Елена Райдос
Безымянный. Созидающий башню: книга III
Глава 24
Низкие давящие своды, грубая каменная кладка, толстые, окованные железом двери и шершавые плиты пола – весь этот средневековый антураж, оставшийся в наследство от первых владельцев орденских подвалов, в последнее время начал раздражать Ксантипу всё больше. Каждый раз спускаясь сюда по узким крутым ступенькам, он не переставал пенять себе за нерадивость. Давно уже пора было сделать тут ремонт, чтобы каждый визит в тюрьму не портил настроение до конца дня.
Впрочем, сей мрачный интерьер таки нёс в себе функциональную нагрузку, подавляя волю пленников Ордена и делая их сговорчивей. Но пугать бессмертного было делом совершенно безнадёжным, тем более после срабатывания установок подчинения. Если что-то сейчас и беспокоило Джарета, то точно не страх. Человеку, уже перешагнувшему грань между жизнью и смертью, было плевать на интерьер камеры.
Отослав охрану, Ксантипа остался один на один с арестантом, агрессии со стороны бессмертного он не опасался. Если тот сам приполз сдаваться, значит, его установки работали штатно. Джарет бросил равнодушный взгляд на входящего Магистра и медленно, как бы нехотя поднялся с матраца, служившего ему спальным ложем.
– Как спалось на новом месте? – ехидно поинтересовался Ксантипа, пытаясь поймать ускользающий взгляд арестанта.
– Почему я до сих пор жив? – голос Джарета был спокойным, в нём не было даже естественного любопытства. – Вам что-то ещё от меня нужно?
– Быстро же она тебя отшила,– Магистр словно не услышал его вопроса. – Я полагал, что Кире потребуется больше времени.
На самом деле он несомненно лукавил, ведь после отчаянного побега пленницы, организованного Джаретом, Ксантипа вообще не был уверен, что когда-нибудь снова увидит своего телохранителя. Нет, в романтические чувства Киры к своему тюремщику он, конечно, не верил, но для ослабления установок вовсе не требовались какие-то африканкие страсти, достаточно просто привязанности, замешанной, например, на благодарности. К счастью, эта дамочка оказалась в меру принципиальной и рассудительной, чтобы не повестись на эдакий соблазн, и отправила своего ухажёра в отставку.
– Причём тут Кира? – Джарет с недоумением уставился на Магистра.
– Бедняжечка, ты так ничего и не понял,– с растяжкой произнёс Ксантипа, откровенно наслаждаясь растерянным видом бессмертного. – Это же Кира служила для тебя якорем, который позволял тебе сопротивляться установкам подчинения. Как только якорная цепь оборвалась, тебя тут же унесло стихией. Думаешь, запрет на долгосрочные отношения с женщинами появился в кодексе бессмертных случайно? Нет, мой мальчик, мы его выстрадали, пройдя через многочисленные ошибки и потери.
– Я полагал, что этот пункт существует для того, чтобы уберечь ни в чём не повинных женщин от связи со смертниками,– Джарет недовольно нахмурился, уже предвкушая зловещие откровения своего босса.
– Ты правда веришь, что Магистры настолько сентиментальны? – ехидно поинтересовался Ксантипа.– Не прикидывайся наивным простачком, Джарет, уж тебе-то должно быть хорошо известно, что в основе моих решений всегда лежат исключительно рациональность и холодный расчёт.
– Значит, женщины способны деактивировать установки бессмертных? – живо заинтересовался Джарет.
– И не мечтай,– Ксантипа злорадно усмехнулся. – Деактивировать установки может только Магистр, но сильное влечение к чему-либо способно заметно ослабить их эффективность. Кстати, милые дамы тут не единственный негативный фактор, зато самый сильный.
– Кира это поняла,– с досадой пробормотал бессмертный,– она пыталась меня спасти, но было уже поздно.
– Умная девочка,– Ксантипа удовлетворённо кивнул,– я всегда с уважением относился к её аналитическим способностям. Всё, закрыли тему,– отрезал он,– у нас есть более интересные вопросы для обсуждения. Судя по тому, что Мартин не ночевал дома, вправить ему мозги тебе не удалось.
