Лена Молвь
Лилит
– Я не знаю. Но мне кажется, что это всё неспроста.
– Серьёзно? Тебе просто не хватает приключений, вот и мерещится всякое. – Лиза была весела, и Миша понял, что его отпускает. Рядом с ней он испытывал лёгкость и, кажется, чувствовал себя счастливым.
Вернувшись домой, Миша заперся в своей комнате. У него в голове творилось что-то невероятное. Ему нужно было обдумать всё, что произошло сегодня. Несколько раз ему на сотовый звонил Антон. Но Миша не взял трубку. Ему не хотелось сейчас идти на стрелку или снова кого-то запугивать. Да и с этим ублюдком дел иметь не стоило. Не сегодня.
В чём Миша был уверен, так это в том, что за ним следили. Причём дважды. И этого он просто так не оставит. Нужно быть хитрее. Он на эмоциях действует слишком открыто и не обдуманно. А ещё Мишу волновали пятни. Вернее их странное поведение. Впервые за много лет он стоял перед зеркалом и внимательно рассматривал своё лицо. Пятна были такие же яркие, как и всегда. Но ведь днём они бледнели. Он это видел, а если верить Лизе, то такое случилось два раза. Но почему? Какая связь?
Если только Лиза не врала ему про первый раз. Но вряд ли бы она с ним так поступила. Лиза. В обоих случаях рядом с ним оказывалась Лиза. До этого дня он с ней даже не разговаривал, а сегодня… Мысли завертелись в голове Миши. Он кое-что понял. И эта догадка повергла его в шок и радость одновременно.
Глава 4. Первая кровь
Лилит всегда ругали, если на её одежде были следы крови. После порки она должна была избавиться от красных пятен, но в то же время Лилит просто не могла каждый день стирать платье, ведь другого у неё не было, а от частой стирки ткань истончалась. Но сегодня она впервые испачкала торжественную сорочку. Такого раньше не случалось, и Лилит, боясь очередного наказания, решила быстренько застирать её. Сейчас она проскользнёт в ванную, и никто ничего не заметит.
Она ловко управилась со стиркой, поэтому настроение у неё было приподнятое. После завтрака, когда Лилит убирала кухню, голос мамы прозвучал непривычно взволнованно.
– Лилит, быстро спускайся вниз.
Какое-то неприятное предчувствие кольнуло в груди. Но это не было связанно с предстоящей ежедневной поркой.
Внизу была вся семья. Это очень странно, ведь тётя и папа обычно приходят позднее. Все четверо смотрели на Лилит с нескрываемым ужасом, а от папы так вообще исходила волна ненависти.
– Лилит, что это? – Мама держала в руке что-то белое. Простыню! Как же Лилит могла забыть про это. Наверняка капли крови просочились и на неё.
Но когда мама развернула белое полотно, Лилит поняла, что немного ошиблась. Там было огромное кровяное засохшее пятно.
– Что это такое? – Повторила мама.
– Я не знаю. Я проснулась, а моя сорочка была в крови, и, наверное, на простыню просочилась. Я всё выстираю, – спохватилась Лилит и протянула руки, но отец снял с крючка ремень и сильно ударил Лилит по кистям.
– Ты хотела это скрыть от нас? – Крикнул папа. – Раздевайся!
Лилит не смела пошевелиться.
– Живо! Снимай всё, – поторопила её мама.
А снимать особо было и нечего. Красное платье быстро оказалось на полу.
– Трусы! Снимай их! – Велела мама.
Подобное с Лилит происходило впервые. Зачем ей полностью раздеваться? Она это делала только когда принимала душ.
– Что ты встала как кулёма, сказано тебе, – это тётя подключилась. Она стала стягивать с Лилит трусы, и тут же Лилит ощутила, что по её ногам полилось что-то тёплое. Она подумала, что она описалась. Но жидкость была алой и густой.
– О, нет! – Папа схватился за голову и стал растирать лоб.
– Почему так рано? Мы ещё не готовы. – Начал дедушка, но мама его перебила.
– Ей уже шестнадцать лет. Природа берёт своё.
– Природа? – Усмехнулся папа.
