Эллен Фоллен
Отвязный
Глава 18
КЕЙТ
Я хожу за Тайлером по пятам. С того момента, как он приехал, я не сплю вторые сутки. Наблюдаю за ним. В данный момент он спит, и я встаю с кровати, чтобы задернуть шторы. Я хочу, чтобы он отдохнул. Возможно, я сейчас похожа на курицу-наседку, но меня жутко напугал диагноз врача. Я, конечно, ничего не сказала Тайлеру. Во-первых, он будет думать, что я с ним из-за жалости, а во-вторых, станет накручивать себя. Для себя я сделала только один вывод: я не оставлю его при любом раскладе. Слепой он или зрячий. «В болезни и здравии» – именно в такие моменты понимаешь эти слова. Я поклялась ему. Пусть это не была свадьба, но такими словами в церкви не бросаются. В любом случае, даже если бы мы просто обменялись кольцами в знак помолвки, как все, я осталась бы верна своим клятвам. Я люблю его всем своим сердцем и готова идти с ним рядом и поддерживать. Тихонько залезаю на кровать, и Тайлер тут же притягивает меня к себе, его нос упирается мне в шею, и он стонет.
– Ты так вкусно пахнешь, – шепчет он. – Подай, пожалуйста, мои очки.
Я протягиваю руку и достаю с тумбочки его очки.
– Вот теперь я точно вижу тебя. – Он немного отодвигается и хмурится. – Я схожу в душ.
Вот снова он это делает. Что-то в нем изменилось буквально за сутки. Он изменился до неузнаваемости. Я, конечно, не собиралась заниматься с ним любовью или еще что-то. Просто он странный. Хотя тот Тайлер – еще тот чудак.
Встаю и заправляю гостиничную кровать. Вытаскиваю из сумки джинсы и тунику. Расчесываю волосы и повязываю их банданой.
– Тайлер, можно я зайду в душ? Мне необходимо зеркало! – кричу через дверь и не слышу ответ. Нерешительно открываю дверь и вижу Тайлера, сидящего на полу душевой. Он обнимает свои колени, и моё сердце болезненно сжимается.
– Эй, ты в порядке? – Становлюсь на колени около душевой и протягиваю руку под душ. Тайлер тянет с силой меня под воду, и я сажусь напротив него. Он разворачивает меня спиной к себе и обнимает. Вода хлещет нам по головам и плечам. Но я не замечаю этого. Мне плевать на то, что вода намочила всю мою одежду, и то, что волосы придется сушить. Я просто хочу, чтобы ему стало лучше. Он все переживает внутри. И мне очень хотелось бы, чтобы он поделился, рассказал, о чем он думает. Хотя я и так уверенна в то, что услышу. Он винит себя во всем.
– Я с тобой не из-за нашего договора, – говорю ему. – Мне все равно что там у тебя с болезнью. Мы пройдем все это вместе. Я с тобой, Тайлер.
Он молчит, и я чувствую, как напрягаются его руки, он начинает дрожать, я обхватываю его ладони и сжимаю в своих.
– Мы ведь поклялись, помнишь? Наши кольца. – Провожу по ободку на его пальце. – Это наша клятва. Ты ведь не бросил бы меня, если со мной что-нибудь случилось? Ведь так? И не потому, что жалеешь, просто ты любишь. Как и я, Тайлер. Я люблю тебя.
Я бесконечно говорю, чтобы он расслабился и перестал придумывать себе в голове всякую ерунду.
Его тело трясется, и он всхлипывает, крепко обнимая меня. Подношу его руки к губам и целую. Прижимаю к своему лицу и медленно поворачиваюсь к нему. Мне приходится встать на колени, чтобы быть примерно одного роста с ним.
– Все будет хорошо, я обещаю тебе. Мы вместе. Я не отступлю. – Он поднимает на меня покрасневшие глаза, и я уверенна, он не видит меня. Я для него всего лишь пятно. Но он меня слышит, и этого достаточно.
– Я не отступлю, Тайлер. Обещаю. – Я целую его соленые от слез губы и обнимаю за шею. Мне хочется отдать ему всю свою силу и веру в хорошее. – Давай, я тебя помою, и потом мы позавтракаем.
