Елена Липатова
Миллион за теорему!
Глава 2
Домашнее задание
Каждый день ровно в три часа на Часовой башне били куранты:
Бо-ом!..
БО-ОМ!..
БО-ОМ!..
Первый «бом» был чистым и звонким, колокольчиковым. Второй пел оперным тенором и тянул, тянул своё раздольное «о-о-о-о» до тех пор, пока не среза́л его на взлёте властный бас – глубокий, как колодец.
Заслышав трёхголосый сигнал, рассыпа́лись по аудиториям будущие великие и не очень великие математики. Каждый в одиночку должен был выиграть сражение с умным и коварным противником – составителем вопросов для домашних заданий.
Домашние задания только назывались «домашними». На самом деле конверт с условием задачи и кодом участника считался недействительным, стоило его обладателю покинуть здание академии. Правила разрешали пользоваться любым справочным материалом из богатейшей академической библиотеки. Вот только толку от этого разрешения не было: ровно в пять часов снова раздавался сигнал, и опоздавших снимали с турнира.
Первый вечер оказался самым кровопролитным: пятеро не нашли решения, у двоих решения оказались неверными, а ещё трое подбежали к запертой двери приёмной через тридцать секунд после боя курантов.
В тот день шёл дождь, и в пустом классе с узкими окнами было сумрачно. Свою задачу она решила за час, а сейчас сидела за последним столом, бездумно следя за движением капель по стеклу.
– …это можно сделать проще! Ну как ты не видишь, Март?..
Дверь тяжело заскрипела, и в класс вошли двое.
– Можно-то можно. Но сначала нужно обосновать твоё… хм… несколько вольное допущение. Не думаю, что Румбус стал бы зашифровывать своё доказательство, если бы всё было так элементарно.
– А может, оно на самом деле элементарно? Вот, смотри…
Карл Риган схватил мел.
– Допустим, что гипотеза верна. Из этого следует…
– Опять «допустим»? – перебил Мартин. – Пока доказательства нет.
– Но нет и опровержения!
Бекки подняла голову. Формула на доске показалась ей знакомой. Где-то она её уже видела…
– Всё правильно. Вот и Стив сначала так рассуждал. – Мартин решительно перечеркнул цепочку чисел и поставил огромный знак вопроса. – А ты как думаешь?
Бекки не сразу поняла, что спрашивают её. Она сидела за выступом в стене. Странно, что Мартин вообще её заметил.
– Не знаю… Наверное, есть такие вечные гипотезы, которые… нельзя пока доказать.
– «Вечные» и «пока»? – повторил Карл. – Что-то у тебя тут не сходится.
– Не цепляйся к словам, – добродушно улыбнулся Мартин. – Тебя ведь Ароном зовут? Ну а я – Мартин, а это Карл.
– Я знаю…
Бекки вышла из своего укрытия. Бывшие противники смотрели на неё с явным интересом. Карл Риган первым протянул руку.
– Привет, Арон. Так это из-за тебя мы чуть не вылетели из академии?
– Я… Не знаю… Просто…
– Сражался, как лев! – подтвердил Мартин. – Я им говорю: берите что проще. А он – хвать задачу с крестами! Одну, другую!
– Не знал, что у них в лицее такой уровень! – Карл с сомнением посмотрел на Бекки. – Ты в каком классе?
– Я… в восьмом. Только я не из…
– Непонятно, чего это Стив взбеленился? – перебил Мартин. – Налетел, как дракон! Как быстро всё-таки люди забывают своё славное прошлое!..
Про славное дуэльное прошлое Стива Бекки уже слышала. О том, как на первом курсе он в одиночку сражался против семерых старшекурсников (Дон утверждал, что десятерых!) и сразил всех наповал.
А Карл Риган всё смотрел, смотрел на Бекки… Слишком внимательно, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Мы не могли где-то пересечься? – неожиданно спросил он. – На отборочном турнире весной?..
Бекки помотала головой:
– Н-нет!
– Или на городской олимпиаде?
– Н-нет!
Она чувствовала, что краснеет. Этот Карл Риган наверняка был в Волочке вместе с Мартином. Их там трое было, в шарфах! Неужели он её запомнил?
– Я вообще-то не из Нью… Ой!!!
Только сейчас она вспомнила про домашнее задание! Листок с решением лежал на столе у окна – там, где она его оставила. А приёмная закрывается ровно в пять – и ни секундой позже!
