Елена Матеуш
Шестая попытка короля Эрика

Часть 1. В графстве Аль Риадо

Глава 1.Королевский гонец и графский посланец

Вид из этого окна Северной башни был мне хорошо знаком – каждая горная вершина вдали, каждый домик наших немногочисленных подданных в городке у подножия замка. Впрочем, определение «городок» поселению Иль Ле-Грасс сильно льстило. Если бы не несколько постоялых дворов, наличие мага и школы, оно бы ничем не отличалось от любой другой большой деревни. С такого расстояния ничего, кроме кубиков домов и мелких пятнышек пасущихся на склонах стад, разглядеть было нельзя. Зрелище это сейчас, поздней осенью, когда даже зелень не скрашивало пейзаж, было довольно унылым. Оттого в окно я почти не смотрела. Просто здесь в этот час было светлее и легче разобрать выцветшие буквы во взятой из отцовской библиотеки рукописи.

Я выбрала эту башню за безлюдье. Здесь и раньше редко кто бывал, а с тех пор, как я её облюбовала, и вовсе никто не заходил. Иногда только младшие забегали, вырвавшись от надзора няньки. Я была рада видеть и Томми, и Лулу, но до меня они добирались нечасто. У братика и маленькой сестры в такие моменты чаще находились и другие, более увлекательные дела, чем пробираться в Северную башню. Остальные же обитатели замка не искали моего общества то ли уважая мою любовь к одиночеству, то ли им было тяжело меня видеть. Не знаю. Никогда не спрашивала, боясь получить ответ.

Вдруг какой-то блик привлёк моё внимание. Как интересно! По дороге, кусок которой виднелся вдали, ехал небольшой отряд всадников. Блестящий шлем одного из них и отвлёк меня от чтения. Едут они к нам. Другие по этой дороге не поднимаются. Кто же это? Явно воины. Тот, что в блестящем шлеме ещё и в красном плаще. Уж не королевский ли это гонец? Тогда сопровождают его графские стражники. У меня зачесалась щека. Ох, не к добру это! Про наш медвежий угол король вспоминал нечасто. Почти никогда. Последний раз, я помню, королевские посланники приезжали к нам сразу после войны. Первый принял от отца обновление вассальной клятвы правящей Аританской династии. Вызывать его в такое тревожное время в столицу даже графства не рискнули. Второй просто проезжал в герцогство Лахор. Другого пути туда не было. Что же везёт этот?

Я встала и заспешила спуститься вниз по винтовой лестнице. Наверняка караульный уже заметил всадников, и отцу донесли о приближающихся воинах. И точно. Отец уже был в надвратной башне. Во внутреннем дворе я увидела мачеху с сёстрами. Старшая Софи и пятнадцатилетняя Дженни выглядели радостно-взволнованными, а Лиззи немного напуганной.

– Таини, ты что-то слышала? – обратилась ко мне мачеха.

– Нет, матушка. Просто увидела из окна, что к нам поднимаются всадники. Кажется, один из них в форме королевской гвардии. Во всяком случае, на нём красные плащ и мундир, – уточнила я.

– Неужели гонец? Но отбор начинать ведь рано! Я думала у нас в запасе ещё полгода подготовиться, – говорила мачеха упавшим голосом.

– Мама, что ты волнуешься раньше времени, – успокаивающе сказала Софи. – Может, это отцу какое-то распоряжение.

– Если и отцу, то, чую, тоже ничего хорошего. Вон и Таиния щёку чешет.

Я торопливо спрятала руки за спиной.

– Ладно, девочки, идите в дом. Переоденьтесь там. Всё равно они до нас доберутся не так скоро. Таиния, побудь со мной.

Сёстры неохотно ушли, а я осталась.

– Неужели уже отбор? Ведь ещё траур не кончился, – мачеха не ждала от меня ответа, говоря скорее сама с собой. – Софи уже обручена, Дженни, слава Богине, ещё не доросла, а Лиззи как раз семнадцать. Я ведь говорила Карлу, что надо искать жениха, а он – успеем, успеем. За полгода я бы его дожала, обручили хоть с сыном капитана Криса. В конце концов, помолвка – ещё не свадьба. Вон, Софи уже два года в невестах ходит.

