Линн Вер
Долина Дюн – II
Глава II
Королевский ужин
– Дождались, – упавшим голосом сообщил отец, поднявшись в комнату. В его руках Кларисс увидела свиток. – Король зовёт нас с тобой отужинать в Великом Тауэре. В главной башне. Сегодня, так как он собирается вернуться в Нормандию, и другой шанс нам представится не скоро! Иначе придётся ждать его возвращения месяцами, и всё это время брат будет томиться в темнице, как и другие узники…
– Дядюшка сидит в темнице? – ужаснулась Кларисс.
– Мне не удалось встретиться с ним, – Ангус покачал головой и вздохнул. – И я не знаю, где его содержат…
– Может, мы узнаем, где его темница, и выкрадем оттуда? – Кларисс чувствовала, как запылали её щёки.
– Девочка моя, – отец положил ей руку на плечо. – Мы в змеином логове. Нас могут казнить за такую попытку!
Она видела, как взволнован отец – скорее всего, именно сегодня решится судьба дяди! Многое зависит от разговора Ангуса Маккея с королём. Несмотря на то, что отец был опытным воином и не раз участвовал в переговорах между кланами, ему ещё не приходилось выручать младшего брата из плена. При мысли о том, что придётся встретиться с тем загадочным рыцарем, так внимательно посмотревшим на неё, щёки Кларисс обдавало жаром. Она ругала себя за эти ощущения – ей не нравилось, что в эти минуты тело словно не принадлежало ей. Его охватывали то дрожь, то жар. Бросая взгляды на своё отражение на отполированной поверхности подноса, Кларисс негодовала: щёки становились пунцовыми, выдавая её с головой. Отец прав – ей нужно стать предельно осторожной при королевском дворе.
На ужин в резиденции короля Кларисс выбрала тонкую лейне[3], поверх которой надела тёмно-коричневое шерстяное платье со шнуровкой на груди. Из украшений она взяла пояс с золотыми пластинами и не удержалась от усмешки – пусть король и его свита видят, что они с отцом не какие-нибудь бродяги, а представители одного из уважаемых кланов Шотландии! Тем более, образ завершала накидка с меховыми вставками и застёжкой возле шеи. Кларисс хотела взять янтарные бусы, однако, решила отложить украшение для более подходящего и торжественного случая.
Когда она спустилась на первый этаж, то помогла отцу поправить сине-чёрный плед клана Маккея на плече как символ стойкости и верности традициям. Тёмно-русые волосы Ангуса тускло поблёскивали в свете настенного факела. Лицо выражало мрачную решимость – предстоял непростой разговор с Завоевателем, и Кларисс не знала, как закончится сегодняшний вечер.
В качестве своей резиденции Завоеватель выстроил мрачную громаду, которую англичане старались обходить стороной – Тауэр напоминал о власти короля и об ограничениях, которые могут коснуться каждого при неповиновении. В центре каменного комплекса возвышалась главная башня, где и происходил королевский ужин.
Кларисс с замиранием сердца смотрела, как к башне стекались люди – большая часть из них была в ярких и пёстрых одеждах. Женщины в красных, зелёных, жёлтых или ярко-синих платьях напоминали фокусников и актрис из уличного театра. Мужчины в кожаных или меховых шляпах носили под плащами полосатые шёлковые рубашки и металлические пояса с пряжками. Видя такое разноцветье, Кларисс чувствовала досаду – они с отцом сейчас мало чем отличались от простых горожан, невольно оказавшихся на пиршестве знати. Но, возможно, это и хорошо – они не привлекут к себе лишнего внимания, чего так опасался Ангус!
Вслед за пёстрой толпой они проследовали до верхнего зала, где стояли огромные длинные столы с льняными скатертями. Кларисс с изумлением рассматривала богатые блюда, которые слуги расставляли перед собравшимися гостями – отваренная дичь и палтус, фрукты и вино. В конце зала виднелся помост, на котором стоял королевский стол с расшитой золотом и серебром скатертью.
Завоеватель беседовал с полноватым лысеющим мужчиной, сидящим справа от него – как сказал отец, это Ланфранк, архиепископ Кентерберийский. Чуть дальше, похожий на сову, с задумчивым лицом сидел седовласый Ричард Тонбриджский, соратник короля. У Кларисс уже кружилась голова от имён и титулов, о которых ей вполголоса рассказывал Ангус, взглядом показывая на каждого человека.
