаз все же потекли слезы.
Сид говорил что-то еще, ласково и успокоительно. Яна не слушала. Перед глазами стояли пальмы и шоссе, уходящее в закат, солнце, катящееся в золотой океан.
Рассвет на перевале, двое бредут под рюкзаками… Белая комната и свечи на подоконнике. Тепло чужого тела и запах сигарет…
– Насрать, – негромко выговорила она.
– Что? – Сид осекся.
Наконец подняв глаза, Яна проговорила тихо, но очень твердо:
– Срать на Ки-Уэст. Ты старался.
– Не понял.
Наморщив лоб, Сид стоял перед ней, нелепо отставив руку с тлеющей сигаретой. На ее кончике уже вырос целый столбик пепла.
Яна поглядела на него, словно видя приятеля в первый раз. Тощий, нескладный, рыжая щетина на узком лице. А так и не скажешь, что любимец всех женщин.
– Сид, я остаюсь.
Ну вот она и выговорила слова, которых так боялась. Оказалось, совсем не страшно и так естественно. Сердце обрадованно забилось у самого горла.
– Как остаешься? С концами? – не понял Сид.
Наслаждаясь выражением потерянности на его лице, Яна откашлялась и кивнула:
– Ага, с концами!
– Но… Почему?
«Из-за тебя, придурок!»
Конечно, она ничего не сказала. Только смотрела на него и чувствовала, как в животе сладко шевельнулся комок счастья.
Скрывая улыбку, Яна спросила самым будничным мирным тоном:
– Тут рядом тандыр есть, там самса обалденная! Есть хочешь?
Сид дурашливо похлопал себя по карманам:
– Пойдем. Только я на мели, так что ты угощаешь!
Яна фыркнула:
– Кто бы сомневался.
По гравиевой дорожке удалялись две фигуры, одна – в домашних тапочках.
Глава 3
День рождения
Сид
– Куда мы едем? Сид, ну куда ты меня везешь?
Сид выдохнул облако дыма, сохраняя непроницаемое лицо. Сегодня его улыбке позавидовал бы сам Сфинкс.
– Ты не голодна? Лучше сейчас поешь, – он кивнул за козырек остановки, на маячившую через дорогу желтую букву «М». – Мы же в дикие места едем.
– Насколько дикие? – Яна прыснула, демонстративно покосившись на свои небесно-голубые джинсы и розовые кеды.
– Узнаешь, бэби.
Сид подмигнул Яне и зашарил по карманам. Вытащил на свет несколько скомканных купюр и протянул их подруге:
– Сбегаешь, пока я докурю? Я кофе буду.
– Ладно, – Яна состроила рожицу, – только никуда не уезжай без меня, я мигом!
Сид затянулся и негромко проговорил уже в спину подруге:
– Куда ж я теперь без тебя, бэби?
Он почувствовал, как губы сами собой растягиваются в счастливой ухмылке.
«Выглядишь как полный идиот, старина. Да и наплевать!»
Сид беззаботно сощурился на солнце. Сегодня он пребывал в неприлично хорошем настроении. Мир сквозь желтые стекла очков-авиаторов так и сочился летом и безмятежностью. А между тем кругом шумел утренний город, был будний день: на остановке толпились люди, мимо лениво ползли машины в пробке, с перекрестка доносилось пищание светофора.
Словно откликнувшись на этот звук, ожил телефон в кармане. Сид вытащил его на свет торопливым, чуть нервным движением. Одно новое сообщение:
«Не устал играть в прятки? Я все равно тебя найду. Не будь ребенком, перезвони».
Лиза, ну конечно. За последний месяц они разговаривали один раз, и тот разговор по всем правилам должен был стать последним. Дождливый день на заливе, ветер в лицо…
Сид нахмурился. Ему не хотелось вспоминать последовавшую затем ночь. Ночь, когда в его пустой квартире было особенно одиноко.
«Все равно не нужно было ей признаваться в любви. Да еще и по пьяни…»
Лиза звонила на следующее утро. Сид так и не узнал, что она хотела сказать, – не хватило смелости поднять трубку. А потом стало уже не до этих звонков, потому что началось лето. Янка, фестиваль, все завертелось… И вот теперь они уже неделю живут вместе.