Намыливаю гелем мочалку и потираю им его тело в нужных местах, а он молча сидит. Смываю с него пену и мою голову.
– Я не хочу, чтобы ты меня жалела. Я эгоистичный козел. Бегал за тобой, притащил в церковь. – Замолкает. – Это гнетущее чувство. Оно меня съедает изнутри.
Я смываю с его головы шампунь. Намеренно долго, чтобы вода не давала слететь этим словам с его губ.
– Ты меня утопить хочешь, – бубнит он.
– Нет, ты говоришь ерунду. Как моя бабуля, накручиваешь себя. Терзаешь. Нам это не нужно. Сегодня у тебя выступление. Я все сказала, что хотела. – Протягиваю ему полотенце, вторым вытираю свою мокрую одежду.
– Ты могла бы снять все с себя, – говорит он, как только надевает очки.
– Я подожду, когда ты выйдешь и принесешь мне другие вещи. – Я вижу, как его передергивает. – Тайлер…
Он выскакивает из ванны и хлопает дверью. Господи, что я такого сказала, что он психанул? Неужели то, что я попросила его сходить, было столь сложным. Приоткрывается дверь, и в меня летят вещи. Замечательно. Теперь мы еще и поругались. Не выйдет, дорогой.
Переодевшись, я выхожу в пустую комнату. Я уверена, что слышала, как он ушел. Хорошо. Мне не нужен гид, чтобы показать, где я могу позавтракать. Набираю несколько раз Тайлеру, но меня отправляют на голосовую почту. Просто прекрасно. Спускаюсь и вижу Эштон, которая разговаривает с девушкой на ресепшене.
– Эш, ты не видела Тайлера? – Она удивленно смотрит на меня. – Это идиотский вопрос, но мы немного разминулись.
– Разминулись в постели? Не поняла. – Она оглядывает меня с ног до головы. – Ты была в душе, а он сбежал? Или что?
– Ох, я не знаю. – Я не собираюсь рассказывать его сестре о наших проблемах.
– Наверняка, он с Уэсли поехал на репетицию. Там и поест. Сегодня заключительный концерт, и он обязан быть в форме. – Она отдает ключ-карту девушке и показывает на выход. – Мы можем поехать к ним, если хочешь, или сначала поесть.
– Я бы для начала позавтракала, а потом я должна вернуться в номер и доделать домашнее задание, а затем я сама поеду к ним. – Улыбаюсь ей.
Мы находим тихое кафе на этой улице. Оно напоминает итальянские ресторанчики у нас в городе. Я намеренно делаю вид, что увлечена местом, дабы не нарваться на вопросы Эш. На самом деле, место очень приятное. Все в белых тонах, много цветов в газонах, хотя, что я могу знать об Италии. В общем, здесь красиво.
– И долго ты будешь рассматривать эту клумбу? – Эштон стучит ногтем по столу, привлекая моё внимание.
– Тут очень здорово, и мы вроде ждем заказ. – Решаюсь отвлечь ее от разговора. – Почему Уэст не хотел брать тебя в тур?
Она мнется, и я вижу, что не хочет мне рассказывать.
Официант приносит нам заказ и ставит перед ней имбирный чай. Я же заказала равиоли на завтрак. Я могу объяснить это тем, что мы десять часов тряслись в машине и потом я не могла есть, потому что переживала.
– Имбирь? Интересный выбор, – говорю ей, когда она бледнеет и быстро начинает пить. – Что собой? Ты бледная какая-то. Отравилась чем-то?
Она упорно молчит. Я пожимаю плечами и мычу от удовольствия, насколько мне вкусно. Смакую каждый кусочек. Эштон соскакивает из-за стола и бежит в уборную.
Я доедаю свой завтрак чемпиона и беру кружку чая. Отпиваю глоток, когда приходит Эштон. На ее бороде замечаю какое-то пятно.
– У тебя что-то на лице. – Протягиваю ей салфетку. – Возьми, вытри.
И тут механизм в моей голове начинает усиленно работать. Уэсли категорически против ее поездки на самолете, и не испытывал радости от того, что она села за руль. К тому же он звонил ей бесконечно и что-то говорил. Просил беречь себя, ни в коем случае не пить кофе и не гнать по шоссе.
