Елена Славная
Как я в сказку попала
Глава 7
Мы заблудились.
Так мне сказал ворон. Я же считала, что нельзя заплутать, не имея впереди конкретной цели. Было намерение оказаться дальше от земель демонов, и оно нами полностью исполнено. Хотя детки четко не обозначили границ, у меня было соответствующее чутье. Но куда приткнуться прекрасной единорожке с птицем-нелетуном, я просто не знала.
Возвращаться в долину, пусть вполне знакомую и безопасную, не хотелось. Я все еще помнила, почему ушла оттуда. Да и скучно там. Княжество Крельское тоже отпадало по понятным причинам.
А больше я ничего и не видела. Эти дети совсем не дали мир посмотреть, а себя показать – тем более. Хотя с таким хвостом красоваться перед кем-либо я не желала. Никогда не думала, что мне будет не хватать эльфа. Он бы так меня заплел… Эх!
Уже неделю вороно́й своими лапками заменял расческу. Он, конечно, был против, но несколько часов одиночества внесли в его птичью голову замечательную мысль не выклевываться. А то, как кататься на мне, так запросто, а причесать – слишком гордый. За моей гривой даже принц, хоть и ушастый, ухаживал, так что ощипанного ворона такая обязанность не должна унижать. Тем более, он сам воспевал красоту моих волос, а красота, как известно, требует заботы.
Расположившись у кромки леса, я наблюдала за зрелищем, на которое можно смотреть бесконечно – как работают другие. Неподалеку виднелась деревня, и ее жители вышли в поле. Кар куда-то убежал, оставив меня одну. А я, признаться, пропустила момент, когда появились люди, и не рисковала подниматься из-за высокой травы, ведь до сих пор была не причесана.
Внезапно передо мной шмякнулась серая тушка.
– Вороно́й, ты же птиц, а не кошка, – возмутилась я, когда рассмотрела, что именно притащил перистый. – Зачем ты мне мышь принес?
– Не мышь, а мясо, – возразил Кар. – Ешь.
Он подошел ближе и клювов пододвинул тушку ко мне.
– Ты серьезно? Я не ем сырое. Я же единорог.
– Единороги вообще мяса не едят. А у тебя, вон, уже грива потускнела, на одной траве живешь.
Я недоверчиво, украдкой, покосилась на свое белоснежное достоинство. И ничего оно не потускнело. Хотя…
– Ну, ты хоть шкурку сними, – сдалась я. – Не смогу я такое мохнатое съесть.
– Шкурку сними ей, – проворчал Кар, но тут же захватил мышь в клюв и отошел.
Повернувшись ко мне хвостом, он исполнял пожелание. Впрочем, это не мешало ему причитать, как камыш на ветру.
– Поймай, принеси, выпотроши… еще и шкурку стяни. Что тут есть-то остается? Старайся вот так… Приятное захотел сделать…
– Перистый, замолчи уже. Как комар, честное слово.
– Еще и замолчи, – трагично заключил ворон.
– Кар, ты слишком вредный, чтобы позволять тебе много говорить.
– От вредной слышу.
– Я не вредная, я красивая. А красивым все можно.
– Ага, – не сильно убедительно согласился он, – даже штаны через голову надевать.
Не ответив, я вздохнула. Не важно, через голову или ноги. Существенно, что не всем позволено в штанах пребывать.
– Ешь, – ворон вернул тушку и на этот раз даже листочек под нее положил.
– А мне плохо не станет? – уточнила я.
– Определенно, хуже не будет.
Я не решалась. Ведь, жухлая трава, даже соли не было!
– Знаешь, перистый, ты, конечно, молодец. Позаботился обо мне… Но не могу я это съесть. Давай, ты сам покушаешь. А я даже не скажу, какой ты тяжелый.
Ворон посмотрел на меня одним глазом. Вторым. И…
Кар обиделся. Причем так, что мне стало стыдно.
