Елена Княжина
К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена
– Наутро после первой ночи, проведенной под одной крышей с демоном моего рода, канари готовит ему на завтрак мейсо, – в духе лекции завел Дрейк. – Мейсо – это вроде жидкого омлета из яйц Шассы, клановой птицы-покровительницы.
– Кто такая канари? – голос был все еще сиплым. На меня совершенно нездоровым образом действовали его прикосновения.
– Молодая жена. Дословно переводится как «вчерашняя невеста».
– Я вам не эта… не канарейка!
– Ты женщина, которая прошлой ночью стала принадлежать мне по закону. Этого вполне достаточно для ритуального мейсо. В конце концов, это просто завтрак, – лукаво подмигнул черт, и мои ладони задрожали, чуть не разбрызгав склизкое содержимое. – Самое интересное дальше… Канари готовит мейсо в своих руках, и только порцию на одного – для своего кана. Господина и мужа.
– В руках? Как в них можно что-то приготовить? – опешила я и вдруг поняла, что мои ладони с тыльной стороны уже пылают. – Ай! Горячо! Прекратите!
– Терпи, Олеся, – спокойно бросил черт и продолжил нагревать мои руки. Их пронизывало щекотными электрическими импульсами, кожу било мелким током.
– Не могу! Хватит! – крикнула ему в лицо.
– Отказываешься?
– Да! То есть… Нет… Я не… – я испуганно уставилась в зеленые глаза. В них светилось ехидство.
Отказываться нельзя. Он продлит контракт еще на месяц.
– Мне больно. Там было… Было что-то… – мысли запутались в поисках зацепки. – Про безопасность здоровью…
– Тебе не больно, Олеся. Тебе жарко, страшно и непонятно. Твоя кожа не горит, успокойся, – размеренно вещал черт. – Это другое тепло, оно рождается только в связке владеющего и принадлежащего. Такой вот забавный фокус. Смотри.
Он кивнул на яйца, которые в моих руках густели, белели и пузырись. Они превратились в омлет. Прямо в сжатых пальцах. Возможно ли это? И кожа моя действительно не обуглилась. Да твою ж чертову бабушку!
– Если представится случай, я вас познакомлю.
– С кем? – ошалело переспросила я.
– С моей бабушкой. К прискорбию, она до сих пор более чем жива и здорова, – хмыкнул черт. – Переложи в тарелку. Аккуратно.
– Вы правда планируете это съесть? – этим фактом я изумилась даже больше, чем тем, что только что пожарила яйца без огня и сковороды.
– Конечно! – недоуменно фыркнул Дрейк. – Это же ритуальное мейсо. От такого в своем уме не отказываются. Оно восстанавливает резерв, а еще – укрепляет мужскую силу.
– Мужскую силу? – я похлопала глазами в поисках ответа на его лице. Бровь черта иронично согнулась, и до меня дошло. Я закашлялась, зарделась и профыркала: – Да ешьте на здоровье! Надеюсь эти ваши… демоницы… будут довольны. Спасибо от них можете не передавать.
Пока черт стоя уплетал мейсо, приготовленное мною в прямом смысле собственноручно, меня терзало смутное сомненье. Я провела пальчиком по грязному пятну на смятой рубашке, лежавшей на столе, и скептически прищурились.
– Вы же сказали, что все можете, – выдала после минутной паузы.
– К чему ты клонишь? – Дрейк отставил тарелку, скрестил руки на груди и оперся спиной о рабочую кухонную поверхность.
– К тому, что вы можете исполнить любое желание.
– Я не джинн, Олеся! – Дрейк фыркнул, но как-то раздраженно. – Демон Ада. Запомни уже. Я делаю подарки, а не исполняю желания.
– Какая разница! Вы помогаете мечтам сбываться. Хоть и берете за это ужасную цену, – я скосила глаза на конверт с авансом и квитанциями. Только сейчас дошло, что внезапная работа предполагает зарплату. – Почему бы вам просто не щелкнуть пальцем и не вернуть свои рубашки из химчисток?
Профессор тяжело вздохнул. Посмотрел, как на нерадивого «почемучку», которому хочется дать ремня, но вместо этого приходится объяснять элементарные вещи.
– Чужим мечтам. Не своим.