Сид тряхнул головой. Все же надо было что-то ответить. Игра в прятки действительно затянулась и уже начинала смахивать на фарс.
«Скучала, бэби? Был в отъезде. Прости за то сообщение – был пьян, исправлюсь!»
Он бегло набрал сообщение, отправил и оглянулся через плечо. Янка застряла внутри – наверное, очередь.
Ответ пришел тут же.
«На Север ездил, милый?»
Сид хмыкнул. Снова встал перед глазами хмурый день на пляже: мокрый песок, улетающая в небо красная точка, холодная Лизина ладошка в его руке…
«Не хочешь через три недели сгонять на север?»
Он прекрасно помнил, как блеснули тогда ее глаза, как губы тронула победная усмешка. Помнил и нарочито-небрежный тон: «Посмотрим, как себя вести будешь». Ну да, в этом вся Лиза: держать контроль до последнего.
Больше они не разговаривали. Конечно, паршивая история вышла.
Сид с удивлением отметил болезненный укол совести. Обычно он не страдал подобными порывами: не сложилось и не сложилось, к чему искать крайних?
Он успеет подумать об этом в другой раз. Только не сегодня.
Сид щелчком запустил окурок в урну, убрал телефон в карман и бросил еще один взгляд через плечо.
На светофоре как раз стояла Янка: в одной руке большой клубничный коктейль, в другой – его кофе. Сосредоточенный взгляд под ноги. Копна золотистых волос блестит на солнце. Походка, как всегда, чуточку неуклюжая, вразвалку.
Утром Яна вытащила из шкафа его толстовку и гордо объявила: «Сегодня пойду в ней!»
Сид тогда фыркнул. Толстовка была совсем не по размеру, и девушка в ней откровенно утопала: из-под рукавов видны только кончики пальцев, ворот сбился на одно плечо, того и гляди, совсем сползет. Вид совершенно нелепый и все же такой беззащитно-трогательный.
Снова накатила непрошеная нежность. Сид поймал себя на том, что его так и тянет обнять эту смешную несуразную девчонку, прижать к себе, защитить. Вот только от чего?
– Ты кофе с сахаром пьешь? Я не знала, взяла на всякий случай два пакетика… – Яна сощурилась против солнца, протягивая бумажный стаканчик.
– Без, не парься.
Сид забрал стаканчик и отпил глоток, блаженно зажмурился на секунду.
«Почему не поблагодарил? Опять она для тебя старается, а ты…
Но момент был уже упущен. Вместо этого Сид только тряхнул головой и ухмыльнулся, чувствуя, как в глазах начинают плясать бесенята:
– Ну что, бэби? Готова к своему лучшему трипу?
– Трипу? – Яна наморщила лоб. – Погоди, не поняла…
– Да расслабься. – Сид беззаботно рассмеялся и закинул руку на плечо подруге, увлекая ее за собой. – Пойдем. Вон, нас маршрутка уже заждалась.
У автобуса Яна остановилась и склонила голову набок, изучая табличку с маршрутом.
– Так, давай-ка посмотрим. Лисий Нос, Горское кладбище… Надеюсь, нам не туда? – Она шутливо толкнула Сида в бок. – Разлив… Эй, а ты меня не на пляж везешь?
Серые волны, морось в лицо, красная точка в небе… Телефон с неотвеченным сообщением камнем оттягивал карман.
Залив был последним местом, где Сиду сегодня хотелось бы оказаться.
– Увидишь, бэби, – он подмигнул Яне и легонько подтолкнул ее в спину. – Залезай!
Уже глядя из окна маршрутки на лениво уплывающую остановку, Сид перевел дыхание.
«Сегодня твой день, buddy. Не позволяй себе его испортить!»
Из пробки вырвались неожиданно быстро, и совсем скоро за окном потянулись нарядные коттеджные поселки вперемешку с жидковатыми перелесками.
Янке не сиделось на месте. Она постоянно крутила головой, выглядывала в окно, кусала в нетерпении губы. Вид у нее был до того заинтригованный и доверчивый, что Сид буквально кайфовал.
Через полчаса он удовлетворенно кивнул:
– Приехали. Останови за поворотом, приятель!