– Ты беременна! – восклицаю я.
Все рядом сидящие поворачивают на нас головы, и Эштон прячется за меню.
– Ты не могла бы так не орать? Такое впечатление, что Тайлер заразен. – Она смотрит на меня, и на ее глазах наворачиваются слезы.
– Какой срок? – спрашиваю я.
– Семь недель. – Она кладет обе руки на свой плоский живот в защитном инстинкте. – Только не говори мне, как это ужасно.
– Я и не собираюсь. Вы еще не обрадовали дядюшку такой новостью? – Она отрицательно качает головой. – Значит, пришло самое время. Думаю, для него это будет новый виток. К черту домашнее задание.
На самом деле я думаю, это отвлечет его от проблемы, и он перестанет вести себя со мной как придурок. По крайней мере, у меня есть надежда.
Расплатившись, мы едем на стадион, где будет проходить выступление, и нас сразу провожают в зону, друзей и родственников. Два огромных амбала проверяют наши документы и сумки. На шее у нас висят пропуска, и я очень рада вживую увидеть выступление Тайлера.
Прохожу в зону, где собираются участники, и вижу, как Тайлер обнимает Уэсли. Он явно его поздравляет. Ну, это меняет дело.
– Привет, малыш. – Обнимаю его сзади и целую в щеку. – Как настрой?
Тайлер улыбается и показывает на Уэсли.
– Я скоро стану дядей. Малыш, представь, как это здорово. Мы будем возиться с мелким и таскать его по выступлениям. – Смеется он.
– Да уж, та еще перспектива. – Он отводит меня в сторону и наклоняется для того, чтобы сказать на ухо.
– Мне очень стыдно за свое поведение сегодня. Прости меня. Я безмерно рад, что у меня есть ты. – Водит руками по моим плечам. – Я повел себя, как козел.
– Это не самое твоё худшее поведение, – говорю ему. – Я готова тебя простить, если ты мне покажешь твою кабинку за кулисами.
Он поспешно ведет меня между диванами и запирает нас в маленькой комнате.
– Хочешь пошалить? Я всегда готов. – Он обхватывает мои бедра и прижимает к стене. Я чувствую знакомый полет и пошлые мысли.
Глава 19
ТАЙЛЕР
Меня все раздражает. Кейт уже час щелкает каналы, она не может сконцентрироваться на одном. Я же ощущаю каждый щелчок в моей голове. Нервно дергаюсь и скидываю ее голову с плеча. Поднимаюсь и иду на кухню.
– Ты куда? – спрашивает она.
– Мне что, отчет тебе дать о каждом своем шаге? – огрызаюсь я.
– Да… Нет… Ну… – мычит она, я хлопаю дверью и выхожу.
В гостиной я слышу голоса. Наверняка Эштон и Уэсли притащили кого-то в дом. Потираю устало виски. Безумно болит голова. До усрачки просто.
– И тут мы выходим на сцену и БАМ! – орет Уэсли и стучит барабанными палочками по столу.
Ребята сидят вокруг стола и шумно кричат, свистят, хлопают. Какого черта тут творится?! Они меня убить хотят.
– Какого черта вы орете? – взрываюсь я.
– Эй бро, здорово! – Я даже не знаю, кто эти люди. Меня шатает от усталости и слабости. Опираюсь об косяк.
– И вам того же. – Скриплю зубами. – Вы не могли бы убраться отсюда к чертовой матери. Где-нибудь в другом месте стучите палочками, орите, да хоть шею себе сверните, мне плевать. Просто свали куда-нибудь.
Парни останавливаются на пол пути и оборачиваются, чтобы посмотреть на ошарашенных Уэсли и Эштон.
– Что? – Смотрю на мою сестру. – Ты ведь ждешь ребенка!
Замечаю на столе бутылки из-под пива.
– Ты совсем больная? Кого ты родишь, дура? – Подхожу к столу и скидываю на пол все бутылки. Некоторые только начаты, пиво льется на пол. А мне плевать.
Эштон вскакивает со стула и ее глаза пылают от гнева.
– Я не пила, придурок. Совсем больной! Что ты творишь? – Уэсли обнимает ее за плечи.
