Когда почва уходит из-под ног, балансируй
Если за товар заплачено, значит товар твой.
Если продавец юлит, значит его нужно наказать.
Ибо вечером деньги – утром стулья.
Классика.
Бизнес как есть.
Владимир Орловский
Мы так и расстались на непонятной ноте. Кофе выпили, поулыбались друг другу.
– Нам нужно подумать, – сказал на прощанье Синяховский. – Такие решения не принимаются с наскока. Было приятно с вами пообщаться.
Хитрый расчётливый лис. Хотя больше похож на матёрого волка. Ну, что ж. Я ждал долго этой встречи, подожду и ещё. Но градус нашего общения резко изменился из-за чёртовых носков, что подсунула мне девчонка. Настя, кажется.
Выйдя из офиса, я проверил телефон. Несколько пропущенных звонков. Один – с незнакомого номера. Кто бы это мог быть?
– Вы знаете, – тараторит Настя, – произошла чудовищная ошибка!
Легка на помине. Зря я её вспомнил. Вслушиваюсь в её сбивчивые объяснения. Не наш щенок? А какой же тогда наш? Мать чётко сказала: девочка. Насколько я помню, «девочка» там была одна. Наша. А всё остальное – не моё дело.
– Послушайте, – я стараюсь быть очень вежливым, – меня не интересует, кто и в чём ошибся. Я отдал вам деньги, вы мне – документы. Поэтому оставьте себе жалкий лепет. Завтра щенок должен быть по указанному адресу. Если вы нарушите свои обязательства, я вас засужу. Ясно выражаюсь?
– Я верну вам деньги! – жалко, очень жалко звучит отчаяние в её голосе.
– Мне не нужны деньги. Мне нужен именно этот щенок. Будьте здоровы, – отключаюсь, чувствуя, как злость переполняет меня с головой.
Ну, мама, спасибо! Подсунула элитный питомник! В двух соснах потерялись, разобраться со щенками не в состоянии. Продают по кругу в разные руки и морочат голову. Будь моя воля, камня на камне бы там не оставил!
Я люблю порядок во всём. И всяческий хаос для меня неприемлем. Для меня подобное – высший показатель непрофессионализма. Это какой дурой надо быть, чтобы свинтить в ответственный момент и оставить «на хозяйстве» вот такую безответственную особу? Да у неё ж на лбу написано: «не влезай, а то убьёт»!
Не успел я об этом подумать, как память услужливо подсунула аппетитный задик, выпирающий из-под коротких шортиков. Тело моментально откликнулось на призыв, и я во всех ракурсах представил, как это будет выглядеть, есть на неё влезть. А потом представил, как она шарахнет. То есть убьёт. То есть будет стонать, извиваясь в моих руках.
Я сказал себе «стоп». Подышал, чтобы успокоиться и буквально через несколько минут выбросил всю эту эпопею со щенком из головы. Мимолётный эпизод, не стоящий внимания. Завтра Белка заполучит свой подарок, с остальным пусть разбирается тот, кто всю эту кутерьму затеял. Я ещё матери выскажу претензии.
А через два часа мне позвонил Синяховский. Предложил встретиться в неформальной обстановке за ужином.
– Приходите в «Город Ангелов», знаете? И девушку свою приводите. И да, это неделовая встреча, поэтому форма одежды – вольная. Покреативьте со своей девушкой.
С девушкой. Но у меня нет девушки, блин горелый.
В воздухе запахло керосином.
«Город Ангелов» я знал. Нестандартный ресторан, куда с улицы не то что простые смертные не попадают, но и такие миллионеры, как я. Столики там бронируют за месяцы вперёд. Ну, или нужно быть адептом их клуба. В чём там фишка, я не вникал. В городе и других ресторанов – пруд пруди. А об этом ходило слишком много всяких противоречивых слухов, поэтому я не горел желанием там очутиться. Да, я, в некотором роде, консерватор и совершенно не поклонник эпатажных выходок.