– Какой я тебе приятель… – проворчал под нос водитель, но Сид уже не слушал.
Он легко выпрыгнул на обочину, подал руку Яне и потащил ее за собой прочь от шоссе, по проселочной дороге, убегавшей в перелесок.
Яна сложила губы трубочкой и протянула:
– Слушай, а ты точно не маньяк?
– Тебе виднее, бэби. – Сид подмигнул подруге. – Да не дрейфь, тебе в любом случае понравится.
Яна хихикнула.
– Нет, ну правда! Мы идем в гости к твоей бабушке? Будем плавать с аквалангом? Или искать клад? А может, у нас романтический пикник?
Сид фыркнул и повторил:
– Тебе точно понравится. Вроде ты девочка не робкого десятка.
– Угу, вроде… – Яна на секунду наморщила лоб, но тут же просветлела лицом. – Будем прыгать с парашютом?
Сид чуть сбился с шага. Вроде едва различимо, но Яна заметила. Она тут же победно взвилась, вцепилась в его локоть мертвой хваткой:
– Прыгать с парашютом? Что, правда?!
– Shit, – Сид расхохотался. – Сдаюсь, ты выиграла.
– Мамочки, я буду прыгать с парашютом! – пискнула Яна и тут же затараторила: – Ой, а что? А как? Нас всему научат? А шлемы дадут? А ты уже прыгал, страшно?
Сид отметил, что взгляд у нее совершенно дикий. Он улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом, и потянулся в карман за сигаретами.
– Как догадалась-то, бэби?
Яна на секунду умолкла и неопределенно мотнула головой в сторону неба.
– Да так, что-то навеяло… А может, это все твои дурацкие очки летчика?
Яна бросила на Сида игривый взгляд, явно приглашая к пикировке, но он только бровью повел:
– Не завидуй. Может, попозже поносить дам.
Через пару минут Яна тронула его за рукав и застенчиво улыбнулась:
– Слушай, а с чего такие подарки? Дорого же, да и вообще…
Сид выдохнул облако дыма и пожал плечами:
– Да просто так. Иногда надо себе позволять такие штуки. Надо каждый день жить на полную катушку, понимаешь, бэби?
– Еще как понимаю! – Яна просияла.
Она взяла Сида за руку и промурлыкала:
– Спасибо тебе!
Сид перехватил ее ладошку покрепче и удовлетворенно прикрыл глаза. Сегодня ему исполнялось тридцать шесть.
Яна
Дорога неожиданно вынырнула из леса прямиком на летное поле. Здесь было солнечно и ветрено, воздух сладко пах свежескошенной травой и самую капельку – моторным маслом. Августовское небо ошеломляло безмятежностью, а прямо из его сини плавно спускались, покачиваясь на ветру, крошечные черные фигурки под белыми куполами. Как будто кто-то подул на гигантский одуванчик…
– Офигеть, – выдохнула Яна, перевела взгляд на Сида и просияла. – Мы так же будем? Правда?!
– Ну, не сразу, – хмыкнул Сид. – Сначала вот так, смотри!
Яна бестолково закрутила головой, но тут же поняла, куда он указывал. На посадку как раз заходил маленький самолет. Безбожно тарахтя, он несся над летным полем так низко, что казалось, сейчас пропашет носом пожелтевшую траву. Но нет, видавшие виды шасси чиркнули по земле раз-другой – и вот самолет уже катится, подрагивая на невидимых кочках.
– Офигеть, – повторила Яна с растерянной улыбкой. – А я и на самолетах ни разу в жизни не летала.
– Сегодня – отличный повод начать, – подмигнул Сид. – Пойдем, нам туда.
Он махнул рукой в сторону деревянного строения неподалеку.
Яна сама понимала, как глупо она выглядит, но ничего с этим не могла поделать – слишком уж распирал восторг. Какие-то считаные минуты отделяют их от неба, полета, свободы!
На крыльце уже ждал щуплый веснушчатый парень, одетый в камуфляж.
«Инструктор», – решила Яна.
– На два часа запись? – веснушчатый кивнул Сиду. – На технику безопасности опоздали, давайте бегом на поле!
Яна растерянно захлопала глазами.
– Погодите, а инструктаж как же?
