Елена Владимировна Бочкова
Игра
Часть 1
Глава 1
Ирина Свиридова
Мы летим уже несколько часов над Атлантикой…
Далеко позади осталась Россия. Моя любимая родная Россия. Детские воспоминания и любимые друзья. Возможно, я еще вернусь обратно, но слезы безжалостно бегут ручьями по щекам, пытаясь приглушить боль расставания с прошлым.
Когда было принято окончательное решение, что вся наша семья переезжает в Штаты на постоянное место жительства из-за бизнеса отца, я долго не находила себе места, но изменить уже было ничего не в силах – только смириться с этим.
Что ждет меня в новой стране!? Новые друзья, колледж, новые привычки? Новая жизнь? Но мне так сложно было расставаться с Россией, с городом, который я так любила и где провела всю свою сознательную жизнь. А тут такие перемены, неизвестно что ещё сулящие.
Плачь, пока никто не видит. Плачь, пока не закончатся слезы. Плачь… Плачь…Плачь…
Самолёт мерно гудит. Длительный перелет позволяет провалиться в тяжелый тревожный сон.
Он держит курс на новую страну…
Курс на новое будущее….
Только вот окажется ли оно ярким и безмятежным, покажет время.
– Ира, просыпайся! – нежно будит мама, чуть касаясь рукой моего плеча. – Дочка, мы прилетели, собирайся.
Мы в Нью-Йорке. Пилот объявляет об удачном приземлении. Вокруг суетятся пассажиры. Мимо проходит хмурая женщина и тащит за собой негодующего, отчаянно плачущего ребенка, пожилой мужчина что-то тихо напевает себе под нос… – всё идет своим чередом.
«Да, мы на уже месте» – подумала я.
Но вставать совершенно не хочется, тело вжимается в кресло, сопротивляясь неизвестному будущему. Меня, словно парализует на мгновенье, и кажется, что это всё сон, который пройдет, когда зазвенит будильник с привычной, но не совсем приятной песней, а мама снова раздвинет лиловые шторы и ласково скажет: «Доброе утро!». Но будильник остался дома и поднимать по утрам он будет уже кого-то другого, только не меня.
– Да, что с тобой такое!? – начинает терять самообладание мама. – Хочешь здесь остаться, пока не выгонят? Или надеешься обратно улететь? Обратного пути нет, как бы ты ни хотела этого.
Слова матери действуют на меня отрезвляюще и выводят из слегка затянувшегося ступора.
– Прости. – говорю ей и начинаю поспешно собираться, нервно оглядываясь по сторонам.
До Нью-Хейвена1 нам еще добираться около двух часов. Мама ловит такси, и мы загружаем наш багаж.
Двухэтажный дом, престижный Йельский колледж2 …многие мои сверстники из России были бы счастливы оказаться на моем месте, но я не была готова к таким кардинальным переменам в своей жизни.
Есть люди, которые тяжело воспринимают любые изменения, им нужен гораздо более длительный период, чтобы адаптироваться и влиться в привычный ритм жизни. И когда ты практически внезапно теряешь свою прежнюю жизнь, ты на какое-то время теряешь и себя. И, оказавшись в чужой для себя стране, трудно сразу понять, что именно она станет твоим домом на ближайшие годы, а, может, и на всю оставшуюся жизнь. И я, наверное, такой человек.
Когда у отца бизнес неожиданно пошёл в гору, а это было лет семь назад, он переехал в Америку, получив спустя пять лет американское гражданство, а в России появлялся лишь наездами. Я до последнего надеялась, что наш переезд всё-таки не состоится, но судьба распорядилась иначе. И дикая депрессия, начавшаяся года два назад, не хотела отпускать меня ни на миг, то и дело накатывая мощными волнами невыразимой тоски и грусти.
Комната, которую мне выделили в доме, была прекрасна: просторная с потрясающим балконом и видом на залив. Но та небольшая комнатка, которую мы делили вместе с братом в далекой уже России, мне казалась гораздо уютнее и роднее. А здесь пусто… Пусто, как и сейчас на душе.
