Елена Славная
Как я в сказку попала
Глава 8
Остаток ночи прошел беспокойно. Уже смирившись с тем, что я единорог, мне тем не менее не удавалось оставить маленькую надежду на возвращение человеческое тело. Да, в этом случае пропадет эта прекрасная грива, исчезнут рог и копыта, к которым уже привыкла, утеряется способность скакать… Но быть человеком привычнее.
А вдруг я все-таки сумею? Что если есть путь назад?
Вспомнился тот многолапый… И сон после встречи с ним.
Эх, Р… Рожка, давно пора оставить эти мечты и жить с тем, что имеется.
Из-за моих волнений не спал и ворон. Да и вообще, похоже, что дрыхла только принцесса. Остальные постоянно переворачивались с боку на бок.
– А когда битва-то? И я не поняла: со всеми этими тварями будет войско только одного королевства сражаться?
– Нет, – удостоил ответом ушастый. – Соберутся все доступные войска разных рас. В королевстве Эвангелии пришлось сначала сместить ее дядю с трона, а затем доказать, что принцесса – достойная правительница.
– Шустро вы все проделали, – почти восхитилась я.
Была бы я человеком…
– А почему вы на лошадях путешествуете, если телепортом владеете? – не успокаивалась я.
Лис громко вздохнул, Барри сделал вид, будто крепко-крепко спит, ушастый просто молчал, а Энтуан нелепо переводил взгляд с одного спутника на другого.
– Но ты же тоже скачешь, – неуверенно произнес княжеский сын.
– И? – не поняла его.
– Единороги ведь единственные, кто может использовать телепорт практически без ограничений, но при этом большую часть пути они преодолевают на своих четырех.
– Ах, ты об этом, – сообразила я. – Нет, у меня никакой магии нет. Ни телепортироваться, ни лечить, ни светить рогом…
– А я ведь думал, что ты из вредности меня не исцеляешь, – вмешался Кар.
Покосилась на перистого, вальяжно устроившегося в моей гриве.
– Мозги у тебя птичьи, и мысли такие же, – фыркнула в ответ.
– Ты изгнанница?! – неожиданно воскликнул Энтуан и тут же присел. – Лис, все, как в том предсказании!
Непобедимый повернулся на бок, лицом к нам, и вперил в меня свой почти грозный взгляд.
– Никто меня не изгонял, – пробурчала на заявление Крельского. – Я сама ушла.
– И почему же? – любопытство Лиса совсем не радовало.
А он к тому же маг. И нет гарантий того, что не экспериментатор. А мне встречи с одним уже хватило. Поэтому рассказывать о том, что я бежала от излишнего внимания женихов-единорогов, опасно. Тогда могут заподозрить неладное. И так уже много выболтала.
– Это личное, – отрезала я. – И вас оно никак не касается!
В подтверждение своих слов отвернулась и прикрыла глаза. Пусть лучше сражаются со психованной тетенькой и мир спасают, а меня не трогают. А то выдумали – изгнанница. Мало ли, что я магией не владею. Быть может, таких единорожек – одна на весь белый свет.
– Изгнанница, чужая себе и миру, – с неким придыханием сказал Энтуан. – Это точно Рожка!
– Тогда нам очень не повезло, – недовольно заключил Лис. – Это самое худшее, что могло случиться.
Я не стерпела. Пусть согласной с князенком не была, но претензии Непобедимого обидны.
– Самое худшее случилось тогда, когда ты родился, лютик ползучий! Думаешь, раз такой хвощ, смог принцессе в декольте пробраться, и теперь имеешь право на… на… на… Иди в камыш, короче!
Встав, я уронила ворона на землю. Тот каркнул и попытался уцепиться лапками за гриву. Не успел. Но тут же нашелся и схватился за хвост, по которому и взобрался, пока я гордо и неспешно уходила с поляны.
Никто мне ничего не сказал и не попытался остановить. И это обижало больше всего.
Но, в конце концов, я ведь самая неповторимая единорожка не только в этом мире! Неужели не смогу найти себе других деток? Да раз плюнуть и растереть.
А еще со мной остался Кар. Слабое утешение. Очень слабое. Но иного не было, так что я радовалась имеющемуся.
– И куда идем? – спросил ворон, добравшись до моей шеи.