– Ск-колько сейчас времени? – жалобно спросила она.
Вопрос был риторическим, потому что в углу, прямо перед ней, стояли напольные часы с маятником.
– Без семи пять, – сказал Мартин. – А ты что, не сдал конверт?
Бекки отчаянно помотала головой:
– Всё готово… Но я уже не успею! Туда в обход бегом минут двадцать…
Приёмная находилась во втором корпусе, за библиотекой. Даже если бы Бекки была антилопой, вряд ли бы она успела доскакать до закрытия.
– Они запирают ровно в пять! – глухо повторила она.
Только не реветь!.. Не смей, слышишь? Сама виновата! Вот и сиди теперь в своём Эритоне…
– А зачем в обход? – спросил Мартин. – Можно напрямик – по коридору через актовый зал.
– Но туда не попасть никак… После четырёх они закрывают переход!
– Значит, пройдём через наш клуб. Я знаю код.
По длинному коридору со стрельчатыми окнами они подбежали к запертой двери, над которой висел двухцветный флаг математической школы. Мартин резко затормозил, Бекки налетела на него, неловко взмахнула руками, едва не сшибив с постамента бронзового Ньютона, и перевела дух. Мартин покрутил колёсико замка, и дверь открылась.
В просторной комнате с низким потолком пылал камин. Бекки успела ещё заметить мягкие кресла, ковры на полу и картины на стенах. Вокруг камина в расслабленных позах сидели несколько человек. Интересно, чем они тут всё-таки занимаются?..
Мартин потянул её за рукав. Что-то маленькое, круглое, блестящее отлетело от куртки и со стуком покатилось под кресло. Наверное, пуговица… Не отвечая на приветствия, они пулей пересекли помещение и оказались в проходе, ведущем в соседний корпус. В конце коридора из распахнутой двери приёмной лился свет.
– Ну вот, – сказал Мартин. – Всё в порядке.
…Когда она вышла из приёмной, с Часовой башни сорвался первый «бом» – чистый и звонкий, как колокольчик.
Пропажу медальона с личным кодом она обнаружила не сразу. Шнурок болтался на шее, а круглая металлическая коробочка размером с монету оторвалась. Бекки вспомнила про «пуговицу», закатившуюся под кресло в клубе, и побежала разыскивать Мартина. К счастью, он ещё не ушёл.
– Подожди здесь, – сказал он, выслушав её сбивчивые объяснения. – Никуда твой медальон не денется.
Однако через десять минут Мартин вернулся с пустыми руками.
– Там сейчас уборка, – объяснил он. – Они в курсе. Обещали передать в деканат. Если найдут, конечно…
– А вдруг не найдут?
– Тогда и будем думать. Ну, пока.
– Пока…
* * *
Рабочий день закончился, и в деканате не оказалось даже секретаря.
Пожилой уборщик постучал, подёргал за ручку двери и небрежно засунул в карман блестящую безделушку.
– У вас что-то срочное? Может, я могу быть полезен?
Уборщик видел ректора только два раза, да и то издали, но сообразил, что перед ним большое начальство.
– Да вот, ваш студент обыскался. Мне что? Меня попросили – я и принёс. Вроде безделица, но раз просили…
Ректор протянул руку. Блестящая коробочка утонула в его ладони.
– Простите, как вас зовут? Том? Спасибо вам, Том. Увы, это не «безделица», и терять такие вещи я бы не советовал. Кстати, вы не помните, кто разыскивал медальон?
– Вообще-то у меня плохо с именами… Студент – он и есть студент. Разве ж всех упомнишь? Но этого парня все знают. Как его?.. Ну, он ещё капитаном в этой… В сборной!
– Мартин Краммер?
– Во-во! Он самый!
Ректор ещё раз задумчиво посмотрел на круглый предмет.
– Значит, Краммер… – повторил он.
…Закрыв за собой дверь кабинета, он подошёл к столу и устало опустился в кресло. Кресло тоненько скрипнуло, пожаловалось на тяготы жизни. Ректор разжал ладонь, хмуро нащупал пальцем левой руки выпуклость на гладкой поверхности «пуговицы» и с трудом (как будто гору переворачивал!) надавил на кнопку.
Глава 3
Игра на поражение
С каждым домашним заданием их ряды редели.