– Не удалось,– согласился Джарет,– я для него больше не авторитет.
– А кто же тогда авторитет? – Магистр откровенно напрягся, предчувствуя неприятные откровения своего телохранителя. – Что ещё ты от меня скрываешь?
– Мартин нашёл своего родного отца,– Джарет недовольно поморщился, поскольку сдавать своего ученика ему не хотелось, но на прямой вопрос он вынужден был дать правдивый ответ.
– Прямо-таки родного? – удивился Ксантипа.
– Думаю, что нет, но Мартин в это верит,– слова сами по себе слетали с губ бессмертного, помимо его воли, и он ничего не мог с этим поделать. – Может быть, Вы оставите мальчишку в покое? – в его голосе прорезались откровенно просительные нотки. – Для Мартина это очень важно, он всегда мечтал об отце.
Слова Джарета словно провалились в вату, Магистр не ответил, он застыл в своих раздумьях, уставившись в каменный свод потолка, словно там находилась подсказка. По собственному опыту бессмертный отлично знал, чем обычно заканчиваются подобные сеансы медитативного транса. Именно после одного из таких сеансов Ксантипа принял решение ликвидировать всех своих бессмертных. Джарету, конечно, было жалко ничего не подозревавшего мальчишку, чью судьбу сейчас обдумывал его так называемый отчим, но что мог поделать смертник, находящийся в шаге от собственной гибели.
– Скажи мне, Джарет, а тебе когда-нибудь хотелось разыскать своего отца? – неожиданный вопрос заставил бессмертного вздрогнуть.
– Ни у кого из нас не было отцов,– буркнул он,– вы же забирали нас в Орден грудными младенцами.
– Ты уходишь от ответа,– посетовал Магистр,– значит, тебе тоже хотелось узнать своих родителей. Зачем, Джарет?
– А Вам никогда не хотелось, чтобы рядом был кто-то, на кого всегда можно положиться, довериться, почувствовать, что тебя любят просто так, ни за что? – бессмертный бросил злой взгляд на этого самопального философа, но наткнувшись на его искреннее недоумение, слегка опешил. – Нет, я Вам не верю,– покачал головой он,– таких людей просто не бывает.
– Вот тут ты прав,– легко согласился Ксантипа,– и мы, похоже, опять не учли особенности человеческой природы, как и в случае с женщинами. Мне нужно было стать для Мартина заботливым папочкой, а не господином, вот тогда ему бы даже в голову не пришло изменять Ордену. Что ж, эту ошибку не поздно исправить. Если мальчику нравится слушаться старших, это будет несложно устроить.
– Кто эти мы? – Джарету сразу сделалось неуютно, похоже, он очень близко подошёл к какой-то зловещей тайне.
– Разве, когда ты был мальчишкой, вы не рассказывали друг дружке страшные истории на ночь про ужасных монстров, которые управляют Орденом? – рассмеялся Магистр. – Так вот, всё это чистая правда.
– Наверное, сейчас я должен быть в шоке,– Джарет презрительно ухмыльнулся, поскольку откровения начальника его вовсе не шокировали, он давно подозревал, что с Магистром всё не так просто,– но спасибо за откровенность.
– Не вижу причин что-то скрывать от смертника,– фыркнул Ксантипа. – А вот отчего ты не желаешь мне открыться? Почему я должен тянуть из тебя сведения клещами? Будет гораздо проще, если ты сам всё расскажешь.
– Вы же знаете, что сейчас я не могу Вам врать,– Джарет безразлично пожал плечами. – Спрашивайте.
– В том-то и дело, мой мальчик,– в глазах Ксантипы зажглись хищные зелёные огоньки,– ты отчего-то не раскаиваешься в совершённом предательстве и не идёшь на добровольное сотрудничество. Такое ощущение, что ты просто подчиняешься силе обстоятельств. Согласись, для бессмертного, находящегося под действием установок подчинения, это необычно. По крайней мере, раньше я с таким не сталкивался.
