Елена Матеуш
Затерянный город альвов
Глава 6
– Куда едем? – спросил водитель.
Людмила задумалась. В гостиницу не видела смысла. Поспать за час всё равно не выйдет, от сидения в номере голова не пройдёт. И тут её осенило:
– Везите в Ботанический Сад.
Что решение принято правильное Людмила поняла, едва ступив за калитку. За высоким бетонным забором казалось, что ты мгновенно переместился из большого города куда-то в загородную усадьбу, где машины, асфальт, высокие дома и многолюдье не меньше чем в сутках езды. Кругом только цветы, травы и деревья.
С каждым шагом по извилистым тропкам, с каждым вдохом ароматного воздуха, с каждым новым чудесным видом, открывавшимся Людмиле, головная боль уходила, прибывала энергия.
Поняв, что за имевшееся у неё время, весь Сад всё равно не обойти, Людмила выбрала место, где отдохнёт, прежде чем возвращаться: немного посидит, любуясь прудом с зарослями ирисов и кувшинок, изящной беседкой на противоположном берегу, её отражением в воде, и вьющимися над прохладной гладью стрекозами. С целого поля цветущих пионов, оставшихся у неё за спиной, ветерок приносил нежный и сладкий запах. Пели птицы. Людмила словно выпала из времени, впитывая эту красоту.
– Какое приятное и редкое зрелище.
Людмила так погрузилась в вечер, душистый тёплый воздух, игру бликов и отражений на воде что совершенно не заметила, откуда появился заговоривший с ней мужчина. Возможно, будь на его месте кто-то другой, ей стало бы не по себе – пустынный сад, никого кругом, кроме неё и внезапно появившегося незнакомца. Но обратившийся к ней мужчина обладал столь необычной и чарующей внешностью, что Люда вначале даже не сообразила что-то ответить, так засмотрелась на него.
Высокий, стройный, но не такой накачанный, как Драгов, чья физическая сила бросалась в глаза несмотря на лощённую упаковку. Чёрные длинные волосы и тонкие черты лица явственно указывали на азиатскую кровь. При этом светлая кожа и яркие зелёные глаза миндалевидной формы заставили Людмилу задуматься – к какому народу принадлежит незнакомец.
– Да, здесь очень красиво, – наконец ответила она.
– Рад, что вы смогли ощутить гармонию трёх стихий, что я старался воплотить в этом ландшафте, но я не о нём. Я говорил о вас.
– Что же редкого в очередной посетительнице Сада? – смущённо улыбнулась Людмила. – На этой лавочке, небось, каждый день кто-нибудь сидит.
– Без сомнения, но красивую девушку с таким редким именем встречаю здесь впервые.
Людмила удивлённо захлопала глазами, пытаясь одновременно понять две вещи: почему вдруг её имя попала в редкие, и как он его узнал. Первый вопрос разрешился быстро, как только незнакомец на распев произнёс:
– Лучиниель.
Перехватив его взгляд, направленный на её грудь, Людмила вначале смутилась, но потом сообразила, что незнакомец смотрит на бейдж, выданный всем участникам фестиваля.
– Вы не боитесь так открыто демонстрировать всем своё истинное имя?
– Это вовсе не имя! – засмеялась Люда. – Это мой творческий псевдоним! А так меня зовут Людмила.
– Хорошо придумано, – кивнул незнакомец. – прятать истинное под мнимым, выставляя его напоказ.
Людмила на миг онемела, пытаясь понять сказанное, и уже собиралась поинтересоваться у мужчины кто, собственно, он такой, но тут зазвонил её телефон:
– Мила, вам пора идти к выходу, а то мы можем и опоздать. Пятница, нехилый шанс попасть в пробку, а мне велено доставить вас точно в срок.
Сообразив, что это водитель напоминает ей о необходимости возвращаться, Люда лихорадочно подлетела со скамьи и принялась оглядываться, в панике не сразу сообразив, как найти выход. Бродя по извилистым дорожкам Ботанического Сада, она шла то влево, то вправо, то вперёд, то назад, и сейчас плохо ориентировалась – в какой, собственно, стороне выход.
