Елена Казанцева
Порталы в другие миры
Никогда и подумать не могла, что он может плакать. Его действительно сильно потрепали, лицо распухшее, в синяках, одежда сильно порвана, он прихрамывает, я вижу, что ему тяжело идти, но он храбрится…
Успокаивает меня, что все нормально…
Наше время истекает, нам надо выбираться.
– Ты знаешь, как выйти из лаборатории?
– Лабораторий две, одна расположена на острове, другая на материке, и там и там охранная система, но найти лазейку можно.
– Тогда будем решать проблемы по мере их поступления. Идем.
И мы поднимаемся на первый этаж. Наши тюремщики так уверены в крепости своей тюрьмы, что мы не встречаем нигде охраны.
Выходим из здания, и тут я понимаю, почему горе экспериментаторы не держат много охраны, мы на острове! Вокруг бушующее море, куча скал, даже если найти лодку, пройти мимо этих камней сложно, волны набегают на множество торчащих из воды камней и разбиваются о них, заливая белой пеной площадку перед зданием.
Мы с Вей поднимаемся на одну из скал по крутой лесенке, что проложена через смотровые площадки. Кругом голые торчащие острыми вершинами камни, лишь в глубоких трещинах растет зеленая трава. Над нашими головами проносятся огромные чайки и с криком пикируют на нас, видимо, где-то в скалах прячутся их толстые лохматые детишки, а мать всегда защищает своих детей.
Каково было наше изумление, когда между отвесных скал мы нашли маленькую площадку со стоящим на ней вертолетом!!!
Чувство радости и облегчения, вот и выход из ситуации, это первые чувства, которые нас охватили, лишь чуть позже мы осознали, что ни я, ни Вей управлять вертолетом не умеем. И все же мы залезли в кабину. Тут градус нашего удивления еще повысился, в кабине не было никаких рычагов управления, просто одна большая красная кнопка. Что это? Вертолет летит сам? Тогда какой пункт назначения?
Послышался шум, топот, видимо очухавшиеся охранники бросились за нами в погоню, даже не секунды не подумав, я нажимаю красную кнопку, и мы взлетаем…
Вижу, как внизу бьются в истерики наши горе врачи вместе с охраной, в нас стреляют, но мы уже далеко.
Перед нами расстилается бескрайнее море, огромное, оно медленно перекатывает свои синие волны. Лишь чайки скользят своим крылом по его поверхности, да блики заходящего солнца.
Мы летим, конечный пункт нам не известен.
Но мы вырвались, и это радует.
В этом мире землю я видела лишь однажды, когда была у Врат. Она выросла перед нами словно из океана: огромными отвесными скалами, большими песчаными пляжами, буйной зеленью. Растительность, ее много, она растет прямо на скалах, в расщелинах, пробивается жидкими кустиками на песчаных пляжах, образует заросли там, где скалы отступают.
Земля, от этого слова мое сердце сжалось, где-то там решение моей проблемы, я смогу вернуться домой.
Вертолет дернулся, накренился и сделал поворот, по заложенному в его электронных мозгах маршруту.
В следующую минуту что-то пошло не так.
С земли раздались выстрелы, звуки похожие на хлопки. Наш вертолёт дернулся, качнулся и задымился, через секунду мы неслись к земле с жутким ревом, испуская искры, изрыгая пламя и разваливаясь на ходу. Удар о землю был страшен, не знаю, как мы выжили, но очнулись среди горящих обломков живыми.
– Вей, ты жив?– оглядываюсь в поисках своего друга.
– Жив, – он с трудом сбрасывает с себя обломок кабины, отстегивает ремни и встает. – Ой, нога.
– Я сейчас, подожди, Вей, – подрываюсь, но меня удерживают ремни, пряжку ремня заклинило, она никак не поддается.
Вей упал и стонет, а я все дергаюсь, не в силах расстегнуть ремни.
Вдруг земля задрожала от топота множество ног. Гул голосов, чей то крик – приказ. Только слышу: Брать живыми!
Пытаюсь еще раз отстегнуться, но уже умом понимаю, что с Вей нам не убежать.
