Елена Леонидовна Теплоухова
Дело об исчезновении Норы
Вторник, 10 октября 2017 год
– Женя, где она? – кричал руководитель театра в трубку.
– Я не знаю! Марат Эдуардович, я только вернулся из дома. Там ее уже не было. Я думал, она в театре на вечернем спектакле. Вы ей звонили?
– Уже сотню раз. Телефон отключен. У Элеоноры выход через тридцать минут. Это будет провал, если она не появится. Срочно найди ее. Дублерша выехала. Но я не уверен, что Софья успеет приехать к началу партии!
Именно после этого телефонного разговора начались поиски бесследно исчезнувшей пермской балерины Элеоноры Гальпериной, двадцати четырех лет.
Спустя 1,5 года
– Меня зовут Аника Коломиец, я частный детектив. Вы не против, если я буду вести запись нашего разговора на диктофон?
С этого вопроса я начинаю все беседы со знакомыми и родственниками человека, которого я пытаюсь найти. Люди реагируют по-разному. Порой выясняются новые обстоятельства, и на повторной встрече я спрашиваю:
– Почему вы не рассказали об этом раньше?
Ответы моих собеседников каждый раз удивляют.
– Я не думала, что это как-то относится к поискам!
– Мне было стыдно это рассказывать.
– А вы не спрашивали об этом.
С объектами своих расследований я лично не знакома и считаю это счастьем. Трудно жить в этой неопределенности и не иметь возможности от нее абстрагироваться. В наших сердцах всегда теплится надежда на лучшее, и порой чудо действительно случается.
Работая над очередной заявкой на поиск, я начинаю собирать пазл. Каждый раз новый и сугубо индивидуальный. Необходимо сопоставить множество мелочей, чтобы понять, что именно могло произойти, и найти призрачную зацепку.
Единственная возможность поговорить с бесследно исчезнувшим человеком – через людей, которые знали его и чьи жизни пересекались с его жизнью. Поэтому неслучайные случайности и всякие мелочи, подробности взросления и глупые детские мечты, история повседневных дней становились частями, из которых я собирала пазл Элеоноры Гальпериной.
Просьба о личной встрече
Весной 2019 года мне написала моя давняя подруга Иришка Стрижак, успешный фотограф. Она часто путешествует в зависимости от того, где проходят съемки. Последние два года проживает в Перми, продолжая ездить в командировки. Ничего не объясняя, она просила приехать, как только будет возможность. Мы не виделись несколько лет. Разъездная работа не давала нам возможности. Наше общение преимущественно переместилось в социальные сети и стало сводиться больше к открыткам и поздравлениям по случаю.
Я как раз закончила большое расследование и решила взять перерыв, чтобы навестить Иришку. В зале ожидания аэропорта на информационном табло высвечивается сегодняшняя дата – 7 апреля 2019 года. Объявили посадку на рейс до Перми в 00:10 по местному времени. Спустя час я уже сидела в машине у Иришки. Мы мчали по ночному шоссе, обмениваясь воспоминаниями с последней встречи и события, произошедшие с нами за это время.
Обе утомленные ночной поездкой, мы выпили чаю и легли спать.
Повторяющийся сон
Иришка открыла глаза, резко встала с постели и побежала в ванную. Умывшись холодной водой, она смотрела на свое отражение. На протяжении полутора лет ей снится один и тот же сон, никаких новых деталей.
Иришка заварила себе кружку горячего шоколада, подошла к окну и стала разглядывать детскую площадку, освещенную фонарями. В памяти опять начали всплывать образы из сна. Сценарий был всегда один и тот же: на фоне полной луны стоит Элеонора и протягивает ей фотоаппарат. Иришка пытается на дисплее разглядеть фотографию, но ничего не видит.
Иришка открывает переписку с Норой и пролистывает фотографии, которые та ей присылала. Элеонора пробовала фотографировать на новый профессиональный аппарат и делилась по большей части снимками природы. Затем они обсуждали удачные ракурсы, тени и свет. Иришка наизусть знала все фото. С момента пропажи Элеоноры она неоднократно искала в них подсказку. Но, как и в прошлые бессонные ночи, она ничего не смогла найти.
