Елизавета Соболянская
Гарем в наследство

Глава 3

Мастерская располагалась в отдельном здании. Все же производство луков и стрел оказалось довольно пыльным, шумным и пахучим делом, поэтому здание выстроили на большом расстоянии от дома и гарема.

– Со дня смерти госпожи мы находились в печали, – Мендес торопливо шагал по дорожке, выложенной потертыми каменными плитами, – поэтому не заходили в мастерскую…

– Не заходили, значит? – Индира обвела взглядом стоящие у двери короба, набитые стрелами, колчанами, луками и заготовками. Упакованные короба. Она лично срезала с них веревки и печати под причитания управляющего. – А кто-то заходил. И собирался под шумок обокрасть меня. Сегодня ведь первый день открытия ворот после погребальной церемонии?

– Верно, госпожа, мы потому и ждали вас сегодня. Но… кто посмел?

– Думаю, я знаю кто, – Индира открыла самый маленький сундучок и показала управляющему наборы пилок и резцов для работы по кости. Тут же лежало серебро, дорогая ткань и какие-то украшения. – Пошлите гонца за хранительницей закона. Мастер Дилан ведь вольнонаемный?

– Верно, верно! – закивал Мендес.

– Я уверена, перед смертью тетушка выплатила всем наемникам жалование и заперла мастерскую своими ключами с печатью, – сказала кошка, не сомневаясь в своих словах. Тетушка блюла обычаи и знала, что скоро умрет.

– Да, – грустно согласился управляющий, – я сам записи делал. Она сделала подарки всем мужьям и наложникам, пополнила сундучки с приданым для каждого мальчика… Госпожа Лавсикая была добрейшей хозяйкой!

– Вот и зови хранительницу закона скорее, чтобы не оскорбить память госпожи! – жестко оборвала причитания Индира. – А мастера пока… посадим в подвал – отдохнуть!

Дилан в подвал, конечно, не желал, но управляющий сбегал на кухню и привел бывшую соратницу Лавсикаи – крупную воительницу Аридану. Та быстро скрутила наглеца, выбив из его руки нож, и, уперевшись в спину пленника коленом, спутала наглеца, как колбасу.

– Куда его, госпожа? – обратилась она к Индире.

– Туда, где темно и неуютно, – решила кошка. – Подвал у вас есть? Пустой?

– Есть подвал для продуктов, а в нем каморка для копченостей, пустая уже.

– Давайте туда! Как только хранительница закона подойдет, будем решать, что с ним делать. А пока распорядитесь приготовить всем чай и сладости, чтобы помянуть госпожу Лавсикаю.

Аридана ушла, пинками подгоняя помятого мастера, а Индира отправилась изучать дом. Воинские привычки тети нашли отражение в его интерьере. Все было очень просто, даже скупо, но каждая вещь была на своем месте и выполнена с высочайшим качеством.

В гостиной-приемной сиял яркими красками мозаичный пол. Широкие приподнятые места для сидения были прикрыты плоскими кожаными подушками, слегка потертыми, но все еще очень удобными. Слева стояло несколько кальянных ваз, уже заправленных табаком, справа – подносы со всем необходимым для приготовления кофе. Воительницы любили этот напиток, веселящий сердце и прочищающий голову во время длительных заседаний. Похоже, тетушку нередко навещали бывшие соратницы, потому что эта комната выглядела обжитой и удобной. В углу нашлась даже стопка верблюжьих одеял, очевидно, для того, чтобы припозднившиеся гостьи могли переночевать прямо здесь, вспоминая боевую молодость.

Но куда больше всех этих приготовлений Индиру восхитила стена, увешанная оружием. О, тетушка знала в нем толк! Здесь красовались не парадные мечи и кинжалы, а боевые клинки в потертых ножнах. Чудовищно изогнутые луки. Расписные колчаны, полные стрел, и даже парочка огромных арбалетов, из тех, которые устанавливают на стене Белого города! «Кошка» несколько минут как зачарованная ходила возле этой стены, пока Мендес не кашлянул, призывая ее осмотреть и другие помещения.

