Елена Прибыльцова
Украденное счастье
– Только голодных обмороков не хватало! – едва не чертыхнулся Джек, вглядываясь в бледное лицо девушки. – Ты совсем ничего не ела вчера?!
– Не было аппетита, – еле проговорила Элиза, бледнея от мысли, что её стошнит от одного вида еды.
Джек подхватил её на руки и опустил обратно на постель.
– Тебе всегда так плохо в эти дни? – встревожился он, укрывая девушку одеялом. – Ведь прежде такого не было, – задумался Джек.
– Я, наверное, ещё и заболела.
– Всё равно нужно поесть!
– Пожалуйста, можно мне только хлеба и ветчины? – попросила она, надеясь, что к тому времени дурнота пройдёт.
Вернувшийся Джек застал одевшуюся Элизу у приоткрытого окна и сердито захлопнул ставень.
– Хочешь заболеть ещё сильнее?
– От свежего воздуха мне лучше! – возразила девушка.
– Тогда поешь, – вздохнул Джек.
Элиза ухватила ломтик хлеба и вспомнила, о чём должна поговорить с Джеком.
– Мы не можем уехать вдвоём, – сказала она, дождавшись его взгляда.
Джек чуть повёл головой, не вполне понимая, что она подразумевает.
– Пока ты нездорова, мы вообще не сдвинемся с места, – строго предупредил он.
– Дело не в этом, – возразила она.
– Ты передумала уезжать?
– Ехать только вдвоём может быть опасно, – поделилась мыслями Элиза.
– Разумное опасение, – согласился Джек.
– И с нами должен ехать кто-то ещё! – продолжила она.
Джек стиснул зубы, но предложение Элизы следовало признать вполне разумным.
– И кого же вы предлагаете нам в спутники? – как можно спокойнее спросил он.
– Жана! И мсье де Брийона. Мальчик так обожает тебя, что согласится поехать с нами хоть на край света!
– А мсье де Брийон слишком обожает вас, мадмуазель, чтобы отказаться сопровождать…
Элиза испуганно смотрела на ревнивца, ожидавшего её ответа.
– Я полагаю, что мсье Андре прекрасно справится с ролью заботливого брата, – осторожно подчеркнула Элиза, – а на вас, мсье, я возлагаю роль супруга.
– Чёрта с два я буду притворяться и лгать! – не выдержал Джек. – Мы поженимся в ближайшей церкви, и тебе тоже не придётся лгать! – заявил он, стискивая девушку в объятьях.
– Так вы выдвигаете условия, мсье? – догадалась она.
– О, да. Именно так, – подтвердил он.
Элиза охотно приняла его поцелуй. А рассудив, что решение об отъезде принято, она не настаивала на продолжении разговора. И в полной мере наслаждалась волнительными, нежными мгновениями. Но Джек с таким стоном оторвался от её губ и выпустил из объятий, что Элиза заподозрила неладное, расслышав сожаление, а не страсть в его голосе. Джек нехотя признался, что должен ехать за оставшейся провизией.
Элиза кивнула. Нужно было пользоваться хорошей погодой.
– Оденься, но не смей выходить из комнаты. Жан принесёт дров и еды.
– Я провожу тебя!
– Вас запереть на замок, мадмуазель?
Элиза вздохнула. Джек коснулся её щеки, ожидая её ответного взгляда и борясь с искушением снова поцеловать и никуда не уходить.
– Только учтите, мсье, что если я умру от тоски и безделья, это будет ваша вина! – в шутку заявила она.
– В таком случае позаботьтесь о том, чтобы скорее выздороветь! – предложил он.
– А вы о том, чтобы скорее вернуться! – шепнула она, кидаясь ему на шею и целуя.
– Моё сердце всегда с тобой, жизнь моя, – прошептал он как всегда.
Джек с тем же стоном сожаления покинул девушку, успев распорядиться, чтобы Жан пожарче развёл огонь в комнате. Джек вскочил в седло, поднял Рейвена на дыбы и посмотрел на приоткрытое окно, откуда выглядывала Элиза. В сердце кольнуло от волнения. Клоду и его дочери Паулине он доверял, но ради их же блага им лучше было ничего не знать. Но если его Элизе понадобится лекарство, он раздобудет его хоть в аду!
Джек присвистнул и первым выехал за ворота форта.