– Тайлер, следи за своим языком. – Уэс делает шаг вперед. – Я не буду стоять в стороне, если ты будешь обижать Эштон.
– Ты что, блин, защитник? Если я вчера ничего тебе не сказал, это не значит, что я рад тому, что ты обрюхатил мою сестру до свадьбы. – Головная боль усиливается, и уже совсем не контролирую себя. – Ты, мудак, даже не побежал за кольцом! Я не говорю уже о нашей матери, которая наверняка будет шоке от новости, что ее дочь беременна от моего придурка-друга, который не соизволил сделать ее дочери предложение. Вы как жить собрались? А? Она будет рожать, как мать-одиночка? Или ты будешь приходящим папой? Когда тебе удобно?
– Тайлер, закрой свою пасть. Я тебе последний раз говорю, – рычит Уэсли.
– И что ты мне сделаешь? – Иду к нему и отталкиваю от Эштон. Если я ему сейчас вмажу, она обязательно попадет под кулак. – Ты, козлина, обязан нести ответственность за ребенка! Если ты знал, что она в положении, тогда какого черта ты сидишь и пьешь пиво! А ты… – Я поворачиваюсь к Эштон. – Резинки лежат в большой упаковке слева от тебя в тумбочке! Надо было просто протянуть руку! Как ты закончишь учебу?! Как ты маме в глаза будешь смотреть, когда этот дебил тебя кинет? Маме отдашь ребенка?
Уэсли толкает меня, и я падаю задницей прямо в кресло. Подскакивает ко мне и хватает за воротник футболки.
– Еще слово, придурок, и я тебя убью. Скажи спасибо Кейт за то, что тебе сделают операцию, ясно?! И скажи спасибо, что я тебе не вмазал прямо сейчас, потому что ты сдохнешь, и твоя сестра мне никогда это не простит.
– Какого хера ты сейчас сказал? Мне все оплачивают. – Чувствую слабость, у меня просто нет сил оттолкнуть его.
– То, что именно она рыдала на груди у Стена. Она просила его потом вычесть все с нас. Умоляла, – шипит он.
Медленно до меня доходит весь смысл ситуации. Я гребанное ничтожество опять прячусь за ее юбкой. Я долбанная тряпка и слабак. Она не верит в меня.
– Забирай Эш и долбанную Кейт, и валите из этого дома! – рычу я. Отмахиваюсь от его руки и встаю на моментально слабеющие ноги. – Я сказал, собирайте шмотки и валите отсюда. Все! – Хватаю ножку от стола и опрокидываю его. – Пошли все! Пошли все!
– Тайлер, – едва слышно произносит Кейт, – эй, успокойся.
Краем глаза вижу, как Уэсли уходит, видимо за Эштон, зло смотрит на меня и показывает фак.
– Я сейчас все приберу. Ты должен лечь и полежать. – Она обходит меня, гордо выпрямившись.
– Я сказал, иди на хер отсюда вместе с этими идиотами.
Она не обращает внимание на мои слова и спокойно собирает бутылки, уходит в сторону кухни.
– Ты меня слышишь?! – ору я. – Собирай шмотки и вали отсюда!
Она возвращается, и не единый мускул на ее лице не двигается. Она становится на колени и осторожно собирает осколки бутылок в ведро.
Хватаюсь за голову и издаю рык злобного животного.
– Ты меня бесишь! Я не хочу больше тебя! Ты не нужна мне, ты понимаешь? Меня тошнит от того, что ты постоянно рядом. Что ты ноешь надо мной! Ты бесишь меня этим детским выражением лица, – ору на нее.
Ноль реакции, она уносит все в кухню и возвращается назад с тряпкой в руках.
Мимо меня проходят Эштон и Уэсли с сумкой в руках.
– Наслаждайся, мудак, мы уходим. – Скалится Эштон.
– Иди, иди. Только не забудь маме сообщить, что она скоро станет бабушкой. И отец ребенка не дает тебе никаких гарантий, – ору ей вслед.
– Урод, – говорит Уэсли и захлопывает за собою дверь.
