Елена Славная
Всё лишь грёзы
– Спасибо тебе, – поблагодарила я, чувствуя горячую слезинку, скользнувшую по щеке.
Вивиан аккуратно стер ее и отступил от меня на шаг, не расцепляя наших рук.
– Я подумал, что было бы здорово запомнить свой последний день шестнадцатилетия, – сказал он. – И меня очень порадует, что каждый раз, услышав эту мелодия, ты будешь переноситься сюда.
– Звучит так, будто ты прощаешься со мной, – насторожилась я.
– Жизнь слишком непредсказуема, чтобы загадывать ее наперед, – только и ответил хранитель. – Идем спать, завтра у тебя сложный день.
– Да, ты прав, – согласилась я. – Утром должен явиться Тъярд. Ты справишься без меня?
– Армелия поможет, – улыбнулся Вивиан. – Так что можешь спокойно отправляться к источнику.
Хранитель проводил до комнаты, не отпуская моей руки. Странно, но весь путь он молчал, хотя обычно не упускал случая задеть меня. Уже у двери я спохватилась.
– Мы забыли шкатулку.
– Я сейчас заберу. Спокойной ночи.
– И тебе.
Я проводила Вивиана взглядом, пока он не скрылся из коридора и только потом закрыла дверь.
Грусть, навеянная мелодией, не отпускала, а сон не хотел забирать в свои объятия. Вскоре по окну застучала дробь дождя. Армелия говорила, что в день моего рождения была гроза, с тех пор каждый год небо поздравляло меня, проливаясь на землю. Видимо, в этом оно оставалось постоянным.
Меня разбудил странный, непривычный для утра, шум. Едва я открыла глаза, как раздалось:
– Поздравляем!
Дети. Вивиан собрал их и привел ко мне. У всех было по цветочку и листочку в руке.
– Дарим по очереди! – строго наставлял хранитель.
На листочках оказались рисунки. Дети пытались изобразить меня, а Вивиан не упускал возможности осветить забавные детали, попутно хваля каждого маленького целителя. Последний рисунок мне протянула Клеси, причем обратной стороной листа. Развернув его, я не сразу нашлась со словами. Хранитель также несколько озадачился.
– Дамиана, я же говорил, что ты много ешь! Смотри, какой живот большой! – среагировал он.
– Это не от еды, – возразила Клеси. – Там будет ребенок. Я видела.
– А папа кто? – тихо спросила я.
Девочка пожала плечами.
– Его не было рядом. Но там был ты, – она показала на Вивиана и забавно прищурилась.
– Я всегда рядом, – отшутился хранитель. – Так, теперь идем завтракать, пока некоторые сони умываются. Я уже был на кухне. У нас сегодня блинчики с сиропом.
– Блинчики!
– Сироп!
Детей и след простыл, стоило им услышать о лакомствах.
Я не могла отвести взгляд от рисунка Клеси. Он отличался ото всех не только содержанием, но и наиболее реалистичным выполнением. На нем я стояла полубоком возле моей яблони, придерживая немалый живот. И все нарисовано было простым карандашом, поэтому определить время года невозможно.
– Дамиана, – позвал Вивиан, стоя у двери, – я не видел, что рисовали дети…
– Надо проверить содержание и уровень дара у Клеси, – прервала я. – Ее прадед по отцу из рода прорицателей.
– Мы же проверяли, там только крохи от прорицания.
– Ей только пять, а дар может спать лет до пятнадцати-семнадцати.
– Хорошо. Я проверю, – не стал он продолжать спор.
– Вивиан? – окликнула его, когда поняла, что хранитель уже вышел.
– Что?
– Спасибо! Мне очень приятно!
– Не за что, старушка! – отозвался он и тут же выскочил из комнаты, опасаясь подушки, за которую я схватилась.
Взглянув еще раз на рисунок Клеси, я отложила его к остальным и поднялась с постели. Первым делом нужно было поставить цветы в вазу. Букет получился пестрым и веселым. Ни один из цветков не имел пары. Немного подумав, я решила отказаться от воды. Пусть засохнет, но так память сохранится дольше.
Одевшись, я проверила собранные вещи. Визиты во дворец, где находился источник сил, редко заканчивались быстро. А в этот раз я отправлялась туда без Вивиана, что добавляло волнений.