– Не волнуйтесь так, матушка! – сказала я, не выдержав её нервного бормотания. – Всё будет хорошо!

– Правда? – с жадной надеждой глянула она на меня. – Ты правда так думаешь?

Эта вера окружающих в мои отсутствующие способности иногда изрядно напрягали. Вот как сейчас.

– Конечно, с Лиззи всё будет хорошо, – предпочла её успокоить, а не говорить правду о полном отсутствии каких-либо предвидений.

Мы услышали скрип опускаемого моста. Мачеха прижала руку к груди.

– Луиза, Таини, что вы здесь стоите? – спросил появившийся во внутреннем дворе отец.

– Карл, кто это? – спросила мачеха.

– Королевский гонец в сопровождении посланника графа Риада. Луиза, не переживай ты так, – отец погладил мачеху по плечу. – Скоро всё узнаем. Лучше проследи, чтобы гостям приготовили комнаты. Вдруг они останутся здесь ночевать. Идите в дом.

Мачеха ищуще заглянула в глаза отцу и не найдя того, что искала, медленно пошла в дом. Я собралась идти за ней, но отец задержал меня за руку.

– Тилли, – негромко сказал он.

Моё сердце дрогнуло. Как давно я не слышала этого обращения! Так звали меня когда-то только он и старший брат. Но Том погиб, а отец словно забыл это детское имя.

– Тилли, – повторил он. – Знаешь, я рад, что ты уже стара для отбора. Хоть за тебя не нужно волноваться.

Отец так редко давал понять, что по-прежнему считает меня дочерью! Я наклонила голову, чтобы спрятать выступившие слёзы.

– Иди, помоги Луизе! – словно испугавшись проявленных чувств, поспешил отправить меня отец.

Мачеха отправила меня на кухню, проверить, что сможем сразу подать гостям и предупредить о том, что к обеду нужно готовить побольше.. Когда я пришла в главный зал, там уже все собрались.

Возле горящего камина устроились в креслах незнакомый мужчина в форме королевского гвардейца и капитан графской стражи. Кажется, его звали Райф Райхен. Смешной повтор в имени. Из-за этого и запомнила.

Напряжённый отец изображал радушного хозяина, разливая в бокалы лучшее вино из наших погребов. Увидев меня, он одобрительно кивнул и жестом показал идущей следом служанке, чтобы она несла поднос с угощением на столик перед гостями. Чуть в стороне сидела бледная Луиза. Мачеха нервничала, но старалась этого не показывать. Выдавали её только руки, лихорадочно теребящие белый платочек.

Место сёстрам отвели у входа в зал и, судя по пустому креслу, там же предстояло устроиться и мне. Я тихо присела и без слов спросила Софи: – «Что происходит?» Она в ответ молча пожала плечами. Хорошо, значит, я ничего важного не пропустила.

Мужчины выпили вина, закусили принесёнными ломтями мяса и сыра, обтёрли руки влажными салфетками, и королевский гонец встал. Он достал из висящей на поясе сумки свиток. Развернул и торжественно зачитал:

– Указом Его Величества, короля Аритании, объявляется Королевский отбор невест. К участию приглашаются благородные девы от шестнадцати до двадцати пяти лет, не связанные другими обязательствами. Все участницы должны прибыть в Лурдию не позднее пятнадцатого дня первого месяца весны.

Он опустил список и продолжил от себя:

– Я должен оповестить всех участниц, их родителей и опекунов. Они же должны поставить сейчас свою подпись, подтверждающую участие в предстоящем Отборе.

– Это замена магической клятвы? – хмуро спросил отец.

– Да, барон.

Ясно, значит, сам Отбор пройдёт только через пять месяцев, но связать всех обязательствами решили заранее. А я помню ещё тот, первый, когда даже посмотреть на конкурсанток все считали за счастье. А уж об участии даже дочери графов не мечтали.

Капитан Райхен вставать не стал. Он обратился к отцу:

– От каждого графства должны отправить трёх кандидаток. Граф Риад решил, что одной из них станет ваша дочь Елизавета.

Лиззи рядом ахнула и прижала руку к губам. Мачеха выронила платок и возмущённо спросила:

– Почему мы?