Несмотря на то, что отец провел в этом доме года три с тех пор, как его приобрел, ввиду своей занятости и бесконечных разъездов он не смог придать ему обитаемый вид. Мебель в чехлах, покрытых толстым слоем пыли, куча коробок и ящиков, паутина, свисающая по углам, как гроздья винограда. И только кухня более или менее напоминала о том, что здесь всё-таки жили люди. Отец все это время обитал там. Об этом свидетельствовал разложенный диван, стол и одиноко стоящий в углу холодильник. Мама, как истинная хозяйка, сразу бросилась приводить всё впорядок. Но дом был настолько запущен, что пришлось вызывать клининговую компанию, которая весь день драила наше жилище. Под вечер у меня уже голова разболелась от бесконечного гудения пылесоса. И вот, наконец, всё блистало красотой и чистотой, но мне от этого легче не стало.
Всё чужое в этом доме. ЧУЖОЕ! Совсем чужое…
Я родилась в небольшом городке на юге России. Но потом, опять же из-за папиной работы, мы вынуждены были переехать в столицу. Здесь я окончила школу и поступила на первый курс московского вуза, но получить образование в России, как оказалось, мне его было уже не суждено. Мой вуз имел партнёрскую программу с Йельским университетом, поэтому родители выбрали будущий колледж за меня. Да и папа по странному стечению обстоятельств купил особняк в Нью-Хейвене – в городе, где находится вуз. Йель входит в так называемую Лигу плюща3 и считается одним из престижных учебных заведений США и мира. Второй и последующие годы обучения мне придется провести здесь.
«Бизнес и менеджмент» – вот направление, которое, по мнению родителей, позволит в дальнейшем найти хорошую работу. Но мне кажется, что сейчас я плыву исключительно по течению. Бизнес так бизнес. Желания спорить с родителями не было, да и мысли о том, кем я хочу быть, отсутствовали от слова совсем. Прежний мир рухнул, а в новом мире я еще и фундамент себе не заложила.
Итак, настал первый день учебы. На улице было солнечно, однако черные очки я надела не для того, чтобы спрятаться от его лучей, а чтобы избегать взглядов прохожих, которые, как мне казалось, смотрели пристально только на меня, осуждали, в чем я одета, и пытались заглянуть в душу. Конечно, я понимала, что им нет до меня никакого дела, но в тот момент казалось совершенно иначе. Зайдя в автобус, я не сняла очки, не переставая думать о том, что люди продолжают все время на меня смотреть и осуждать.
– Ирина Сви-ри-до-ва – протяжно читая по слогам мою русскую фамилию, озвучивает ее директор колледжа, смотря поверх изящных очков на меня – новенькую студентку. – Вы из России, насколько я знаю. Владеете хорошо английским языком, выбрали экономическое направление. Всё так?
– Да, всё верно. – неуверенно отвечаю я, сглотнув поступивший к горлу комок.
– Мы просмотрели ваше портфолио и очень надеемся, что вы станете достойным членом нашего заведения. – продолжает директор. – Я понимаю, что сегодня ваш первый день на новом месте и психологически сложно оказаться в новом коллективе, но, думаю, у вас всё получится. – подытожила она, сопровождая свою речь дежурными фразами.
Я неуверенно киваю в ответ.
Она внимательно смотрит какие-то бумаги.
– Вы отказались проживать на территории кампуса4? – уточняет директор, поднимая голову.
– Да, мы живем недалеко от залива. Родители сказали, что нет смысла переезжать в общагу.
Больше вопросов нет, и я ухожу из ее кабинета.
Когда я училась на первом курсе, подруга пригласила меня на вечеринку, которая проходила в общаге, где она жила. В принципе всё было достаточно прилично, но на мой телефон нечаянно пролили вино. Телефон перестал работать. Мама до меня не смогла дозвониться, а сама я вовремя не подумала ей позвонить и предупредить, что задержусь. В результате они с братом, как выразились потом, приехали меня вызволять из этого притона. Поэтому, когда встал вопрос о том, стоит ли мне жить в кампусе, мама, памятуя прошлогодние события, сразу запретила даже думать об этом.
– Ты будешь жить только дома! – постоянно твердила она.