– Наверное, раньше Вам не приходилось превращать бессмертных в палачей для своих же братьев,– презрительно бросил Джарет. – Поздравляю, теперь у Вас имеется и этот опыт.
– Мне жаль тебя расстраивать,– губы Ксантипы сложились в брезгливую усмешку,– но у оружия нет и не может быть своей воли. Клинок или пуля не выбирают, кого убивать, за них это решает тот, кто держит оружие в своей руке.
– Видимо, вы опять что-то там не учли в плане человеческой психики,– Джарет говорил спокойно, но его оппоненту всё равно сделалось не по себе.
Бессмертные чисто физически не могли столь неуважительно обращаться к Магистру, не должны были, даже приговорённые. Единственной причиной мог быть только сбой установок. Но ведь этот сбой был благополучно устранён, провинившийся бессмертный послушно приполз к своему хозяину на расправу.
– Так отчего же Джарет даже не пытается как-то оправдаться и загладить свою вину? – Магистр принялся лихорадочно анализировать странное поведение бессмертного. – В теории, именно это желание должно сейчас доминировать над его прочими мотиваторами. Но нет, парень сопротивляется, причём, довольно успешно. Неужели, задание по устранению бессмертных так повлияло на психику Джарета, что это затронуло установки? – наконец пришло в голову Ксантипе. – Но ведь они все прирождённые убийцы, какая ему разница, кого убивать, в конце концов? И всё-таки эту версию стоит проверить.
– Ты смеешь обвинять меня в несправедливом решении? – навскидку спросил он, изобразив возмущение.
– Вы предали своих самых верных бойцов, Магистр,– ничуть не смущаясь, заявил Джарет. – Стоит ли удивляться тому, что кто-то из них предал Вас самого?
Вот теперь ситуация стала проясняться. Джарет воспринял ликвидацию бессмертных как предательство со стороны Ордена, на преданности к которому, собственно, и зиждилась сила установок. Это автоматически ослабило их эффективность, к счастью, не слишком сильно, но достаточно, чтобы сделать бессмертного бесполезным. По идее, лучшее, что Ксантипа мог сделать в данных обстоятельствах – это казнить строптивца, но к несчастью, Джарет был единственной ниточкой, которая вела к Мартину, а потому убивать его было пока рановато, нужно было заставить ещё немного поработать.
– Вряд ли ты сможешь меня понять,– Ксантипа устало вздохнул, изображая на своём лице эдакую вселенскую скорбь. – Орден для меня является смыслом существования, я не мог поставить его безопасность под удар.
– Да с чего Вы решили, что это бессмертные виноваты в распаде соседнего Ордена? – возмутился Джарет. – Может быть, это сам Медина всё устроил.
– У меня есть основания подозревать бессмертных,– Ксантипа мысленно поздравил себя с правильно выбранной линией поведения,– дело в том, что последним носителем Медины был бессмертный, и этот парень сумел выйти из повиновения.
– Каким ещё носителем? – Джарет подозрительно покосился на дознавателя.
– Не думал, что ты такой забывчивый, мой мальчик,– пожурил его Магистр. – Я же говорил тебе, что мы – существа из иного мира, кстати, более совершенного, чем этот примитивный мирок. Здесь мы существуем в телах носителей из числа избранных представителей твоей расы, как бы делим с ними их тела.
– Сэм! – догадка буквально оглушила Джарета. – Так вот почему загонщики безоговорочно приняли его за Магистра. Ему ведь даже не было нужды притворяться, достаточно было просто оставаться собой.
– О чём ты говоришь? – растерялся Ксантипа.
– Последним носителем Медины был Сэм, так? – Джарет победоносно улыбнулся. – Несколько месяцев назад он объявился в соседней реальности и принялся возрождать Орден, захватывая базы загонщиков.
– И почему я слышу об этом только сейчас? – в голосе Магистра была такая адская смесь злобы и недоумения, что Джарета невольно передёрнуло от отвращения. Тем не менее ответил он честно и по существу, поскольку иного не позволяли ему установки.
