Елена Уварова
Карлуша и я
Потом я решился подойти поближе к разноцветным воробьям, что чирикали весь день напролет. Их пение скрашивало непривычную для меня тишину и я подолгу мог изучать их повадки. Похоже, и они делали тоже самое, то есть следили за мной. Однако клетка располагалась слишком высоко над полом и я сразу понял, что мне птичек не достать, зато под ней я нашел удобную для сидения железную ветку. С одним крылом весьма неудобно подпрыгивать вверх, но с третьего раза у меня получилось. Правда, она оказалась очень скользкой, продержался я на ней недолго и слетел.
Вообще, в доме много было мест, куда бы мне хотелось забраться, и все разной высоты. Я начал тренировки с самых низких и вскоре уже примерился к дивану, но вовремя заметил, как человек протянул ко мне руку и погрозил пальцем. Тут любой сообразит – лучше держаться от него подальше.
Люди, если бы у них не было рук, были бы совсем не страшны, а то и вовсе беспомощны против нас, птиц. Видимо, вся сила и мощь у них в руках, как у нас в крыльях. Вот у меня одно крыло не работает и я уже похож не на ворону, а на какую-нибудь жалкую курицу.
Зато ноги у человека совсем ничего не умеют и потому не опасны. Сколько бы я вокруг ни ходил, они никакой злобности не проявляли, только шевелили пальцами, словно бы заигрывали со мной. Ну я не устоял однажды, клюнул тихонько. А нога струсила! Тут же отскочила назад. Так я понял где находится слабое место человека!
С каждым днем нашего знакомства я все больше поражался тому, сколь загадочные существа эти люди. Они могли создавать в маленьком окне весь мир, что я видел в прежней моей жизни – деревья, траву, птиц. Я слышал их голоса и то, как шелестит ветер листвой. Смотрел, как утром встает солнце, просыпается лес и среди всех звуков узнавал такое милое моему сердцу воронье карканье. Храаа, – отвечал я им. Вернусь ли я когда нибудь в мою семью?…
Вскоре мы снова совершили полет на машине и мне высвободили завязанное крыло. Только вот испытать его в действии мне не довелось, поскольку снова отправились в дорогу, теперь уже дальнюю, и я впервые так близко увидел зеленые горы. Это был мой мир! Те же звуки и запахи, я узнал его сразу, как только клетку вынесли из машины.
Я
Пока не увидела заповедник и управляющего, сильно переживала, понравится ли в нем Карлуше и хорошие ли люди будут его окружать. Но все мои сомнения отпали, как только мы приехали.
У ворот нас встречали, усиленно виляя хвостами, два огромных добродушных пса. И сразу было кинулись обнюхивать Карлушу, но я подняла клетку повыше, чтобы он не испугался.
– Прибились к нам, бродяги. Хозяева сами уехали из деревни, а их бросили, – пояснил руководитель, принимая у меня из рук клетку с Карлушей.
Псы моментально уткнулись мокрыми носами мне в ноги, испросив ласки. Я потрепала их по шее, почесала за ухом и они довольные повели нас по тропинке вглубь парка.
Добрых людей я чувствую сразу. По глазам, по голосу, да и сам факт, где работал управляющий, говорил сам за себя. Больше всего он был похож на старичка-лесовичка из сказок. Как я уже упоминала, здесь выхаживали всех раненых и больных животных. Выздоровевших отпускали на свободу, а инвалиды оставались жить в парке.
Меня сразу очаровало это место. Край, где живет любовь, виден с первого взгляда. Вот моментально ощущаешь ее присутствие буквально во всем, потому что человек вложил свою душу и сердце.
Вон совсем крохотный прудик, зато какой живописный! Зарос камышом и кувшинками, но стайка красных рыбок оживляет водную гладь. И упоительный хор квакушек радует слух – куа-а-а…
И повсюду самые разные цветы, парк просто утопает в них и в зелени. Все это буйно растет вверх и вширь и люди не вмешиваются в такой хаотически-живописный беспорядок.
Свободно гуляют павлины, то подметая дорожки своими шикарными хвостами, то взлетая на ограды и пронзительно крича на всю округу. Просто невероятно, как они умудряются носить за собой такую тяжесть!
Ну и конечно же, какой дом без кошек. На веранде, в тенечке, отдыхали от солнечной жары два братца. Я поинтересовалась у лесовичка:
– A не охотятся ли они на павлинов, особенно на птенцов, ведь они очень легкая добыча.
