Елена Владимировна Новаженина
Танцующая на облаках
Глава 7
Неожиданное открытие
Олег, по просьбе профессора Коха просматривал его черновики и выписывал выводы исследований в отдельную тетрадь. Юноша писал красивым ровным почерком, который очень нравился профессору. Он уже почти закончил проверять очередную толстую тетрадь, как вдруг обратил внимание на запись в углу страницы, обведённую профессором несколько раз ручкой. Олег не стал бы вчитываться, понимая, что данная запись к выводам не относится, но одно короткое предложение бессознательно запечатлелось в его памяти. Пролистав ещё несколько страниц, Олег вернулся к этой записи и прочёл её. Он задумался, потом прочёл ещё раз. Его словно осенило: Кох знает о явлении танца на облаках. Запись гласила: «Танец на облаках – найти и обезвредить. Решение комитета».
Олег понимал, что значит «обезвредить» в нынешней обстановке, это синоним слова «уничтожить», а ещё проще – убить. А это значит, что «Комитету избранных» нужно было убить девушку, с танца которой проецировали голограмму. Теперь юноша решил, во что бы это ни стало, найти танцовщицу и предупредить об опасности, которая ей грозит. Но как её найти? Кто о ней знает хоть что – нибудь? В интернете Олег ничего не нашёл. Тем более, что все серьёзные сообщения были под кибер контролем. Он просмотрел социальные сети. Но в них столько молодых девушек, среди которых были и танцовщицы! Это тоже не дало результатов. И тогда Олег решил поговорить с профессором.
Юноша постарался побыстрее закончить работу и отнёс Коху все тетради-черновики и одну с записями выводов. Профессор был приятно удивлён расторопностью своего помощника. Он сидел перед монитором и о чём-то размышлял. Когда Олег подошёл поближе, профессор взглянул на юношу. Вид у Коха был , и морщина на переносице обозначилась резче. Это свидетельствовало о долгой работе и переутомлении профессора. Таким своего начальника Олегу давно не приходилось видеть. Обычно Кох всю работу взваливал на ассистентов и только проверял её, когда всё было закончено.
Олег положил на край стола черновики и протянул профессору тетрадь с выводами. Юноша мельком взглянул на монитор и тут же замер. Профессор пролистывал тетрадь и не заметил взгляд Олега. В окне монитора Олег увидел фотографии танцовщицы на облаках, сделанные в разное время и в разных местах. На одной из фотографий лицо девушки было выделено крупным планом. Олег всматривался в уже знакомые черты. Теперь у него не оставалось никаких сомнений, что это проекция живого человека, а не созданная компьютерной программой иллюзия. В глазах девушки он увидел маленькое отражение, которое создатель голограммы не посчитал нужным убрать. Юноша быстро отвёл взгляд от монитора, когда профессор оторвал взгляд от тетради.
Кох устало улыбнулся и встал из-за стола.
– Вы всю ночь работали, профессор? Выглядите уставшим, – сказал Олег, – Он повернулся к Коху, закрыв собой монитор.
– Пришлось решать одну проблему. Но пусть тебя это не волнует. А ты молодец, парень, всё сделал оперативно! Не зря я тебе доверяю важную для меня информацию! – Профессор отвернулся к шкафу, убирая тетрадь.
В это время Олег увеличил изображение на мониторе, на какое – то мгновение, и снова вернул его в исходное состояние. Когда профессор повернулся лицом к Олегу, юноша стоял как ни в чём не бывало, так же загораживая собой монитор. Кох подошёл к компьютеру и свернул окно. Олег сделал вид, что ничего не видел. Профессор продолжал говорить, устало разминая плечи:
– Когда ты сам станешь руководителем, а я уверен, что ты им станешь, ты поймёшь, как много значит подбор персонала! Как трудно бывает найти ответственного человека, что бы доверить ему важное дело!