С девушкой намного сложнее. Когда ты идёшь к цели, времени на всякую дребедень не остаётся. Семья – это сложно и ответственно. Мне хватало мамы и Белки, чтобы почувствовать всю глубину семейного очага. И как-то не срасталось у меня ни с кем до серьёзных отношений.
Меня устраивали отношения без обязательств. Взаимовыгодное сотрудничество, когда каждый получал, что хотел. Я – секс, тепло и ласку, девушка – секс и деньги. Кратковременные «контракты». Как только девушке хотелось чего-то большего, чем я мог дать, сразу же она получала отставку.
В этом приглашении я чувствовал чудовищный подвох. Умом я понимал: мне нужна именно ТА девушка, а не лишь бы кто, с кем я изредка любил оттягиваться. Ни одна из них не тянула на нестандартный креатив в виде носков с зелёными листочками. А Синяховский не дурак. Он сразу же раскусит любую из моих «кукол». Красивые, холёные, шикарные, но… одинаковые. Что называется, без нужного огонька.
И вольная форма одежды меня напрягала. Я привык к костюмам, рубашкам и галстукам. Не спортивный же костюм напялить на себя, в конце концов.
Внутреннее чутьё подсказывало: я должен пройти тест. От него будет многое зависеть. Синяховский собрался мне отказать – такие моменты я улавливал прекрасно. Что-то изменилось именно в тот момент, когда я опрометчиво ногу за ногу закинул и засветил идиотские носки.
В общем, выхода у меня не было. Тотальная ловушка, из которой можно вылезти, но лучше не надо пытаться. Мне нужна эта девица с хвостиками. Она точно знает толк в креативе и чему-то подобному в виде носков с дурман-травой.
– У меня деловое предложение, – наехал я КАМАЗом, как только Настя взяла трубку.
– Ну, наконец-то! – в голосе у неё – облегчение. – У вас всё же есть совесть, и вы решили уладить проблему с Цири?
– Нет, – рано ты радовалась, девочка, – вопрос со щенком не обсуждается. Поздно метаться. Завтра у ребёнка день рождения, поэтому оставьте пустые надежды. Я не меняю своих решений и не торгую тем, что уже приобрёл честным путём. А то, что вы накосячили, это ваши проблемы.
– Тогда зачем вы звоните? – голос у неё падает в глубокую пропасть. Я так и вижу, как она сидит, несчастная, понурив голову.
– Пригласить вас в ресторан.
– Не вижу логики, – всё такая же унылая. А зря.
– Логика есть, только вы её пока не видите. Мне нужна ваша помощь – раз. А я в ответ могу позвонить вторым кандидатам на мою собаку и объяснить ситуацию. Думаю, если у них всё нормально с совестью, они не смогут обидеть ребёнка.
– Слишком вы самонадеянный, – тяжело вздыхает девушка. – Как правило, в таких спорах каждый видит своё. И каждый считает себя правым.
– Доверься мне, – плюнув на всё, перехожу на «ты»: если она согласится – а она должна согласиться! – всё равно нужно выходить именно на этот уровень отношений. – Я умею вести переговоры.
В крайнем случае, предложу им деньги – небольшой бонус за нервы и огорчения. Им, я думаю, всё равно какого щенка брать, а мне нужна девочка: чую, мать не просто так провела переговоры и подобрала именно эту собаку. Белка вполне может быть в курсе подарка. Именно поэтому я стою на своём, как сталагмит в пещере.
– В чём подвох? – включает Настя подозрительность. – Вам что, не с кем в ресторан сходить?
– Сходить есть с кем. Но мне нужна именно ты.
– Мамма мия! Звучит как предложение руки и сердца!
Кажется, она веселится. За мой счёт. Ну, ничего. Я потом отыграюсь обязательно. Сейчас важно её уболтать.
– Как скажешь. Стань моей девушкой на сегодняшний вечер!
Телефон кряхтит и кашляет. Она что, подавилась там? Лишь бы не умерла, а то я провалю миссию.
