Елена Рахманина
Твоя жизнь в моих руках
Подаюсь чуть вперёд, покачиваясь на качелях.
– Можешь, – осторожно разрешаю, пробуя улыбнуться.
Робко. Напряжённо.
Как зверёк, не понимающий, этот сыр – приманка в капкане или случайно тут оказался.
Вдруг его подослал дядя?
Трёт заднюю поверхность шеи, выглядя при этом задумчивым.
– Это, вообще-то, запрещено. Мне нельзя подобное тебе предлагать. Но вдруг ты захочешь со мной погулять? – Улыбается, становясь совсем мальчишкой с добрым и открытым лицом. Такому сразу хочется верить.
– А ты можешь организовать? – спрашиваю с замиранием сердца.
Может.
Сказала, что подумаю.
Оказаться в капкане не хотелось. С другой стороны, не могла понять, зачем это может понадобиться дяде. Проверить меня? Но ради чего? Он и так считает меня девушкой, способной раздвинуть ноги перед первым встречным. Бессмыслица.
Лежала, с ужасом представляя завтрашнее посещение университета.
Везде сопровождала охрана. Правда, ровно до пропускного пункта.
Кто-то с интересом смотрел на меня, гадая, что это за девушка, окружённая бодигардами. Но в целом создалось впечатление, что в этом городе сложно кого-то удивить.
На парковке сплошь дорогущие автомобили. Один круче другого. Так что выяснилось, я не сильно выделяюсь из толпы.
Староста группы без эмоций познакомила меня с университетом.
Лишь перед первой парой посмотрела колко. Явно считая, что мне здесь не место. В этом наши взгляды совпадали.
– Как тебе удалось перевестись из замшелого вуза, о котором никто не слышал, сюда? – придержала дверь, мешая мне пройти.
– Дядя подсобил, – пожимаю плечами, не видя смысла врать и выдумывать истории.
– А кто твой дядя?
– Лев Багров, – ответ слетает с губ раньше, чем я успела подумать. Ведь никто не заставлял меня сообщать такую информацию. Могла ведь смолчать. Схитрить.
Но поздно. Вижу, что ей знакома личность моего родственничка.
Хмыкает, пропуская меня.
– Забавно, – слышу вслед, – ты вторая Багрова в группе.
Я хотела остановить её. Спросить, что она имела ввиду.
Здесь моя новая сестра или просто совпадение?
Нет. В подобное я не верила.
***
Учитывая, что о предмете я знала лишь его название, но не понимала сути, мне повезло попасть на лекцию, а не на семинар.
Моё воспалённое воображение подкидывало неприятные картинки травли и насмешек. Но в этот раз не потому, что я нищая, никому не нужная сирота. Наоборот. Теперь повод меня презирать будет противоположным.
Для тех, кто знает мою сестру, – я выскочка. Вчера – никто. А сейчас – без пяти минут богачка, попавшая сюда по тому же билету, что и её компания.
Для остальных – простое уравнение из двух вводных. Либо дочка обеспеченных родителей. Либо содержанка папика с толстым пузом и не менее внушительным кошельком, решившего исполнить мой каприз.
Но одно я знала точно: долго мне здесь не продержаться. От волнения и тревоги сердце гулко билось. На лбу появилась испарина, как если бы мне снился дурной сон.
С детства мне вдалбливали, что если я хочу чего-то добиться, то должна хорошо учиться. И для меня учеба была не поводом угодить родителям и получить за это деньги на карманные расходы.
Мою маму такие мелочи, как успеваемость брошенной в детском доме дочери, никогда не заботила. Она не спрашивала, как я учусь. Есть ли у меня успехи или склонности к определённым предметам.
Она лишь забирала меня раз в год, а я даже не понимала, почему она так поступает. Почему не отпустит. Не позволяет другим семьям удочерить. И мне даже казалось, что всё же где-то в её душе есть место для меня. А её поступки вызваны любовью. Только эта любовь даже в детстве мне казалась очень странной. Крайне жестокой.
И лишь взрослея, поняла, что причина этих встреч в чём-то другом.
А вот учёба для меня стала единственным шансом выжить. Не снаркоманиться или спиться, не зарабатывать на жизнь, торгуя телом. Мне отлично известна участь тех, кто покинул стены детского дома. И я не хотела такой судьбы.