– Мы сделали всё, чтобы отдалить этот момент. Но мы давали клятву, так что…
– Ну, уж нет! Я ещё не готов! Может, это ещё только начало, не в полную силу. Лилит, ложись на скамью.
Папа впервые так много и эмоционально говорил. А ещё он никогда раньше Лилит не лупил. Сейчас в нём было столько злости и ярости, что голое тело Лилит быстро покрылось красными полосами.
Даже мама и та пыталась успокоить отца.
–Ты же её убьёшь! Вон сколько крови!
– Ничего, ей на пользу.
– Успокойся! Отдай мне ремень. На ней же живого места нет.
Лилит слушала этот диалог и тихо радовалась, что сегодня дедушка не прочитал свою проповедь. Её тело горело, но эта боль как будто придавала ей сил. Она ощущала движение крови по венам, и как волоски на её коже колышутся от каждого нового удара.
Отец закончил, только когда у него не осталось сил. Он опустился на пол и заплакал. Лилит видела это, но мама быстро спровадила её в ванную, разрешила принять душ, и ещё дала марлевую подкладку, чтобы Лилит приложила её к паху.
Тело ныло, а особенно низ живота. Как будто к нему привязали тяжёлые мешки, и эти мешки тянули Лилит к земле. После душа стало немного легче. Когда Лилит завернула кран с водой, то она услышала, как папа с мамой ругаются в коридоре. Лилит приложила ухо к двери.
– …не обязан. Я думал, что у меня ещё есть хотя бы год. Это всё неожиданно, – возмущался папа, а мама ему спокойным голосом отвечала.
– У нас нет выбора. Ты же знаешь. Когда ты давал клятву, то понимал, что рано или поздно это произойдёт.
– Это слишком рано.
– Глупый. Зачем цепляться? Тут только мука. Там же он возблагодарит нас. Мы справились с заданием.
– Всё равно я не согласен. Вы как хотите, а я ухожу. Да. Я просто уйду, – обрадовано придумал папа.
– Ты ведь понимаешь, что или она, или он сам тебя найдёт. Хуже будет.
– Плевать.
– Ну, хорошо. Дело твоё. Только на сегодняшнем ритуале ты обязан быть.– Смирилась мама.
– Буду.
Через несколько секунд дверь в ванную открылась.
– Лилит. Ты закончила? – Спросила мама.
– Да, мама.
– Хорошо. Иди заниматься.
Остаток вечера у Лилит не выходил из головы странный разговор папы и мамы. Он хочет их бросить? Куда-то уйти? Но почему?
Это она, Лилит, виновата. Её кровь испугала отца. Обычно во всём, что случалось в доме, обвиняли Лилит. Если окно разобьётся, или молоко скиснет, или кто-то заболеет. Лилит не спорила, она верила старшим, потому что она не знала, что может быть по-другому. Вся её жизнь заключалась в этих четырёх стенах. Одна считала, что мир вокруг очень маленький. Что есть ещё несколько таких же домов, где живут такие же девочки. Она была уверенна, что Земля небольшая. Поэтому её удивило папино решение. Куда он пойдёт? В другую семью? Но ведь там, наверняка, не найдётся для него места. Ведь даже в их собственном доме было слишком тесно, чтобы поставить кровать для Лилит.
Перед ритуалом полагалось поужинать. Вся семья, как обычно собралась за столом. Лилит уселась на полу. Пахло чем-то очень приятным из небольшой кастрюльки, от которой мама не отходила весь вечер, постоянно что-то помешивая и добавляя.
Мама поставила кастрюлю на стол и разлила содержимое в четыре тарелки. От аромата у Лилит заурчал желудок. Она подставила свою миску.
– Перебьёшься сегодня. Нет для тебя еды, – огрызнулась мама.
Лилит отползла в угол и с завистью посмотрела на старших, которые уплетали ужин. Вскоре тётя сжалилась и бросила на пол полкуска хлеба.
Лилит махом его проглотила. Когда пришло время убирать со стола, Лилит надеялась втихаря облизать тарелки и, если повезёт, выскрести остатки из кастрюли. Но мама заметила эту несмелую попытку.
– Брысь! Пошла отсюда, – Мама больно ударила по лбу, и Лилит убежала с кухни в ванную.