Не знаю, почему, но для меня был вопрос жизни и смерти уломать именно эту неудачницу, которая в трёх щенках заблудилась. В мозгу щёлкнуло и перемкнуло. Закоротило, заклинило.
Ведь если хорошо подумать, что я, не нашёл бы с кем в ресторан сходить? Нашёл бы легко. Но нет же: сработала какая-то схемозависимость: носки – моя девушка – Настя. Всё. Это как в механизме: если какой-то винт выпадает, агрегат работать не будет.
– Ты там живая? – спрашиваю на всякий случай.
– И помирать не собираюсь! – огрызается в ответ. Порядок!
– Замечательно. Жди, я скоро буду!
И пока она не успела ничего отрицательного брякнуть, я отключаюсь. Женщины склонны к истерикам и колебаниям. Поэтому долг мужчины – взять бразды правления в свои руки. Так оно быстрее дело будет.
Если неожиданно подвалило веселье, расслабься и танцуй
О, сколько нам открытий чудных…
Готовит жизнь, когда не ждёшь.
Но и на снобов жутко трудных
Всегда найдётся острый нож!
Азы выживания
А.С. Пушкин и Настя Метёлкина
– Что, прости?.. – задаю дурацкий вопрос, потому что ушам своим поверить не могу.
– Тебе слуховой аппарат купить? – низко мстит этот обломок капитализма и смотрит на меня свысока.
Он сломал мою жизнь, можно сказать, а сейчас припёрся и диктует, что я должна сделать. Мало того, что приглашение в ресторан – чистая туфта, так я его ещё и приодеть обязана, оказывается.
– Слушайте, Владимир, я чего-то не понимаю, – пытаюсь осторожно прощупать почву, потому что по ощущениям – под ступнями – сплошной лёд, и у меня не только ноги разъезжаются, но и мозги.
– Переходи на «ты», – командует Мистер Серый Костюм и Белые Носки, – у тебя хорошо получалось. Для нашей миссии недопустимо общаться как чужие люди.
– Но мы и есть чужие, – пытаюсь доказать очевидное, но в данный момент, это всё равно что против ветра мусор выбрасывать: назад в лицо прилетит.
– Давай не будем спорить по пустякам, – завораживает он меня зелёными глазищами, и ямочка на подбородке у него проявляется рельефнее.
– Ладно, уболтал, – я сама себя не узнаю, но рядом с этим самцом у меня голова кругом идёт. Как только он появляется, обязательно что-то происходит. Но без приключений скучно жить. – Звони, – протягиваю я ему телефон.
– Куда звонить? – включает он тупаря, а может, действительно забыл обо всём, что наобещал. Мужчины они такие… Если им надо, помнят, если сами обещают, – провалы в памяти. У мамы любимая поговорка есть: «Обещать – не значит жениться». Вот в точку.
– Несостоявшимся хозяевам Цири, – ласково объясняю я. – Ты обещал. Но, если начистоту, то я не понимаю, зачем всё это тебе нужно. Не догоняю – будет точнее. У таких, как ты, миллион жополизов на побегушках. Пальцами щёлкнул – и они тебе одёжку подберут, девочку организуют. Стилисты, дизайнеры, парикмахеры. А ты опрометчиво отдаёшься в руки первой встречной, которая тебе неугодные носки утром подсунула.
Он щёлкнул пальцами. Азартно. И наставил на меня свой указательный перст. Кино, блин.
– Носки как раз оказались годными. Именно поэтому.
Где логика? Мне не понять. Он что-то знал больше, но мне недоговаривал.
– А можно немного поподробнее? С этого места? Ты кого-то впечатлил носками с коноплёй, что решил, будто они – ключ к успеху?
– Что-то где-то около того, – выдал он решительно и взялся за телефон. – Учти, это последняя поблажка авансом. Я хочу видеть результат, а не разбрасываться ценными ресурсами своего гениального мозга впустую.