Но сейчас моя старательность и хорошие оценки ничего не значили. Ведь я не разбиралась в той профессии, учиться на которую меня хотели заставить. Отчего испытывала неподконтрольную тревогу. Боясь отдать бразды правления своей жизнью в руки Льва.
Разве я могу быть уверена в том, что буду обеспечена до конца своих дней? Вдруг завтра он выкинет меня на улицу, и окажется, что единственное, на что я способна, – давать взятки, чтобы меня продвинули на следующий курс?
В голову пришла странная идея – найти работу. А почему бы и нет?
Те карточки, что мне дали, почти бутафория. На них можно было поесть в кафе и купить одежду. Но снять наличные – нет.
Заложенное в подкорку желание выжить кричало мне, что я должна раздобыть деньги. Настоящие. Хрустящие бумажки, которые можно положить в карман. А в случае беды – достать из-под матраса и сбежать. Деньги – это единственное, что меня успокаивало. Лучшая таблетка от тревог и депрессий.
Но сейчас вместо лекарства Лев подкинул мне плацебо. Безжизненную банковскую карточку.
Из дум вывел неприятный озноб. Холодок, прокатившийся от затылка по позвоночнику.
Так бывает, когда на тебя кто-то пялится в упор.
Неловко обернулась и резко ударилась во взгляд того, кто сверлил затылок. Будто притянутая невидимой нитью.
Девушка. Она сидела в одиночестве на задней парте. Лекцию не слушала. Крутила пальцами карандаш. И смотрела как-то странно.
Я отвернулась, пробуя переварить её образ. Если она и моя сестра, то мои ожидания сильно разошлись с реальностью. Слишком умный, хитрый и цепкий у неё взгляд для ребёнка, прожившего в достатке. Потому что она похожа на сироту даже больше, чем я.
Стоило паре закончиться, как одногруппница подсела ко мне. Я тут же услышала терпкий запах духов. Приятный и ненавязчивый.
– Привет, новенькая, – хмыкнула она себе под нос, протягивая мне руку. Как парень, желающий поздороваться.
Неловко пожала.
– Привет. – Ощущая себя не в своей тарелке, решила сразу перейти к терзавшему меня вопросу: – Ты Багрова? Моя сестра?
Глаза девушки округлились. Стали как плошки.
– Боже упаси, с чего ты взяла? – засмеялась, а у меня от сердца отлегло.
И почему я решила, что сестра посещает все лекции? Может, её тут и вовсе не было.
– Просто ты пялилась на меня, – ответила очевидное.
Девушка пожала плечами.
– Пф, рыбак рыбака видит издалека, – усмехается, заглядывая мне в глаза, будто в душу ныряя, – ты ведь не местная. Одежда на тебе дорогая, но тебе в ней некомфортно. И тут тебе не нравится. Не хочешь учиться в светоче знаний и вместилище лучших умов страны?
Хмурюсь.
– Ты это поняла после одного часа лекции? Пока я сидела спиной? – спрашиваю недоверчиво.
Либо она хороший психолог. Либо знает обо мне слишком много.
– Меня Саней зовут, кстати, – представляется как ни в чём не бывало. – Сашка, если хочешь. Александра. И Санечка для близких.
Молчу, глядя на неё. Не понимая, к чему ведёт наше знакомство.
Оказалось, что Саня – сирота, наделённая способностью выживать и пробираться даже в те места, куда простым смертным путь заказан.
Зато моя сестра так и не появилась в университете на протяжении последующих нескольких недель. Возможно, цель её учёбы действительно заключалась в том, чтобы показать диплом мужу.
Зато с Саней мы стали не разлей вода. Но меня всё время волновал один вопрос. Если она училась на бюджете благодаря своим способностям, то откуда все эти брендовые шмотки?
Другие сокурсники обходили нашу парочку стороной. Слишком выделялись мы обе среди студентов. Она – почти гений. Редкий самородок. Немного дикий и непосредственный для этих мест. И я. Зверёк, угодивший в капкан и готовый отгрызть себе руку, лишь бы получить свободу.
– Сань, мне деньги нужны, – кусая губы, сообщаю, почувствовав, что могу доверять девчонке, – не знаешь, как заработать? Наличку.
