Елена Левашова
Сжигая мосты. Развод
Глава 1.
Божена.
– Может, не надо, Божена Викторовна? – неуверенно предлагает частный детектив. – Фотографий ведь достаточно.
– Я хочу увидеть видеозапись, – требую я, нервно заправляя за ухо непослушную прядь.
Глубоко вздыхаю, принимая боль, но это не помогает – она сжирает меня изнутри подобно яду, парализует мышцы и превращает сердце в груду осколков. А я ведь еще ничего не видела…
– Эх…Ладно, смотрите, – вздыхает Семен Васильевич, протягивая смартфон.
Кошмар просто… Ужас… У Анфисы красивая задница, стройные ноги, да и сиськи зачетные. Почему-то я обращаю внимание сначала на это. А не то, как мой муж энергично работает бедрами, вдалбливаясь в нее сзади.
«– Жо-орик… Глубже! Да, да! Еще! Господи…»
«– Грязная сучка! Наказать тебя?», – рычит мой благоверный.
«– Накажи, мой господин».
Георгий валится на спину, а Анфиса садится на него сверху и скачет, как ненормальная… Танцует на моем муже, крутит бедрами…
Они трахаются в дорогом отеле. Номер огромный, с панорамными окнами и видом на набережную Невы. Интересно, сколько он отдал за него? Больше, чем я просила на куртку для нашего сына Вадика? Не то, чтобы у меня нет денег – они есть… Я ведь готовилась к этому дню многие месяцы. Но ведь нужды собственного ребенка – святое! Оказывается, не для всех.
– Довольно, – хрипло произносит Семен.
Забирает из моих ослабевших рук смартфон и наливает в стакан воду. Мы сидим на открытой террасе старенького кафе. Ветер рвет ткань натянутых над столами зонтиков, забирается под одежду, больно кусая и пронизывая до костей. А мне не холодно, представляете? Так горячо, что хочется раздеться и прыгнуть с моста в реку… Может, тогда полегчает?
– Вы сами просили… Не надо было. Сегодня все закончится. Вы готовы? – участливо произносит Семен.
– Анфиса точно придет?
– Я представился помощником Георгия Ивановича, сказал, что ее ждет сюрприз.
– Она не спросила про меня? – выдыхаю, устремляя взгляд к небу. По нему несутся пухлые, взбитые в пену облака… Скрываются за горизонтом, прячутся за крышами высоток. Исчезают… Прямо как годы моей жизни – их словно и не было… Все зря…
– Спросила. Я ответил, что вы уехали к матери. Нам пришлось даже цветы ей прислать. Уж, извините… Записку туда положили с приглашением.
– Ужас… Я боюсь, Семен Васильевич. Вдруг Георгий опять…
– Я могу прислать ребят. Подстраховать вас.
– Спасибо. Это было бы очень кстати.
В сумочке покоится конверт в авиабилетом. Чемоданы со сложенными вещами я спрятала в подвале – Георгий туда никогда не спускается. Я сняла триста тысяч на первое время… Это было не так уж сложно – собрать деньги. Георгий никогда не требовал показать одежду или другие покупки, на которые выделял средства. А уж траты на салоны красоты – вообще, бермудский треугольник… Их ведь никак не проконтролируешь. К слову, я редко их посещала…
Единственным, чего я хотела в последние годы – развестись с ним, оставив без штанов. Любимый позабыл, что в нашем брачном договоре значится маленький пунктик про измену. А я помнила…
– Ужин, я надеюсь, готов? – недовольно протягивает Георгий, стаскивая с ног туфли. – Устал как собака.
Он ослабляет галстук, снимает пиджак, являя взору широкие, мускулистые плечи. Анфиса так страстно цеплялась за них…
– Ну, чего ты мямлишь, Божена? Опять не успела?
И губы у него красивые. Очерченные, полные. Как давно я не касалась этих губ… Рук, плеч, сильного тела… Как давно меня не касались…
– Все готово, мой руки и присаживайся, – выдавливаю улыбку я.
Салат из ресторана, как и запеченная в фольге семга с овощами… Разве что компот я удосужилась сварить, желая создать видимость готовки.