Королевский гонец сделал вид, что ничего не слышит, и спокойно наполнил свой бокал морсом из кувшина. Похоже, он привык к таким сценам.

Луизе ответил капитан:

– Граф отправляет свою единственную племянницу. У вас, барон, пять дочерей и одна как раз подходит по всем параметрам. Не отправлять же тех, кто единственные в семье.

– У барона четыре дочери, но ни одна не лишняя! – нервно воскликнула Луиза.

Отец повернулся к мачехе и предупреждающе нахмурился:

– У меня пять дочерей, Луиза!

Я не сердилась на мачеху. Она всегда честно старалась относиться ко мне хорошо, но полюбить не могла. Даже до того, как всё случилось. Наоборот, после, когда я боялась, что все отвернутся от меня, Луиза заботилась обо мне, поддерживала. Но любить девочку, так похожую на первую жену супруга, была не в силах. А сейчас, когда опасность грозила её родной дочери, мачеха не сдержалась. Я всё понимала, но боль от понимания не становилась меньше.

Королевский гонец вздохнул, посмотрел на отца и спросил:

– Барон иль Ле-Грасс, граф Аль Риад принял решение, что в Королевском Отборе примет участие ваша дочь Елизавета. Вы отказываетесь подчиниться графу? Считаете, что ваша дочь слишком хороша для короля?

Говорил он это ровно и скучно, но в зале воцарилась тишина. Только мачеха всхлипнула. Отец встал, подошёл и положил руку ей на плечо. И лишь после этого ответил:

– Разумеется, мы подчиняемся решению графа. Это честь для нашей семьи.

– Раз так, то побыстрее покончим с этим. Мне хотелось бы успеть отдохнуть перед дальнейшей дорогой, – гонец достал из сумки другой свиток и развернул его на столике, сдвинув бокалы и блюдо с закусками в сторону. – Поставьте подпись, барон. И ваша дочь тоже.

– Вы не останетесь на ночь в замке? – спросил отец, доставая из шкатулки на каминной полке, магическое перо.

– Нет, хочу сегодня посетить ещё одного барона. Нужно успеть объехать всех участниц до того, как ляжет снег.

Отец поманил рукой Лиззи. Она встала и на негнущихся ногах подошла к столику у камина. Первым поставил подпись отец. Потом передал перо Лиззи. Стоя делать это было неудобно, но садиться рядом с королевским гвардейцем и капитаном Райхеном девушка постеснялась.

– Вот и всё! – удовлетворённо сказал гонец, когда Лиззи вернулась на место. – Госпожа баронесса, не укажете ли вы мне место, где можно отдохнуть до обеда? А то столько времени в седле.

– Разумеется, господин капитан королевской гвардии, – вспомнила мачеха обязанности хозяйки. – Софи, проводи гостя в Жёлтые покои.

Глава 2. Всё не так плохо

С уходом королевского гвардейца атмосфера в зале несколько изменилась. Она не стала радостней, но свободней точно. Теперь присутствующим не нужно было держать лицо и можно было высказать свои истинные чувства.

Капитан Райхен с сочувствием смотрел на отца. Тот хмурился. Мачеха тихонько всхлипывала, уткнувшись носом в платочек.

– Из королевской казны вам выделят деньги на дорогу до столицы, а из графской на подготовку невесты, – сказал капитан и уточнил. – Из графской будут оплачены работа портних и счета в лавках Риада, связанные с подготовкой к дороге.

Отец кивнул, давая понять, что учтёт новость.

Мачеха вдруг взглянула прямо на меня и с упрёком произнесла:

– Таини, ты же говорила, что всё будет хорошо!

– Но ведь плохого тоже пока не случилось, – попыталась оправдаться я.

– Как же! Лиззи придётся участвовать в Отборе! – возмущённо воскликнула мачеха.

– А кто сказал, что это плохо? – я решила изменить её взгляд на происшедшее. – Лиззи поедет за казённый счёт в столицу королевства, познакомится с достойными молодыми людьми. Кто сказал, что она станет королевой? Там ведь будет ещё… сколько невест?

– Тридцать четыре, – уточнил капитан.

– Вот именно! Не так много шансов, что выбор короля остановится именно на ней.