А мясо мышки так и лежало никем не съеденным.
За полчаса молчания совесть почти всю меня сжевала. Я не привыкла оставаться виноватой. Вот других укорить – это запросто. А тут еще и ворон, как воробей под дождем, нахохлился. Такой весь оскорбленный и несчастный. И голодный, наверное. Ведь мышку мне отдал.
– Кар, а давай, ты сейчас съешь свою добычу и прекратишь дуться? – робко предложила я.
– Я не дуюсь, – отозвался он.
– Конечно, не дуешься, – не стала спорить с ним. – Ты же, вообще, молодец, как мак долго цветущий. У всех лепесточки уже отлетели, а ты гордо радуешь своей красотой.
Перистый повернулся ко мне одним глазом.
– Сама поняла, что сказала?
– Поняла! Ну, ладно, прости меня. Только съешь уже эту мышь. Не пропадать же мясу.
Ворон снова отвернулся.
– Я сыт, – ответил он.
Вот же… пустырник сизый! Такие волнения – от зудящей совести – точно надо заесть. Только травой. Или ягодками.
Я подняла голову, осматриваясь вокруг себя.
Приближался полдень, и люди уже потихоньку расходились с поля. Это хорошо. А вот ничего вкусного кругом – плохо.
Вздохнув, я опустила голову обратно.
– Кар, а куда мы дальше поскачем?
– Не знаю, – грубо каркнул он.
– Слушай, ну ты же где-то жил раньше. Давай, я тебя домой отвезу. Там спокойно перьями обрастешь. Мне все равно спешить некуда.
– Мне тоже, – отозвался он.
– А как же твоя воронья семья? – удивилась я.
– А твоя единорожья?
– Там скучно.
– Я сделаю вид, что поверил.
Не поняла! Это что же, всего не сказала, значит, соврала? Странная логика. Птичья. А от них другого ожидать не приходится. Да простят меня совы, филины, соколы, ястребы, сойки, дятлы, индейки, попугаи – в общем, все, кроме воронов. Хотя и они тоже. Конкретно тот, что сильнее других распушил свой хвост. Вернее, оставшееся от хвоста.
– Клювистый, а у тебя не только крылья общипали, – заметила я.
– Да уж как-то в курсе, представляешь? – съязвил он.
Мои чувства оказались задеты. Я ведь только собралась ему посочувствовать, пожалеть, поругать демонов и дедка, а он…
– Все! – заявила я, поднимаясь на ноги. – Больше никогда не буду просить у тебя прощения! Ты слишком черствый для этого.
Раньше я не знала, что вороны умеют вздыхать. Кар смог. Громко так, что мне захотелось прицепиться к этому. Но внезапно мой взгляд выловил нечто странное. Всадники. Я прищурилась, рассматривая их приближение.
– Кар! – не поворачиваясь к птицу, позвала его. – Ну-ка, цепляйся за гриву. Не успел причесать, ну, да, и лопух с ней. Сейчас я получу сервис куда качественней.
– Сюда люди идут? – уточнил ворон.
Ему-то из-за травы ничего не видно.
– Частично, – ответила я. – Детки мои нашлись.
Мне стоило огромных усилий дождаться, пока перистый взберется на спину. Как только он ухватился лапками за гриву, показывая, что готов к скачке, я сорвалась с места. Мной ощущалось странное волнение. Я и злилась на деток, и в то же время была рада повстречать их.
Принцы, Эвка и незнакомый дядька увидели меня издалека. Остановившись, они ждали моего приближения. Шишки можжевельника, могли и навстречу двинуться! Мне же скакать больше.
– Ушастый! – завопила я в нескольких метрах от компании. – Как же мне тебя не хватало!
Эльф нелепо прижал уши к голове. Хорошо, хоть трубочкой не свернул. Мельком я заметила улыбки Барри и Энтуана, когда пробежала мимо них.