– Деву искать, – ответила, продолжая вышагивать вперед.
– Зачем? – осторожно поинтересовался перистый.
– Хочу проверить, не та ли она бабулька, которая ударила меня.
Птиц замолк. А я стойко шла вперед. Уже выпала роса, и ногам было холодно, но я не останавливалась. Вот как дойду до той бабули, победю ее, стану человеком и покажу всем, что Рожку обижать нельзя. Она не дуб многовековой, а травинка хрупкая, ее беречь положено. Будут потом, снедаемые муками совести, жалеть, что не оценили такую замечательную единорожку.
Я им еще всем покажу.
Обязательно.
Как только, так сразу.
Строя грандиозные планы, я несколько упустила из вида то, куда шла, затем скакала и снова шла. В себя пришла в абсолютно не знакомой местности.
– Перистый, а где мы? – осмотревшись, спросила я.
Вокруг царила страшная жуть. Туман, который должен был уйти вслед за восходом солнца, напротив, стелился с утроенной силой. Его щупальца, непривычного смоляного цвета, медленно ползли, обступая со всех сторон. И тишина. Зловещая такая.
– Кар! – снова позвала я. – Карслав!
– Ты почему кричишь? – раздался сонный голос птица.
Ну, ничего себе укроп! Я тут боюсь, а перистый нагло спит!
– Ох… – выдохнул ворон и дополнил свое недоумение весьма изобретательной анатомией.
– Вот и я то же самое подумала, – поддержала клювистого. – Что делать будем?
Птиц переступил с ноги на ногу и ухватился покрепче.
– Беги. Лучше назад – там ты уже была.
– Позади такая же петрушка, – возразила я. – И мне туда не хочется. Может, обойдет? Что это, вообще, такое? Слушай, а не на тебя ли туман позарился? Цвет у вас одинаковый…
– Рожка! – грозно каркнул ворон. – Скачи отсюда, пока эта дрянь нас не схортачила!
– Ты где таких слов набрался? – спросила, хаотично вертя головой.
Куда скакать? Как проскочить? А что будет, если «вляпаюсь» в странный туман?
– От тебя набрался, – ответил ворон, но я уже не придавала значения его словам.
Закрыв глаза, я повертелась на месте, считая до пятнадцати. Почему именно это число – самой бы понять. Но, досчитав, я раскрыла глаза и, задрав морду, поскакала вперед.
Оставалось только надеяться, что вокруг просто грязный туман, а я и Кар – обычные тру́сы.
В тот самый момент, как я, несмотря на все ухищрения не видеть этих жутких щупальц, коснулась смоляной субстанции, случилось несколько вещей.
Во-первых, меня громко окликнул Лис. Да-да, этот бритый хвощ догнал нас каким-то невероятным образом – я же быстро скакала.
Во-вторых, Непобедимый был не один, и потому остальные из компании тоже звали меня.
В-третьих, перистый, не дождавшись, когда я остановлюсь, клюнул в то место, куда дотянулся – очень близко к основанию хвоста.
Последнее и не дало вскочить мне в эту черную жуть. Но было уже поздно. Ледяные щупальца поползли навстречу и, неприятно касаясь живота, продолжили путь дальше.
Вот же ворон перистый! Напугал почем зря! А ничего страшного и не случилось.
Я полностью развернулась к своим обидчикам и стала ждать их приближения. Да, именно так, как и они меня накануне. Вид постаралась напустить самый обиженный, хотя после этих жутиков и с леденящим туманом под пузом все оскорбления единорожьего достоинства уже забылись.
Остановившись в паре метром от меня, Карлис посмотрел вниз, на смоляную гадость, сморщился, наверное, от холода и заговорил:
– Меня ни капли не радует тот факт, что проводником являешься ты, но выбора нет. Веди.
– Куда? – растерялась я.
Эвка, которую я сначала не заметила, соскочила с лошади. Лис дернулся было вниз, но остался верхом. Принцесса, бледная настолько, что, кроме жалости, ничего не вызывала, подошла ко мне вплотную. Я напряглась. От этих одуванчиков хорошего ждать не приходилось.
– Рожка, в том манускрипте, помимо всего прочего, было пророчество. Ни я, ни остальные в него не верили, пока не стали происходить совпадения.