Не знаю, как на мачеху, но на сестру мои слова подействовали. Лиззи, сидевшая до этого бледная и напуганная, зашевелилась и в глазах появился блеск.

– А король Эрик красивый? Ты же видела его, Тина?

– Видела, но давно.

Это было тогда, во время первого отбора. Он приехал в Руаду встретить принцессу Луасон. Никогда раньше Лейское княжество не изъявляло желание сблизиться с нашим королевством, хотя и граничило с ним. Леи заперлись в своих горах, торговали драгоценными камнями, золотом и металлами, и были слишком высокомерны, чтобы просто дружить с соседями. Оттого король Джед посчитал нужным оказать этой участнице конкурса невест особый почёт и отправил принца Эрика ей навстречу.

Дорога из Лейского княжества в столицу королевства шла через наше графство и в Руаде устроили пышный приём в честь принцессы и нашего принца. Я, как старшая дочь барона Ле-Грасс, участвовала в празднике.

– Тогда принц Эрик был очень красив! Как солнечный зайчик – такой же сияющий, тёплый и быстрый.

Лиззи улыбнулась от такого сравнения. Но это правда. Светловолосый красавец, живой, улыбающийся, любезный со всеми, принц Эрик просто сиял от любви, что вдруг настигла его. И у каждого, кто видел, как он смотрит на принцессу Луасон, становилось тепло на душе. Старшие вспоминали о мгновениях счастья, что случались в их жизни, молодые надеялись, что им удастся испытать подобное. Нам всем стало ясно, что конкурс превратился в пустую формальность. Принц свой выбор уже сделал.

Луасон была так красива и совершенна, что внезапная любовь принца никого не удивила. Поверье, что леи могут мгновенно похитить чьё-то сердце, забылось и в тот вечер казалось глупым суеверием. Разве леи виноваты в своём совершенстве?

– Да, принц Эрик был красавцем тогда, – подтвердил отец. – Не знаю, какой он сейчас.

– Если верить портретам, то и сейчас неплох. Повзрослел только, – сказал капитан. – А вживую я после войны его не видел. В наше графство он с тех пор ни ногой.

– Перестаньте его нахваливать! – сердито воскликнула мачеха. – Не видите что ли, как у этой дурочки глаза загорелись! Таиния, уж тебе ли не знать, что любовь к красавцам не синоним счастья!

Повисшая тишина сделала общую неловкость особенно выпуклой. Сегодня мачеха била особенно больно. Но это потому, что ей страшно и тоже больно. Из-за Лиззи.

Да, любовь не синоним счастья. Я увидела Свена тогда же. Он сопровождал принцессу Луасон. Если принц Эрик напоминал солнечный зайчик, то Свен был как лунный свет! Загадочный и холодный. Я, как и принц, потеряла своё сердце в то же мгновение, как этот лей подошёл ко мне, приглашая на танец.

Мне было пятнадцать лет и первый танец с таким взрослым кавалером. Не будь он даже леем, прекрасным в своём совершенстве, и то моё сердечко забилось бы сильней. А так… Его слова, лениво произнесённые удивительно приятным голосом, казались мне музыкой:

– Вы старшая дочь барона Ле-Грасс?

– Да, – только и смогла выдохнуть я.

– Не скучно ли такой красавице жить в этой глуши? В замке, на самой границе королевства?

– Нет!

Один танец и пара реплик – вот и всё, что случилось тогда. И этого оказалось достаточно, чтобы сломать мою жизнь. Так что мачеха права в своих страхах. Лиззи сейчас, как я тогда – такая же наивная и неосторожная.

– Матушка, а давайте я поеду с Лиззи? Присмотрю за ней.

Мачеха стиснула платок в кулаке:

– Таини, ты правда…? Ты сможешь? Как? – растерянно спрашивала она.

– Да хоть служанкой у Лиззи. Главное, буду рядом.

– Карл, это возможно? – замирая от надежды, спросила отца мачеха.

– Не знаю. Но если Таиния поедет с Лиззи, то точно всё будет хорошо.

Смешно, похоже, и отец разделял общее суеверие.

– Думаю, служанку невеста может взять с собой? – вопросительно посмотрел отец на капитана Райхена. – Её дорогу я сам оплачу и все прочие траты.