Я закатила глаза. Боже, какие мы наглые и самоуверенные! Как мы себя любим и ценим!
Ладно, сочтёмся. У меня ещё будет время отыграться по полной программе. В любых делах важно терпение. Дождаться момента и ощутить лучи собственного триумфа.
Он уверенно прикладывает телефон к своему уху, а я лезу в Интернет. Щёлкаю по клавишам, как сумасшедшая белка. Хочешь креатива? Сейчас ты его получишь! Но действовать вслепую – не наш метод. Поэтому я отправилась изучать матчасть.
Я профи, дружок, а не какая-то там девка с улицы.
Пока я роюсь на сайте «Города ангелов», а потом – по соцсетям, выискивая информацию и фотографии, прислушиваюсь к миллионерскому бархатному голосу.
Он не лгал. Не знаю, как у него получалось, но я бы последние трусы заложила, если бы он разговаривал таким мягко-напористым голосом. Какое-то НЛП1. Он завораживал, приводил аргументы, улыбался в нужных местах, хотя собеседники его видеть не могли.
– Они согласны на Центуриона. Экстерьер лучше, – объявил он мне с невозмутимым лицом, но от него так и пёрло самодовольством. Вован смог уговорить парочку на другого щенка. – Они даже компенсацию не захотели брать. Сказали, что долго колебались, брать суку или кобеля. Муж жене уступил. А теперь решили: значит так тому и быть, раз щенок вдруг взял и достался кому-то другому. А чем ты, позволь спросить, занята? Не время сейчас общаться с друзьями.
Лицо у него – крайне недовольное, и если я сейчас не огрызнусь, он будет кататься на мне до скончания века и помыкать.
– Ты своё дело сделал? Исправил свой косяк? – напираю на слово «свой» и млею, как его перекашивает. Ямочка на подбородке, когда Вовик злится, становится чёткой, как запятая. Так и хочется пальцем притронуться, но сейчас главное не дать ему пять копеек вставить. – А я выполняю свою часть работы. Напомни мне, пожалуйста, за каким чёртом нам нужно именно в этот рассадник свободного творчества?
Миллионер мой хмурит брови. Он мне ничего не говорил, естественно, но два плюс два я ещё в детском садике научилась складывать.
– Только честно! – прикрикиваю. – У тебя левый глаз косит, когда ты лжёшь!
– Ничего у меня не косит. В детстве всё исправили.
На мгновение я замираю. Удивительно: он, оказывается, не идеален, а с виду не скажешь. Весь такой из себя… Но чересчур зажатый и чопорный. И эта его дурацкая привычка всем руководить достаёт.
– Я слушаю вас, Владимир, – И если я говорю косит, значит так оно и есть.
– У меня в «Городе Ангелов» неделовая встреча с деловым партнёром, – признаётся он нехотя. – От его решения зависит многое.
Ну, понятно, детали мне и ни к чему.
– Тогда это тест. Проверка, – киваю и поворачиваю к нему ноутбук. – Это элитный ресторан «не для всех». Попасть туда практически невозможно, если ты не приглашённый или не один из них. Нет, можно, конечно, заказать столик заблаговременно, но у них там свои правила. И кто не согласен их выполнять, внутрь не попадает.
– А можно саму суть и покороче? – наклоняет голову, вглядываясь в фотографии.
– Если совсем коротко, тебя бы на входе не впустили, будь ты хоть сто раз приглашённый.
– Почему? – щурит он глаза и сжимает губы.
– Правило номер один: никаких деловых костюмов, – развожу я руками. – И тебя честно предупредили. Молодец, что прислушался.
– И какие там ещё правила? – прокручивает он фото.
– Если я правильно поняла, нам нужна футболка или майка с английской буквой L. Это их фишка. Без неё тебя тоже внутрь не пустят.
– Футболка?.. Майка?..
– У тебя джинсы есть? – спрашиваю, пока Вовик полностью в прострацию не выпал.