Случаев потери контроля над силами, хвала Одноликому, больше не было, но мои опасения никуда не подевались. Я старалась не оставаться с детьми наедине, страхуя себя или Вивианом, или Армелией. Конечно, бывшая хранительница не так в этом надежна, однако с ней я чувствовала себя спокойнее.
– Ну, ты где там, старушка? – заглянув ко мне, спросил Вивиан.
– Иду уже! Только рисунки приберу, – отозвалась я.
– Смотри, я из последних сил терплю и не ем праздничный торт! – высказался он и тут же скрылся.
Усмехнувшись, вернулась к кровати и взяла рисунки. Не гасла надежда, что у Клеси просто немалая фантазия, а не дар прорицания. Но если это не так, то, скорее всего, мне придется отказаться от своих сил, отдав их источнику. Только так мне будет позволена беременность. Хранители не имеют права заводить своих детей. Чревато последствиями не только для всего рода, но и для страны.
Тъярд явился к завтраку и дожидался меня вместе с остальными.
– О, нас соизволила озарить своим присутствием сама старушка-копуша! – воскликнул Вивиан, увидев меня.
– Прекрати! – шикнула я на него, а Армелия выдала легкий подзатыльник.
Наигранно надувшись, хранитель отодвинул для меня стул. Не доверяя, я сначала хорошенько осмотрела сиденье и проверила ножки – все в порядке, что удивительно.
– Мнительность с годами одолевает все сильнее? – сочувствующе спросил Вивиан.
– Я тебя сейчас стукну! – прошипела ему, вызвав смех детей, уже поедающих глазами торт. Надкусанные блинчики были отложены.
– Когда Вивиан нервничает, он всегда говорит без меры, – поддержал меня Тъярд.
– Как тут не волноваться, когда торт всего один, а вишенок на нем всего-ничего! – выкрутился хранитель.
– Про вишенки ты зря, – заметил глава рода. – Теперь они точно тебе не достанутся.
– Усаживайтесь уже, – не стерпела Армелия.
Впрочем, и она едва сдерживала смех.
Напрасно Вивиан переживал. Торта хватило всем.
– Сначала мы заглянем к Майсе, – предупредил Тъярд, когда мы собрались покинуть поместье. – Ночью у нее родился сын.
– Так рано? – обеспокоилась я.
– С малышом все хорошо, – заверил глава рода. – Но лучше приглядывать за ним.
– Конечно, – согласилась с ним.
Тъярд настроил портальный камень и открыл переход. Я вошла в него, как и всегда, безо всяких опасений. Когда что-то пошло не так, поняла не сразу.
Я никуда не вышла, перед глазами мерцало марево портала. Шаг вперед не решил проблему: все оставалось прежним. Стараясь сохранять спокойствие, я развернулась, но за спиной оказалась черная стена. Мало того, она еще и надвигалась на меня. Паника завладела сознанием, вопреки всем желаниям. А когда вокруг все закружилось, будто я оказалась в центре воронки, мне ничего не оставалось, кроме как присесть и обхватить голову руками…
Сколько я находилась в таком положении, тяжело сказать. Ничего не происходило. Но инстинкт заставил сжаться и ждать.
Тишина давила на уши, словно толща воды. Собственное дыхание пугало, став чужеродно громким. Воздух ощущался вязким, как если бы вместо него я глотала дым. Но обоняние отказывалось это подтверждать, не улавливая ни одного аромата.
Сначала вернулись звуки и запахи. Не резко, постепенно, издалека. Я расслышала пенье птиц, скрип деревьев, шелест травы и шум воды. Дуновение ветра донесло приятные ноты цветущих цветов вперемешку с чем-то свежим.
Раскрыв глаза, я тут же зажмурилась. Увиденное впечатлило до растерянности.
Сосчитав до пяти, я вновь осмотрелась. Непонимание и неверие не давали осознать, как мне удалось очутиться в этом месте.
Я находилась внизу холма, покрытого молодой травой. Передо мной протекала широкая река, на противоположном берегу которой возвышались горы. За спиной стоял лес, уже одетый в зеленую листву. Тут весна уже вошла в свои права, даже, судя по тому, как быстро я покрылась испариной, сдавалась лету.