Тот задумчиво помолчал, пожевал губами.

– А почему служанкой? – возразил наконец он. – Конкурсанток от графства может сопровождать одна компаньонка. Если госпожа Таиния согласна взять под своё покровительство всех трёх девушек, то, думаю, граф поддержит это. Он племянницу любит.

Все посмотрели на меня. А мне что? Одна девушка или три – разницы не вижу. Чтобы быть талисманом удачи от меня никаких усилий при этом не требовалось. Не знаю, почему все так верили в это. Я-то хотела просто приглядеть за Лиззи, чтобы она ненароком и вправду не стала королевой. Но при этом и не рассердила королевскую семью откровенным нежеланием очаровывать короля.

– Если графа устроит такая компаньонка как я для его племянницы, то почему бы и нет.

Мачеха вздохнула и расслабилась. Лиззи радостно захлопала в ладоши:

– Тина, ты поедешь со мной! Как здорово!

Глядя на её радость и почти успокоившуюся мачеху, поняла, что решение правильное. Пусть я не приношу удачу, но они в это верят, а значит, предстоящие месяцы не будут заранее умирать от страха.

– Поеду обязательно! Если не выйдет компаньонкой – то служанкой. Но я обязательно буду рядом.

Щека у меня зачесалась, но я героически сдержалась, сжала руки покрепче, чтобы ненароком не коснуться лица. А то всё впечатление было бы испорчено.

– Я не могу говорить за графа, но практически уверен в его согласии. И с бароном Ле-Сис теперь говорить будет легче, – довольно произнёс капитан, наливая в бокал вина.

Отец тоже плеснул себе на пару глотков.

– Значит, его дочка составит компанию Лиззи?

– Какая – старшая или младшая? – поинтересовалась мачеха.

– Старшая, Камилла.

– Она ведь, кажется, была обручена?

– Да, но недавно помолвку расторгли. Жених вынужден был жениться на другой девице, – капитан многозначительно посмотрел на родителей, не желая смущать Лиззи.

– Какой ужас! – покачала головой мачеха.

– Бедняжка! – сочувственно вздохнула Лиззи.

– Бедные родители! – сказала мачеха, и спохватившись, посмотрела на нас с Лиззи. – Таиния, сходи на кухню, проверь, как там дела. Поторопи кухарку с обедом. А ты, Лиззи, найди Софи и Джени, расскажи им новости, проверь столовую. Может быть надо обновить букеты. Займись этим с девочками.

Мы послушно встали, сделали книксен, и отправились выполнять матушкины задания. Ей явно хотелось избавиться от лишних ушей, чтобы в подробностях узнать свежие сплетни. Пусть! Разговор о чужих несчастьях не даст ей придумывать собственные.

В коридоре нас ждала Софи. Она проводила гостя в его покои и теперь переживала под дверью.

– Софи, со мной в столицу поедет Тина! – поспешила обрадовать сестру Лиззи и тут же похвасталась. – Мне сошьют новые платья за счёт графства, а там, в столице, найду жениха лучше, чем у тебя.

Она, дразнясь, показала язык.

– Ага, короля! – Софи поторопилась приглушить неуместную радость.

– А вот и нет! Тина за этим присмотрит.

Чувствую, если такой настрой у Лиззи сохранится, то мне в столице придётся тяжко.

– Это правда, Таиния?

– Что именно, Софи? То, что я поеду с Лиззи, – правда. То, что она найдёт там жениха – не знаю.

– А может, ты там найдёшь жениха, Тина? Там ведь про тебя никто не знает, – бесхитростно предположила Лиззи.

– Мне нужно на кухню, – я поспешила сбежать от сестриц, пока они не начали развивать эту тему.

Шрам невыносимо чесался. Давно он меня так не тревожил. И я наконец смогла почесать его. Хотелось вцепиться в него ногтями и разодрать щёку до крови. Но я давно научилась сдерживаться.

На кухне всё кипело в прямом и переносном смысле. Всё-таки внезапное появление шести дополнительных едоков заставляло повариху нервничать. Правда, за господским столом прибавилось только двое. Остальные будут обедать с солдатами нашего гарнизона, но от этого поводов для волнения не становилось меньше.