Санька проходится оценивающим взглядом по моей фигуре. Долго смотрит, раздумывая.
– Не знаю, Вер. Мне кажется, моя работа не по тебе, – пожимает плечами, отворачиваясь.
Боюсь услышать, что она работает дорогой проституткой. Или кем-то вроде того. Но всё же хватаю её за руку.
– Пожалуйста, Сань. Я опасаюсь за свою жизнь. Ты разве не видишь, что меня везде окружает охрана?
Девушка выдыхает. Недовольно.
– Слышала про клуб «Рай»?
***
Не слышала. А потому, вернувшись домой, принялась рыскать информацию о нём в сети. К сожалению, узнать больше, чем рассказала Саня, не удалось. Скорее наоборот. А в Интернете упоминалось лишь о том, что это один из самых дорогих ночных клубов в столице.
Про то, что клуб поделён на секторы, где каждый этаж – это зона для развлечений, не говорилось ни слова. Его посетители – богатейшие люди страны. Место, где обитают порок и вседозволенность, а закон не берут в расчёт. Там действуют свои правила.
Не представляю почему, но, слушая её рассказ, я ощущала странное возбуждение. Той же природы, что и эмоции ребёнка в парке развлечений.
– Сань, если дядя узнает, он ведь убьёт меня, – шепчу ей на следующий день, подсев к ней на заднюю парту.
Саня зевает, и только сейчас я обращаю внимание на синяки под глазами. Понятно теперь. Ночи она проводит явно не в обнимку с подушкой.
– Котик, – снова зевает, прикрывая рот изгибом локтя, – наденешь маску, там это не запрещено. Ты удивишься, но порой на пятом этаже работают и вполне обеспеченные дамы. Просто им нравится подчиняться.
– Подчиняться? – глухо уточняю, совершенно не понимая, о чём она толкует.
– Да, Верусь, подчиняться. Но только в том случае, если цена устроит.
Тру лицо руками. В голове с трудом укладываются её слова.
– Твой хозяин на вечер может купить разговор с тобой или предложит квартиру в Москве только за то, чтобы ты сняла маску и показала личико, а может и секс – если ты захочешь. Всё зависит от размера платы и твоего согласия. Ну и от мужика, который это предлагает. Поверь, в метро ты не встретишь тех субъектов, что посещают «Рай».
– Нет, – качаю головой, пребывая в ужасе от её слов. Я всю жизнь бежала от участи стать проституткой не для того, чтобы добровольно в неё превратиться. – Я не готова торговать своим телом.
Саня подгребает к себе планшет, как будто это подушка. Кладёт на него щеку и смотрит на меня уставшими глазами.
– Тебе необязательно трахаться с ними за деньги. И мужчинам не всегда интересен секс. Порой достаточно, чтобы красивая девушка просто разделила с ними вечер. Лишь от тебя зависит, заберёшься ли ты к нему на колени, поцелуешь, дашь или всё ограничится разговором. Клиент платит за то время, что ты ему уделяешь. А что ты при этом будешь делать – твой выбор. Но учти, таких денег, как там, ты больше нигде не заработаешь.
Все пары сидела в ступоре. Хорошая девочка во мне протестовала. Плохая – испытывала интерес. А какая я на самом деле, и понятия не имела.
И всё же, как ни странно, с каждым Саниным словом во мне росло желание туда попасть. Её рассказ такой яркий, как неоновые вывески, притягивающие взгляд дождливым вечером. Хотелось окунуться в другой мир. Узнать себя. Чего я стою. Как далеко готова пойти.
Ощутила, как от этих мыслей внутри разгорается пожар азарта. И хотя сама ещё не приняла окончательное решение, уже понимала, что обязательно пойду с Саней в «Рай».
Покинула стены университета. Учиться на журфаке по-прежнему не хотелось. А наблюдая за одарёнными сокурсниками, и вовсе ощущала себя унылой какашкой. Надо обсудить с дядей место учёбы. Невыносимо заниматься тем, к чему нет никаких способностей.
Одна беда – дядю я не видела уже неделю.
Стыдно признаться, но я соскучилась. Даже по его жестоким словам и колючему взгляду. По той реакции, что запускалась в теле, когда он находился рядом. Мне вновь хотелось ощутить магнетическое притяжение, возникающее между нами.