Какая-то шутка Многоликого! Неужели я пронеслась сквозь время? Но это слишком неправдоподобно, чтобы оказаться истиной. Я бы сказала, даже невозможно, но Александрин как-то обмолвилась о своем недолгом путешествии в прошлое. Говорила ли она буквально или метафорически – другой вопрос. И ответа на него у меня не было.
Скорее, я оказалась в другой стране, вероятнее всего, в Шанклоре. Что-то сбило портал, или портальный камень оказался с изъяном, либо же Тъярд ошибся в настройках. Следовало найти людей. Стоя на месте, я не сумею вернуться в Равию.
Идти в лес также не имело смысла, вряд ли смогла бы не заблудиться в нем, да и неизвестна его величина. Река казалась более предпочтительной в качестве ориентира. Кто-то да должен был попасться мне на пути, хотя горы немало настораживали.
Найти тропинку или что-то похожее на нее мне не удалось, благо, что берег не был заросшим. Накидку я скинула сразу, как и ослабила шнуровку платья, но сама ткань была излишне плотной для такой жары. Ноги горели огнем уже спустя полчаса, если судить по моим ощущениям, ведь часов я не имела.
Отыскав наиболее удобное место, я осторожно, стараясь не упасть, сняла сапожки и чулки. Подобрала юбку платья, попутно порадовавшись, что она всего одна, и ступила в воду. От приятной прохлады едва не застонала, настолько она казалась блаженным.
Оглянувшись, я убедилась, что вокруг по-прежнему никого нет, и только потом, удерживая юбку одной рукой, наклонилась, чтобы зачерпнуть в ладошку воды. Жажда одолевала неимоверная, и даже мои ноги в источнике питья ничуть не смущали.
Выходить из реки совсем не хотелось, наоборот, я бы окунулась вся, но рисковать в незнакомом месте, в одиночестве, не стала. Неизвестно, что тут за места и живность.
Потому, напившись, решила вернуться на берег и продолжить путь.
Все произошло в доли мгновения. Нога попала на скользкий камень, руки инстинктивно выпустили юбку, пытаясь вернуть телу равновесие, которое неминуемо заваливалось назад.
Боль в затылке тут же выбила слезы. Кажется, я еще прикусила губу – рот заполнился вкусом железа. Уплывая во мрак, сознание неунывающе отметило, что упала я не на глубине, значит, не захлебнусь. А потом стало темно.
– Эй! – прозвучало оглушительно громко.
Вздрогнув, я раскрыла глаза. Надо мной склонились двое. Двое совершенно одинаковых парней. Но так показалось только в первое мгновение. Затем их лица слились в одно, чтобы потом вновь разделиться.
– Ты кто? – спросила и тут же поморщилась от пульсирующей боли в затылке.
– У тебя кровь, – вместо ответа сообщил незнакомец. – Встать можешь?
Не совсем понимая, что он от меня хочет, я только несколько раз моргнула. Двоение в глазах не прекращалось, начало мутить, а боль только нарастала.
– Эй, не теряй сознание! – почти приказал он.
– Сейчас… мой дар… он должен… – проговорила, ожидая, когда самоизлечение начнет действовать.
Мне никогда не приходилось чувствовать такой боли: она разрывала голову изнутри, грозясь пробить в ней дыру, если той еще не было. В глазах темнело. Хотелось просто уснуть, забыться, выбросить голову…
– Не закрывай глаза! – рявкнул незнакомец, после чего выругался и рывком приподнял меня, заставляя сесть.
Не успев среагировать на такое перемещение, моя голова запрокинулась. Замутило еще сильнее. Но вместо того, чтобы пожаловаться на дурноту, я сказала:
– Мокро.
Для поддержки ли, или еще с какой целью, парень опустился на колени рядом со мной, замачивая свои брюки, и обнял меня.
– Хватайся за шею, – скомандовал он. – Ну? – поторопил, видя, что понимания и отклика не последовало.
Еще раз выругавшись, он, удерживая меня за плечо, положил мои руки на себя. Потом прижался еще плотнее. Слабость одолевала все сильнее. И даже то, что ладонь незнакомца оказалась под моими ногами, ничуть не возмутило. Впрочем, никаких эмоций я по этому поводу вообще не испытала. Хотелось, чтобы в голове перестало стучать. И спать. Невыносимо тянуло в сон.