– Да что же важного в том, что я сделал? Эти исследования уже известны. А вот вы видимо задумали действительно нечто важное, раз так заработались?! – Олег пытался расположить к себе профессора.
– Я бы с удовольствием переложил на твои плечи часть этого груза, но это секретная информация, – профессор действительно очень устал, раз выразился так откровенно, но он тут же спохватился, – Шучу, шучу! Просто я увлёкся. Я отдохну пару часиков, а ты можешь идти домой! На сегодня хватит работы. Но премию ты определённо заслужил! – профессор говорил так, будто он действительно что-то заплатит Олегу. Но юноша внутренне усмехнулся, так как знал цену этих слов. Кох не раз говорил о поощрениях, но на деле был крайне скуп и не выполнял сказанного.
Олег не решался спросить о танцовщице, по лицу профессора он понял. что Кох не собирается посвящать его в это дело. Юноша простился с профессором и вышел. По дороге домой он думал о событиях сегодняшнего дня, особенно, о фотографии на мониторе. Когда Олег увеличил изображение, то успел рассмотреть отражение в глазах девушки: сверху на танцовщицу падал поток света, а в верхнем уголке глаз отражение напоминало часть круглого окна в потолке помещения. Может профессор не обратил на это внимание, Олег на это надеялся, но юноша увлекался обработкой фотографий и заметил это маленькое пятнышко, не бросавшееся в глаза. Олег понял. что проекцию посылали с помещения, в котором имелось круглое окно – иллюминатор. Олег, поразмыслив, пришёл к выводу, что где-то существует обсерватория, причём мощно оборудованная. Возможно она находится в другой части света. Олег знал, что для подобной работы обсерватория должна находится высоко в горах, но не самых высоких местах, так как воздух там сильно разряжен и не каждый человек способен там находится долгое время. Олег предположил , что обсерватория находится либо на Памире, либо в Кордильерах. Но именно в Кордильерах уже существовали такие обсерватории, финансируемые американскими военными службами. Юноша также знал, что впоследствии они почти все были демонтированы. Об этом Олег решил поговорить с отцом, так как у Сергея Глебовича имелись кое-какие сведения по этому вопросу.
Глава 8
События в гетто
Олег заметил, что в гетто что-то изменилось. Люди двигались молча, словно мрачные тени. И сама атмосфера была настораживающей. Ему в этот раз никто не обрадовался, люди, кивнув в знак приветствия, тут же опускали глаза. Многих старых знакомых он не увидел, но заметил новые лица. Олег прошёл в барак отца. Сергей Глебович сидел за столом, обхватив голову руками, опираясь на локти. По позе, в которой сидел отец, по его низко опущенной голове, Олег догадался, что произошло что-то очень плохое. Каретин поднял глаза, он не улыбнувшись посмотрел долгим взглядом на сына.
– Ничего не могу! Я ничего не могу сделать! Я ничем, ничем не смог им помочь! – Каретин снова опустил голову на руки.
– Что случилось, пап?! Ты просто «убитый»!
– Случилась программа по очистке от «лишних»! Она случилась давно, но в последнее время, мы не успеваем попрощаться с ушедшими от нас согражданами. Их даже хоронить не приходиться, их просто сжигают! А на их место в гетто привозят новых людей. А я ничем не могу этому помешать! Ничем!
– Не вини себя, пап! Ты сделал всё, что мог! Ты расказал им о Боге и о Его защите! Ты рассказал им о плане сатаны! То, что они это не приняли, не твоя вина! Бог сам разберётся со всем этим!
– Но они умирают на моих глазах! Я просто не могу это переносить спокойно! Я на грани срыва, сынок! А ведь в течение последних восьми месяцев у меня небыло приступов! – Каретин был на грани отчаяния
– Не падай духом! Господь исцелил тебя, раз нет приступов! Не давай сатане повода для радости! Молись и ты всё выдержишь! Тяжело, понимаю! Но не ты ли учил меня, что с Богом всё возможно! Я верю, что мы выстоим! Мы не одни, Господь рядом! Вспомни твои любимые слова, сказанные апостолом Иаковом: « Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе»! – Олег говорил, обнимая отца за плечи и заглядывая ему в глаза.