***
Одев халат и накинув на плечи шаль, Элиза сидела в кресле, положив ноги на низенькую скамеечку. Она насытилась, пригрелась и теперь её, как котёнка, клонило в сон. Но в комнате теперь казалось душно и жарко, и заснуть Элиза так и не смогла.
Девушка встала и снова приоткрыла ставень, чтобы глотнуть свежего морозного воздуха. Неужели Джек согласился уехать? Останется уговорить его не тянуть с отъездом. Весенняя грязь и распутица ничем не лучше холода и снега.
Задумавшаяся Элиза не услышала крадущихся шагов за дверью. Но чужое тяжёлое дыхание выдало чьё-то нежеланное присутствие в комнате. Элиза обернулась, и тут же отшатнулась, ударившись спиной о ставни окна. Девушка побледнела и похолодела от испуга, колени предательски подгибались. Жильбер не двигался с места, и Элиза наивно предположила, что его послали что-то сказать ей. Она вскинула подбородок.
– Что тебе нужно? Говори или убирайся!
– Скучаешь, пташка? – прохрипел он.
– Не твоё пёсье дело! Пошёл вон отсюда!
– Джек снова бросил тебя одну?
– Он скоро вернётся! А тебе оторвёт голову за то, что ты был здесь!
– Ничего, мы быстро управимся! Тебе понравится! – криво ухмылялся он.
Элизу замутило при виде его немытого лица, заросшего чёрной щетиной и запаха пота и перегара. Ненависть и отвращение почему-то вдруг стали сильнее леденящего страха, хотя колени по-прежнему дрожали. В намерениях Жильбера оставалось мало сомнений, и по спине девушки пробежала холодная дрожь. Элиза также сомневалась, что её слова и угрозы остановят его. Даже если её стошнит от отвращения на его грязные сапоги. Может, пора позвать на помощь? Потому что этого громилу остановит только пуля в голове или нож в горле. А у Элизы под рукой не было ни пистолета, ни кинжала.
Осознавая свою беззащитность, Элиза отчаянно сжала кулаки. Она не могла ни сдвинуться с места, ни выпустить из поля зрения угрожающего ей насилием мужчину.
– Я сказала, пошёл вон отсюда, грязная скотина! – закричала на него Элиза. – Пока я не приказала вышвырнуть тебя отсюда! Андре! Морис! Сюда! – теряя самообладание, выкрикнула она.
Пощечина оглушила её, а потная грязная ладонь тут же зажала ей рот. Элиза сдавленно вскрикнула, падая под чужой тяжестью тела. Едва имея возможность дышать и двигаться, Элиза замерла от бессилия. А Жильбер, между тем, не собирался даром терять время. От угрожающей опасности Элиза вспыхнула решимостью и яростью.
Затрещала тонкая ткань её сорочки, но у Элизы появилась возможность сопротивляться насильнику. Едва сделав вдох, она завизжала и тут же вцепилась ногтями в отвратительное ухмыляющееся лицо.
– Заткнись, – прошипел Жильбер, снова зажимая ей рот ладонью.
На этот раз Элиза исхитрилась вцепиться зубами в его руку. Жильбер выругался, отдёрнул ладонь и ударил наотмашь.
– Так-то лучше, – услышала она торжествующее шипение над ухом и, едва пребывая в сознании, была уже не в силах защищаться,.
Дышать почему-то стало легче, хотя Элиза едва осознавала это. И когда она снова ощутила прикосновении к себе, она завизжала и стала из последних невесть откуда взявшихся сил отбиваться, полагая, что сейчас произойдёт самое ужасное.
Знакомый мужской голос едва доходил до её испуганного сознания.
– Элиза! Элиза! Это я! Успокойтесь! Это я! Всё хорошо! Он причинил вам вред? – повторял Андре.
Девушка, наконец, затихла и посмотрела на того, кто держал её за плечи, пытаясь успокоить. Сквозь пелену слёз она узнала заботливый серый взгляд.
Андре осторожно коснулся её щеки.
– Не молчите! Он обидел вас?! Элиза?!
Её щеки горели от пощечин, в уголке губ выступила кровь. Да и видел Андре достаточно, чтобы не нуждаться в ответах девушки. Они подоспели вовремя, чтобы предотвратить насилие. Но и за то, что успело случиться, им нет оправдания.
– Не бойтесь. Его здесь больше нет.
Направление его взгляда чуть изменилось, и Элиза, заметив это, начала приходить в себя. Она судорожно запахнула полы халата и обхватила себя руками.