– Ушастый, выручай! Я почти нечесаная, а еще мне хвост отчекрыжили, представляешь? Только подожди, я перистого сейчас передам. Эвка, забери птица, чтоб его не причесало, а то последние перья выпадут. А ты чего такая одетая? Тепло же! Давай, скорее, хватай птица. Он не клюется.
Говорила только я. Остальные молчали. Наверное, от радости не могли подобрать нужных слов. Да и ладно, у нас впереди много времени, чтобы наболтаться вволю.
– Эльфик, а хвостик ты можешь подравнять? – спросила я, когда чудная магия прошлась по моей гриве. Ушастый не только причесал, но и вычистил волосы. – Ты взгляни, что тот дедок со мной сделал. А еще… – понизила голос до шепота, – он хотел мой рог отпилить. А я у него ворона украла!
– Зачем? – спросил эльф, вытянув руку к моему хвосту.
Вопрос застал меня врасплох. Подняв заднюю ногу, я почесала бок. Найти ответ это действо не помогло.
– Не знаю.
Я растерянно осмотрелась. Заметила в новом дядьке что-то знакомое, но не стала заострять на этом внимания. Взглянула на перистого, который неплохо устроился на плече Эвки и заглядывал в ее декольте – бронелифчик она где-то посеяла, видимо.
– Ну а что? Хороший же ворон! У дедка он в клетке сидел, да перьями жертвовал. А птице свобода нужна, не знали, что ли?
Я хотела еще много чего сказать, но тут присмотрелась к дядьке, сложившему руки на груди. И это, не слезая с лошади.
– Лис, ты зачем бороду сбрил? – спросила я. – Запутать меня решил? Только хотела порадоваться, что от тебя избавились…
Заткнулась. Непобедимый какой-то недовольный совсем. Глядит мне за спину и хмурится.
– В круг! – зычно крикнул он.
Все сразу как-то засуетились. Я же спокойно стала, куда приказал Карлис – в центр круга. Если бы не чувствовала страха, умилилась бы. Кто бы мог подумать, что этот жмых прикажет всем защищать не кого-либо, а меня.
Незаметно подкравшись, принцесса вернула перистого и тут же замкнула круг. Карлис поднял обе руки и, пробормотав что-то под нос, резко опустил их. В тот же миг, от Непобедимого стало разрастаться радужное сияние. Сначала вверх, а затем по невидимым стенкам купола ушло в землю, оставив полупрозрачную переливающуюся пленочку.
От удивления я чуть не пропустила момент, когда все двинулись вперед. Радужный купол следовал за нами.
– Это что было? – спросила я у Барри, который скакал справа.
– Маскировка, – ответил вор. – Нас ни видно, ни слышно и не найдут магические поисковики.
– Ясно, – протянула я, ничего не поняв.
– Нас на убой везут? – внезапно спросил меня ворон.
– С чего это?
– Маги не водят дружбы с теми, кто не может принести им пользу.
Я с подозрением взглянула на спину Карлиса. Вот что он скрывал под бородой! Силу свою магическую! Странное место для тайника, у Эвки оно куда лучше. И ведь Лис смог меня запутать, под Деда Мороза закосил… Хотя… Одно не мешает другому! Вдруг он понял, что я раскусила его планы, и решил запутать?
– Не каркай зря, перистый, – ответила я клювистому. – Тут принцесса всем пашню задает. А Лис раньше вообще не колдовал.
– Это потому, – вмешался Барри, – что встретился ему однажды единорог, с которым он поругался.
– И? – в один голос спросили мы с вороном.
– Единорог и наслал на него какой-то блок, чтобы Лис не только не смог волшебством владеть, но и принимать магию от других.
Я задумалась. Стало понятно, почему ушастый не ухаживал за Непобедимым. А вот остальное… Мало Лиса единорог наказал.
Дальше стало не до разговоров. Непобедимый задал бешеный темп. У меня едва получалось оставаться посередине, не растягивая круга и не отдаляя Энтуана от остальных.