Занятия начинались в восемь тридцать, а в восемь на двери приёмной вывешивали листок с номерами, обведёнными траурной рамкой. Попавшие в список пожимали плечами, растерянно улыбались или с независимым видом желали удачи бывшим соперникам.
На пятый день даже рассеянный Стив заметил, как мало слушателей пришло на его лекцию.
– А где же… гм… остальные? – спросил он.
– Все тут, – жизнерадостно отрапортовал дежурный. – Остальные пали в неравном бою.
– Печально… Весьма печально… – покачал головой Стив и неожиданно подмигнул Бекки.
А может, и не ей?.. Или просто показалось?
Лекции Стива ей по-прежнему нравились, хотя к турниру они не имели никакого отношения. Стив был математиком, а не учителем. От школьных тем он отмахивался, как от головной боли, откровенно скучал, объясняя «элементарное», и повторял свою любимую фразу: «Ну, это вы, конечно, знаете!..»
Дон ворчал, жаловался на кашу в голове и даже пробовал заниматься с Кевином. Однако прославленный репетитор честно признал свою некомпетентность.
– Я за занятия беру деньги, – сказал он Дону. – А значит, я отвечаю за результат, так? Я тебе обещал, что мосты ты пройдёшь с блеском, и сдержал своё слово. А тут… Чёрт его знает! Вам в финале могут дать что угодно!
Даже профессора академии смутно представляли свою задачу и начитывали всё подряд.
Иногда ей казалось, что новая информация может её раздавить, как лавина! Она привыкла дышать воздухом математики без напряжения, не задумываясь, откуда приходит этот воздух. А сейчас ей приставили к носу трубочки и накачивали в лёгкие кислород – иногда слишком усердно.
А как же остальные? Неужели они всё понимают?
Они сидели на лекциях с невозмутимыми лицами, небрежно обмахиваясь шарфами, а после занятий пропадали в клубе. Домашние задания они сдавали вовремя, по-прежнему держались обособленно, и даже Мартин её не замечал. Он молча вернул медальон, кивком ответил на «спасибо» и отошёл, резко повернувшись на каблуках. Как будто не было ни дуэли, ни сумасшедшей гонки по коридорам – ничего!
Арон Кросс несколько дней после дуэли ходил в героях, осмелел и перестал сутулиться. Столкнувшись в дверях аудитории с Доном и Бекки, он кивнул им, как старым знакомым, и даже буркнул: «Привет». Дон в ответ разулыбался, сообщил Арону, какой он (Арон) герой и что если бы не Стив, от этих «полосатиков» осталось бы пустое место.
– Это от вас бы осталось… гм… пустое место, – негромко сказал кто-то. – Если бы не Мартин.
Бекки обернулась. Щёки у неё вспыхнули! Значит, тут все думают, что… А они, значит, вовсе не…
Своего недавнего противника она узнала не сразу. Их в команде Ригана было четверо, во время сражения Бекки на них не смотрела. Это уже потом участники обменялись рукопожатиями и назвали свои имена. Кажется, этого парня зовут Леон…
– Да, нам бы пришлось туго, – неожиданно легко согласился Дон. – Вас там сколько было? Четверо? А Краммер один… А тебя Леоном зовут? Ведь это из-за тебя ваши потеряли четыре очка?
Дон горячился, размахивал руками, а Леон смотрел на него сверху вниз и насмешливо улыбался.
– Мы ошибались нарочно, – процедил он. – Вы что, не поняли?
– А-а… – Бекки хотела возразить, но слова застряли в горле. Значит, это был спектакль? Они заранее договорились. И Мартин тоже! Так вот почему он стоял сложив руки…
– Врёшь ты всё, – сказал Дон не очень уверенно.
Леон пожал плечами.
– Считай как хочешь. И скажи спасибо Марту. Только поспеши, а то не успеешь. Не сегодня завтра мы с вами распрощаемся – так мне кажется почему-то.
– Послушай, Леон… – Бекки говорила негромко, сдерживаясь изо всех сил. – Раз так, давай переиграем! Без Мартина. Мы действительно не поняли, что…
– А может, на кулачках? По-мужски, без всяких этих ваших фокусов? – перебил Арон. Он оттолкнул Бекки и в упор смотрел на Леона злыми глазами. – Ну что, слабо́?
Леон приподнял бровь.
– Извини, но здесь академия, а не кабак.
