Елена Михайловна Аксенова
#мечта
«Глава 1.
– Ты уже все проиграл, старик, – молодой человек в модном костюме вальяжно откинулся назад и опрокинул стакан за очередную победу. – Тебе есть, что мне предложить?
– У меня не осталось денег и квартиру я проиграл, – грузный мужчина беспокойно рылся в сумке, в надежде, что там завалялись часы жены или дочкины сережки. Это богатое казино, а ему нужен всего один шанс, чтобы вернуть все, что было упущено. В этот раз дело верное, этот сноб почти проиграл в последний раз, если бы не чертова дама пик… – У меня не осталось налички. Но я могу написать расписку.
– Его писульки тут никто не принимает, – женщина в дорогой меховой накидке откинула голову назад, чтобы показать сапфировое ожерелье. – Ты гол, как сокол, дорогой. Иди домой.
Игроки рассмеялись, а прямо за спиной растерянного мужчины топтался нервный паренек, мечтающий занять место за покерным столом.
– Мне нужен шанс, один шанс отыграться, – его красные от недосыпа глаза с мольбой смотрели на богатого юношу, который взял не один выигрыш за этим столом. – Прошу вас, дайте мне денег. Я все верну.
– Я дам тебе денег, – его стальной голос был наполнен насмешкой. – Но попрошу кое-что взамен.
– Конечно, все, что хотите, – его маленькие голубые глаза горели азартом.
– Твою дочь хочу, – краем глаза он видел, как женщина в накидке беззвучно рассмеялась.
– Мою дочь? – Геннадий Иванович любил свою фарфоровую куколку с самого рождения. Единственный человек, который всегда его прощал и не переставал заботиться, она любила его. Любила той истинной любовью, которая знает лишь один глагол «дать».
– Именно, – блондин с любопытством смотрел на терзания души этого ничтожества из-под рваных краев своей современной стрижки. Интересно, как далеко он зайдет?
– Но зачем она вам? – отцовские чувства боролись с величайшей страстью этого человека: возможностью поиграть. Все или ничего, адреналин на максимуме. Это чувство уже как доза для наркомана. Он третий год по ночам опустошал шкафы, набитые вечно работающей женой, чтобы получить свой личный сорт героина.
– Я еще не решил, – он всегда был честен. – Ну что, заключим сделку? Я дам сто тысяч, вы дочь мне в рабство. Если победите, отдадите мне деньги и попрощаемся, если нет, я заберу вашу дочь и пожмем друг другу руки.
В голове маленького лысеющего мужчины пронеслись все хорошие моменты, что связывали его с черноволосым созданием. Как она работала с четырнадцати лет в ларьке у дома, чтобы он не брал денег у матери, а забирал ее зарплату. Он клялся, что так и будет, но всегда брал и то, и то. Этот огонь был сильнее его, сильнее клятв и чувств, сильнее обещаний. Но он по-своему любил эту маленькую черноволосую девчушку. От природы ей достались кудри и неестественно белая кожа. Он ненавидел себя за то, что в восемнадцать лет у нее глаза восьмидесятилетней старухи. Она устала выживать. Из него не получился хороший муж, и хороший отец тоже. Он все исправит. Здесь и сейчас судьба дает ему второй шанс сделать счастливыми любимых людей и остановиться в конце концов.
– Я согласен!
Тая сидела дома дописывая реферат очередного двоечника. За это он заплатит ей две тысячи и, может, в следующий раз папа унесет из дома чуть меньше. Вечно уставшая мать и отец, который всегда ласков, но снимает с нее цепочку, пока обнимает. Так себе детство. Раздался звонок в дверь. Наверняка очередные кредиторы. Она выключила свет и на цыпочках подошла к двери.