Из приемной две двери открывались во внутренние помещения. Один коридор вел на кухню. В него выходили двери небольших кладовых и комнат прислуги. Здесь жили несколько девчонок из небогатых семей, отдавших девочек в обучение кухарке, управляющему и мастерам оружия. На время траура их всех отпустили домой, но в их комнатках царил тот же спартанский порядок, к которому Индиру приучали в казарме. Тетка беспорядка на своей территории не терпела.

На кухне царила Аридана. Медные кастрюли сияли. Мальчишки-поварята в опрятных серых рубашках сновали туда-сюда с корзинками, горшками и связками овощей. Вкусно пахло пряностями, фруктами и выпечкой. Индира голодно сглотнула слюну. Она успела утром выпить кружку воды и зажевать на бегу пару фиников, а время успело перевалить за полдень, когда она вошла через калитку в свой новый дом. Конечно, «кошки» привыкли долго обходиться без воды и пищи, но тут так сладко пахло лепешками с овечьим сыром!

– Госпожа Индира, – кухарка немедля схватила приготовленный поднос и вручила одному из мальчишек, – может, присядете у фонтанчика? Чаран принесет вам полдник!

– Здесь есть фонтанчик? – удивилась воительница.

– Да, в любимом садике вашей тети.

Кухарка указала куда-то в сторону основного дома, а мальчишка тотчас подошел:

– Я провожу вас, госпожа!

Индира сдалась. Есть хотелось и нужно было подумать. Свалившееся на нее хозяйство… впечатляло. Ей нужна была помощь – хотя бы на первых порах, но если она пригласит сюда мать или сестер, через неделю тут будут жужжать прялки и стучать станки, а в саду вырастут загоны для овец. Нет уж. Это ее шанс изменить жизнь, понять, чего хочет она сама, и упускать его Индира не собирается!

«Любимый тетушкин садик» оказался внутренним двориком. От солнца его прикрывала парусина, натянутая, как полог шатра, и закрепленная веревками на железных петлях, врезанных в стену дома. Дорого, красиво и очень удобно. Ветер легко проникал с краев полотна, поднимая и надувая своеобразную «крышу», вдоль каменных колонн стояли кадки с деревьями и красивые вазоны с цветами.

В центре дворика шелестел в мозаичной чаше фонтан. Вокруг него была выложена из белого камня скамья, укрытая знакомыми кожаными подушками.

– Ваша тетя любила пить здесь кофе, опустив ноги в фонтан, – с ноткой грусти сказал Мендес, наблюдая за тем, как мальчишка ставит поднос на специальное возвышение, заменяющее столик.

– Здесь очень приятно, – немного напряженно согласилась Индира.

Она любила тетушку Лавсикаю, но не желала превращаться в замену «мамы-кошки» для всех этих мужчин. Нет-нет! Вот сейчас она выпьет прохладной воды, съест пару лепешек и придумает, куда девать целый гарем.

Вода оказалась холодной и свежей, лепешки вкусными и мягкими, а финики – сочными, но что делать с мужчинами, Индира так и не придумала. Она уже собиралась продолжить экскурсию по дому, когда во дворик вбежал долговязый подросток в серой абайе и, поклонившись, с порога закричал:

– Госпожа хранительница закона просит позволения госпожи войти в дом для разбирательства!

– Проси! – ответила воительница, подбираясь.

Глава 4

Хранительница закона вошла решительным и твердым шагом:

– Воительница Индира!

– Воительница Харриша!

Дамы приветствовали друг друга коротким решительным рукопожатием.

– Мальчик из вашего дома сообщил, что вы нуждаетесь в моей помощи.

– Все верно. Один из мастеров, нанятый моей тетушкой, собрался ограбить мастерскую. Нам нужно подтверждение и наказание виновного.

– Показывайте! – хранительница закона не желала терять время.

Индира проводила Харришу к мастерской и указала на упакованные детали, инструменты и украшения.