И вот я первый раз иду по незнакомому коридору, сторонясь проходящих мимо сверстников. Обнаружив нужную аудиторию, слегка дергаю ручку, но дверь заперта. Часы показывают еще десять минут до начала пары. Я отхожу к окну, пытаясь скоротать так мучительно тянущееся время. На зеленой лужайке внизу, образуя круг, сидят студенты и что-то увлеченно обсуждают.
– Привет! – раздается за моей спиной приятный девичий голос. – Здесь пара по менеджменту, ты не в курсе?
– Даа… – чуть опешив, отвечаю я. – Но дверь закрыта, рано пришли.
– Саманта! – представляется девушка, протягивая мне маленькую ладошку. – А тебя как зовут?
– Я Ирина. Очень приятно. – слегка пожимаю ее руку.
– Странное имя! – удивляется девушка. – Необычное такое…
– Я из России. – удовлетворив её зарождающееся любопытство, говорю я.
– А, так ты и есть та самая новенькая!? – я киваю в ответ. – Круто, Россия. Загадочная страна. Но, хочу сказать, ты неплохо говоришь по-английски. Акцент, конечно чувствуется, но всё же.
– Спасибо. – благодарю ее.
Возле аудитории начинают собираться ребята. Они всё прибывают и прибывают. Наконец, приходит и сам преподаватель. Щупленький старый профессор небольшого роста в очках с толстыми стеклами и большим раздутым портфелем. Он скептически окидывает взглядом толпу, кряхтит и, открыв дверь, запускает ее в аудиторию, предварительно прижавшись к стене, будто боится, что его снесут. Студенты равномерно растекаются по партам. Я сажусь рядом с Самантой на одном из первых рядов. Начинается лекция. Но, несмотря на неплохие знания английского, я, к своему превеликому сожалению, не могу пока разобрать всего, о чем говорит лектор. Профессор читает быстро, проглатывая окончания слов, и мне, как не носителю языка, действительно сложно разобраться в его предложениях. Но, тем не менее, я пытаюсь понять и прилежно записываю в тетрадь фразы, которые успеваю разобрать.
После пар Саманта приглашает меня попить кофе в столовой колледжа. Я не отказываюсь, хотя идти особого желания нет. Но возвращаться в чужой, как мне все еще кажется до сих пор, дом, не хочу.
– Так вот, это старый хрен… – щебечет рядом Саманта, рассказывая о профессоре, который читает курс менеджмента. – Собирался мне в прошлом году влепить двойку за шпаргалки, а шпаргалки были на коленках и выше… – продолжает Саманта, смеясь. – Иринаа…ало, ты здесь?
– Да … – будто очнувшись ото сна, отвечаю я. – Извини, задумалась.
– Ты явно где-то витаешь. Лучше мне расскажи про Россию. Как там? – не унимается Саманта.
Начинаю сбивчиво рассказывать про свою родину, а слёзы безжалостно норовят меня накрыть своей приливной волной. Но я держусь.
– Вижу, тебе очень тяжело. – говорит девушка, пытаясь меня успокоить. – Но ничего, время пройдет, и ты привыкнешь. Все привыкают. Наверное.
– Возможно, ты права. – с грустью отвечаю я. – Наверное…
Прихожу домой и, зайдя в свою спальню, кидаюсь на кровать, разрыдавшись в подушку. Так тяжело дался мне этот день. Ощущение, что ничего у меня здесь не получится. Что я не смогу здесь жить, не смогу здесь учиться… Ничего не смогу… Всё настолько чужое и непонятное…
Заходит мама. Я притворяюсь, что сплю. Не хочу, чтобы она начала меня успокаивать, иначе станет совсем плохо.
И сама не замечаю, как засыпаю.
Глава 2
Алекс Олафсон
Второй носок не хотел находиться. Я обыскал уже практически всю комнату. Посмотрел под диваном, под кроватью, под столом… Черт! Куда же я его закинул!? Голова ужасно трещит после вчерашней вечеринки. Всё начиналось с двух безобидных коктейлей, а закончилось коньяком и водкой. А потом очередная девица в тесной VIP-зоне и пустота, накрывшая меня. Я абсолютно не помню, как добрался до дома, а сейчас мне очень хреново. Но носка нигде нет.
– Черт! – снова ругаюсь я. – Да куда ж ты пропал!?