– Подожди, Арон… – Бекки тряхнула головой и, подражая «полосатикам», небрежно перекинула через плечо конец дешёвого «галантерейного» шарфа. – Так как же насчёт «переиграем»? Не на кулачках – на чём угодно! На логарифмах или…
Она захлебнулась в словах, а Леон даже не оглянулся. Как будто она – комар, бросивший вызов слону. Он что, вообще их за людей не считает?
– Хотите дружеский совет? Так, на будущее… Может, пригодится.
Леон говорил медленно, как бы размышляя вслух, и на секунду ей показалось, что он действительно хочет помочь.
– Вы считаете себя сильными математиками. Наверняка занимали какие-то места в местных олимпиадах, и учителя вас в школе хвалили. Может, даже говорили, что вы – гении… Ведь так дело было?
Дон нейтрально пожал плечами, Арон покраснел, а Бекки вспомнила про Гриффина и нечаянно кивнула головой.
– Вот видишь? Я угадал!.. – сочувственно вздохнул Леон. – Так часто бывает. Взрослые хотят как лучше, хвалят авансом, создают почву для несбыточных надежд. А расплачиваться за это придётся вам!
Дон хотел что-то сказать, уже открыл рот, но Леон остановил его жестом руки.
– Послушайте, парни! Я ж вам только добра желаю! Ну, вылетите вы по Закону чести раньше времени из академии (а вы всё равно вылетите, у вас нет никаких шансов!) – ну и что? Думаете, вас запомнят как дерзких дуэлянтов? Как бы не так! Вас забудут на следующий день! Так что сидите и радуйтесь, что судьба подарила вам эти несколько дней.
А может, он прав?.. Может, Гриффин просто так бросался словами? Ну, занимались они математикой… Ну, казалось Гриффину, что она всё схватывает на лету… Однажды он даже сказал про неё – не ей сказал, а знакомому, гостившему у них: «В этой девочке течёт кровь потомственных математиков. Насколько я могу судить (хотя и оторван от жизни в столице), такого ученика ещё не было в Королевской академии! Кроме одного…»
Их окружили любопытные. «Полосатики» высокомерно помалкивали, а «прочие» были настроены весьма агрессивно.
Бекки прикинула, на кого из этих парней можно всерьёз рассчитывать. Пожалуй, ни на кого. Путаются в простейших функциях, не понимают элементарного… У Дона неплохая подготовка, но он суетится и делает ошибки. У Арона сплошные пробелы. Коротыш… Коротыш на семинарах молчит, хотя решает всё чётко. Вот только вряд ли он захочет рисковать.
– Послушай, Леон, – сказала она. – Мы тебя не задевали, правда? Ты сам начал. Давай прямо сейчас, вот тут, один на один…
– С тобой? – снисходительно улыбнулся Леон. – Ну что ж… Только учти: я вас предупреждал.
Несколько человек рванули за секундантами. Остальные сдвинули столы, освободив площадку в центре. Дон выскочил на середину, готовый победить или погибнуть с честью.
– Понимаешь, Дон… – смутилась Бекки. – Один на один проще. Этот Леон… Помнишь, какую галиматью он нёс на семинаре?
Дон не помнил. Вернее, не понял, что это была галиматья, прикрытая научными терминами.
– Но я тоже хочу проучить этого выскочку!
– И мы тоже! – закричали из толпы. – Давно пора разобраться с «полосатиками»! Эй, кто за нас? Стенка на стенку!
Неожиданно вмешался Коротыш.
– Стойте! – крикнул он, перелезая через стол. – Стенка на стенку не дело. Я могу, если хочешь. С тобой против Леона и… Ну, кто там у них! Только давайте по-быстрому. Мне заниматься надо.
…Вот так Коротыш! Не ожидала! С ним можно попробовать – он соображает. Даже если против них будет Мартин или Карл Риган. А этот Леон только трепаться умеет. И всё он врёт про «нарочно»! Хотя они эту ничью точно подстроили! Во всяком случае, Мартин не очень старался…
* * *
Всё было как в прошлый раз: трое секундантов, песочные часы, возбуждённые зрители. Вот только условия, по требованию Леона, ужесточили.
– Предлагаю игру на поражение, – небрежно сказал он. – Кто против меня?