Ну, не было у меня времени, и все тут. Я другими делами занималась перед отъездом. Еще и Вадик…
– Вадик где? – раздраженно произносит Георгий, опускаясь в кресло. – Болтается опять? Лучше бы вы поехали к моей матери. Толку было бы больше. Ей с рассадой надо помочь. Лето заканчивается.
– Поедем, любимый, – цежу я, мечтая опустить на голову мужа графин с компотом. – Вадик в комнате читает.
Сердце частит от волнения. Анфиса должна вот-вот прийти… Если она хоть что-нибудь заподозрит, все пойдет прахом…
– Что на десерт?
– Десерт? Он… А он едет.
В домофон звонят. На экране Анфиса. Открываю, не спрашивая, кто пришел.
– Кто там, Божена? – хмурится Метлицкий, закатывая рукава рубашки.
– А это… десерт, любимый.
Вы бы сейчас их видели… Цирк просто, дешевый театр. Георгий напускает важный вид и чопорно произносит:
– Добрый вечер, вы к кому? Это к тебе, Божена? Знакомая или…
– Нет, дорогой, к тебе. Не узнаешь свою любовницу? Может, ей стоит раздеться?
– Да ты… Ты чего несешь? – багровеет Георгий. – Ты… Ты с катушек слетела?
– Я – нет! А вот ты, милый…
Вынимаю смартфон из кармана с изяществом фокусника. Включаю видеозапись и сую экран в лицо мужа.
– И что? – язвительно произносит он. – Сколько же ты денег отдала за эту паршивую запись, дура? Доказательств захотела… Наверное, так лучше. Давно надо было тебя вышвырнуть. Анфиса, входи. А мы неплохо смотримся, – хлопает он ее по плечу. Анфиса шевелит бескровными губами, не понимая, что отвечать. – Женушка, покажи еще. А я ничего, между прочим.
Мерзавец, козел! Я с трудом держу себя в руках. Гордо вскидываю подбородок и выпаливаю:
– Меня не надо вышвыривать, Жорик. Я сама уйду, – бросаю взгляд на часы в прихожей. – Уже ухожу… Только развод дорого тебе обойдётся.
– Это мы еще посмотрим, – шипит он, больно сжимая мое плечо. – Адвокат Георгий Метлицкий еще ни одного дела не проиграл… Ты уйдешь с голой жопой, истеричка. Вон отсюда!
– Уйду. Но твое первое проигранное дело впереди, так и знай!
Мне не надо повторять дважды. Я медленно снимаю фартук, обуваюсь и подхватываю сумочку. За чемоданами зайду с улицы.
– Постой, а ты ничего не забыла? – беспомощно протягивает Георгий, косясь в сторону детской.
– Нет. А что? Надо пожелать вам счастья или…
– Вадика забери! Он же не будет, он… Как он без матери или…
– Будет, милый. Он твой сын. И останется с тобой. Или ты сомневаешься в своей возлюбленной? – перевожу пристальный взгляд на поникшую, словно мешком подбитую Анфису.
– Нет, я…
– Значит, ребенок не станет для нее помехой. Анфиса, расписание кружков и репетиторов на столике в спальне, – услужливо произношу я. – Меню я прицепила на холодильник магнитиком. Вадик любит все свежее, впрочем, как и Жорик. Надеюсь, вы умеете готовить? Кулебяки, расстегаи, курицу, фаршированную блинами… Еще кабачки, вспомнила! Варенье летом наварите. Банок сто, не меньше! Жорик обожает варенье из крыжовника. И домашний томат. А еще лечо, вот!
Смеюсь нарочито глупо, поглядывая на соперницу. На ней лица нет… Даже татуированные брови бледнеют. Она молчит. Ни слова не вымолвила за вечер…
– Ну, все. Кажется, все сказала. Не звоните – я полетела в отпуск, вряд ли отвечу. Увидимся нескоро. Жорик, разводом будет заниматься адвокат. Если будут вопросы, спросите у Вадика, он все знает.