Она часто там уединялась, потому что это было единственное место, где Лилит могла хотя бы на пять минут спрятаться ото всех. Иногда ей это было необходимо, потому что она чувствовала внутри себя что-то горячее и волнообразное, готовое вырваться наружу. В последнее время Лилит стала замечать, что её слабые пальцы всё чаше сжимаются в кулаки, особенно когда на неё кричат или бьют. Лилит иногда представляла в голове страшное. Как она истязает мать, как дедушка задыхается, держась за горло. Эти фантазии пугали Лилит, и она старалась не представлять себе такое. Но за мыслями очень сложно угнаться.
– Спускайся!
В подвале было тихо. Старшие сидели и в трансе покачивались. В этот раз всё было по-другому. Лилит слышала, как за стенкой кто-то скулит, скребётся. Она могла различить даже гул голосов, но её любопытство притупилось, потому что настало время молитв. Сегодня она с особенным желанием их произносила. Она ощущала сильную энергию внутри себя. Старшие же как-то вяло повторяли за ней. Но Лилит некогда было удивляться их странному поведению, потому что в этот раз она точно доберётся до конца. Лабиринт был почти пройден. Она чувствовала это. Её сознание летело с необычайной скоростью и вот, наконец, заветная дверь. Что за ней? Лилит медлила. Она знала, что после того, как она перешагнёт порог, её жизнь навсегда изменится.
На счёт три Лилит дёрнула ручку. Деревянная дверь скрипнула, и перед Лилит оказалось огромное зеркало во весь рост. Впервые он увидела себя. И хоть это и происходило не в реальности, Лилит была уверенна, что отражение не врёт. Эта стройная девушка с узкими плечами и длинной шей, с густыми кудряшками до пояса, с бледной кожей и медовыми глазами была она, Лилит.
Лилит проснулась от ноющей боли в животе. Опять кровь. На этот раз нужно выстирать и простыню. Лилит поднялась на ноги и с удивлением обнаружила старших. Они лежали на полу. Никогда раньше они не спали в подвале. Первая мысль была – незаметно проскочить в ванную, пока все спят. Но что-то насторожило Лилит. Позы, в которых они лежали, были странными. А лица слишком бледными. А у дедушки даже глаза были приоткрыты. Как можно спать с открытыми глазами? Лилит присела на корточки и дотронулась до мамы. Тело той было холодным. Даже ледяным. Лилит подошла к остальным, но никто не проснулся, даже не пошевелился. Они все будто застыли.
Они умерли? Почему-то это слово пришло ей в голову. Она читала про смерть и про то, что люди коченеют. Но Лилит не испытала страха. Скорее любопытство. Она раздвинула мамины веки, но глаз был мутным, безжизненным. Лилит поднялась наверх. Сначала она застирала испачканное бельё, потом пришла на кухню и села на пол. Ведь обычно в это время был завтрак. Через пару минут она поднялась с пола и подошла к холодильнику. Она оглянулась на подвальную дверь. Ей было запрещено открывать холодильник. Но сейчас она рискнула нарушить правила. Ведь если они умерли, значит, не отругают её.
Лилит достала кусок позеленевшего сыра и банку с молоком. Молоко прокисло. Это Лилит виновата. Но она всё равно опустошила банку. Что делать дальше, она не знала. Ей было запрещено без старших выходить из дома, но вдруг, теперь можно.
Она открыла входную дверь и обернулась. Из подвала никто не вышел. Лилит впервые оказалась на улице днём. Он яркого солнечного света глазам стало больно. Она нерешительно сделала два шага, а потом услышала, как к дому бежит собака. Лилит заскочила внутрь. Эту собаку они видела несколько раз из окна. Подождав немного, Лилит снова вышла из дома. Теперь она решилась пройти до узенькой тропинки. Вдалеке стояли небольшие дома, похожие на их. Где-то рядом прозвенело. Такой быстрый и звонкий звук.
– Эй, с дороги!
Лилит обернулась. На неё мчалось какое-то чудище. У него были колёса вместо ног.
– Ты кто? Заблудилась? – Дяденька подпрыгнул, и оказалось, что он такой же, как и Лилит. На двух ногах. А ехал он верхом на двухколёсной машине. Про машины Лилит знала. Тётя как-то показывала картинку.
