Елена Витальевна Пеньковская
Лепестки в паутине
Братья сидели на заросшем берегу запруды, которую образовала одна из медленно текущих речушек. Это было их любимое место – мало кто мог вообще представить, что они здесь, а уж углядеть с тропы или ещё откуда-либо невозможно. Настоящее убежище. Младший брат сидел на коленях у Индила, прижимаясь к его животу и груди. Подросший мальчик, но ещё ребёнок, хоть и многому наученный. Старший обнимал его.
–А чего тебе жалко? Я сказал грубость, и получил по заслугам, – Индил ласково, но серьёзно взглянул на брата. – Никогда такого ни матери, ни отцу не говори, понял?
–Но это же правда! – воскликнул возмущённо мальчик. – То, что ты сказал. Мама правда нас не любит…постоянно ругает.
–Нет, это не правда, – с содроганием отрезал Индил. – И мать, и отец нас любят. Просто по-своему…это иногда трудно понять.
Сложно было объяснить это ребёнку. Индил жалел теперь, что его резкие, необдуманные слова, которые он сказал матери и за что получил пощёчину, услышал младший брат. Индил жалел и о том, что вообще сказал их, но…
На минуту ему действительно показалось, что это всё правда. Ни одного доброго слова за два года. Недовольство. Ругань. От отца лишь сдержанное невмешательство. А теперь и это….
Зачем отсылать его? Он бы, может, и поехал. Подальше от матери. Тем более там теперь большинство из его друзей.
Но младший брат всё же был единственным, кого он любил по-настоящему сильно, и потому оставлять его здесь, с матерью… Нет, не мог Индил так поступить. Пока возможно, он будет противиться. Мать не права, но как доказать это? Брат умеет гораздо больше, чем мог бы. Старается. Да, он привязан к нему, но у него есть друзья и среди сверстников. Часто Индилу приходилось учить всю ораву – другие дети тоже любили его за добрый нрав. Капитан стражи одобрял его занятие, предоставляя ему младших и лишь изредка наблюдая за ними.
Задумчиво глядя на мальчишку, свернувшегося у него на коленях, Индил размышлял. Может ли брату по-настоящему не достать чего-то, пока они вместе? Есть ли хоть малейший вред от этого?
Слова матери сумели смутить его душу. Как же сложно ему одному решить… Брат в любом случае пойдёт с ним и в огонь и в воду, но хорошо ли это для него?
–Послушай меня, – мальчик сразу поднял голову; серьёзные голубые глаза смотрели очень внимательно. – Если я уеду, тебе придётся самому справляться. Будешь учиться у отца или у нашего командира. Слушаться мать. Будешь, как я, отчитываться ей…
–Я не хочу, – перебил его брат, – наверняка смогу ради тебя, но не хочу. Индил, неужели я плохо учусь? Неужели плохо справляюсь?
В голосе оказалось столько отчаяния и непонимания, что Индил умолк, не сумев ни продолжать, ни ответить ему. Не дождавшись ответа, мальчик склонил голову на колени.
–Я не хотел бы без тебя оставаться. Только если…если я тебе не мешаю.
–Что? С чего ты такое взял? – с недоумением воскликнул Индил.
Мальчик пожал плечами.
–Мама сказала мне недавно, что ты возишься со мной, а сам отстаёшь.
–От чего отстаю? – Индил со смехом потрепал брата за плечо.
–Я не знаю. Я не понял.
Брат поднял глаза и Индил обнаружил, что они опять полны слёз.
–Пойми, это неправда…
–Тогда почему она так говорит?! – с вызовом вскричал мальчик.
Индил сам хотел бы знать, хотел бы ответить… Брат бросился ему на шею.
–Я что хочешь буду делать, только не уезжай! Сделай так, чтобы тебя никуда не отправили, пожалуйста, сделай так!