– У вас что, чертов кодекс какой-то? Ничего для себя? – благоговейно пролепетала я, глядя в темнеющие зеленые омуты.
– Резерв, Олеся. Он не резиновый.
– А-а-а-а… И-и-и-и?
Да, это мы, кажется, уже проходили. Рыбка Дори в голове снова махнула хвостиком и сделала удивленные глазки.
– И-и-и… Я не могу транжирить его на всякую ерунду. Но в случае контрактов действуют другие законы, – терпеливо, стараясь сильно не морщить лоб и не рычать, пояснил Дрейк. – Сила человеческой души питает нашу магию. И тогда – едва контракт подписан – мы, действительно, можем все. Хоть горы местами переставить.
– Душа? Питает? Магию? – заторможенно переспросила я.
– Демоническая этика предполагает, что энергию душ мы берем лишь немного (она восстанавливается, не смотри на меня такими перепуганными глазищами!) и используем лишь на то, что указано в контракте. То есть – на твое желание. Некоторые, правда, не слишком этичны. Умудряются находить лазейки и использовать силу душ в своих целях, но… я не из таких, Олеся.
Демоническая этика. Хоть стой, хоть падай. Где была его чертова этика, когда он вынудил меня подписать рабский трудовой договор? А когда пялился на мой оттопыренный зад? А когда полез целоваться?
Внутри все перекувыркнулось. Рот заполнился чужим вкусом, а голова – жгучими воспоминаниями. Я резко втянула носом воздух, смущенно отвернулась к окну и потерла ладонями горевшие щеки. Выкинуть! Срочно выкинуть это из своих мыслей!
– Поздно, Олеся. Я уже увидел, так что можешь не дергаться, – тихо рассмеялся чертов профессор, и я стукнулась лбом в стекло.
Как же гадко, когда кто-то копается в твоих мыслях. Интимность нового уровня. Оголенность на грани фола. Ужасно стыдно и неловко.
– Тебе нечего смущаться, мышонок. У тебя довольно забавные мысли, хотя чаще они напоминают не то борщ, не то винегрет… Словом, надолго меня не хватит, расслабься, – хохотнул Дрейк и хлопнул за моей спиной дверцей подвесного шкафа. – Спрашивай, пока я готов отвечать. Пользуйся подвернувшейся возможностью.
Во рту все еще ощущался его чужой, терпкий вкус. Да что за наваждение! Но именно оно навело меня на странные умозаключения.
– Погодите! Я правильно поняла? Когда вы меня поцеловали, то заключили контракт и получили доступ к энергии моей души? Чтобы творить… Ну, подарки свои отдавать, да?
Дрейк неуверенно кивнул и отвернулся к шкафу.
– Не понимаю, – я тряхнула головой, застелив светлыми прядями половину лба.
– Чего-о-о? – то ли усталый рык, то ли раздраженный стон со стороны шкафа.
– Это было моим желанием. Чтобы вы прогнали Джада.
– Ну-у-у?
– Тогда как он умудрился вас… это… – я уперлась глазами в крепкую загорелую шею, обрамленную белым воротничком. Такого еще попробуй задуши. – Вы же могли горы переставить местами, что вам один Джад!
– Много вопросов, Олеся, – сдержанно буркнул черт. – Иногда все идет не так, как запланировано.
Могу представить. Я вот, к примеру, планировала субботним утром валяться с ноутбуком на кровати и готовить дипломный проект. А вместо этого буду шокировать московское метро своими голыми коленями в январский мороз.
– А когда…
– Ну? Что еще? – Дрейк резко обернулся и сверкнул на меня глазами. Сейчас в них сияло золото. Страшновато. Но и красиво тоже. Солнечные искры на изумрудном фоне.
– Когда коленки вылечили, вы тоже подпитались от моей души? – я убрала свесившиеся пряди за ухо и взбила пятерней волосы у затылка. Черт с интересом проследил за моим жестом.
– Какие-то претензии? – Дрейк приподнял бровь, намекая, что свой резерв наглости и надоедливости я уже исчерпала. – У меня было на это официальное разрешение. И я действовал в твоих интересах.
– Да я не в обиде, нет… Но она теперь что, дырявая?
Не то чтобы я всерьез в это верила, но убедиться не мешало. Черт знает, что с душами случается, если из них тянут энергию.