Предательски звонит телефон. Как можно быстрее беру трубку, чтобы эта музыка больше не насиловала мой больной мозг.
– Алекс, какого черта? Ты до сих пор спишь? – возмущается чей-то голос. То ли Мэт, то ли Эрик. Фиг их разберешь, вечно звонят с разных номеров. – У нас сегодня тренировка. Забыл? Ну да, ты ж вчера пьяный в хлам был. Давай вставай и приезжай, пока тренера на месте нет.
Абонент отключается.
Швыряю телефон на кровать. Поиски затерявшегося носка ни к чему не приводят. Нет его нигде. Принимаю горячий душ, а после таблетку аспирина, и через пятнадцать минут еду на субботнюю тренировку.
Голова продолжает трещать, будто кто-то молотком, как дятел, отбивает такт по моим вискам. Ну нельзя же столько пить! Обещаю себе в который раз этого не делать. В последнее время зарекаюсь не пить по пятницам, но пятница приходит и происходит одно и тоже – я пьян до потери пульса.
Тренировки до изнеможения, я всего себя отдаю бейсболу, поэтому мне необходима разрядка, и каждую пятницу я продолжаю отрываться по полной, каждый раз после, ругая себя и одновременно прощая.
Я вырос без отца. Он бросил нас с матерью, когда я ещё не родился. Мать работала на двух работах, подрабатывая постоянно где-то еще, чтобы обеспечить нас хоть как-то. Когда я подрос, стал брать кое-какие подработки, чтобы помогать матери. Отношения у нас с ней сложные, даже, можно сказать, никакие. Она меня никогда не любила, виня в том, что именно из-за меня отец бросил ее.
Благодаря своим спортивным достижениям, я получил грант на обучение в Йельском университете, избрав для обучения направление IT и компьютерные науки. В Йеле первые два года принято жить в кампусе, типа единение, студенческих дух и всё такое. Но эти два года пролетели так быстро, что, понимая, что опять придется возвращаться к матери, внутри меня все переворачивается. Опять ссоры, крики, обвинения и прочее. А здесь все шикарно: бейсбол, бесконечные тусы, веселье, девчонки на любой вкус.
В школе я увлекся программированием и стал получать неплохие деньги, работая на фрилансе. Но бейсбол стал моей основной любовью. Я отдаюсь ему по полной, по праву являясь капитаном бейсбольной студенческой сборной колледжа. Добившись определенных успехов, я осознал, что жить можно, не напрягаясь. Ты звезда и мир крутится лишь вокруг тебя. Слава, алкоголь, девочки, которые готовы встать в очередь у твоей постели. Зачем кому-то давать обещания в вечной любви и чувствах, если всего этого не существует. Этого нет. Живи здесь и сейчас.
Голова трещит. А тут еще и учебный год начался. Хочешь не хочешь, а пары нужно иногда посещать, иначе с бейсболом придётся попрощаться, как и с грантом. Как перетерпеть ещё два года всё это?!
Тренировка началась вяло. Так тяжело бегать, что никак не могу нормально отдышаться. Не хватает воздуха. Тошнит.
– А я тебе всегда говорил, что все твои пятницы боком выходят. – с уверенностью твердит рядом Мэтью.
– Кто бы говорил! – бросаю ему, а живот снова сводит.
Согнувшись пополам, корчусь от боли, но приступ тошноты, тем не менее, проходит.
Мэт продолжает молча смотреть на меня с укором.
– Да отстань ты от меня! – говорю своему другу и напарнику по команде. – Итак тошно, хреново очень.
– Ты слишком много пьёшь! – продолжает Мэт. – Слишком, Алекс. Организм же не резиновый, даст сбой и что потом?
– Не лезь ко мне! – огрызаюсь я, понимая, что он прав и бегать, прыгать сегодня я просто не в состоянии. – Скажи тренеру, что я простудился, потом с ним поговорю. – ухожу с поля.
– Ну ок. Будь здоров! – слышу в ответ голос друга.
Вечером у Ника на квартире, как обычно на старте учебного года, собралась тусовка. Сижу на диване, попивая холодное пиво. Оно обжигает, но так хорошо успокаивает гудящую голову, разливаясь приятным спасительным теплом по всему ноющему телу.