Кар нетерпеливо влез на мою голову. Вот у кого нет забот.
– Не все из того пророчества ясно, но ты являешься проводником, судя по всему. Изгнанница, чужая себе и миру, не человек и не животное, лишенная всего и преданная всеми – она, и более никто не сможет верный путь найти.
– Немного не в рифму, – заключила я, выслушав принцессу. – И не про меня, – поспешила отказаться от ответственности.
Никто же не извинился. С какого гриба я должна помогать им. Придумают же, проводник. И вообще, стоять стало слишком зябко.
– Почему ты не хочешь нам помочь? – рядом с Лисом встал эльф. – Единорогов не минует верная мерзлота, и горы не спасут.
– Вы меня не путайте, – пресекла я приготовление и развешивание злаковых продуктов. – То силы темные, с которыми решили сразиться от скуки, то снег ищете, то дева озлобленная, то мерзлота… Я, может, и единорожка, но ума у меня хватает. Даже поделиться могу.
Эвка, сделав лицо, будто на шиповник присела, протянула руку и положила на мой лоб. Я замерла от неожиданности. Оказывается, чужое прикосновение может быть приятным. Принцесса ласково провела ладонью чуть вверх, немного задирая челку, а я аж разомлела. Вот бы ворон так умел! А то только и делал, что царапал своими когтями.
– Когларана была очень сильной колдуньей. Однажды ее предал любимый, – тихо заговорила Эвангелия. – Она хотела умереть и ушла в пустошь, чтобы своей смертью не причинить зла другим. Но уже на грани внезапно поняла, как хочет жить.
– Это ты меня на слезу сейчас подбиваешь? – догадалась я и отступила на шаг, теряя тепло ее руки. – Лучше лук возьми, он понадежнее будет.
– Дай дослушать! – каркнул ворон, так и сидя на моей голове.
– Да я вообще молчу!
– Когларана не смогла умереть, но и не смогла ожить, – продолжила принцесса, уже не касаясь меня. – Она стала тенью, которая с каждым годом, видя радость и счастье других, наполнялась ненавистью и завистью. Храня последние остатки светлых чувств, колдунья сумела уйти дальше от людей, но каждый путник, попадавший к ней, отравлялся болью и ненавистью, прекращая быть разумным. Именно таких, потерявших себя, мы называем темными сущностями. Они, также, как и Когларана, не живы и не мертвы, но сеют смерть.
Я кивнула, принимая сказанное к сведенью. И только перистый мешал послать Эвку на восток – вот где любили всяких завуалированных мыслителей.
– Через сотню лет на земли колдунья явился потомок ее возлюбленного. Когларана не догадывалась, кем являлся ее гость. К тому времени она вернула свой облик и успешно справлялась с немалым «отравленным войском». Юноша, изначально отправившийся мстить по чужому навету – соседствующему с колдуньей князю не нравилось такое соседство – поступил куда более подло, чем собирался изначально. Он собрал кусочки разбитого сердца и растопил лед, царивший в нем, а затем всадил в него кинжал. Прямо в день намеченной свадьбы.
– Настоящий или ты так образно выражаешься? – не поняла я.
– Эх, испортила момент, – вздохнул перистый. – А я только проникся.
Принцесса ненадолго растерялась, но быстро взяла себя в руки.
– Не знаю. Там не было уточнений.
– Давай, дальше по-быстрому, а то я скоро все себе отморожу, – подогнала я ее. Да и тебе в одних лосинах не жарко точно.
– Эвангелия, вернись на лошадь, – мягко, но настойчиво попросил Лис.
Я не ожидала, но принцесса послушалась Непобедимого, ни словечка не сказав против.
– Нет, ну, а дальше-то что? – возмутилась я. – Ворону же интересно!
Карлис взглянул на меня, как сторож на вора и, проследив, как Эвка взобралась на лошадь, выдал:
– Скачем отсюда.
Я фыркнула и не сдвинулась с места. А что самое возмутительное, стоять остались все.
– Ну, и чего вы? Скачите!
– Ты наш проводник, – настаивал эльф.
В голову закралась мысль, что детки просто решили придумать мне пригодную миссию, дабы не колыхалась рядом без цели. Быть полезной и незаменимой я хотела, но сразу соглашаться – это уж совсем легко.