– Просто сияет не так ярко, – зеленый взгляд будто слегка смягчился, золотые искры погасли. – За пару ночей восстановится.
– А она сияет? – почему-то внутри все согрелось восторгом.
– Твоя – да. С вопросами все?
***
Наспех умывшись несколькими резкими движениями, я вышла в коридор. Рассматривать роскошную ванную намеренно не стала.
Плевать, насколько хороши чертовы апартаменты. Для меня это все равно клетка, хоть золотая, хоть бриллиантовая. Наслаждаться красивой жизнью я в ней не собиралась, потому что тогда получилось бы, что я смирилась и с рабским контрактом, и с временной потерей души. А я – нет. Остатки гордости во мне все же имеются.
Дерганной походкой я вернулась в кухню и забрала потрепанный слим-фит. Не на того парня я вчера делала ставки, не на того…
– Я так понимаю, в химчистки мне ехать все-таки придется, – сухо выдала, стараясь не глядеть на черта, с легкой ухмылкой наблюдавшего за моими нервными движениями.
Эта его насмешливость раздражала. И менторский тон, которым он выдал мне лекцию о демоническом резерве и энергии душ. И мнимая теплота во взгляде, которым он ощупывал мои ключицы, щеки, губы, когда смотрел. И он сам целиком – тоже раздражал до ужаса. До судороги в коленях, до сжатых кулачков.
– А ты всерьез рассчитывала меня переубедить? – бровь Дрейка взметнулась ввысь, разрезав гладкий лоб мимической морщиной. По-настоящему удивился, не напоказ.
– Не так чтобы рассчитывала… – замялась я, снова напомнив себе, с кем умею дело. А потом резко вскинула подбородок и посмотрела прямо в зеленые глаза. – Вы ведь всегда получаете то, чего хотите, так?
– Практически всегда, – хитрый прищур подействовал на меня странно. Внутри все слиплось в тяжелый волнительный комок.
– И меня?
Глаза Дрейка превратились в щелки, ресницы дрогнули, губы чуть изломились в очередной мимолетной ухмылке.
– Ненавижу пыль, – выдал, наконец, черт.
Я закатила глаза. Ничего нового.
– Вы же не могли с самого начала знать, что я попрошу вас о помощи, – воспротивилась я. – Что разобью бровь. Что позволю себя поцеловать.
– Мог.
Дрейк пожал плечами. Я поежилась. Он мог. Что я еще хочу знать об этом черте? И хочу ли?
– Это моя работа. Подбирать ресурс и находить способы его заполучить. И, верь на слово, в Верхнем мире у меня репутация лучшего сборщика.
– Сборщика чего? – я машинально отступила назад, вжимаясь лопатками в стену.
– Ресурса. Это души, Олеся. Я заключаю контракты, – Даррел поймал мой перепуганный взгляд и фыркнул. – Временные. В котлы никого не кидаю. Это не по моей части.
Я удивлена? Пожалуй, нет. Сил не осталось выказывать изумление. Черт заключает контракты и собирает души. Ново ли это? Скорее, классика жанра.
А вот то, что души можно сдавать в аренду, заключая договора на определенный срок, пожалуй, интересно. Какой толк от такого ресурса? Зачем кому-то души во временное пользование? Странная работенка у черта, странная.
– В отличие от некоторых, кхм, вандалов, – он поморщился, словно ему скулы свело от только что съеденного лимона, – я не дергаю все ниточки подряд. Представь себе безумного звонаря, который зажал в кулак все веревки и судорожно машет этим «букетом». Хаос, какофония, кошмар! И никакого толка. Я же всегда точно знаю, за какой хвостик нужно потянуть, чтобы раздалась нужная мне мелодия.
– Пфф! – не удержалась я и сложила руки на груди.
Выражать свое недоверие к его заявленным способностям было рискованно. Играла с огнем, ставила против черта. Но во мне вдруг взыграло незнакомое доселе чувство противления. Раз уж я так конкретно вляпалась, нужно начинать прощупывать границы дозволенного.
Мое надменное «Пфф» его ничуть не задело. Дрейк смотрел снисходительно, словно это я выставила себя глупышкой.