Момент, когда я оказалась на руках парня, просто пропустила. Заметила уже после того, как уткнулась носом в его грудь.
– Ты странно пахнешь, – заметила я. – И кажется, меня сейчас вырвет.
– Очень приятно, – буркнул он и перехватил мое тело.
Казалось, что от этого легкого движения мозг вскипел. И с каждым шагом незнакомца он по капле выбивался из черепа.
– Тебя как зовут? – спросил парень.
– Дами… Дамиана, – тихо ответила я, но только потому, что боялась более громкого повторения вопроса.
– А я Тирон, – представился парень. – У тебя красивые глаза.
– Мне дурно, Тирон.
Зажмурившись от боли, я вдохнула глубже. Но легче не стало. К тому же покачивание ничуть не облегчало мое состояние. И терпела я его только потому, что понимала – на ногах мне просто не устоять.
– Куда ты меня несешь? – спросила, едва слыша саму себя, но на большее сил не было.
– Тут недалеко есть дом. Охотника или лесника, не знаю. Я близко не подходил. Оставлю тебя там.
– Оставишь?
– Оставлю, – подтвердил Тирон. – Если есть дом, то должны быть и люди, – пояснил он. – Как ты оказалась в реке?
Гул в голове нарастал. Взор застлала темная пелена. Тошнило.
– Не засыпай, – донесся голос Тирона, будто издалека. – Смотри на меня.
В любой другой ситуации я бы поступила вопреки, но в этот момент не возникло ни одной мысли о неповиновении. Распахнув глаза, я уставилась на профиль Тирона. Впрочем, ничего при этом не отмечая. Он посмотрел на меня и нахмурился.
– Немного осталось, – проговорил то ли для меня, то ли для себя.
Весь оставшийся путь Тирон глядел только перед собой, но не забывал говорить со мной. Он что-то спрашивал, а не дожидаясь ответа, задавал следующий вопрос – лишь бы не позволить мне заснуть. А я выбивалась из сил все сильнее, как если бы сама несла кого-то на руках в гору, как если бы сбилось мое дыхание, как если бы мне приходилось кого-то тормошить разговорами. И лишь две мысли не давали покоя: как прекратить эту боль, и что случилось с моим даром?
ГЛАВА 3
Горечь на губах и во рту. Холод, не просто пробирающий до костей, а разламывающий их на мелкие кусочки. Отрывки видений, ускользающие, не задерживающиеся в моей памяти.
Сколько часов, дней, месяцев продолжался этот кошмар, я не знала. И не было надежды на его прекращение. Наоборот, когда казалось, что хуже быть не может, становилось еще ужаснее. Лишь после странной горечи я могла забыться, хоть и ненадолго, но на новую порцию мучений передышки хватало.
Облегчение пришло внезапно. Я просто проснулась. Странно, но последние воспоминания забылись. Я ожидала услышать голос Армелии, ее беззлобные ворчания по поводу моей привычки засиживаться допоздна, после чего меня сложно добудиться по утрам. И даже раскрыв глаза, я не сразу осознала свое положение. Солнечный свет, бивший в окно, на мгновение ослепил, но затем мне удалось немного осмотреться.
Первое, что привлекло внимание – стена. Она оказалась деревянной, причем бревенчатой. В моей комнате, как и во всем имении хранительницы таких стен не было. Даже в тех же дворовых постройках – либо камень, либо доски. Но никак не бревна. А еще окно странное. Без какой-либо занавески хорошо просматривалась решетка за стеклом, мелкая, с ячейкой чуть больше, чем у рыболовной сети.
Аккуратно, помня о недавнем плохом самочувствии, я легла на спину. Взгляд тут же уперся в деревянный потолок. Перекрытия не было, скаты крыши, обитые досками – вот и весь потолок.
Кровать, на которой я лежала, стояла изножьем к двери. И получалось, если смотреть от входа, я пребывала в правой части домика. Слева – стол и стулья, а у дальней стены – печь.
Домик выходил совсем маленьким, точно меньше, чем моя комната в имении.