– Нет, – у него такое сосредоточенно-серьёзное лицо, словно он непосильную задачу решает. – То есть для клуба не годятся, наверное. Чёрные джинсы. Я… не люблю всякие вольности ни в делах, ни в одежде.
– Футболки с принтами? Клубные пиджаки? – гиблый номер. – Всё ясно, – вздыхаю. – Дай мне пятнадцать минут, я переоденусь, а потом мы поедем наряжать тебя. И учти: не сопротивляться, не возмущаться! И свои властные замашки оставь для других. Либо ты меня слушаешь, либо катись в свой Лос-Анжелес сам.
– Собираешься отыграться и верёвки вить? – холодно интересуется Его Величество Миллионер.
– Не скрою: очень заманчиво, но это всего лишь работа. А работу я привыкла делать хорошо.
– Тебе бы дрессировщицей в цирке, – ворчит Вован и сдаётся. Садится на диван, вытягивает длинные ноги. Руки в карманы брюк закладывает.
– А тебя бы раздеть догола – и в клетку, – не остаюсь я в долгу, и только ляпнув, понимаю, что сказала.
– Думаю, тебе бы понравилось, – опасно сверкает он глазами.
– Безусловно, – пячусь я задом. – Я бы тебе только носки оставила.
– Почему? – приподнимает он бровь.
– Идеально подходят для ресторана «не для всех», – ставлю точку в нашей перепалке и вылетаю вон. Пусть остынет. Ну, и я заодно.
За чужой счёт всегда веселиться интереснее
Иногда нужно наступить
на горло собственного мнения,
если этого требует дело.
Бизнес как есть
Владимир Орловский
– Я в этом никуда не пойду, – тот, кого я вижу в зеркале, вообще не я.
Какой-то молодой развязный нахал со встрёпанными волосами. Я таких терпеть не могу. Джинсы меня чересчур обтягивают. Пиджак этот… вообще на женский похож. Меня начинает тошнить. Единственное, с чем я могу смириться, – белая футболка.
– Ты обещал слушаться. Что не так-то? – возмущается эта мымра.
Она сама вырядилась – лучше не смотреть. Юбка джинсовая короткая, а кофта у неё вообще слезу вышибает. Какая-то ядовито-оранжевая размахайка вверху – плечи наружу, и чёрный «гольфик» от груди и до пупа – обтягивает её.
И вот это сочетание гипнотизирует, я справиться с собой не могу толком: оранжевое облако шевелится, идёт складками, плечи у неё… и под плечами – порядок, в контрастный чёрный лифчик с кружевами затянуто. Взгляд туда так и липнет, западает просто намертво. А под чёрным низом – гибкая талия. И тоже всё время ждёшь, когда из-под этого безобразия пупок покажется.
Что она там говорила про «глаз косит»? У меня, кажется, сейчас оба глаза окосеют окончательно! Я уж молчу, что на меня стабильно накатывает возбуждение. Поэтому я пытаюсь смотреть лишь в одно место – её глаза. Так безопаснее. А то и до взрыва недолго.
– Всё не так, – говорю твёрдо.
– Тебе просто не нравится или ты не привык?
– И то, и другое.
– Но выглядишь ты отлично, – объясняет она терпеливо. Вообще фактура шикарная, а ты её под скучным костюмом спрятал. У тебя что, комплексы?
– Нет у меня никаких комплексов, – я начинаю злиться, – но давай что-то менее вызывающее подберём. Джинсы не такие узкие и пиджак, на мужской похожий.
– Ладно, – вздыхает она. – Я так и думала, что тебя только футболка и впечатлит. А вот на счёт джинсов ты зря, – похлопывает Настя меня по заднице. – Впечатляюще хорош. Особенно с тыла!
О, Боги! За что мне сие!
– Но есть ещё один вариант… – задумчиво оглядывает она меня с ног до головы.
Это уже, кстати, пятый вариант. К десятому, я, наверное, привыкну и соглашусь на любую вакханалию, даже на шотландский килт.