– Подскажите, как быстрее пройти к выходу? – обратилась она к незнакомцу.
– Не волнуйтесь, я провожу вас короткой дорогой. Идите за мной.
Шагая за мужчиной, Людмила отвлекалась от панических мыслей об опоздании и последующим гневе Хельги и Драгова на любование грацией и красотой своего проводника, шагающего впереди по узкой тропе. Обратный путь действительно оказался коротким, и скоро они вышли на главную аллею, которую Людмила уже узнала. Незнакомец не стал провожать её до машины, молча свернув на какую-то тропку, терявшуюся между высоких кустов, перед этим взмахом руки указав Люде на уже хорошо видный выход из Сада.
– Спасибо, вы меня так выручили, – только и успела крикнуть ему вслед Людмила.
Она остро жалела, что знакомство с ним так и не состоялось. Вряд ли они ещё увидятся. Программа фестиваля для неё была расписана, и новой возможности попасть в Сад может не предоставиться. И даже если получится вернуться сюда, вряд ли прекрасный незнакомец будет её тут дожидаться.
К интервью Люда не опоздала и хотя переволновалась, отвечая на простые вопросы корреспондента, но всё же с ним справилась. Потом, в гостинице, посмотрев сюжет, осталась довольна тем, как выглядела на экране. А слышать, как её называют с экрана «писатель», «автор романа» оказалось и вовсе потрясающим чувством. Она и сама начинала верить в то, что это действительно так. Она – писатель, а не самозванец какой-то.
День, начавшийся в Удачевске, и завершившийся в Таёхаринске, казался Людмиле длинным, как сериал, запущенный ленивыми телевизионщиками в праздничный день, где между утренней серией и вечерней герои проживают целую жизнь. Поэтому когда их группу начинающих писателей микроавтобус доставил из ресторана, где проходил ужин, к гостинице, она не стала присоединяться к компании, решившей ещё немного погулять по вечерним улицам города, а сразу поднялась в номер. Думала, что уснёт сразу, но перед глазами ещё долго мелькали то перелёт из Удачевска на Остров Чёрного Дракона, то эпизоды экскурсии, открытия фестиваля, прекрасное лицо незнакомца и мощная фигура Драгова.
Людмила сама не заметила, как погрузилась в сон, где друг против друга стояли Драгов и незнакомец, два великолепных образца мужской красоты. Каждый из них держал за руку стоявшую между ними Милу, но смотрели при этом вовсе не на неё, а друг на друга. Рассердившись, она захотела освободиться, но все её попытки вырвать руки из их хватки, оказались бесполезны. Держали её крепко.
Единственное, что ей удалось, – это привлечь внимание Драгова. Он отвёл взгляд от темноволосого незнакомца, и посмотрел на неё:
– Милая Мила, не трепыхайтесь. Это пробуждает во мне охотничий инстинкт. А сейчас у нас с вами другая задача. Помните, я жду от вас книгу.
Напоминание о книге, за которую ей уже заплатили, хотя она её ещё даже до середины не написала, обожгло Людмилу жгучим стыдом и страхом. Вдруг вдохновение иссякнет, и она не сумеет закончить историю?!
Словно откликаясь на её страх, Драгов и незнакомец исчезли, а сама она оказалась на вершине скалы. Её сон в этот раз казался особенно реальным. Босые ноги кололи мелкие камушки и сухая трава. Скала возвышалась над зелёным морем тайги, и прохладный свежий ветер доносил до Люды запах хвои и ароматы цветов, росших на склонах ниже. Зелёное древесное море раскинулось от горизонта до горизонта, ограниченное лишь горбатыми сопками вдали. Рассекала эту зелёную шкуру земли извилистая лента реки и город на её берегу. Этот прекрасный город не раз являлся Люде в видениях, но никогда его положение не было столь печально. Он пылал в огне пожара и алые всполохи обжигали её сердце. Ей казалось, что она слышит злой треск и шипение огня, крики гибнущих защитников, свист летящих стрел.