– Никогда! Все кошки родились и выросли здесь, в заповеднике, и воспринимают всю живность в нем как свою семью.
А этот трудяга видимо так уработался отмывая дом, что свалился от усталости и уснул прямо на пороге. Мы на цыпочках прошли мимо, чтобы не беспокоить.
А вот и вольер для нашего Карлуши, большой, просторный, с зимним домиком. Там уже были обитатели – два вороненка, много младше его.
– Деревенские жители нашли их в лесу, тоже были без матери, как и ваш. Они еще сами не едят, их надо искусственно кормить.
– А их почему мать бросила? – удивилась я. Выглядели они здоровыми.
– Скорее всего, ее браконьеры подстрелили, просто так, для развлечения. Или попала в лапы к хищнику.
Да, очень печально это, подумалось мне. Мы слишком редко размышляем о том, как трудно выживать животным в дикой природе. Мало того, что их кругом подстерегают хищники, но к ним еще добавляются злые люди. Я вообще никогда не могла понять их животную страсть убивать. Как это вообще возможно – отнять чью-либо жизнь?!
Мы все вошли в вольер и выпустили Карлушу. Он уже давно рвался из клетки на свободу. Мне очень хотелось верить, что ему здесь понравится не меньше, нежели в его родительском доме.
И тут же к нему подбежали оба вороненка с раскрытыми ртами и запищали, требуя корм. Бедолаги, они приняли его за свою маму! Но Карлуша не понял что от него хотят, поскольку сам только вышел из пеленок, и принялся осматривать территорию. А лесовичок стал кормить птенцов-мальцов паштетом из баночки. Да так ловко, прямо пальцами закидывал им корм в клювики, как настоящая мама. А те только шире разевали их, трепеща крылышками.
Карлуша обошел вольеру, заглянул в зимний домик, посидел там, а потом вернулся к нам. Я за ним внимательно наблюдала. Поскольку он снова попал в незнакомое место, то поначалу немного робел. И мы оставили его в компании воронят, без нас он быстрее освоится.
А управляющий повел нас по парку, познакомиться с его обитателями. Самыми многочисленными здесь оказались, как ни странно, обезьяны, совершенно разных пород.
– А они как сюда попали? – удивилась я.
– Все они конфискованы на таможне, торговля ими запрещена, но браконьеры все равно пытаются их ввезти в страну. Причем содержат в ужасных условиях, многие погибают, других надо лечить, чтобы восстановить здоровье, что мы и делаем, а потом возвращаем на родину.
– Еще очень много хищных птиц с перебитыми крыльями, – продолжил он свой рассказ, – опять же, дело рук браконьеров. Как и по воронам, стреляют для развлечения.
Мы остановились у их вольеры. В основном тут были различные виды соколов. И я заметила, что даже с одним крылом они умудрялись летать и были довольно активны. Но, конечно, в дикой природе самостоятельно они бы не выжили. Сердце кровью обливается смотреть на таких красивых гордых птиц и знать, что они уже никогда не смогут жить на воле.
– А вот олени, пересекая автодорогу, часто сталкиваются с машиной. Результат – переломанные ноги. Вот у нас их трое, все с гипсом, один совсем кроха. Выживет ли? Неизвестно…
– Вообще, с дикими животными, не как с домашними, никогда не угадаешь, – поделился с нами своими наблюдениями лесовичок. – Вот вроде пошел на поправку, почти здоров, и вдруг раз! и умер! Отчего?! И врач определить не в силах.
А может все наоборот, как ваш вороненок, казалась бы уже не жилец…, а он взял и ожил! Очень трудно их лечить.
Весь заповедник обойти было невозможно, такой он был огромный и полностью заполнен ранеными животными. Приносили их сюда добрые люди, которые не смогли пройти мимо чужой боли. А вот страдали животные, по большей части, по вине очень плохих людей. Да и можно ли называть их людьми? Я очень сомневаюсь в этом.
В заповеднике работали не только его служащие, а также еще им помогали безвозмездно большое количество добровольцев из местных жителей, любителей природы. Как бы я хотела присоединиться к ним! К сожалению, слишком далеко от дома. Однако я попросила разрешения изредка навещать Карлушу и держать нас в курсе его жизни.
