Эллен Фоллен
Запутанные в сети
Пролог
Возвращаться в Лос-Анджелес после почти трёх лет жизни в Эдинбурге ради того, чтобы завершить дела – не входило в мои планы. Слишком много связано для меня с этим домом. Я трус, потому что мне придётся столкнуться с реальностью. Её больше нет.
Бэт… То, как она бродила по комнатам голая, как смеялась, откинув голову назад, какой-то моей шутке. Воспоминания, как я её занёс на руках в этот самый дом, сжимают мою грудь до боли. Захожу в уже опустевшие комнаты, нет её любимых штор, дивана, на котором она закидывала на меня ноги, пледа в который она…
Трясу головой, избавляясь от своих воспоминаний. Я бежал отсюда, вернулся в свой родной город. Начал жить заново. Ведь так?
В дверь стучат, и я открываю молодой паре, которая готова купить наш дом. Риелтор все ещё рассказывает, насколько хорошо расположен дом, ухожен и не требует ремонта. Я спокойно отхожу в сторону и поднимаюсь в нашу комнату. Может это выглядит, будто я пытаюсь убить себя, уничтожить то, что осталось. Но мой путь ведёт прямо на то место, где когда-то Бэт сидела. Дальний угол комнаты все ещё сохранил её рисунок на стене в углу, то, как она рисовала на холсте, как передавала свои эмоции обо всем, что попадалось на пути…
Засовываю руки в карманы, и сжимаю кулаки до хруста. На совершенно белой стене красками изображены две ладони, соединённые вместе. Поводом для этого рисунка послужило то, как мы раньше постоянно держались за руки, не отпускали друг друга. Я все ещё помню тот день… Бэт долго смотрела на эту самую стену, затем собирала свои волосы на макушке, удерживая копну карандашом, закатывала рукава на белой тунике… Её будто несла к стене неведомая сила. Взгляд был абсолютно отрешённый, словно она была в каком-то своём мире. Такая далёкая… Она стояла на коленях и, прикусив губу, рисовала в совершенно пустой квартире, пытаясь её заполнить чем-то своим.
Как будто это было вчера, невозможно поверить в то, что произошло.
В дверь комнаты снова стучат, и заходит пара, оглядывая комнату. Девушка останавливается напротив рисунка и смотрит на него вместе со мной.
– Это потрясающе! – тихо говорит она. – Это вы рисовали?
– Моя жена, – без промедления говорю я. – Она отлично рисовала.
– Мне очень жаль, – шёпотом говорит она.
Непонимающе хмурю брови, неужели она подумала, что Бэт умерла или что-то случилось?
– Единственное, о чем вы можете жалеть, это то, что я не могу забрать стену с рисунком. А в остальном…все живы, – я пытаюсь быть милым.
Девушка натянуто улыбается, видно, чувствует себя неудобно от того, что подумала плохое. Но она не далека от правды. Все же, я здесь стою один.
Она отходит от меня и подходит к мужу, сцепляет руки, подобно тому, что изобразила Бэт.
Провожу рукой по шее, с меня хватит всего этого. Ещё пара минут в этом доме убьют меня. Прохожу мимо риелтора, показываю рукой, что спущусь вниз и подожду их на улице. Выхожу во двор, мне приходит несколько сообщений на телефон. Перелистываю сообщения от Моники, она иногда до одури прилипчивая. Со всем её контролем, где я, как я, когда я уделю ей время для очередного пустого разговора. До сих пор я старательно игнорирую тот факт, что она намеренно изводит меня своим присутствием. Если бы я мог избавиться от неё на фирме, то сделал бы это уже давно. Но пока все мои попытки найти нормального аналитика не увенчались успехом. И Моника продолжает мне мозолить глаза. Настойчивый звонок, и я сжимаю переносицу от раздражения.
– Чего ты хочешь? – раздражённо спрашиваю Монику.
Вот любой другой человек после такого тона сбросит звонок, конкретно так бы поступила Бэт.
– Ты все-таки поехал в тот дом?
Оглядываюсь, чтобы запомнить «этот дом», мне хочется оставить его в своей памяти, чтобы сделать вывод, что я делал не так.