Индил уткнулся лицом в макушку брата, продолжавшего упрашивать его, и думал, смогут ли они что-нибудь сделать сами…
***
Следующие полгода обещали быть сложными. Индил со скандалом избежал отъезда в Солнечную крепость вместе с отрядом. Он обратился к Охтару – капитану королевской стражи и своему учителю – с мольбой о помощи, потому что боялся, что не сможет противиться матери до приезда отца. Капитан был прямолинеен и строг, несмотря на то, что любил принцев. Индил рассказал ему всё, прося совета, покуда знал – если он сочтёт решение матери справедливым, значит, Индил оставит брата, как бы тяжело ни было; значит, это необходимость…
Однако Охтар тоже воспротивился. Зная обоих с детства, он видел, как мальчишки растут вместе. И Индилу, уже повзрослевшему, он доверял. Ответственность его не знала послаблений, он был умён, добр и вполне успешно прививал это младшему брату и другим детям.
Видя его волнение и даже страх, который юноша не сумел скрыть, Охтар насторожился. Королева-мать, кажется, перегибает палку, думал он…
–Бесследно это не пройдёт, – предупредил капитан. – Вам не позволят жить, как раньше. Придётся дождаться вашего отца.
Охтар уговорил эльфа-командующего выступить с отрядом на день раньше. Короля в крепости не было, а перед королевой командиру отчитываться не следовало – тем более, эльфы, им сопровождаемые, приняли предложение с радостью. Предстоящий переход, как маленькое путешествие, радовал их, и чем раньше он случится, тем лучше для них.
Когда королева обнаружила это, то была в ярости; на тренировочном поле, куда она устремилась в тот же час, её уже ждали Индил и Охтар. Они занимались, но, на самом деле, готовились к неизбежному и для юноши весьма неприятному. Капитан же был спокоен. Королеву он не страшился ни душой, ни по уставу; к тому же, неприятие к ней в нём росло с каждым годом.
–Охтар, оставь нас с сыном наедине, – бросила она, приблизившись и даже не взглянув в сторону капитана.
–Сожалею, у нас тренировка, – спокойно и твёрдо произнёс Охтар, зная, что это не остановит её, но обратит на него внимание.
И не ошибся.
–С каких пор вы не выполняете приказы, капитан? – едва повернув к нему лицо, прошипела она.
–Я могу только выполнить вашу просьбу, – Охтар намеренно подчеркнул это слово. – Если захочу.
Он остался на месте, рядом с юным эльфом. Однако мать уставила твёрдый взгляд в лицо сыну.
–Своего добился, юноша. Когда твой отец узнает о том, что ты меня ослушался…
–То ничего не предпримет, будьте покойны, – перебил её Охтар. Бездонные серые глаза были устремлены на её прекрасное, но не доброе лицо. – Мальчик не может никуда ехать, не достигнув положенного возраста. Уверен, его отец со мной согласился бы, если ваша светлость посчитала нужным посоветоваться с ним.
–Мнение моего супруга и вашего короля нисколько не должно вас касаться, – разозлённая, что ей мешают, огрызнулась королева.
–Должно, и оно будет меня касаться, пока его нет. Этот юноша – мой подопечный. Как его брат и все дети в этой крепости.
Охтар положил тяжёлую ладонь на плечо Индила, который покуда молчал.
Матери не нужно было спрашивать – она поняла, что сын рассказал всё учителю и попросил его помощи. Теперь нетрудно догадаться, почему отряд ушёл раньше.
–Что ж, – улыбнулась она. – Я думаю, раз он ваш подопечный, то вы будете не против сопроводить его вдогонку ушедшему отряду, к которому мой сын позабыл присоединиться. Ведь он уже решил, что хочет ехать. Ради брата, правда, Индил?
Мать знала, что прошлый их разговор задел сына. Наверняка он терзался и думал о том, всё ли делает правильно. Конечно, Индил просил помощи этого…капитана, но сгоряча.
Она была уверена, что смущённая его душа под её натиском уступит.
–Нет. Ради брата я остаюсь, и останусь, даже если ты будешь гнать меня палкой.
Голос сына поразил её – такой жёсткий, такой непоколебимый.
Упрямый.
–Это уже не смешно. Ты не маленький мальчик, Индил. Уже раз ты меня ослушался, но я простила тебя. Но дважды…
–Что ты хочешь? Объясни, чего ты хочешь, и я сделаю! Но не уеду отсюда.