Каретин посмотрел на сына просветлёнными глазами и улыбнулся. В глазах при этом у него мелькнули слёзы.
– Спасибо! Вот за это спасибо, сынок! Ты вовремя пришёл, я чуть было не отчаялся! Спасибо! – Он обнял сына и Олег почувствовал, как у него повлажнела рубашка, он понял, что отец плачет. Олег не помнил, что бы видел, как его отец плачет. Но Каретин быстро сумел взять себя в руки и вскоре он смотрел на сына, как обычно.
Сергей Глебович встал и поставил на плиту чайник.
– Рассказывай, сынок, как дела в школе, как мама?
– Мама работает весь день, но держится молодцом. Подбадривает меня, говорит, что верит в твоё скорое возвращение, улыбается через силу. Но я-то вижу, как ей тяжело. Помогаю, чем могу. Стараюсь не огорчать, – Олег помолчал некоторое время, – а если честно, пап, нам с ней тебя очень не хватает!
– Верю, сынок, верю! Я тоже скучаю и по тебе и по маме, и по нашим друзьям! Ты знаешь, это просто чудо, что тебе разрешили встречаться со мной! Видно и здесь не обошлось без Божьего вмешательства! – Каретин улыбнулся.
Вдруг раздался крик с улицы. Олег с отцом выбежали из барака. У внешней ограды, окружающей гетто, стоял мужчина средних лет с побледневшим лицом и вытаращенными глазами. Каретин повернул лицо Олега к себе и прижал голову юноши к своему плечу.
– Новенький, – сказал Сергей Глебович, – ещё не знает, что по проволоке идёт ток. Видимо прикоснулся нечаянно, а может пытался сбежать. Сколько уже таких случаев здесь было! Сейчас произойдёт нечто ужасное, тебе лучше этого не видеть! Пойдём в барак! Быстро! – Каретин почти бегом завёл Олега в свою комнату. Окна были открыты и они услышали, как к мужчине подбежала охрана.
– Пап, так он что, мёртвый или живой? Я ничего не понял, ты мне рассмотреть его не дал! Я даже не успел заметить, обожжены ли у него руки. Увидел только, что лицо испуганное.
– Незачем тебе его рассматривать. Конечно, он мёртвый! – Каретин быстро подошёл к окну, что бы закрыть его. В это время Олег услышал какое-то шипение.
– Пап, а ты зачем окно закрываешь?
– Что бы запах сгоревшего человеческого мяса не наполнил комнату! Слышал шипение! Это охранники газовой пушкой быстро сожгли тело! Потому то я тебя и увёл. Зрелище, мягко говоря, неприятное. На том месте, где стоял этот несчастный, сейчас только кучка пепла, – Каретин замолчал. Молчал и Олег. Сергей Глебович судорожно вздохнул. Олег подошёл к отцу и обнял его.
– Я хочу сбежать, сынок. Думаю, ты меня понимаешь и не осудишь. Невозможно смириться с тем, что на твоих глазах каждый день гибнут люди! Мне иногда кажется, что я не выдержу и просто сойду с ума! Я помогал этим несчастным, чем мог! Я рассказывал им и о планах Бога, и о планах сатаны. Я пытался донести до каждого, что Господь их любит и не оставит! Но людям трудно верить в Божью любовь, видя что твориться вокруг, и многие просто разочаровываются и опускают руки. Но теперь я уже ничем не могу им помочь! Видимо каждый уже сделал свой выбор! – Сергей Глебович посмотрел в глаза сыну, – Я тебя учил, что нужно быть сильным и не сдаваться, но чувствую, что сам сдался. Видя рядом каждый день смерть, человек либо свыкается с таким положением вещей и становится равнодушным, либо его сердце не выдерживает и даёт сбой. Мне ещё нужно пожить! И потому сынок я решил сбежать! – Каретин замолчал. Он смотрел на Олега и ждал его реакции.