Её признательность была сильнее смущения, и Элизе даже не пришло в голову упрекнуть Андре за то, что тот смотрел на её обнажившуюся грудь и голые ноги, которые были доступны не только его взору. Новая мысль снова наполнила её сознание страхом, и рука девушки скользнула на её живот.
– Мой ребёнок! – прошептала она. – Только бы он не навредил моему ребёнку.
– Вы беременны?! – побледнел Андре.
– Умоляю, тише! Не говорите ничего Джеку, прошу вас! – вцепилась она в него.
– Разумеется, – бормотал он растерянно, – это лишь ваше право…
– Я не могу быть до конца уверена в этом, Андре, – зашептала она, сочтя нужным объяснить свою просьбу, – лишь поэтому я прошу вас молчать о моём положении. Помогите же мне подняться.
– Вам лучше прилечь, – предложил Андре, чувствуя её слабость. – Позвольте.
Элиза оказалась на его руках, таких же сильных и заботливых, как у Джека. Андре опустил её на край постели, но продолжал обнимать её.
Элиза никак не могла разгадать его взгляд.
– Вы хоть понимаете, что случившееся невозможно будет скрыть от Джека? – спросил он, странным образом подразумевая и нападение на Элизу, и её возможную беременность.
И девушка, чувствуя, как ссаднит разбитая губа, и ощущая слабый привкус крови на языке, осознавала его правоту. Элиза снова задрожала от ужаса пережитых мгновений. Нахлынула новая истерика, и Элиза разрыдалась, закрывая лицо руками.
Андре молча прижал её к себе, ожидая, пока она выплачется и перестанет вздрагивать. От тепла её тела у Андре сильнее и взволнованнее билось сердце.
И даже от этой почти невинной, доверчивой близости у молодого мужчины пропадала способность здраво мыслить.
Элиза подняла на него заплаканное лицо, и Андре, окончательно потеряв самообладание, поцеловав её припухшие губы. Девушка замерла, принимая его прикосновение.
Но поцелуй причинил ей боль, и Элиза очнулась. Негодование и новый страх оказались сильнее симпатии к молодому мужчине. Она оттолкнула от себя его лицо. Её ладонь слабо скользнула по его щеке, слегка царапая. Элиза возмущённо выдохнула.
– Вы забываетесь! Или тоже хотите воспользоваться моим уединением?!
– Простите! Простите меня! Мне лучше уйти!
– Подождите! Вернитесь!
Андре остановился вблизи изножья кровати, не осмеливаясь смотреть на девушку. Элиза потянула на себя одеяло, прикрываясь, и тоже не решалась взглянуть на мужчину.
Она чувствовала необходимость извиниться и прояснить отношения и облегчить неловкую ситуацию.
– Я охотно прощаю вас, Андре, – зашептала она быстро. – Я понимаю ваш порыв и не виню вас. Я испытываю к вам самые нежные чувства и благодарна за всё, поверьте. Но если мои дружеские чувства ввели вас в заблуждение, прошу вас простить меня.
Андре едва слышно вздохнул. А Элиза тоже перевела дыхание и продолжила говорить.
– Вы ничуть не оскорбили меня, Андре, уверяю вас. Вы испугали меня. Но и это не ваша вина. Останьтесь же. Мне нужно поговорить с вами. Мне нужна ваша помощь, – серьёзно говорила она, не сумев признаться, что боится остаться в одиночестве в закрытой комнате.
Андре приблизился и сел в изножье.
– Вы обещаете помочь мне, мсье Андре?
– Всё, что в моих силах.
– Я однажды просила вас помочь мне бежать отсюда, – тихо заговорила Элиза, решив не откладывать разговор об их возможном отъезде. – С тех пор обстоятельства изменились. Но могут измениться снова.
Элиза ненадолго умолкла в ожидании.
– Джек обещал мне, что мы уедем отсюда, – зашептала она, – но обещание исполнить не торопится.
– Это серьёзное решение.
– Я понимаю это. И согласна ждать. Андре! Скажите, вы согласны поехать с нами? Вы согласитесь под видом моего брата сопровождать меня в поездке, чтобы по-прежнему оберегать и защищать?
– Если вы так желаете, мадмуазель.
– О, да, Андре. Я буду неимоверно признательна вам. Но есть просьба ещё более серьёзная. И вы моя единственная надежда.
– Кажется, я догадываюсь, о чём вы.