– Я тут живу, – робко ответила Лилит, махнув рукой на дом.
– А, это в секте? Ты чего такая грязная? У тебя кровь на одежде. Где твои родители?
Дядя был как папа. С таким же низким голосом, только лицо его было чистое, без бороды.
– Они умерли.
– Умерли? А с кем ты живёшь? – Не унимался он.
– Со старшими.
– Сёстрами? Я слышал про ваш дом. Вроде бы вы Сатане поклоняетесь.
– Кому?
– Ну, не важно. Тебе нужно в больницу. Давай я отведу, тут недалеко.
– Мне домой надо. – Лилит испугалась, когда этот дядька взял её за руку.
– Ну, давай я с твоёй роднёй поговорю. Где они?
Незнакомец без приглашения вошёл в дом. Несколько раз он крикнул, но никто не ответил.
– Где все?
– В подвале.
Он смело спустился вниз. Лилит не последовала за ним. Она пошла в родительскую спальню и взяла книжку, которую не закончила читать.
Через малое время незнакомец прибежал к ней.
– Они это, мёртвые. Ё-моё, надо ментов звать, Гришку, и ещё скорую что ли. В общем, ты сиди здесь. Никуда не уходи. Я скоро.
А Лилит никуда и не собиралась уходить. Странный человек убежал, и даже дверь не закрыл. За это наказывают.
Лилит успела прочитать несколько страниц, и в доме снова появился незнакомец. Только теперь рядом с ним было ещё полно людей. Лилит даже не представляла, что столько людей живёт на Земле. Несколько человек в белом спустились в подвал. Другие осматривали дом, открывали шкафы, брали с полок вещи. Так нельзя делать.
– Тебя как зовут? – Обратился к ней человек в синей фуражке.
– Лилит.
– Сколько тебе лет? Ты здесь жила?
– Шестнадцать.
После её ответа он достал из кармана маленькую коробочку, приложил её к уху, а потом сам с собой заговорил.
– Алё. Привет. Да. У нас тут четыре трупа в доме сектантов. Похоже на массовое отравление. Ну, подробности после вскрытия, ты знаешь. Ага. Слушай, тут есть девочка. Нет, живая. Ей бы психолога. Всё-таки жить в таком доме… Ладненько.
Лилит поняла, что разговор с невидимым собеседником шёл про неё. Кто такой психолог и почему он ей, Лилит, нужен, она не знала. Но спорить со старшими было запрещено.
Когда Лилит посадили в машину и увезли, она не сопротивлялась. И в машине, между прочим, ей очень понравилось. Особенно было хорошо смотреть в окно. Оказывается, мир был больше, чем она его себе представляла. Маленькие деревянные дома встречались редко, только в самом начале пути, но чем дальше они ехали, тем выше становились здания. И машин на дороге было полно. И больших, и с рогами, и всевозможных цветов. А людей-то сколько. Ни в одной книжке, которые читала Лилит, не было сказано, что на свете столько людей.
– Приехали, давай руку, – сказал всё тот же человек с фуражкой. – Сейчас я тебя отведу в свой кабинет. – Он осмотрел Лилит с ног до головы, а потом добавил, – и покормлю. Как из Освенцима, честное слово.
В кабинете было интересно всё. Вертящийся стул, который Лилит понравился больше всего. А ещё гудящие квадратные машины на столах, и коробочки поменьше, которые беспрестанно трезвонили, как колокольчики.
Лилит вручили бумажный стаканчик с чем-то ароматным. Такого Лилит никогда не пробовала. Но вкус был приятный и сладкий.
– Это кофе со сливками, – объяснили ей.
А ещё ей дали длинную булку, кажется, «хот-дог». Было очень вкусно. Лилит никогда не ела эту, как её, сосиску. И вообще мясо ей не полагалось, только для старших. Перед тем, как начать есть, Лилит забралась под стол и прекрасно устроилась на полу.
– Совсем дикая, – произнёс кто-то.
– Ничего. Наш психолог сделает из неё человека.
Лилит удивило это. Если из неё сделают человека, то сейчас она кто?