С началом учебного года мы снова играем в рулетку. Да, это лицемерная и подлая игра. Но практически весь колледж подсел на нее с момента ее возникновения. Правда, никто уже и не знает, когда ее придумали и кто. Но, видимо, очень давно, раз это стало традицией. В качестве объектов игры избираются ничего не подозревающие девушки, новенькие или переводницы с других учебных заведений. При этом, девушки, естественно, не знают, что выбраны в качестве объектов игры. Среди участников мужского пола проводится, по сути, жеребьевка – запускается рулетка, и на чей номер показывает стрелка, тому, по правилам, необходимо этот объект соблазнить со всеми вытекающими последствиями и доказательствами, которые необходимо выложить в закрытый профиль в Инстаграме. Как награда – большие деньги и самоутверждение. Чем короче срок, тем больший куш ты сможешь сорвать.
Сегодня играет десять пацанов. Все третьекурсники. Ник принес жетоны, на обороте которых мы пишем свои имена с фамилиями. Запускаем рулетку. В этот раз стрелка выбрала трех парней, в том числе и меня.
На столе лицом вниз лежат фотографии трех девушек, которые определены объектами. Я уже замучился ждать, пока эти двое выбирают, кого соблазнять. Ну какая, нафиг, разница, кого? Это же игра. Азарт и всё такое! Всё равно фотку подсматривать нельзя, а стоять и колдовать, какую выбрать, это бред полнейший. Ладно, подожду. Пусть достанется, что останется. Вообще не принципиально.
– Ну, что вы тянете! – теряю в конце концов терпение. – Кто там мой приз? – тороплю я Ника.
– Терпение. – говорит Ник. – Тебе достается… – с паузой произносит он и поднимает последнее фото девушки. – Тебе достается новенькая с направления «бизнес и менеджмент» Ирина, второй курс. – и протягивает мне ее фотографию. Также Ник вручает мне папку с необходимой информацией о ней.
Я безразлично кручу фотографию между пальцев.
– Срок? – спрашиваю я.
– Ну, как обычно, два месяца. Если раньше, то будут бонусы. Сам знаешь. – отвечает Ник и ухмыляется.
– Ок. – говорю я, спрятав фото в папку, которую он мне передал. – Только скажите, где ее искать?
– Алекс, в папке вся инфа. Расписание её, еще фотографии и прочее. Ты после лета совсем обленился. – смеется Ник. – И, учти, что она не в кампусе живет.
Я удивляюсь.
– В смысле? Второй же курс? – переспрашиваю я. – Они же все тут должны крутиться два года?!
Ник пожимает плечами.
– Вроде, переехали сюда всей семьей. Из России, кажется. Видимо, родаки боятся дочку в общагу отправлять. – подмигивает он. – Ну сам понимаешь…свободная жизнь и мало ли что может случиться…
– Хм… – протягиваю я. – Ну ясно. Мне это всё равно не помешает.
Ну что ж, игра началась!
В прошлые разы мне требовалась буквально одна неделя, чтобы положить объекты на лопатки в прямом смысле слова. Девушки таят от одного лишь моего взгляда и пары фраз, ничего не значащих для меня. А они верят мне. Безропотно верят. Наивные.
А я всего лишь играю и не желаю меняться. Меня пьянит азарт и пофиг, что всё это аморально. Куражит от игры. Игра мой наркотик.
С фотографии на меня смотрит вполне обычная девчонка с темными волосами, собранными в косу. Думаю, проблем не возникнет. Жаль, что она не в кампусе живет, что значительно всё бы упростило и ускорило процесс, но ладно уж. Я внимательно изучил расписание ее занятий и определил круг лиц, с кем она общается. Осталось только подстроить первую встречу, да так, чтобы всё было реалистично.
Ну что, детка, держись, я иду за тобой!
Глава 3
Ирина
Дни тянулись мучительно долго, но я постепенно начала привыкать к новой жизни в штатах. Однако прошлое не хотело отпускать. Я продолжала общаться со своими друзьями из России по Скайпу и Фейсбуку, но с каждым днем звонки становились всё реже и реже. И в конце концов осталась лишь пара ребят, знакомых еще по университету, с которыми мы созваниваемся раз в неделю.