– Я еще не спрашивала мужчин, чьи это украшения, но полагаю, мастер Дилан не мог носить украшения для женихов, – «кошка» указала на специальную занавеску из бусин, которую часто носили именно мальчики, вошедшие в брачный возраст.

Хранительница закона тщательно все записала и зарисовала, а потом попросила пригласить мужчин, работающих в мастерской:

– Пусть заходят по одному и выходят отсюда в отдельное место. Чтобы никто не знал, что здесь происходит. Мастера Дилана приведете последним!

Индира тотчас отдала распоряжение, Мендес торопливо ушел в гарем, а Харриша аккуратно разворошила кучку украшений, чтобы их было лучше видно.

Первыми, конечно, заходили мастера. Многие узнавали свои изделия и даже называли покупателей, оплативших луки или колчаны тонкой работы. Украшения узнавали гаремные мальчики. Причем выяснилось, что некоторые сами отдавали их нечистоплотному мастеру, потому что он ловил их на поедании сладостей или на мелких шалостях и таким образом избавлял от гнева госпожи Лавсикаи.

Когда весь гарем прошел через хранительницу закона, кухарка привела бледного мастера. Хранительница Харриша критически оглядела его и звучным голосом объявила:

– Мастер Дилан! Вы обвиняетесь в попытке ограбления своей покойной хозяйки и причинения ущерба ее наследнице. Поскольку дело однозначное, подтвержденное более чем полудюжиной свидетелей, я выношу приговор на месте. Вы отправляетесь на работу в медные шахты на три года! Все ваше имущество оставляется в компенсацию госпоже Индире, кроме оплаты судебных издержек и положенной пени за разбирательство!

Мужчина был раздавлен. Он побледнел еще сильнее, руки затряслись, на глазах выступили слезы. Но все старшие мужчины и женщины дома решение хранительницы закона поддержали. Ограбление усопших считалось особенно тяжким грехом, как и предательство дома, давшего защиту.

Все личное имущество тотчас было собрано на большое покрывало, и хранительница закона, согласно обычаю, выбрала из общей кучи лук со стрелами для себя и пару серебряных монет для казны. Остальное оставалось новой хозяйке дома.

Индира оценила имущество мастера. Тут были и добротная одежда, и серебро, и почему-то детские игрушки, сладости и украшения, не подходящие взрослому мужчине.

– Мастер Дилан, – хранительница закона тоже обратила на это внимание, – у тебя есть сын?

– Есть, госпожа, – хрипло ответил мужчина, – его мать заявила, что может прокормить только одного мужчину, и выгнала меня. Родители отказались меня принять, но до свадьбы я учился резьбе и попросился в ученики к мастеру Дайре. Она была милостива ко мне. Через семь лет я сам стал мастером, но мать моего сына не приняла меня и не дает видется с Яримом.

Воительницы переглянулись. Стать мастером непросто. Мужчине пришлось потрудиться, чтобы получить это звание. А теперь, видимо, сын достиг брачного возраста, и резчик начал собирать ему приданое. Это «кошки» могли понять, но слово хранительницы закона уже прозвучало.

– Госпожа Харриша, – сказала Индира, – будет ли позволено мужчинам этого дома собрать мастеру в дорогу еду и одежду?

– Конечно, – кивнула хранительница, понимая задумку воительницы. – И я напишу записку управляющей шахтами, чтобы она нашла мастеру работу, достойную его умений.

Благодарно склонив голову, Индира подозвала Мендеса и приказала ему собрать одежду мастера и еду для него. А все украшения, игрушки и серебро сложить в отдельный тюк.

– Все это будет ждать вас здесь, мастер. Когда вернетесь, заберете и начнете новую жизнь.

Резчик упал «кошке» в ноги, но она лишь отмахнулась от него и пригласила хранительницу закона выпить кофе у фонтана. Хранительница Харриша согласилась, давая мужчинам время собрать бывшего товарища в дорогу.

Не успели воительницы выпить по чашке кофе, как мастер был собран, и хранительница закона поспешила увести его. Индира вздохнула и вернулась в дом – ей нужно было выбрать себе спальню и решить, что делать с мастерской и мужчинами гарема.