Глава 5. Нападение
В Лизе всё дело. Когда она рядом, он, Миша, становится добрее. А когда она дотрагивается до него, то уродливые пятна светлеют. Полночи он размышлял над этим и решил провести эксперимент. Завтра же он попросит Лизу ещё раз дотронуться. Если это сработает… Он не знал, что дальше делать. Может, это судьба? Может, это знак свыше, что им нужно быть вместе?
На следующее утро Миша был в отличном настроении, что не скрылось от родителей.
– Ты чего такой довольный? – Спросил папа за завтраком.
– Просто так.
– А может, ты влюбился? – Догадалась мама.
Но Миша не ответил. Он торопился в школу, что совершенно не было на него похоже. Обычно его с утра не добудишься.
В школе же Миша ждал только одного – окончания занятий. Он знал, что у Лизы тоже пять уроков сегодня, а, значит, после школы они смогут прогуляться и проверить его теорию.
Лиза была в неизменном наряде. Миша подумал, что если она такая гордая, нужно просто подарить ей новую одежду на какой-нибудь праздник. Только какой? И не разбирался он в женском шмотье. Но после уроков кое-что произошло.
В раздевалке он заметил толпу ребят. Они гоготали, как ненормальные. А в центре этого скопления был, конечно же, Антон. Опять нашёл себе жертву. Стоп. А не Лиза ли это? Точно!
Миша толчками прорывался через людей к эпицентру событий. А в это время коротышка говорил.
– Ну, давай, красотка, не скромничай. Ты же знаешь, чего мы все ждём. Просто расстегни блузку, и тогда я его тебе верну.
Этот ублюдок держал в руке Лизин рюкзак.
– Отдай, Антон. У меня там ключи. Мне домой надо. Пожалуйста.
– Нет, детка. Устрой-ка нам небольшой стриптиз и тогда…
На последнем слове Антон прервался, потому что Миша толкнул его в спину.
– Слышь, отдал ей рюкзак.
– Ой, а вот и бой-френд пожаловал. Что, природа своё берёт? Убогий тянется к убогой? – Сказал и замер. Он ждал не столько реакции Миши, сколько поддержки толпы. А это стадо одобрительно улюлюкало. Мол, давай, Антоха, продолжай.
– Тебе же хуже будет. Ты меня знаешь. – Пригрозил Миша и почувствовал, как злость поднимается к горлу.
– Вот ты придурок. Всё представление нам испортил. Ладно. Держи.
С этими словами он одной рукой протянул Лизе рюкзак, а второй задрал ей юбку до пояса.
– Вау! Девочка – девственница в бабушкиных панталонах, – гад заржал.
Лиза схватила рюкзак, одёрнула юбку и, прорвавшись через толпу, выбежала из школы. Хищный смех не стихал, и Мише захотелось каждому присутствующему дать по морде. Но он ограничился только одной, коротышкиной харей.
– Давай! Бей! Бей! Бей его! – Скандировала ошалевшая от восторга публика. И стриптиз, и драка.
– Убью, сука! – Взревел Миша и, оседлав противника, молотил его голову как боксёрскую грушу.
Антон не молил о пощаде, лишь широко улыбался, демонстрируя кривые зубы, сквозь которые сочилась кровь. Миша остановился только когда кто-то из учителей дёрнул его за руку и оттащил от лежащего. Мишу как будто вырвали из оцепенения. Он начал осознавать, что натворил. Антон перевернулся на живот и откашлялся кровью. Мише стало противно от этого зрелища и стыдно за то, что он совершил такое. Миша выскочил из здания и побежал, сам не зная куда. Что с ним творится? Он раньше никогда не испытывал такой несдержанной ярости, он умел контролировать свои чувства. Но сейчас с его эмоциями происходит что-то пугающее. Это как качели – от взрыва ненависти до всепоглощающей любви. Ну, вот, опять. Миша ощутил, как комок нежности подкатывает к сердцу, и в этот момент к нему подошла Лиза.
– Зачем ты его избил?
– Так вышло. Он тебя унизил.
– Это не повод избивать человека до полусмерти, – строго произнесла Лиза, но Миша и сам это знал. Он присел на корточки и обхватил голову двумя руками.
– Что с тобой? Миш, ну, расскажи мне.