Увидев меня, повариха воскликнула:

– Маленькая госпожа, вас наверно баронесса послала? – только для Дениз, которая правила в этом горячем царстве сколько себя помню, я оставалась маленькой. – Можете успокоить баронессу – обед состоится вовремя. И перед королевским гонцом лицом в грязь не ударим. Вы лучше скажите, с чем он приехал?

Наверняка они это уже знали. Никогда не поверю, что слуги не расспросили графских солдат. Дениз хотела услышать про то, о чём говорили в зале. Тайны в этом никакой нет. С подачи Лиззи новости скоро разлетятся по замку. Потому обижать Дениз молчанием повода не было. И за пару сладких пирожков я всё рассказала.

Глава 3. Подготовка

Конец осени и зима прошли в подготовке к предстоящей поездке в столицу. Никогда раньше наша жизнь в этот холодной сезон года не были столь оживлёнными. Обычно после того, как в предгорьях ложился снег, к нам уже никто не ездил. Да и мы сами никуда не выбирались. В этот раз всё было по-другому.

Первыми к нам приехал барон Ле-Сис с дочерью. Камилла оказалась милой, спокойной, только очень грустной девушкой. Она была ровесницей Софи, и они немного общались и раньше. Лиззи до сих пор не выезжала в свет, и с ней была незнакома. Весной им предстояло ехать вместе и потому мысль познакомить девушек заранее не казалось странной. Но судя по взглядам, которые барон Ле-Сис бросал на меня, я его тоже интересовала. И действительно, как только приличия позволили завести свободный разговор, его первым вопросом стало:

– Скажите, Карл, слова капитана Райхена правда? О том, что с девочками поедет ваша старшая дочь, Таиния?

К тому времени мы уже получили письмо от графа и отец с чистым сердцем подтвердил.

– Да, в качестве компаньонки.

– Отлично! Нам будет спокойнее. Госпожа Таиния, вы присмотрите за нашей девочкой?– обратился ко мне барон.

– Сделаю, что могу, – обтекаемо пообещала я.

Но Ле-Сиса это вполне устроило.

– Полной гарантии никто не даёт, – философски заметил он. – Камилла переживает из-за этого…жениха! Как бы глупостей не понаделала. А вы, госпожа Таиния, человек серьёзный, умеете держать удар, сумеете научить этому и Камиллу.

Такое объяснение их надежд на меня обрадовало. Слава Богине, речь шла не о моей воображаемой удачливости, а о действительно существующем жизненном опыте. Я по-новому взглянула на дочь барона. Да, у девушки сейчас непростое время. Предал жених, бросил, и все об этом знают. Перемывают косточки в каждом благородном доме. А тут ещё и Отбор! И отсидеться в родных стенах не удастся. Она вновь на глазах и языках у всех.

Надо признать, внешне Камилла держалась неплохо. Приехала с отцом к нам, спокойно общалась с Софи и Лиззи, а грусть в глазах… Куда от этого деться? Сердечные раны быстро не затягиваются. И даже затянувшись, не исчезают совсем. Эти невидимые шрамы ноют, тянут силы, как у старых солдат на погоду. И в любой момент от резких движений и слов могут вновь открыться, закровоточить. Кому, как не мне, об этом знать?

Выяснив и сказав главное, барон перешёл к деталям. Он обсудил с отцом суммы, выделенные королём и графом, на что их хватит и сколько придётся выделить самим. Договорился с мачехой, что его женщины поедут вместе с нами в столицу графства, чтобы заказать платья. С этим решили не откладывать. Вдруг зимой снегопады перекроют дороги? Да и выделенные графством деньги лучше использовать сразу, а то мало ли?

Так что через десять дней мачеха, я и Лиззи были в Руаде. Остальных дочерей Луиза с собой не взяла, отчего Лиззи особенно радовалась. Обычно она терялась в тени других детей – старшей Софи, младших Лулу и Томми. А сейчас всё внимание родителей доставалось ей. А ещё и новые платья! Сшитые только для неё! Наше баронство, расположенное в предгорьях, никогда не было особенно богатым. После войны и вовсе настали трудные времена, и лишь последние годы жизнь снова наладилась. Так что мачеха не привыкла бросать деньги на ветер, и большая часть платьев Лиззи достались ей от Софи и меня. И носить их требовалось аккуратно, ведь следом они должны были достаться Дженни.