Откуда-то Людмила знала, что город гибнет. Этот огонь не потушить. Ведь это не простое пламя, а пламя драконов. Их чёрные на фоне пожаров силуэты вились над городом, добавляя огня там, где жителям удавалось его притушить. Альвы не сдавались. Они пытались отбиться, и время от времени один из драконов начинал или падать, или неровно отворачивать от места схватки и рывками снижаться, но драконов было слишком много. Пожары полыхали всё ярче. И лишь одно место города оставалось недоступно огню, словно окружённое невидимым куполом.
Людмила помнила по своим прошлым видениям, что там располагалось сердце города – с храмами и дворцом правителя. И это сердце тихо шептало ей: “Они ушли – мои дети. Ушли, но не все. Другие остались здесь навсегда. Закрыли двери для мерзких драконов, а сами уйти не смогли. Я жду… Я жду…”
Во рту ощущался вкус пепла и соль от слёз и выступивших из прикушенной губы капельки крови.
От глухой тоски, что затопила Людмилу, у неё потемнело в глазах и перехватило дыхание, когда темнота рассеялась, ни города, на драконов уже не было. Лишь бесконечное зелёное море и голубое небо над ним.
Люда проснулась в слезах и бросилась к ноуту, торопясь записать увиденную сцену. От творческой лихорадки она отошла не сразу, потому, даже вернувшись в постель, долго вертелась с боку на бок, не в силах вновь погрузиться в сон. В результате утром проспала. Её разбудил звонок Наташи:
– Людмила, мы тебя ждём.
– Где?
– В бусике. Через пятнадцать минут – крайний срок отъезда из гостиницы. Поспеши, пожалуйста.
– Как?! Уже?! Меня все ждут?
– Не только тебя, – успокаивающе уточнила Наташа. – Ещё три человека задерживаются, так что я всех обзваниваю.
– Поняла. Бегу!
Людмила стремительно носилась по номеру сдувающимся шариком, натыкаясь на стены и ударяясь о мебель. К ожидающему писателей автобусу она прибежала последней, и едва она заскочила, как он тронулся.
То, что место для неё нашлось лишь в конце салона, Люду даже обрадовало. Она смогла посмотреться в зеркало, привести в порядок причёску и подкрасить розовой помадой губы.
На первой лекции для начинающих писателей от столичного юриста по авторскому праву Людмила на собственной шкуре убедилась в правоте пословицы “Голодное брюхо к учению глухо”. Как ни пыталась она сосредоточиться на том, что рассказывал импозантный мужчина, в голове билась одна единственная мысль – будет ли уже работать буфет в перерыве?
Едва лекция подошла к концу и юриста обступили с вопросами, Люда рысью поскакала в фойе, ища взглядом автомат по продаже кофе. Кто его знает – вдруг буфет ещё не работает, тогда горячий шоколад поможет продержаться ещё полчаса. Во втором автомате рядом обнаружились печенья, шоколадки, чипсы и прочие вредные для фигуры товары. Так что скоро с чашкой шоколада в одной руке и печенькой в другой, Людмила, повернувшись спиной к фланирующей публике, смотрела в окно и наслаждалась своим скромным завтраком.
Глава 7
Людмила едва не поперхнулась последним глотком кофе, когда сзади раздалось громкое:
– Людмила! Что же вы не откликаетесь на звонки?!
– Вот она где!
Люда отвернулась от окна и увидела Наташу и Хельгу, смотрящих на неё с одинаковым выражением облегчения и досады.
– Звонки? Никаких звонков не было, – начала оправдываться Людмила, но тут же вспомнила, что переключила телефон на беззвучный режим во время лекции.
– Господи, как вы выглядите! – осуждающе заметила Хельга, внимательно рассматривая Люду.