– Да я вас в такой камыш заведу, что год выбираться будете! – честно предупредила всю компанию.
– Если там будет жить Когларана, то нас это устраивает.
Я уже развернулась, даже ногу переставила, как до меня дошел смысл слов Лиса.
– Так это сейчас не сказка была?
Все пятеро мотнули головами.
– Так манускрипт же древний… Что у вас за древность считается?
Вздумают же, дурить единорожку!
Мне своей сказки с головой хватает!
– Каждые триста тридцать восемь лет Когларана набирается сил и начинает мстить, но теперь уже всему миру, – пояснила Эвка. – Нам предстоит остановить ее. Окончательно остановить, чтобы наши потомки жили спокойно.
– Могли и покруглее дату придумать, – заметила я. – А чего же ваши предки не справились?
– С каждой сотней лет знания терялись, а посвященных становилось все меньше, – с уверенностью ответила принцесса. – Но так и должно было случиться, ведь ко всем предыдущим кампаниям пророчество не подходило.
Вот интересно, как я могла пропустить нападение зомби? Иначе, как галлюциногенный бред, россказни деток не воспринимались. Но на всякий случай я все же решила уточнить:
– И кто пророчество составлял?
– Так Когларана, – нетерпимым тоном пояснил Энтуан.
– Не рычи на меня! – осадила я князенка. – Вы только путать горазды, как повитель! У вас одна и та же колдунья то добрая и несчастная, то злая и опасная.
Карлис демонстративно закатил глаза. Барри и Энтуан уже заметно вздрагивали. Я, глядя на них, тоже резко замерзла. Одни посиневшие уши эльфа чего стоили.
– Артефакты, созданные в разные времена, сдерживали разрушительную мощь Коглараны, но в этот раз их может не хватить. Нужно забрать сердце колдуньи, пока холод, накопленный за столетия, не расползся по всему миру, – уже без прежнего энтузиазма произнесла Эвка.
– Рожка, ты бы уступила, – вмешался Кар. – Примерз я что-то.
– Так им в холод надо, а я в тепло хочу, – возразила ворону. – И вообще, не понимаю этой мании втянуть меня в квест «найти чего-нибудь»!
Внутри единорожьей головы шли жуткие противоречия и колебания. С одной стороны, и с допуском на реальность рассказанного, выходило, что я очень вовремя оказалась в этом мире. И это очень настораживало. А с другой, опираясь на тот же допуск, терять возможность стать причастной к спасению мира не хотелось. Ведь такие шансы не выпадают по много раз.
– Ковыль с вами! – сдалась я. – Птиц, переползай. Сейчас куда-нибудь поскачем.
Не дожидаясь мелких предателей, я развернулась к ним хвостом и сорвалась с места. Нет, моего согласия никто не получил. Просто я слышала, что прохлада помогает думать. А тут ветерок как раз в морду.
Мне было о чем поразмышлять.
Но то ли Эвка дубовая рассказчица, то ли я… Нет, пожалуй, все-таки дело в принцессе. Но, несмотря на это, я сумела соединить всю картину воедино. Не без труда, должна сказать.
Когда мы оказались подальше от смоляной дряни, то устроили привал, где я тут же сверила свои догадки. Лучше сразу все разузнать, ибо спасение мира – дело ответственное.
– Так, вороно́й, слезай с меня, – скомандовала я, как только мы остановились. – Всю гриву, наверное, измял мне.
– Нормально все с ней, – ответил он, но спрыгнул, более не споря.
– Значит, я тут подумала, – начала говорить, а Лис странно фыркнул на мои слова. – Еще раз так сделаешь, брошу вас, – предупредила его. – Так вот, что получилось. Жила себе принцесса, но на свою голову научилась она читать. Эвка, рот закрой, не сбивай мысль! Вот… Научилась, значит…
На меня накатило странное волнение, словно я ответ за косяки перед шефом держала, и передо мной стояла непосильная задача: и себя оправдать, и других не заложить.
– Решила принцесса по закромам чужим полазить, – продолжила я. – В общем, специально ничего такого не искала, но наткнулась на бумажку древнюю. Опустим момент с распознаванием языка. Мало ли, вдруг принцесса, реально умная.