– Как же ты сбежишь? Ты сам мне говорил, что это сделать невозможно, – Олег с тревогой посмотрел на отца.
– Можно, если на то Божья воля! А я думаю так, раз мысль о побеге мне пришла во время молитвы, то это Господь мне послал её! Видимо у Всевышнего есть план для меня, видимо я нужен ему не здесь, а вдругом месте.
– Да, нужен, теперь я в этом уверен! Я шёл к тебе за помощью и советом, но вижу, что ты сам нуждаешься в моей помощи и в моём совете!
– О чём это ты? – Каретин недоумённо, но заинтересованно посмотрел на Олега.
– Нужно помочь одному хорошему человеку! Я один не справлюсь. Мне нужна твоя помощь, папа! Спасая других – спасёшься сам!
– Заинтриговал! Ну, давай, выкладывай! – Сергей Глебович разлил чай по стаканам, – Пей сынок! Так, кому это нужно помочь?
– Помнишь, я тебе рассказывал о танце на облаках? Так вот этой девушке грозит опасность! Реальная, пап!
– Олег, я просил тебя никому ничего не говорить! – Каретин строго посмотрел на сына.
– Папа! Я никому ничего не говорил, и напрасно! Иначе я бы знал где она и предупредил! Ты только что говорил, что не можешь видеть, как гибнут люди! И что ты не можешь им помочь! Но ведь танцовщице ты можешь помочь! Иначе её смерть не будет давать покоя твоей совести! – Олег был очень взволнован, он очень надеялся на помощь отца.
– С чего ты взял, что ей может что-то угрожать? И вообще, может и нет никакой танцовщицы, а танец смодулирован или производится с записи?!
– Она существует, папа, я уверен! Я сам видел решение «комитета». Я нашёл в тетради профессора Коха запись: «найти и обезвредить». Эта девушка реально существует и где-то скрывается! Иначе комитет не был бы так озабочен! Мы должны её найти и предостеречь! Я говорю мы, потому что рассчитываю на твою помощь!
– Боюсь, что ничем не смогу помочь, – начал было говорить Сергей Глебович, но Олег перебил его.
– Сможешь! Я понял, что трансляция ведётся из обсерватории или другого места, где в высоком куполе есть круглое окно, как иллюминатор. Ты можешь знать, где это находится? Может что-нибудь слышал? Раз ты мне запретил рассказывать, значит что-то знаешь! Пап, давай ей поможем! Ты сам знаешь, как мало сейчас людей, желающих доставлять кому-либо радость! Неужели ты не хочешь ей помочь? – Олег с надеждой смотрел на отца.
Каретин глубоко вздохнул, а потом сказал:
– Чего собственно я боюсь? Своим побегом я могу навлечь на вас беду! Но я знаю, что надо сделать! Я подделаю самоубийство, у меня есть свой план. Думаю, это лучший выход в данной ситуации! Последователь Господа не должен быть трусом и я сделаю всё, что смогу! Ты раскрыл мне глаза, сынок на самого себя! Спасибо! Я помогу тебе! Вернее, мы с тобой, поможем этой девочке! Решено! Ты подожди меня здесь, а я схожу за своим инструментом в мастерскую. Думаю, кое что нам сегодня понадобится!
– Пап, а ты знаешь эту танцовщицу?
– Не могу сказать уверенно, но думаю, что знаю! Такая обсерватория принадлежала доктору Марецки. У него была семья. Я не знаю, что с ними случилось, но доктор Марецки неожиданно исчез, когда «комитет» объявил его умалишённым. У Марецки была дочь, которая любила танцевать. Возможно это она. Но я не уверен! – Каретин встал, направляясь к выходу.
– Пап!– остановил его Олег, – А какое отношение имеет доктор Марецки к «Комитету избранных»?