Встряхнула головой, понимая, что мои мысли противозаконны. Неэтичны. И просто грязные.
Наверняка Лев ничего подобного ко мне не испытывает.
Под этими думами я добрела до автомобиля, который ждал меня недалеко от корпуса. Нахмурилась, заметив, что у машины стоит незнакомый мужчина.
Поймав мой взгляд, бодигард растянул губы в улыбке.
– У нашей смены возникли проблемы. Мы их подменяем, – объяснил мужчина.
На пару секунд я замешкалась. Не понимала, что делать. И почему внутри меня всё протестует. Хотелось развернуться и бежать куда глаза глядят. Но охранник смотрел с таким выражением на лице, что мне стало стыдно от этих мыслей. Глупости какие. Эти люди выполняют свою работу. Всякое ведь случается.
Да и что я могу? Развернуться и уйти? Этого мне никогда не позволят. Просто затолкают в авто. Дядя ясно дал понять, что без охраны я не могу и шага ступить. Их не пропускали только в корпус, где шло обучение. А всё остальное время мужчины находились рядом.
Кивнула, стараясь выкинуть плохое предчувствие из головы.
Один бодигард сел за руль. Второй открыл мне заднюю дверь, после чего занял пассажирское кресло рядом с водителем. Всё по плану. Как всегда.
Я убеждала себя, что всё нормально. Оснований переживать, пока машина ехала по уже знакомому маршруту, не было. Вплоть до того момента, когда автомобиль свернул не туда. В горле пересохло. Напряглась. Телефон почему-то в какой-то момент перестал ловить сеть, хотя мы ехали в черте города. Интернет обрубило. Я нервно выглядывала в окно.
Вот вроде деревья. Почти знакомый пейзаж. Но всё не то. Меня везут не домой.
Несколько раз встречалась взглядом с водителем. И тут же опускала ресницы. Он пугал. Смотрел цепко и остро. Но так, будто я неодушевлённый предмет. Багаж, который он доставит в место назначения.
Попробовала отправить Льву сообщение. Раньше мне и в голову такое не приходило, но я всё же написала ему СМС.
«Питон, кажется, меня похитили и везут в неизвестном направлении», – набираю негнущимися пальцами сообщение дяде, даже не рассчитывая, что он заметит его среди вороха спама.
Сама не понимаю, к чему назвала его по прозвищу, обитавшему лишь в моей голове. Должно быть считая, что мои похитители не дали бы мне возможности спокойно переписываться. А значит, дядя бы и не узнал, на какое существо похож.
Но, как ни удивительно, ответ пришёл мгновенно. Неужели по странной случайности я могу отправлять эсэмэски?
«Питон? Опиши, что ты видишь рядом. Я не могу определить твою локацию».
Прочитала несколько раз его сообщение. Сердце немного сократило бурный ритм. Замедлилось, успокаиваясь.
Описала Питону всё, что попадалось на глаза: дорожные указатели, вывески. Подмечая взгляд водителя, от которого холодело в жилах.
Автомобиль резко затормозил, телефон вылетел из рук куда-то под сиденье. Искать его – не вариант.
Мужчина, что вёл автомобиль, обернулся. Скользнул по мне взглядом, пробираясь под простую одежду. Кофточку и джинсы. Сжала челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего.
После ответного сообщения Льва стало очевидно, что я еду не с его людьми. А значит, эти церемониться не станут.
Во мне включились детдомовские инстинкты. Главное – выжить. А как – дело десятое.
– А она красивая, – кивает водитель в сторону своего товарища, раздвигая губы в похабной ухмылке, от которой хочется вымыться, – давай позабавимся с ней, прежде чем завершить дело.
– Ёбнулся? Ты же знаешь, чья она. Промедлим, и нам несдобровать.
– Да плевать. Нам столько денег за неё заплатят, что хрен найдут, – самоуверенно отвечает водитель. А я понимаю, что он думает тем, что между ног.
В очередной раз дёргаю дверь, но она не поддаётся. Кажется, где-то на полу вибрирует мой телефон. Воображение подбрасывает сцены насилия.
А я думаю, почему это происходит со мной? Я ведь всегда старалась держаться подальше от грязи. А она липнет ко мне против воли.