– Если бы я всё рассказал, то Вы бы меня тут же казнили за невыполнение приказа,– в его голосе не было даже намёка на раскаяние,– а я сдуру поверил, что это настоящий Магистр, вот и хотел с его помощью избавиться от установок подчинения. Жаль, что Сэм оказался фальшивкой.
– Так ты его видел,– констатировал Ксантипа. – И где же он сейчас обитает?
– Живёт как простой обыватель в одном захолустном городке,– Джарет недовольно поморщился, беспомощно сдавая ещё одного своего знакомца. Впрочем, к Семёну он не испытывал даже того сочувствия, какое с некоторых пор начал вызывать в нём Мартин.
– Ну и кашу ты заварил,– посетовал Ксантипа,– но всё складывается к лучшему, согласен? Теперь у нас появился живой свидетель тех событий, и мы сможем выяснить, были ли виновны бессмертные в распаде Ордена и гибели Медины.
– Ничего не выйдет,– в голосе Джарета невольно прорезалось злорадство,– у Сэма полная амнезия.
– Любопытно,– процедил сквозь зубы Ксантипа. – Значит, хозяин сгинул, а носитель отделался всего лишь потерей памяти. Как такое могло случиться?
– Все когда-нибудь умирают,– меланхолично заметил бессмертный.
– Нет, дружок, ты не понимаешь,– в голосе Ксантипы послышалась растерянность,– в этом мире нас невозможно убить, потому что мы присутствуем здесь лишь в виде проекции, а в наш мир людям не пробраться. Так как же Сэму удалось уничтожить Медину?
– Ну, этого мы уже никогда не узнаем,– подвёл черту дискуссии Джарет.
– Глупости,– Ксантипа небрежно взмахнул рукой,– память не исчезает бесследно, просто доступ к ней у Сэма заблокирован. Скорей всего, блокировка произошла из-за критической потери энергии, когда его мозгу пришлось отключить все функции организма, кроме тех, которые непосредственно отвечали за выживание.
– Так Вы сможете вылечить амнезию Сэма? – Джарет недоверчиво покачал головой.
– Тебя же не удивляет, что ты помнишь свои прошлые воплощения, мой мальчик,– ехидно заметил Ксантипа. – Поверь, эта задачка посложнее, чем простое восстановление доступа к оперативной памяти. Придётся тебе ещё немного потрудиться на благо Ордена, бессмертный. Ты же не против того, чтобы разделаться с соперником?
– Мне уже без разницы,– Джарет презрительно усмехнулся,– Вы меня всё равно потом убьёте. Но я выполню задание, если Вы мне кое-что пообещаете.
– Ого, бессмертный торгуется с Магистром,– от удивления у Ксантипы едва глаза не вылезли из орбит,– это что-то новенькое. И чего же ты хочешь?
– Снимите установки подчинения перед казнью,– голос Джарета дрогнул. – Я хочу умереть свободным.
– Дурачок, ты сам не понимаешь, о чём просишь,– Ксантипа сокрушённо покачал головой. – Под установками умирать будет легче, они дадут тебе ощущение справедливости возмездия и не позволять злобе завладеть твоей душой. Видишь ли, чувства, которые люди испытывают перед смертью, очень важны для их следующего воплощения.
– За это не беспокойтесь,– Джарет мечтательно улыбнулся. – Если Вы меня освободите, то единственное, что я буду чувствовать – это благодарность.
– Что ж, твои условия приняты,– торжественно провозгласил Ксантипа,– только за свою свободу ты заплатишь жизнью не одного, а двух человек: Сэма и Мартина. Кира меня больше не интересует, она свою роль отыграла. Пусть живёт дальше, если сможет после потери двух самых близких людей.
– Пусть живёт,– Джарет склонил голову, принимая условия Магистра. Вот только в долгую жизнь Киры он не верил. Тому, кто намеревается жить долго и счастливо, никогда не придёт в голову мысль запастись смертельным ядом.