Взмахиваю ладонью и отправляю воздушный поцелуй сыну. Он стоит на лестнице, деловито сложив на груди руки, и улыбается… Мой маленький союзник.
– Божена, ты… Дрянь! Сука! Ты куда уходишь? – кричит муж, выбегая на крыльцо спустя долгую минуту.
Оборачиваюсь на миг, запечатлевая в памяти его перекошенное от гнева лицо. Хлопаю калиткой и спешно ныряю в салон такси…
Глава 2.
Божена.
Меня знатно потряхивает. Поверить не могу, что все получилось! Закрываю глаза, с наслаждением вспоминая испуганное лицо Анфиски. Да и Жорик мой тоже хорош!
«Как ребенок без матери? Ты ничего не забыла?»
Смешные такие, растерянные, беспомощные. Как дети. Наверняка Георгий по-другому представлял себе развод – утренний секс с Анфисой, неспешный завтрак, снова секс – теперь уже на столешнице. А у них вместо плотских утех Вадик… Овсянка или омлет по утрам, занятия с преподавателями музыки и танцев. И как назло, его мама уехала с подругой в санаторий… Да-да, я планировала дату операции под кодовым названием «Развод». И моя мама предупреждена – она ни за что не ответит на звонок несчастного зятя.
По этому поводу я даже коньячку выпила. Вру – и сейчас пью, сидя в ресторане аэропорта. И мне совсем не стыдно, верите?
– Повторить? – любезно интересуется симпатичный, улыбчивый официант.
– Да! И салат с морепродуктами принесите. У меня до посадки на рейс целый час.
– Замечательно. Тогда вы успеете попробовать наш фирменный десерт – шоколадный торт с консервированными вишнями.
– С удовольствием.
Может, тоже роман замутить с кем-нибудь? От одной лишь мысли к щекам приливает кровь… Мне бы хоть немного уверенности Анфиски… Ее грации, шарма… Да и располнела я – уже не та тростинка, какой была десять лет назад. И маникюра у меня такого нет – аккуратные, короткие ногти без лака. Разве что хорошо отполированные. Единственное, чем я могу гордиться – волосы. Кудрявые, густые, светлые, как пшеничное поле… Когда-то Георгий любил зарываться в них пальцами… Как же давно это было, господи… Как давно…
От грустных воспоминаний меня отвлекает звонок Вадика.
– Мамуль, на поле битвы все… сносно.
– Ты можешь говорить, сынок?
– Мамуль, они ругаются. Эта… Эта Анфиса высказывает все папе. Я мол не нанималась нянькой работать. А он орет в ответ. Обзывает тебя, мам… Обещает этой общипанной курице, что скоро все решит. Бабулям звонил, но никто не может со мной посидеть. Баба Тамара тихонько позвонила сама и сказала, что я могу к ней приехать, если станет невыносимо. Но я уверен, что такого не случится… В конце-то концов, на свете существует доставка! Пицца, роллы и… Борщ, суп, котлеты. Я, вообще не понимаю проблемы… Я давно не грудной, мам.
Не грудной… Маленький мой, такой умный и добрый вырос… Весь в мою покойную сестру – его родную мать Николь. Когда она погибла, Вадюше было девять месяцев. Я помогала Георгию растить пацана, жила в его доме, готовила пищу, ухаживала за садом… Наша свадьба стала закономерностью. С его стороны была симпатия и уважение, с моей – страстная влюбленность… В него невозможно было не влюбиться – красивый, статный, умный, он подчинял себе одним лишь взглядом. Я и сама не заметила, как все изменилось…
– Держи меня в курсе, солнышко.
– Мам, а давай я насвинячу в комнате? Разолью что-то или рассыплю? Посмотрим, как эта…
– Нельзя так о старших говорить, Вадик. Анфиса, ее так зовут.
– Короче, пусть эта Анфиса-крыса не ждет от меня симпатии. После развода я уеду жить с тобой.
– Папе пока это не говори. Не распаляй его понапрасну. Пока, родной. Как только приземлюсь, позвоню. Ты скоро приедешь ко мне, сынок.