– Это наш с Бэт дом, и тебя совершенно не касается, где я, – отвечаю ей.
Минута молчания, уверен, она готова к ещё одному раунду. Но мне это совершенно не надо, разговор не к месту.
– Извини, мне надо идти. Займись работой. У нас скоро показ, – сбрасываю звонок как раз вовремя, так как из дома выходят счастливая парочка и мой риелтор. Они подходят ко мне, мужчина пожимает мою руку. Девушка, с сияющей улыбкой на лице, стоит напротив меня.
– Мистер Драммонд, ваш дом потрясающий. Такой красивый, тёплый и стильный. В нем столько солнечного света. Сразу видно, как вы были счастливы в нем. Мы согласны его купить! – радостно сообщает девушка.
Я тяжело сглатываю, все ещё продолжаю смотреть в одну точку. Счастливы…
– Я передаю ключи, мистер Драммонд, с этой минуты заключаем сделку, – риелтор молчит пару минут. – Мистер Драммонд?
Тяжело дышу, сжимаю руки в кулаки. Её рисунок…
– Подождите несколько минут, я должен его сфотографировать, – быстрым шагом направляюсь в дом, пробегаю по ступенькам в нашу комнату, открываю настежь дверь и подхожу к её рисунку. Достаю телефон, делаю несколько снимков её произведения. Мне необходимо оставить частичку Бэт, для себя…
Глава 1
Моника
Мои некогда выглаженные фиолетовые простыни теперь нещадно смяты, сбились в сторону, практически свисая на пол. Если с утра они должны были служить мне мягкой постелью, то сейчас это секс-ложе, которое впитывает пот двух удовлетворённых людей. Наше дыхание сбилось, сердца бьются в унисон, пока мы отдыхаем после очередного захода. Шероховатая, грубая ладонь движется между моими девочками, вниз по животу и останавливается у тоненькой полосочки волос. Мужчина поворачивается на бок, и его дыхание шевелит мои взмокшие волосы на плече.
Я жду, что он начнёт говорить, как было здорово, какая я классная в постели, молчание затягивается. Чувствую руку, покинувшую моё тело, как он перекатывается на бок и встаёт с постели.
Лениво приоткрываю один глаз, ложусь на бок, подперев голову рукой. У него фигура борца, спортсмена. Задница такая круглая, сочная, что мне хочется встать и укусить его за неё. Спина, как у греческого бога, описанного в легендах. Он неспешно идет по направлению к ванне, уверена, он в курсе, что я рассматриваю его фигуру. Но не думаю, что для него это важно.
Я сняла его в баре, или он меня… В общем, особой разницы нет. Но за окном уже рассвет, и мы занимались сексом всю ночь, не обращая внимания на то, что через пару часов каждый из нас должен быть на работе. Если я сомневалась, что ночь не предвещает ничего хорошего, то была приятно удивлена, насколько он оказался хорош. Невероятно хорош. Если судить по 10 бальной шкале, он – твёрдая 10.
Мужчина закрывает дверь, смывает за собой, судя по звукам, трубы противно скрипят, извещая меня о том, что у меня есть минута на то, чтобы сообщить ему, что это на один раз. Тяну влажную, скомканную простынь и прикрываю ей тело, почему-то мне становится неловко от того, что он снова будет смотреть на меня. Хотя пару минут назад мне было все равно… Теперь в свете солнца, наверняка, увидит мои толстые ляжки и ненавистный французский животик. Хотя не его ли рука ещё недавно скользила по моему телу? Приподнимаюсь на подушки, подтягиваю простынь к самой груди. Нет, я не скромница, это больше похоже на глубоко въевшиеся комплексы.
Дверь открывается, все такой же спокойной походкой он выходит абсолютно голый. Один момент, который мы дарим друг другу, я медленно опускаю взгляд на его набухающий член. Скрываю улыбку, прикусывая губы. Нет, милый, ты мне уже натёр все места.