Объявление о привале я восприняла буквально – привалилась на том же месте. За дни разлуки с детишками уже успела подзабыть, как изнурительны скачки с ними. Ворон едва не оказался прижатым, но вовремя отскочил.
Лис убрал свой маскирующий купол, снова взмахнув руками.
– Сейчас отдышусь и буду ругаться, – сообщила я. – Далеко не расходитесь.
Все сделали вид, будто не услышали меня. Даже перистый, который молча направился к Эвке. Я горестно вздохнула. Вот так, тащишь-тащишь на себе особь мужского пола, а он потом уходит к той, у кого декольте глубже. Не ворон, а козел!
Вывод мой оказался поспешным. Хорошо, что от бессилия я промолчала, ведь тогда бы пришлось извиняться. Карславик, лапочка моя ненаглядная, запросил у принцессы мяса. Для меня! Вот честно, не ожидала такого от ворона.
Когда разгорелся костер, ушастый ушел за дичью, Непобедимый, типа тоже занятой, ходил кругами, бормоча себе под нос, Эвка доставала из мешков провизию, Барри мешался принцессе, а Энтуан занялся лошадьми. Конечно, здорово, что все при деле, но обо мне будто забыли совсем. А самой лезть и говорить под руку – неприлично. После поступка ворона мне захотелось хоть немного побыть такой же благородной. И благодарной.
Вот! Я признала это!
К ночи, когда все наелись и пришли в благодушно-расслабленное состояние, я решилась. Встала, прочистила горло, задрала морду кверху, показывая всю степень своего возмущения, и задала самый наиважнейший вопрос:
– Как мы могли оставить меня на растерзание демонам? Как у вас только стопы повернулись уйти просто так? Я разочарована. Я до жухлого клевера огорчена вашим поступком! А ты, – уличительно показала копытом на Лиса, – даже не рад видеть меня снова. И это обидно. Задевает мои самые светлые единорожьи чувства. И вообще, злой ты человек.
– А он не человек, – тихо заметил ушастый, подбрасывая хворост в костер.
Я прищурилась, глядя на Непобедимого. Тот невозмутимо обгладывал косточку.
– Оборотень я, – сказал Лис, на секунду отрываясь от своего занятия. – Наполовину, – и подмигнул.
Пустырника мне. Срочно.
Я присела. Потом подумала и легла.
– Это ты меня напугать хочешь? – от внезапно пришедшей догадки я снова подскочила на ноги. – Так знай – не выйдет. Мне после демонов и мага-экспериментатора ничего не страшно. Понял?
Лис даже не посмотрел на меня. Прямо, важный какой. Я отвернулась, взмахнув хвостом, и подошла к Барри.
– А он что за зверь? Большой? – уточнила у вора.
– Лис, – шепотом ответил Барри.
– Да, Лис. Других оборотней тут нет.
– Так, говорю же, лис он.
– И давно?
– С рождения.
– Чудеса, – протянула я и взглядом поискала ворона. – Перистый, ну-ка, иди сюда!
Нет, я, конечно, понимала, что Непобедимый, в принципе, не опасен. Не кусался же раньше. Но за Кара забеспокоилась. Вот, слисит его Лис, где мне потом такого же заботливого клювика искать? Потому я и запретила птицу отходить далеко. По крайней мере, пока не научится летать.
Перед сном у меня осталось одно незавершенное дело, которое не давало мне покоя – Энтуан. Он же такой маленький и бесхитростный, что я не могла не узнать, не обижал ли его кто.
Выяснилось, что принца Крельского посмела оскорбить Эвка. Она отказалась от его предложения. Вот же сосна обыкновенная! А ведь Энтуан всего-то и хотел обменяться лошадьми, когда животное принцессы начало хромать. Я, вот, принца понимала. Один бронелифчик немалый вес имеет, а уж с запасами…
В общем, пожалев мальчика, я пообещала ему разобраться с неблагодарной принцессой и ушла спать. Кар привычно улегся в моей гриве, предварительно проведя по ней лапками. По обыкновению, не из надобности.