Жду не дождусь, когда приеду в свой рай! Я сняла комфортабельный домик с ухоженным участком возле моря. Кустистые розы, обвивающие забор, подарят незабываемый аромат, маленький бассейн во дворе поможет справиться с усталостью… В общем, я в предвкушении. Буду отдыхать, загорать и много читать. Благо книг я набрала с десяток… Любовные романы, триллеры Франка Тилье, детективы Стивена Кинга… Хозяйка расхваливала новенькую баню и поделилась контактом местного косметолога-массажиста. Так что завтра меня ждет общий массаж с медовым скрабом… Сама себе завидую… И чего я не отрывалась так раньше, спрашивается?
В Сочи я прилетаю поздно вечером. Глубоко вдыхаю совсем другой – горячий и пряный воздух, улыбаюсь прохожим и тороплюсь забрать багаж. Вызываю такси в приложении и выхожу из дверей аэропорта к стоянке. Наталья Алексеевна не отвечает… Странно, ведь она обещала встретить меня и показать дом. Ну, ничего страшного – адрес у меня имеется, ключ она оставила в тайном месте, оплату я внесла за три месяца. Так что сама разберусь.
– Добро пожаловать! – суетится армянин-водитель, помогая погрузить чемоданы в багажник. – Вы уверены, что адрес верный? – со вздохом спрашивает он.
– Да, абсолютно. А в чем дело? – с волнением в голосе бормочу я.
– Пожар вчера был на этой улице… Кому-то из отдыхающих вздумалось фейерверки запускать. Вот я и уточняю… Вы не думайте, я отвезу, куда скажете.
– Поедем, посмотрим. Все равно мне больше некуда ехать… Я сняла домик на три месяца.
Водитель вздыхает, а в моем сердце ершистым зверьком сворачивается тревога. Может, хозяйка в больнице? Что мне теперь делать, куда идти? Неужели, моим мечтам не суждено сбыться?
– Кошмар просто… Улица оцеплена, три машины разгребают последствия пожара. Не проехать, придется пешком идти и проверять, – произносит он, вглядываясь в темноту.
– Давайте проверим. Я хочу убедиться.
Мы идем по засыпанной щебнем дороге, сверяя адрес, и останавливаемся возле дома моей мечты… Смотрю на обгоревшие поленья, развалившуюся крышу, помятый забор… Пепелище протянулось до конца улицы. Влажный, соленый воздух обласкивает щеки, ноздри щекочет запах дыма, а сердце затапливает отчаяние… Куда мне деваться?
Слезы текут по лицу, обжигая кожу… Я даже после знакомства с Анфисой так не плакала, а тут…
– Послушайте, мои соседи сдают домик. Не такой шикарный, конечно, и не рядом с морем. Он в горах… Далеко от цивилизации и магазинов. И маршруток там нет, но есть сотовая связь. Значит, есть выход в интернет.
– И доставка имеется? – оживляюсь я.
– Нет, но у вас есть я. Гурген меня зовут, – протягивает он ладонь для рукопожатия. – Позвоните, и я привезу все, что нужно. Домик неплохой, крепкий. Нет бассейна и красивых роз, зато есть огород. Бассейн, если пожелаете, я привезу вам. Каркасный, небольшой.
– Поедем уже, Гурген… Все равно мне некуда идти. Меня зовут Божена.
Устало вздыхаю и распахиваю переднюю пассажирскую дверь. Может, это судьба? Или проклятия Георгия добрались до меня? За что мне такое испытание? Пытаюсь успокоиться, ища плюсы в сложившейся ситуации. Уединение – то, в чем я сейчас нуждаюсь… Ну, не настроена я проводить время в шумных компаниях или обсуждать свои проблемы с кем-то… Я даже Инне –любимой подруге детства не рассказала о случившемся. Скрыла от всех свой побег – коллег, приятелей…
– Минуточку, Божена. Вы же проголодались? Арам – мой земляк, готовит отличную шаурму на углях. Не против, если мы заедем по пути и купим парочку?
– Я только за! А кефир у него есть? Или айран?
– Найдется.