– А ты долго еще будешь тут стоять на коленях? Я тебя не собираюсь отказываться от своих слов! – Глаза давит от адской боли. Мне кажется, вот-вот они вылезут из орбит. Пытаюсь встать и падаю назад в кресло.
– Как я все это ненавижу, – выдыхаю я.
Вновь пытаюсь встать и падаю с кресла на колени.
– Кейт, я прошу тебя, уйди отсюда. Уходи. Оставь меня в покое. – Меня рвет на пол. И я чувствую ее заботливые руки на своих плечах. Она гладит меня между лопаток и подставляет что-то, пока я блюю. Из меня выходит вся желчь. От боли зажмуриваю глаза и стону. Мне невыносимо, что она видит меня в таком состоянии. Я знаю, что сорвался на всех них, но не могу сдерживать это гребаное гадство.
– Я прошу тебя, уйди, пожалуйста. Прошу, – тихо говорю Кейт.
Сажусь на пол и обхватываю голову руками.
– Успокойся. Давай я помогу тебе подняться и отведу тебя в постель. Где твои таблетки? – Она гладит мою шею.
– На верхней полочке в кухне. Посмотри за бокалами.
Она встает и уходит, я слышу, как звенят стаканы. Уверен, она очень нервничает.
Пытаюсь сам встать и опять неуклюже падаю.
– Черт, – стону я. – Я долбаный урод. Ненавижу себя. – Обхватываю голову руками и сдавливаю так сильно, что мне кажется, что от этого мой череп лопнет, просто расколется на все части.
– Вот, выпей. – Она закидывает три таблетки мне в рот и подставляет стакан с водой.
Отходит в сторону, и я слышу, что она трет тряпкой мою блевотину. Не могу раскрыть глаза. Устраиваю удобней голову и жду, когда боль отступит. Мне просто это необходимо. Я слышу ее тихие шаги, как она вытирает все, и передвигается по гостиной.
Не знаю, как я буду смотреть ей в глаза после того, что я наговорил ей только что. Как вообще мне вести себя со всеми ними. Я повел себя как мудак.
Чувствую, как боль медленно отступает, и я нежно сжимаю ее ладони в ответ. Моя голова от боли переходит в тихий гул, и я немного меняю положение, чтобы обнять мою девочку.
– Тебе лучше? – шепчет она, ее голова лежит на моем плече, едва касаясь. Наверняка ей очень неудобно. Я подтягиваю ее к себе на колени и упираюсь подбородком в ее макушку. Идеально.
– Да. – Немного молчу и набираюсь храбрости. – Извини меня. Я не хотел все это говорить.
– Все хорошо. Я была в наушниках, когда ты кричал. Считай, что я ничего не слышала. – Легонько смеется она. – Куда все делись?
Едва сдерживаю смех. Я столько всего ей наговорил, что чувствую себя невероятно дерьмовым женихом. Самым худшим.
– Я говорил гадости. Много плохого и обидного. Был зол на боль, раздражен из-за нее. – Тяну за наушники на ее шее.
– Мне все равно, я знаю, что ты не контролировал себя. С ребятами ты поступил плохо, – говорит она.
– Они не заслужили так же, как и ты, таких слов и поведения. Боже, я такой дебил! Ты бы знала, как мне все это надоело! – дергаю себя за волосы.
– Операция завтра. И потом все будет хорошо. – Отодвигается и смотрит мне в глаза. – При любом раскладе я буду с тобой. Будь в этом уверен.
Прижимаю к себе моё сокровище.
– Прости меня, умоляю, и не уходи, – шепчу я.
– Тайлер, я не уйду. Обещаю. – Она тянется к моим губам.
– Я только что блевал, и это было отстойно. – Отворачиваю голову от нее.
– Ой, я забыла. – Смеется она. – Кстати ты зря орал на Уэсли. Он сделал предложение Эштон, поэтому и пришли их знакомые отметить. Они ждали, когда ты спустишься, чтобы сообщить тебе.
– Я вдвойне урод. Ненавижу себя. Даже не представляю, где их сейчас искать, – сокрушаюсь я.
– Сейчас узнаем. – Она достает свой телефон и печатает сообщение. Через минуту приходит ответ. – Они в тренажерном зале. Уэсли сказал, что ты козлина, но он тебя прощает. Эштон, послала тебе вот это. Думаю, ты получишь от нее после операции.