Тот, кому я приглянулась, отворил дверь. Выдернул меня из тёплого нутра автомобиля. И потащил в лесополосу. Туда, где не найдётся свидетелей насилия.
Я слышала кучу жутких историй о том, как в такой местности находили девчонок. Изнасилованных, обезображенных. А из разговора своих похитителей уяснила, что оставлять меня живой никто не планировал.
Сначала я следовала за ним на автопилоте. А затем начала вырываться. Благо его пособник за нами не пошёл, наверняка полагая, что напарник справится с одной хилой девицей.
Я кричала что было сил. Словно веря, что Лев где-то рядом. Что он найдёт. Спасёт. Вызволит. И в то же время понимая, что мои чаяния пусты. Он сам писал, что не знает, где я. Каков шанс, что успеет? Мизерный.
Водитель легко повалил меня на землю, придавив сверху.
Расправился с тонкой курточкой. Пробрался рукой под кофту, касаясь грубыми пальцами нежной плоти. Сжимая грудь. Наверняка оставляя на ней кровоподтёки.
Я жмурилась. Пытаясь представить, что меня здесь нет. Что это не моё тело. С ужасом опасаясь неизбежного.
Никто не поможет. Не спасёт.
Насильник вытащил вставший член. Должно быть, моё сопротивление его заводило. Возбуждали мои бесполезные дёргания и крики.
Слышала свой жалобный скулёж. Жалкий. Бесполезный. По лицу насильника видно, что ему нравилось слушать эти стоны и просьбы. Поднимали экстаз выше. Увеличивая удовольствие.
– Стони, сука. Ты всё равно скоро подохнешь, а так хоть пользу принесёшь, – сообщает, подрачивая член.
Ветер немилостиво доносит до меня его запах, заставляя задохнуться. Сглотнуть некстати подступившую тошноту.
Он сел мне на грудь, тычась грязным членом в губы. Я, морщась, отвернулась, крепко смыкая губы.
– Рот открой, сука, или зубы выбью. Я тебя убью. Но ты можешь выбрать, как сдохнуть. Приятно или не очень, – прошипел, явно упиваясь той властью, что вдруг оказалась в его руках.
И я подумала, что раз сдохну, то лучше мучаясь. Мысль промелькнула в сознании стрелой.
Пока он говорил, нащупала что-то острое, по случайности оказавшееся рядом. Вонзила в его тело. Отчаянно. Со всей силой.
Он дёрнулся. Лицо его исказилось. Но этой заминки мне хватило, чтобы суметь подняться. И бежать. Так быстро, как только я могу.
Несмотря на страх, отнимающий силы. И боль в лёгких.
Я бежала оступаясь, царапаясь о ветви деревьев. Слыша, как позади меня несётся насильник. У меня была небольшая форма – время, потраченное им на то, чтобы натянуть джинсы. Но всё же он был быстрее.
– Остановись, сука, иначе хуже будет! Забью насмерть, слышишь? Остановись сейчас же! – кричал так, что мне казалось, нас слышно по всему лесу.
Но страх лишь подгонял.
По лицу стекал пот и, возможно, кровь.
Дёрнулась, услышав выстрел. Побоявшись, что охотник решил изменить оружие. Заменив кулаки на пулю.
Инстинктивно обернулась. И увидела, как мужчина оседает на землю с алым пятном, расползающимся по белой рубашке. За его спиной твёрдой подходкой шёл дядя, сжимая в руках оружие.
Неосознанно попятилась. Хотелось продолжить бег, несмотря на фонящую боль.
Питон приблизился к водителю, проверяя, жив ли тот. Очевидно, результат его не удовлетворил.
Единственное, на что я была способна в этот момент, – безмолвно наблюдать. Смотреть широко распахнутыми глазами, как Лев превращает человека в фарш. Перемалывая своими кулаками его кости и мышцы в труху.
И где-то во мне должна была родиться жалость, но, как ни странно, ничего подобного я не ощутила. Лишь глубочайшее облегчение, смешанное с пониманием того, насколько я хочу жить. Жажду жить.
Когда мужчина перестал подавать признаки жизни, Лев обратил вспомнил обо мне. Просто перевёл жуткий, пустой взгляд убийцы на меня. И вновь захотелось бежать от него куда глаза глядят.