– А завтра можем на рынок съездить. Позвоните утром, я попробую выкроить часик.
– Спасибо вам, Гурген. Огромное спасибо.
– Я не сказал… Там сосед вредный живет прямо рядом с вами.
– А я не стану с ним общаться. Делов-то… Животных у меня нет, шумных детей тоже. Не вижу проблемы… Вряд ли мы будем конфликтовать.
– Дай-то бог… – многозначительно протягивает водитель.
Глава 3.
Божена.
– Все нормально, мамуль… Нормальный дом, – отвечаю матери, стараясь придать голосу бодрость.
Ничего он не нормальный… Старенький, кирпичный домишко, в котором когда-то жили старики. А я ведь шикарный снимала! С красивым садом и бассейном, рядом с морем. Я всю ночь проплакала… Наталья Алексеевна так и не ответила мне. И гневные сообщения даже не читала… Похоже, меня кинули. Снимать шикарное жилье возможности нет, так что… Останусь здесь. Домик навевает воспоминания о детстве. У моих бабули и дедули был такой – пропитанный любовью и ароматами выпечки, домашнего борща и компота. Останусь до конца лета здесь…
– Дочка, там хоть вода есть? Туалет? Господи, как же тебя угораздило? Может, с той женщиной что-то случилось?
– Не знаю, мам. Я попрошу Гургена свозить меня к дому чуть позже. Попробую что-нибудь узнать от соседей. Да, в домике все есть.
– Жорик телефон мне оборвал, – шепчет мама, словно он может ее услышать. – Я так и не ответила. Он строчить сообщения начал. Где вы, мол, Тамара Васильевна? Все ли с вами в порядке? Не болеете ли…
– Вот… жук. Ему не терпится покувыркаться с Анфисой, а тут Вадик на его голову. Его маманя небось обратно летит, помогать сыночку с брошенным внуком.
– А вот не угадала, Божена. Я ей позвонила, обрисовала ситуацию. Она, как и всегда, отнеслась с присущей ей деликатностью. Больше слушала, чем говорила. Сказала, что останется в санатории.
– Мам, – вздыхаю я, откинувшись на спинку обитых поролоном качелей. – Людмила Ивановна встанет на сторону Георгия, и точка.
– Боженочка, а ты любишь его еще? Может, не надо было… так?
Господи, как же больно… Не знаю я ничего… Когда-то так любила, что дышать не могла… Чувствами захлёбывалась, горела изнутри… Он пробуждал во мне желание творить, вдохновлял… Мне так казалось. А потом стали мелькать другие женщины… На мимолетные романы я закрывала глаза, но когда появилась Анфиса, все изменилось. Георгий стал совершенно чужим… Холодным, грубым, отчужденным. Перестал ко мне прикасаться, смотреть на меня… Однажды я решилась на эксперимент – встретила его после работы в полупрозрачном пеньюаре. Но он и этого не заметил…
Спросил лишь, что на ужин… Я не заслуживала больше похвалы и уважения, превратилась в бесплатное приложение к дому и статусу известного адвоката Георгия Метлицкого.
А вот с Анфиской он был щедрым на похвалу. Вчера я открыла секретный файл, добытый частным детективом, и снова перечитала его. Подогрела жгучую обиду, забила еще один гвоздь в уверенность и чувство собственного достоинства.
«Я засыпаю с мыслями о тебе. Мои руки помнят, какие у тебя округлые бедра, тонкая талия и зачетная попка. Хочу тебя! Все время тебя хочу… Приезжай в наш отель утром, боюсь до обеда я не выдержу – убью кого-нибудь».
«Милый, я обязательно приеду. Скучаю по тебе, жду нашей встречи!»
И это, знаете ли, цветочки… Есть еще интимная переписка и откровенные фоточки.
– Ну чего ты молчишь, дочка, – всхлипывает на том конце провода мама. – Неужели, развод?
– Он любит ее, мам… А я… Мамуль, тут такой огород запущенный. Много плодовых деревьев, а у соседей алыча крупная. И ветки свисают прямо на мой участок. Мне себя занять надо чем-то… Срочно. Как там мой магазинчик, кстати? Георгий его не поджег в отместку мне?