Он собирает свои вещи, сексуально наклоняется так, что я вижу каждую его напряжённую мышцу от такого простого действия. Плюхнувшись на кровать ко мне спиной, он натягивает джинсы без трусов, затем носки и стряхивает несколько раз футболку. Встаёт с раскрытой ширинкой прямо напротив меня. Моё дыхание вновь сбивается от открывшегося вида… Его восставший член натягивает раскрытую ткань, аккуратно подстриженные волосы, и я вспоминаю, как этот толстый…
Резко мой внутренний монолог прерывает покашливание, и рука, закрывающая вид на произведение искусства. Переключаю внимание на стену передо мной, придумываю диалог, как отшить парня. Он надевает через голову мятую футболку, затем бросает на меня последний взгляд.
– Приятно было, – все, что он произносит. – И да, я тебе не стану звонить.
– Я вроде не просила, насколько я помню. Ты видел мою карточку или что-то такое? – он что, придурок говорить такое девушке?
– И это радует. Пока, куколка, – дарит мне последнюю улыбку и выходит за дверь.
Что за придурок?! Он трахал меня всю ночь всеми возможными способами. Мы не испробовали разве что потолок, при этом были оба абсолютно трезвые.
Я привыкла оставлять последнее слово за собой, но он ошарашил меня своим поведением. Будто я стою на коленях и умоляю его. Идиот!
Все ещё ругаюсь, я сдёргиваю с себя простынь и срываю с кровати все постельное белье. Загружаю в стиральную машину, с силой захлопываю дверцу. Рассерженно топаю в душ, становлюсь под тёплые струйки воды. Натираю себя гель-кремом с запахом клубники, мою голову и отключаю воду. Все эти манипуляции я сделала максимально быстро, потому что мы за ночь выкачали всю воду в нагревателе. Пока мылись и трахались самым офигительным способом!
Заворачиваю своё тело в махровое полотенце, проверяя его заранее, чтобы узнать, пользовался ли он им. Сушу волосы, предварительно сбрызгиваю кокосовым маслом, чтобы не испортить их.
Легкими массирующими движениями втираю в лицо воздушный крем, когда мне в голову приходит мысль о том, что не было звука захлопывающейся двери. Надеваю лёгкий, шёлковый халатик и медленно отрываю дверь. На кровати никого нет, шумно выдыхаю. Придумала глупости, смысл ему оставаться. Закрываю дверь, моё сердце буквально останавливается, когда напротив меня стоит тот самый парень. Его голубые глаза рассматривают моё тело в халате.
Огромная рука тянется к пояску, тянет за него. Халат распахивается, предоставляя ему вид на моё покрытое мурашками тело от одного его взгляда и прикосновения. Затем обхватывает мой затылок и яростно целует в губы, пожирает меня, выкачивает воздух. Обняв моё тело второй рукой, ведёт меня задом наперёд к кровати, не давая даже посмотреть, что я делаю. Толкает на кровать и залазит сверху, придавливает своим телом, трётся об моё уже влажное сосредоточение женственности – джинсами.
Очень громко стону от удовольствия, которое смешалось со страхом от его появления. Он целует шею, пока мои руки стягивают с него джинсы ровно настолько, чтобы я могла обхватить рукой его член. Двигаю руками по толстому стволу и направляю его в себя. Тело ждёт его вторжения, шире раскрываю ноги, пока он достаёт резинку и зубами разрывает фольгу. Снова приближает своё лицо ко мне, руками сжимает мои бедра, одним толчком наполняя меня. Выгибаю тело навстречу ему, обхватываю его плечи руками и помогаю двигаться. Он не позволяет прикасаться к нему, стискивая моё тело своими руками.
Откровенно пялюсь на 6 кубиков пресса, как они сжимаются от каждого толчка. Грубо берет мои ноги и закидывает к себе на плечи. Глаза закатываются от восторга, пара толчков, я тону в своём оргазме, громко вскрикиваю и чувствую, как мои ноги трясутся от наслаждения. Фоном слышу его мужской стон-рык и тяжёлое тело, прижавшее меня к кровати. Его член все ещё приятно пульсирует во мне, напоминая об отличном оргазме.
Который, кстати, приходит не так часто, как мне хотелось бы. За эти пару лет это третий… И все они именно с ним, за одну ночь. Открываю глаза, встречаюсь с его взглядом, пытливым и наглым.