Элиза не стала спрашивать о его догадках.
– Я не хочу требовать от вас обещаний и клятв. Я лишь прошу понять меня и моё желание. Буду честна перед вами, Андре. Я люблю Джека. Я не хочу обманывать его или скрывать правду о ребёнке, которого, возможно, жду от него. Но может статься так, что у меня не будет иного выбора. Я не хочу покидать Джека, но и не хочу, чтобы мой ребёнок родился и рос здесь! Вот об этом я прошу вас, Андре. Помогите мне тогда сбежать отсюда раньше, чем моё положение будет заметно, – договорила Элиза.
– Видимо, моя догадка верна. И вы по-прежнему просите меня о предательстве.
– Уже не ради себя.
– Поэтому я понимаю вас. И помогу.
– Благодарю вас!
– Рано благодарить меня, мадмуазель, – с усмешкой возразил молодой мужчина. – Сегодня я не смог вовремя уберечь вас, – со стыдом посетовал он на собственную оплошность, возвращаясь мыслями к происшествию. – И если Джек хоть кого-то оставит в живых после случившегося…
Андре поневоле задержал взгляд на лице девушки, не в силах улыбнуться ей, чтобы хотя бы этим подбодрить.
– Никакая пудра не скроет этот синяк. А я никогда не прощу себя.
– Синяк?! – в ужасе прошептала Элиза.
Но Андре неверно истолковал её испуг. Девушку волновал не вред, нанесённый её внешности, а то, что доказательства нападения столь очевидны.
Элиза поднесла ладонь к щеке, которая казалась ей опухшей от удара, и поморщилась, снова ощущая боль. И стала слизывать засохшую кровь с разбитой губы.
– Я должна умыться и одеться, прежде чем вернётся Джек, – пробормотала она.
– Да, конечно, я оставлю вас, с вашего позволения, – поспешно поднялся Андре.
Но едва он открыл дверь, как снизу донёсся раскатистый хохот. Андре поневоле обернулся посмотреть на Элизу. Та была похожа на испуганного зверька, замершего перед хищником, поджидавшего его где-то рядом.
– Пойду спрошу, будем ли мы мешать Джеку убить этого мерзавца, – сказал он.
И вышел, плотно закрывая дверь за собой. Элиза не могла понять, шутит ли он. Но она подбежала к двери и задвинула засов. Так будет лучше! Стало немного спокойнее.
Но предательская дрожь и холод в теле снова напомнили ей о том, что она чудом избежала насилия над собой. Но сейчас не время для слёз!
Элиза решительно сорвала с себя халат и изорванную рубашку. К возвращению Джека она должна выглядеть достойно! Даже если для этого придётся сотворить чудо!
***
Джек очень долго не мог понять причину своего беспокойства. Они уже забрали у Клода обещанную долю провианта и теперь с осторожной торопливостью ехали домой.
А к атаману подъехал Ришар.
– Холодно, – пожаловался он. – Даже волки в норах прячутся и не воют. Будь тут Жильбер, вот кто наворчался бы. Этот даже в аду будет всем недоволен. И чертями, и котлом, и сковородой.
– А где он? – вдруг осознал Джек. – Отбился и промышляет один?
– Я его с нами вообще не видел, – пожал плечами Ришар. – Он же напился вчера, как свинья, отсыпается с похмелья, должно быть.
Джек выругался на все лады.
– Поторопи остальных! – велел он Ришару и подстегнул своего вороного жеребца.
Ему хотелось верить, что тревожное предчувствие обманет его. Очень хотелось верить.
***
Сжав кулаки и стиснув зубы, Андре спускался с лестницы. Жильбер развалившись на стуле, чувствовал себя хозяином положения, невзирая на то, что Пьер, Симон и Морис не позволили бы ему сделать и шагу в направлении лестницы.
Пошептавшись, они что-то успели решить. Андре намеревался пройти мимо и выйти во двор, чтобы ждать возвращения Джека. Но Жильбер не мог не заметить вслух, что Брийон провёл немало времени наедине с юной графиней.
– Разве с таким кислым лицом возвращаются от такой сладкой крошки? Ты так и не уломал её, Брийон? А, может, вообще не знаешь, с какой стороны к ней подступиться? Да, так и есть!
Любому другому Андре мог бы простить любую насмешку, легко отличив шутку от оскорбления. Но сейчас речь шла о чести Элизы! И это после того, как этот мерзавец пытался изнасиловать её! Андре набросился на наглеца, но его остановил Морис.