– Я и сам не знаю. За последние несколько дней вся моя жизнь перевернулась. И больше всего меня пугает то, что я делюсь этим с тобой, хоть мы едва знакомы.
– Ну, почему же, едва? Мы с первого класса видим друг друга каждый день. Я про тебя наслышана, но не уверенна, что то, что мне рассказывали, правда.
– А что ты знаешь обо мне? – Мише стало любопытно.
– Ты самый жестокий и беспощадный парень, который держит в страхе всю школу.
Мише стало смешно. Ведь это именно то, чего он и добивался, но Лиза произнесла это таким заговорщицким голосом, что не улыбнуться было невозможно.
– В общем-то, это правда. А что, по-твоему, я не такой?
– Когда дрался, был такой, но когда я общаюсь с тобой, то вижу в тебе много доброты и потерянности. Ты придумал себе образ и просто соответствуешь ему. Но ты давно перерос это позёрство.
– Наверное. Сейчас меня больше волнует моя реальная жизнь, чем то, как я выгляжу со стороны. Вот, кстати, ещё одна тема, на которую я хотел с тобой поговорить. Про пятна, – Миша замолчал и посмотрел на Лизу.
Её чёлка залезала в голубые глаза, в которых отражалось его встревоженное лицо.
– Я понял, что они бледнели, когда ты дотрагивалась до меня.
Лиза задумчиво смотрела на него. Она подняла правую руку и неуверенно поднесла к его лицу. Миша быстро схватил Лизину ладонь, она была прохладной, и прижал её к своей щеке. Всё, что он сейчас чувствовал, – это прилив нежности. Ему захотелось обнять Лизу, прижать к себе и не отпускать. Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, пытаясь прочитать в них её реакцию.
– Они…бледнеют, – наконец произнесла Лиза, – неужели, это правда?
Миша больше не мог терпеть. Он провёл рукой по Лизиному подбородку, а потом быстро прижал её к себе и поцеловал прямо в губы. Лиза не оттолкнула его. Она как натянутая струнка замерла, но через несколько секунд её мышцы обмякли, а руки обхватили Мишину шею.
Они не следили за временем, просто отдались чувствам. Миша никогда раньше не испытывал такого. Это была не просто страсть, ему хотелось слиться с ней воедино, проникнуть не только в её тело, но и в душу. Наверное, это и есть любовь.
Когда Лиза и Миша оторвались друг от друга, то Лиза в голос рассмеялась.
– Это невероятно! Они пропали! Совсем! – Она достала зеркальце и протянула Мише.
Он даже не смог ничего сказать. Он не верил. Может, это зеркало какое-то неправильное, или у них с Лизой зрение искажается.
– Пойдём со мной. Я должен показать это родителям.
Миша знал, что уж кто-кто, а они-то смогут это объяснить, ну, или хотя бы подтвердить, что ему не кажется. Они бежали, держась за руки, и когда добрались до квартиры, то застали дома только Мишину маму. Папа ещё не вернулся с работы.
– Мам, это я. Знакомься, Лиза. Мы учимся в одной школе, – выпалил Миша с порога.
Мама сдержала улыбку, рассматривая девушку сына. Вид у неё был победоносный, как будто она мысленно говорила «я, так и знала». А после Лизы мама взглянула на Мишу. И тут на её лице отразилась вся смесь эмоций от страха до радости.
– Миша! Что с твоим лицом?
– Не только лицом, но и всё остальное, – он задрал кофту. – Я сам не знаю точно, но они бледнеют. Мам, ты ведь тоже это видишь?
– Да, – неуверенно ответила она. Мама выглядела испуганной. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. – Хотите чаю? – Спросила она после долгой паузы.
– Нет, спасибо. Мне уже домой пора, – заявила Лиза, и Миша пошёл провождать её до дома.
Возле Мишиного дома их уже поджидали.
– Ну, чё, Мих, ты, я смотрю, променял друзей на эту шлюху, – Антон смачно сплюнул. Ну и рожа у него. Разукрашена как надо. Рядом с ним стояли трое ребят из Мишиной банды.
– Отвали, урод. Ещё хочешь получить? – Огрызнулся Миша, заслоняя собой Лизу.