Иришку мучила неопределенность. Поиски Элеоноры не приносили никакого результата. Этот сон лишь поднимал весь ворох мыслей и эмоций.
Иришка закрыла переписку с Элеонорой и отрешенно смотрела в экран монитора, даже когда он погас. В таком виде я застала Иришку, и лишь мой вопрос смог вернуть ее в пространство кухни из этого оцепенения.
– Не спишь?
– Нет. Опять кошмар. Он стал сниться все чаще и чаще.
– Что снилось?
– На фоне полной луны стоит Нора и протягивает мне фотоаппарат. Я смотрю на дисплей, но ничего не могу разглядеть. Я просыпаюсь, и каждый раз пытаюсь понять, что она пытается мне сказать или показать? Во сне ничего никогда не меняется.
На столе Иришки лежала распечатанная ориентировка поискового отряда о пропаже Элеоноры Гальпериной, 24 лет. Я взяла распечатку в руки и быстро пробежала глазами.
– Это она тебе снится?
Иришка кивнула.
– Но почему ты называешь ее Норой? – я спросила.
– В подростковом возврате Элеонора читала «Слово живое и мертвое», его написала тезка Норы – Элеонора Яковлевна Гальперина, которая называла себя Норой Галь. Ей понравилось, и она тоже стала сокращать имя и фамилию.
– Она тоже Яковлевна?
– Нет. Станиславовна. Но звучит круто. Нора Галь. Особенно подходит для подписи на фото.
– Звучит хорошо. У тебя есть кофе?
– Конечно. Сейчас вскипячу чайник. Тебе сделать бутерброд с сыром или омлет?
– Мне просто чаю. Рассказывай уже, зачем ты просила меня приехать и почему нельзя было обсудить это что-то чрезвычайно важное по телефону?
– Аника, я хочу попросить у тебя помощи как у детектива. Я знаю, сколько стоят твои услуги. Посмотрела расценки на сайте. Нора пропала уже около полутора лет назад. Руководитель поискового отряда постоянно со мной на связи, но никакой новой информации нет. В полиции откровенно говорят, дело – глухарь. А мне эти сны не дают покоя. Я потом несколько дней не могу прийти в себя. Ты возьмешься за дело?
– Хорошо, я попробую. Полтора года это немалый срок. Мала вероятность, что получится ее найти.
– Прошу тебя, Аника, мне нужна твоя помощь.
– Я не отказываюсь. Ну и задачку ты мне задала, Иришка. Принесу блокнот.
– Я пока сделаю тебе бутерброд.
Я вернулась на кухню с блокнотом в руках. Иришка уже колдовала над бутербродом. На телефон пришло оповещение из отеля «Усатый нянь». Я открыла видео и улыбнулась. Иришка прильнула к экрану.
– Кто это?
– Моя Салли. Завела уже более двух лет назад.
– Какая красивая.
На видеоотчете моя красавица колли послушно выполняла команду «принеси мяч» и резво бежала по дорожке лесопарка. Но все равно заметно, что она еще не обвыклась во временном жилище, и прогулка приносит ей меньше радости, чем обычно.
– Часто ты ее оставляешь на передержке?
– Нет. Стараюсь брать с собой.
Мне тревожно оставлять собаку в отеле для животных после одного несчастного случая. Несколько лет назад, когда мы еще жили с парнем, наш кот умер на моих руках, пока я везла его на такси в ветеринарную клинику. Я тяжело переживала его потерю, нашла тысячу вариантов, как можно было бы предотвратить трагедию, но ни один уже не мог мне вернуть кота. После этого в жизни все круто переменилось и не в лучшую сторону: с парнем рассталась, появились панические атаки и навязчивые мысли, с которыми удалось справиться лишь с помощью психотерапевта и антидепрессантов.