Когда они сели за стол, то Кларисс невольно посмотрела на короля – тот руками ел жаркое из золотой тарелки, поблёскивающей в сиянии пламени многочисленных факелов и свечей. Его глаза на полном лице были прищурены, словно он не просто ел, а обдумывал очередное наказание для народа, оказавшегося под его гнётом. Сердце Кларисс не раз сжималось, когда они проезжали сожжённые деревни на пути к Лондону, и она винила в этом только Завоевателя. Многие дома казались пустыми – отец говорил, что люди подались в леса и на север в поисках поддержки. Когда он рассказал ей о неудавшемся восстании Балларда, то она в сердцах сказала, что поделом королю, который разграбляет и разоряет земли, принадлежащие простым людям! И видя сейчас эту роскошь, Кларисс чувствовала растущее внутри ощущение несправедливости и неправильности происходящего. Женщины в ярких платьях, мужчины со странными причёсками (длинная широкая чёлка, закрывающая один глаз и бритый затылок), гул голосов на разных наречиях и языках, а также духота, скопившаяся под сводчатым потолком – всё это вызывало скорее отчаяние, нежели тот восторг, который Кларисс испытала при въезде в Лондон. Они с отцом сидели далеко от короля, и отвлёкшись, она не заметила, как к ним подошёл Баллард. Хлопнув рукой по спине Ангуса, он приветственно раскрыл руки перед Кларисс.
– Дядюшка! – воскликнула она и поднялась.
– Моя девочка, – Баллард сгрёб её в медвежьи объятия. Чуть отстранившись, он внимательно оглядел её. – Ты вступила в прелестный возраст! Чует моё израненное сердце, что юный Грег вот-вот сделает тебе предложение!
Кларисс опустила глаза, почувствовав, что краснеет. Мать с отцом так ждут этого брака! Однако она любит Грега как брата, с которым они вместе выросли. Она понимала, что рано или поздно этот вопрос будет поднят на собрании клана, поэтому пока тянула с ответом, надеясь, что её не станут торопить с решением. Пока Баллард усаживался рядом с Ангусом, она вновь посмотрела на Завоевателя, который знаком велел подойти человеку, появившемуся на пороге зала. Тот уверенным и размашистым шагом проследовал к королевскому столу. На фоне разодетых гостей вошедший норманн бросался в глаза – белая мирта[4] с расшитыми золотом рукавами, поверх которой – тёмно-красная с жёлтым узором длинная туника. На мужчине были кожаные штаны и башмаки, которые, как думала Кларисс, явно были сделаны из лучшей телячьей кожи. Когда он подошёл к Вильгельму и чуть развернулся, она почувствовала, как по спине побежали мурашки – это был тот всадник, который сегодня смотрел на неё. Это де Клер! Пламя факелов и свечей позволяло лучше рассмотреть его лицо с благородными чертами, прямым носом и твёрдым подбородком. Оно казалось словно высеченным из гранита и по нему было сложно прочитать что-либо кроме холодной учтивой вежливости. «Светский человек», – подумала Кларисс, – такой же лицемерный, как и большинство приспешников Завоевателя!»
Фыркнув, она отвернулась и сосредоточилась на разговоре отца с дядей, который выглядел явно не как измождённый узник из темницы.
– Мы бы надрали им задницы, – понизив голос, пророкотал Баллард в ухо старшему брату, – но силы были неравны! Этот бастард знает толк в сражениях! Но скотты станут свободными! Даже пусть и ценой последней капли крови, последней слезы овдовевших жён и матерей!
– Брат, – негромко, но отчётливо произнёс Ангус. – Сейчас ты не в том положении, чтобы затевать очередное дело. Оно приняло серьёзный оборот. Король призвал меня в Лондон не для того, чтобы я просто увёз тебя в Шотландию.
– Чепуха! – Кларисс видела, как завёлся дядя. – Мы надерём ему задницу в любом случае! Я не позволю похоронить нашу историю и разорить наши земли!
– Брат, – напряжённый голос Ангуса выдавал нетерпение, – остынь! Мы не в том положении сейчас.
– Если б бастард хотел повесить меня, он бы это давно сделал, – хмыкнул Баллард и умолк, когда слуга поставил перед ним блюдо с олениной. Отрезав себе кусок, дядя жадно запихнул его в рот и что-то невнятно сказал. Немного прожевав, добавил: – Я могу ходить, где захочу, но только не в городе. Иначе меня б точно вздёрнули!