Глава 25
Идея попросить помощи Атан-кея показалась Мартину гениальной по своей очевидности и простоте. И почему ему раньше не пришло в голову обратиться к учителю, он ведь отлично видел, как отец жаждет вернуть свои воспоминания? Увы, эта идея оказалась простой лишь на словах, перспектива воплощения её в реальности выглядела куда менее оптимистично. Отчего-то Атан-кей отнёсся к просьбе своего ученика с прохладцей, если не сказать, с сомнением. Нет, сходу он не отказал, сказал, что подумает над целесообразность этой операции, хотя Мартин, как мог, донёс до него причину спешки. От возвращения воспоминаний отца напрямую зависела жизнь дорогой ему женщины.
В отличие от Мартина, у которого поведение учителя вызвало недоумение и даже возмущение, сам Вард был благодарен судьбе за эту отсрочку. Он, как никто другой, мог понять резоны Атан-кея, ведь это именно ему предстояло круто изменить свою жизнь. Разумеется, какое-то время после воскрешения Вард сильно мучился из-за потери памяти, остро ощущал свою ущербность и искал способ вернуть забытое прошлое, однако теперь он этого откровенно побаивался. Как повлияет возвращение памяти на его личность, заранее предсказать было невозможно, и если б ни нужда, Вард, наверное, отказался бы от сего непредсказуемого эксперимента.
Когда в разговоре с Джаретом он самоуверенно философствовал о превосходстве воли над предопределённостью прошлого, то вовсе не пытался пустить пыль в глаза своему собеседнику, Вард действительно создал себя заново, опираясь лишь на внутреннее чутьё. Рождение этого нового человека проходило, как и положено, в муках, зато без навязчивого вмешательства установок детства и юности, когда личность формируется под воздействием ближайшего окружения без критической оценки со стороны самой личности. На этот раз всё было иначе, зрелый ум жёстко отсекал все сомнительные догмы и выбирал лишь то, с чем был безусловно согласен. Вард словно писал автопортрет, и тот образ, который проявился на его холсте, был ему дорог.
К сожалению, никаких гарантий на то, что его новая личность сохранится после возвращения старой, не смог бы дать даже самый проницательный провидец. Итак, на одной чаше весов лежал результат двенадцати лет внутренней работы над собой, можно сказать, идентичность Варда, а на другой – всего лишь безопасность незнакомки, о которой тот практически ничего не знал и о существовании которой почти забыл, когда оказался во власти приворотного морока. Так отчего же вторая чаша камнем рухнула вниз, перевесив любые рациональные доводы рассудка?
Это выглядело полным абсурдом, но только не для Варда. Какие бы новые жизненные цели ни подкидывала ему судьба, коренным, как бы исходным смыслом самого его существования оставалась эта женщина, которая словно ангел появлялась в его жизни в самые критические моменты. Это её воскрешающий поцелуй вырвал бессмертного из глубокой комы, и прикосновение её губ Вард ещё долго ощущал после пробуждения. Это она своими ангельскими крыльями разрушила наведённое хитрой ведьмой заклятие, не позволив своему подопечному сгинуть в любовно оборудованной для него пропасти.
Эта женщина была тем единственным воспоминанием, которое с барского плеча оставила Варду злодейка судьба, отняв даже память о нём самом. Разве мог он колебаться, когда пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью своего ангела-хранителя? Да у Варда даже мысли не возникло о том, чтобы отступить. И всё-таки, когда наступил роковой момент, ему сделалось не по себе, ведь он не знал, кем очнётся, когда память вернётся к своему хозяину.
Присутствие в доме постороннего Вард учуял, как только открыл калитку палисадника. Его, конечно, удивило, что Атан-кей явился один, без своего ученика, но особо не насторожило. Мало ли, какие резоны могли иметься у Творца для того, чтобы избавить Мартина от встречи с непредсказуемой личностью, в которую мог превратиться его отец. Наверное, будь у Варда выбор, он бы и сам предпочёл пройти через процедуру восстановления памяти без свидетелей. Поднимаясь по лестнице в кухню, он на всякий случай передвинул кобуру поближе к правой руке, хотя и понимал, что против Творца пуля бессильна, просто сработала привычка быть наготове в любой ситуации.