Заслышав шум за дверью, я тут же прикрыла глаза. Скорее, инстинктивно, чем осознанно.
Тихий скрип, шаги, возле печи что-то звякнуло и плеснуло. А затем неожиданно, заставив меня вздрогнуть, чужая ладонь коснулась моего лба. Мимолетно, как будто движение вошло в привычку, но не несло особого смысла.
Притворяться, что сплю, я больше не стала. Но, когда раскрыла глаза, никого перед собой не увидела. Тирон, а это был он, уже отошел к печи, где начал переливать принесенную воду в посуду. Затем он раздул угли, подкинул пару поленьев и поставил одну из кастрюль на варочную поверхность – скорее всего, сплошная металлическая плита являлась именно ею.
– Жарко не будет? – осмелилась я спросить. Горло тут же засаднило, как после долгого и усиленного крика. Я закашлялась.
Тирон без промедления подошел к столу и налили что-то из кувшина. После чего протянул кружку мне. Приподнявшись, я запоздало поняла, что совсем нага. Но под тяжелым взглядом Тирона не решилась задавать вопросы, просто придержала ворох одеял на груди и приняла кружку.
Мне тут же стало понятно, что за горечь я ощущала все это время. Неизвестный отвар пился легко, практически неощутимо, но послевкусие отдавало горчинкой. Меня хватило только на пару глотков.
– Не знобит? – спросил Тирон, забирая кружку.
– Вроде нет. Даже жарковато.
Кивнув, он отошел к печи. Поставил на плиту еще одну кастрюлю, а остатки воды из ведер слил в таз, предварительно достав его из-под столика, который стоял рядом с печью.
– Я за водой, – сообщил Тирон уже у двери. – Как нагреется, обмоешься. – он задержал взгляд на лице. – И волосы… лучше обрезать, тут их промывать нечем, – после чего скрылся.
Выждав несколько минут, я отважилась откинуть одеяла. Хотя, поминая обстоятельства моего обнажения, бояться лишний раз сверкнуть голым телом не слишком разумно. Тирон, определенно, уже успел все рассмотреть, либо же, на что я надеялась больше, он и вовсе не интересовался прелестями бессознательной девушки. Во всяком случае он не производил впечатление непотребника и потаскуна.
Свои вещи я нашла на низенькой лавочке в изножье кровати, но одеваться не стала. Вытащила попавшее меж одеял покрывало и закуталась в него.
Тирон вернулся минут через двадцать. Хмуро взглянул на меня и прошел мимо. Лишь поставив ведра и проверив воду в кастрюлях, он заговорил:
– Мойся и одевайся. Воды должно хватить. Потом еще схожу.
В ответ я только кивнула. Тирон больше не задерживался и вышел.
Стараясь постоянно не оглядываться на окна и дверь, я быстро освежилась. Кроме воды, было еще мыло, явно непредназначенное для мытья тела и волос, но выбирать не приходилось. Волосы я лишь слегка вспенила у корней, заранее опечалившись их дальнейшим состоянием. Но ведь теперь, когда мое самочувствие улучшилось, уже можно отправиться на поиски людей хотя бы для того, чтобы узнать, куда я попала, и как мне вернуться домой. И такие мелочи, как внешний вид, я решила не обдумывать.
Уже одевшись, обратила внимание на расплесканную воду. Рассудив, что Тирон точно не возьмется за уборку, поискала тряпку, но не нашла подходящую.
Едва я раскрыла дверь, как наткнулась на решетку, подобную той, что видела из окон. Тирон, стоя спиной ко мне, резко развернулся. Первое, что бросилось в глаза – его окровавленные руки. Я так и замерла, глядя на них.
– Зайди в дом! – рявкнул он.
Сердце от испуга заколотилось с бешеной силой.
– Ветрено, – мягче проговорил Тирон. – А у тебя голова мокрая. Я не для того тебя выхаживал, чтобы ты снова слегла.
С трудом отведя взгляд от его рук, посмотрела на лицо. Он ведь ненамного старше меня, самое большее – лет на пять-шесть. Только потому, что меня пугала кровь, я старалась задержаться на чем-то более приметном. Но ни правильные черты лица, ни волевой подбородок, ни темные непослушные волосы, ни глаза, цвет которых я не смогла угадать – то ли серые, то ли голубые – ничего из этого не сумело отвлечь от рук Тирона.