– Я не бью вхолостую, Олеся. Никогда, – вкрадчиво проговорил он, не отводя насмешливых глаз. – Я могу подобрать ключик к любому человеку. Даже очень доброму, правильному и хорошему. На самом деле, с такими даже проще. Всегда можно надавить на чувство вины – вы, люди, просто обожаете в нем консервироваться. На семейные ценности, на склонность к самопожертвованию…
В этот раз мое «Пфф!» раздалось куда громче и злее. Склонность к самопожертвованию? Чувство вины? Это вот он сейчас про меня? Я просто волнуюсь о сестре и племяннике. Любой бы беспокоился, увидь он хоть тень Джада Вайлда издалека.
– Я редко пользуюсь этим талантом в своих личных интересах, но…
– Но вы ненавидите пыль. И утро без кофе для вас проблема, – понимающе хмыкнула я.
Впору пожалеть бедолагу. Столько неприятностей разом на него свалилось! Помощница без вести пропала, пыль копится, мозг несчастного черта взрывается, кофе он сварить себе сам не может… Армагеддон. Катастрофа. Конец света.
Ах, нет, что-то совсем не жалко! Я тихонько прыснула в кулачок, пользуясь тем, что Дрейк снова отвлекся на рассвет. Впитывал его жадно каждой порой на коже. Еще одна странность.
Рыжие всполохи ласково облизывали его точеные загорелые скулы, огненными искрами отражались в зелени глаз, смягчали золотом черную шевелюру… Рассвет был черту к лицу, я засмотрелась.
– Олеся… – хриплые строгие нотки, к которым я неожиданно начала привыкать, вернули меня в действительность.
– Мм?
– Рубашки сами себя не привезут.
– Пфф…
– Нарываешься, Олеся.
О. А вот и границы. Они родимые.
***
Я моталась по городу почти целый день. К вечеру я ненавидела свои туфли, мечтала оторвать от них каблуки и сплавить в какой-нибудь канализационный люк. Ноги налились свинцом и отчаянно гудели. Все мечты сводились к тазику со льдом, ромашковому чаю и массажу стоп. За этот набор я готова была продать душу, да вот незадача – закладывать было нечего.
Я умудрилась заблудиться четырежды, отыскала только две химчистки из трех и теперь, обнимая ворох пакетов и вешалок, тряслась к третьему адресу. Я села в Текстильщиках, сменила ветку в Китай-городе и теперь на всех парах летела по направлению к Бабушкинской. Предыдущая ассистентка черта была той еще затейницей.
И куда она, к слову, запропастилась? Может, мне пора начать волноваться, что у черта помощницы без вести пропадают? Я фыркнула: а то мне мало поводов для беспокойства!
Дрейк сказал, что он слывет лучшим сборщиком в Верхнем мире. Значит, сам он из Нижнего. Видимо, так они называют ад.
Сейчас, покачиваясь под мерное тарахтение в обнимку с его пиджаками и рубашками, я воображала, что шумное, серое, лязгающее, гулкое, грохочущее метро – и есть Нижний мир. Во всяком случае, я никогда не стремилась сюда попадать без лишней причины. И каждую двухчасовую поездку с тремя пересадками воспринимала как кару небесную.
Но у метро было одно несомненное преимущество. Оно давало уйму времени на размышления. И я активно перекатывала в голове мысли. Вопросов было много, ответов – ни одного.
Что мог делать американский черт в российском университете? Зачем он заделался преподавателем? Какую цель преследуют демоны ада и для чего собирают души? Расспрашивать рабовладельца о таком было неловко. А может, я не готова была знать ответ. Вряд ли он занимается чем-то хорошим.
Пока я добралась до Бабушкинской, зимние сумерки застелили город. Дома укутались в серую дымку, фонари раскрасили снег желтыми пятнами.
Судорожно тыча мерзнущими пальцами в экран телефона, зажав подмышкой пакеты, я шла по стрелочке навигатора. Зеленая дорожка вела меня в какой-то темный проулок между двух многоэтажек. Здесь, в тени домов, даже воздух казался черным. И кто додумался устроить химчистку в таком мрачном месте?
Сначала я увидела дорожку золотых следов, расцвечивающих примятый снег. Не шучу. Правда, золотых, еще и светящихся. Будто тут прошла какая-то богиня или… Нет, больше на ум никого не пришло. Как есть, богиня.