–Довольно.
Охтар вышел вперёд.
–Королева, возможно, вы лучше знаете, как воспитать своих сыновей. Но мне не нравится игра, которую вы ведёте. Что бы ни побудило вас к этому…
–Не смей мне перечить… – начала мать, протянув было руку, чтобы схватить сына за плечо; капитан остановил её, взявшись за меч.
–Я не смею вас трогать, – тихо, но сурово продолжал он, – на ваше счастье. Я не прошу от вас объяснений, мне они не нужны. Если король согласится с вами, я буду вынужден отступиться, но до этого…
Охтар красноречиво склонил голову и с еле слышным щелчком загнал меч обратно в ножны.
На этом разговор был окончен надолго.
***
До приезда отца, который обещал быть нескорым, мальчикам пришлось изменить привычную жизнь. Где-то самостоятельно, где-то с помощью Охтара они разделились на время. Братья старались не попадаться на глаза матери вместе. Младшего брата Индил оставил на попечение Охтара и молодого библиотекаря, который с радостью учил его истории, занимал его чтением и прогулками; а сам юноша занимался с разведчиками. Скучая, освобождённый от занятий с братом, он больше времени проводил в конюшнях, изучив там каждую лошадь. Когда наскучивало и это, Индил скрывался на заросшем берегу, в их убежище, и ждал.
Время вместе они проводили там – разговаривали, читали. Могли тренироваться, когда младший брат просил.
–Вот папа приедет, и мы ему покажем всё, – запыхавшись от нового упражнения, радостно говорил он. – И маме тоже покажем, и она больше не будет сердиться.
Индил только улыбался в ответ. Он сказал брату, что их расставание нужно именно для этого. Они выучатся, покажут себя молодцом… И всё образуется.
Не мог он сказать мальчику о том, что иначе ему действительно придётся покинуть крепость.
Охтар по-прежнему приводил детей к старшему принцу, и в этом их жизнь абсолютно не поменялась. Вместе с остальными с ним был и его младший брат, с уморительной поначалу серьёзностью скрывавший свою радость от очередной встречи. Друг без друга братья скучали, но тем ценнее для них становилось время вместе.
Однако пусть поначалу новый порядок был им противен, он причудливым образом действительно шёл на пользу обоим. Младший брат показывал чудеса приспособления. Теперь на тренировках с Индилом – особенно, если они знали, что мать наблюдает за ними – он уже не так часто оглядывался на старшего брата. Всё такой же старательный, мальчик научился держать себя на поле серьёзнее, помятуя о том, чем закончился его первый отчет матери. Индил с радостью и облегчением думал, что несамостоятельность брата, пока он находился при нём, пропадает. Хотя она исчезла бы и так, с возрастом, и юноша не видел в этом проблемы, но их мать, главная причина невольных стараний, должна довольствоваться этим. Кажется, они вполне сумели доказать, что не было и нет никакой необходимости разлучать их так, как ей того хотелось.
С матерью отношения оставались враждебными ещё некоторое время. Индил, правда, был вынужден с приличной регулярностью обедать с ней в общем зале, демонстрируя великолепную игру учтивости и сыновней любви. То ли она сдалась в конце концов, наблюдая бесполезность всего того, что предприняла до этого, то ли всё же заметила перемену в сыновьях – а особенно в младшем, так её беспокоившим – но она смягчилась. Извинений ни со стороны юноши, ни со стороны матери не прозвучало, однако по какому-то немому согласию они примирились. Она вновь стала наблюдать за их тренировками, когда Индилу выпадало счастье заниматься с детьми; даже звала сыновей в гостиную, где и раньше они часто сидели все вместе и разговаривали.
Если Индил и примирился с матерью – пусть не до конца, иногда задумываясь о том, что же всё-таки было причиной скандала с его отсылкой – то младший брат не мог. Он был слишком мал для таких вот негласных примирений. Мальчик злился не за себя, ведь для счастья ему было нужно только одобрение брата и друзья для игр; он злился за Индила. Никак не мог он забыть тот день, когда мать решила отослать его далеко-далеко, когда они поссорились, когда она ударила его за правду. Не мог мальчик забыть и то, как старший брат его оказался растерян и смятен, как вынужден был просить о помощи их старого учителя.