– Доча, открой, – папин голос заставил ее быстро повернуть защелку и впустить его в дом. Он как всегда был пьян и грустен. Опять проиграл, как и каждую ночь. Но в этот раз за ним стоял высокий светловолосый парень, не больше тридцати лет на вид и брезгливо осматривался. Одет он был хорошо, как те мужчины, что приходят к ним в магазин и не смотрят на цены, но что-то внутри у нее предательски сжалось. Что-то будет. – Доча, тут такое дело… Тебе надо поехать с этим молодым человеком, пожить у него немного…
– Не несите чушь! – мужчина вышел вперед и оценивающе осмотрел свою добычу. – Очень неплохо. Я ожидал меньшего. Скажу вам правду, юная леди, ваш отец заложил вас, чтобы продолжить игру. Теперь вы часть моего имущества, так что не сердите меня. Мы уезжаем.
– Папа… – ее изумрудные глаза не отрываясь смотрели на маленького человека, но тот уперся в стену и не обращал внимания. – Папа!
– Послушайте, я обожаю драму, но рано утром у меня переговоры, и я не собираюсь тратить время на выяснение отношений.
– Я никуда не поеду с вами! – девушка продолжала смотреть на родителя, но тот не шевелился.
– Таисия, мне начинает это надоедать. Смотрите, ваш отец взял у меня сто тысяч и проиграл их. Вы его залог. Я забираю то, что принадлежит мне. А если вы не согласны, мне придется наказать своего должника и учтите, что я никогда не обладал мягкостью.
– Я отдам вам деньги.
– Сейчас? – молодой человек изогнул бровь и уперся в потупившийся взор. – Ну вот и прекрасно. Денег у вас нет, в кредит хлеб берете, наверное. А теперь, как хорошая девочка, спасите папину жизнь, идемте.
– Мне надо собрать вещи и сказать маме… – Тая держалась, как могла. Она просто не верила в реальность происходящего.
– Ну уж нет, это барахло останется здесь. Я куплю все, что требуется завтра. Мама пусть навестит вас в моем доме. Нам пора, – с этими словами он сжал руку ошеломленной девушки, которая так и не отвела взгляда от предателя в углу. Она спасла его жизнь, но больше никогда ни одна нить не свяжет ее с этим существом.
Всю дорогу до нового дома она молчала. Запретила себе плакать или жаловаться. Просто сидела в огромной черной машине, которая везла ее в неизвестность. Новое жилье оказалось совсем в центре города. Сталинская высотка, девятый этаж, потолки, которых можно коснуться только на ходулях и непонятное количество комнат.
– Здесь будем жить, – его совсем не заботило это испуганное создание, всю дорогу он думал, как уговорить немцев сделать партнером по тендеру его компанию. Может их напоить?
– Что я должна делать тут? – Тая вложила в эту фразу много надежд на его порядочность и благородство.
– Ты должна делать все, чтобы мне было хорошо. Сегодня, например, ты даешь мне поспать. Твоя комната вон та, видишь дверь? Думаю, тебе не надо объяснять, что я сделаю с твоим отцом, если ты мне навредишь.
– Нет, не надо, – она никогда не станет проверять, на что способно чудовище, меняющее людей на бумажки. Он кивнул и пошел в другой конец огромного коридора. – Как вас зовут?
– Захар, – он не стал оборачиваться ради этой мелочи. – Но ты можешь называть меня хозяином.
Он закрылся в своей огромной комнате, принял душ и зарылся с головой в пуховое одеяло. Она не дышала, пока не убедилась, что звуков из его комнаты нет, и он уснул. После этого девушка еле слышно пробралась в ванну и плотно закрыла дверь. Ей не первый раз приходилось плакать, чтобы никто не услышал. Брюнетка включила воду, зарылась лицом в полотенце и беззвучно рыдала, пока силы ее не покинули».
4 глава.
– Как ты вообще могла не брать трубку весь вечер? – Грета была злой и раздражительной. Ее настроение не смог поднять ни любимый карамельный латте, ни тосты с сыром и пармской ветчиной, ни подруги, которые согласились встретиться в шесть утра в четверг.
– Простите, я не знала, что дело срочное. Мы гуляли с господином Всезнайкой, – Жасмин медленно потягивала капучино, стыдясь своего удачного вечера и написанной наконец первой главы книги.