– Предоставь-ка это Джеку, – шепнул он.
Андре переглянулся с Симоном и Пьером и посмешил выйти с Морисом за дверь. А чтобы не замёрзнуть за долгим разговором, Морис увёл Брийона в конюшню.
– Нам всем бы хотелось почесать кулаки об эту подлую скотину, но решать будет Джек, – высказал он общее мнение.
– С удовольствием посмотрю, как Джек придушит его, – процедил Андре, со злостью пнув перегородку ближайшего стойла.
– Симон сказал, что никто не пожалеет, если волкам сегодня достанется лишний кусок мяса на ужин, – серьёзно сказал Морис.
Андре, уловив интонацию его голоса, даже взглянул на друга, убеждаясь, что разговор пойдёт не шуточный.
– И я бы на твоём месте зарядил бы пару пистолетов, – добавил Морис.
– Только пару? – позволил себе усмехнуться Андре. – Симон готовится к худшему?
– Я вообще удивлён, что ничего подобного не случилось гораздо раньше, – слегка о другом заговорил Морис. – Неловко перед нашей госпожой графиней, – вздохнул он. – Сильно он её испугал?
– Да. Так что будем делать? Смотреть, как Джек пристрелит его?
Морис всё же усмехнулся.
– Только не забудь, что вместе с Джеком сейчас вернутся и те, кто тоже не прочь урвать давно лакомый кусочек, – со знанием заметил Морис. – Нас, конечно, будет побольше, но Симон боится, что Жильбер может воспользоваться всем этим, как предлогом, и устроить бунт. А это дело всё же посерьёзнее, не в обиду будь сказано.
Брийон вынужден был согласиться и с таким предположением, и с напоминанием. Жильбер был не единственным, готовым выступить против Джека.
– Как, по-твоему, поступит Джек?
– Этот мерзавец избил её! – снова вспылил Андре. – И когда Джек увидит те синяки, его уже невозможно будет остановить. Но ещё раньше он услышит брехню Жильбера!
– Вот и я о том же, – кивнул Морис и задумался.
Андре тоже умолк, кусая губы и пытаясь представить развитие событий по возвращении атамана. Наглая похвальба Жильбера вызывала неприязнь, но Джеку она дала бы повод не сомневаться в необходимости расправы над нарушителем правил.
– Вот что, Брийон, – заговорил Морис и огляделся, словно их могут подслушать, – только это между нами. Тут многие были бы рады избавиться от Жильбера. Он порядком надоел. И даже я охотно пустил бы ему пулю в лоб, если б Джек хотя бы намекнул. И я не один понимаю, почему Джек терпит его. Прогони он его из форта, и я ломаного су не поставлю на нашу жизнь. Жильбер не задумываясь сдаст нас либо ищейкам, либо шайке Юбера. И я даже не знаю, что будет хуже, – договорил Морис.
– Едва ли он отправится к полицейским, – рассудил вслух Андре, осознавая его правоту.
Но второй вариант нравился ему ещё меньше. Он направился к воротам конюшни.
– Так ты обрисуй ему эту картину, Брийон. Намекни, что Жильбер сдаст нас с потрохами, если он соберётся выгнать его без пули в голове. А заодно, что никто не помешает ему всадить эту самую пулю. И даже поможем.
– Да, чёрт бы побрал этого Жильбера!
– Ну так шепни Джеку, что никто не ждёт от него благородства. Это дело серьёзное, Брийон. Предупреди его, – следовал за другом Морис.
– Я понял! – буркнул Андре.
Ему предстояло рассказать Джеку о произошедшем, но от предательского трусливого страха ему было не по себе. И Андре презирал себя и за этот страх, и за свою оплошность, из-за которой мадмуазель де Бомон подверглась сегодня опасности.
Свист за воротами окончательно завершил их беседу. Рейвен взвился на дыбы, словно хотел перескочить через медленно открывавшиеся ворота.
Морис едва успел отскочить в сторону от копыт чёрного жеребца, а Брийон побежал следом за Джеком, промчавшимся верхом через двор к конюшне.
– Джек, подожди! – нагнал его Брийон.
Тот спешился, завёл Рейвена в стойло. И чуть не сбил с ног подбежавшего Андре. Он почти безуспешно пытался встать на пути спешившегося в дом атамана.