– Вот теперь точно все, – он скатывается с меня, снимает прямо передо мной резинку и надевает джинсы. Только сейчас я вижу, какой он мощный. Весь! Рост, фигура, плечи, тренированное тело…
– Проваливай, – говорю ему все ещё хриплым голосом.
– Непременно, бука, – улыбается он. – Никаких звонков.
– Никаких встреч, извращенец, – мои губы растягиваются в улыбку.
Он подмигивает мне и на ходу надевает футболку. Слышу щелчок двери и откидываюсь на подушки.
Боже, он меня трахал прямо на матрасе. Теперь его запах ничем не вымыть. Если только купить новый матрас. Он осквернил моё ложе…
На моем лице счастливая улыбка; это крыше сносный секс, и, кажется, мне нравится эта игра. Хорошо, что мы с ним больше не увидимся.
Ложусь на бок и вижу, что будильник показывает половину шестого. У меня есть полчаса на сон, я им точно воспользуюсь. Потому что моё тело просит расслабления.
* * *
– Ты опоздала, – вот так начинается моё утро рядом с Бойдом. – Сколько можно тебе объяснять, что аналитик должен быть за своим рабочим столом вовремя.
Закатываю глаза и хлопаю его по плечу, чтобы прекращал уже. Мы слишком давно знакомы, чтобы вести себя как задница.
– Это случилось не нарочно, просто тяжёлые выходные, – говорю ему, в ожидании, что он спросит, что же такого произошло.
– Меня это не интересует. Отчёты висят, показы на носу. Ты вообще в курсе, где твоё рабочее место? – он зудит, не переставая. После развода все только ухудшилось. – Моника, я попросил руководство отправить тебя в головной отдел, мне надоело нянчиться. И именно сегодня ты должна освободить кабинет.
Наклоняюсь и практически стою с ним нос к носу.
– Что ты сделал? – возмущённо спрашиваю его. – Мы же друзья! Я тебя поддержала после развода! Ты больше не тот, Дуг.
Он меняется в лице, но я все равно гну свою линию, последнее время я нашла его слабое место, что неоспоримо помогло мне более расслабленно вести себя рядом с ним. И я практически в шаге от того, чтобы он увязался за мной.
– Бойд, серьёзно, ты не мог этого сделать! Я всегда с тобой, вспомни, сколько баров мы обошли, и как я тебя таскала на себе пьяного! – убеждаю его.
Дугалт наклоняет низко голову и упирается ей в свои сцепленные пальцы, наверняка, мои слова повлияли на его природную вежливость. Конечно, я не должна давить на него таким образом, но как тогда я смогу сделать то, что я задумала изначально?
Каким образом он станет моим, если каждый раз, как только я к нему приближаюсь, он вырывается с моего крючка и бежит без оглядки?
Он поднимает голову и выразительно смотрит на меня, чувство вины, я его так явно вижу, что мне хочется его пожалеть. Его ярко-голубые глаза изучают моё лицо, совсем как это делал тот парень с утра. Хотя нет, там больше исследование, похоть и желание трахнуть. А Бойд смотрит на меня ничего не выражающим взглядом, будто я помеха для него, избавиться от которой дело первой необходимости.
– Ты не относишься к работе серьёзно. Я устал бороться с ветряными мельницами. Ты посмотри на свою обувь, – рукой он показывает на мои ноги. – Сколько здесь? 15 сантиметров, 20? Ты работаешь в стриптиз-баре? Или у нас здесь съем?
Внимательно осматриваю свою обувь, не понимаю, что с ней не так.
– Не будь козлом, именно так одевалась Бэт! И ты никогда не говорил ей, что это не прилично! Её одежда выглядела точно так же, как и моя, – бью ему по больному.
Это же надо урод какой! Я поменяла гардероб, полностью! Изменила стиль, чтобы быть более похожей на свою «подружку», а он оплатил мне чем? Стриптизёрша!
– Моника, Бэт – это Бэт. И то, как она одевалась, смотрелось иначе, – он бледнеет, но я точно не стану его жалеть. – Просто собери свои вещи с рабочего места и отправляйся в отдел разработки. Я твой непосредственный начальник. Мне больше нечего сказать.
Качаю головой в неверии, что он сейчас меня, практически, опустил ниже плинтуса, как шлюху. Осудил мой внешний вид, ещё и выставил за дверь. Хорошо, милый, тогда получай.