– Я вообще была в сексуальной коме! Не надо на меня так смотреть, я даже работу забросила, – Амалия выспалась этой ночью всего за пару часов, потому что клеточки счастья заполнили все ее уставшее тело. – Так, значит ваши мужики собираются жениться, но не на вас, – Грета и Оливия отвели глаза, им обеим придется многое выслушать в свою сторону. – Девочки, я просто в шоке с вас. Вы хоть понимаете, что несете? – она выставила вперед, покрытую следами поцелуев шею. – Вот так бывает, когда вам нравится мужчина, понимаете? Оливка, ты столько времени потратила, пока чистила его ботинки. Теперь он прошелся ими по тебе. Ты сама выбрала такую позицию, надеялась, что однажды он поймет, что ты делаешь для него? Реально? – она пила привычный Мартини Рояле, потому что считала расписание дня чистой условностью и всегда делала то, что хотела в этот момент. – Оливка, я люблю тебя, но лучше я дам тебе эту пощечину еще раз, раз жизнь тебя ничему не научила: не надо приносить себя в жертву кому-то в надежде на то, что он будет так же предан! – брюнетка смотрела в тарелку, потому что знала, что Амалия резка, но всегда говорит правду во благо. И она ее предупреждала. – А ты? Не замечала идеального мужчину, а теперь, когда его присвоила другая распушила хвост? Не надо пререкаться! – Грета была готова вцепиться ей в горло, лишь бы не слушать истину, от которой бегала столько лет. – Ты …
– Да, я! Я его упустила, довольна? Легче стало от моего признания? – Рей негодовала от такой резкости, от реальности, которая свалилась ей на голову. Любовь, которая должна была войти в ее мир с легким ветром, оказалась иллюзией, которую она лелеяла, пока ее друг детства строил свою личную жизнь.
– Девочки, прекратите! – Жасмин знала, что ситуация накаляется, а все слишком расстроены, чтобы проявлять сдержанность. – Мы должны помогать друг другу, а не отчитывать.
К их столу подошел представительный мужчина в черном костюме. Он был красив и широкоплеч, но у этих девушек хватало противоположного пола в жизни.
– Доброе утро, – он сам предложил себе стул, несмотря на общее удивление. – Я инвестор конкурса молодых талантов, меня зовут Ричард. Я решил лично сообщить вам, что ваши анкеты были одобрены мной для первого этапа. Примите мои поздравления.
– Это что, шутка? – Амалия смотрела на растерянных соседок, но сразу заметила лазутчика. – Жас, какого черта происходит?
– Я сейчас все объясню… – брюнетка поведала историю о том, как одна молодая девушка тайком от своих лучших подруг заполнила четыре творческих анкеты, чтобы помочь им исполнить свою мечту. Такое посягательство на личное пространство вызвало бурю негодования. Незнакомец куда-то испарился, а всеобщий галдеж прекратили крики парня о прекрасных 8-часовых новостях. Девушки рванули кто-куда, предоставив Оливке возможность расплатиться. Та не паниковала, ведь ей уже перечислили зарплату за месячный курс, плюс прибавка за двух новых участниц. Чаепитие было решено сделать окончанием каждой тренировки, что сделает это мероприятие куда приятнее. Оставив неплохую сдачу официанту, она набрала заученный номер.
– Оли, ну наконец-то! Я уже собирался ехать к тебе. Куда ты пропала? – Адам не дал ей возможности высказаться. Ему хотелось вылить на нее скопившийся эмоциональный поток. – Оли, Нелли согласилась! Мы сыграем свадьбу, берем кредит. Ну точнее родители берут. Хотим побыстрее, мне по контракту скоро ехать в Японию на съемки, у нее со мной не получится, так что медовый месяц мы проведем порознь. Но ты можешь ко мне присоединиться! Мы же давно мечтали посмотреть цветение сакуры, будет так красиво и там недалеко до твоей исторической Родины, а у меня теперь будут деньги, чтобы путешествовать и повод хороший…
– Нет, – впервые она сказала это своему другу. Он тут же замолчал. – Я никуда не поеду. Я помогу тебе со свадьбой, но на этом наше общение закончится.