– Ты как? – тихо спросил, оказавшись рядом.
Будто не он сейчас превратил человека в ничто. Так спокойно. Кажется, даже его дыхание успело восстановиться.
Мягко коснулся моей испачканной чужим членом щеки окровавленными пальцами. И, к своему ужасу, я поняла, что лишь кровь насильника способна очистить испачканную им душу.
Вместо ответа ощутила, как силы покинули меня. Должно быть, Лев всё понял по глазам, подхватив меня на руки.
Его запах окутал, успокаивая. Умиротворяя. Позволяя дышать полной грудью.
***
Думала, провалюсь в обморок, но моё сознание упрямо оставалось на поверхности. Чувства и эмоции после пережитого стали заторможенными и приглушенными. Словно запоздало включилась защитная реакция.
И когда из леса появились другие люди, я лишь непроизвольно напряглась, сильнее вжимаясь в Питона.
– Это свои, – пояснил, бросая на меня мельком взгляд.
Один из незнакомцев направился к нам широким шагом. В какой-то момент мне даже показалось, что Лев передаст меня ему как тяжёлую ношу. Поэтому я неосознанно крепче обвила руками его шею, как ребёнок, которого могут утащить злые дяди. В ответ ощутив, что он чуть сильнее прижал меня к себе. И страх тут же испарился.
– Ты был прав, – обращается он к Багрову, игнорируя моё присутствие, – водитель во всем сознался.
Я с интересом рассматривала мужчину. Даже, скорее, парня. Была в нём какая-то юношеская лёгкость, которая давно выжжена в моём дяде. Наверное, его можно даже назвать красивым, но рядом с Питоном все остальные представители хищной фауны блёкли.
– Он ещё жив? – голос Льва звучит ровно, но всё же от его холодности по спине побежали противные мурашки. Будто его гнев направлен на меня. И я хорошо осознаю, что не хотела бы попасть под его прицел.
– Оставил тебе на сладкое, – усмехается парень, разворачиваясь обратно и покидая нас. И я задаюсь вопросом: кто он? На мальчика на побегушках не похож.
Мне казалось, что я бежала очень долго вглубь леса. Но странным образом мы быстро вышли к дороге.
Того автомобиля, на котором меня довезли сюда, уже и след простыл. Вместо него появилось несколько наглухо затонированных джипов, припаркованных на обочине. Ого. Похоже, на мои поиски отправили целую бригаду. Надо бы расспросить обо всём, но сейчас сил на разговоры и любопытство не нашлось.
Лев с лёгкостью забрался на заднее сиденье, увлекая меня к себе на колени. Напряглась, понимая, насколько это странно. Даже для нас с ним.
Но, похоже, дядю в данный момент мало заботили нормы приличий. Автомобиль тронулся с места. Ожидала, что он сейчас что-то скажет, но дядя молчал. Лишь задумчиво водил большим пальцем по моей ладони. Словно не отдавая отчёт своему поведению. А вот я всё понимала слишком остро и хорошо.
На время покинувшая меня чувствительность вернулась в одно мгновение. Так резко, будто кто-то повернул внутри меня выключатель, раскрашивая чёрно-белый мир в яркие краски. Заставляя ощущать рядом сильное мужское тело. Электрический ток, который посылали по коже его невинные касания. И я сидела, даже не дыша, боясь, что вот-вот с него спадёт морок, и Лев вернётся в нашу реальность. К своему привычному поведению. Угрозам и шантажу.
Когда он переплёл наши пальцы, мне показалось, сейчас я точно свалюсь в обморок. Настолько это было нереальным.
– Это произошло из-за моего просчёта, – вдруг раздаётся его голос, но я с трудом разбираю новые нотки, – поэтому я должен как-то загладить свою вину. Можешь попросить меня практически о чём угодно.
Недоумённо поднимаю к нему глаза.
– А вы, дядя, считаете себя джинном, исполняющим желания? – облизываю пересохшие губы.
Глаза Льва скользнули по моим губам. Нахмурился и, удерживая меня, потянулся вперёд, доставая откуда-то бутылку воды. Хорошо, что я не сказала, что хочу пить, а то это было бы засчитано за исполнение желания.