Бекки уже слышала про некое правило в дуэльном кодексе, согласно которому участники по очереди задают друг другу вопросы из любой области математики. Ничья не принимается. Запрет или отмена – тоже. Игра ведётся на поражение – до первого «смертельного» выстрела.
Не сговариваясь, они с Коротышом одновременно подняли руки.
– Даже двое? – удивился Леон. – Ну что ж…
– А где четвёртый? – спросил секундант. – Должно быть парное число.
– Да ладно… Пусть у них будет фора, – беспечно улыбнулся Леон. – А то мне как-то неловко их обижать. Всё-таки «гости»!
– Так нечестно! – крикнула Бекки. – Нам тоже неловко!
Секундант постучал карандашом по песочным часам:
– Ну, чего тянете? Перерыв заканчивается!
– Тогда пусть я буду одн… один буду против Леона, – заявила Бекки. – И это я его вызываю, а не он меня!
Леон пожал плечами:
– Пожалуйста – если тебе это поможет.
Секунданты скороговоркой напомнили правила:
– …Игра на поражение… Стреляться по жребию… Первый неверный ответ означает конец… По Закону чести…
Бекки вытянула бумажку с номером «один». Секундант покосился на часы:
– Времени у нас не густо. На два раунда вряд ли… Предлагаю отложить оба выстрела до большой перемены. Тогда участники окажутся в равных условиях и успеют подготовить воп…
– Нет! – крикнула Бекки, пропустив мимо ушей (и совершенно напрасно) совет поднаторевшего в дуэльных вопросах старшекурсника.
– Ну, как знаешь. Тогда три минуты на вопрос, три на ответ, – пробубнил секундант и перевернул песочные часы.
Только тут до неё дошло, что речь идёт не о решении, а о составлении задачи! Хитрой задачи, такой, чтобы этот Леон не понял. Может, повторить про людоедов? Сколько там шляп было? Кажется, пять… Но за три минуты он догадается – тут и думать нечего… Может, что-то из области конических сечений? Стив две лекции подряд занудно талдычил про гиперболы-параболы. Но самой придумать что-то из ряда вон – за три минуты?!
– Время! – прогремел голос секунданта.
Все смотрели на неё. Бекки подошла к доске, взяла кусочек мела.
– …Дан радиус круга – 6 см. Дуга SBT – четвёртая часть окружности. А ещё известна сумма длины и ширины прямоугольника АBCR – 8 см. Требуется найти периметр ASBTC.
Эту задачку из Волочка Бекки вспомнила в последний момент. Она, конечно, не совсем академическая, но другой нет. А пока Леон размышляет, можно придумать что-то ещё.
– Вопрос принят, – услышала она голос секунданта. – Готовность три минуты. Раз… Два… Три! Время пошло!
На столах и подоконниках завозились. Те, у кого нашлись карандаши, срисовывали чертёж.
Леон с непроницаемым лицом смотрит на доску. Сообразит или?.. Она ведь тоже не сразу… И те парни из волочковской гимназии – их вообще занесло не туда.
Леон пожал плечами, поделил длину окружности (2πr) на четыре и вычел из двенадцати восьмёрку. То есть первую ловушку он обошёл.
А песок всё сыпался тоненькой струйкой… Успеет или не успеет?
Зрители напряженно молчали. Мысли ворочались у них в головах – тяжёлые, как тюлени. А она ещё боялась, что слишком просто, что над ней будут смеяться. А этот вопрос…
– Этот вопрос решит любая девчонка! – сказал Леон. – Периметр равен 10 + 3π.
…Значит, он не такой трепач, как она думала! Всё-таки из матшколы, туда самые сильные попадают. Нужно было врезать ему как следует! Дать ту задачу, из папки Гриффина. С формулой, которой нет ни в одном учебнике! Гриффин запретил даже упоминать эту формулу… Ну да что теперь говорить! Раньше нужно было думать! Неизвестно, что этот тип ей подсунет…
– Любая, может, и не решит. Но вообще-то ты прав: этот вопрос вполне по силам девочке. Предлагаю считать его разминкой. И дать Арону ещё один шанс.
Мартин Краммер не старался никого перекричать. Однако его услышали.
– Не остроумно, Март! – смутился Леон. – Если ты так шутишь…
– А я и не шучу. Хочешь пари? Спорю на что угодно, что найдётся такая девочка, которая решит эту задачу за… одну минуту!