– С ума сошла? Что случилось с тобой? – блондин искренне не понимал, в чем дело и почему ему нужно оставить такую редкую дружбу в прошлом.
– Я влюбилась в тебя, Адам. И очень давно. Если честно, с первой нашей встречи, – те слова, что столько лет ее сердце берегло глубоко внутри, вырвались наружу. Амалия была права, это только ее вина, что теперь она страдает. Нужно было закончить это раньше. Но теперь она сделает все так, как должно быть. Она передаст его Нелли и навсегда прекратит их знакомство, как бы тяжело ей не было. – Не думай много об этом. Нам предстоит многое успеть. Я позвоню твоей маме, чтобы составила список родственников и гостей с их стороны и определим бюджет. Наверное, мне лучше к ней съездить. Ты тоже приезжай, посмотрим, как лучше все спланировать, – она положила трубку и почувствовала, как камень с души разбился о дно безысходности и ей стало спокойно.
***
Та самая правдорубка Амалия сидела на скучнейшем совещании и активно наматывала волос на палец.
– Георгий, вы должны прислушиваться ко мне! У меня многолетний опыт ведения таких проектов, – Степан Львович был уверен, что стаж – это гарантия того, что ты всегда будешь на пике, и никто не сможет тебя заменить. Бедняга и не догадывался, что в нашей измученной стране незаменимых людей никогда не было и нет. Ему в спину уже дышали тысячи перспективных, жадных и молодых дизайнеров. Они бы с радостью подставили ему подножку.
– Опыт не говорит о качестве. Мне нужна прибыль, а не самоокупаемость, – ГГ был в плохом настроении. Затянувшиеся отношения с помощницей вымотали его, раньше он никогда не тратил на женщину больше трех часов. Ко всему прочему, запланированный летний показ летел к чертям, потому что его окружали посажанные старики не способные на свежие идеи. – Меня раздражает, что вы не в состоянии предложить что-то интересное.
– Я разговаривал со Станиславом Выгодским, он мою концепцию одобрил, – основной туз в его рукаве. Крупная шишка в мире моды, когда-то самый знаменитый русский дизайнер. – Его мнение чего-то стоит, разве нет?
– Он стар и немощен, мне его мнение неинтересно, – молодой человек насладился испугом и негодованием соперника. Как сладка власть игры. – А вы либо найдете хорошие мысли, либо будете уволены за проф. непригодность. Заседание окончено, – он поднялся с кресла, не интересуясь желанием других и удалился к себе в кабинет.
Амалия не последовала за ним. Это были самые постоянные отношения в ее жизни, и она жутко боялась к нему привязаться. Мысль о смене любовника казалась кощунственной, а вот попытка породить какую-то деятельность сейчас к месту. Она осталась наедине с кипой бумаг. Ей понадобился час ознакомления, чтобы удостовериться в том, как прав ее начальник. Все это старье отдавало нафталином и было невыносимо скучным. Она забрала принадлежности и направилась в кабинет к боссу.
– Принеси мне кофе и закрой дверь, – пусть она не думает, что он позволит ей бездельничать или чувствовать себя хозяйкой положения. Он вернется к их неописуемой страсти, как только захочет, но не сейчас.
– Кофемашина позади моего стола. Иди и сделай. А мне потребуется место, в которое не проникнет ни одна живая душа, – Амалия не посмотрела в его сторону, ей была глубоко безразлична его оценка, она хотела творить. Блондинка набросала на стол чистые листы, карандаши и фломастеры и уткнулась в бумаги, которые не так давно Георгий разбросал по широкому столу конференц-зала. Ему никогда не приходилось видеть такую сексуальную работающую женщину. Забыв о недавних решениях, он аккуратно подошел к ней сзади, чтобы продолжить их марафон. – Руки прочь и неси кофе, – командный тон сделал ее еще привлекательней. Брюнет с хищной улыбкой выполнил ее указания, выслеживать добычу всегда интересно.
