Елена Леденёва
Ночные сырники
Маша слышала теперь свое сердце. Оно громыхало в груди бешеным неровным ритмом. Чувствовала, как загудела кровь, ринулась голову, застучала в висках. Только что такое ясное сознание внезапно помутилось, к горлу подступила тошнота.
«Я сейчас умру», – отчетливо поняла Маша.
«Нужно выпить, мне срочно нужно выпить», – стучалась в мозгу упрямая мысль, удерживая, фокусируя на себе гаснущее сознание.
Маша с трудом добралась до холодильника. Там еще с лета стояла привезенная подругой из отпуска медовуха. Дрожащими руками вытащить тугую пробку никак не получалась, и Маша вцепилась в нее зубами. Пробка поддалась. Маша сползла по двери холодильника на пол и принялась жадно глотать медовуху, не ощущая ни вкуса ее, ни аромата.
Сколько она так просидела в кухне на полу, Маша не знала. Ее уже почти не трясло, сердце тоже понемногу успокаивалось, в голове вяло и полупьяно копошились вопросы без ответов.
А если бы Сергей все-таки зашел в комнату к Димке? Или Димка, разбуженный их ночным разговором, сам притащился бы в кухню? А если бы она, Маша, легла спать, как обычно, и проснувшись увидела у своей постели человека с ножом?
Она бы точно сразу померла. Маша пьяно хохотнула.
А что? Тогда все бы закончилось. Закончилась ее одинокая беспросветная жизнь с сумасшедшим мужем в крошечной старой квартире.
Все. Закончилось. Бы.
Не затей она эти ночные сырники.
Маша вздохнула и подняла к глазам бутылку: там оставался ровно один глоток. Она допила и только на этом последнем глотке поняла, что медовуха была ледяной.