Та тоже бросила торопливый взгляд, чтобы убедиться, что впопыхах не допустила совсем уж неприличную оплошность: надела джинсы с грязным пятном, не застегнула на них молнию или футболку нацепила шиворот-навыворот. Что уж скрывать, иногда с ней и такое бывало. Но в этот раз таких уж вопиющих проколов она не допустила.
– Да я чуть не проспала, – улыбнулась Людмила, но её улыбку не поддержали.
– Женщина всегда должна быть готова…
– К встрече с принцем? – перебила Людмила Хельгу. – Так мне принцы без надобности.
– Причём тут принцы? Я не о глупостях говорю, а о серьёзных вещах – о вашей карьере! К шансу, что даёт судьба.
– А мужчина?
– Мужчина тоже, но он может себе позволить выглядеть при этом как попало, а женщина нет. Небрежности во внешности ей не прощают.
– Да что случилось-то?
– Наше телевиденье хочет снять интервью с тобой, – взволнованно произнесла Наташа.
– Вчера же уже сняли, – удивилась забывчивости Натальи Люда.
– Нет, вчера – это другое… Там просто как у одной из участниц, а тут с вами хотят сделать отдельную программу.
– Целую программу? – Люда хотела сказать, что не знает о чём говорить на целую программу, но посмотрела на Хельгу, и завершила по-другому. – Не уверена, что это будет интересно.
– Они сами предложили, – пожала плечами Хельга. – Босс сказал соглашаться, а он потом этот сюжет протолкнёт на каналы покрупнее, чем здешние.
– О, обязательно будет интересно! – взмахнула руками Наташа. Её тёмные глаза горели азартом. – Твою книгу захотел обсудить наш альв. Ты ведь про альвов пишешь?
– Ну да… Альв? А они разве существуют?
– В зеркало посмотрите, – хмыкнула Хельга,– и ответ сразу обнаружится.
– Я просто похожа немного. Это не то.
– А откуда взялось сходство – вопроса не возникало?
– Альвы же ушли несколько веков назад.
– Ушли, да не все. Маскируются, – твёрдо сказала Хельга, пристально глядя на Люду.
– У нас особо не маскируются, – защебетала Наташа. – Правда, в основном это полукровки, но с вами захотел встретиться сам Последний Смотрящий.
– Куда?
– Что – куда? – переспросила Наташа.
– Куда смотрящий? – Людмила и сама понимала, что спрашивает какую-то ерунду, но из-за растерянности от обрушившихся новостей язык свой уже не контролировала.
– А-а! Смотрящий за оставленным, так его называют. Дворец, Сад, ещё тут на острове кое-что есть, что после альвов осталось, оно ведь всё ухода и присмотра требует, с которыми только ихняя кровь справится. Раньше этим чистокровный альв занимался, потом, после смерти его супруги, госпожи Джуничи, он ушёл, так теперь его сын, Исао Джуничи, стал Последним Смотрящим.
– Сами понимаете, Мила, такой шанс упускать нельзя. Сейчас едем в местную телестудию, через полчаса съёмки, а вы в таком непрезентабельном виде, – вернула их к насущной проблеме Хельга. – Вам же должны были купить несколько приличных платьев и блузок, а вы почему-то в футболке и джинсах.
– В них удобно, – промямлила Люда, не став пояснять, что схватила первое, что попалось под руку.
– Наташа, вы везите её в студию. Пока там будет работать гримёр, я куплю подходящую блузу и подъеду к вам. Сделаем вид, что простота – ваш стиль.
– Хельга, а может вы мне сосиску в тесте ещё купите, а то я не завтракала? – жалобно попросила Людмила.
– Вряд ли в бутике я найду такое лакомство, – хмыкнула Хельга, но увидев жалобный взгляд подопечной, смилостивилась. – Куплю что-нибудь, если попадётся по дороге.