Через полчаса наблюдений, она повернулась к нему и протянула руку с разноцветными следами. Он воспринял это, как приглашение, но увидел ее заготовки и отвлекся.
– Сочетание полутонов яркого и постельного? – он перебирал бумажки, забыв про интим. – Да, да, мне нравится это, – его черные глаза внимательно осматривали страницу за страницей, внутри полыхали творческие задумки, он, кажется поймал ее хаотичную волну.
***
Грета Рей выслушала выговор от начальницы за опоздание и не свежий вид. Титанических усилий ей стоило не вцепиться в ее прожженные перекисью волосы. Савва звонил уже пятьдесят раз, но она не хотела его видеть. Теперь главной целью стал режиссер-постановщик Галкин. Эдуард Васильевич давно пытался вывести их отношения на романтический лад, но девушка отчаянно сопротивлялась. Единственным мужчиной для нее был архитектор, по совместительству предатель, который втихую нашел себе толстопузую невесту.
– Грета, отсканируй трудовые правового департамента, – Ольга Петровна была на той же должности, но села на нее на 200 лет раньше, поэтому считала себя главной. – Нам нужно разобраться с их личными делами.
– А почему бы вам этим не заняться? Или чай сама себя не выпьет? – разозлить тучную женщину стало одной из привычек, а сегодня она могла бы покусать кого угодно. Телефон пропищал очередным сообщением: «Рыжуся, давай поговорим. Зануда скучает без тебя». Пусть не надеется на помилование. Она уже приготовила ловушку для Эдуарда, осталось только проработать 300 трудовых до вечера.
***
Оливия резала кальмара для фирменного салата Галины Юрьевны, мамы Адама. Женщина, разочарованная выбором сына, была счастлива, что ее любимица не сдалась.
– Все мужчины идиоты, – женщина ткнула ножом кипящую картошку. – Я прожила со своим мужем тридцать лет и вот мой вывод: он идиот.
– Я все слышу! – Олег Валентинович был человеком тонкого вкуса и хорошего слуха. От него Адаму досталось странное имя и немодная внешность.
– Слышь не слышь, а ты идиот, Олег Валентинович! – Галина Юрьевна вытерла руки о фартук и села на вышитое кресло. – Адам Олегович Кутузов. Ну назовет так сына нормальный человек, скажи мне? Нет! А этот оформил документы, пока я от родов отходила и встречает меня довольный с такой новостью.
– Ведь красивое имя! – мужчина никогда не подходил к жене ради таких разговоров, он предпочитал кричать через стенку, не отрываясь от любимого исторического журнала.
– Протри лысину, красивое имя, – женщина знала, что это – Ахиллесова пята ее мужа, но дразнить его было слишком весело. – В общем, Оливочка, нам нужен план.
– Какой план? – ее азиатская внешность не мешала ей быть органичной частью пейзажа.
– Я не позволю своему сыну женится на этой беспутной девке! – Галина Юрьевна всегда считала сына недалеким. С его эгоистичным характером ему нужна жена бесконечно преданная и безумно влюбленная. Как мать, она видела, что невеста сына не продержится и пару месяцев. Развод не минуем, поэтому лучше предотвратить свадьбу. – Тебе нужно его отбить, прости Господи.
– Да вы что! – девушка перестала резать салат и уставилась на соседку, обмахивающеюся полотенцем. – Я не просто не буду им мешать, я собираюсь помочь организовать это торжество, а после мы с вашим сыном договорились не общаться, – Оливия уткнулась в доску для нарезания. Да, она терпела его женщин столько лет, но проводить время с женатым мужчиной – это перебор. Да и они давно уже все решили. Надо еще подготовить номер для первого этапа конкурса. Хорошо хоть это в электронном формате.
– Чем вкусным пахнет? Привет, мам, – Адам появился в дверях и привычно подставил матери щеку для поцелуя, но та лишь отвернулась. Он знал, почему она так поступает, сколько раз эта женщина наводила его на мысль о влюбленности его верной подруги, но он думал, что она сумасшедшая. Оли не могла его любить, они же были как брат с сестрой. А теперь, когда правда вскрылась, он не мог спокойно смотреть ей в глаза. Это был тот человек, которому он жаловался на разбитое сердце или очередную проблему в отношениях. Она помогала ему выбирать подарки на дни рождения. Она следила за всем, была его правой рукой, нет, его двумя руками, а теперь он лишается этих рук, оказывается, он и не имел их вовсе. Все было ложью и обманом. – Вы составили план?