– Олеся Владимировна? – окрикнул меня низкий женский голос, от которого все внутри подобралось.
Сердце забилось быстро-быстро. Как у мышонка, почувствовавшего за спиной хищника. Захотелось немедленно броситься в норку. Странная реакция. Я порывисто обернулась, чуть не выронив все пакеты.
Метрах в трех, облокотившись плечом о кирпичную стену, стояла высокая женщина. И мы точно с ней не были знакомы. Что такая изысканная мадам, упакованная в серый брючный костюм (и, похоже, совсем не мерзнущая), забыла в обшарпанном переулке?
– Я… Да?
– Я по поводу вашего контракта, – дама оторвалась от здания и кошачьей походкой направилась ко мне. – Считайте меня своим адвокатом. И зовите меня Миндаль.
Глава 5
Я опешила от всего разом. И от слова «контракт», от которого меня прошило нервной дрожью, и от неординарного орехового имечка этой дамы. И поглядывала она на меня как-то странно… Будто хотела попробовать на зуб. Причем даже с закрытым ртом было понятно, что они у нее острые.
– Вы что, ангел? – с сомнением посмотрела на женщину и выдала первое, что пришло в голову.
Потому что моя астраханская бабушка утверждала, что в раю все красиво. И сады, и души, и лица. А эта тетка была очень привлекательной. Наделенной какой-то опасной красотой. Этакая индийская модель. Глянцевые волосы, струящиеся по плечу шоколадным водопадом. Большие карие глаза с восточным разрезом. Кожа цвета кофе с молоком. Внешность мягкая, текучая, теплая, южная. А вот взгляд – жесткий и строгий.
– Ох, да не дай бог! – фыркнула барышня, и все встало на свои места. Нет, не ангел. – Мы – третья сторона. Штаб контроля за божественными правонарушениями.
Офонареть.
– Хотя порой мы привлекаем и ангелов, и демонов в качестве агентов, когда наши интересы совпадают. И даже, как сейчас, людей, – она с намеком приподняла бровь, и сердце снова припустило в бешеной польке.
Меня? Агентом? Куда? Я еще с мытьем полов в элитной новостройке не свыклась!
– У нас есть подозрение, что господин Дрейк водит Штаб контроля за нос. Так же, как и вас, Олеся Владимировна, – миндальная барышня дежурно улыбнулась и по-свойски положила руку мне на плечо. Видимо, я должна была расслабиться, да только сильнее напряглась. – Вы ведь уже догадались, что Дарриэл Дрейк вынудил вас заключить контракт ложью?
Она убрала ладонь в карман и кивнула на кособокий стол с парой облупленных стульев, выставленных у заднего входа в какой-то бар. Над ними висел одинокий тусклый фонарь. Вероятно, сюда персонал выходил подымить и попить растворимый кофе в «тишине» мегаполиса.
– Давайте присядем и потолкуем? – предложила Миндаль и, брезгливо швырнув газетку со стола на сидение, примостилась бедрами на самый край.
– Разве ложь – не главное оружие демонов ада? – я скептически пожала плечом и бухнулась напротив, сбросив пакеты рядом, скрестив руки на груди и откинувшись всем весом на спинку стула. Старое дерево натужно скрипнуло.
– Отнюдь, – скупо возразила ореховая тетка. – Обычно они предельно честны с клиентами во всем, что касается условий сделки. Но Дрейк… Он просто помешался на этой своей чистоте! Мы не были уверены, что получится его подловить, но… Все оказалось даже слишком легко.
– Вы о чем?
– Дарриэл подстроил ситуацию, в которой вы обменялись телесными жидкостями.
Я поперхнулась: чем-чем?!
Ах, это она про кровь и поцелуй… Ну да, было дело.
– И выдал это за заключение контракта, – махнув изящной ладошкой, продолжила Миндаль бархатным голосом. – Но он вас обманул.
Она затихла, ожидая от меня какой-то бурной реакции, но я лишь похлопала глазами: щелк-щелк. Обманул, конечно. Говорю же, хам, гад и вообще… черт безрогий.
– Вы не поняли, да? Вы в тот момент ничего ему не пообещали взамен его добровольно оказанной услуги. Он просто умело извернул факты.