Не удержавшись, взглянула на Эвку. Нет, скорее, просто язык не претерпевал изменений. Или это был перевод, кем-то не только составленный, но и подсунутый… Ведь та бабулька с клюкой все еще оставалась неизвестной.
– В бумажке той оказались вещи загадочные и интересные. А тут оказия случилась – бежать принцессе понадобилось. Да повстречала она по пути единомышленников. Все правильно?
Эвангелия открыла рот, чтобы ответить, но Карлис ее опередил.
– Все так, – сказал он и обвел присутствующих взглядом, мол, не спорьте.
– О том, что покос происходит каждые триста тридцать восемь лет, в принципе, должно быть известно всякому образованному. Но вы, я надеюсь, высчитали, что дата совпадает. Поэтому с энтузиазмом ринулись собирать конструкторы, то есть артефакты. И даже армии предупредили-собрали. В общем, молодцы. А теперь главный вопрос, – я выдержала пауза. – И что бы вы без меня делали?!
– Твой вариант очень упрощенный, – сумничал ушастый. – Многие народы начали готовиться заранее, за несколько десятилетий.
Теперь фыркнула уже я. Давай, зайчик, оправдывайся.
Спустя десять минут я пожалела о том, что не сразу пресекла эльфа. Он разошелся, как сорняк в дожди. И план уже был готов, и все предупреждены, и вообще, почти ничего не случилось.
Хотя говорил ушастый складно, несколько моментов оказались весьма спорными. Если каждый раз перед угрозой вечной мерзлоты пропадали зимы, то не стоило ли устроить облаву на колдунью, пока тепло? Зачем ждать, когда появиться туман, подобный тому, из которого мы недавно выбрались.
Я, конечно, спросила об этом. Ответ был прост: местонахождение колдуньи точно не определялось. Тогда я, естественно, задала вопрос, зачем же битву на какой-то пустоши назначать, раз виновница неизвестно где пропадает? Тут сообразил Энтуан и, бесцеремонно вмешавшись, пояснил, что вероятность явки колдуньи равна примерно половине из ста процентов.
В общем, готовились к этому эпическому событию так же, как и я к экзаменам – на авось.
– Единороги всегда славились своими мудростью и знаниями, – тихо-тихо сказал Карлис, когда остальные замолкли. – Именно они помогали не забывать историю, причем любого из народов. Но ты…
– И что я? – не понимая, как реагировать на его слова, просто растерялась.
Непобедимый отвернулся, сорвал травинку и засунул в рот.
– Нам приходится объяснять тебе элементарные вещи, о которых знают даже дети. Ты, в свою очередь, слишком странно себя ведешь.
Он повернулся ко мне и вперился взглядом. Прямо в мой рог!
– Эй! Совсем не воспитан?! – возмутилась я.
И ведь не отворачивался, лапчатник борзый! Только ни за какую муравку я признаюсь в своем происхождении. О том, что Лис маг, не стоило забывать ни на мгновение.
– Ты что-то резко тему поменял, – пошла я в наступление. – Мы будем деву искать или нет?
– Ты будешь искать, – поправил Лис.
– И ты, со всей своей нелюбовью ко мне, пойдешь следом? – уточнила я.
– Благополучие мира выше, чем личные чувства.
Принцесса, все это время спокойно сидевшая рядом с Непобедимым, резко встала и направилась к зарослям: то ли кусты высокие, то ли деревья раскидистые. Я проводила ее взглядом, затем посмотрела на холодное мясо, к которому так и не притронулась, и решила отказаться от него совсем. Слишком уж поспешно Эвка сорвалась с места.
***
Сначала это было забавно. Потом я устала. А затем и вовсе – надоело.
Легче конец корня у осота достать, чем ту тетку! Лис говорил, что мы уже близко, но сам задавать направление отказывался. Надо ж все по пророчеству творить, иначе через триста тридцать восемь лет опять придется собирать бригаду спасателей.
Несколько раз я останавливалась и требовала новых пояснений. А детки каждый раз изворачивались так, что путали еще больше.
Вечная мерзлота уже отменялась, с этим одуванчики могли справиться без меня, но найти Когларану все равно им надобно. Я предложила написать ей письмо с приглашением на встречу, а не мучить бедную единорожку. Но, конечно, никто меня не послушался.