– Нет, твоя Нелли пусть займется. Наше дело кинуть рис так, чтобы он навсегда остался в ее волосах…
– Галя! – Олег Валентинович был мужчиной высокого роста с рядовым шариком в области живота и крючковатым носом. Он всегда знал, когда нужно появится, чтобы присмирить разбушевавшуюся жену. – Они все сделали. А теперь мой руки и за стол. Ариадна придет вот-вот, хочет повидаться с Оливой. Твоя Нелли присоединится?
– Нет, у нее кастинг, – блондин побрел в ванную. Он так и не смог посмотреть в глаза девушке, которая знала его гораздо лучше любого другого человека.
***
Георгий собрал оперативное совещание, чтобы взять за основу концепцию, разработанную Амалией. Он сразу же потребовал разжаловать ее из помощниц и сделать дизайнером. Кабинет сразу ей не выделяли, но, на удивление общественности, он разрешил временно поселить ее у себя. Так работать им будет проще, видите ли. Людочка всей душой призирала ее за то, что больше не может помыкать ею, за то, что она отдалила ее от шефа, за то, что теперь ему тяжелее будет понять, что только она, Людочка, женщина всей его жизни.
– Предлагаю отпраздновать твой успех, – Георгий сдерживал свой пыл, не желая первым демонстрировать свое нетерпение. – Как на счет нормального свидания для разнообразия?
– Не думаю, что я найду время. У меня теперь плотный график, – блондинка знала, что не будет игрушкой в его руках. Она горела вместе с ним, но гордость была гораздо выше. Они спустились до первого этажа молча. Она была разочарована тем, как быстро он сдался, но мужчина не дал ей уйти, закинув ее аппетитную фигуру к себе на плечо. – Что ты делаешь?
– То, что хочу, – он рассмеялся в лицо удивленному охраннику и пронес визжащую девушку мимо. Никто бы не решился задавать ему вопросы. – Веди себя смирно, не создавай аварийную ситуацию на дороге, – брюнет игриво хлопнул ее по попе и затолкал на переднее сидение своего низкого и спортивного автомобиля. – Пристегни ремень, – скорость, которую он взял ее не пугала. Амалия хотела этого не меньше его, поэтому расслабилась.
– Тапку в пол, милый, – она взвизгнула и залилась смехом.
Грета Рей закончила, наконец, свою муторную работу и приехала в театр. Эдуард Галкин был страшным ловеласом, несмотря на свои сорок лет.
– Что мы будем ставить в следующем сезоне? – девушка присела на соседнее кресло, едва коснувшись его руки.
– Думаю, что-то свежее, может, Шекспира? – его голос отличался невероятной скрипучестью, отчего весь состав театра выполнял его поручения с первого раза. – Я всегда хотел сам сыграть Гамлета. Понимаешь, никто не сделает это лучше….
Грета не слушала. Она думала только о Савве и ей жутко хотелось плакать. Вся эта история выбила ее из колеи. Неужели, она больше никогда не войдет в его квартиру, чтобы сделать очередной ремонт? Неужели, он больше никогда не расскажет ей сказку перед сном? Многие годы она стояла на высокой горе, а теперь земля под ногами рушилась, и она отчаянно цеплялась за сорняк в виде своего режиссера.
– Короче, после репетиции вы ведете меня ужинать и покончим с этим, – Грета отошла от его туловища, облитого модным сто лет назад одеколоном. Он нужен ей как таблетка, чтобы не вспоминать всяких предателей и чужих женихов.
***
За ужином в семье Кутузовых плотно обсуждался список гостей и варианты проведения торжества. Несмотря на отчаянные попытки молодого сделать светское мероприятие, родители сошлись на традиционной схеме с выкупом и буйным пьянством.