– Эту? – кивнул на доску Леон. – Хм… Не думаю. Но если такое случится…
– Если такое случится, эта девочка займёт твоё место в матсборной! Ну как, идёт?
Леон пожал плечами:
– Пожалуйста! Ну а если не отыщется такая вундергёрл?
– Тогда ты займёшь моё место – капитана сборной.
Даже видавшие виды секунданты опешили. А уж «полосатики» просто онемели.
– Не зарывайся, Март! – пришёл в себя один из маткоманды.
– Нам что, вместо турнира по женским гимназиям рыскать? – дурашливо возвёл руки к потолку другой.
– Эй, сэры! – напомнил секундант. – Вы или стреляйтесь, или миритесь, да поскорее. У нас семинар через… в общем, он уже идёт! Можете продолжать без нас.
Старшекурсники взмахнули рукавами магистерских мантий и унеслись в неизвестном направлении. Один задержался, просунул голову в дверь и скороговоркой посоветовал:
– Вообще-то пари некорректно. Где гарантия, что эта ваша вундергёрл заранее не узнает от вас решение? Так что уточните параметры.
– Хм… Я об этом не подумал. Идея вообще-то неплохая, – едва заметно улыбнулся Мартин. – Хорошо. Поправка принята. Вопрос для вундергёрл…
– Её надо ещё найти, так? – напомнил Леон.
– …предлагаешь ты. Мы утверждаем вопрос. Ну как?
Леон нахмурился:
– Идёт. Сроки?
– До после полуфинала. На Королевском балу!
С часовой башни сорвался первый колокольчиковый «Бо-ом!». И словно вихрь пронёсся по аудитории, подхватил участников и болельщиков, закружил и выбросил в коридор. В дверях образовалась пробка. Кто-то пихнул Бекки в спину.
– Считай, тебе снова повезло, – прошипел Леон ей в ухо. – Опять нашёлся заступник!
– Знаешь что?! – Бекки изо всех сил потянула на себя конец «галантерейного» шарфа, пытаясь выбраться из толпы. – Ты ответил на вопрос – вот и радуйся. Теперь твой выстрел. Я к вашим услугам!!!
Сзади поднажали и вытолкнули их в коридор. Леон поморщился, как будто Бекки сморозила глупость.
– Принято, – сказал он. – Но ты всё-таки не очень зарывайся. До скорой встречи.
ЗА ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЯМИ…
…потрескивали дрова. Пахло смолой и дымом. В светлом кругу у камина стояли трое. Остальные неясными силуэтами застыли вдоль стен.
– Может, ты всё-таки объяснишь, в чём дело? – спросил Леон. – Ты что, против своих?
Скрипнула дверь, и в комнату прокрался опоздавший.
– Все на месте? – уточнил Мартин. – Ну что ж… Если тебе нужно объяснение…
– Не только мне! Всем! – перебил Леон. – Ты уже второй раз за них заступаешься!
– Точно, Март! – загудели со всех сторон. – В чём дело? Мы тоже рисковали! И Риган, и остальные…
Мартин обернулся к Карлу:
– Сказать?
Тот кивнул.
– Правилами дуэлей это не запрещается, – начал Мартин. – Но есть и… просто порядочность. Леон знал ответ на вопрос Арона. Мы занимались у одного репетитора, вместе решали именно эту задачку. Между прочим, Леон её в конце концов решил… далеко не за три минуты, с помощью профессора Норда.
– Ну и что из того? – крикнул Леон. – Репетиторов пока никто не отменял!
Мартин пожал плечами:
– Я ответил на твой вопрос. А дальше – как хочешь.
Все молчали. Трещали дрова в камине, со стен из тяжёлых рам равнодушно смотрели великие предшественники.
* * *
– «Вечерний Ньютон»! Покупайте «Вечерний Ньютон»!
– А вот «Вындеркинд»! Прерванная дуэль! Игра на поражение! Кто будет капитаном?
– «Турнирные вести»! Не пропустите! Гонка перед финалом! Мартин Краммер против Карла Ригана!
К продавцу «Вындеркинда» выстроилась очередь. Звенели монеты, шуршали страницы.
– «Академик»!!! Экстренный выпуск!!! – торжествующе зазвенел на всю Базарную площадь мальчишеский голос. – Недоказуемый Румбус. Пятьсот претендентов отвергнуто комиссией! Кто получит миллион?