– Да не стой на месте. – Парнишка уже тащил вниз два непомерно огромных рюкзака с обвязками и пару шлемов. – Я по пути все быстро объясню.
– Оба-на. – Сид присвистнул. – Кажется, будет интересно.
Проходя мимо, веснушчатый сбросил один рюкзак на землю и кивнул Сиду:
– Парашют понесешь.
Тот с усмешкой отсалютовал в спину удалявшемуся парнишке, легко подхватил рюкзак и размашисто зашагал по полю.
Яна поспешила следом.
Самолет уже был заведен, воздух вспарывал оглушительный треск моторов. Яна видела, как Сид о чем-то спросил веснушчатого. Тот кивнул и нетерпеливо махнул ей рукой: «Догоняй!»
Она припустила бегом. Сид между тем уже надел обвязку с рюкзаком, и теперь инструктор затягивал все лямки.
Яна торопливо преодолела последние шаги и услышала обрывок фразы:
– …Шнур сам выдернет кольцо, ничего трогать не надо.
– Извините, – невпопад выдохнула Яна.
– Надевай обвязку, – парень кивнул и продолжил, перекрикивая шум двигателей. – При приземлении ноги вместе держите, и носки не вытягивать.
Яне показалось, что все это сон, что это происходит не с ней. Она явно не поспевала за событиями. А инструктор уже застегивал на ней все крепления и подтягивал ремни.
– И на земле парашют сразу хватайте, чтобы вас не потащило за ним. Все!
Яна замерла с открытым ртом:
– Как все?! А что делать-то надо?
– Наслаждаться, бэби!
Сид расхохотался, и Яна отчетливо уловила нотку безумия в его легком заразительном смехе. Ей стало не по себе, и вместе с тем – подмывало рассмеяться в ответ. Хотелось быть такой же легкой и безбашенной.
– А твой парень шарит, я смотрю, – инструктор тоже начал было посмеиваться, но тут же спохватился. – Телефоны и мелкие вещи отдайте мне, после прыжка заберете. Вот теперь точно все!
В самолете было душно и тряско, глаза никак не хотели привыкать к скудному освещению.
Яна с Сидом заняли последние два места на узкой деревянной скамье, протянутой вдоль железного борта. На скамье уже сидело несколько человек в экипировке. Как показалось Яне, все парни, но в потемках было сложно разобрать лица под шлемами.
Инструктор запрыгнул в самолет последним, протиснулся в кабину и что-то прокричал пилоту в ухо. Тот кивнул и взялся за штурвал. Самолет тронулся с места.
– Погнали, – пробормотала Яна под нос.
Неожиданно подкатила тошнота, ладони вспотели. Яна порывисто пододвинулась ближе к Сиду, так, чтобы их плечи соприкасались. Он тут же обернулся и с улыбкой заглянул ей в глаза, вопросительно кивнул: «Порядок?»
И тут Яну осенило. Подскочив на месте, она панически выкрикнула:
– Сид, а где тут запаска, ты знаешь?!
Она ждала чего угодно, но только не этого.
Сид на секунду задумался, мотнул головой и коротко пожал плечами:
– Да пофиг, так даже веселее!
В его глазах так и плескался смех.
Яне стало дурно, она ощутила, что ее колотит крупная дрожь.
Видимо, Сид тоже почувствовал это. Он порывисто сжал Янину руку, склонился к ней и прокричал в ухо:
– Смелее, бэби! Сделаем это вместе!
И предполетная паника слегка отпустила, на смену ей пришла волна адреналина: по телу словно пробежала молния, сердце учащенно забилось, а внизу живота шевельнулся тугой горячий комок.
Страх вовсе не ушел. Просто рядом с Сидом ей было на все плевать. Она уже почти привыкла к этому.
Самолет набрал высоту и сделал круг над полем. Инструктор подошел к люку и распахнул его. Раздался надсадный писк сирены, пробивающийся даже через рев двигателя.
«Пора!» – Яна так и обмерла.
– Готовсь! – раздался окрик инструктора.
Люди на скамейке зашевелились, начали подниматься на ноги и выстраиваться в шеренгу. Яна тоже встала, сделала крошечный шажок вперед на ватных ногах. Прямо перед лицом оказалось плечо Сида, а вот за спиной – уже никого.