К глубокому сожалению мачехи выделенные графством суммы в руки ей не попали. Она-то надеялась выкроить из них что-то и для других своих девочек, но увы! Графство напрямую платило портнихам и только за то, что оговорено – платья для конкурсанток и меня, их компаньонки. Примирившись с этим, к выбору тканей и фасонов мачеха и баронесса Ле-Сис отнеслись с душой, не жалея казённых денег. Видя общий энтузиазм, я отозвала мачеху в сторону и тихо, чтобы занятая портнихой Лиззи не слышала, спросила:

– Матушка, вы хотите, чтобы Лиззи стала королевой?

Это сразу отрезвило её, но она возразила:

– Что же теперь, в рубище дочь посылать?

– Вы правы, матушка, намеренное убожество привлечёт внимание к конкурсанткам ещё больше. Но вы поговорите с портнихой, объясните тихонько, что нам нужно, и она сумеет сделать как надо. Ведь не тот цвет, не тот фасон легко сделают обычную девушку дурнушкой. Даже если платье модное и дорогое.

Мачеха вздохнула, кивнула и добавила:

– И Лиззи не догадается.

Пока Лиззи с Камиллой с горящими глазами рассматривали ткани, их матери взяли хозяйку мастерской в клещи и что-то настойчиво объясняли. И результат их договорённости я скоро заметила. Выбранная девушками ткань заменялась на такую же, но другого оттенка – или ярче, или бледнее. В фасон тоже по предложению портнихи вносились изменения, иногда весьма радикальные. Но Лиззи не подозревала подвоха и радовалась как малышка, впервые попавшая в кондитерскую. Я даже почувствовала вину.

Мне было всё равно, во что буду одета. Поэтому я даже не стала ничего выбирать. Просто дала снять с себя мерки и позволила портнихам решать всё самим. Все так устали за время, потраченное на создание гардероба двух будущих конкурсанток, что с радостью согласились. Когда мы пошли на выход, мачеха махнула рукой, чтобы шли вместе с дамами Ле-Сис, а сама задержалась рядом с портнихой. Я услышала, как она назвала сумму, выделенную графством на меня, и спокойно вышла. Видимо, она напоминала мастерице, что мои наряды должны быть проще и точно уложились в казённые деньги. Ведь доплачивать за них из своего кармана она явно не планировала.

В наших посещениях сапожников и прочих лавок никаких подвохов не было, и заказами, покупками мы могли наслаждаться с чистой душой. У сапожников мы заказали крепкие сапоги и ботинки в дорогу. Всё же добраться в начале весны до столицы королевства дело непростое. Хорошая прочная обувь для успешного завершения такого путешествия очень важна. А то промочишь ноги в подтаявшем снеге и слякоти, и доедешь до Лурдии серьёзно больным. Если вообще доедешь.

Ещё нам должны будут сшить бальные туфельки под каждое заказанное платье. Для этого мы принесли образцы тканей, из которых они будут сшиты. Здесь всем стало ясно, насколько правильным было решение заняться подготовкой сейчас, не откладывая. Хороших мастеров в Лурдии не так много, на отсутствие клиентов они не жалуются, и такой объём работы, который требовался, чтобы собрать трёх конкурсанток и меня, требовал много времени. Как раз вся зима и уйдёт.

На сапожниках наши силы кончились, и посещение лавок решили отложить на следующий день. Нам предстояло ещё посещение графского семейства. К счастью это был не бал, не официальный приём, а всего лишь семейный обед, где нас должны были представить родителям третей конкурсантки. Младшего брата графа и его супругу мачеха и баронесса Ле-Сис знали и встреча с ними их явно не радовала.

В местном свете я была лишь до войны. Точнее, посещение приёма в честь принца Эрика и первого Отбора был первым и последним моим выходом в свет. И тогда не запомнила никого, кроме принца и Свена. А потом… Потом светская жизнь и я стали несовместимы.

Я видела графа и многих других аристократов нашего графства на официальных праздниках, куда отец привозил всё семейство. Многие из них бывали в нашей баронии, ведь через неё шёл единственный путь в герцогство Лахор, известное своей Академией и лучшими целителями. И на этих встречах все общались со мной вежливо и спокойно, так, будто я ничем не отличалась от прочих благородных девиц. Вот только в свои дома меня никогда не звали.