– Раздевайся! – жуть как любит командовать девушка Настя. А ещё она буквально изнасиловала меня в машине шквалом вопросов личного характера: сколько лет да что я люблю… Оказывается, с девушкой прийти – недостаточно. Нужно ещё с этой девушкой в унисон быть, чтобы не ловиться на мелочах.
– А ты не разговаривай, – посоветовал я Насте, – улыбайся и хлопай ресницами. Думаю, этого будет достаточно.
– А, ну, конечно, – закатила она глаза и пожала плечами. – Но потом не обижайся, если подсунешь мне апельсиновый сок. У меня на него аллергия, между прочим. Жуткая. До отёка Квинке может дело дойти. А всё потому, что ты про свою девушку ничего не знаешь!
В общем, Настя меня впечатлила. И постепенно мы всё же обменялись подробностями биографий. Это стало каким-то переломным моментом. Она полностью раскрепостилась. Не стеснялась трогать меня при переодеваниях то там, то здесь. Причём я мог поклясться: делала она это без всякой задней мысли. Да она вообще меня за мужика не воспринимала и помыкала, как только ей хотелось! А я терпел, между прочим! И терплю!
На какой-то миг меня посетила малодушная мысль: может, ну его, Синяховского, «Город Ангелов» и госзаказ?..
– Давай попробуем вот это, – подсовывает Настя бело-голубые джинсы. Цвет сразу мне понравился. И сели хорошо. По крайней мере, мне комфортно: не стесняют движений и не впиваются во все места сразу. И нет прорех, как было в варианте номер три.
Пиджаков ещё штуки три поменяли. Бедная продавщица в мыле, но улыбку держит – молодец.
– Остановимся на этом.
Мне не нравится, что рукава поддёрнуты, но цвет вполне сносный – тёмно-синий, но ближе к синему, чем к чёрному. Ярковат, но из всего, что на меня сегодня надевали, этот ближе к тому, на что я могу согласиться.
– Фух, – Настя делает вид, что пот вытирает со лба. – Я думала, девушки в нарядах переборчивы. Оказывается, никто не имел дело с миллионерами.
Я снова смотрю на себя в зеркало. Волосы растрепались. Грудь рельефно из-под обтягивающей футболки выпирает. Джинсы, пиджак. Непривычно, но переживу. И чего только не вытерпишь ради высокой цели?..
– А теперь кроссовки. Белые. И образ будет завершён.
В общем, кроссовки я вытерпел. Молча. Просто принял как данное. Неужели, чтобы получить госзаказ мне обязательно быть пугалом? Не видел ни логики, ни смысла. Позволил себе плыть по течению, насколько это возможно. Вёслами активно гребла Настя. И мне это совершенно не нравилось.
– Класс! – улыбается она широко и глаза довольно жмурит. – Сейчас ты похож на Артурчика. Не брат-близнец, но около того.
Артурчик? Это тот козлина, чьи носки мне достались?! Чувствую, меня подбешивает изнутри, да так, что попадись сейчас этот самый Артурчик на пути, врезал бы ему хуком слева. Так, чтобы не поднялся. Какой ещё Артурчик, на хрен?!
– И ещё один важный штришок. Поехали!
Сегодня нас Григорий по всем злачным местам возит.
– Чего ещё для полного счастья не хватает? – сжимаю губы, стискиваю зубы так, что челюсти болят.
– Букву L лепить, конечно.
Чёрт, о самом главном забыл.
Она тянет меня в какой-то салон, где любой ваш каприз на футболках за 15 минут готовы сделать. Там мне приходится снимать пиджак и светить торсом. Ну, мне стыдиться нечего. Ловлю одобрительные взгляды девочек. Кубики напрягаю – пусть полюбуются.
– А ты, оказывается, нарцисс, Вовик, – хлопает меня Анастасия ладонью по животу. – Но продолжай, продолжай! Это выглядит красиво. Заодно расслабишься немного. А то слишком уж ты зажатый.