– Очень смешно. Нет, у него кишка тонка так поступать. И ты ведь страховку оформила. Божена, алыча – это хорошо. Ткемали можно приготовить, компоты сварить. В подвале есть банки?
– Тут все есть, мам. И посуда, и тазы для варенья. И банок штук триста, не меньше. Я Анфисе советовала сварить Жорику варенье, а сама собираюсь воспользоваться собственным советом.
– Ну и ничего… Побудь, отдохни, отвлекись. А на море можно и на велосипеде ездить. Или такси.
– Пока, мам. Позванивай Вадику почаще.
Поднимаюсь со скрипучих качелей и оглядываю огород. Гурген рассказал о трагической судьбе стариков. Сначала умер хозяин дома – Антон Васильевич, а потом у его супруги случился инсульт. Евдокию Алексеевну забрали к себе доживать дети. С тех пор дом и пустует…
Нахожу в сарае большой пластмассовый таз и подхожу к усыпанной алычой ветке. Становлюсь на деревянный табурет и срываю фрукты. Надо бы Гургену список продуктов написать – он как раз обещал в скором времени приехать.
Вынимаю из кармана простого, хлопкового платья смартфон, холодея от ужаса…
Пока я разговаривала с мамой, Георгий писал мне гадости…
«Что ты возомнила о себе – глупая, маленькая дрянь? Немедленно возвращайся и занимайся сыном!»
«Ты – никто без меня, поняла? Одно мое слово – и от твоего никчемного магазинчика и уголька не останется. Тебе ничего не светит – все имущество принадлежит мне и куплено до брака. Была бы ты хоть каплю умней – проверила бы это!».
Дрянь, тупица, сволочь… Сглатываю скопившиеся в горле слезы и возвращаю смартфон в карман. Если бы мой благоверный был чуточку умнее, он бы запомнил, как подарил мне половину дома! Да, возможно, я дрянь, он прав! Георгий торопился и подписал подсунутые мной документы, не читая… Я сказала, что это договор на обучение из частной школы, куда мы перевели Вадика. Любая экспертиза докажет, что подпись настоящая. В тот же день я побежала в МФЦ и переоформила дом. Теперь мы владеем им оба…
«Лучше бы за собой следила, дура… Разжирела, перестала краситься, наряжаться. А потом удивляешься, почему у мужа на тебя не стоит».
Все, не могу больше читать это… Блокирую его номер. Слезы катятся по лицу, а я их остервенело смахиваю. Уже и таз полный насобирала, пока читала его словесный понос…
Слезаю с табурета в тот момент, когда деревянная доска в заборе резко наклоняется, являя взору… Нет, это не мужчина – что-то дикое, бородатое, с перекошенным от недовольства лицом. Он молча входит на мою территорию, поднимает таз, словно он весит не больше килограмма, и разворачивается, собираясь унести его к себе.
– Эй! Вы кто? Что себе позволяете? – цепляюсь за его мощное, натренировано плечо я.
Дровосек, лесник… Даже не знаю, с кем его можно сравнить? Высоченный, бородатый, хмурый… Наверное, местная алкашня. На нем растянутая, видавшая виды тельняшка и камуфляжные штаны.
– Я забираю свою алычу, – тычет он пальцем в воздух. – Наглость – второе счастье? Да, дамочка? Вы быть хоть разрешение спросили…
– Погодите, я… Давайте я дам вам бутылку водки? Но ее мне привезут позже, часа через два. А вы мне отдадите таз.
– Ящик водки, – усмехаясь, добавляет он.
– Да уж… По вам и видно.
– Истеричка, – шепчет он, но я все равно слышу.
– Да, я истеричка, наглая дрянь… Кто еще? Не стесняйтесь в выражениях.
Меня накрывает… У меня сердце ноет от обидных слов мужа, так теперь еще и этот мужлан недоделанный!
Он молчит. Держит таз и смотрит на меня.
– Да идите вы все! – бросаю я. Разворачиваюсь и убегаю в дом.