– Твоя Бэт так прилично одевалась, что её трахнул босс, пока ты хоронил свою мать! И не забывай, кто именно был с тобой рядом. И за что она получила от меня по морде. Пусть тебя сожрёт совесть! – говорю практически зловещим голосом, нависая над ним.
Громко топаю нелепыми каблуками по паркету и с силой захлопываю за собой двери. Пусть мучается один, пройдёт немного времени, и он прибежит ко мне с извинениями, как он делает это всегда.
Собираю свои вещи, папки и всякую ерунду в услужливо поставленную предо мной коробку. Чтобы поскорее избавиться от этого свинского поступка моего друга и любви всей моей жизни.
Захожу в кабинет с двумя потными мужиками и ставлю на стол коробку, громко и отчётливо. Делаю страдальческое лицо и вижу, как они обратили на меня внимание.
– Тебе помочь? – услужливо спрашивает Шон, один из разработчиков. – Я мог бы разложить все, пока ты умоешься.
Он показывает на лицо, провожу пальцем по нему и вижу следы потёкшей туши. Не удивлена, это не первые мои слезы из-за него и, видимо, не последние.
В уборной перед зеркалом смотрю на своё лицо с черными дорожками туши. Нелепая причёска, которая совершенно мне не идёт, тугой узел, совсем как делала это «она». Блузка в винтажном стиле, делающая меня жирной, а не загадочной, как это было, опять же, с ней. И безобразная, облегающая юбка с разрезом на боку.
Все во мне не так, из-за большой груди я выгляжу как шлюха, задница настолько круглая, что, кажется, будто я накачала её силиконом. А туфли – мой личный долбанный ад.
Благодаря ей я не стану для него никем. Как, впрочем, и было до сих пор.
Умываю заплаканное лицо, полностью стираю всю косметику вместе с вульгарной красной помадой. Хватит быть похожей на неё, я завоюю его, её же методами. Я это сделаю!
Глава 2
Дугалт
Вымотанный рабочими моментами, устало растираю лицо руками. Знаки расплываются перед глазами. Голова отказывается думать и писать программу. Я все ещё без аналитика, соответственно, все проверки работы программы на мне. Это вроде как работать на две ставки. Прыгать с места на место, чтобы проверить работу, выставленную на «боевую базу». В течение этого часа я трижды проверял ошибки, выскакивающие одна за другой. Они меня доводят до предела, но я все ещё не согласен брать назад Монику. Только не её.
Кого угодно: молодого стажёра, желторотого цыплёнка, заглядывающего мне в рот, но желающего разобраться во всем. А не девушку, которая сводит меня с ума своим поведением. Я, конечно, скучаю по ней, она не звонит, все это говорит мне о том, что она в обиде. Но так было необходимо.
Сжимаю переносицу пальцами и смотрю на ряд кода. Это бесполезное дело, тем более, когда я голоден. С утра я не привык есть, в офисе я себе этого не позволяю. Крошки сводят меня с ума, когда они находятся на моем рабочем столе. Соответственно, я в основном ужинаю.
Мой офис находится на Принцесс стрит, и мне надо пройти пару кварталов до хорошего ресторана. За окном тёмные тучи, предвещающие скорый дождь. В Эдинбурге погода совсем не для меланхоличных людей. Лишённые постоянного солнца, бледные люди волочат своё существование. Ну, я это так воспринимаю.
Моя жизнь сейчас похожа на «День сурка»: дом-работа. И в обратном порядке, если бы я мог остаться на работе переночевать… Но, как и у всех, у меня есть дом; вот каждую ночь я иду в свою холодную квартиру, чтобы упасть на пустую кровать. Один…
Встаю и разминаю затёкшую спину. Моя футболка изрядно помялась, выглядит изношенной. Не помню, когда Бэт купила её для меня. Да, я все ещё ношу вещи, которые купила моя жена. Бывшая…
В последнее время я все чаще вспоминаю её. Странно то, что я не злюсь на неё. И не злился изначально, надеюсь, сделал выводы. Осмыслив все, что произошло с нами, я принял всю вину на себя. В том, что она ушла, насколько честно по отношению ко мне поступила… В общем, вся эта картина все ещё стоит перед моими глазами… Как я мог не заметить очевидного? То, как у нас все происходило изо дня в день, и каким образом все катилось коту под хвост.