Оказалось, дом тетушки не везде такой спартанский. Ее личная спальня, в которой она умерла, стояла пустой – по традиции все предметы, окружавшие мертвеца, были сожжены или разбиты. Однако Мендес, печально качая головой, поведал Индире, что, предчувствуя кончину, госпожа Лавсикая приказала вынести из комнаты все, кроме постели и табурета, заменяющего столик.

– Госпожа очень заботилась о вас, – вещал управляющий, – она приказала заранее приготовить для вас спальню и даже купить одеяния, приличные в период траура.

С этими словами мужчина привел Индиру в красивую шестиугольную комнату с большим окном. На возвышении у окна лежали подушки, стоял низкий столик для кофе или раннего завтрака. Тут же красовалась подставка для книг, и на ней лежал редкий экземпляр «Саги об оружии». У «кошки» руки зачесались полистать плотные расписные страницы. Вот ведь тетушка! Помнила, что племянница при всей своей бойкости и любви к оружию ценит книги, и приготовила подарочек!

Напротив оконного возвышения красовалась арка из ажурного белого камня. За ней свисал тонкий шелковый полог, уберегающий от насекомых спальное место. И какое спальное место! Да на этой кровати можно было разместиться с половиной гарема! Огромный матрас, упругий и плотный, явно набит не просто овечьей шерстью, а скорее всего, конским волосом! Тонкие льняные простыни! Лен дорог! Шелк, конечно, еще дороже, но хороший плотный лен ценится в этих краях. Подушки – мягкие и пышные, в прохладных шелковых наволочках. И даже пара одеял для холодных ночей – видно, что новые и очень теплые.

Из спальни отдельная дверь ведет в купальню – самую настоящую! С глубоким прохладным бассейном и широкой массажной скамьей. А за кроватью прячется дверь в гардеробную. Точнее – в маленькую сокровищницу.

– Госпожа Лавсикая распорядилась устроить все тут именно так, – сказал Мендес, – но если вам не нравится, легко можно переделать.

– Мне все нравится, – заверила его Индира, оглядывая просторную комнату, устроенную по принципу военного склада.

Справа – сразу под руку – стойка для оружия. Там кое-что было, но «кошка» понимала, что вот как раз сюда удобно ляжет ее проверенный меч, копье, чехол с дротиками и ножи. Слева – одежда. Тоже удобно, по воинской привычке – головные уборы высоко, потом комплекты – нижнее белье, шаровары, жилет, внизу обувь. Нарядные джеллабы, халаты, вошедшие в моду разрезные юбки – все отдельно и по желанию. А в глубине комнаты – сокровищница. Сундучок с серебром – запечатанный личной печатью тетушки. Шкатулка с драгоценностями, приличными воину – боевые браслеты, шейные кольца, перстни, при желании заменяющие кастет. И отдельная коробочка с «мужскими радостями» – бусиками, серьгами, ножными браслетами с бубенчиками и прочей звенящей мелочью.

– Госпожа готовила подарки на день совершеннолетия некоторым мальчикам из гарема, – вздохнул Мендес, пока Индира скрупулезно вносила все найденное в свиток.

– Она планировала женить их? – «кошка» насторожилась. Она уже поняла, что в гареме сильна конкуренция за внимание хозяйки. И пусть тетушка была уже слишком больна и стара, чтобы приглашать мужчин на ложе, но даже наложники старались добиться ее внимания и ласки.

– Вообще, мальчиков учили работать в мастерской. Они отлично шьют по коже, вышивают узоры, некоторые рисуют. Вы же знаете, госпожа, украшенное оружие стоит дороже. Если госпожа Лавсикая и хотела найти для своих подопечных жен, мне об этом ничего неизвестно. Однако она оставила для вас послание. В книге.