– Какого чёрта, Брийон? Дай пройти! – прорычал Джек, едва глядя на друга.
– Надо поговорить. Да постой ты! Тебе надо знать! Кое-что случилось!
– Что?! – потребовал тут же ответа Джек.
– Это Жильбер, – выдохнул Андре, наконец добившись того, что Джек остановился. – Он прокрался в её комнату, – решил издалека намекнуть он.
– Что он сделал?! – вспыхнул Джек, требуя ответа от молодого мужчины.
– Ударил и пытался изнасиловать, – выпалил правду Брийон. – Пьер вышвырнул его из комнаты как раз вовремя.
Джек изменился в лице и похолодел, осознавая услышанное. И схватил Андре за ворот рубашки.
– Что?! А где ты был, чёрт тебя возьми?!
– Никто не следил за ним, – пытался излагать факты Андре. – Мы вообще не знали, что он остался в доме, – быстро говорил он. – Думали, уехал с тобой.
От этих слов Джек осознал и часть своей вины. Ему и самому следовало следить за этим мерзавцем.
– Я убью его, – процедил атаман. – А если не убью, то вышвырну вон! И не вздумай мешать мне, – снова обнаружил он на своём пути Брийона.
Тот положил ему руку на плечо.
– Мы позаботимся о том, чтобы никто не помешал тебе пристрелить его. А если ты просто выставишь его за ворота, где уверенность в том, что он подобру-поздорову отправится на все четыре стороны, а не приведёт сюда Юбера? Догадываешься, чем он может заманить его сюда?
Джек стиснул челюсти и шумно выдохнул, стал серьёзнее и спокойнее.
– Я понял. Уйди с дороги.
– Только не вздумай верить всему, что он скажет! – не отставал от него Андре. – Лучше посмотри, что он сделал с ней!
Расчёт Андре оказался верен. Едва сдерживаясь, Джек ворвался в дом. И был встречен всё тем же раскатистым хохотом Жильбера.
– Ох и сладкая же цыпочка эта госпожа графиня! И охочая как кошка!
– То-то она тебе рожу расцарапала!
– Так что ты сделал-то?
– А ты как думаешь? Оторвать её от себя не мог! – хохотал Жильбер.
– Что-то я не дождался от тебя ни одного слова благодарности, когда стащил тебя с неё и спустил с лестницы! – возразил ему Пьер.
– Лживый ты ублюдок! – заявил Симон.
– А ты у нас святой? Или, может, Брийон? Эй, Джек! Чем, по-твоему, Брийон развлекал графиню после того, как я закончил с ней?
Джек, шагавший через зал, не совсем понимал, почему всё ещё слушает эти разглагольствования.
– Заткните ему чем-нибудь пасть, а я приду и пристрелю, – всерьёз заявил Джек.
– Ну, если ты идёшь навестить свою маленькую шлюшку, то ждать мне придётся долго! – хохотал Жильбер.
– Верно. Незачем ждать. Хочешь сдохнуть прямо сейчас? – навёл на него пистолет Джек.
– За то, что потискал твою красотку? Тогда почему бы тебе не пристрелить сначала Брийона? Или здесь есть кто-то, кто не хотел бы её поиметь? Или уже поимел!
– Говори за себя!
– А, Симон! Ты, может, и стар, для того, чтобы ублажать женщин, но не настолько же, чтобы не помнить, для чего они нужны! И почему ты думаешь, что все согласны с тобой, Джек?!
– Все, кто чем-то недоволен, могут убираться отсюда к чертям собачьим! – огрызнулся Джек.
– А если мне здесь нравится? – посмотрел по сторонам Жильбер. – Может, это тебе убраться? Мне надоело слушаться тебя!
– А мне надоело тебя слушать! Либо заткнись, либо убирайся. Я предупредил.
И, пряча пистолет за пояс, Джек взлетел наверх к Элизе.
***
Элиза услышала свист и метнулась к окну. Джек вопреки её ожиданиям даже не взглянул наверх. И в ожидании возлюбленного прошла целая вечность. Не смея нарушить просьбу Джека, она лишь сдвинула засов. Снизу слышался хохот и голоса.
И Элиза, устав метаться по комнате, как в клетке, забралась в кресло. Едва сводя взгляд с двери, она ждала прихода Джека и ей уже мерещились звуки шагов, так напряжённо она прислушивалась к шуму внизу. Но Джек слишком резко распахнул дверь, и Элиза в испуге вцепилась в подлокотники кресла и вжалась в высокую спинку. Джек сумел сдержать порыв и замер на пороге.