С тех пор я зареклась больше не заводить никаких животных. Но однажды подруге родители подарили щенка на день рождения, а ее молодой человек поставил ультиматум – либо он, либо собака. Меня до глубины души задела та равнодушная холодность, с которой парень собирался лишить маленький рыжий комочек крыши над головой, так что я упросила отдать малыша мне. К тому же я с детства мечтала о колли, с тех самых пор, когда по телевизору показывали сериал «Лесли», но собственный питомец для меня был непозволительной роскошью: сначала родители были против, потом общежитие, съемные квартиры, а тут все сошлось. Как только у меня появилась Салли, я обрела своего самого преданного друга. Каждое расставание с ней для меня было болезненным, я старалась уделять ей как можно больше времени.
Пока я размышляла, Иришка налила в кружку ароматный свежесваренный кофе, поставила на стол молочник, поставила тарелку с сэндвичем на стол. Я откусила кусочек, и улыбка расползлась по моему лицу.
– Очень вкусно. Ты как всегда обалденно готовишь.
– Мой любимый рецепт «Крок-мадам». Соус бешамель и шляпка–яичница сверху.
– Нотки мускатного ореха тут прямо идеальны.
Иришка мыла посуду и убирала со стола. Я включила диктофон и, открыв блокнот, настроилась на предстоящее дело. В кухне витал аромат уже съеденного сэндвича.
– Чтобы начать поиски, мне понадобится какая-то начальная информация об Элеоноре. Как давно вы с ней знакомы? Расскажи все с самого начала. Сейчас важна каждая деталь.
– Мы познакомились в театре. У меня был заказ на съемку труппы для обновления фото в их репертуаре. Съемки шли около трех недель – репетиции, спектакли, уроки. Руководитель театра заказал разноплановую фотосессию, мы уже давно с ними сотрудничаем. Нора сама подошла ко мне в перерыве между репетициями и сказала, что мечтала познакомиться со мной. Она посещала все мои выставки в Москве, но ни разу не смогла застать меня лично. Раньше она танцевала в Большом и недавно переехала в Пермь по приглашению руководителя театра.
– Как странно. Сменить московский театр на периферию.
– Видимо, на это были причины. Она мне об этом не рассказывала. Мы по большей части общались через социальные сети. Ты же знаешь, как я часто мотаюсь по командировкам.
Я кивнула и продолжила фиксировать основные моменты в блокнот. Всегда записываю все беседы и так, и на диктофон. Иногда при переслушивании и перечитывании всплывает новая информация, которую не всегда успеваешь уловить в разговоре и тем более записать.
– В чем состояла ваша переписка? Она делилась с тобой переживаниями?
– Нора любила луну. Она присылала мне стихи о луне и свои фотографии, в основном съемки природы. Она часто ходила в мини-походы и приносила оттуда ворох снимков. Наиболее удачные присылала мне. Я их отсматривала и давала советы. В целом, она не часто рассказывала о театре или личной жизни. Больше интересовалась профессиональными тонкостями и стремилась улучшить свои снимки.
Я взяла в руки ориентировку и еще раз внимательно ее рассмотрела. Переписала название поискового отряда и основные приметы.
– Я возьму ориентировку себе?
– Да, конечно.
– Расскажи, как она пропала? Ты общалась с ней накануне исчезновения? Заметила что-то странное в ее поведении? Вспомни, может что-то тебя удивило или поразило?
– Мы не каждый день переписывались. Если я в командировки уезжала, то и не каждую неделю. Когда она пропала, я как раз была в Москве и готовила свою выставку. Мы тогда с организатором никак не могли построить экспозицию, то свет неудачный, то порядок без моего ведома меняется, приходилось многое самой переделывать. Я замоталась и не общалась с Норой дня три-четыре, и тут мне позвонила Наталья, руководитель поискового отряда и сообщила, что Нора пропала. Они вскрыли ее переписку и собирали информацию обо всех, с кем она общалась в последний месяц. Я периодически перезваниваюсь с Натальей, спрашиваю, как идут поиски. Но, как видишь, безрезультатно.
– А какие-то контакты семьи, друзей, родственников у тебя есть?
– Особо нет. Я ни с кем из ее окружения не общалась. Но Наталья говорила, что весь «ближний круг», как она выразилась, отработан.
– Хорошо. Я свяжусь с руководителем поискового отряда.
