Ева Меркачёва
Громкие дела. Преступления и наказания в СССР

Полная версия

Редактор Екатерина Иванкевич

Главный редактор С. Турко

Руководитель проекта О. Равданис

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Корректоры М. Стимбирис, О. Улантикова, Е. Чудинова

Верстка А. Абрамов

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Меркачёва Е. М., 2023

© ООО «Альпина Паблишер», 2023

* * *

Предисловие

Книга написана известным российским журналистом и правозащитником, членом Общественной наблюдательной комиссии г. Москвы, членом Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, обладателем премии «Золотое перо России» Евой Меркачёвой.

О чем эта книга? Она состоит из очерков, посвященных анализу и содержанию судебных уголовных дел советской эпохи. Правда, один из них относится к событиям досоветского времени – это очерк о легендарной «царице» тогдашнего воровского мира Соньке Золотой Ручке, которую воочию видел еще А.П. Чехов во время своей известной поездки на Дальний Восток, воплотившейся в книгу «Остров Сахалин». Так что книга Е. Меркачёвой – это своеобразная хроника судебных уголовных дел именно советского времени. То есть жанр ее можно назвать вполне историческим. Хотим мы или нет (нравится кому-то или нет), но история знаковых для соответствующей эпохи уголовных дел – это своего рода специфическая история нашего государства, народа и общества. Без учета этой истории, которая всегда поучительна (даже если гордиться ею не приходится), немыслимо никакое продвижение вперед, и преодоление на этом пути возможных правоприменительных препятствий (особенно в аспекте реализации законности и исполнения выносимых приговоров) действительно связано с немалыми трудностями. Любое из судебных дел прошлого, привлекших внимание автора, дает содержательную картину преступлений и наказаний того времени, служит яркой характеристикой эпохи – в особенности ее социально-политических и нравственных начал. Содержание этих дел по своей уголовно-правовой и криминологической природе очень разнообразно. Среди них и судьба изменницы Родины – полицая и палача Тоньки-пулеметчицы, приводившей в исполнение смертные приговоры, которые выносили фашистские оккупанты партизанам и их семьям, включая женщин и детей. И рассказ о Железной Белле, расстрелянной уже в брежневские времена (называвшиеся тогда в программных документах КПСС «развитым социализмом») за экономические преступления в сфере советской торговли (получение и дача взяток). И история Аркадия Нейланда, приговоренного к смертной казни за убийство, совершенное в 14 лет (т. е. приговора явно незаконного). И дело о распространении песен и стихов В. Высоцкого как «порочащих государственный и общественный строй», т. е. как антисоветских. И относительно недавний смертный приговор, вынесенный маньяку по кличке Фишер за изнасилование и убийство 11 малолетних мальчиков. И все остальные дела, о которых пойдет речь в этой книге.

Напомню, что в 2021 г. Е. Меркачёва опубликовала две книги^[1], в которых в качестве главной темы была обозначена и раскрыта проблема смертной казни (автор пытался убедить читателя в нецелесообразности такого наказания) и «разумных» пределов ограничения свободы лиц, находящихся в исправительных учреждениях и следственных изоляторах. Новая книга специально не акцентирует внимание на этих проблемах, однако тесно связана с ними. Например, в очерке о преступлении 21-летнего Геннадия Балагурова (в ходе разбойного нападения он нанес ранение потерпевшей, которая выжила благодаря тому, что он сам вызвал скорую помощь) приводится обращение к областному суду, приговорившему Геннадия к высшей мере наказания, – 150 работников машиностроительного завода просят не применять к нему смертную казнь. В этом же очерке описано дело 26-летнего водителя грузовика Анатолия Васильева, которого областной суд приговорил к расстрелу за то, что он, управляя автомобилем в нетрезвом состоянии, допустил ДТП, в результате чего пострадало 15 человек (трое из них погибли). Председатель Верховного Суда РСФСР А. Рубичев внес протест, в котором обратил внимание на то, что квалификация действий Васильева как умышленного преступления была ошибочной, а в связи с этим ошибочен и приговор. Протест был удовлетворен, и виновному назначили наказание в виде лишения свободы на срок 25 лет. То есть уже во времена хрущевской оттепели как трудящиеся (трудовой коллектив машиностроительного завода), так и судья (Председатель Верховного Суда РСФСР) выступили против применения в конкретном случае смертной казни в отношении конкретного же осужденного, что по определению было невозможно в годы, например, Большого террора 1930-х. И причиной этому может быть только одно – в годы оттепели правосознание (общественное и профессиональное судейское) стало другим, изменилось понимание справедливости такого наказания, как смертная казнь.