– Вы хотите сказать, что я не продала случайно душу? – я резко подалась вперед. – И моя мольба о помощи была… обычной просьбой?!
– Просьба была обычной. Но душу вы все же продали. На целый месяц, да. Еще как! Просто сделали это часом позже в его гостиной, когда завизировали контракт.
Вот же… Черт! Чувствовала ведь, что где-то подвох!
Зато теперь пазл сошелся, картинка стала целой. Вот почему Джад его чуть не придушил (ладно, я утрирую, но Валькин муж хотя бы попытался!). И вот почему Дрейк велел приложить ко лбу заморозку в полотенце. У него не было тогда доступа к моей задушевной энергии. Уууу, хитрый гад!
Но нестыковки все-таки нашлись.
– Я своими глазами видела, как сияли вены под моей кожей!
– Обычная иллюзия, – миндальная барышня повела плечом. – Дарриэл тот еще… «фокусник».
Произнесла она это без малейшего намека на улыбку. Будто Дрейк и над ней в свое время умудрился зло подшутить. Хотя, что может быть общего между демоном Ада и «третьей стороной», я представляла слабо.
– А мой шок, случившийся якобы после продажи души? – вернулась я мыслями к проблемам насущным.
– Иногда шок – это просто шок, Олеся Владимировна.
Значит, обман. Черт попросту обвел меня вокруг пальца, сказав, что душа уже продана. Я могла ничего не подписывать и жить себе припеваючи!
А как он прогнал Джада? Тоже страшный магический фокус показал? Не удивлюсь, если так.
– Вы ведь не по доброте душевной пришли мне посочувствовать? – заглянула я в острые карие глаза, почти черные в скудном освещении переулка. – С каким-то конкретным предложением? Так говорите уже, не томите!
Последнюю фразу я чуть не проорала. Нервное. Я вообще неконфликтный человек, и уж точно не стала бы рявкать на первую встречную, но этот день оказался ничуть не лучше предыдущего. Сил изображать вежливость попросту не осталось. А если она сейчас вдруг щелкнет пальчиками и сотрет меня в пыль, то пускай тогда сама тащится к Дрейку с его наглаженными слим-фитами.
– С предложением, да, – равнодушно бросила леди и привстала с газетки. – С одной стороны, ваш истинный контракт заключен законным путем. Услугу – пусть и оказанную добровольно, – вы уже получили. Но методы, которыми действовал Дрейк, в Канцелярии не одобряют. Так что шансы оспорить договор у нас есть.
– У нас?
– Мы поможем вам, Олеся Владимировна. А вы – нам, – Миндаль уперлась ладонями о стол и нависла над ним так, что шоколадные волосы волнами скатились с плеч. – Мы можем устроить разбирательство в Канцелярии и разорвать ваш контракт досрочно. Если…
– Что вам от меня нужно? – сипло выдавила я.
Мне заранее не нравилось все, что она могла предложить. Я никогда не любила находиться в центре внимания, а сейчас собиралась встать между чертом и их местным органом божественного правопорядка. Оно мне надо?
– Как я упомянула ранее, Штаб контроля не доверяет мистеру Дрейку. ХарДагат, пусть и бывший, не может не вызывать подозрений, сами понимаете, – проникновенным тоном произнесла дамочка, но, спохватившись, ухмыльнулась. – Ах, да… Не понимаете. Словом, Штаб желает за Дарриэлом приглядеть. От вас нужны глаза и уши на его личной территории. Может, иногда руки. Шустрые пальчики.
– Шпионить? За демоном, читающим каждую мою мысль?!
– Присматривать. Дрейк не так прост, мне ли не… – Миндаль резко встала и одной рукой скрутила волосы в глянцевый жгут. – Порой нам кажется, что он не тот, за кого себя выдает. Он давно ведет себя странно, но сейчас… Его новый заказ крайне важен. Он не посвящает в детали даже свою команду, а это беспрецедентно. Планируется что-то масштабное, и мы хотим знать, что именно. Может быть нарушено равновесие всего Верхнего мира, – она развела руки в стороны, обхватывая воздух вокруг себя. – Вы согласны? Это выгодное предложение.