До местной телестудии они с Наташей добрались быстро. Всю дорогу Наталья трещала без остановки. Она радовалась предстоящим съёмкам даже больше Людмилы. Ту мучил страх неудачи, отчего голод грыз внутренности отощавшим за зиму волком.
– Мила, а ты уже снималась на телевидении?
– Нет. Разве что в кадр попадала, когда аккомпанировала певцам.
– Здорово, что ты именно у нас придёшь к славе! Это так классно – видеть, как кто-то превращается в звезду! Я обязательно прочитаю твою книжку. Ты мне автограф дашь? Я уже у многих взяла, а у тебя не успела.
– У меня ещё нет бумажных книжек, – смущённо призналась Люда, ощутив новый приступ синдрома самозванки.
– Не страшно! Мне все на программке фестиваля расписываются.
Людмила внезапно сообразила, что даже не знает, каким должен быть её писательский автограф. Ставить подпись, как под заявлением каким-то, вроде глупо, ведь пишет она под псевдонимом, а сумеет ли красиво написать “Лучиниель” ещё неизвестно.
Все эти мелкие беспокойства – об автографе, причёске, гриме, наряде, отвлекали Люду от пугающих мыслей о том, что собственно произойдёт на съёмках. Но вот макияж сделан, волосы уложены, и “литагентом госпожи Лучиниель” Хельгой доставлена шёлковая белая рубашка. Взмыленные телевизионщики, для которых, как по обрывкам нервных разговоров поняла Люда, всё происходящее тоже стало сюрпризом, завершили подготовку и пригласили её в студию.
Она внимательно слушала пояснения о том, как себя вести, куда смотреть, садилась и пересаживалась, пока подбирали место, где кадр строился оптимально удачно, но все объяснения вылетели из головы, когда в студию вошёл второй гость предстоящей передачи. Люду опалило жаром и сердце забилось чаще. Это он – вчерашний незнакомец из Сада!
Журналистка, до этого не спускавшая любопытного взгляда с Люды, теперь полностью переключилась на альва. Её дежурная улыбка расцвела искренностью:
– Господин Джуничи, как я рада, что вы всё же согласились принять участие в моей передаче.
– Отбросим формальности, Татьяна, вам ведь привычней обращаться к своим гостям по имени. Зовите и меня просто – Исао. Я благодарен вам за такой быстрый отклик на мою просьбу.
– Ой, вы смотрели мои эфиры? – в этот миг журналистка напомнила Люде школьницу, которую внезапно похвалил кумир.
– Конечно.
Видно было, что журналистка жаждет продолжения, но альв ограничился адресованной ей улыбкой. У Людмилы в груди шевельнулся червячок ревности. Робость и неуверенность, что испытывала недавно Люда, исчезли, сменившись желанием не ударить в грязь лицом. Она собралась, как делала всегда перед выходом на сцену, научившись преодолевать свой страх перед наполненным людьми залом.
– Приступим? – вопрос Исао Джуничи походил на напоминание растаявшей перед его улыбкой журналистке о деле.
– Да-да, конечно! Не будем терять времени. Всё готово?
Дождавшись подтверждения от коллег, она предложила Исао Джуничи занять отведённое ему место на диванчике рядом с Людмилой, а сама заняла место в кресле напротив.
– Друзья, сегодня у нас необычные гости, – засияла улыбкой на камеру Татьяна. – Это хорошо известный всем жителям острова господин Исао Джуничи и пока неизвестная широкой публике писательница Лучиниель. Поэтому начнём с вас, Лучиниель. Это ваше настоящее имя?
– Нет, это мой творческий псевдоним. Моё настоящее имя – Людмила Ангиш.
– Почему вы выбрали такой псевдоним? Чтобы подчеркнуть свою принадлежность к альвам?
– Нет, что вы. Я – человек.
– Не стоит стесняться своей крови, – вмешался Исао Джуничи.
Совершенно неожиданно для Людмилы он потянулся к ней и приподнял светлую прядь, прикрывавшую большое ушко девушки. Форма ушей у неё была вполне человеческой, но величина не раз в детстве становилась подом для горьких слёз маленькой Людочки, и прятать их под причёской давно стало её привычкой.