В колледже дела шли достаточно хорошо. Учебный процесс не доставлял никакого дискомфорта, наоборот, мне всё настолько нравилось, что незначительные пробелы в знаниях английского языка уже никак не влияли на понимание лекционных курсов.
Йель – это то место, где вы можете учиться у преподавателей, получивших признание во всем мире. Так, курс по финансовым рынкам у нас читает Роберт Шиллер5, лауреат Нобелевской премии по экономике. Ну круто же! Но больше всего меня поразил весьма эксцентричный профессор Шелли Каган6, читающий свои лекции, сидя в кедах на столе. В российских вузах такое бы, наверное, сочли неуважением и к студентам, и к учебному процессу в целом. А тут сидит такой неформальный дядька и умничает. Но, правда, умничает он очень интересно. Каган ведет у нас курс по философии под названием «Смерть», однако, среди студентов в кампусе он больше знаменит тем, что ставит всем только тройки и двойки. Надеюсь, со мной подобное у него не прокатит!
До 1930-х годов преподавание в Йеле велось исключительно на латинском языке. Представьте себе, что даже в коридорах студенты должны были общаться только на латыни. Слава Богу, что я родилась значительно позже и не застала это время. С латынью дела у меня обстоят неважно, но я стараюсь и каждый день мучаюсь с грамматикой этого мертвого языка.
Столовая колледжа – это просто нечто! Я готова ей петь бесконечные дифирамбы. Здесь нет казенных страшных столов и потертых скрипящих стульев. Высоченные потолки, длинные дубовые столы, стоящие в ряд, витражные окна – всё это реально напоминает Хогвартс из мира Гарри Поттера.
Появились новые друзья. Хотя, скорее, пока знакомые. Наряду с Самантой, я познакомилась еще с тремя девушками, и мы небольшой компанией собираемся по пятницам у одной из них дома либо в общаге кампуса. Про последнее мама не в курсе, и посвящать ее в это я пока не собираюсь. Брат, слава Богу, ещё в России, поэтому дышать вольным студенческим воздухом мне пока никто не запретит.
После очередной лекции по философии я спускаюсь по лестнице, переваривая последние посылы мистера Кагана относительно смерти, как вдруг со спины на меня налетает явно неуклюжий пацан. Книги и тетради, которые были у меня в руках, оглушительно падают на ступеньки, страницы разлетаются. Сама я чуть не падаю, но вовремя хватаюсь за перила лестницы. Нагибаюсь, чтобы собрать разбросанные вещи.
– Извини, мне так неловко. – слышу приятный мужской голос совсем рядом. – Я так сильно спешил, что тебя не заметил. Давай я тебе помогу.
Вот же нахал! Спешил он, зараза такая!
Я поднимаю голову и первое, что вижу, это его потрясающие чистые голубые глаза, которые смотрят пристально на меня в упор, заглядывая в самые потаенные места моей души. Отмечаю сразу, что он безумно красив. Но эта красота какая-то дьявольская, холодная, сулящая неминуемую гибель. Волосы слегка выбриты на висках. И сразу вспоминаю, что когда мы с мамой недавно были в салоне, где ей делали умопомрачительную стрижку, я листала каталог мужских и женских стрижек, и подобная мне попадалась на глаза. То ли канадка, то ли фейд, точно не запомнила, – этакая брутальная стрижка с выбритыми висками, а длинные светлые волосы на макушке зализаны слегка гелем. В общем, причесон у него, как у того мужика из каталога. Короче, моднявый причесон.
И тут я моментально понимаю, что боюсь его. Боюсь так, что нужно убегать, не оглядываясь, и куда подальше убегать. Бежать, бежать и бежать… Но не могу. Мои ноги будто приклеили к полу. Отвожу взгляд в сторону, чтобы не смотреть больше в эти глаза, и неуверенно говорю ему:
– Да, конечно.
– Алекс. – представляется молодой человек.
– Ирина. Можно просто Ира. – чуть дрожащим голосом отвечаю я.