Смотрю в телефон и вижу Эштон, показывающую мне язык. Совсем как в детстве, когда она на меня обижалась. Приходит еще сообщение, и я вижу кучу смайлов-конфет.
– Ох, черт. Намек понят. – Эштон требует от меня конфет в виде извинения. – Я действительно счастлив, что у меня есть ты. Спасибо.
– Я думаю, тебе придется починить стол. – Указывает мне головой на стол, с отвалившийся ножкой. Да уж, накуролесил я.
Глава 20
КЕЙТ
Я просыпаюсь раньше Тайлера и иду полежать в ванне с пенкой. Мне необходимо расслабиться перед операцией и после вчерашней выходки Тайлера. Я действительно ничего не слышала с того момента, когда он сказал: «Вали отсюда с этими идиотами». Мне этого было достаточно для того, чтобы я заткнула свои уши наушниками. Я давно для себя сделала вывод, что в момент, когда его головная боль усиливается, он орет всякую ерунду. И, наверняка, он так не думает. Тайлер очень добрый парень, сочувствующий, в такие моменты он действительно раскаивается. Искренне надеется, что больше этого не произойдет. Я знаю, что это его болезнь так влияет на него. Не он сам. Однозначно жить с болью очень тяжело. Будь или тупая, или ноющая. В случае Тайлера, как мне объяснил врач, это острая боль, оглушающая. Врач предупредил меня, что такое бывает так же при опухоли. Но, слава Богу, МРТ показало ее отсутствие.
Погружаюсь с головой под воду и открываю глаза. Вижу крупные пузырьки и лампу. Зрение становится расплывчатым, и глаза напрягаются от давления воды в ушах. Вот что чувствует Тайлер, ко всему этому прибавим боль. И вот она – общая картина.
Выныриваю и жадно глотаю воздух. Тайлер сидит около ванны на корточках. На нем только очки и боксеры.
– Сексуально. – Смеюсь я.
Он поправляет очки, вскидывает бровь, и его рот раскалывается в эротичной улыбке. Медленно закусывает губу.
– Уверенна? – Смеется он. – Я ведь могу залезть к тебе в ванну, и мы займемся более интересным делом, чем разглядывание пузырьков под водой.
Вытягиваюсь в ванне, вытаскиваю ноги из воды и опираюсь на стену.
– Тебе нельзя перенапрягаться. – Хитро смотрю на него. – Я обещаю тебе все радости жизни после операции.
– Могу я хотя бы помыть тебе голову? – Он тянется за шампунем, и брызги от моей колыхнувшей в воде руки попадают ему на боксеры.
– Ты меня намочила! Теперь мне придется лезть к тебе в ванну.
Я встаю, и лицо Тайлера находится напротив моей груди. Он тянется и облизывает мой сосок. Я отодвигаюсь и становлюсь спиной. Он протяжно стонет, я медленно сажусь перед ним на колени и запрокидываю голову.
– Ты сведешь меня с ума. – Его рука движется по изгибу моей талии. Тайлер замирает, а затем с глубоким стоном открывает шампунь.
– Почему апельсин? – Он тщательно втирает шампунь, при этом, массируя, мою голову.
– Потому что ты постоянно меня ими угощал. – Закрываю глаза от наслаждения.
– Ох, да вы влюблены в меня, непристойная мисс Джексон. – Смеется он.
– С самого детства, мистер Браун. – Его пальцы перестают массировать мою голову, и я поворачиваю голову, чтобы видеть его.
– Почему ты остановился? – спрашиваю его.
– Я не хочу, чтобы ты это делала, потому что обещала мне. – Снимает очки и вытирает моими трусиками.
Я хохочу от этого его действия. Он еще больше хмурится и надевает очки.
– Что смешного? – Я показываю на трусики в его руках, он тоже начинает смеяться. – Я слепой, ты должна меня жалеть.
– Не дождешься! Мы пройдем с тобой все это. И потом каждый раз, когда мы будем ругаться, я буду надевать наушники, пока ты не перестанешь вести себя, как придурок.