Право, неужели их мама могла сделать всё это и при этом любить их?
Мальчик был уверен, что нет. В матери отныне и впредь он видел только врага, но скрывал это от старшего брата. Каким-то образом он понимал, что уж это не получит его одобрения; понимал, но поделать ничего не мог. В детской душе обида застревает прочнее и глубже, и кто может знать, что получится из этого, когда она окрепнет.
***
Отца они дождались через одиннадцать месяцев после его отъезда. Морозным зимним утром над притихшими холмами зазвенел рог. Крепость поднялась – разворачивали знамёна, в ответ королевскому отряду со стен запели рога; на смотровые башни поднимались стражники и разведчики. Главный гарнизон крепости вышел за ворота почётным караулом. Эльфы с нетерпением и радостью ждали своего короля и его эскорт.
Из ворот же, как стрелы из огромного лука, галопом вылетели двое вороных. Они несли на себе всадников – Охтара с маленьким принцем впереди, и Индила. Навстречу снежному вихрю, взбиваемому копытами животных, с неба понеслась снежная морось.
Охтар был вовсе не прочь поучаствовать в детской забаве, и с юношеским задором, необыкновенным для его лет, трубил в свой охотничий рог. Мальчики звонко смеялись, младший брат протягивал руку вслед старшему.
Когда наконец меж пологих склонов показался шествующий навстречу маленький отряд со знамёнами короля, сквозь снежную завесу до всадников вороных долетел радостный и дружный смех. Раззадоривая лошадей, отряд двинулся навстречу быстрой рысью. Когда всадники приблизились друг к другу, начали раздаваться радостные приветствия. Специально не сдержав лошадей, все смешались; животные, тоже довольные развлечением, задорно взбрыкивали и фыркали.
Едва придержав коня, Индил уже спрыгнул на землю; к нему сразу присоединился брат, и вместе они, не сдерживая нетерпения, побежали навстречу отцу. Тот тоже спешивался. Увидев спешащих к нему по глубокому снегу сыновей, радостно рассмеялся, и раскрыл руки для объятий, разметав полы тёплого дорожного плаща. Встреча была радостной, и, довольные своим воссоединением, они только улыбались друг другу и не спрашивали ни о чём. Отец забрал младшего сына к себе в седло, Охтар и Индил вернулись к вороным, и повеселевший отряд двинулся к крепости.
С возвращением короля произошло заметное оживление. Во время обеда в его честь звучали песни. Король передавал эльфам добрые слова от всех сыновей, дочерей, родителей и друзей, которые просили его об этом, покуда он был в их поселениях. Он никогда никого не забывал, да и как можно было? Король знал всех и каждого не только по именам, но умениям и склонностям характера. Все любили его, и никто не чуждался.
Братья часто обходились без надзора отца – отъезды и дела, тренировки и обучение. Каждый жил своей жизнью, однако внимание короля всегда было обращено к сыновьям. Он любил их так же сильно, как они любили друг друга. Однако отец считал также, что не стоит слишком баловать детей своим присутствием в их жизни. В раннем детстве каждого он не отходил от них, но потом его участие сводилось к редким ласкам, ценным советам и постоянному бдению.
Странное отношение супруги к подросшим детям волновало его, однако до того случая, когда Индил едва не был отослан, всё шло мирно. О случившемся сыновья не рассказали. Охтар же, не сумев убедить Индила, с неохотой, но тоже хранил молчание, с растущей неприязнью приглядывая за королевой. Прекрасная доселе мать, вдруг сошедшая с ума – так казалось ему. Но что случилось? Что заставило её так обращаться с мальчиками? Возможно, желание гордиться достигнутыми ими высотами?
Или, быть может, королева-мать начинала ревновать их друг к другу? Такая мысль казалось Охтару более достоверной…но тогда она была очень глупа. Решила, что, расстроив их союз, заставит каждого полюбить её сильнее? Неужели думала, что они забудут, кто был виной их расставания?