– Очень приятно познакомиться. Прости меня, пожалуйста. Правда, не спецом это вот всё. – говорит он, помогая поднять мне книги, тетради и разлетевшиеся страницы. – Ты куда-то спешишь? – вдруг спрашивает он, и его долговязая фигура значительно возвышается теперь надо мной.
Я отрицательно мотаю головой. Хотя надо было сказать, что занята. Почему я этого не сказала?! Язык – ты враг мой и всегда таким был.
– Тогда можно мне загладить свою вину и угостить тебя кофе? – спрашивает, настаивая блондин.
Говорит он очень уверенно. Слишком! А я стою в замешательстве. Но внутри меня красным светом и трезвонящей сигнализацией, и всё это на моё счастье, срабатывает кнопка внутреннего контроля и я, после недолгих раздумий, отвечаю ему:
– Нет. Думаю, не стоит. – резко забираю свои книги и тетради из его рук. – У меня нет привычки пить кофе с малознакомыми парнями. Спасибо, конечно, за приглашение, но я воздержусь. И ходить по лестнице нужно более аккуратно! – бросаю ему вслед.
Вот тебе! Напыщенный индюк!
– Саманта, слушай, – делюсь вечером с подругой по телефону. – Со мной сегодня произошла очень любопытная история.
– Да? – уже слышу ее вопрошающий голос. – Ну, не томи же!
Я рассказываю ей все подробности сегодняшнего дня.
– А-а-а … – протягивает она. – Ира, я поняла о ком ты. Этот парень капитан нашей бейсбольной команды колледжа и слухи о нем очень нехорошие ходят. Вот совсем нехорошие. Бабник и эгоист. Я тебе не советую с ним связываться, всё это может не очень хорошо закончиться. Но… – она немного думает – Он красавчик!
Я отвечаю:
– Сэм, да я и не собиралась. Конечно, он смазливый, но как картинка. Как Кен у Барби. – говорю я подруге и смеюсь. – Такие люди, как правило, пусты внутри. За очень красивыми фасадами вряд ли что-то хорошее бывает, а зачастую там только плохое. И вряд ли мы с ним ещё пересечёмся. – хотя, думаю про себя, зачем я вру себе, я же хочу его увидеть.
– Тогда я за тебя спокойна. – сказала Саманта. – У него есть профиль в Инсте, если что… – протягивает она.
– Ты издеваешься? – делаю вид, что злюсь на нее. – Сама тут меня распекаешь, что с ним нельзя связываться, а отсылаешь профиль его посмотреть. Подруга называется!? А?
Она звонко хохочет.
– Не буду я туда лезть! – уверенно говорю ей.
Но любопытство меня так сильно разбирает, что после разговора с ней, ругаю себя, еще раз ругаю, сильно ругаю себя, но всё равно лезу в Инстаграм. Личную страничку я в Инсте не заводила, но у меня есть фейковый аккаунт, с которого и захожу. Профиль у Алекса открыт, что неудивительно. Куча подписчиков, фоток. Звезда колледжа.
И странная какая-то фамилия у него: не то финская, хотя, наверное, больше шведская. Олафсон…Да, да, да, точно шведская. У них же фамилии так и образуются, «сон» – это сын. Сын Олафа, вроде так. Любопытно, он из Швеции приехал или тут родился. Вот какого черта мне это сейчас почти в час ночи интересно?!
Просматриваю фотографии. Хм, ну всё ясно. Профиль а-ля «Я себя и только себя люблю!». И, как говорится, и продолжай любить себя.
Пойти с ним кофе попить, ага! Да сейчас! Всё правильно я сделала.
Пусть пьёт кофе с самим собой! Девчонок он на лестницах клеит, подлец!
Хочу заснуть, но не выходит. Мой разум пытается блокировать мысли о нем, а сердце кулаками молотит разуму в дверь, заставляя его открыть. Но разум побеждает в этой мини битве, блок срабатывает, и я погружаюсь в сон.
Глава 4
Алекс
Сегодня у неё по расписанию последней парой философия.
Неужели, кому-то реально интересен курс этого чокнутого профессора в кедах?! Чуваки с юридического ходили в прошлом году на его лекции, но потом плевались. Втирает им то про бессмертие души, то потом вдруг заявляет, что после смерти ничего нет и поэтому не стоит её бояться. Короче, дребедень полная и, как по мне, пустая трата времени. Я бы точно выбрал другой курс. Хотя, мне как технарю, возможно, просто сложно оценить его лекции. Не могу выносить болтологию, голова начинает гудеть от обилия, зачастую ненужной, информации.