– Это длинная история, я потом тебе её расскажу! Сейчас нужно подготовиться к побегу! Пожелай мне удачи, сынок!
– Удачи, папа! Бог тебе поможет! Ты ведь хочешь спасти человечество!
– Я не в силах спасти человечество, но спасти хотя бы некоторых людей, я постараюсь! – Каретин с грустью посмотрел в глаза сыну.
Олег подошёл к отцу и крепко обнял его.
– У тебя всё получится, папа! Я в тебя верю! – Каретин обнял сына и они стояли какое-то время молча.
– Ну, жди! Я скоро! – сказал Сергей Глебович и вышел.
Глава 9
Ночные происшествия
Ночь накрыла город своим крылом и на небе показались звёзды. По улице, стараясь держаться в тени домов, неслышно пробирались два человека. Один из них достал из кармана какой-то прибор.
– Мы на месте, можете высылать транспорт. Сейчас, – сказал этот человек обращаясь к другому, – за вами прилетит Ивашов на биоплане. Он вас доставит в Швецию. Там наши друзья вам помогут перебраться на базу дислоцирования наших сил в Канаде, а оттуда – недалеко до условленного места. Действуя по инструкции вы легко уйдёте от любой слежки. А наши ребята наведут сыскных агентов на ложный след.
– Благодарю, вас Мануэль! Думаю, в гетто меня сочтут умершим. Никто не видел, как я вышел за территорию.
– Вам удалось перейти через ограждение! Вы всё сделали быстро и бесшумно! Вам никто не помогал?
– Нет! Никто из обитателей гетто ничего не знает! Всё очень просто Мануэль! К ограде я приставил чучело, макет в моей одежде. К тому же за неделю до побега я обесточил небольшой верхний участок в ограде. В этом месте весь ток пошёл по нижней проволоке, которую я легко перепрыгнул. В юности я занимался прыжками в высоту. Оказавшись по ту сторону ограды, я вернул обесточенные куски проволоки на место. Всё это время внимание охраны было привлечено к макету. На чучеле я оставил один маленький предмет, когда-то мне принадлежавший, – в этот момент он усмехнулся, поправившись, – поневоле, принадлежавший! Этот предмет и наведёт охрану на ложный след. Как видишь, всё просто! Теперь я на свободе! – Мужчина, улыбаясь, посмотрел на Мануэля, – Надеюсь, моя семья не пострадает? – Говоривший взглянул на небо, – Последний раз смотрю на родное небо! А звёзды сегодня яркие, как никогда!
– Ничего, Сергей Глебович, и там, где вам предстоит жить, тоже ночью светят звёзды! – Мануэль поднял голову к небу, – Пора! Биоплан приближается, я чувствую вибрацию!
В воздухе появился биоплан, он повис над головами говоривших и стал бесшумно снижаться.
– Будем прощаться, Сергей Глебович! – Мануэль протянул Каретину руку, – Удачи!
– Спасибо, Мануэль! С Богом!
– Храни вас Боже! Надеюсь ещё увидимся!
С биоплана спустился трап, при свете звёзд он казался хрустальным. Каретину на миг показалось, что эта хрупкая штука не выдержит его веса.
– Смелей, смелей! Это кажущаяся ненадёжность! – Подбодрил Каретина Мануэль.
– Отстал я от современных технологий в этом гетто! – Смеясь, ответил Сергей Глебович. Он легко взобрался навех и сел в небольшой салон биоплана.
– Даже не верится, что эта малогабаритная штука умеет летать! – Сказал он, обращаясь к пилоту. Тот только улыбнулся в ответ, кивнул Мануэлю и биоплан начал набирать высоту.
Каретин помахал рукой на прощание Мануэлю. Тот махнул ему в ответ. Скоро биоплан исчез из вида также бесшумно, как и появился.