– Не вздумай грохнуться прямо здесь, – устало проговорил он.
– Что?
– Иди приляг, Дамиана, – велел Тирон. – Ты бледна. Вот-вот снова без чувств рухнешь, – он вновь отвернулся, продолжив действие, невидимое мне.
А я, как завороженная, следила за движениями его плеч, не в силах сдвинуться с места.
– Накинь что-нибудь на голову, – не оборачиваясь, проговорил Тирон. – Идешь прямо и налево.
– Не поняла.
– Ты, наверное, удобства ищешь, – пояснил он. – Видишь тот куст? – показал вперед. – Сразу за ним свернешь и все найдешь.
Взглянула вперед. Там была такая же решетка, как и на окнах с дверью. Только она окружала дом, как если бы тот стоял внутри огромной клетки. Даже сверху металлические переплетения сходились в купол. Но обе двери – та, что передо мной, и та, что вела из «клетки» – были незамкнутыми, замки висели раскрытыми, а несколько задвижек свободно скрипели на ветру. Кивнула, будто Тирон мог это увидеть, и сразу же поспешила отправиться в указанном направлении. Стремительно, стараясь смотреть только на тот самый куст. Хотя у меня уже возникли догадки, что, скорее всего, Тирон разделывает дичь, а не совершает нечто страшное, я все равно трусливо проскочила мимо него.
Позже я убедилась в своих предположениях – кровь действительно принадлежала какому-то животному. Вот только я не смогла понять, какому именно.
– Кто это? – спросила, остановившись в паре шагов от Тирона.
Он бросил на меня мимолетный взгляд и недовольно вздохнул.
– Это наше мясо.
– Я поняла. Но что это за животное?
– Понятия не имею. Главное, что оно съедобное.
Удовлетворившись ответом, я, вспомнив, зачем вообще выходила, спросила:
– Я там воду разлила. Чем можно пол протереть?
– Вон тряпки, – он махнул рукой, указывая наподобие сушилки, стоявшей возле «внутренней клетки». Как ни странно, решетка, которую я видела из дома, не ограничивалась лишь окнами и дверью. Она, как и внешняя, окружала все жилище, но вплотную, не оставляя просвета даже в ладонь.
Отложив все вопросы на более благоприятный момент – под руку Тирону задавать их, учитывая его раздражительность, совсем неправильно – я взяла тряпку и вернулась в дом. Меня тут же приняло тепло печи.
Кое-как прибравшись, я уселась на кровать и занялась распутыванием волос. Расчески, разумеется, у меня не было, приходилось справляться только пальцами.
Вскоре вошел Тирон, неся разделанную тушку. Молча проверил кастрюлю на плите и кинул в нее куски мяса. Затем взял таз с использованной водой и перенес его в нишу за печью со стороны стола.
– По маленьким делам можно и сюда ходить, – заговорил Тирон после того, как слил воду из таза. – А с большими лучше до заката справляться.
Я никак не отреагировала. Ждала дальнейших пояснений. Но Тирон больше ничего не сказал. Захватив ведра, он снова ушел.
Закончив с волосами, я покинула дом. Стало жарковато. На улице следов разделывания дичи не увидела, лишь мокрое пятно на досках и земле. Пройдя за внешнюю решетку, я оглядела ее снаружи более внимательно. Несмотря на мелкие ячейки, прутья были довольно-таки толстыми и, видимо, прочными. Определенно, столь странная конструкция служила защитой. Вот только от кого?
Обойдя решетку по периметру, я убедилась, что она цельная за исключением двери, которая имела несколько запоров в виде задвижек, одна из них замыкалась навесным замком. К тому времени, как я вернулась к входу, Тирон вышел из дома с пустыми ведрами. Я прозевала его возвращение. На мгновение задержавшись возле меня, словно что-то хотел сказать, он все-таки промолчал и двинулся дальше. Я за ним. И, к удивлению, он не возразил.
Вопрос, где Тирон берет воду, так и рвался из меня. Ведь вокруг были только деревья и кустарники. Ответ не заставил себя ждать.