Через мгновенье нас окружает толпа, люди в разношерстной одежде, с оружием и примитивными ружьями прямо какой-то средний век. Люди галдят, тычут в нас своими мечами, копьями. В глазах просто какая- то звериная злость и ненависть, желание разорвать нас.
Из толпы отделился высокий, крепкого сложения человек, по повадкам, голосу и манерам он был в этой толпе за главного.
– В телегу их, мешки им на голову, дома разберемся,– громко крикнул он приказ толпе и все подчинились.
Толпа загудело, восторженно зарокотала, меня подняли и понесли, даже не стали доставать из кресла, рядом волокли Вей, он стонал и ругался.
Нас бросили в кузов странной механической повозки, за руль которой вскочил маленький круглый человечек с кожаной шапкой похожей на ушанку, крутанул руль, и повозка завелась, с громким рычанием, изрыгая клубы удушливого дыма, она рванулась с места. Сидящий рядом со мной щербатый и конопатый воин, улыбнулся, оскалив редкие черные зубы, и, вынув из-под скамейки два пыльных грязных мешка, натянул их нам с Вей на головы.
Всю дорогу нас трясло по каким-то немыслимым кочкам, словно наш возница решил собрать все кочки и ямы по округе. Мне было хоть и неудобно лежать в остатках кресла, но мне не было так больно, как трясло раненого Вей. Он стоически держится, стараясь не стонать, но иногда из его рта вырывается почти крик… Слышу, как ржет воин, что надел нам мешки на головы…
Наконец мы приехали, машина развернулась и замерла. Раздался гул голосов, по звукам поняла, что машину окружили. В меня кто-то тычет палкой, чья то рука пытается ущипнуть. Возница взбирается на кузов и стягивает с нас мешки. Вокруг нас огромная толпа. Здесь мужчины, женщины, дети. Детей много, это очень необычно. Ведь в городах корпорации детей просто единицы.
Все кричат, указывают на нас пальцем. Лица злые, возбужденные.
– Тихо! – на повозку взбирается предводитель.
– Убить их, убить, – раздаются крики со всех сторон.
– Сограждане! – берет слово второй мужчина, он отличается от первого своей одеждой, его сразу можно выделить в толпе и по прическе, красивому лицу, и украшением. – Мы допросим задержанных и если они виновны в пропаже наших детей, мы будем судить их общественным судом.
Толпа одобрительно закричала: Судить, судить…
А мы с Вей поняли, что попали в очередную переделку. Как у нас говориться «из огня да в полымя»…
Четверо бойцов стащили нас с повозки, разрезали стальными мечами мои ремни, и потащили нас в сторону построек. Мы вновь оказались в тюрьме. Подземелье было сырое, темное с маленькими окошками под потолком, наверное, когда шел дождь, в это оконце лилась вода. Под окном стояла лоханка, видимо для сбора дождевой воды. В убогой комнатке были деревянные нары, да стол, сколоченный из старых сучковатых досок.
Я осмотрела рану на ноге Вей, кровь уже остановилась, хоть она и была большой, но не глубокой, связки и мышцы повреждены не были, что не могло радовать.
Мы сели на нары и задумались.
– Что будем делать? – спросила я.
– Надо рассказать все как есть, но не будем говорить, что ты служила в когорте, если появятся вопросы, я жил в деревне Лонг-лонг, что севере, пусть спросят тамошнего консула.
–Кто такой этот консул?
– Консул – это управляющий коммуной. Народное собрание каждого поселения выбирает совет, а совет выбирает нового консула. Каждое поселение здесь занимается своим делом, есть поселения земледельцев, есть рудокопов, есть поселения гончаров, ткачей, рыболовов, много разных, раз в месяц все собираются в определенном месте и покупают и продают товар друг другу, так и живут. Их назвали коммунами, каждой коммуной командует совет и выборный консул, он решает, сколько и какого товара везти на обмен, а также отвечает за внутренние дела коммуны. Раз в год его переизбирают, если человек плохо командовал, то его смещают, хорошо – выбирают снова.
– Напоминает коммуны становления СССР, или итальянские коммуны.