Кларисс невесело улыбнулась, поймав заговорщицкий взгляд дяди. Еда умерила его пыл, и он быстро ел, ловко орудуя короткими пальцами. Никого не стесняясь Баллард залпом осушил кубок с вином и рыгнул. Закатив глаза, Кларисс с облегчением подумала о том, что в это время с дальнего конца стола раздался чей-то хохот, и нарушение этикета со стороны дяди прошло незамеченным.
Чтобы немного развлечь собравшихся, король подал знак музыкантам. Гости начали выходить из-за стола и выстраиваться в ряд друг напротив друга, чтобы затем образоваться в пары, следующие друг за другом по кругу. Зачарованная этим действием, Кларисс вышла в центр зала, где присоединилась к девушкам. Затылком она чувствовала неодобрительный взгляд отца, но ей так хотелось танцевать! Поговаривали, что церковь стремилась запретить это сомнительное удовольствие, однако, Завоеватель оставался благосклонным к такому развлечению при дворе. Кларисс обожала музыку, и когда на собрании клана играли лютнисты или волынщики, то её ноги сами пускались в пляс. Поэтому и сейчас удержаться было невозможно – она в мгновение ока появилась в женском ряду, готовая к танцам.
Зазвучала лёгкая музыка, и гости начали двигаться – образовалась первая пара, которая начала вести танец. Девушки с лёгкостью встречались с кавалерами, и с ними далее шли за ведущими. Не сводя с них глаз, Кларисс охотно протянула руку, которая через мгновение оказалась в широкой тёплой ладони. Вздрогнув, она подняла голову и увидела де Клера, который приветствовал её кивком головы. Согласно этикету, Кларисс слегка поклонилась ему, и они продолжили танец.
– Как вас занесло на юг, миледи? – поинтересовался он.
– Откуда вы знаете, что я с севера, мессир[5]? – пытаясь скрыть волнение, Кларисс отвечала отрывисто и резко. Её рука покоилась в уютной ладони норманна, вызывая новые волны мурашек по коже.
– Это же очевидно, – его губы тронула лёгкая улыбка, в которой ощущались мягкость и понимание. Кларисс хотела съязвить, однако, его улыбка обезоружила её.
– Я здесь по делам моего отца, мессир, – осторожно ответила она.
– Баллард из клана Маккей? – уточнил де Клер.
– Ангус Маккей, – Кларисс понизила голос, ощущая, что где-то в груди начал зарождаться страх. Отец же предупреждал её о возможных расспросах насчёт дяди! Неужели де Клер заметил её в зале, сидящей с отцом и дядей?
– Значит, вы, миледи, дочь Ангуса из клана Маккей? Как же вас зовут?
Кларисс помедлила с ответом. Она сделала па и отступила от него в такт музыке. Затем шагнула вперёд, и её рука вновь оказалась в его ладони. Поймав вопросительный взгляд собеседника, она нехотя произнесла своё имя. Он сделал разворот в танце и представился:
– Уильям Фиц-Роджер из рода де Клер к вашим услугам, миледи.
Кларисс заметила ямочку на его гладко выбритом подбородке и её сердце словно пропустило два удара. Рука, лежавшая в ладони норманна, казалось, стала горячей как пламя свечей, озарявших зал. Однако, собравшись с мыслями, Кларисс напомнила себе о лицемерии королевской свиты, и самообладание вернулось к ней. Она пробормотала что-то вроде «очень приятно» и пообещала себе держать язык за зубами, если хочет помочь отцу вызволить дядю из лап Завоевателя.
Танец подходил к концу, и Кларисс сдержала вздох облегчения – близость Уильяма, бережно держащего её руку, заставляла сбиваться с ритма и путаться в складках платья. Казалось, норманна совершенно не заботила её молчаливость – он искоса поглядывал на неё, прищуривая глаза, пока не произнёс:
– После танца я провожу вас к столу, миледи, где ваш отец беседует с королём.
Кларисс испуганно обернулась и не увидела за своим столом ни отца, ни дяди. Сделав очередное па, она развернулась и с ужасом заметила, как её отец сидит слева от короля и что-то рассказывает ему. Место архиепископа Кентерберийского пустовало. Баллард как сквозь землю провалился, видимо, Завоеватель велел ему удалиться из зала. Ричард Тонбриджский, прищурив глаза, смотрел на неё как на насекомое, отчего Кларисс невольно вздрогнула. Почему он так на неё смотрит? Или на её спутника? Они родственники?