Глава 9
Четыре долгих дня скачек измотали меня. Идея спасти мир казалась не такой уж забавной. Вперед двигало лишь желание удостовериться, что Когларана не та бабулька, что привинтила рог к моему лбу. Или та. Не суть.
Отдыхая после много-много километров, я уснула. А проснувшись, застала рядом только Кара и Барри.
– А где остальные жертвы прополки? – зевая, спросила я.
– Войска собирают, – не глядя на меня, ответил вор.
– А как же колдунья?
– Сказали, что нет времени. Темные уже на подходе к поселениям.
– Но если вы знаете, где они, то почему злую тетку не ищете там же? – спросила в очередной раз.
К слову, ответы часто разнились. В общем, толком никто ничего не знал.
– Она отпускает их на охоту, а самой ей незачем присутствовать, – выдал свое предположение Барри.
– А если она все же там, то мои усилия прошли зря, так?
– Усилия? – нагло каркнул ворон. – Ты и без миссии скакала бы, куда глаза глядят. А так хоть с компанией. Кормят, ухаживают – хорошо.
Сначала я собиралась поспорить с птицем, а затем решила, что он прав. Но славы ведь хотелось не меньше!
Встав, я медленно потянулась, растягивая каждую мышцу, размяла шею и почувствовала себя отдохнувшей. Прямо-таки готовой к новым подвигам.
Барри продолжал сидеть ко мне спиной. Подойдя к нему, я увидела, как он ковыряет палочкой землю.
– Ты чего? – спросила у него.
Он дернул плечом, но не ответил.
– На битву не взяли, велели тут оставаться, – сдал перистый.
– Это они все лаврушки решили себе забрать? – охнула я.
Вот же, споры папоротника!
– Шишку им упавшую, а не лаврушки! – возмутилась я. – Так, перистый, поскачешь с Барри. Ну, чего не двигаетесь? Взбирайтесь на лошадь. Будем сердце девы добывать!
Сын вора остался сидеть, ворон тоже энтузиазмом не светился.
– Не верите? – оскорбилась я. – Ну и не надо! Сидите тут и землю ковыряйте! Без вас справлюсь!
– Рожка, я с тобой, – встрепенулся вороно́й.
Больше ничего не говоря, он ловко вскарабкался по моему хвосту на спину.
– Когда ты уже перьями обрастешь? – прокряхтела я.
Не то чтобы Кар был тяжелым, но таскать его на себе надоело.
– Я подумываю о том, что могу обойтись и без полетов, – мечтательно протянул птиц.
– Сброшу!
– Попробуй!
– Не отвлекай! Мне надо колдунью отыскать.
– Столько дней блуждали, и все зря, – подал голос Барри.
– Это Лис виноват, – заметила я. – Он одним своим видом все поиски сбивает. Но теперь…
– Найдешь? – скептически спросил вор.
– Найду, – кивнула в ответ.
– Ну удачи! – пожелал он и вернулся к занятию с палочкой.
Я уже закрыла глаза, чтобы привычно угадать дальнейшее направление пути, как заговорил ворон.
– Слушай, Барри, ты, конечно, можешь и тут переждать. Но ты нам нужен.
Ничего себе сирень! На какой укроп он сдался?
– У нас рук нет, – пояснил перистый. – Конечно, можно Когларану наедине с Рожкой оставить, чтоб та ее заговорила, но это крайний вариант.
– Птиц, докаркаешься, – предупредила клюватого.
– В общем, упрашивать не буду, – продолжал обманывать перистый.
– Ой, все! – закончила я споры и поскакала.
Просто вперед, куда мордой стояла.
Сперва все было, как обычно: ветер, букашки, когти ворона. Но внезапно что-то изменилось. Меня вдруг неведомой силой потянуло вправо, потом влево, снова вправо. Ноги несли с невероятной мощью, даже приближение Барри я восприняла как-то отстраненно.
– Рожка! Рожка! – пытался дозваться Кар, но невероятное чувство, ведущее меня, не позволяло откликнуться. – Рожка! – он больно потянул за гриву. – У тебя рог светится!
– Не смотри! – огрызнулась я, не думая отвлекаться на какое-то там свечение.