Сегодняшний обед в доме графа Аль Риада станет для меня первым за долгие годы выходом в свет, пусть и весьма скромным. Естественно, я волновалась. Но, похоже, ещё больше переживала мачеха. Она всё время бросала на меня тревожные взгляды, пока мы собирались на графский обед. Тщательно осмотрела мой наряд, лично проверила, как служанка уложила мне волосы, и всё время словно пыталась что-то сказать, но обрывала себя на полуслове.

Я в конце концов не выдержала и сказала:

– Матушка, не волнуйтесь вы так. Я умею себя вести за столом и неуместными разговорами тоже вас не опозорю.

Мачеха явно удивилась:

– Таини, я в тебе не сомневаюсь! Вести себя достойно ты умеешь, куда лучше некоторых. Я волнуюсь о другом.

Но о чём другом, она не пояснила. И только когда мы шли к карете, что прислал за нами граф, она внезапно сжала мне руку и тихо произнесла:

– Кто бы что не сказал, не принимай близко к сердцу, Таини! Большинство тех, кто тебя знает, относятся к тебе с уважением.

Я удивилась и растрогалась. Оказывается, она переживала за меня. Продолжать разговор мы не стали. Баронесса Ле-Сис остановилась с нами на одном постоялом дворе, и в карете нам предстояло ехать всем вместе. Так что в короткой дороге две баронессы старательно напоминали нам как и кого мы должны приветствовать, о чём говорить, а о чём не стоит. Всё это мы прекрасно знали, но не спорили. Послушно кивали, не открывая рты. Камилла и Лиззи переглядывались, закатывали глазки, но молчали. Не знаю, надолго ли хватило бы терпения Лиззи, но ехать пришлось недолго. Граф принимал нас не в замке, что возвышался над городом, а в городском особняке, расположенном на главной площади Риады.

Дворецкий провёл нас по анфиладе комнат до Розовой гостиной. Стены её были отделаны золотистым шёлком с узором из цветов, давших комнате имя. Это делало помещение одновременно роскошным и уютным, лишённым официозной помпезности. Я оценила выбор. Это явственно давало понять статус и богатство хозяев, но при этом также подчёркивало неофициальность мероприятия.

Дворецкий громко объявил нас, и люди, находившиеся в гостиной, повернулись к нам. Вначале от волнения мне показалось, что их очень много. Потом разобрала, что страх и величина комнаты сыграли со мной шутку и где-то двадцать присутствующих преобразились в моих глазах в сорок. Они стояли и сидели небольшими группами, объединённые кто родством, кто возрастом.

Графи Аль Риадс женой поднялись из кресел, где они до этого сидели рядом с другой парой и подошли к нам.

– О, дамы, не стоит так официально, – остановил граф наши реверансы. – Мы с женой рады видеть вас, баронессы, и ваших прелестных дочерей в нашем доме.

Голос его звучал с искренним радушием и улыбка тоже не смотрелась натянутой.

– Луиза, Селеста, какие церемонии между нами. Уж сколько десятков лет мы друг друга знаем, – присоединилась к нему графиня, обращаясь к мачехе и баронессе Ле-Сис. – Думаю, и Пита с Розамунд представлять вам не надо.

Она махнула в сторону кресел, где сидели их прежние собеседники. Младшего брата графа, Пита Риадо, я знала. Несколько раз он приезжал к нам в баронство – то с проверкой состояния крепости, то встречая важных гостей из соседнего герцогства. А вот его жену раньше не видела. Точнее, может на официальных праздниках графства я и находилась с ней в одном месте, но графская семья располагалась от меня далеко и из-за спин более важных гостей разглядеть их не удавалось. И для меня открытием стало, что дора Розамунд так молода для матери будущей конкурсантки. Она была моей ровесницей или не намного старше. Меня трудно отнести к юным особам, но и матерью шестнадцатилетней девушки ни я, ни она быть не могли. Значит, это вторая супруга Питера Риадо и мачеха племянницы графа. Становилось яснее, как племянница графа попала в список конкурсанток.