Открывшаяся его взору мирная картинка заставила бессмертного покраснеть от стыда за свою недоверчивость. Гость сидел за столом и с любопытством разглядывал обстановку, прихлёбывая чай из любимой кружки хозяина и излучая при этом добродушие на всех доступных эмпату диапазонах восприятия. Выглядел он действительно немного моложе самого Варда, как и описывал своего учителя Мартин, однако внешность Творца бессмертного ничуть не обманула, он сразу почувствовал, что имеет дело с очень старой, можно даже сказать, древней личностью.
– Приветствую, Атан-кей,– Вард вежливо поклонился,– добро пожаловать в мой дом.
Гость заметно смутился, видимо, до него дошло, что вламываться в чужое жилище неэтично, даже если ты Творец и явился на призыв о помощи.
– Значит, ты меня ждал,– с напускным удивлением прокомментировал гость.
– Я верил, что в конце концов ты согласишься помочь мне вернуть мои воспоминания,– Вард не стал обращать внимание на его безыскусную игру, в конце концов, у волшебников свои причуды,– хотя Мартин и говорил, что ты колеблешься.
– Память о прошлом – не обязательно благо,– назидательно провозгласил волшебник,– кому-то она может принести боль и страдания.
– Соглашусь,– Вард покладисто кивнул,– но ты же знаешь, что для меня это не блажь. Я должен вспомнить одну женщину, это поможет мне её отыскать.
– Хорошо, не будем терять времени,– гость поднялся из-за стола и величественным жестом указал клиенту на свой стул. – Садись и расслабься, дай мне тебя обследовать.
Вард доверчиво примостил свой зад на стуле и спокойно позволил заботливому доктору подойти к себе со спины. Эх, знал бы он, кому столь легкомысленно доверил свою жизнь, так уже был бы за милю от своего дома и не сбавлял бы хода до тех пор, пока ни выбился бы из сил. А ведь Ксантипа даже с своих самых сладких фантазиях не мог представить, что ему так легко удастся справиться с бессмертным. Он предвкушал долгий тяжёлый разговор, ожесточённую торговлю и на крайний случай – вооружённый захват пленника. На тот самый случай в соседней комнате прятался Джарет, который, чтобы не выдать своего присутствия, заблокировал эманации своего астрального тела в ноль.
Магистру тоже пришлось изолировать сознание своего носителя, чтобы не вызвать у бессмертного ненужных подозрений на предмет присутствия в доме лишних людей. В целом, подготовка к этому визиту была проведена нехилая, и единственным бонусом оказалась та лёгкость, с которой Джарету на этот раз удалось обнаружить нужный дом в Каламуте. Откуда ему было знать, что это была вовсе не слепая удача, а вполне закономерное следствие бегства Нарьяны из жилища Варда. Больше некому стало отводить глаза опасным посетителям, и дом остался без магической защиты.
Сделав несколько театральных пассов руками и убедившись, что жертва действительно ничего не подозревает, Ксантипа положил правую ладонь на затылок Варда и одним мощным энергетическим ударом пробил заблокированный канал к хранилищу его памяти. Для пациента подобной живодёрской операции это было сродни удару молнии. Вард почувствовал резкую боль, а потом в его голову хлынул поток информации, который тут же и утянул сознание бедняги в пучину беспамятства.
– Ну как, сработало? – услышав грохот падающего тела, Джарет вынырнул из двери в спальню и склонился над бесчувственным пациентом.
– Наручники,– грубо прервал его созерцание Ксантипа,– он долго не проваляется в отключке.
Джарет не стал спорить, он сковал руки Варда за спиной и забрал у того всё имевшееся в наличие оружие. Взвалив тело пленника на плечо, он повернулся к Ксантипе.
– А Вы здорово рисковали,– бессмертный одобрительно ухмыльнулся. – Как же так случилось, что он Вам сразу доверился?
– Сам не понимаю,– буркнул Ксантипа,– но дарёному коню в зубы не смотрят. Идём отсюда,– он ухватил своего телохранителя за плечо, и все три фигуры растворились в воздухе.