– Это нормандский бастард, а не король для шотландцев! – выпалила Кларисс и тут же пожалела о своей опрометчивости. Слава богу, музыка заглушила её слова.
– Это вопрос времени, миледи, – в глазах де Клера она разглядела уже знакомую жёсткость.
– Ничего подобного, – фыркнула Кларисс и с облегчением завершила танец реверансом.
– Я провожу вас, – в голосе норманна зазвучали стальные ноты, и она поняла, что спорить с ним на виду у Завоевателя бесполезно. – Будьте благоразумны, миледи. Король использует все возможности, чтобы мирно разрешать споры, особенно по приграничным землям.
– Да, я видела, – колко заметила Кларисс, когда они вышли из круга танцующих. – Видела, когда мы с отцом проезжали сожжённые деревни и висельников на деревьях! Сколько людей осталось без крова и пищи! Вам этого ли не знать, мессир?
– Иногда война приводит к совершенно жестоким вещам, – спокойно ответил Уильям и, остановившись, сложил руки на груди. – Но у любого мира всегда есть своя цена. И её определяет не только король.
– А кто? Господь? Неужели он допускает такое?
– Допускает, миледи, и не такое. Но напомню, что вас ждут король и ваш отец.
Кларисс ощущала растерянность. Этот человек завёл её в тупик в разговоре! Ей хотелось уколоть его, вывести из себя, спровоцировать – такое часто получалось с другими людьми, когда ей что-то было нужно. Однако, норманн казался непроницаемым как скала Инниса, об которую безуспешно разбивались морские волны. В то же время в его взгляде читалось участие и ещё что-то, чего не могла понять Кларисс. Она вздёрнула подбородок и опёрлась на предложенную руку. Ей хотелось сбежать вместо того, чтобы подойти к столу короля. Хотелось избавиться от компании норманна, благодаря которому путались мысли, и её охватывала дрожь. Щёки предательски пылали, и Кларисс с досадой думала о том, как выглядит в глазах этого надменного человека, который, наверное, в душе потешается над её несдержанностью. Сердце колотилось как у пойманного в силки зайца. Казалось, ещё мгновение, и она лишится чувств!
Ещё немного, и она будет избавлена от общества де Клера. Возможно, это их последняя встреча, после чего решится вопрос с дядей, и вместе с ним они покинут Лондон. Поэтому Кларисс воспрянула духом. Эти люди ещё не знают, насколько может быть гордой Шотландия!
– Для короля умные люди на вес золота, – произнёс Уильям, когда они почти дошли до Завоевателя. – Он не из тех, кто станет вешать людей налево и направо в назидание остальным.
– Зачем вы мне это говорите, мессир? – Кларисс вновь пожалела о том, что её вопрос прозвучал излишне резко.
– Люди, отдавая свою судьбу в руки бога, начинают творить ад на земле. Умные люди помогают ему не распространяться. И они нужны Вильгельму. Ваш отец именно такой, и король знает это, миледи.
Кларисс не успела ответить, как Завоеватель, завидев их, хлопнул в ладоши:
– Ангус! А я и запамятовал, что у тебя есть красавица дочь! Садитесь рядом с вашим отцом, миледи. Наслаждайтесь тонкими французскими винами и лучшими яствами.
Сев рядом с Ангусом, Кларисс обернулась – Уильям словно растворился в толпе гостей. Её рука горела, словно он до сих пор держал её в своей ладони. От волнения в горле пересохло, и она потянулась к серебряному кубку, который слуга уже наполнил красным вином. Хотелось сию же минуту оказаться в своих покоях подальше от этого места. Подумать о тех словах, которые она необдуманно произнесла сегодня. Опрометчивость дорого обошлась её дяде!
Кларисс чувствовала, что добром эта история не закончится. Чувствовала, что во время танца с норманном что-то произошло – возможно, какая-то необдуманная фраза может ухудшить ситуацию, навредить отцу и дяде. Де Клер из ближайшего окружения короля, поэтому она почти уверена, что Завоеватель скоро будет в курсе того, что о нём говорят в Шотландии.
И тогда беды не миновать!..
Глава III
Судьба или не судьба
– Вам понравился Лондон, миледи? – Вильгельм Завоеватель смотрел прямо на Кларисс. Она внутренне поёжилась.
– Город прекрасен, сир, – учтиво ответила она. Не время давать волю чувствам!
– А как вам сегодняшний вечер? Еда, музыканты? Уверен, что здесь вы сможете обзавестись друзьями.