– Это я, девочка моя. Это всего лишь я.
– Джек!
Элиза вскочила и кинулась к нему. Он принял её в свои объятья, ласково пригладил и поцеловал шелковистые волосы.
– Я здесь, девочка моя. Я с тобой. Я рядом, – шептал он.
Джек чуть отстранился, пытаясь разглядеть её лицо. Элиза старательно отводила глаза, а Джек, осторожно коснувшись её подбородка, повернул к себе её лицо.
И даже по его дыханию она почувствовала перемену в его взгляде.
– Я бы убил его уже за то, что он коснулся тебя. А за то, что он сделал, искромсаю на куски. Только скажи, что он не сделал того, чем так громогласно хвастает на весь дом!
Элиза несколько мгновений осознавала, что же подразумевает Джек.
– О, нет. Нет. Только это, – чуть указала она на синяк и разбитую губу.
– Тогда за это я и пристрелю его!
– Джек?!
Он поцеловал её в лоб.
– Подожди меня здесь ещё немного. Тебе больше нечего будет бояться. Обещаю.
Элиза едва не упала, оказавшись без поддержки его сильных рук. Она села в изножье постели и впала в оцепенение. Но когда раздался так похожий на выстрел грохот, Элиза выбежала из комнаты, пренебрегая просьбой Джека.
***
Нуждаясь во времени для раздумья, Джек неторопливо спустился по лестнице, держа в руке пистолет.
– Симон, ты самый старший из нас. Ты помнишь, о чём я предупреждал, когда говорил о госпоже графине? – обратился он.
– Думаю, да, Джек, – подтвердил мужчина.
– Не кажется ли тебе, что сегодня кое-кто забыл о моём приказе?
– Кажется, так, – снова кивнул Симон.
– А я так своими глазами видел, – сказал Пьер.
– И не только ты, – добавил Морис.
– Слышал, Жильбер? Чёртов ты ублюдок!
Джек выстрелил, и поначалу все подумали, что он промахнулся. Глиняная большая кружка разлетелась вдребезги, а Жильбер, заорав, схватился за простреленную правую ладонь.
– Чёрт! Да не трогал я твою девку!
– Вот поэтому я пока ещё не разнёс твою пустую башку! А теперь помогите ему убраться отсюда!
Симон и Пьер с теми, кто был с ними в сговоре, взялись исполнить просьбу, предполагая, что Джек на этом не остановится. Хмельной и раненый Жильбер вскоре оказался за дверью, сыпля ругательствами направо и налево.
А рядом с Джеком оказался Андре, протягивая другой заряженный пистолет.
– Это уже смахивает на убийство, – пробормотал атаман.
– Только этого он и заслуживает, – отозвался Андре.
Направившегося к двери Джека остановил истеричный женский крик. Элиза повисла на шее у Джека, и тот едва нашёл в себе решимость и силы отстранить от себя девушку.
– Мне послышался выстрел! Ты жив!
– Всё хорошо. Ступай наверх, родная.
– А ты? И зачем тебе пистолет?
– Поговорить кое с кем, кто не понимает слов. Жди здесь. Андре присмотрит за тобой.
Элиза послушалась. Но успокоиться она не могла. Андре чувствовал её дрожь, но ничем помочь не мог. Услышав крики, Элиза стала рваться из его рук.
Но когда прозвучал выстрел, Андре пришлось крепче прижать к себе ослабевшую, цеплявшуюся за него девушку.
***
– Жильбер! – выкрикнул Джек прямо с крыльца. – Ты нарушил мой приказ!
– Да плевал я на тебя и на твои приказы! Какого чёрта ты выставил меня морозиться во дворе?! Из-за этой девки?! Я и потискать её толком не успел!
– Симон! Морис! И вы все! Все слышали, что он сказал? А что я говорил о госпоже графине и о чём предупреждал?
– Кто притронется, тот покойник, – охотно подсказал Симон.
– Ты слышал свой смертный приговор!
– Да плевать…
Его оборвал грохот выстрела.
– Метко. Прямо в лоб…
– Покормите волков в лесу…
– Если только они не отравятся этой тухлятиной…
– Да, будет жаль зверушек…
Мужчины шутили, а Джек уже не слышал их. Симон положил руку ему на плечо и кивнул.