С содержанием большинства очерков мне удалось ознакомиться еще в газетном варианте (в «Московском комсомольце»), и когда я читал последние из них, мне в голову пришла мысль: было бы неплохо собрать их в самостоятельную книгу. Как читатель с удовлетворением констатирую, что Еве Меркачёвой блестяще удалось это сделать, тем самым продолжив развивать такой газетный жанр, как судебный очерк, всегда влиявший на умонастроение значительной части российского общества. Достаточно вспомнить, например, что Ф.М. Достоевский при работе над романом «Бесы» внимательно изучал газетные статьи, посвященные убийству одного из членов московской террористической организации (нечаевской – по имени ее руководителя) другими ее участниками – по мнению заговорщиков, этот человек мог выдать их полиции. В судебном процессе участвовали видные российские юристы – В. Спасович, А. Урусов, К. Арсеньев и др. С содержанием их выступлений в суде автор также был знаком из указанных газетных сообщений. В дореволюционной России XIX в. жанр судебных очерков был достаточно популярен. К нему, например, обращался «король репортеров» В. Гиляровский, а уже в позднесоветские, в том числе и перестроечные, годы в этом жанре писали такие яркие журналисты, как Е. Богат, О. Чайковская, А. Ваксберг. К сожалению, «взбесившаяся» в начале и середине 90-х гг. уже прошедшего XX в. организованная преступность с ее кровавыми разборками (в том числе и между конкурирующими группировками), едва ли не фотографически изображаемыми в столь любимых зрителями ТВ-сериалах, а также ставшие весьма популярными детективы «наших Агат Кристи» привели к потере привлекательности таких сюжетов в журналистике. Поэтому хорошо, что «МК» по-настоящему возродил этот жанр и, благодаря в первую очередь очеркам Е. Меркачёвой, достучался до читателя (т. е. общества) и властей, напомнив о проблемах, существующих в системе исполнения наказаний, – например, о нарушениях прав человека в тюремных заведениях, включая следственные изоляторы и тюремные больницы. Первым результатом стал, как известно из СМИ, законопроект об усилении уголовной ответственности за «пыточные» условия пребывания в указанных пенитенциарных учреждениях.

Эту книгу нужно рассматривать как хронику судебной практики (в том числе как анализ юридического содержания соответствующих преступлений и наказания за их совершение) по уголовным делам советского времени. Но как соединить при этом фактически противоположные идеологии, проявлявшиеся при расследовании и судебном рассмотрении указанных дел? С одной стороны, принцип законности, а с другой… «Лес рубят – щепки летят», «Был бы человек, а статья найдется». Увы, даже прошедшие 100 лет с момента Октябрьской революции и окончания Гражданской войны не смогли устранить сохранившихся в массовом правосознании противоречий относительно идеологии Красного и Белого движений, характеристики ГУЛАГовской системы наказаний, времен хрущевской оттепели и горбачевской перестройки. То есть задача эта трудная, но решение ее необходимо. Следует вспомнить на этот счет заветы наших великих историков. К примеру, С.М. Соловьева, который в предисловии к своему основному произведению «История России с древнейших времен» утверждал: «Не делить, не дробить русскую историю на отдельные части, периоды, но соединять их, следить преимущественно за связью явлений, за непосредственным преемством форм, не разделять начал, но рассматривать их во взаимодействии, стараться объяснить каждое явление из внутренних причин, прежде чем выделить его из общей связи событий и подчинить внешнему влиянию, – вот обязанность историка в настоящее время, как понимает ее автор»^[2]. Это было написано в середине позапрошлого века, но ни на йоту не потеряло своей актуальности и сейчас, в том числе и для оценки уголовного права различных исторических этапов существования российского государства (досоветского православно-монархического, советского социалистически-атеистического и, наконец, постсоветского). Все эти этапы составляют единый исторический процесс, и оценку им следует давать именно с учетом этого процесса как пути (подчас не прямолинейного) к развитию и прогрессу. Только в этом случае характеристика тех или иных уголовно-правовых актов и идей не окажется выкрашенной в один цвет (либо черный, либо белый), а будет представлять собой богатую цветовую палитру, объединенную исторической предопределенностью и закономерностью исторического прогресса. Идеологические споры в правовой (в том числе и уголовно-правовой) науке, по сути дела, вполне традиционны и продолжают спор славянофилов и западников. Реальное же развитие уголовного законодательства предполагает взаимное влияние на него и той, и другой точек зрения. В этом ключе надо толковать и патриотичность историка. Возьмем сферу уголовного правотворчества (в том числе и проблемы наказания). Учет национальных традиций? Непременно. Но до определенных пределов, чтобы не отстать. Учет западного? Там, где нужно, обязательно. Но тоже до определенных пределов – и опять-таки чтобы не отстать (например, техника уголовного закона есть разновидность техники вообще: не можем же мы из патриотизма всегда клепать «жигули»), но при этом и не перестать быть именно российским законодательством, не оторваться от национальных корней, от «почвы». Очень хорошо об объективности и патриотизме сказал А.С. Пушкин в своем известном письме к П.Я. Чаадаеву: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора – меня раздражают, как человека с предрассудками – я оскорблен, – но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал»^[3].