– Оливочкины родители приедут к нам заранее, мы все вместе отдохнем на даче, – Галина Юрьевна знала, что сын будет недоволен, но ей было все равно. Она не собиралась прекращать отношения с Надеждой Викторовной, а ее мужу всегда нравился Семен Захарович. Причем в ее голове зрел коварный план по прозрению сына.
– Но почему мои родители…
– Потому что они наши друзья и эта тема закрыта, – женщина кивнула в сторону морского салата, чтобы никто не забыл, что у него короткий срок годности и есть его стоит активнее. – Все, что останется я положу вам с собой.
После семейных посиделок Оливия мыла посуду на кухне. Так она делала всегда, и мама Адама давно дала ей это право.
– Оливка, – Ариадна, которая весь вечер еле ковыряла в своей тарелке, изредка посматривая в сторону гостьи, обняла ее сзади и расплакалась. – Я знаю, как тебе тяжело. Как ты вообще с этим справляешься? Сидишь и обсуждаешь его свадьбу! У него нет стыда! Как теперь мы станем сестрами? Ты не захочешь со мной общаться? – ей было семнадцать лет, и она могла не пережить свою первую любовь, если бы не утешения талантливой танцовщицы.
– Дурочка, мы всегда будем друзьями, просто я не буду приходить к вам, – Оливия знала, что не сможет их бросить, что навсегда привязана. Для нее эти люди были такими же родными, как и ее собственные. Слишком крепко она пустила корни в его жизнь. Слишком больно теперь было разрубать эти узлы. – Не надо плакать, все хорошо, – такого самообладания не было ни у кого другого. Никто не смог бы так гордо пережить эти страдания. – Я заварю кофе. Принеси конфеты в зал, – она хотела отослать девочку, чтобы перевести дух. Нужно было взять себя в руки, нужно пережить этот вечер, этот этап подготовки, увидеть его в костюме жениха и навсегда отпустить свое сердце в след за ним.
***
Амалия облизывала пальцы, по которым стекал соус Сацебели. Они проехали край Москвы, именуемый в народе МКАД, чтобы где-то далеко в лесу взять шашлык с бутылкой вина и теплыми булочками и есть руками в компании друг друга.
– Ты очень сексуально ешь, – Георгий завороженно смотрел на эту одаренную девушку.
– А есть что-то, что я делаю не сексуально? – блондинка знала, что сводит его с ума так же, как и он ее. Эта игра в кошки-мышки становилась все веселее. Он перехватил ее руку, чтобы самому поправить ситуацию с соусом. – Так вот почему ты привез меня сюда.
– Нет, я мог бы делать так дома. Здесь тихо и красиво. И хорошо жарят мясо, – его изъеденному мозгу хотелось спокойствия и рядом с этой своевольной женщиной было удивительно уютно. – Я возьму свое, когда привезу тебя к себе.
– А с чего ты взял, что я поеду к тебе? – Амалии нравилась его сила, его властность. Но больше всего вдохновляли его бездонные глаза, которые не оставили шансов на спасение.
– А с чего ты взяла, что я не превращусь в маньяка под покровом ночи?
– Что ты! Я надеюсь на это.
***
Грета Рей болтала ногой и слушала детальный рассказ про документальный фильм о жизни ворон. Ресторан «Пальчики оближешь» располагался у метро Китай-город и считался культовым местом в их с Саввой отношениях. Здесь они отмечали его первый рабочий день, повышение, ее первый успешный спектакль. Она отчаянно хотела, чтобы все места, связанные с ним, стали для нее общественными.
– Ты знаешь, что вороны способны даже подшучивать друг над другом, удивительный факт, – Эдуард поправил воротник клетчатой рубашки, он знал, что перед его интеллектом и обаянием трудно устоять.
– Не может быть! – девушка уперлась глазами в пришедших гостей.