Как и предсказывал Ксантипа, Семён очнулся буквально через пару минут. Открыв глаза, он ожидал увидеть кухонный потолок, но его взгляд упёрся в бескрайний небесный простор. Правда, небо было каким-то неправильным, белёсым и в то же время прозрачным, а ещё в нём не было солнца, только высоко в пустоте непрекращающимся хороводом кружила большая стая чёрных птиц. Внезапно обзор загородило мужское лицо, в котором Семён тут же узнал давешнего волшебника, и только в этот момент понял, что снова стал собой, его память вернулась.
– Порядок,– уверенно произнёс волшебник,– думаю, всё получилось.
– Спасибо,– с чувством произнёс Семён и попытался протянуть руку благодетелю, но не смог, потому что его запястья оказались скованы за спиной наручниками. – Зачем это? – удивился он, но, приподняв голову, наткнулся взглядом на стоявшего рядом Джарета и всё понял. – Ты вовсе не Атан-кей,– пленник горько усмехнулся,– ты Ксантипа, только в новом теле. Не ожидал, что Джарет меня сдаст, я ему даже поверил.
– Джарет служит Ордену и мне,– Магистр самодовольно усмехнулся,– это он предложил устроить ловушку в твоём доме. Но если честно, я не ожидал, что ты с такой лёгкостью в неё попадёшься. Ты принял меня за Атан-кея, не так ли?
– Да уж, Магистра я точно не ждал в гости,– подтвердил его догадку Семён.
– Каждый может проколоться,– Джарет подошёл к пленнику и нагнулся, чтобы помочь ему встать на ноги.
– Сам справлюсь,– пробурчал Семён и действительно легко поднялся. – Не скажу, что рад тебя видеть, Ксантипа,– он демонстративно отвернулся от Джарета,– но всё равно спасибо.
– Вспомнил что-то важное? – съязвил Магистр.
– Самое важное,– Семён и не подумал принять его шутливый тон,– я вспомнил Киру. Оказывается, это она была моим ангелом и единственным воспоминанием из прошлой жизни. Страшно подумать, как она жила без меня все эти двенадцать лет.
– Считаешь, она должна была зачахнуть от тоски по тебе? – Джарет бросил осуждающий взгляд на своего более удачливого соперника. – Что ж, можешь радоваться, бедная женщина хранила тебе верность, хотя и считала тебя мёртвым. Зато сам ты даром времени не терял, успел обзавестись новой женой.
– И не напоминай,– сразу смутился Семён,– чёрт меня дёрнул помогать ведьме. Нужно было сразу гнать её в три шеи, а я приютил эту подлую тварь в своём доме. Вот и нарвался на любовный приворот в качестве благодарности.
– Да, я заметил остатки приворота,– Ксантипа решил вставить в дискуссию свои пять копеек,– сделано было очень профессионально, похоже, ты попался в руки знающей ведьме. Всё, хватит разводить церемонии,– подвёл черту прелюдии Магистр,– полагаю, у тебя нет иллюзий насчёт твоей участи, Сэм.
– Никаких,– Семён устало прикрыл глаза,– хотя странно, что мы тут беседуем посреди какой-то степи, а не в орденском подвале.
– Это портал в кабинет Магистра,– пояснил Ксантипа. – Уж прости меня за отсутствие гостеприимства, но я не рискну запускать в расположение Ордена бессмертного без установок подчинения, даже в пыточный подвал. Так что умереть тебе придётся именно здесь. Надеюсь, в благодарность за восстановление памяти ты не откажешься поделиться со мной воспоминаниями о последних днях моего коллеги? Как умер Медина?
– Его сожрал снук,– с готовностью ответил Семён. От такого заявления Ксантипа буквально потерял дар речи, а Джарет даже не удержался от ехидного смешка, настолько потешным был вид ошарашенного Магистра. – Это была не моя гениальная идея, если что,– пояснил Семён, наблюдая на немой сценой.
– Откуда ты вообще знаешь про снука? – у Ксантипы наконец прорезался голос.