– Наушники – решение семейных проблем. Лекарство будущего. – Улыбается он. – Очень мудро, мисс Дж. Браун.
Смотрю на него, протягиваю руку и оставляю влажный след на его лице.
– Возможно позже. – Он целует моё кольцо и показывает на душ. Моет мою голову, ополаскивает бальзамом и потом накидывает полотенце, завязывая его в тюрбан. Я выхожу из душа, Тайлер заворачивает меня во второе полотенце, берет на руки и несет в комнату. Потом уходит в душ один.
Оттопыриваю нижнюю губу и щипаю ее. Я бы сейчас очень хотела его соблазнить. Не знаю, когда я превратилась в нимфоманку. Но Тайлер все делает волшебно. Вспоминаю наши с ним горячие ночи. Поспешно скидываю с себя полотенце и надеваю белье и платье. Сушу волосы так, что они свободными волнами рассыпаются по спине. Сегодня нет времени их выпрямлять. Иду в гостиную, и нас уже ждут Уэсли и Эштон.
– Все будет хорошо, – успокаиваю их.
– Дай то Бог, – говорят они в один голос.
Я безмерно счастлива, что наши друзья такие, какие они есть.
Несмотря на все то, что сказал вчера им Тайлер, они его любят, а он их. Все мы понимаем истинную причину такого поведения. Все мы ужасно нервничаем, и вот так, по-взрослому, идем его поддерживать. Но вида подать, насколько мы боимся, не имеем права. Для него мы должны быть сильными. Ни одной слезинки или паникующих ноток. Мы уверенны. Ну, по крайней мере, должны быть.
– Ну, я готов. Поехали за новыми глазами. – Тайлер спускается по лестнице. Он одет в простые джинсы и рубашку. Его очки в черной оправе придают ему вид модели.
– Я буду скучать по этим очкам, – тяну я.
– А я по тому, что можно спереть у него из-под носа конфеты, – говорит Эштон.
– А я рад тому что мне не придется на каждом концерте бегать ему за линзами. – вздыхает Уэсли. – Что? – спрашивает он, когда мы смотрим на него. – Он растяпа.
Тайлер качает головой, как бы сокрушаясь, что Уэсли только что это сказал. Эштон бьет его в плечо и проходит мимо.
– Что я такого сказал, Кейт? – Пожимает плечами. – Он меня замучил этими: «пойди принеси». – Смеется он.
– Ты только что указал на то, что он заноза в заднице. – Закусываю губу.
Мы с Уэсли выходим последними, забираемся в машину на переднее сидение, Эштон и Тайлер сидят сзади. Мы спланировали это. Эштон все еще немного дуется на Тайлера. И мы хотели, чтобы они немного пообщались. Обнялись, может, пошептались, как брат с сестрой.
Уэсли выезжает на главную дорогу, и я включаю местное радио. В зеркале заднего вида вижу, как Тайлер шепчет что-то Эштон, обнимает ее за шею и целует в щеку. Она ему счастливо улыбается, и я мысленно благодарю за этот момент Бога. Несколько раз моргаю, чтобы не расплакаться.
– А сейчас вы прослушаете новую песню… Молодые талантливые ребята, и их «Мисс Джексон» …
Делаю громкость чуть громче и сосредотачиваюсь на первых аккордах.
Я никогда не отрезвею, так я тобою увлечен,
И жизнь такая не помеха, ведь быть под кайфом обречен.
Ты мой наркотик, никотин,
Так сильно тебя я полюбил.
И лишь одно я в жизни знаю,
Что в сердце шрамы исчезают.
И это все лишь только ты… Только ты!
Поворачиваю голову к Тайлеру, он сидит с широко раскрытыми глазами, рот открыт, не двигается. Эштон толкает его в бок и визжит. Уэсли свистит и опускает окна в машине. И вот тут Тайлер будто проснулся: он прыгает на сидении, высовывается в окно и орет.
– Я певец! Я певец, это мой голос! Господи, спасибо тебе! – Он начинает громко петь слова песни, и я знаю, что он поет обо мне. Подпеваю им с Уэсли, это довольно громко. Уэсли прибавляет громкость, и мы кричим слова, пока едем в больницу. Тайлер сзади обнимает меня за плечи, и целует в щеку.