– Я не ищу врагов, – в тон ему ответила Кларисс и заставила себя улыбнуться. Ей вспомнились слова отца: «Вильгельм – старая хитрая лиса».
– Их никто не ищет и не ждёт, – короля, казалось, позабавил её ответ. В его глазах заплясали огоньки. – Но они сами нас находят, верно, Ангус?
Завоеватель поднял кубок, выжидающе глядя на её отца. Знакомый хитрый прищур глаз подсказывал, что этот разговор был затеян неспроста. Кларисс внутренне напряглась, ощущая, что вот-вот начнётся обсуждение судьбы её дяди.
– Совершенно верно, сир, – Ангус пригубил вино. – Но я всегда буду за мирное решение любых вопросов.
– Я видел, что вы, миледи, уже успели познакомиться с Уильямом, – продолжал король. – Его отец, граф Роджер де Клер, помог не только завладеть Англией, но и навести здесь порядок для того, чтобы люди, наконец, зажили в мире и согласии. Уильям недавно вернулся из Чичестера, где ещё оставались люди, считающие себя моими врагами, как и добрая половина Уэссекса.
– Вы его очень цените, сир, – Кларисс старалась, чтобы её голос звучал ровно, без иронии.
– Да, такие люди на вес золота. Но в семье Уильям – младший сын, поэтому титул графа и земли в Суффолке перейдут к его старшему брату. Порядок касается не только простых горожан, как вы видите, миледи. Порядок касается всех подданных.
– Я заметила, сир, – Кларисс чувствовала, как вновь запылали её щёки. Отец под столом предупреждающе сжал её ладонь и смущённо откашлялся.
– Вино отменное, Ангус, – поддел его Завоеватель. – Такое же терпкое на язык, как характер твоей дочери. У моей покойной Матильды, царствие ей небесное, тоже был непростой характер. Думаю, она смогла бы найти общий язык с твоей наследницей.
Кларисс видела, как застыло лицо её отца. Но, когда король расхохотался, тот заметно расслабился и отпустил её руку.
– Благодарю вас, сир, – кивнул Ангус.
– Попробуй жаркое, – продолжал король, – самая свежая дичь! Давай, пробуй!
Ангус отрезал себе небольшой кусок. Кларисс опустила голову, не желая встречаться взглядом с Завоевателем. Как бы ей хотелось сейчас оказаться дома и не чувствовать, с каким интересом король на неё смотрит! Отец был прав – нужно было оставаться с мамой в замке. Помогала бы ей выхаживать больных, они бы вместе собирали полезные травы и колючки, варили бы мыло и занимались вышивкой по вечерам. Но нет же! Она поехала вместе с отцом в Лондон, где теперь сидит рядом с королём и хочет провалиться на месте!
– Почему ты так плохо ешь, Ангус? – короля, казалось, забавляла неловкость отца.
– Тревога лишает меня аппетита, сир, – он посмотрел на Завоевателя.
– Тревога? – король вопросительно приподнял левую бровь и прищурил тёмные глаза. – О чём тебе тревожиться, Ангус? Ты крепок как дуб, у тебя красавица дочь, а твой брат неплохо проводит здесь время. Однако Баллард из вашего клана Маккей устроил засаду для моих рыцарей вблизи Йорвика[6].
Кларисс чувствовала, как похолодело у неё на сердце. Началось. Отец сидел прямой как струна лютни, в то время как цепкий взгляд короля ничего не упускал из внимания. Казалось, даже в зале стихли голоса, ощущая сгустившееся за королевским столом напряжение.
– Любой мир достигается большой ценой, – продолжал король. – Важны и английские земли и приграничные территории, которые нуждаются в укреплении. Я хочу быть уверен, что мои люди могут беспрепятственно въезжать и выезжать из Англии.
Завоеватель умолк, дав время осмыслить сказанное. Кларисс не терпелось вставить своё слово, однако она понимала, какая опасность таится в этой паузе.
– Я хочу быть уверен, что никто из клана Маккей не станет больше препятствовать моей воле. И вместе с тем, хочу, чтобы это был не уговор только на словах. Мне нужен документ.
Король обвёл взглядом зал, словно ища кого-то. Знаком подозвав минестериала[7], он что-то коротко сказал ему, и тот мгновенно отправился исполнять поручение.