Индира дернула плечом, не зря ей хотелось открыть книгу! И лишь мельком оценила остальные запасы в сокровищнице – бруски соли, железа, мешки с кофе и пряностями, несколько бутылей вина и масла, рулоны ткани и корзинки с финиками. Кажется, эта комната могла стать центром обороны или убежищем для обитателей дома. Если воительница не ошиблась в своей родственнице, в гареме и на кухне должны быть подобные помещения!

Глава 5

Осмотр дома продолжился. Кроме комнат хозяйки нашлось целое крыло для гостей. Тут, правда, все было очень традиционно и функционально – возвышение для сна, стопка одеял, столик для завтрака или письма, небольшой плетеный короб для одежды и парочка деталей, отличающих одну комнату от другой. Где-то все подушки на возвышении были винного цвета. Где-то пол покрывала красивая зеленая плитка – особо дорогая и потому ценная. Где-то с потолка свисали светильники молочного цвета, украшенные алыми рыбками. Потому комнаты так и назывались – «винные подушки, зеленая плитка, алые рыбки».

Индира придирчиво обошла все помещения, убедилась, что их поддерживают в чистоте, а одеяла и подушки регулярно сушат на солнце и выбивают из них пыль. Заглянула в короба и ожидаемо нашла там смену женской одежды и просторные «ночные одеяния», в которых женщины предпочитали посещать свои гаремы.

– Госпожа Лавсикая часто принимала гостей? – спросила она у Мендеса.

– Соратницы собирались в доме госпожи раз в месяц, – сказал управляющий, – госпожа любила проводить с ними время, чтобы узнавать новости. Ее сестры по оружию достигли больших высот и ценили ту, что сохранила им жизнь.

Индира покивала. Значит, наложники в гареме поселились не просто так. Судя по припасенным нарядам, мальчики развлекали гостий и, может быть, проводили с ними время ночью. Что ж, такова судьба наложника. Ему не дано узнать, с кем он проведет ночь. Этим они отличались от мужей – делить супруга воительница не имела права. А вот «сладкие мальчики для удовольствий» – другое дело.

Еще в доме обнаружилось несколько аккуратных кладовых с предметами общего пользования, комнаты для служащих женщин и… детское крыло.

Зайдя туда, Индира сглотнула. То ли госпожа Лавсикая надеялась родить дочерей и заранее готовилась к этому, то ли тетушка решила возложить на племянницу миссию по возрождению рода. Три прекрасные просторные комнаты, наполненные всем, что нужно младенцу. Стопки пеленок, корзины игрушек, кроватки, учебное оружие, маленькие седла и сбруя, нарядные шароварчики и крохотные серебряные браслеты…

– Госпожа, – в голосе Мендеса слышались слезы, – очень хотела родить. Потом, когда лекари сказали ей, что это невозможно, планировала удочерить вас, но ваша мать и сестры этого не позволили. Тогда госпожа распорядилась устроить эти комнаты и лично проследила за их наполнением. Она очень надеялась, что вы используете хотя бы одну.

Индира шумно выдохнула. Ладно. Она может с этим справиться. Ей не обязательно бежать беременеть прямо сейчас. Но Духи Пустыни! Почему же мать и сестры не отдали ее тетушке? Так больно смотреть на эти комнаты, приготовленные с тщанием и любовью.

– А… в гареме тоже есть детская?

– Конечно, госпожа, там ведь живут много мальчиков. Некоторых принесли младенцами. Одного госпожа принесла с помойки. Его родительницу так и не нашли. Выкормили козьим молоком и научили шить. Лавис лучше всех шьет одежду! Все, что приготовлено в вашей комнате – дело его рук!

– Отлично! Дом я осмотрела, теперь прикажи подать в мою комнату кофе и легкий перекус, я хочу прочитать письмо тетушки.

– Слушаюсь, госпожа!

Управляющий ушел, и вскоре в комнату новой хозяйки дома просочилась тонкая длиннокосая девчонка с подносом в руках. Индира обратила на нее внимание – девочки редко служили вне дома. Если не шли служить в армию или в стражу, значит, занимались наследственным ремеслом. В услужение шли сироты либо те, кого отправляли опекуны, желающие получить доход. Или отцы-одиночки, не имеющие возможности прокормить и дать образование девочке. Судя по опрятному внешнему виду и румяным щекам, служанке в доме жилось неплохо.