Счет времени давно был потерян, а силы не кончались, только дыхание немного сбилось. Я остановилась посреди каких-то развалин, давно поросших мхом. Из-под земли, где, наверное, находился подвал, выползали смоляные туманоподобные щупальца. Они тут же устремлялись вверх, в небо, где вливались в облака, наполняя их своей чернотой.
– Кажется, ты нашла колдунью, – осторожно предположил Кар.
– Угу, – невнятно согласилась с ним, не отрывая взгляда от черной мерзости. – Только я не знаю, что делать дальше. Может, оставим тут столбик с повязочкой, а сами спрячемся.
– Поздно прятаться, – тихим обреченным голосом сообщил Барри.
Я повернулась к нему, но тот смотрел куда-то вдаль. Поникшие плечи, рука на мече… Но, словно почувствовав мой взгляд, Барри резко распрямился и повернулся ко мне, блистая улыбкой.
– Жил вором – погибну воином, отец должен гордиться мной.
Мне пришлось несколько раз моргнуть прежде, чем понять, что он имел в виду. Посмотрела туда же, куда раньше глядел Барри.
Ботва свекольная!
К нам приближался конный отряд.
– Может, это наши? – понадеялась я.
– Нет, – отрезал Барри, сильнее сжимая рукоять меча.
– А чего они сюда скачут? И почему мы стоим на месте? Сваливаем! Пусть Карлис с этой падалицей разбирается!
– Бегите, – спокойно произнес вор. – Я продержусь, сколько смогу. А вы найдите наших и укажите на это место.
– Мы лучше тебе поможем, – возразила я. – Или скачем вместе, успеем же скрыться.
– Нет, Рожка, – Барри упрямился. – В пророчестве сказано, что один, пожертвовав дорогим ему, останется здесь.
– Слушай, большой же мальчик! – настаивала я. – Прекращай дурью маяться!
– Рожка…
– Чего – Рожка? Ладно, поняла, что не забавы у вас тут, но какого боярышника ты о себе возомнил? Ты вор, а не боец! Не хочешь скакать, в подвал иди пересиди.
– Там же колдунья, – вмешался ворон.
– Она старая, приставать не будет, – отмахнулась я. – Главное, не шуметь. Бабульки этого не любят.
Пока я отвечала перистому, беспечно упустила Барри из виду. И, капуста белокочанная, мне стало страшно как никогда. Да, я каждый раз так думала, когда бояться начинала, но этот момент, действительно, самый страшный.
Барри, вор-весельчак, такой славный лютик, скакал навстречу целому отряду отморозков. Когда они стали ближе, я заметила, что под ногами их коней струился смоляной туман. Наверное, именно поэтому от врагов не доносилось ни одного звука.
Но, ядреный кабачок, мне никак не удавалось понять маневра воровского принца! Кого он там задержит! Да его просто затопчут!
– Кар, что делать будем? – почти истерично спросила у птица.
– За ним? – неуверенно предложил он.
– Мне такой травы, чтоб разума лишиться, не дали. Смысл?
– Ну, благородство проявить. Попытаться спасти.
– Страшно, – честно призналась я.
– Это да, – вздохнул перистый.
Смотреть, как Барри приближается к неминуемой смерти, было жутко. Но я не отводила глаз. Время словно затормозило свое течение, а мое сердце почти выпрыгивало из груди. Все, что происходило ранее – полная ерунда. Егорка, клюка, долина – просто милое приключение. А теперь перед глазами была реальная жизнь, которая вот-вот оборвется…
Наверное, я тоже хапнула той травки.
– Кар, или спрыгивай, или держись! – предупредила вороного.
– Что ты собралась делать?
– Не знаю. Не хочу думать – мысли дурные приходят.
– Я с тобой, – неожиданно твердо сказал Карслав.
И мы поскакали. Так же, как и дурень Барри, навстречу вражескому отряду.
Признаться, желание развернуться в противоположную сторону буквально жгло копыта, но я не отступала. Буду героиней. Получу медальку. Хоть и посмертно. Но, в конце концов, зачем-то же меня послали в этот мир?! А вдруг потом я попаду домой, как исполнившая миссию? Или в другую сказку? Человеком была, единорожка есть… Возможно, впереди еще много-много жизней. И все они, определенно, будут интересными.
Вот так!