Нет. Такого тоже быть не могло, всё это глупо, глупо, глупо….
И тем ужаснее.
***
—Инди-ил.
–Да?
Братья сидели в своём убежище. Мороз сковал мелкую речку и всю заводь, заволок инеем берега и кустарники; казалось, сам воздух застыл и с трудом устремлялся в грудь, плотным облачком вырываясь наружу. Эльфам холод был не страшен, но Индил внимательно следил за братом. Тот ещё слишком молод.
–А что твоё имя значит?
Старший брат с усталой улыбкой отложил книгу, которую читал.
–Ты спрашиваешь об этом каждый месяц, если не чаще.
–Ну расскажи ещё раз. Больше не буду спрашивать.
Хитрое личико юного эльфа обещало обратное, но Индил не злился на него. Напротив, для них это была своего рода игра. Она никогда не менялась.
–Моё имя означает «лилия». Цветок.
–Водяная лилия, правильно?
Индил кивнул.
–Они цветут тут. Этим летом тоже зацветут, правда? – маленький брат шагнул на широкую обледеневшую корягу, раскинув в стороны руки.
Индил, легко поднявшись, схватил брата за плечи, как раз когда тот поскользнулся, едва не сверзившись с коряги на лёд.
–Конечно, зацветут, – сказал Индил, вернув мальчика на берег. – Белые водяные лилии.
–И мы будем на них смотреть, – младший брат подобрал тоненькую ветку и начал чертить ею на снегу. – А по вечерам на них будут сидеть лягушки и квакать. И мы будем их ловить.
–А после сразу отпускать, – с едва заметной улыбкой напомнил старший.
Мальчик серьёзно кивнул.
–Хотя сейчас здесь тоже красиво. Всё такое… белое. Почему тебя не назвали в честь снега? У тебя и глаза, как лёд.
–У тебя тоже, – засмеялся Индил. – Но я родился летом.
–Точно, – с видом исследователя согласился мальчик. – А я ранней весной.
–И что же значит твоё имя, Ту́рморн?
–Черный дрозд, – с гордостью ответил мальчик, довольный тем, что не хуже брата – который в детстве ему всё и растолковывал – может рассказывать. – Они возвращались сюда с юга, когда я родился, и пели.
–Покажи, как, – попросил Индил, глядя на причудливые линии на снегу, оставленные братниной палочкой. Были тут и цветы, похожие на лилии, и птицы, смахивающие, правда, больше на ястребов, чем на дроздов.
Мальчик, отбросив прутик, полез к себе в карман и достал маленькую, незамысловатую свистульку. Не больше пары дюймов длиной, темного дерева, с несколькими маленькими дырочками. Один из юных эльфов, по возрасту ближе к Индилу, чем к Турморну, сделал её для него.
Особенностью свистульки было то, что при должной сноровке она очень живо могла скопировать песню дрозда, со всеми её переливами, трелями, посвистами и стрекотанием.
В ловкости Турморну природой не отказано, так что приличных трелей он добился уже через две недели после того, как получил подарок.
Сейчас же не заслушаться было просто невозможно. Индил с улыбкой и невольным восхищением наблюдал за едва заметными движениями ловких тонких пальчиков младшего брата и слушал самую настоящую, весеннюю и радостную песню дрозда. Среди февральского мороза слышать её было непривычно, но очень приятно.
Когда Турморн устал и отнял свистульку от губ, воцарившаяся тишина вокруг сначала, казалось, ещё звенела трелью дрозда, а потом вновь сгустилась, застыла в холодном молчании.
–Ты молодец! У тебя хорошо получается – не отличить.
–А когда прилетят настоящие дрозды?
Индил протянул Турморну руку – вечерело, и им пора было возвращаться домой. Мальчик взялся за пальцы старшего брата и вместе они пошли сквозь сбросившие листья, но обретшие иголки изо льда кусты.
–Через месяц или чуть позже, – ответил Индил брату. – Всё зависит от погоды.