– Да, что-то в этом есть.
– В какой коммуне ты жил?
– Я жил в рыбацкой коммуне, это на севере земель.
– А как ты туда попал?
– Бежал, Энжи, бежал из лаборатории.
– А кто управляет лабораториями?
– Люди, роботы. Люди приходят из мира Магов, для них это всего лишь работа по созданию совершенного человека, старейшины им за это платят, очень хорошо платят.
– Если взорвать и уничтожить все лаборатории – это что-нибудь изменит?
–Нет, Энжи, коммуны уже пытались, приходят вновь люди и строят другие лаборатории.
Я задумалась над участью этого мира, мир не выживет без людей, но и то, что происходит здесь сейчас, печально.
Наступали сумерки, суматошный день подходил к концу, завтра нас ждали другие испытания.
Глава 14
Я даже не догадывалась, какие испытания нас ждут….
С утра, даже не дав нам доесть скудный завтрак, нас выволокли на площадь. Хотя площадью это пространство назвать было трудно, просто посреди большого количества каменных домов был пустырь. На пустыри коммуна построила деревянный помост, на который взгромоздился уже знакомый нам предводитель воинов, туда же загнали и нас.
Возле нас по обе стороны стояли воины с самодельными алебардами, невысокие, в грубой одежде и сапогах, они смотрелись комично, даже при наличии грозного оружия. Я бы, наверное, избавилась от них двумя точными ударами, но накалять обстановку не входило в мои планы. Ну сбежали бы мы с Вей, а далеко бы убежали? Он ранен, у нас нет оружия, нет припасов, как выжить в этом странном мире? Да и куда идти?
Поэтому стою молча и жду развязки ситуации.
Мужчина на помосте поднимает руку, пытаясь урезонить своих граждан, и взывает к тишине. Проходит минут пять, пока толпа притихла и на помост выходит из толпы еще один наш вчерашний знакомый – его отличает от остальных висящий на груди знак, чем то напоминающий знак тора на молоте или крест со знаком тора. По одежде и прочим атрибутам он тоже резко отличается от своих сограждан, в нем виден достаток и признак власти.
– Я даю слова нашему уважаемому консулу!
Толпа скандирует: Консул, консул, консул…
Тот выходит на помост и ждет, когда толпа успокоится.
– Вчера наши доблестные воины сбили летательный аппарат магов, мы сейчас допросим этих двух. Пусть они ответят нам, где прячут наших детей.
Толпа закричала, заволновалась, по ней прокатилась волна от одного края до другого: Пусть ответят, ответят….ят….
– Мы не маги, мы такие же, как вы, я с коммуны Лонг лонг, мы сбежали от магов, – Вей попробовал перекричать толпу, но его уже никто не слушал, толпа гудит, как только вспомнили о детях, гул усилился.
– Никто не может управлять аппаратами, кроме магов, вы летели, значит, вы маги,– говорит нам консул, ну что, железная логика, не поспоришь.
И тут в толпу врывается крик: Дети вернулись, дети вернулись….
Толпа отхлынула от помоста, развернулась в другую сторону, и люди с радостными криками побежали встречать вернувшихся детей. Оказалось, дети просто заблудились, а недотепы родители сочинили сказку, что прилетели маги и украли их детей.
Мы с Вей выдохнули, но как оказалась рано!
Консул обернулся к нам и с невозмутимым выражением лица сказал: Вы будете казнены в день ярмарки, как маги, в нашем мире запрещены все виды колдовства и магии, такие действия караются смертью, увидите их. После чего он развернулся и ушел.
А нас снова бросили в подземелье. Ну, хоть питание выдали. Кормили здесь неплохо, я уже и забыла, как пахнет мясо, каждый день нам давали вкусный горячий хлеб и похлебку из овощей и мяса. Мы коротали время за разговорами. Вей рассказал, как сбежал в первый раз из лаборатории, рассказал почему решил найти меня, оказалась, что мы вместе прошли врата в Нанкине, а еще как одурачил врачей во второй раз, и нашел меня в городе.