Кстати, о коте, я не купил корм. Вот ещё одна причина, по которой я возвращаюсь домой. У меня никогда не было кошки или кота, родители не особо любили живность. Не при доме, так скажем. А с Бэт мы тоже не смогли этого сделать. В один прекрасный момент встретились два одиночества…
Животное появилось в моей жизни с того самого момента, как я продал дом матери и купил квартиру. Мне было дико находиться в 150 квадратах, слышать звук собственных шагов. Я было уже начал разговаривать сам с собой, когда на улице начал истошно орать котёнок. Тогда я посчитал, что это знамение, чтобы я окончательно не сошёл с ума.
Я залез на дерево, на котором сидел когтистый чёрный мешочек. Достал его, ободрав при этом локти, опустил на землю. Но проныра не собирался меня оставлять, он шёл и шёл за мной, пока я не купил ему корм в ближайшем магазине. Если я надеялся, что на этом история закончится, то глубоко ошибался. Кот приходил изо дня в день, висел на этом дереве, истошно орал в моё окно. И я поступал, как в первый день нашей встречи.
В один прекрасный момент, он решил, что мой дом теперь его и встретил меня в моей собственной квартире громким «МЯУ».
Так началась наша история, я и кот. Разговаривали друг с другом, правда, каждый на своём, воевали за место на диване, но все это ерунда, меня ждал ещё один сюрприз. Чёрная пантера, встречающая меня дома, получил имя «Стилл» и упорно отказывался отзываться на кличку, но вёл себя прилично.
Улыбаюсь самому себе, вспоминая тот день, когда мой «Стилл» привёл домой через злосчастное окно своего нового «парня». Серьёзно, я это понял по висящим яйцам, ободранного женишка. Некоторое время я думал, что мой кот гей. Но я очень толерантен, в связи с этим простил ему все его пристрастия. Через пару месяцев я нянчил плод их любви…
Стелла – прекрасная, лоснящаяся кошка, совсем не Стилл-гей. Моя ошибка стоила нам много бессонных ночей и перетаскивания котят ко мне в кровать. Теперь она стерильна, так что песни под окном поют в разы меньше, чем раньше. Именно сейчас я понимаю, какой я придурок, учитывая, что забыл о моей любимой, домашней «девушке».
Громко урчащий желудок напоминает мне ещё раз о том, что я должен поесть, заодно зайти в магазин. Возможно, даже поменять местами то, о чем я думаю, сделать в первую очередь что-то для Стеллы.
Накидываю на себя серое пальто и поднимаю воротник повыше, чтобы ветер не задувал в затылок. Быстрым шагом я перемещаюсь по Принцесс стрит, поворачиваю направо и захожу в специализированный магазин для животных. Продавец без слов протягивает мне несколько желе корма и 2.5 килограмма «Schesir». Карта проходит оплату, пока я наблюдаю за тем, как ветер гонит тучи прямо в мою сторону. Почти бегом отправляюсь в мой любимый ресторан, гонимый непогодой и неким предчувствием.
Первые капли дождя обрушились на меня на повороте, когда я уже почти зашёл в ресторан. Зажал между ног пакет с кормом, повесил на плечики пальто. Глазами я прошёлся по темно-коричневым стенам ресторана, маленьким кабинкам для уединения, которые уже все заняты. Ищу место в центральной части зала, несколько человек заняли столики у окна. Понимаю, что время выбрал не самое лучшее для того, чтобы поесть, пока не увидел шикарные волосы блондинки.
Она сидит спиной ко мне, на светлом кресле, с низко наклонённой головой. Её волосы собраны в хвост, кончики немного завиты на концах…
Мгновенное узнавание, вот как это называется. Линия её изящной шеи, которую я не раз целовал. Округлые плечи, которые напряжённо приподняты, прямая спина, идеально сидящая в кресле. У неё частые боли в спине, я знал об этом всю нашу совместную жизнь…
В горле сухо, как в пустыне, нервно сглатываю, когда она оборачивается на громкий треск пакета, который выпал из моих рук.