–А мы посмотрим на их гнёзда? – не унимался Турморн.
–Если повезёт, и парочка совьёт гнездо в кустах или между корней, – кивнул, подумав, Индил, чем вызвал искренний восторг предвкушения у младшего брата.
***
На следующий день они готовились показать отцу, чему научились. Король отсутствовал очень долго по меркам семьи. Для Турморна это был ещё и шанс показать себя, конечно же, не воином, но прилежным учеником, поэтому утром он и отец отправились в библиотеку. Сначала Турморн пересказывал наизусть стихотворные сказки о кошках, затем – балладу о коне и мельнике. Последняя была его любимой. Она повествовала о старом мельнике, который всю жизнь работал с одним только конём – возил на нем зерно и муку в город, на рынок. Однажды мельник возвращался ночью и на него напали злые люди. Они намеревались отобрать у него деньги, телегу и коня, а самого убить. Всё мельник был согласен отдать, но просил отпустить коня – чувствовал он, что нехорошая судьба его ждёт в руках у этих людей. Однако конь вдруг обернулся сильным воином, голыми руками сразив обидчиков мельника. Сам он погиб, но мельник прожил ещё много долгих и счастливых лет.
После этого молодой эльф-библиотекарь побеседовал с мальчиком об истории. Спросил, что он читал, и попросил пересказать понравившееся.
Король, оставшийся весьма довольным успехами сына, отпустил его. Оставшись в библиотеке, он выразил свою благодарность учителю.
–Я вижу, что ваши уроки с моим сыном идут ему на пользу.
Однако, к его удивлению, эльф-библиотекарь покачал головой.
–Теперь он слишком много времени проводит со мной. Раньше большую часть занятий брал на себя его брат, и, если позволите, для него это было лучше.
–Дети занимаются с вами пару раз в неделю, если я не ошибаюсь? Разве это много?
Молодой эльф искренне не понимал удивления короля.
–Вот уже полгода он со мной почти каждый день с утра и до обеда… а порой и до вечера.
Не решившись обсудить этого с библиотекарем, король, порядком озадаченный, отправился к капитану стражи.
Охтар встретил его учтиво и замкнуто. Он и король были добрыми друзьями, но капитан, связанный просьбами Индила ничего не говорить его отцу о случившемся, злился; Охтар чувствовал к тому же, что теперь и сам недостаточно доверяет королю, чтобы верить, что тот примет правильное решение.
–Ваши сыновья были неразлучны, но последнее время мальчикам приходится учиться и жить раздельно. Королева-мать недовольна.
Больше король ничего не сумел добиться у него.
Ему и так нужно было спешить – посмотреть на сыновей. Может быть, заодно он узнает о том, что произошло за время его отсутствия.
Мальчики справлялись прекрасно для своего возраста, особенно Индил – увиденная отцом точность и холодность его движений вызвала его одобрение. В обращении с конём, правда, юноша был даже слишком осмотрителен – часто раздумывал, и делал это дольше, чем необходимо.
Турморн оказался явно талантлив и восприимчив к тому, чему его учили – с последнего раза, что отец наблюдал за ним, мальчик достиг необыкновенных успехов. Однако сам он выглядел при этом крайне недовольным, чуть ли не несчастным. Что-то в поведении сыновей отца всё-таки смущало. Они словно играли в спектакле, к которому их принудили. Мальчики без слов исполняли один за другим упражнения; друг с другом старались не общаться, что для них тоже было не свойственно. Король невольно обращал на это большое внимание, памятуя о словах библиотекаря и капитана.
–Ты запретила им учиться вместе? – прямо спросил он супругу.
Та удивлённо приподняла брови.
–Нет. Это их решение. Но я понимаю, о чем ты захочешь спросить. Пока тебя не было, я предложила Индилу ненадолго перебраться в Солнечную крепость, к друзьям. Пожить там и поучиться. Мне кажется, заботы о младшем брате тяготят его.
Правдой в словах королевы стала лишь часть, однако и в ложь свою она верила так, что прозвучала она вполне искренне.
