Елена Паленова
Огонь чужой обиды
Вот как людям, далёким от суеверий, поверить в такое? Беспокойная душа дочери – это ещё куда ни шло, а колдовство… Это было уже чересчур. Но и не верить собственным глазам тоже было странно. Они ведь все это видели, слышали и чувствовали.
– Что делать-то будем теперь? – поинтересовалась Евдокия Михайловна шёпотом, укачивая выплакавшуюся и задремавшую на её руках Алинку. – Если она дитё малое не пощадила за одну мизерную обиду, то что ж дальше-то будет? А если и дерево на Марусю не само по себе упало? Даже думать об этом не хочется…
* * *
В квартиру городскую они больше так и не вернулись. Дед Фёдор съездил в риэлторское агентство и попросил подобрать на обмен какой-нибудь домик в деревне, чтоб и от города не особенно далеко, и площадь побольше была. Алинка-то растёт, ей уж скоро своя комната нужна будет. А раз так всё сложилось…
Варианты обмена рассматривали придирчиво – чтоб не дай Бог нигде поблизости никакие ведьмы не водились. Пережитого ужаса им с лихвой на всю жизнь хватило. И всё равно вышло так, что понимающий человек по соседству оказался.
Алинка уж в школу пошла, когда баба Дуня поделилась с одной из новых соседушек странной историей из их семейного прошлого.
– Никогда нельзя гнать из дому тех, кто помянуть покойного пришёл, – покачала головой соседка. – Это вам ещё повезло, что дочь ваша, пусть земля ей будет пухом, так сильно любила вас, что до сорокового дня от несчастья оберегала. Если б не она, вы бы и до девятого дня не дожили. А как отошла душа её к Господу, так колдовство до вас и дотянулось беспрепятственно. Не беспокоит оно вас больше?
– Нет, – покачала головой Евдокия Михайловна. – Иногда Маруська во сне приходит перед тем, как Алинка заболеть должна. Предупреждает. Но такого ужаса больше точно не было.
– Если хотите, можно ведь порчу-то и вернуть тому, кто так над вами поизмывался, – предложила женщина ненавязчиво и ни на что не намекая. – Имя вы знаете…
– Э, нет уж, – усмехнулась баба Дуня. – Это не про нас. Мы выбрались из этой грязи невредимыми, а ей Господь судья. Он всё видит. А вы, случаем, ничем таким не промышляете?