Зрачки расширены, губы приоткрыты, плечи напряжены… Мы смотрим друг на друга, не двигаясь, будто застыли во времени… Будто это мираж, который вот-вот рассеется…
Она моргает, возвращая меня в реальность, губы слегка приподнимаются в практически немом: «Привет». Делаю то же самое, не могу двигать конечностями. Все так неожиданно в то же время, как будто ново для нас. Мы не виделись целую вечность, как сейчас, правильно поступить, одному Богу известно.
– Вам помочь выбрать столик? – наш зрительный контакт нарушает официант, подошедший ко мне. – Я могу убрать ваш пакет, если вы позволите. Один свободный столик в восточном крыле и один в центральном зале.
Я слушаю его в пол уха, выглядываю из-за его плеча, чтобы снова увидеть Бэт.
– Я сяду здесь, – указываю ему на столик в центре, благодарю, когда он забирает пакет. – Напомните мне о корме, чтобы я не забыл забрать его.
Официант уходит, а я иду к Бэт. Осторожными шагами я двигаюсь к ней, сердце глухим стуком бьётся об грудную клетку. Взвешиваю все за и против нашей беседы. Но воспитание берет вверх над моими эмоциями. Обхожу столик, становлюсь напротив неё. Она смотрит понимающим взглядом, выглядит совершенно иначе, чем я её запомнил.
– Привет, Дуг, – спокойно говорит она. – Присядешь?
Элизабет показывает на стул, стоящий напротив неё. Я замечаю, что она не предложила сесть рядом с ней, возможно «он» где-то здесь. Слегка склоняю голову на бок, изображая кивок, и сажусь на кресло.
Некоторое время мы, молча, рассматриваем друг друга. Когда я, наконец, решаюсь открыть рот, она перебивает меня.
– Прости меня, – она опускает глаза и смотрит куда-то на колени. – Я подло с тобой поступила. После того, что ты сделал, я повела себя ужасным, эгоистичным способом.
Указательным пальцем левой руки она вытирает слезы, и я отчётливо вижу её кольцо. Хватаю её стакан с водой, залпом выпиваю, даже не понимая, как это только что получилось. Она не обращает на мою реакцию внимания, из её глаз катятся слезы.
– Я не хотела, чтобы так все произошло. То, что я сделала, как решила все за нас… – берет салфетку со стола, вытирает глаза.
Именно в этот момент я замечаю, что она не накрашена, как обычно. Её ногти естественного цвета, кожа лица не имеет оттенок тонального крема, а глаза не подведены по-кошачьи. Все в ней изменилось…
Нервно растираю руки, мой желудок будто наполнен кирпичами, а горло стянулось от душащих эмоций. Мне бы сказать хоть слово, но я не могу себя остановить рассматривать её, такую не похожую на саму себя. Она отлично выглядит без глянца и всех этих косметических штук. Не помню, когда она такой была. Мне даже кажется, что её внешность стала мягче, черты лица нежнее, она сияет изнутри.
– Все произошло спонтанно, но я не считала на тот момент, что предаю тебя, – она втягивает воздух и снова плачет. – Прости меня, пожалуйста.
Официант подходит практически бесшумно, кладёт передо мной меню. Не глядя, отодвигаю его от себя, протягиваю руку через стол и обхватываю её ледяные руки. Уголок моего рта слегка дёргается в улыбке, все такая же ледышка.
– Мне не за что тебя прощать. Все так, как и должно быть. Но если ты не счастлива… – я не успею договорить, когда она возмущённо поднимает глаза, останавливая меня этим.
– Нет, все не так, – она кладёт вторую руку поверх моей. – Очень счастлива, именно поэтому мне стыдно. Я чувствую, что виновата во всем я.
Качаю головой, убираю свои руки от неё. Поднимаю палец, чтобы подозвать официанта.
– Мне еду на вынос, сёмгу, запечённую с овощами. Можно девушке ещё воды? – смотрю на Бэт, она улыбается. – Да, я не изменяю своим вкусам.
Слегка пожимаю плечами, я все тот же. Мы вновь смотрим друг на друга, её покрасневшие глаза и опухший нос… Мне кажется, её нос стал немного другой формы.