–Не думаю, что Индил захочет расставаться с Турморном, – с сомнением ответил на это король.
–Наш старший сын взрослеет, и с младшим братом ему всё труднее. Он любит его, но тратит много сил и времени на то, чтобы учить.
–Ты говорила об этом с ними самими?
–Турморн капризничает, – супруге пришлось признать кое-что, – а Индил указал мне на то, что ты можешь быть против. Ведь ему ещё больше двух лет ждать до возраста…
–Что ж, если дело только в этом… Думаю, с Турморном нам удастся договориться в скорости после отъезда брата.
Так, побеседовав ещё немного меж собой, родители пришли к согласию – Индила можно и нужно отослать в Солнечную крепость на время.
С сыновьями отец разговаривать об этом не стал, посчитав, что такие вопросы будут, особенно для старшего, неловкими, и обсудить их с матерью лучший выход для них. Король полностью доверял жене, и, хотя в этот раз тень сомнения всё же закралась ему в душу, он не взял на себя труд всё взвесить.
***
Спустя неделю после приезда короля разговоров о его переезде не было слышно, и Индил укрепился в уверенности, что ему такая идея, даже если мать говорила с ним, и вовсе покажется странной. Он ведь никогда не видел проблемы в их отношениях с Турморном; поэтому братья понемногу снова стали проводить всё время вместе.
День выдался ясный и безветренный, и Индил вместе с Турморном пришёл на стрельбище. Было пусто – взрослые занимались здесь рано утром, а теперь на дворе стоял полдень.
Они стояли напротив соседних мишеней, которые разделяло метров пять. В стрельбе Турморну редко требовалась помощь старшего брата, а потому они просто упражнялись, изредка перебрасываясь репликами и смешками.
–Индил!
Молодой принц обернулся – неподалёку стояла мать. Она махнула ему рукой и жестом подозвала к себе.
Турморн тоже обернулся.
–Может, ты не пойдёшь? – спросил он старшего брата.
–Это невежливо, – усмехнувшись и потрепав Турморна по плечу, сказал Индил (втайне предложение ему понравилось). – Я сейчас. Продолжай.
Младший брат насупился, но Индил состроил гримасу, которая волей-неволей всегда его смешила, и поспешил к ожидавшей матери.
–Добрый день, – он приветственно склонил голову.
–Здравствуй, – улыбнулась ему мать. Сегодня она была в необычайно красивом плаще, под которое надела тёмное шерстяное платье. Индилу показалось, что она скромно держит себя, её голос был тихим и дружелюбным. – Как ваши дела? Занимаетесь?
–Прилично, – кивнул Индил. – Мы недавно начали.
–Настоящими стрелами? – мать взглянула на колчан, который Индил повесил себе на локоть, освобождая плечи.
–Они удобнее, и, пока никого нет… – Индил повёл плечом, как бы выражая уверенность, что мать, конечно, прекрасно осведомлена о тонкостях тренировок и без него.
–Понятно. Очень хорошо.
Сын и мать продолжали молча стоять друг напротив друга. Индил ждал какого-то поручения, или очередного вопроса, но ничего не последовало.
–Могу я… – наконец, Индил решил удалиться и продолжить, но мать вдруг подняла руку, останавливая его.
–Я пришла сообщить тебе, что через несколько дней ты отправишься в Солнечную крепость. Тебя проводит разведчик, ты его знаешь…
–Мама!
Индил опешил. Он не знал, что сказать.
–Такой разговор между нами уже был, – заметил Индил, оправившись.
–Я помню, дорогой. Но разговор состоялся и с твоим отцом, и он со мной согласен, – наклонив голову, сказала мать. – Индил, не упрямься. Я не собираюсь рушить вашу дружбу с Турморном. Но вам необходимо побыть поодиночке – мне казалось, ты вполне уверился в этом?
Мать была спокойна, и Индил видел, что на этот раз всё решено и отец дал добро. Сам он много думал об этом, взвешивал все «за» и «против»; думал, что, может быть, они с братом правда мешают друг другу? Что слишком сильная их привязанность нарушает естественный порядок вещей? Ведь Турморн ещё мал; возможно, то, как Индил занимается с ним, не всегда шло на пользу, не всегда подходило ему? Но они уже и так отдалились друг от друга, и ничего, кроме небольших успехов, сожаления и раздражения, это им не принесло. Так что же?..