Что она вообще себе позволяет, малолетка! Никакого уважения к старшим! Я ей что, пацан из подворотни? Хамка развязная!
Но бесит меня, наверное, в первую очередь то, что мои явные достоинства её не впечатляют. Задевает меня это. Вон, другие девушки ведутся. Им нравится. А этой всё не так. И ещё этот Аррртуррррчик. Так бы и врезал в дыню этому неизвестному любителю конопли!
Ровно через 15 минут мне приносят изуродованную футболку. Грёбаный стыд. Я замираю. У меня нет слов. Только непечатные символы остались да лексика, достойная грузчиков из магазина, когда ящик на ногу падает. По белоснежному полю – слово «HoLLywood». Именно так: с двумя заглавными L посередине.
Это почти по̀̀шло. А ещё – безвкусно. Я уже хотел взбрыкнуть, послать всех к чёрту, но Настькины глаза меня остановили. Она не улыбалась и не издевалась. А сочувственно на меня взирала. Жалко ей меня, убогого.
Жалость я не терплю. Ещё чего. Поэтому я молча натянул футболку, напялил пиджак. Подожди, у меня будет время для манёвра. Я просто так этого не оставлю. Особенно, если выяснится, что мне совершенно не нужно было терпеть все эти издевательства.
– А ты? – задаю коронный вопрос. – Где твой пропуск в рай?
Она приподнимает бровь и в её чёрных глазах зажигаются звёзды.
– На теле, конечно. Пока ты кубиками перед девицами тряс, я разжилась флеш-тату и буквально за минуту стала обладательницей красивенькой буквы.
Она задирает приспущенный рукав и демонстрирует своё предплечье, где действительно красуется изящная L.
Ничего особенного не произошло, а меня тряхнуло, будто током шарахнуло. Эти голые плечи, длинные ноги… Ещё бы ягодицы её вспомнил, идиот.
– Что такое флеш-тату? – спрашиваю, чтобы не стоять, открыв рот. – Надеюсь, это не навсегда? Выглядит уродливо и отвратительно.
Я лгу. Но мне не нравятся татуированные девицы.
– Это временное тату, – успокаивает она меня. – Через время смоется. Я плохо переношу боль, зато такие татушки иногда помогают расслабиться, фантазию проявить.
– А можно было мне футболку не портить, а сделать то же самое? – ворчу по инерции.
– Можно. Но, во-первых, мне тебя уламывать пришлось бы, а во-вторых, очень клёво выглядишь. Особенно когда не напрягаешься и волосы не зализываешь назад.
Она снова взъерошила мне волосы и подмигнула.
– Ну, что? Поехали твоего дядьку охмурять?
– Веди себя прилично, Настя. Чтобы мне за тебя краснеть не пришлось.
– Ладно, ладно, зануда ты миллионерская, я буду очень хорошей девочкой. Считай, лекцию прочёл, я материал выучила. Вперёд?
На улице она придирчиво оглядела мою машину. Вот точно таким взглядом, как и меня в примерочной. В солнечном сплетении невольно сжалось.
– А другой тачки у тебя нет?
– А чем тебе эта не угодила? – я вообще мог бы и оскорбиться. Это, между прочим, Range Rover.
– Да тёмная. На гроб похожа. Нам бы тачку поярче, под настроение.
– Думаю, и эта сойдёт, без настроения, – ещё немного, и я начну зубы показывать. Ты посмотри, машина ей не такая. Настроение у неё не то. – Внутрь ресторана машину не загнать, к счастью или сожалению, а своей мрачной расцветкой, надеюсь, она никого на стоянке не распугает.
Я открываю перед Настей дверцу, она усаживается на заднем сиденье. Я почему-то вспомнил, как она в такси садилась. Гибкая. Яркая. Тьфу!
Мне бы пережить этот чёртов ресторан и мозги окончательно не растерять. Я уже жалел, что зациклился на этой девице со щенками. Всё могло быть намного проще. Но нет, мы лёгких путей не ищем!