Мои размышления прерывает силуэт за её спиной в чёрном джемпере и строгих брюках. Мэттью…Так вроде его зовут.
– Я заставил вас ждать, – он наклоняется, ласково целует её в губы. Потом его ладонь опускается на её живот. И в этот момент мой мир разбивается о скалы реальности. Она ждёт ребёнка. Его ребёнка! – Дугалт, надеюсь, приятная встреча.
Он хмуро переводит взгляд со своей жены на меня. Будто заранее пытается убедиться, что я её не обидел. Мэттью умеет выглядеть устрашающе, но только не тогда, когда смотрит на Элизабет.
– Я сделала то, что давно хотела, – она сжимает его ладонь, которую он все ещё держит на её животе. – Ты ведь не будешь против, если он пообедает с нами?
Мэттью внимательно оглядывает уже полупустой ресторан и кивает головой.
– Конечно, уверен, мы найдём общий язык, – говорит он, ещё раз целует её, садится рядом. Теперь я, как третье колесо, сижу, упираясь ногой с Мэттью. Мы сверлим друг друга взглядом. Но он не встревожен, скорее охраняет свою женщину и ребёнка от нападок. Это мне напоминает то, как лев в своём прайде защищает территорию.
Никогда не представлял себе подобную картину: что я буду сидеть напротив своей бывшей жены, когда она будет носить чужого ребёнка. Это действительно больно, знаю, что должен уйти, но я все ещё не сказал ей главного, не важно, что он находится рядом.
– Я давно простил тебя. И все ещё люблю, как родного мне человека. Если вдруг когда-нибудь ты захочешь увидеться или просто поговорить, в любом случае, я буду рад увидеть тебя, – она сжимает губы, сдерживая всхлип. По её лицу текут слезы облегчения. – Мы все ещё друзья. Всегда ими были.
Достаю из портмоне визитную карточку, протягиваю ей. Она сразу же забирает и сжимает в ладони. Мэттью смотрит на её руку, в которой она держит карточку, я не увидел агрессии или же ревности. Скорее, он её поддерживает. Даже его действия: как он гладит её плечо, шепчет что-то на ушко, а она кивает ему в ответ, соглашаясь. Даже в этом он лучше меня. Во всем лучше.
– Всего хорошего вам, ребята. Я всегда здесь, – показываю пальцем на окно в неопределённом знаке и встаю. – Поздравляю вас с ожиданием ребёнка.
– Спасибо Дуг, увидимся, – говорит Мэттью, все ещё обнимает плачущую Бэт.
Неожиданно он протягивает мне руку для пожатия, я отвечаю. Прохожу мимо Бэт, слегка касаюсь её плеча, она перехватывает мою руку, этим останавливая меня. Отворачиваюсь к окну, чтобы не выдать предательские слезы.
Я потерял её ещё до того, как нашёл. Все в ней говорило, что она не моя. Её строптивость и настойчивость заставляли меня постоянно воевать с самим с собой в желании угодить ей. Плохо ли это? Правильно ли?
Лишившись её, я потерял себя. Мне кажется, ни одна не сравнится с ней, не сможет заполнить мой пустой сосуд. Сердце, разлетевшееся на куски, превратившееся в миллионы осколков…
Но я все ещё люблю её. Настойчиво учусь жить заново, делаю робкие шаги, словно младенец. Но не к ней, потому что её счастье очевидно.
Смогу ли я забыть? И быть счастливым без неё?
Отправляюсь прямо к официанту, который держит в руках мой пакет, протягиваю карточку, оплачиваю, чтобы как можно быстрее убраться отсюда.
Мне чертовски больно, дыхание сбивается, когда выхожу под проливной, промозглый дождь. Он хлещет меня по лицу, я не пытаюсь спрятаться или переждать. Мне необходимо это, чтобы привести себя в чувство, понять, как мне двигаться дальше. Искоренить из себя даже мысль того, что на его месте должен быть я.
Я, наконец, признал, что она его женщина… Элизабет ждёт ребёнка… Его ребёнка…
Неожиданно для себя отправляю сообщение Монике: Лиззи в городе. Она беременна…