Предвкушая много-много интересного, я погрузилась в сон, уже на грани яви вспоминая, что не узнала планы детишек.
***
Проснулась я глубокой ночью. Костер почти прогорел.
Меня разбудили странные звуки. Сначала я подумала, что детки решили сбежать, но потом увидела спящих эльфа, Энтуана и Барри. А вот Эвки с Карлисом не было. Зато слышались они отлично.
Неловко дернув головой, я разбудила перистого, и тот, струхнув, громко каркнул.
Спугнул голубков.
А ведь Карлис почти признался в любви!
– Чего каркаешь в ночи? – расстроенно спросила птица.
– Показалось, что оборотень напал.
– И что? Думаешь, голосом его отпугнешь?
– Дайте поспать! – вмешался Энтуан.
– Меня саму разбудили! – пожаловалась я.
– А где Эвангелия? – искал проснувшийся Барри.
Усевшись, он потер глаза.
– Тю-тю, Барри, – ответила я. – Не уследили вы за яблонькой.
– С Карлисом она, – пояснил ворон, вновь умастившийся на моей гриве.
– Могли бы и не прятаться, – пробурчал ушастый, переворачиваясь на другой бок.
– Угу, – согласилась я, прикрывая глаза.
Наступила тишина. Эвка и Лис не возвращались, хотя были, вроде бы, неподалеку.
– Утолите мое единорожье любопытство, – тихо попросила я. – Те, от кого Непобедимый ставил купол, могли ли сейчас украсть его или принцессу? Чисто гипотетически.
– Скорее, Эвангелию, – отозвался Барри. – Артефакты у нее.
– Но с ней Карлис, – почти успокоил всех Энтуан.
– Лис не может мыслить здраво, когда Эвангелия близко, – возразил ушастый.
– Это полный покос, – сделала я вывод.
– Может, не сообразят? – тихо понадеялся ворон.
Чаяния перистого не оправдались. С криками, которые нельзя пересказывать даже шепотом, все трое подскочили, запалили костер и стали осматриваться.
– Думаете, так виднее? – лениво спросила их.
– Так уютнее, – отозвался Энтуан, стараясь оказаться ближе ко мне.
Едва сдержалась от того, чтобы фыркнуть. Хотя бы от страха. Когда рядом кто-то боится, это не происходит без следа.
– Может, Лис того… съел Эвку и убежал, а вы тут паникуете, – предположила я и тут же поникла.
Такой вариант не нравился даже мне. Барри осуждающе посмотрел на меня.
– Или это… посевная началась у оборотня, и он сейчас сеет… подальше отсюда.
– Мы бы услышали, – не согласился ушастый.
Ну да, у эльфа слух должен быть хороший.
– И что делать будем? – спросила я. – Предлагаю спать, – зевнула для убедительности.
– Мы не можем их бросить! – воскликнул Энтуан почти на ухо.
– А меня вы кинули, – обиженно заметила я. – А вороного вообще не попытались спасти.
– Точно, – поддержал перистый.
– Вот! Ворон – птица мудрая. Слушайте ворона! А если вам совесть надо успокоить, пройдитесь вокруг лагеря метров на пять. Но все равно не советую.
– Это почему? – уточнил Барри.
– В последний раз, когда я пошла на поводу у совести, меня кто-то предал и оставил один на один с полчищами демонов!
– Но ты же выбралась, – умничал эльф.
– Выбралась. Причем сама, еще и перистого спасла. А их двое, с оружием. У Эвки меч в лосинах, у Карлиса магия, и в зверя он превращаться может. Зачем там мы?
– Она права, – согласился Энтуан.
– Мы не можем… – попытался возразить эльф, но Барри моментально его заткнул.