– А у нас с твоим коллегой установились близкие и доверительные отношения,– взгляд Семёна при этих словах отчего-то сделался тяжёлым как пушечное ядро. – Я многое о вас знаю, уроды, например, чем вы тут занимаетесь на самом деле.
– Я не понимаю, как обыкновенный человек, пусть даже со способностями бессмертного, смог заставить Магистра откровенничать,– голос Ксантипы явственно дрожал, выдавая его напряжение, близкое к панике.
– Заставить? – Семён весело расхохотался. – Да Медину было не заткнуть. Когда он всё понял, ему, видимо, захотелось, чтобы хреново сделалось не только одному придурочному Магистру, а ещё и его носителю.
– Что он понял? – Ксантипа уже едва сдерживался, чтобы ни броситься с кулаками на неторопливого рассказчика. – Что ты с ним сделал? Внушил какую-то мерзость?
– Была нужда,– презрительно фыркнул Семён,– мерзости в вас и без меня хватает, я просто стал для Медины зеркалом. Про слияние сознаний слышал?
– Слияние сознаний,– Магистр потерянно закрыл глаза и опустил голову, но тут же словно взорвался. – Да как ты посмел проделать этот трюк с высшим сознанием?!
– Ага, Медина поначалу тоже так считал,– спокойно парировал Семён. – Хозяин реальности, божественная сущность, всесильный правитель – что вы там ещё про себя напридумывали? А оказалось, что вы просто жалкие детальки машины по откачке жизненной энергии из моего мира. Ты ничем не лучше и не важнее своего снука, Магистр. Он даже не твой, это всё равно, что утверждать, будто болт владеет гайкой, которая на него накручена.
– Заткнись! – Ксантипа не выдержал сыпавшихся на него оскорблений. – Меня не интересуют фантазии бестолкового дилетанта. Говори по существу, как ты затащил Медину в его же снука.
– Я его затащил?! – столь искреннее возмущение вряд ли можно было просто сыграть. – Это он меня туда затащил, чёртов самоубийца, причём подлым обманом и манипуляциями.
– Самоубийца…,– у Ксантипы от подобных обвинений едва глаза ни вылезли из орбит. – Ты хочешь сказать, что Медина сам себя уничтожил?
– Знаешь ли, не каждый способен смириться с тем, что является неодушевлённой деталью машины,– принялся философствовать Семён. – У твоего коллеги оказалась хрупкая и ранимая психика. Да, я помог ему уйти, о чём, кстати, ничуть не жалею. Чем меньше в нашем мире паразитов, тем легче тут дышится.
– Зачем же тогда ты принялся восстанавливать распавшийся Орден? – встрял со своим любопытством Джарет.
– Это была вынужденная мера,– Семён повернулся к бессмертному и кивком похвалил того за правильный вопрос. – Мы с Мартином просто хотели остановить бойню, которую ты с лёгкой руки Ксантипы развязал в той реальности. Загонщики приняли носителя за Магистра, и этим следовало воспользоваться. Но ведь сила Магистра не во внешности, а в том могуществе, которое представлял Орден, вот и пришлось его восстанавливать. Извини, если порушил твою игру.
– Без снука существование Ордена бессмысленно,– презрительно бросил Ксантипа,– а если верить твоим словам, способ, который выбрал Медина, должен был уничтожить не только его самого, но и снука.
– На самом деле сама идея Ордена не так уж плоха,– Семён мечтательно улыбнулся,– если, конечно, воплощать не хотелки паразитов о бесплатной жрачке, а то, что вы дули нам на уши. Орден, который мы возрождаем вместе с оставшимися бессмертными, действительно защищает мирных людей от агрессоров, но в остальные их дела не суётся. Это правда работает, Джарет, мы постепенно становимся частью сообщества, нас перестали бояться, по крайней мере, нормальные обыватели.
– Эта пастораль будет длиться ровно до тех пор, пока во главе Ордена будут стоять бессмертные,– презрительно скривился Ксантипа. – У нормальных людей отсутствует это ваше маниакальное желание сделать всех счастливыми. Стоит обыкновенному человеку заполучить неограниченную власть, как он превращается в вульгарного бандита.