Я посмотрела на часы, через два часа начнется регистрация на обратный рейс. Пора собираться и выезжать в аэропорт. Иришка перехватила мой взгляд, внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Мне очень важно выяснить, что же с ней произошло на самом деле. Полиция выдвигала много версий. Мне говорила о них Наталья, но никаких зацепок у них нет.
– Я поняла, что для тебя это важно. Начнем поиски. Но сначала мне нужно забрать Салли и взять некоторые вещи, продумать план действий. Ты надолго в Перми?
– В ближайшие дни пока никаких выездов не планировала.
– Хорошо. Пойду собираться в аэропорт.
– Сделать тебе бутерброды в дорогу?
– Спасибо, Иришка. Твой «Крок-мадам» бесподобен, давно я не ела твоих кулинарных шедевров. Но я в бизнес-зале перекушу, если захочется.
В аэропорту на меня накатили воспоминания о годах учебы и наших с подругами прогулках по любимым пермским улочкам. Особенно мы любили набережную: отовсюду пахло шашлыками, в небольших уличных кафе играла музыка, за пластиковыми столами отдыхающие пили пиво. Если нам не нравилась музыка в кафе, мы просто переходили в следующее, а затем в следующее. Снаружи люди танцевали, это была круглосуточная дискотека с видом на Каму. Порой мы просто отдыхали на лавочках, куда тоже докатывалась атмосфера всеобщего веселья. Мне нравилось там бывать в ясные дни. Солнце пригревало, а с Камы всегда дул освежающий бриз. В особо жаркие дни мы ходили на пляж напротив набережной и играли там в волейбол. Весь полет я провела в ностальгии и даже наметила места, в которые бы хотела сходить, пока буду вести расследование об исчезновении Элеоноры.
Подготовка к переезду
Салли скакала с поводком в зубах, пытаясь привлечь мое внимание. Уже не в первый раз замечаю, что после возвращения из отеля она первые несколько дней просто не дает мне проходу. Салли не понимает, сколько времени прошло с нашей последней встречи–час, день или неделя – она одинаково радуется моему возвращению, а затем требует более частых прогулок в качестве компенсации.
Положив трубку после разговора с руководителем поискового отряда Натальей Машковой, я зафиксировала в блокноте дату, время и адрес, по которому мы договорились встретиться, и еще раз проверила список вопросов, которые собиралась задать. Я всегда проверяю все по нескольку раз, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Список был небольшим. Этот наш телефонный разговор получился не очень информативным. Я сказала ей, что наняла меня как частного детектива Ирина Стрижак запросила подробности поисковой операции, контакты ближнего круга, но информацию Наталья обещала представить только на личной встрече и при предъявлении паспорта. Когда я между делом сказала, что покажу и удостоверение следователя, энтузиазма стало чуть больше.
Я кратко написала об этом Иришке и уточнила, что приеду в Пермь, как только закончу тут основные дела. Иришка мгновенно отреагировала: «Где ты возьмешь удостоверение следователя?». Улыбнувшись, я написала ей: «Как приеду, расскажу». Думала позвонить и поболтать, но Салли так преданно заглядывала мне в глаза и поскуливала с поводком в зубах, что я решила – пора вывести ее на прогулку.
Мы любим долгие прогулки. Мне нравится природа. Порой достаточно заметить каплю утренней росы в ложбинке лопуха или паутину, которую сплел паук на высоких травках и улыбка расплывается на моем лице. Это всегда приносит мне расслабление от тяжелого умственного труда мозг начинает работать на другой волне. Но в этот раз во мне было какое-то неясное сомнение. Я раз за разом прокручивала в голове наш разговор с Иришкой. Мне казался не ясным ее мотив поиска Элеоноры. Сложилось впечатление, что это одна из многочисленных фанаток, восхвалявших ее фото. Но Иришка редко поддерживала такие отношения, тем более бесплатно консультируя. Со слов Иришки не было похоже, что они как-то близко общались, они даже не интересовались окружением друг друга. Само общение было больше онлайн и эпизодическим. При этом Иришка готова выложить немалую сумму на поиски, которые вряд ли окажутся успешными. Конечно, повторяющиеся ночные кошмары в течение полутора лет это веский повод пытаться пролить свет на исчезновение Элеоноры, но смущает характер их отношений – не настолько они были все-таки близки со слов Иришки.