– Это было общее решение, – заверил он.
Джек чуть сжал его руку в благодарность за поддержку и вошёл в дом. И увидев Элизу в объятьях Андре, едва не пожалел об отсутствии пули в пистолете, который всё ещё держал в руке. Но разум прояснился. Джек взглянул в бледное, испуганное девичье лицо, и не посмел ни в чём упрекнуть.
– Ты убил его?! – еле слышно прошептала она.
– Я должен был.
– Но зачем? – заплакала Элиза.
– Джек поступил верно, – шепнул Андре, защищая атамана. – Он сделал это ради всех нас.
Элиза отшатнулась было от Джека, от которого словно смертью веяло холодом. Но Андре словно предатель отдал её в руки атамана.
***
Элиза была больше похожа на тряпичную куклу, когда Джек усадил её в кресло. Оцепеневшая, онемевшая, она даже не откликнулась на его лёгкий поцелуй. Джек с тревогой всматривался в любимое лицо, не выражавшее ни чувств, ни эмоций.
– Какая же ты бледная. Ты голодна? Принести еды? Может, ляжешь спать?
Элиза замотала головой, отказываясь от еды. А потом кивнула.
– И открой, пожалуйста, окно?
Джек охотно исполнил просьбу, а Элиза нашла в себе силы подняться и подойти. Мужчина заметался по комнате в поисках шали и поспешил накинуть её на плечи девушке. А потом осторожно обнял её и поцеловал волосы.
Элиза вдохнула свежий морозный воздух. И, как ни странно, несмотря на холод, касавшийся её лица, перестала вздрагивать и дрожать.
– Прости, что меня не было рядом.
– Я забыла закрыть дверь, – нервно рассмеялась она. – Тебе следовало запереть меня.
– Он уже получил своё за то, что сделал.
– Он мёртв? Ты убил его? – снова спрашивала она больше от ужаса, чем из любопытства.
– Ради тебя и твоей безопасности. И спокойствия всех нас, – твёрдо говорил Джек, почти касаясь губами её ушка, почти целуя её щёку.
Элиза закрыла глаза и надолго замерла в его объятьях. Если он способен на убийство ради неё, то почему не способен изменить свой образ жизни?
Неужели она совсем не знает этого мужчину? Элиза обернулась.
– Уедем, Джек! Ради меня! Ради нас!
Джек поцеловал её в макушку.
– Давай переждём зиму здесь, любовь моя.
– Как скажешь, – чуть слышно вздохнула она, не в силах спорить, но тут же встрепенулась, желая кое-что спросить. – А если бы у нас не было другого выхода, кроме как уехать прямо сейчас? Если бы не было выбора?
– Выбор есть всегда, жизнь моя. И из любой ситуации есть выход. Поверь мне. А теперь ложись спать. Наутро всё покажется просто сном. Пусть кошмарным, но всего лишь сном.
Элиза охотно послушалась совета. Джек неторопливо раздевал её, расстегивая корсаж, стягивая платье с её плеч. Элиза податливо отвечала на его прикосновения и льнула к нему. Джек недолго мог оставаться равнодушным, и вскоре девушка оказалась в постели, наслаждаясь его прикосновениями. Молодой мужчина в упоении целовал её шею, спускаясь к груди. Девушка судорожно вздрогнула и вскрикнула, и он отстранился, подумав, что испугал её своими действиями.
– Прости, это я, не бойся, – зашептал он.
Но к радости Джека в её взгляде был вовсе не страх. Элиза ласково касалась ладонью его щеки, словно выпрашивая поцелуй, и умоляя продолжать. Но раздался негромкий стук в дверь, и голос Андре окликнул его. Джек чертыхнулся и глубоко вздохнул.
– Это очень важно, – счёл он нужным объяснить девушке. – Но спи спокойно. Всё хорошо. Я постараюсь вернуться скорее. Но ты не жди и засыпай. Хорошо?
Джек поцеловал в висок глубоко вздохнувшую девушку, явно понимавшую необходимость покинуть её. У Джека были причины полагать, что обсуждение случившегося будет простым и лёгким, поскольку на его стороне будет большинство, но в то же время долгим и серьёзным. Элиза тем временем повыше натянула одеяло и снова глубоко вздохнула. Память словно нарочно воскрешала события дня, отвратительное, ухмыляющееся лицо, грубые прикосновения, от которых снова бросало в дрожь.