– Что мне мешает отработать месяц и уйти свободной? Обязанности не пыльные. То есть, пыльные немного, но… не настолько, чтобы следить за чертом!
– Что мешает? – Миндаль издала грудной смешок. – Лишь то, что через месяц он вас не отпустит. Программа только стартовала. У него контракт с университетом до конца семестра. Думаете, через тридцать дней он разлюбит чистоту?
– Может, уборщица вернется! – буркнула в ответ и устало потерла локтевой сгиб, на котором полдня болтались перекинутые пакеты с одеждой.
Женщина мне решительно не нравилась и доверия не вызывала. Выбирая из двух зол – Джада и Дрейка – я уже однажды предпочла большее. И сейчас не собиралась совершать новую ошибку.
– Прошлая ассистентка не вернется, мы об этом позаботились, – глаза красавицы многообещающе сверкнули. – Как и об ее исчезновении. Она была крайне возмущена нашим предложением.
– О моем тоже позаботитесь, если откажусь? – нерешительно поинтересовалась я.
– К сожалению, в сложившихся обстоятельствах вы неприкосновенны. Так что работаем с тем, что имеем, – недовольно фыркнула кареглазая хищница. – Но… вы же внимательно читали контракт? Видели «фирменную лазейку Дрейка»?
– Вы про отказ от приказа, удваивающий срок?
Дамочка кивнула, и я сникла. Что ему мешает придумать такое «бытовое задание», от которого я буду просто обязана отказаться? К примеру, спрятать всю мою одежду и отправить голышом к консьержу за посылкой? Здоровью и безопасности это не угрожает, в коридорах новостройки тепло и даже ковры постелены…
– Вы тут минимум на полгода, дорогуша. А может, и дольше, – снова кивнула Миндаль. – А нам нужна только пара недель, чтобы удостовериться, что цель прибытия мистера Дрейка действительно такова, как он заявил. А затем мы поможем вам разделаться с контрактом.
– Я не собираюсь шпионить за чертом! – я решительно сгребла ворох пакетов и поднялась со стула. – Я еще не совсем спятила… Надеюсь.
– Подумайте, Олеся Владимировна. Мы не торопим… – хмыкнула миндальная барышня. – Да и у вас впереди целая вечность в подчинении у, как вы выразились, черта.
Подмигнула мне и… исчезла.
Во что я вляпалась?
Во что я, черт меня возьми (ох, нет, этого лучше не надо), вляпалась?!
Они – агенты некоего Штаба контроля за божественными правонарушениями – заставили пропасть предыдущую ассистентку. Как, куда? Жива ли она вообще? И лишь потому, что женщина отказалась шпионить за парнем с хвостом и дурными манерами!
Но я точно не собираюсь соглашаться. Не потому, что это подло (Ой ли! Дрейк меня умудрился наколоть уже дважды!). А потому, что страшно. С чертом шутки плохи. А так у меня есть хоть какой-то шанс отработать месяц и выбраться из передряги без потерь. Чем черт не шутит?
После заключения контракта дурацкие фразочки так и просились в мысли. Будто теперь вместо орды тараканов в моей головушке паслась тысяча чертей.
Это все Дрейк. Он влез в меня наглым образом и распространился повсеместно, словно с кровотоком. Язык до сих пор жгло его непривычным вкусом, в мозгу засел его образ, пальцы зачем-то помнили твердые мышцы, обтянутые белой тканью. Размышления упорно скатывались к хвосту, наличие которого у меня не было никаких шансов проверить, не застав демона без брюк. Раз уж рога, пятачок и копыта пришлось отмести, цеплялась, можно сказать, за соломинку.
Доля истины в словах ореховой богини с золотыми пятками была. Не факт, что месяцем все окончится. Сегодня утром – в первый же день бытового рабства! – я чуть не отказалась делать это жуткое ритуальное мейсо. Всерьез перепугалась, что он прожжет мне пальцы.
Голос Миндаль (нет, правда, ну что за имечко?) бархатной змейкой кувыркался в сознании. «Вечность в подчинении у черта».
Вечность.
Скоро я, словно маленький Кай, буду собирать это слово из льдинок, в которые превратятся мои мечты и надежды. Где уж мне «Лингва Юниверс», когда у черта пол недомыт и омлет, питающий, кхм, «мужскую силу», не приготовлен?