Стою возле окна и жду эту девчонку. Она выходит, наконец, из аудитории. Одна. Без подруг. Замечательно. Я подождал, пока она пройдет немного вперед по коридору в сторону лестницы и лишь потом последовал за ней.
Окинул ее взглядом. Может, мне не то фото подложили?! В голове у меня крутится одно: кого вы мне подсунули?! Это же явно девочка-отличница с кучей книг и конспектов. Хотя фигурка вполне ничего: и вид сзади неплох, и на лицо смазлива. И, главное без очков, которые я терпеть не могу. Вероятно, даже не на раз, а на два, а то и на три сойдёт. Можно будет потом и после победы поразвлекаться.
Она начала спускаться вниз по лестнице, когда я намеренно задел ее сбоку, что все книжки и тетради разлетелись по ступеням. Девушка стала сразу лихорадочно всё подбирать, но я, следуя своему мерзкому плану, извинился и предложил помощь. Она не отказалась. Ещё бы мне кто отказал?!
«Да, она ничего!» – повторно пронеслось у меня в голове. – «Что ж, тем приятней играть».
Растерянные карие глаза, робкие ответы, странный акцент, вроде, мне говорили, что она из России приехала вместе с семьёй, и длинные темные волосы, заплетенные в тугую толстую косу. – вот что я увидел в тот день и запомнил потом навсегда.
Она приняла извинения, но отказалась пойти со мной выпить кофе, хотя поначалу мне показалось, что согласится. Против моей обворожительной улыбки редко кто может устоять! Не пьет кофе с малознакомыми парнями – так она мне заявила напоследок. Ну надо же, какие мы гордые! И я опять пожалел, что она не живет в кампусе. Залезть к ней под юбку, а точнее под брюки, в которых она была, было бы гораздо легче с моими-то связями по всему кампусу!
Я остался один и на миг, честно говоря, офигел. Она не пошла со мной. Да как она вообще посмела!? Это меня и разозлило, и раззадорило одновременно. Мне никто и никогда не отказывает.
«Птичка будет в клетке всё равно!» – пообещал я себе.
Но меня так сильно напрягает, что в ней я увидел что-то особенное, не могу сказать, что именно, чего я раньше не замечал в девушках. Они для меня всегда были пустым местом.
Девушки, как конфеты в праздничной обертке. Обертку снял, съел конфету и забыл о ней. Только вкусы у них разные. Шоколад, карамель, нуга, грильяж и прочее. Но здесь и обертка какая-то странная, а при мысли о том, что за вкус там скрывается, я начинаю заводиться.
Но, спустя пару минут отбрасываю эти нежелательные и, как мне кажется, совсем дурацкие мысли и, весело присвистывая, тащусь на свою пару по программированию.
Глава 5
Ирина
Прошла почти неделя с момента нашей встречи на лестнице. Больше я его не видела. Знаю, что он немного старше меня, учится на третьем курсе на айтишном направлении. Так что общих лекций у нас, в принципе, быть никак не может. Мне пару раз снились странные сны, в которых я видела его голубые глаза, смотрящие прямо мне в душу, но наяву я всячески гнала все мысли о нём. Алекс как привлекал меня, так и отталкивал одновременно. Я прекрасно понимаю и вполне отдаю себе отчет в том, что, в случае каких-либо отношений, если, конечно, они вообще возможны, я буду только страдать. Мой разум всё по полочкам разложил. Такие парни приносят лишь страдания. Не стоит искать с ними встреч, нужно просто забыть. Уйти с головой в учёбу и не думать об этом. Что мне за эту неделю и удалось.
Но из любопытства я то и дело заглядываю в его профиль в Инстаграме. Все посты так и пронизаны мужской самовлюблённостью. Бесконечные лайки, сердечки в комментариях от многочисленных поклонниц со словами «ты клёвый», «классный», «я тебя люблю» … И статус у него соответствующий: «Открыт для общения и знакомств»