Но Индил уже устал, устал объяснять это всем – себе, матери, брату… Устал думать об этом. Возможно, отец согласится с ним, если попробовать всё объяснить ему. Возможно, он ошибся, решив не говорить с ним.
Но Индил уже не мог.
И, в конце концов, стоило ли брыкаться? Много ли труда съездить в Солнечную крепость, раз они так хотят этого? Младший брат сносил всё их представление целых полгода, и Индил надеялся, что год – на больший срок он не намерен был отлучаться – без него тоже выдержит… Да, он был в этом уверен. Турморн сам сказал тогда: «Я наверняка смогу».
«…но не хочу. Разве я плохо справляюсь? Скажи, брат, разве я плохо справляюсь, плохо учусь?»
Смысла в этом всём не было, не было ни капли. Индил перестал что-либо понимать, он уже не хотел…
–Турморн возненавидит тебя за это, мама, – только и сказал Индил.
–За что?
***
Индил вздрогнул и обернулся. Турморн взглянул на мать, не ответив на её улыбку. Её появление здесь не обещало ничего хорошего, и он, поймав взгляд Индила, в этом уверился.
–За что возненавижу? – повторил Турморн свой вопрос.
Брат взял его за плечо и повлёк за собой.
–Подслушивать нехорошо, дружок, – усталость в голосе Индила, которой несколько минут назад не было и следа, озадачила мальчика, и он вырвался.
–Что она опять хочет от тебя? – вскричал Турморн, свирепо глянув на мать.
–Твой брат скоро поедет в гости к своим друзьям, в Солнечную крепость, – повысив голос, чтобы он слышал её, ответила за старшего сына мать. – Останется там ненадолго и…
–Ты не имеешь права так делать! – закричал Турморн, но Индил твёрдо остановил его.
–Успокойся. Я всё объясню тебе, пойдём. Мне правда надо ехать. Я обернусь так скоро, как смогу.
Одного слова брата хватало раньше, чтобы Турморн слушался. Раньше, но не теперь. Измотанный затаёнными обидами, он устал так же, как и Индил; но Турморн был младше, а потому поделать с собой теперь ничего не мог.
–Ты говоришь так только из-за мамы! Это она отправляет тебя, хочет, чтобы ты был где-то там, пока я здесь! – мальчик набросился, не зная, почему, на брата; когда он понял это, то испугался. – Если тебе нужно ехать, возьми меня с собой.
–Ты останешься здесь, – вмешалась мать. – Тебе нельзя с ним.
–Но я не понимаю… – не обращая на мать никакого внимания, Турморн смотрел лишь на Индила.
Вот оно. То, что задевало её все эти годы. Что бы ни происходило, Турморн всегда искал защиты и совета у старшего брата. Не у неё. Виновата была в этом только она сама, слишком строгая, слишком неприступная; мать вела себя с сыном, как со взрослым, которого уже видела в нём, не понимая, что сейчас он ребёнок. Но королева была также и слишком горда, чтобы признать это. Желание отправить Индила в Солнечную крепость стало для неё самой целью, слепым побуждением зависти и ревности. Она не видела в этом ни глупости, ни несправедливости; не боялась даже обманывать супруга, лишь бы добиться, наконец, от сына должного к себе отношения.
–Турморн… Ничего страшного, всё хорошо. Я съезжу, как отец. В путешествие. И вернусь к тебе. Больше такого не будет, обещаю, но сейчас, кажется, я должен… – Индил надеялся успокоить его. Надеялся объяснить…
–Перестань глупить и так безобразно вести себя, – голос матери был резок и напомнил братьям тот день, когда они вдруг окончательно рассорились с ней. – Тебе нужно начинать быть самостоятельным, наконец, а не вечно прятаться за брата.
Эти слова положили конец всему, что ещё убеждало Турморна помнить о том, что она ему мать.