– Стой! Как тебя зовут?

– Рантира, госпожа.

– Давно тут служишь?

– Пять лет. Мой отец вдовец, служил у госпожи Лавсикаи конюхом, и она взяла меня в дом, чтобы учить.

– И чему учила? – полюбопытствовала Индира, представляя эту тонкую шуструю девчонку на стрельбище или скорее в зале с мишенями для метания ножей и стрелок.

– Грамоте, законам, управлению. Господин Мендес занимается со мной три раза в неделю, показывая, как нужно вести хозяйство и управлять большим домом.

Воительница поставила чашечку с кофе, не сделав и глотка. А тетушка умеет преподносить сюрпризы! Значит, собственная экономка, верная дому? Интересно-интересно!

– А твой отец жив?

– Жив, но уже немолод. Он все так же служит на конюшне.

– А защищать себя тебя учили?

– Немного. Госпожа Лавсикая всех заставляла по утрам бегать вокруг сада, кидать ножи и стрелки в мишени, а тех, кто покрепче, – махать мечами и кнутами.

– Отлично! Завтра утром я хочу лично на все это посмотреть! – сказала Индира и тайно вздохнула. Еще и конюшня! И тренировочная площадка! Как тетушка умудрилась все это разместить внутри Белого города? У нее же просто дом, а не королевский дворец! Ладно, с утра все увидит, а пока надо все же прочитать письмо.

Отпустив девчонку и все же выпив кофе, воительница взяла хитро сложенный лист бумаги, запечатанный личной печаткой тетушки, сломала печать и углубилась в чтение. Впрочем, послание было коротким. Госпожа Лавсикая, не тратя слов, излагала племяннице причины такой щедрости: «Возьми все и продли наш род. Только тебя я считаю достойной». Припиской шла просьба позаботиться о гареме, даже если самой Индире он не нужен.

Воительница вздохнула и отложила послание. Ничего нового. Ей уже сообщили условия завещания – забота о гареме, принятие рода и продолжение его по возможности. Причем очень серьезно объяснили, что если сама она не сумеет родить девочку, должна так же, как тетка, найти подходящую кандидатуру и завещать все ей на тех же условиях.

Опустив письмо, Индира замерла в позе размышления. Тетушка полностью перевернула ее жизнь. Такую состоятельную воительницу, отвечающую за большой гарем, никто не возьмет в набег или в охрану границы, а значит, трофеев ждать не стоит. Навык, конечно, терять нельзя – случается, кочевники нападают на Белый город. Есть обязательная осенняя охота, на которую приглашают всех крепких женщин, способных держать копье. Но все это пустяки по сравнению с главным вопросом – как содержать всех этих мужчин, вдруг получивших новую хозяйку?

Да, запасы в поместье есть, но если старая «кошка» гоняла племянницу на плацу, то мать и сестры учили ее торговым премудростям. В том числе заглядывать вперед. Лен от травинки с голубыми цветочками до нитей на станке ждет два года, и пока ткань не легла на полку в лавке, два года надо на что-то жить. Шерсть занимает поменьше времени, но опытные торговцы знают, что овец стригут весной, а всю долгую зиму прядут и ткут то, что срезали годом ранее.

Значит, нужно принимать под свою руку не только дом с полными кладовыми и гарем, но и мастерские. А еще можно принимать на обучение девочек, матери которых служат на границе. Все же мужчинам трудно воспитывать дочерей. Что еще? Индира перебрала свои навыки и покачала головой – она умела выбирать качественное оружие и даже кое-что понимала в его изготовлении, но сама ни разу не бралась ни за что серьезнее дротика. Придется много учиться. Что ж, тетушка Лавсикая нашла для нее занятие на всю оставшуюся жизнь. Найти бы еще в этой суете достойного мужчину, которому не стыдно родить дочь, но это дело не сегодняшнего дня и даже не завтрашнего.