Журчание я услышала задолго до того, как мы добрались до источника.
– Не спускайся за мной, – предупредил Тирон. – Тут легко поскользнуться.
В камнях, оплетенных корнями деревьев, жил родник. Его воды пробили своеобразную чашу, стекая и собираясь в ней. Чтобы добраться до стока, надо очень аккуратно ступать по влажным каменным выступам, причем вряд ли двое могли бы на них разойтись.
Тирон управлялся весьма ловко, совсем не замочившись. Набрав одно ведро, он поставил его передо мной и сразу же взялся за второе. А затем, когда оба ведра были полны, поднял их и, обойдя замешкавшуюся меня, направился к дому.
Я шла за ним, отставая на несколько шагов.
– Тирон, а ты не знаешь, что это за решетки? – решилась спросить я.
– От волкопсов, – отозвался он.
– Они и сейчас тут есть? – вопрос был, скорее, для поддержания беседы, чем из действительного желания узнать истину.
– Да.
Я споткнулась и упала. Тирон мимолетно обернулся, но не остановился. Я уж молчу о помощи. Нервно осмотревшись, я поспешила встать и догнать Тирона.
– Ты не шутишь? – спросила его.
– А разве похоже?
– Не очень. Но ты так легко говоришь о волкопсах и ходишь тут, ничуть не боясь их.
– Солнце еще не зашло. Бояться нечего, – ответил он совершенно непонятно для меня и ускорил шаг.
И как только не запыхался?
Я не стала его донимать. Нет волкопсов – и хорошо. А беспокоиться о том, чего нет – пустое.
После того как мы поели, Тирон откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на меня. Необычно, но цвет его глаз даже вблизи не угадывался, оставаясь таким же то ли серым, то ли голубым.
– А ты местный? – поинтересовалась я.
– Я равиец, – едва, качнув головой, ответил Тирон. – Сюда попал случайно.
– Я тоже. Что-то с порталом случилось. Сначала было темно, а потом я тут оказалась.
– Портал из Джормы?
– С чего ты взял? Из Равии. И в Равию.
– Ты, наверное, с границы? – предположил он. – Ты очень похожа на джорманку.
– Мои родители оттуда, – тихо ответила я, внутренне возмущаясь. Не это я хотела обсудить. Да и отвыкла уже от обсуждений своей внешности. – Я выросла в Равии.
– Понятно, – отозвался Тирон и встал из-за стола.
Собрав посуду, он отнес ее к печи.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Тирон, моя тарелки.
– Нормально. То есть хорошо. Мы можем идти.
– Куда?
– К людям, – проговорила, немного растерявшись. – Чтобы выбраться отсюда, надо найти людей. Ты, кстати, не знаешь, где мы? Это Шанклора?
– Не Шанклора, – он качнул головой. – И вряд ли одно из соседних с Равией королевств. Ты видела деревья, травы, животных, птиц? Они только похожи на наших, но, если присмотреться, видны отличия.
– Как-то не обратила внимания, – призналась я. – Но людей все равно надо найти. Не можем же мы тут жить.
Тирон ополоснул тарелки и оставил их вверх дном на том же столе возле печи. Он не спешил мне отвечать, как и говорить что-либо еще. И это настораживало.
– Тирон? – позвала его.
– Нужно добыть мяса на ужин, – сообщил он, а где-то через минуту добавил: – Утром я наткнулся на кусты с ягодами. Похоже, что они вполне съедобные.
– То есть ты предлагаешь тут жить? – уточнила я и тихонько выдохнула. – Если ты не уверен, что я смогу идти, то уверяю, это не так. Я вполне могу двигаться без передышек и не буду задерживать тебя.
Тирон ничего не ответил. Взяв нож, он прошел мимо меня и покинул дом. А вернулся буквально через минуту.
– Чего сидишь? Бери тарелку побольше и выходи.
Не давая мне возможности ответить, он закрыл дверь.
Несколько мгновений я смотрела на дрожащую задвижку, а затем все-таки встала, выбрала тарелку и вышла на улицу. Тирон стоял за внешней решеткой, облокачиваясь о нее спиной. Заслышав меня, он обернулся и нахмурился.
– Платье, тем более такое, не лучшее облачение для леса.