– Действительно, вы человек, но при этом на четверть альв, – заявил Исао. – Ты – квартеронка, девочка.
– Пусть так, но псевдоним у меня не поэтому! Просто я пишу про альвов.
– О вашем творчестве подробнее поговорим чуть позже, – остановила её журналистка. – Ещё немного поговорим о вас. Где вы живёте? Литература – ваша профессия?
– Нет, я пока написала только одну книгу. Сейчас пишу вторую, так что литература – моё увлечение, а по профессии я музыкант.
– Не историк? – почему-то удивился Исао.
– Нет, не историк. А живу я в Бирийске.
– Это где-то рядом с Удачевском? – переспросила ведущая.
Люде послышался оттенок пренебрежения в её голосе и она сухо подтвердила:
– Да.
– Исао, – журналистка повернулась к альву, – вы наверно уже были знакомы с Лучиниель раньше?
– С чего вы взяли, Татьяна? Нет, это вы нас сейчас познакомили.
Люда невольно откликнулась улыбкой на мелодичный смешок Исао.
– Но ведь это вы попросили пригласить её на передачу. Я думала, это ваша знакомая.
– Нет, наше знакомство состоялось здесь, у вас на глазах. Искренне благодарен, что вы откликнулись на мою просьбу.
– Тогда почему из множества гостей фестиваля вас заинтересовала именно она? Вы читали её книги?
– Если не ошибаюсь, то из всех гостей фестиваля только одна носит альвийской имя и при этом пишет про альвов. Что же странного, что я заинтересовался Лучиниель?
– Ну если смотреть на это так, то действительного ничего странного, – согласилась журналистка и обратилась к Люде. – В каком жанре вы пишете? Серьёзную историческую прозу?
– Нет, любовный роман, – смущённо призналась Людмила и поторопилась добавить. – А сейчас историко-приключенческий, но о нём говорить рано. Он в процессе и ещё далёк от завершения.
– Любовный роман? Как интересно! – оживилась журналистка. – Любовь альва и человеческой девушки? Очень популярный жанр! Как называется ваша книга?
– “Анарион и Майя”. Она есть только на электронных площадках.
– Отлично, значит все желающие её найдут! Но что заинтересовало вас, Исао, в этой книге? Романов про любовь альвов и людей выходит много.
– Но мало кто описывает быт тех времён столь достоверно. Именно поэтому я решил, что Лучиниель историк.
– Такая оценка из ваших уст – лучшая рекомендация! Я уже заинтересовалась. Так вы, Людмила, не только музыкант, но и историк?
– Нет, я не историк.
– Я хотел спросить, почему вы решили поселить своих героев не в Мильгард или другой известный альвийский город, а в северную крепость?
– Крепость? – растерянно переспросила Люда. – Действие у меня происходит в Форменасе.
– Ну да, Фораменаас, – нараспев произнёс Исао Джуничи. – Это и значит “северная крепость”. Про этот город мало кому известно. Где вы про него прочитали?
– Я читала много, когда писала книгу, но сам этот город выдумала. Не знала, что он существовал на самом деле.
– Как любопытно! Ваша фантазия оказалась прямо как у ясновидящей, – заулыбалась журналистка.
Люда вздрогнула. Ей показалось, что та догадалась, что источником вдохновения стали видения Людмилы. Рассказывать об этом Люде не хотелось. Но продолжение речи Татьяны её успокоило.
– У писателей так бывает. Я читала о таком. Один, например, точно описал историю “Титаника” ещё до того, как был построен корабль.
– Да, на крыльях вдохновения писатель может проникать взором как в будущее, так и в прошлое, – согласился Исао, внимательно рассматривая Люду.
– Да, вдохновение – оно такое, – присоединилась Людмила, – непредсказуемое.
– И необъяснимое, – словно подсказал ей Исао.