Себя приободрила, причины глупостям нашла и даже глазки прикрыла, чтобы не видеть собственной дури.
– Рожка! Мы спасены!
Кар не стал дожидаться, когда я остановлюсь, а сразу дернул за гриву.
Раскрыв глаза, я увидела чудо. Настоящее волшебство! Ведь так не бывает на самом деле!
Наперерез к врагам мчался отряд наших. Непобедимого я узнала сразу. Но что примечательно, всадники появлялись прямо из воздуха.
Поискала взглядом Барри. Фух! Его уже обступили наши воины.
И с небольшой задержкой началась битва.
Естественно, я уже растеряла всю смелость. И доводы для нее казались не такими убедительными. Да и чего под копыта к опытным воинам лезть… В метрах пятидесяти от меня росли чудные кустики. С ягодками.
Я, вроде как, выполнила свою миссию. Теперь заслужила отдых. И незачем больше смущать всех своей белизной, стоя посреди поля. А ворон, так вообще, будто прицел на мне смотрится.
***
Несколько часов оглушительно лязга и диких криков настолько утомили, что даже паника во мне устала подниматься. Я не смотрела на происходящее, в отличие от Кара. Тот сначала комментировал и считал потери, но пару моих криков, и он замолк. Лишь нервно скакал по кусту, за которым я притаилась.
А если победят темные?
А если наших покалечат?
А если найдут меня?
Даже ягодки, щедро назревшие вокруг, не воодушевляли.
Закончилось все так же внезапно, как и началось.
Резко наступила тишина.
По коже прошел мороз. Не образно, а буквально. Я уж подумала, что все – явилась колдунья на жатву. Но чуть-чуть ошиблась. Когларана явилась сдаваться…
Но обо всем по порядку.
– Что там, вороно́й? – шепотом спросила я застывшего на обледеневшей ветке Кара.
– Колдунья пришла.
– И что хочет?
– Тихо ты! Я слушаю.
Покорно замолкла. Самой выглядывать страшно, но узнать, что происходит – жутко интересно.
– Говорит, что устала от войн, – передавал птиц. – Покоя хочет. И любви. Эвка Карлиса грудью закрыла. Лис ее отодвинул. Колдунья что-то шепчет ему.
– Ужасная? – тихонько поинтересовалась я.
Надо же узнать, та бабулька или нет.
– Красивая. Все при ней, ничего лишнего, – тут же отозвался ворон.
Ей же лет под тыщу!
Вопреки боязни я, как трясущаяся осинка, поднялась на ноги. Колдунья, и правда, оказалась такой, как и описал перистый. Моя бытность человеком подсказывала, что перед этой красой не устоит ни один мужчина. Да что там, даже некоторые женщины! Дураки те, кто предал Когларану!
Вороно́й не заметил, как я встала, и потому продолжал комментировать увиденное.
– Колдунья говорит, что успокоится, если Лис подарит ей свою любовь.
– Сдался он ей! – фыркнула я. – Вон тот, что справа третий, намного красивее. Про характер уже молчу.
– Непобедимый, походу, сдался, – сообщил ворон.
Да уж, это я и сама заметила. Такой поцелуй явно не из жалости подарен. Но фу! Она же старая! Хоть и сохранилась превосходно.
Тем временем Эвка бросила меч на землю, сняла какой-то медальон с шеи – он тоже улетел далеко, развернулась, вскочила на лошадь и поскакала прочь. Точно же! Принцесса же с Лисом любилась. Не зря мне этот недоДед Мороз не нравился. Не зря.
– Все детки живы? – уточнила я.
– Никого не задело.
– Тогда прыгай на спину, под шумок сбежим отсюда.
***
Подобрав с поля битвы ушастого, Барри и Энтуана, я направилась за Эвкой. Принцесса моей любимицей не была, но я ее понимала. Скрытой, человеческой частью. И потому жалела.
Парни тоже не выглядели победителями. А эльф, имени которого я так и не удосужилась узнать, чтобы отправиться с нами, переложил командование ушастым войском на своего младшего брата.
Вообще, все выглядели пришибленными.
А когда мы нашли Эвку, то попросту растерялись. Сидя у ручья, она ревела, орала, рычала и чуть ли не драла на себе волосы. К такой принцессе и подходить-то боязно. Про разговоры уж молчу.