– Я перемещалась без вещей…
– Под кроватью есть ящик, подбери себе что-нибудь оттуда.
Осмотрев себя, я сочла предложение разумным. Мало того, что в платье мне будет неудобно и жарко, так еще была велика вероятность его испачкать.
Под кроватью обнаружилось два деревянных ящика. Довольно тяжелых, едва вытащила. Я бы даже назвала их мини-сундуками или самодельными чемоданами – по сути на них они и были похожи. В одном ящике лежали разные отрезы ткани и иголки с нитками. Я практически сразу пожалела о том, что решила заглянуть вглубь – обратно утрамбовать ткани я не смогла. Во втором нашлась одежда. Мужская. Но благо хоть не огромных размеров.
Подвернув и подвязав все мешающее, я осталась вполне довольна. Возможно, со стороны все выглядело смешно и несуразно, но не в том месте я оказалась, чтобы волноваться о красоте своего внешнего вида. Полностью высохшие волосы заплела в косу, подвязав найденной лентой. Наверное, шпильки, с которыми я покидала поместье, и лежали где-то, но без зеркала как-то использовать их все равно не смогла бы.
Тирон дожидался меня в том же месте. Осмотрев, он кивнул, как мне показалось, с одобрением, и махнул рукой, приглашая следовать за ним.
Минут через десять мы дошли до кустов с ягодами.
– Ты уверен, что они съедобные? – уточнила я, сомневаясь, что неизвестная помесь голубики с малиной не окажется чем-нибудь ядовитым.
– Я утром их ел, – ответил Тирон. – Если бы были несъедобными, то уже отравился бы.
– Так, может, мало времени прошло?
– Я не заставляю их есть, просто собери, – отозвался он и скрылся за деревьями.
Ох, Одноликий, куда я попала?
Наскоро наполнив тарелку, я так и не решилась попробовать ягоды. Хотя помимо непривычного внешнего вида они ничем не отталкивали, меня страшила вероятность слечь еще на несколько дней. Ведь мой дар молчал. Как целительство, так и силы хранительницы. Причем я не чувствовала их вообще, даже отдаленно. И это настораживало.
Армелия, когда поясняла, почему хранителей не обучают в образовательных учреждениях, рассказывала, что мой дар обладает собственным разумом и характером. Мы с ним учимся взаимодействовать в течение всей жизни. И, подобно любому человеку, дар может капризничать, своевольничать, затаиться, а иногда даже будто пропасть. Но в моменты, когда силы хранительницы нужны детям рода, они никогда не подводят. Зачастую дар становится направляющим и управляющим, руководящим действиями своего носителя.
И, несмотря на все предупреждения, я всегда с опаской прислушивалась к любым резким изменениям сил. К тому же у рода целителей не один хранитель. И есть ли связь между моим даром и даром Вивиана, я не знала. Никто не знал, или меня снова не посвятили в это, считая недостаточно взрослой.
Отряхнувшись от сучков и листочков, я встала и осмотрелась. Тирона поблизости не было. Сорвала еще пару ягод и, аккуратно ступая, чтобы ничего не рассыпать, пошла к дому.
Попытка вернуть ткани, которые лежали в ящике, к предыдущему порядку не увенчалась успехом. Их оказалось слишком много, а ящик – слишком мал. То же повторилось и с одеждой. Как все помещалось туда раньше – для меня осталось загадкой. И ведь даже некуда было переложить хоть часть вещей. Как и не было возможности прикрыть крышки, чтобы убрать ящики под кровать.
– Что ты делаешь? – спросил вошедший Тирон.
– Пытаюсь сложить все обратно, – ответила ему, предпринимая очередную попытку. Неудачную.
– Так у тебя ничего не выйдет, – выдал он и прошел мимо меня.
Сполоснул руки и нож, вытер, а затем приблизился ко мне.
– Отойди.
Тирон вытащил все из ящиков, положив вещи на кровать, а потом поочередно стал складывать обратно. В итоге все легло так, что даже осталось немного места сверху. Мне оставалось лишь виновато склонить голову.
Затолкав ящики под кровать, Тирон встал и вернулся к печи. Взял один из пучков трав, висящих над нею, и бросил в кастрюлю.