– Не для всех, – ответил серьёзно, внимательно следя за мной, когда я почти осушила бутылку. Настоящий Питон. Рядом с ним никогда не отпускала мысль, что он в любой момент способен опутать меня своим телом и задушить. – Так чего ты хочешь?
– Мне нужно больше свободы, – произношу, изучая линию его подбородка и пробивающуюся на щеках щетину. Удерживаю себя от желания провести пальчиком, чтобы узнать, какая на ощупь его загорелая кожа.
Лев снова посылает на меня удивлённый взгляд. Словно ожидал, что я попрошу что-то более материальное. Бриллианты или соболиную шубку?
– Право выбора места учебы, перемещения. Не нужно прибавлять мне в охрану ещё бодигардов. Это не поможет, – уже более возбуждённо продолжаю, наивно поверив, что мои слова для него что-то значат.
– Посмотрим, – отводит от меня взгляд, обращая его на дорогу, через секунду теряя ко мне всякий интерес. Обиженно пытаюсь сползти с его коленей, но Лев перехватывает меня поперёк живота, прижимая к своей груди, будто так и полагается племяннице сидеть на коленях дяди. – После того как ты получишь наследство, опасность минует. По крайней мере, нашим своякам уже будет нерезонно тебя устранять. Кстати, нас пригласили на день рождения вдовы твоего отца.
Дядя говорил это обыденным тоном. А я неосознанно передёрнула плечами, потому что он говорил о моей жизни так, будто она всего лишь чья-то помеха. Не более.
Снова сотни мыслей зароились в голове. Недоверие. Непонимание. Страх. И боялась больше всех я по-прежнему Льва Багрова.
– И мы туда пойдём? – тихо спрашиваю, уже ничего не понимая. Зачем класть в пасть льва голову?
– Обязательно.
Вопреки моим ожиданиям, ни в какую больницу меня не повезли. Врач приехал к нам домой.
Лев отнёс меня в спальню. И хотя мне казалось, что я уже вполне способна передвигаться самостоятельно, но не смогла попросить его отпустить меня.
Мне всю жизнь до смерти не хватало телесного контакта с другими людьми. Объятий, невинных поцелуев в щеку. И всего этого детдомовская девчонка, конечно, была лишена. А потому сейчас я упивалась тем, что ощущаю его тепло и сильные руки. Если бы можно было, я, наверное, оплела бы его торс ногами, только бы не отпускать. Но, увы, не настолько я не в себе.
Избавив от верхней одежды, Лев усадил меня на бортик ванны. Молча наблюдала за тем, как он достает из принесённой горничной аптечки какие-то средства. Не стала задумываться, почему он решил не дожидаться врача. Ведь обработать ссадину мог и профессионал.
Я млела от каждого его касания. От того, как он убирает волосы за ухо, проводит по ним пальцами, чтобы не мешали обеззараживать ранку на лбу. Даже не помнила, как она там появилась. Должно быть, оцарапалась о какой-то куст, пока бежала.
Лысый врач с холодными глазами констатировал у меня лишь ушибы. Оставил на прикроватной тумбочке лекарства и удалился. Лев тоже молча ушёл. На небольшом столике меня ждал поднос с едой.
Есть не хотелось, и я убрала поднос за дверь, забираясь под одеяло. Прокручивая в своем воспалённом воображении каждое прикосновение Льва. Они подействовали на меня как целебный бальзам. Стирая ужасы пережитого.
Уснула быстро. Просто отключилась. Помогли таблетки. Но, наверное, зря я выпила лишь половинку. Потому что проснулась всего спустя пару часов.
Металась в постели, пытаясь вновь провалиться в сон. Но тщетно. А потому решила прогуляться по дому в надежде, что это поможет.
Вышла из комнаты, завернувшись в тёплый халат. И направилась в сторону кухни, планируя разогреть себе молока с мёдом.
Сначала увидела свет, пробивающийся из-под двери кабинета дяди. А затем до меня донеслись голоса. Его и Марго. Шестое чувство подсказало, что они обсуждают меня. А значит, я имею законное право подслушать.
Подошла ближе, ловя обрывки фраз.
– Лёва, неужели ты считаешь, что всё это того стоит? – раздаётся непривычно мягкий и какой-то уставший голос бабушки. Я видела её сегодня, и она выглядела так, словно искренне переживала за меня.