Пацан с восторгом размахивал газетами, а к нему тянулись со всех сторон руки с медяками. Одна газета вырвалась на свободу и, подхваченная ветром, отчаянно бросилась под колёса проезжавшего экипажа. Кучер натянул поводья и на лету подхватил растрёпанную беглянку.
– Н-ну, пошла-шалая-не-балуй! – скороговоркой напомнил он лошади, пожирая глазами строчки.
– Что там? – поинтересовался пассажир. – Дай-ка взглянуть…
Пассажир протянул кучеру несколько монет. Уткнувшись в газету, он сердито махнул рукой:
– Домой. На Университетскую набережную!
Расплатившись с кучером, Стив выскочил из экипажа и, прыгая через три ступеньки, влетел в кабинет на втором этаже каменного особняка. Его треугольные брови вытянулись и стали ещё треугольнее. Плюхнувшись в кресло, он обмахнулся газетой и прикрыл глаза.
– Бездарь!.. Тупица!.. И-ди-от!.. – бормотал он. – Три года ходил вокруг да около! Радовался, как мальчишка! И вот…
– Сти-ивушка! Что случилось?
Заскрипел паркет, и в комнату вошла Полная Пожилая Женщина.
– Опять?! – с ужасом воскликнула она, увидев разбросанные по полу черновики.
Стив постучал кулаком по макушке (довольно крепко постучал!).
– Маман, ваш сын идиот и бездарь!
– Слышала, – охотно согласилась Полная Пожилая Женщина. – Не волнуйся, это пройдёт. Хочешь пирожок?
Стив бросился к столу.
– Вот она, глупость моя! – заорал он, разрывая листок с формулами. – Даже первокурсник ткнул бы в это пальцем. Ох, какой же я дурак! Идиот! Мальчишка!
Полная Пожилая Женщина невозмутимо стояла в дверях.
– А с чем пирожки? – спросил Стив, внезапно успокоившись.
– С яблоками – твои любимые.
Они спустились на веранду. Стив набросился на пирожки с таким же пылом, с каким минуту назад рвал свои черновики. Худой, нескладный, порывистый, сейчас он больше, чем обычно, походил на подростка. А ведь ему уже двадцать три года…
Полная Пожилая Женщина подпёрла голову рукой, вздохнула неуверенно – как бы проверяя, можно ли начинать.
– Я весь внимание, – успокоил её Стив. – А с малиной нет? Жаль. Итак, я вас слушаю. Хотя… хм… я могу наизусть повторить всё, что вы собираетесь сказать: «Я помешался на этой формуле», «Старикан Румбус – проклятие семьи», «Я никогда не женюсь», «Я сведу себя в могилу»… Кажется, ничего не забыл?
– Молодец. Всё запомнил. Вот только не «себя», а «меня»!
Стив отодвинул блюдо с пирожками, подошёл к матери и со смехом её обнял:
– Такова уж моя судьба!
– Стивушка, послушай моего совета! – с нежностью глядя на сына, попросила Полная Пожилая Женщина. – Зачем она тебе далась? Найди себе другую, попроще – и доказывай на здоровье! Посмотри, на кого ты похож! Похудел, не спишь… Тут никакого здоровья не хватит!
– Здоровья?! Да я готов не то что здоровье – душу готов продать!!! Лишь бы одним глазком… Я всё испробовал! Думал – вот, нашёл наконец!.. Нет, я точно сойду с ума!
– Ну, взял бы да и подсмотрел! Чем так маяться…
Стив с недоумением уставился на мать:
– О чём вы говорите?
– Как будто не знаешь! Все газеты о ней пишут – о капсуле этой.
Стив знал. Именно она, капсула – вернее, мысль о ней, – поддерживала его все эти годы. Сколько раз он в отчаянии рвал свои рукописи и кричал, что «старикан Румбус» ошибся и решения не существует! А потом подбирал обрывки, обзывал себя идиотом и… начинал всё сначала.
Зашифрованная записка, замурованная в «капсуле времени», дразнила, как ответ в конце задачника! Можно перелистать страницы, заглянуть одним глазком в ответ – и навсегда распрощаться с надеждой самому решить проклятую головоломку. Стоит приоткрыть капсулу – и Румбус одержит окончательную победу в дуэли, затянувшейся на сто лет. Даже если никто не узнает про плагиат… ПО ЗАКОНУ ЧЕСТИ!