Закончив основные дела, я собрала наши с Салли вещи в дорогу и начала просматривать варианты жилья. Ничего подходящего не попадалось, многие арендодатели категорично настроены к съемщикам с животными и особенно с собаками. Поняв, что такой стихийный поиск жилья успехом скорее всего не увенчается, я написала сообщение Иришке со следующим текстом: «Не могу подобрать квартиру для нас Салли, ты сможешь нас приютить на пару дней, пока я подыщу жилье?».
Иришка ответила спустя час: «Я срочно уехала на съемки. Ключи от квартиры увезла с собой. Вас встретит в аэропорту Ольга Шувалова, поживете пока у нее. Позже пришлю ее номер и фото». Еще за три часа просмотра объявлений стало понятно, что придется воспользоваться гостеприимством Ольги. Я не люблю останавливаться даже у тех, кого могу назвать друзьями, а тут совершенно незнакомый человек, которого я даже ни разу не видела. Это приносило мне определенный психологический дискомфорт. Не люблю зависеть от людей, разговаривать с ними, быть приветливой и подстраиваться. На чужой территории мне не удается расслабиться, я все время ощущаю напряжение.
Как только Иришка скинула телефон своей подруги, я решила сразу позвонить ей, прежде чем бронировать билеты. Мне важно было понять ее отношение к тому, что несколько дней мы с Салли будем находиться на ее территории.
– Здравствуйте, Ольга. Ваш номер мне дала наша общая знакомая Ирина Стрижак. Меня зовут Аника.
– Здравствуйте, Аника. Я в курсе, мы созванивались с Иришкой. Скажите дату и время прилета, я вас встречу.
– Спасибо огромное. Сейчас скину в смс.
– Хорошо, жду.
Вот так и начался наш переезд с Салли в уральский город. Ольга по голосу и манере разговора показалась добродушной, поэтому я забронировала билеты и написала ей подробности нашего прилета в сообщении. Я рассчитывала найти у Ольги приют на пару дней, примерно столько уйдет на поиск подходящего жилья, благо я уже кое-что присмотрела.
Переезд в Пермь
Несмотря на теплый разговор с Ольгой и ее готовность принять нас с Салли на несколько дней, во время полета меня не оставляли мысли о том, как мы разместимся. Мне было важно, чтобы собака не испытывала большого дискомфорта в незнакомом месте. Она привыкла много времени проводить со мной. Я жалела, что сразу не уточнила у Ольги, где она намеревалась разместить Салли, позволит ли она питомцу жить со мной в комнате или доме. Весь полет я ругала себя, что даже не уточнила, какие жилищные условия у Ольги и что конкретно она нам может предложить. Я смотрела на Салли, которая лежала на полу, прижавшись к моим ногам и иногда посматривая вверх. Пытаясь справиться с волнением и наметить хоть какой-нибудь план Б, я открыла блокнот и снова пробежалась по выписанным вариантам, наиболее и наименее подходящим районам, уже жалея, что не сняла сразу хоть какое-нибудь жилье, пусть даже без предварительного просмотра. С такими мыслями я встретилась с улыбчивой Ольгой в аэропорту.
– Здравствуйте, Ольга.
– Здравствуйте, Аника. Как перелет?
– Спасибо, долетели хорошо.
– Как зовут вашу красавицу?
–Салли.
– Очень красивая собака. Пойдемте к машине, я тут совсем рядом встала.