– Я тоже считаю это удивительным…
– Савва, какого черта? – она рванула к молодой парочке. Молодой человек на миг опешил, но успел перехватить когти, которые летели ему в лицо. – Это было наше место! – ее отчаянные попытки вырвать его глаза потерпели неудачу и пришлось опустить руки в бессилии. Савва, знавший, что это лишь маневр, все еще держал ее тонкие запястья. – Отпусти меня!
– Сначала дай слово, что не будешь буянить, – он дождался неохотного утвердительного кивка и разжал пальцы. – А теперь вспомни, что ты тоже пришла не одна.
– Ты первый начал, – как много лет назад она показала ему язык и развернулась на шпильках к своему столику. Его сердце сжимали воспоминания и ревность, но рассудок заставил проводить Машу к столику. Правда чувства скоординировали его местоположение, он открыл себе свободный обзор на подружку, чтобы пристально следить за дальнейшим ходом событий. Не успел он объявить о серьезных намерениях в сторону другой девушки, как рыжуся нашла себе утешение, да еще и этого неприятного Галкина! Она же сама говорила, что скрип его голоса должен быть запрещен на законодательном уровне. Вот же предательница!
– У тебя все хорошо? Это же был… – мужчина пытался повернуться, но Грета знала его слабости.
– Эдюся, не отвлекайся. Ты рассказывал что-то крайне увлекательное про ворон, – девушка нагнулась вперед, чтобы показать красивую линию декольте, ее тонкий палец скользнул по шву на краю блузы. Ее спутник продолжил свою историю, а она не переставая косилась в сторону углового столика. Савва делал вид, что изучает меню, но сам то и дело смотрел на нее. К тому же она точно знала, что он возьмет отбивную из телятины и картошку фри, как и последние десять раз, если бы они были вместе, сейчас она бы заставила его попробовать что-то еще. То, что ему точно понравилось бы. Он бы ел это еще десять раз до следующего пинка. Ну почему она не замечала всей этой милоты раньше?
– Грета, я не буду ходить вокруг да около, пока моя бывшая жена покинула квартиру и уехала на дачу, давайте проведем ночь вместе? – Галкин решил, что время пришло, женщина горит.
– Вы живете с бывшей женой? – Рей было глубоко наплевать, как и где обитает этот человек, она сказала это, чтобы поддержать беседу. Все ее мысли были в том месте, где Машина бесстыжая рука трогала ее лучшего друга так, будто он уже ее муж. Слежка показала, что Савва не очень-то рад этому обстоятельству, значит все еще ее любит. – Эдюся, поехали к тебе! – она крикнула это так, что весь ресторан обернулся в негодовании. Мужчина быстро попросил счет, а Грета насмешливо улыбалась разгневанному Савве. Когда у него так ходила челюсть, он был на грани, значит скандала не миновать.
Эдуард Галкин был уверен, что этот вечер закончится вином из Абхазии на его шикарной тафте из дикого шелка, так уверял продавец. Распаленный мясными шариками и бокалом красного вина, он подхватил под руку свою спутницу и повел ближе к метро, оно все еще было открыто, какая экономия!
– Ты убери от нее руки, а ты быстро села в машину, – Савва перекрыл им дорогу, на что Грета и рассчитывала. Эдуард попытался обойти громилу, но страх быть побитым был выше. Ему не раз доставалось от таких качков, а он все еще лелеял мечту выйти на сцену в качестве актера. – Я сказал быстро!
– Бегу и падаю, – Рей выдвинулась вперед, чтобы очутится лоб в лоб со своим старым знакомым. – На невесте показывай свое занудство. Ты мне теперь посторонний человек.
– Я тебе дам посторонний человек, – его злость принимала ту игривую форму, в которой они всегда выясняли отношения. – Иди садись в машину, я отвезу тебя домой, пока не наделала глупостей. Будешь упираться – затащу силком, решай сама.
– Эдюся тебе не позволит, – Грета повернулась, но ее кавалера сдуло ветром. Савва не посмел задеть ее гордость и рассмеяться, он молча поднял брови, позволяя ей самой пройти к черной махине, которая ждала их на улице. До ее дома они молча ехали втроем, но Грета все еще сидела на своем законном переднем сидении.