«Последняя прыгаю, – промелькнуло в голове. – Значит, будет время понаблюдать за другими!»
Но понаблюдать не получилось. Очередь дрогнула и начала быстро продвигаться. Как ни старалась, Яна не могла разглядеть ничего за маячившими впереди спинами.
Следующая пара минут показалась ей целой вечностью. Она словно впала в ступор, ее хватало только на то, чтобы послушно тащиться следом за шеренгой.
Вот перед Сидом осталось три человека. Два, один… Инструктор приглашающее кивнул, и Сид с готовностью качнулся на самый край дверного проема.
«Сейчас он прыгнет, а я останусь. Один на один со страхом, свистом ветра за бортом и необходимостью шагнуть в эту дверь».
Яна почувствовала, как по бокам стекают липкие струйки пота, сердце колотилось где-то у самого горла.
Сид уже был готов к прыжку: руки лежат на плечевых лямках, ноги полусогнуты, одна – на самом краю люка. Яна обратила внимание, что носок его ботинка выставлен наружу. Она представила, какой перед Сидом сейчас открывается вид.
«Не буду смотреть вниз – тогда точно не прыгну!»
Яна сглотнула и постаралась усилием воли отогнать накатившую дурноту.
«Боже, я не смогу. Просто не смогу!»
Инструктор хлопнул Сида по плечу: «Пошел!»
Вот сейчас он выпрыгнет. Еще секунда – и его легкое, поджарое тело метнется наружу, мелькнет под брюхом самолета. Он полетит вниз, а Яна останется одна.
Еще минута – и ей тоже нужно будет прыгнуть. Это все по-настоящему, всерьез.
У Яны вырвался слабый, полузадушенный писк.
Сид качнулся назад, перенося вес с ноги на ногу. До прыжка оставались доли секунды.
«Обернись! – мысленно взмолилась Яна. – Ну же, посмотри на меня! Что тебе стоит?!»
В последнее мгновение он все же оглянулся. Их глаза встретились, и Яна отшатнулась.
То, что она увидела в глазах Сида, напугало ее больше, чем писк сирены, рев двигателей и восемьсот метров пустоты под ногами. Это было пронзительнее свиста ветра за бортом, страшнее необходимости шагнуть из самолета, неотвратимее нераскрывшегося парашюта.
Безумие.
В его глазах плескались и смех, и азарт, и бешеный кураж. Наверное, там были и адреналин, и эйфория. Но все это не имело значения.
Потому что взгляд Сида был абсолютно, на все сто процентов, безумен.
Яна забыла, как дышать.
«Ему что, совсем не страшно умереть?!»
Сид сделал шаг вперед и исчез за бортом самолета.
Сид
Сид никогда не был трусом. И все же, выпрыгивая из самолета, он был уверен, что испугается.
Еще внизу, на поле, инструктор упомянул, что время свободного падения при прыжке с такой высоты длится две секунды. Две секунды падения в пропасть: несколько ударов сердца, один вдох. Вполне достаточно, чтобы ощутить страх.
Оказалось, за эти две секунды не успеваешь ничего – ни вздохнуть, ни сгруппироваться, ни осознать, что происходит. Ты просто летишь вниз, и мозг цепляется за последнюю мысль, которая была с тобой еще наверху, в безопасном нутре натужно дребезжащего самолета.
Сид всегда любил высоту. Еще в юности он открыл для себя крыши Питера – и выпал из жизни на все лето. Целые дни уходили у него на поиски незапертых чердаков, обследование новых крыш и составление целых маршрутов для прогулок в поднебесье.
Сиду вспомнился ветреный июльский вечер пятнадцать лет назад. В тот вечер он прихватил пару пива и повел подружку на крышу – смотреть закат. Память не сохранила имя той девчонки, да это и неважно.
Важно было то, что он привел ее на совершенно роскошную, лучшую в Питере крышу.
Крутая, устланная коричневой гремящей жестью, с крошечными слуховыми окошками… С этой крыши открывался вид на закаты и Петровский стадион с его космическими лопухами ламп, а с другой стороны маячили шпиль Петропавловки и даже огрызок Исаакия.