Пожилая кореянка протянула мне белоснежный смокинг, упакованный в полиэтиленовый вакуум. Черт что, правда носит такое на демонические вечеринки? Определенно, он промахнулся миром при рождении.
– Держи, ангелочек, – улыбнулась старушка, всучив мне еще три пакета.
Боги, да сколько у него этих рубашек? По каждой на день недели с учетом трехкратной смены гардероба? Боюсь представить, сколько у него носков.
– Я не…
«Не ангел. У меня даже душа – и та в ломбарде», – хотелось признаться владелице химчистки. О том, что она тут хозяйка, свидетельствовало несколько семейных фото на стенах.
– Ты светишься, – покачала головой кореянка. – Прошлая, та, что сдавала, по сравнению с тобой – бледная тень. Такой, как ты, нужна защита.
– Чего? – я всмотрелась в подслеповатые старческие глаза, почти прозрачные.
Зачем она меня пугает? И вообще, поздновато мне думать о безопасности. Уже вляпалась по самые разбитые колени.
– Я ошиблась, – кореянка продолжила мерно кивать, словно соглашаясь с собственными мыслями. – Ты уже хорошо защищена. Иди с богом, милая. Иди.
…Всю обратную дорогу, качаясь в полупустом вагоне, я размышляла над тем, теряет ли Черт-Неделька пары от своих носков. С его нудностью и дотошностью я готова была поставить на то, что нет. У него все под контролем.
Интересно, а в белье у него имеются прорези для хвоста? Это я точно могу проверить. Достаточно заглянуть в комод в спальне, пока Дрейка не будет дома.
***
Новостройку, в которой поселился Дрейк, я нашла без труда. Словно в нее меня вел какой-то встроенный внутренний маячок. Может, он не соврал, и моя душа в самом деле стремилась к новому владельцу?
Консьерж – тот самый загорелый парень, что с подобострастной улыбкой приветствовал вчера черта, – подскочил и побежал к лифтам.
– Мисс едет на четырнадцатый? К мистеру Дрейку?
Узнал. Запомнил. Кошмар!
Я прикусила губу. Что он подумал? Что я… и этот вот черт… что мы вместе?!
– Да… четырнадцатый, пожалуйста, – прохрипела, пряча красные щеки за чертовым смокингом. Сейчас все играло против меня, даже кипа пакетов с явно мужскими вещами.
У консьержа не было причин для сомнений в том, где я провела эту ночь и с кем. Уверена, как именно я ее провела, он себе тоже в красках представил. Потому что смотрел на меня с каким-то лукавым интересом. Он и не подозревал, что я валялась на коврике, отлежала себе все бока и чуть не свернула шею на твердом диванном валике.
– Меня зовут Витторио, мисс. Я сам здесь недавно и еще не всех постояльцев знаю по именам, – улыбка парня стала шире, уголки губ норовили коснуться ушей.
– Олеся, – тихонько пискнула я. – Я тут тоже… новенькая.
– Очень рад за мистера Дрейка, – кивнул Витторио и попытался получше меня рассмотреть, что было проблематично из-за прижатой ко мне кипы пакетов. Так что он быстро сдался и вернул глаза на мое лицо. – Я обычно работаю в ночную смену. Обращайтесь, если что-то нужно.
Что может быть нужно от консьержа? В каких случаях к ним обращаются? За солью? За ведерком льда? При неисправной проводке, перегоревшей в коридоре лампочке и отсутствии горячей воды? Вряд ли он способен помочь мне с моей проблемой.
– Ааа… – неловко протянула я. – Простите, я знаю, что это личное дело мистера Дрейка, но… К нему раньше приходили… другие женщины?
– Его часто сопровождала Химена, старая кубинка, – с охотой открыл рот Витторио. Видимо, склонность поболтать и поулыбаться у консьержей в крови. – Как я понял, мисс, они приехали сюда вместе, но жила она отдельно и никогда ночевать не оставалась. Она приходила сюда каждый день ровно за полчаса до рассвета, минута в минуту. Я пару раз специально засек. А однажды… не пришла. И на следующий день тоже. Мистер Дрейк темнее тучи ходил, характер совсем испортился, – шепотом добавил парень и заговорщицки подмигнул.