Родной город остался внизу. Он не спал, озарённый огнями реклам, витрин и фонарей. По дорогам ещё ездили автомобили и общественный транспорт. Несмотря на всё большее освоение воздушных трасс наземный транспорт был ещё востребован. Каретин попросил пилота пролететь над своим домом. В окнах его квартиры ещё горел свет. Там не спали, жена и сын молились за успех предприятия и ждали звонка. Каретин достал из кармана последнее своё изобретение – импульсный радиопередатчик и послал вызов. Ему ответили. Условными импульсами Каретин передал сообщение, что побег прошёл благополучно. Но ему вдруг захотелось услышать живой голос, и не думая, что его перехватит какая-нибудь станция, Сергей Глебович сказал:
– Всё хорошо, дорогие! – и услышал до боли родной голос жены: «Мы тебя любим»!
У Сергея Глебовича на миг сжалось сердце. Пилот удивлённо посмотрел на него.
– Рискуете! – Сказал он без раздражения, – впрочем, наши раньше перехватят сигнал и нейтрализуют его.
– Прости! Я поступил неосторожно! Вот уже почти три года не видел жену, – Каретин виновато посмотрел на пилота, – захотелось хотя бы голос услышать. В гетто мы были изолированы от общения с внешним миром. Слава Богу, что разрешили сыну приходить ко мне! А вот по телефону общаться запрещали, сразу отобрали все передающие информацию устройства. Пришлось мне там собрать эту штуку, – Каретин показал на радиопередатчик, – придумали мы её с сыном давно, разработали простейший примитивный язык – передающие сигналы. Один сигнал обозначал целое словосочетание, например, всё хорошо, или выходи на связь, или другое в том же духе. Только сигналы передаются на разной частоте. Можно использовать и как рацию. Простенькая, но зато бесперебойная связь. Придумали, как игрушку, ради забавы. Даже представить не мог, что когда-нибудь она мне так понадобится! – сказал Каретин, задумчиво глядя вниз.
– Скучаете по семье?! – сочувственно спросил пилот, – Понимаю! Они оба надолго замолчали, думая каждый о своём.
Олег поцеловал маму на ночь
– Постарайся заснуть, – сказал он тихо, – завтра чуть свет на работу.
– И ты, сынок, иди спать! Завтра всё будет известно.
– Гони все мысли! У отца всё хорошо! Спокойной ночи, мама!
– Спокойной ночи, сынок! Ты ложись! Я сейчас быстро усну! Вот, уже засыпаю, – сказала Надежда Андреевна, притворно сладко зевнув. Но Олег знал, что она долго не сможет заснуть и встанет утром с красными глазами. Что бы не продолжать разговор, он вышел, подумав: «Кого ты решила обмануть? Что за беспокойные существа – матери»!
А в гетто через пару часов раздался звук охранной сигнализации. Радар зафиксировал объект, повисший на проволоке под высоким напряжением. Заспанная охрана, не пытаясь рассмотреть мёртвое тело, направила на него газовую пушку. Моментально на месте объекта образовалась кучка пепла.
– Кто это?– спросил один охранник у другого.
– Утром разберёмся! – ответил второй. И оба охранника зевая и поёживаясь от ночной прохлады, удалились в своё помещение.
Через некоторое время в гетто воцарилась полная тишина. А наутро, в куче пепла, охранники, при помощи сканера, обнаружили несгораемый чип, который вставлялся под кожу каждому, кто жил в гетто. По номеру определили, что чип принадлежал Каретину. Итак, в гетто решили, что Сергей Глебович погиб.
– Знаешь, – сказал один охранник другому, закапывая пепел, – это был единственный человек, о смерти которого я сожалею!
– Да, – ответил другой, – стоящий был мужик! – он разровнял землю и насыпал небольшой аккуратный холмик. Кучка пепла, закопанная там, была единственной могилой в гетто. Обычно пепел или выбрасывался на мусорную свалку или он постепенно разносился ветром. Факт, что «прах Каретина» похоронили, говорил о том, что и охрана уважала этого человека.