– Мисс Джексон, ты ведь плохая девочка? – поет мне в ухо.
Песня заканчивается как раз тогда, когда мы паркуемся около больницы.
– Это невероятно! Наша песня на радио! Черт, этот Стен, черт возьми! – Тайлер протягивает мне телефон. Я вижу смс от Стена. «Позаботься о своих глазах. Твоя песня поднимается в чате. Поздравляю».
– Это невероятно круто, Тайлер! Стен, песня… – Я выхожу из машины, когда он открывает дверь и припечатывает меня к ней. – Это ведь все те отрывки на партах. Ведь так?
– Я люблю вас, Мисс Джексон. Ты уходила, я догонял. И я счастлив, что ты со мной. Пойдешь со мной? – Целует меня в губы, и это самый красивый и чувственный поцелуй. Будто обещанный рай на земле.
– Давай сделаем это вместе. – Тяну его за руку по направлению к больнице.
Мы заходим в двери больницы, и он буквально сразу попадает в лапы к медикам. Они пишут, говорят, показывают. Я скромно стою с все еще зажатой рукой в руках Тайлера. Он меня не отпускает ни на шаг. Внимательно слушает, качает головой. И смотрит на меня. Я улыбаюсь ему, как бы поддерживаю во всем. Он должен знать, что мы вместе. Врач просит его пройти в операционную. Мы переглядываемся и ничего не понимаем.
– Мне не надо раздеваться? – спрашивает Тайлер врача.
– Мы не почку вам вырезаем. Все будет аккуратно прикрыто, – говорит седой мужчина.
Обнимаю Тайлера и шепчу ему, как сильно я его люблю. Он уходит в операционную, а я сижу в коридоре, и единственная мысль, которая мучает меня: «Как он там? Могу ли я помочь ему?». Мне хочется ворваться к ним, и держать его за руку. Я схожу с ума, и моё сердце болезненно сжимается от ужасных мыслей, которые одолевают меня. Резко встаю и начинаю ходить по коридору назад и вперед. Я чертова лгунья. Мне страшно за него! Смотрю на часы и вижу, что прошло тридцать минут с момента, как он зашел в операционную. Я делаю еще один круг по коридору, и сзади меня хлопают по плечу. Дергаюсь, хватаясь за сердце.
– Вы можете пройти к своему жениху. Все хорошо, операция прошла успешно, – говорит врач.
– Так быстро? – непонимающе смотрю на него. – Но ведь… Вы про Тайлера Брауна? Кажется, мы готовились дольше чем та операция заняла время.
– А у вас есть еще один жених? Все так готовятся, а по сути, открыл глаза, пару раз не моргнул и все закончилось. – Смеется он. – Операция длится коло пятнадцати минут. Главное сделать все правильно. Я вас поздравляю. Идите, он очень ждет вас.
Срываюсь с места и бегу в палату. Открываю дверь и вижу Тайлера в положении лежа с заклеенными глазами.
– Я чувствую твой запах. Не прячься. – Протягивает слепо обе руки.
– Я думала с ума сойду. Но, Тайлер, Пятнадцать минут? – Сажусь с ним рядом.
– Ну, я тоже напуган был. Помоги мне снять эти штуки. Я хочу увидеть тебя новыми глазами. – Смеется он.
Аккуратно я отлепляю спонжи и лейкопластырь, Тайлер медленно открывает глаза и несколько раз моргает. На его лице расползается огромная улыбка, затем он начинает радостно смеяться.
– Я вижу тебя, черт возьми. Я вижу тебя Кейт! – кричит он. – Никакой боли, Кейт! Никакой рези! Я вижу тебя!
– Молодой человек, – из-за двери высовывается голова медсестры, – вы не должны так орать, вас только что прооперировали. Берегите свои глаза.
– Спасибо, – говорит он шепотом. – Я люблю эту девушку. Она моя невеста. И только что она согласилась выйти за меня.
– Это неправда. Ты не спрашивал. – Толкаю его в плечо.
– Считай, что спросил. Я после операции, ты не забыла? Имей жалость к убогому. – Делает несчастное лицо.
Он убивает меня этим, ну что за клоун?!