– Нет, Миш, урод у нас тут ты…. – Антон удивлённо посмотрел на Мишу. – Кстати, куда это делось твоё убожество? Твоя шлюшка тональник тебе прикупила. Очень хороший результат. Ты теперь как голубок без косметички никуда?
Парни заржали, а Лиза схватила Мишу за руку и потащила в сторону. Но противники преградили им путь.
– Куда это вы собрались? Ты, чё, думал, что я это так оставлю? – Антон ткнул указательным пальцем в своё лицо. – Такое не прощается. Но, знаешь что? – Антон изобразил задумчивость. – Пусть она будет твоим наказанием.
Миша не успел ничего предпринять, как двое парней схватили его за руки, а третий повалил Лизу на землю. Антон неспешно подошёл к ней.
– Горячая штучка. Как она в постели? Надо бы проверить. – Он рванул блузку на Лизе. Пуговицы разлетелись.
Миша вырывался как одуревший. Резкие толчки руками едва ослабили хватку державших.
– Сань, Серый, вы чё? Он же вас использует. Забыли, как он унижал вас?
– Мих, ты сам виноват. Позарился на эту… Променял нас.
Антон уселся верхом на Лизу. Конечно, она брыкалась и пиналась, но что она могла сделать против двоих парней, один из которых держал её руки, а другой, распластавшись на её бёдрах, расстёгивал свою ширинку.
– Ну, красотка. По кругу пустим. Кто первый? – Спросил Антон у парней, и те масляно переглянулись. – Я начну. А этот пусть смотрит.
Антон задрал Лизину юбку, и в этот момент кто-то ударил его по голове. Парень, державший Лизу, испуганно отбежал в сторону. Мишины же надзиратели замешкались, но этого хватило, чтобы он одним рывком высвободился.
– Лиза, как ты? – Миша подбежал к ней и помог подняться.
– Пойдём отсюда. Я уже в полицию позвонил. – Это был Мишин папа. Никогда раньше Миша не думал, что отец способен вступить в схватку с отморозками. А бывшие Мишины друзья, хоть и отбежали в сторону, но окончательно ретироваться не спешили. Видимо, Антон не дал такой команды. Он раздумывал. Четверо безбашенных подростков против девчонки, хилого мужика и урода.
Их сомнения прервал гул сирен, который раздался неподалёку. Как по команде банда разбежалась.
– Вы в порядке? Все целы? – Спросил папа у Миши и Лизы.
– Да, пап. Норм. Я Лизу домой провожу.
– Нет уж. Хватит с вас приключений. Садись ко мне в машину, я довезу тебя, – папа обратился к Лизе, но Миша не собирался так просто отпускать девушку и заявил, что тоже хочет проехаться.
Чуть позже папа признался, что ментов вызвать не успел. И что им крупно повезло, когда в тот момент проезжала мимо машина скорой помощи. Антон, наверное, потом понял, что зря они испугались, но жертвы уже успели сесть в машину и уехать.
Они подъехали к девятиэтажной малосемейке. Это что-то вроде бывшего общежития, где на этаже шестнадцать квартир, большинство из которых однокомнатные, зато со всеми удобствами и даже небольшой лоджией. Вонючий подъезд охраняли бабки на лавочке. Они с раскрытыми ртами смотрели, как Лиза выходит из крутой машины, и как до двери её провожает парень. Миша затылком чувствовал, как эти бабки смотрят и обсуждают Лизу. А кто-то даже произнёс слово «проститутка».
– До завтра, – сказал Миша и поцеловал её.
Лиза кивнула и вбежала в черноту подъезда.
Когда Миша сел в машину, папа с испугом рассматривал сына.
– Где твои пятна?
Миша пожал плечами. – Они теперь пропадают. Иногда.
– Иногда? Странно. Может быть она умирает? Или уже умерла? Нет, это невозможно.
Папа разговаривал сам с собой и казалось, что он забыл про существование сына, который, между прочим, всё прекрасно слышал и просто сгорал от любопытства.
– Пап! Кто умирает? – Спросил Миша.
Папа даже не взглянул на него.
– Папа! – Миша потряс отца за плечо. – Кто умирает? Кто она?
Папа нерешительно посмотрел на Мишу. Он как будто просчитывал, что лучше ответить, а потом тихо произнёс.
– Лилит.