Мы сели в машину и поехали к Ольге. Дом расположен загородом. Ольга оказалась заводчиком лабрадоров. Ее племенные собаки постоянно принимали участие в выставках и занимали призовые места. Щенки этого помета, со слов Ольги, разлетелись моментально. Очередь на следующий полностью расписана. Дом оказался двухэтажным коттеджем с теплыми вольерами для собак. Салли разместили отдельно от стаи. Ольга поставила условие – при прогулках следить, чтобы Салли не вступала в контакт с ее собаками, чтобы избежать заражений. Такое трепетное отношение к здоровью питомцев весьма понятно, собаки выставочные и лишние месяцы болезни могут разорить ее бизнес. Также она предупредила, что собак они в дом не пускают. Поэтому Салли будет находиться в теплом уличном вольере, который видно из окна моей комнаты, и я в любое время смогу ее проведывать. Вольеры были просторными и ухоженными, Салли сразу развалилась на лежанке и вытянула лапы. Мы с Ольгой прошли в дом.
– Вот здесь ваша комната. Из окна видно вольер Салли.
– Как уютно! И какой красивый вид на реку.
– Наша Кама прекрасна в любое время года. Располагайтесь, через тридцать-сорок минут жду вас в столовой. Вы, наверное, проголодались с полета?
– Да, спасибо.
Ольга закрыла за собой дверь. Я подошла к окну. Салли лежала в отведенном ей вольере и спокойно обозревала обстановку. Отсюда были видны и остальные вольеры. Лабрадоры с интересом посматривали в сторону новоприбывшей, виляя хвостами. Убедившись, что Салли устроилась на новом месте, я решила поставить на зарядку телефон. Перерыв весь свой багаж, я смогла обнаружить зарядное устройство на самом дне чемодана. Потом умылась с дороги и переоделась удобную одежду, подходящую для прогулки с собакой. Сразу после ужина необходимо было дать Салли возможность размяться. Где бы мы ни оказались, важно, чтобы каждый день утром и вечером мы выходили гулять, совершали привычный ритуал.
– Аника, пойдемте в столовую – сказала Ольга, тихонько постучав в дверь.
– Иду – отозвалась я.
В столовой был овальный обеденный стол, накрытый на две персоны. На столе стояла запеченная курица и овощи, приготовленные на гриле. Запах курицы и тимьяна заволок всю кухню. За ужином мы не перекинулись и парой слов, все было настолько вкусно, что даже не хотелось отвлекаться от наслаждения пищей.
После ужина мы переместились на кухню, и Ольга начала мыть посуду. Я сидела с кружкой горячего чая и посмотрела на статуэтки собак, стоящие передо мной на столе. Я не фанат различной ненужной мелочи, но эти статуэтки удачно подчеркивали темный интерьер кухни. Они были выполнены мастером своего дела – белые, фарфоровые, с идеальными формами. Я взяла в руки одну из них и стала внимательно рассматривать.
– Аника, вы детектив? – вдруг задумчиво спросила Ольга
– Да.
– Иришка так торопилась, что я ничего у нее не успела узнать. Вы по работе приехали в наш город?
– Можно сказать, что по работе. Иришка попросила меня помочь найти Элеонору Гальперину, она пропала более полутора лет назад.
– Бедная Нора! Ужасная история.
– Вы хорошо знали Элеонору?
– Близко мы не общались, но я была поклонницей ее таланта. Она так легко и невесомо исполняла свои партии. Я много лет наблюдаю за актерами балета, для нашей пермской труппы она стала находкой. Странно, почему Ира вдруг начала ее искать?
– Меня тоже этот вопрос волнует. Я как поняла, Иришка и Элеонора не то чтобы близко общались. Но она прямо уверила меня, что для нее крайне важно это дело. Нора ей постоянно снится.
– Видимо и тут она приложила руку – сказала Ольга и, замолчав, продолжила мыть посуду.
Я допила чай. Меня ошарашили и ее слова, и последующее молчание. Я решила вернуться к этой теме позже.
– Спасибо за ужин, очень удачное сочетание курицы и тимьяна, – сказала я.
Ольга лишь задумчиво кивнула.
– Пойду прогуляюсь с Салли.
– Хорошо. Ключи от вольера и калитки у входной двери на полочке.
– Спасибо, я помню.