– Тихо! – шикнул он. – Слушай, ушастый!
Замолкли все. Даже я. Да что там – даже клювистый!
В метрах двадцати от лагеря начинался лесок. Именно из него доносился хруст. Слава петрушке, не костей, а всего лишь сучков. Кто-то шел. Сначала осторожно, а затем в наглую, так как звук шагов стал слышаться громко и отчетливо.
Ох, ядреный перец, так страшно мне не было даже у демонов! А опасности в долине единорогов показались сущей мелочью.
– Вы хоть мечи достаньте, – попросила я. – Где ваше мужество? Зомбаков только так рубили!
– Зомби не страшные, – возразил Энтуан.
– Тьфу ты! Токсикоманы счастливые! Может, убежим?
– Сбегают только трусы! – воскликнул эльф и поднял свой лук.
Стрела при этом смотрела, почему-то, вверх.
Из леса показался силуэт. Такой странный: вроде человеческий, но с боков были какие-то неровные отростки, а еще одно плечо то выше, то ниже становилось.
– Ушастый, стреляй, пока не подошел! – скомандовала я, но эльф не послушался.
– Вы чего не спите? – раздался голос из темноты. Забавно, но он казался знакомым. – В округе никого нет.
– Где Эвангелия, Лис? – грозно спросил ушастый и сделал шаг вперед.
Силуэт, оказавшийся Непобедимым, не замедляясь, приближался к границе света.
– Со мной она, – ответил Карлис, ступив из тьмы.
За странные отростки я приняла не что иное, как руки и ноги Эвки, а за прыгающее плечо – ее голову.
– Ты что с ней сделал? – Энтуан подавил свой страх и решился отступить из-за моей спины.
На шаг. Но и это многого стоит.
– Ничего, – огрызнулся Лис и положил принцессу на землю. – Телепорт ее исчерпал.
– И где вы были? – поинтересовался Барри, не спеша убирать свой меч.
– В ее королевстве. Договаривались с придворным магом о переброске войск на пустошь.
– Каких войск? – вмешалась я. – Вы воевать собрались? С кем?
– Барри, – повелительно произнес Лис и занялся принцессой.
Вор не заставил долго ждать. Усевшись рядом, он (наконец-то!) рассказал мне, чем они, вообще, занимаются, какие цели ставят перед собой. Должна признать, я ошиблась в своих первых выводах. Но не во всех. Карлис – не Дед Мороз, а не брился он, потому что не умел это делать без магии. А вот снег, действительно, был нужен. Нет, он не являлся основной задачей, но главное, я угадала хоть что-то!
В общем, много лет назад какая-то обиженная дева заперлась в каком-то домике и стала там творить всякие плохие дела. Какие – никто не знает, но в итоге получились монстры с темной сущностью. Что это такое, Барри объяснить не смог. Очевидно только то, что они страшные. А теперь эти многообразные перезревшие огурцы начали нападать то тут, то там.
Артефакты, так тщательно собираемые детками, являлись составляющей ключа в домик той злобной девы. Жилище то располагалось в так называемой пустоши, а путь до него охранялся теми самыми монстрами.
Надвигалась эпическая битва, не меньше. Пока войска будут сражаться со стражниками, детки проберутся в дом и попытаются убедить деву больше не шалить: межу не резать, забор не ломать, деревьев на границе не сажать. И вернуть снег!
Кроме того, у злобной старушки имелись пособники, последователи и просто не разобравшиеся, чего почем, одуванчики.
Выслушав Барри, я поняла, что лучше бы Карлис воплощал мою идею утренников.
– Ты мне скажи, зачем ты туда идешь? – спросила у вора.
– Как зачем? Ты представляешь, какая слава на меня обрушится?
– Как бы ни придавила она тебя…
А сама вдруг подумала, что злобной девой могла оказаться та бабуля, которая по лбу меня ударила и отправила в эту сказку. А раз так, то найти ее – дело принципа.