А главное, с этой крыши удобно было перелезть на следующую, потом еще на одну и так далее – до конца квартала. Получался целый прогулочный променад: знай себе шагай, только по сторонам смотри, чтобы ментов никто не вызвал.
Но ни полюбоваться закатом, ни выпить пива в тот вечер так и не удалось. Не успел Сид довести подружку до дальней, последней в квартале крыши, как хлынул дождь.
Короткий теплый ливень в считаные минуты промочил насквозь кеды и джинсовку Сида, белое платьишко девушки, их волосы и, кажется, вообще весь город. Сид тогда быстро уловил настроение подруги и предложил спуститься с небес на землю, а потом продолжить вечер в более приятном месте. Например, у него дома.
Только вот, чтобы спуститься вниз, нужно было еще преодолеть весь квартал в обратном направлении – к лазу, ведущему на незапертый чердак. Крыша после дождя стала скользкой, как канализационные люки в феврале, а живописные крутые скаты уже не казались ее неоспоримым достоинством.
Но Сид шел вперед по коньку крыши и хохотал как сумасшедший. Ему нравилось ловить волну адреналина каждый раз, когда кеды проскальзывали по мокрой жести.
И, кроме того, это было ужасающе, пронзительно красиво. Внизу ворочался переполошенный дождем город, а здесь, наверху, все крыши сияли чистотой. Казалось, в них можно смотреться, как в зеркала с эффектом сепии. Где-то над головой отчаянно кричали чайки, и на фоне неба, пламенеющего кармином, балансировали на коньке крыши две тонкие фигурки, одна – в белом платье.
«Я запомню этот закат навсегда», – пообещал себе Сид.
Волшебство момента разбил истошный, с нотками истерики, окрик в спину:
– Стой! Я не могу так идти!
Сид в недоумении оглянулся. Его подруга отстала, их разделяло уже не меньше пятнадцати шагов. Она не шла, а ползла на четвереньках, неуклюже расставив чумазые коленки. Платье задралось до середины бедер, пальцы судорожно хватались за конек крыши, мокрые волосы облепили лицо.
А самое главное, лицо девушки некрасиво кривилось, из груди вырывались короткие, как у собаки, вздохи, глаза панически бегали. Ей было отчаянно, до истерики, страшно.
Сид тогда мысленно обругал себя последними словами и поспешил обратно к подруге. Ласково улыбаясь, забалтывая ее как ребенка, он крепко ухватил девичьи запястья и тихо, по шажку, начал пятиться. Ужасающе медленно, сантиметр за сантиметром, он провел ее через три крыши, к чернеющему окну чердака.
В подъезде было совсем темно, по лестнице спускались в гнетущем молчании. И лишь внизу, уже стоя в сумерках двора-колодца, Сид робко улыбнулся:
– Ты как, бэби?
Звук пощечины прозвучал чудовищно громко, эхом выстрела отразился от грязно-желтых облупленных стен.
– Мудак!
Всхлипнув, девушка круто развернулась и бегом бросилась прочь, в спасительно-будничную толчею вечерних улиц.
Сид не стал ее догонять. Именно в тот вечер он сделал для себя шокирующее открытие: вовсе не все люди живут с ощущением собственного бессмертия.
Над головой раздался резкий хлопок, Сида словно подбросило вверх – это раскрылся купол парашюта. Вот и кончились две секунды полета.
– Ало-о-о-оха! Эй, ми-и-и-ир!!!
Сид испустил торжествующий крик и разразился счастливым смехом.
Мир – вон он, и правда как на ладони, плывет прямо под ногами. Далеко внизу лепились домики, дорога. Все это выглядело таким крохотным, абсолютно игрушечным на фоне рифленой подошвы его армейского ботинка.
А вот если перевести взгляд к горизонту…
– Море! Янка, море видишь?!
Гладкий, серебристый и такой безмятежный Финский залив зачаровывал, от него не хотелось отводить взгляд.
Выше и справа затарахтел, качнул крыльями и ушел на посадку их самолет. Над головой было подозрительно тихо.
Сид извернулся на стропах, задрал голову. Белый купол мешал рассмотреть в деталях, что происходило сверху, и все же еще один парашютист над ним определенно был.