Салли бежала по узкой тропке, которая вела к реке. Воздух по-весеннему пах землей и сыростью, река переливалась в заходящем солнце. Мне хотелось позвонить Иришке и спросить, что имела в виду Ольга этой короткой фразой. Но раз Иришка сама не рассказала этого, значит, что-то хотела утаить в их отношениях с Элеонорой. Мы прошли с Салли вдоль берега, и я мысленно еще раз простроила завтрашний разговор с руководителем поискового отряда. Я всегда продумываю все детали несколько раз, за столько лет работы я так и не могу позволить себе прийти на встречу без конкретного плана. Экспромты и случайности всегда наводили на меня панику, что я обязательно что-то упущу. В деле детектива важно стараться видеть картину целиком, не упускать детали. При выстраивании беседы главное – получить максимум информации. Часто такие встречи оказываются первыми и последними, поэтому я всегда шла на них с четко выверенными вопросами.
Войдя в дом, я почувствовала запах ванили. Ольга выглянула с кухни и улыбнулась:
– Я уже начала волноваться, не заплутали ли вы? Проходите на кухню, у меня как раз готова тыквенная запеканка. Люблю вечером выпить чашечку чая с чем-нибудь вкусным. Вы составите мне компанию?
– Конечно, я тоже не против, тем более такой манящий аромат с самого порога.
– Как прогулка?
– Замечательно, у вас прекрасная территория и ухоженные дорожки. Завораживающая река в шаговой доступности. Мы гуляли вдоль берега.
– Мы так и выбирали место для постройки дома. Одним из условий была близость реки и местность, располагающая к прогулкам. Муж оборудовал дорожки. Собак у нас очень много и всем необходима ежедневная нагрузка для формирования мускулатуры. Сейчас, когда муж уехал в командировку, выгул собак для меня стал определенной проблемой. Без помощника сложно.
– Вы выгуливаете всех собак ежедневно?
– Конечно. Когда сами не справляемся, у нас есть проверенный выгульщик из местных жителей. Подопечным нужна ежедневная дозированная нагрузка. Судьи на выставках пристальное внимание уделяют не только внешнему виду собаки, но и развитости ее мускулатуры.
– У вас они такие красавицы. Я заглянула в вольер – глаз не отвести.
Ольга улыбнулась и стала разрезать солнечно-желтого цвета запеканку. Расставила чашки для чая и поставила тарелку передо мной. Я отломила ложкой кусочек запеканки, внутри она красивыми слоями перемежалась тыквенной и творожной начинкой. Белый и желтый дополняли друг друга.
– Совсем не похоже на тыкву. Очень вкусно. – ответила я, отправляя в рот следующий кусочек блаженства.
– Цедра апельсина и ванильный сахар творят чудеса. Один из моих самых любимых рецептов.
– Вы с Иришкой обе так замечательно готовите.
– Да, последние два года она стала меньше себя баловать. Исключила почти все калорийные блюда. У нее строгий подсчет калорий теперь – ничего лишнего.
– Да, я заметила, что она похудела. Я решила, что это ночные кошмары и переживания ее измотали.
– Может, и они тоже. Но больше ее несчастная любовь…
– Мы как-то последние два года толком и не говорили по душам. Обе в разъездах. Она мне ничего не рассказывала.
– О, Иришка будет молчать об этой истории. Такие вещи редко кому рассказывают по доброй воле, даже самым близким.
– Это история как-то связано с исчезновением Элеоноры Гальпериной?
– Я все время гоню от себя эти мысли.
– Ольга, прошу вас, расскажите подробнее. Сейчас важна любая информация. Вы не против, если я включу диктофон?
Ольга задумчиво кивнула и сказала:
– Иришка, Иришка… Года два с половиной назад, может, меньше, я уже не помню точно, я решила поздравить ее с восьмым марта более оригинальным способом, чем обычно. Думаю, что все эти крема и цветы из года в год всем надоели. И купила билеты в наш театр на мой любимый спектакль «Баядерка». Иришка тогда долго отнекивалась. Все говорила, что ни разу не была на балете и не хочется. Она смотрела что-то один раз по телевизору, и все ей показалось таким нудным и скучным. В общем, я уговорила ее воспользоваться случаем. Тем более билеты я взяла на шикарные места. Мы условились, что если ей не понравится, уйдем в наше любимое кафе.