Кому хотелось бы адресовать рекомендованную книгу? В первую очередь практическим работникам правосудия и правоохранительных органов – судьям, следователям, прокурорам и адвокатам. Книга поможет им лучше разобраться в законности или ее нарушении при расследовании и судебном рассмотрении любого, даже непростого, дела, проникнуть во внутренний (психологический) мир обвиняемого, установить причины, механизм и мотивацию совершенного преступления и определить адекватное этому преступлению наказание (все это, конечно же, с учетом возможных ошибок, совершенных правоприменителем, в ракурсе рассмотренных в книге исторических уголовных дел). Думается, что полезно с ней ознакомиться и студентам юридических вузов при уточнении определенной позиции уголовного закона (в первую очередь при квалификации преступления и назначении за него наказания), его доктринального (научного) и судебного толкования, а также и читателям, хотя и не занимающимся юриспруденцией как профессией, но интересующимся проблемами преступления и наказания, в особенности в этическом плане.

А.В. Наумов,

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат Национальной премии по литературе в области права

Введение

Дорогой читатель! Не знаю, держал ли ты хоть раз в руках запыленное уголовное дело, где повествуется о преступлении и преступниках, которые стали почти легендами. Мне посчастливилось – я держала. И хочу поделиться тем, что я там увидела.

Эта книга написана на основе подлинных материалов самых громких и таинственных судебных дел, разбиравшихся в судах нашей страны в основном в советское время. Благодаря доступу к судебным архивам и общению с очевидцами (в рамках совместного проекта с Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации) стало возможно восстановить картину судебных процессов над «царицей воровского мира» Сонькой Золотой Ручкой и «матерью всех воров» СССР Калей Никифоровой, над приговоренной к высшей мере наказания Антониной Макаровой по прозвищу Тонька-пулеметчица и «королевой Геленджика» Бертой Бородкиной (единственной казненной за «экономику» женщиной)… Но в этих материалах женщины встречаются нам не только на скамье подсудимых, куда чаще они – жертвы, в том числе домашнего насилия, которого хватало во все времена.

В книге есть материалы дела единственного расстрелянного ребенка Аркадия Нейланда и последнего казненного в СССР маньяка Фишера, «патриарха криминального мира» Япончика и никому не известного преступника, совершившего первое в СССР заказное убийство судьи. А также многие другие.

Перекинуть мостик в прошлое полезно для осознания того, что происходит сегодня. Ратующие за возврат смертной казни могут изменить свое мнение, прочитав четыре истории молодых людей, приговоренных к высшей мере. Только один из них чудом спасся от расстрела благодаря вмешательству Председателя Верховного Суда РСФСР, остальные были казнены. Ни он, ни остальные трое не были серийными убийцами или маньяками, их преступления были скорее трагической случайностью, совершенные под воздействием неудачного стечения обстоятельств. Могли ли они искупить вину не кровью? Уверена, что могли. Тогда почему столь суровы были судьи и руководство страны (именно оно ужесточало ответственность, делая все больше статей расстрельными)? Есть ли этому иное объяснение, кроме того, что так власть боролась с ростом преступности? И почему подобное происходило, даже если общество требовало помилования, как произошло с молодым рабочим советского завода Геной Балагуровым?

Особый интерес у меня вызвали истории малоизвестных антисоветчиков: кто были эти люди и как власть того времени боролась с ними? Уехать в лагеря в 1960–1980-е гг. можно было даже за… сборник стихов Высоцкого. Надо сказать, что не всегда дело ограничивалось распространением запрещенной литературы: отдельные антисоветчики объявляли голодовку и пытались совершать теракты… Как перевоспитывали этих бунтарей в советские годы и что стало сегодня с теми из них, кто еще жив? Ответы на эти вопросы вы тоже найдете в книге.

Работая над ней, я не только изучала материалы дел, в результате чего по каждому из них у меня сформировались объемные досье (выдержки из них приводятся в тексте), но и искала следователей, потерпевших, свидетелей, бывших работников судов, которые могли быть участниками тех процессов. Понятно, что большинство из них не дожили до наших дней, и все же мне часто везло. Я также привлекла к осмыслению и анализу приговоров экспертов – действующих судей, юристов, адвокатов. Многие истории в этой книге сопровождаются комментариями, которые они дали во время наших с ними бесед. Я также постаралась сделать книгу как можно более наглядной, проиллюстрировав ее множеством редких фотографий, на которых можно увидеть не только подсудимых, но и места совершения преступлений, протоколы допросов и написанные от руки приговоры.

Изучая собранные материалы, я обратила внимание на интересную деталь: самые сложные дела советский суд рассматривал всего несколько дней, редко – недель. Как считает бывший прокурор Управления по надзору за рассмотрением уголовных дел в судах Прокуратуры СССР, экс-начальник Управления юстиции г. Москвы Юрий Костанов, в то время руководствовались принципом, что дело нужно расследовать и рассмотреть максимально быстро. Пока судья не вынес приговор, он был не вправе начинать другой процесс. Сегодня и следователи, и суды часто ведут несколько дел одновременно, в итоге это может отразиться на качестве – пропущенных нестыковках, ошибках в фамилиях потерпевших и т. д., что с такой нагрузкой неудивительно. Есть и другая сторона, техническая – сейчас проводится намного больше экспертиз, а это требует времени.

Эта книга, повторюсь, – результат совместного проекта с Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации. Я хотела бы выразить благодарность его сотрудникам, а также работникам пресс-служб и представителям судов в регионах.