– Иннис Касл стоит на английской земле, – чуть помедлив, продолжал Завоеватель. – Она платила дань моему дяде, Эдуарду Исповеднику, поэтому я считаю её собственностью Англии, тем более что Малькольм присягнул мне на верность в отношении Камберленда и Лотиана. Вы считаете эту землю шотландской, но она – английская, и это не я придумал.
– Вы хотите, чтобы отец пожертвовал нашей землёй ради обеспечения безопасности Англии? – воскликнула Кларисс, не в силах сдерживаться. Её голос заметно дрожал.
– У меня есть другой вариант, – сдержанно отозвался король и кивнул подошедшему к ним человеку.
Кларисс подняла голову и встретилась взглядом с Уильямом. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнуло беспокойство. Он поклонился Завоевателю и приветствовал Ангуса. Король велел рыцарю занять место рядом с отцом Кларисс и вернулся к разговору:
– Для меня важны северные границы и Иннис Касл в том числе. Я не намерен его отбирать у вас, чтобы сделать из замка очередную военную крепость. Иннис Касл остаётся собственностью клана Маккей с правом дальнейшего наследования от отца к сыну, как и было прежде. И в связи с этим, возникает вопрос наследования от Ангуса к его единственной дочери.
Король поднял кубок и внимательно посмотрел на застывшую Кларисс, которая сидела рядом с отцом, затаив дыхание.
– Мне нужны гарантии, – продолжил Завоеватель, – которые будут заключаться в следующем. Ваша дочь сочетается законным браком с одним из моих подданных, а взамен вы получаете свободу для Балларда Маккея и благосклонность Англии.
– С кем, сир? С кем будет сочетаться законным браком моя дочь? – Ангус старался ничем не выдавать своего волнения, но Кларисс видела, как его руки невольно сжимались в кулаки. Оцепенев, она во все глаза смотрела на короля, догадываясь, к чему он клонит.
– Уильям Фиц-Роджер из рода де Клер, – ответил король и пригубил вино. – Я считаю, что это выгодное предложение для обеих сторон.
Кларисс в отчаянии посмотрела на отца. Тот молчал, обдумывая сказанное Завоевателем. Она перевела взгляд на норманна, лицо которого оставалось непроницаемым, что приводило её в бешенство. Видимо, ему безразлично, на ком жениться, лишь бы угодить королю! Какой лицемерный тип!
– Я… Я не согласна! – севшим голосом запротестовала она. – Неужели нет других решений? Здесь никогда не будет порядка! Этот брак не изменит отношения шотландцев к Англии и Нормандии!
– Каждому из вас я дам день на раздумья, – Завоеватель, строго взглянув на неё, пропустил вопрос мимо ушей. – Вы всё взвесите и оповестите меня о принятом решении.
Он широко улыбнулся, давая понять, что в любом случае решение остаётся за ним.
Кларисс вскочила. Внутри неё кипело негодование, готовое вылиться в чересчур эмоциональный монолог. Она хотела высказать Завоевателю всё, что думает о его правлении, о разорённых землях, об угнетении простого народа и его коварных планах. Сколько саксонцев бежало в Шотландию, спасая свои жизни! Сколько казнённых людей, которых даже не похоронили по-христиански! Видимо, никто до сих пор не отважился высказаться об этом прямо в самодовольное лицо этого диктатора!
Вслед за Кларисс поднялся Ангус и успокаивающе взял её за руку.
– Прошу прощения, сир. Мы уходим, чтобы обдумать ваше предложение.
– Ангус, останься, – король знаком велел ему вернуться на место. – Я хотел бы ещё обсудить ряд вопросов, связанных с Баллардом Маккеем и его дальнейшей судьбой. Уильям проводит вашу дочь до апартаментов, в которых вы остановились.
Норманн поднялся и поклонился королю.
– Миледи? – он вновь предложил ей руку, словно они только что закончили танцевать. Кларисс чувствовала, как ей становится труднее держать себя в руках. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и овладеть собой.
Метнув злой взгляд в сторону короля, Кларисс позволила норманну увлечь себя к выходу из зала. Чувствовала на себе взгляды собравшихся, едва поспевая за быстрым шагом приспешника Завоевателя. Ей хотелось отделаться от него и скорее оказаться в своей спальне, чтобы перевести дух и разобраться в произошедшем. Хотелось, чтобы промозглый осенний ветер наконец-то остудил её пылающие щёки. Однако больше её сейчас беспокоило то, что самый главный враг теперь рядом с ней. Враг, который сделает всё, чтобы превратить её жизнь в ад.