В результате мы просмотрели весь спектакль. В антракте Иришка почти все время молчала, только попросила мою программку. Я отдала ей и спросила: «Тебя кто-то заинтересовал? Ты же отказалась брать программку из рук билетерши». Иришка что-то пробубнила и погрузилась в ее изучение. Я наблюдала за ней в тот вечер, она неотрывно следила за действием на сцене.
– В тот вечер Элеонора Гальперина тоже была на сцене?
– Нет. Нора пришла в труппу позднее. Через полгода, может, месяцев восемь спустя.
– На кого же так пристально смотрела Иришка?
– Тогда все главные партии танцевал балерун Евгений Савинов. Молодой обаятельный красавец. Профессионал в своем деле, мало кто может устоять перед его харизмой.
– Иришка никогда не называла его имени в наших коротких переписках.
– Она потеряла голову от этой любви. Сначала она просто ходила на все его спектакли. Потом предложила свои услуги фотографа руководителю театра Марату Гордину. Он был рад сотрудничать с таким успешным фотографом. Она снимала на репетициях и спектаклях. Они обновили все афиши. Больше всех она снимала Евгения. Все жаловалась, что никак не может ему открыть своих чувств. Каждый вечер, когда она не была на спектакле с участием Жени, она звонила мне, и мы часами говорили о том, как он посмотрел на нее и что ответил. Она выдвигала все новые и новые версии, как начать с ним отношения. И в один из дней, наконец, придумала, как это осуществить. Она выбрала лучшие его фотографии и обработала их так, что глаз не оторвать. И показала часть Жене – сказав мимоходом, что он очень гармоничен на снимках, передает всю палитру чувств в своих движениях, но его гениальность так мимолетна на сцене, оставаясь лишь ненадолго в памяти зрителя. В фотографиях же красота момента сохранена навечно. Я прямо помню, как она мне несколько раз проговаривала свои удачные находки для диалога с ним. В общем, Иришка убедила его, что ему нужно персональное портфолио, а ей –часть фотографий их труппы для ее персональной выставки в Москве, посвященной артистам балета.
– И она ее сделала. Я недавно видела заметки в журнале «Фотография».
– Да, в итоге Иришка ее все же сделала. Женя все свободное время стал помогать ей с выбором наиболее удачных фото с точки зрения иллюстрации балетных па и самых ярких моментов того или иного спектакля. Женя был восхищен ее талантом в фотографии и обработке. Но больше он был ослеплен восхвалением его гения.
Они продолжали с Женей работать над отбором фотографий в театре или в кафе неподалеку. Она приезжала в перерывы между репетициями. И в один из дней, как рассказывала Иришка, Женя ушел в туалет, а в кармане его куртки зазвонил телефон. Звонок был очень громким и посетители стали оглядываться на Иришку. Она не знала, как поступить, а Женя все не возвращался. Тогда ей пришлось залезть в карман его куртки, достать телефон и выключить звук. Тогда она нащупала какую-то коробочку и любопытство победило осторожность. Иришка сказала, что у нее перехватило дыхание, когда она увидела кольцо с маленьким камушком.
Несколько недель Иришка все сетовала на его нерешительность, думала, что он стесняется и не может открыть своих чувств.
– Долго ей пришлось ждать? Подарил он ей кольцо? – спросила я, не выдерживая такой интриги.
– Иришка позвонила мне в истерике. Она ревела навзрыд. Я даже не могла разобрать, что она говорит. Сказала ей выпить успокоительных капель, а сама прыгнула в машину и поехала к ней. Она рыдала и рвала все снимки. Я провела у нее тогда целую ночь. Сквозь Иришкину истерику я поняла, что она увидела кольцо на руке у балерины Виктории Тарасовой во время фотосессии. Гордин заказал Иришке непринужденную фотосессию, он хотел цикл фотографий сделать, где труппа его театра будет выглядеть как обычные люди: как они приходят в театр в своей повседневной одежде или прогуливаются по улице. Он мечтал сделать свою выставку под рабочим названием «Вне спектакля мы – обычные люди».