Постепенно рана на ноге Вей зажила, и нам надоело маяться от безделья, мы решили продолжить тренировки. И хотя места было мало, это еще лучше помогало оттачивать технику ближнего боя.
На наши бои с Вей приходили смотреть стражники, комментировали, цокали языками и хвалили. В один из дней, дверь в нашу темницу открылась, к нам пожаловал консул.
Он вошел в наше подземелье важно, словно посол доброй воли, его глаза смотрели на нас с заинтересованностью, оценивающее, сразу стало понятно, что он явился сюда не просто так. Видимо и до него дошли слухи.
Он прошел в середину камеры и сел на стул, услужливо пододвинутый стражником.
– Я вижу, вы время не теряете,– начал консул.
– Тяжело в заточении, консул, как можем время коротаем,– ответил ему Вей смиренно наклонив голову.
– Моя стража сказала, что вы сильные воины.
– Вам виднее, консул.
– Я знаю, что среди магов нет воинов, и я готовь поверить вам.
– Я же говорил вам, консул, что мы не маги, – взмахом руки консул остановил Вей.
– Мало ли что вы говорили, я верю тому, что донесли мои люди, раз вы летели на аппарате магов, значит, дружны с ними, но я готов простить и отпустить вас, если вы…,– он сделал паузу, ну прям как хороший актер.
– Если вы в дни ярмарки выйдете на потеху толпы против лучших наших бойцов, и если в сражении вы победите, то мы подумаем, и, может быть, отпустим вас.
– Я согласна, – ответила консулу.
Свита удалилась, тяжелые двери закрылись, шаркающие шаги консула и его свиты затихли в глубине коридора.
– Ты хорошо подумала, Энжи, – спросил Вей.
– У нас нет другого выбора, нам надо как-то выбраться.
– Но они выставят против тебя сильных мужчин, ты хоть и отличный боец, но мужчины тебя сильнее, и закалённые в боях.
– Я подумала, Вей, я выйду на помост.
С этого дня мы усилили подготовку, тренировки шли каждый день, у нас не было гантелей и штанги, и никаких тренировочных снарядов, Вей придумывал все сам, вместо штанги поднимали тяжелый дубовый стол, или кровать , вместо гантелей – ведра, наполненные водой
Вей переживал, что нам нельзя бегать, говорил, что так тренируется дыхание, но я и так была уверена, что смогу победить. Не знаю, откуда пришла ко мне эта уверенность, но я точно знала, что в этом мире не найдется воин, который сможет противостоять мне.
И наступил день ярмарки.
Еще до рассвета нас разбудил стук копыт и бряцанье повозок. Огромные животные тащили на площадь повозки со всякой снедью, горшками, металлическими изделиями, повозки поменьше везли ткани, травы, специи. Я стояла у окна и вдыхала запахи, они будоражили меня, вызывали воспоминания о другом мире, таком далеком, недостижимом.
Постепенно шум усиливался, ярмарка разворачивалась, народ все прибывал и прибывал. И вот уже трубы возвестили о начале торгов.
Воздух наполнился таким количеством запахов, что я перестала их различать. В полдень нам, как обычно принесли еду, стражник долго топтался на пороге, а потом произнес: Сегодня вечером час борьбы.
Произнеся эту странную фразу, он ушел, заперев дверь на засов. Вей, посмотрел на меня, словно прислушиваясь к чему- то вдруг сказал: Сегодня на помост выйду я.
– Вей, твоя рана только зажила, тебе трудно будет бороться против здорового противника.
– Энжи, сегодня выйду я, ты копи силы…
– Это неразумно…
– Я так решил.
Его увели, когда солнце пошло на закат. По реву толпы, я поняла, что час боя настал. Весь бой вслушивалась под рев и улюлюканье, но так и не поняла, на чьей стороне был перевес.
Его внесли через час, одежда порвана, на туловище и конечностях гематомы, старая рана вскрылась и сочилась сукровицей. Лицо было избито так, что один глаз почти заплыл. Но он улыбался.
– Я выиграл, Энжи.
– Ты молодец, Вей.
– Мне надо немного отдохнуть и я завтра выйду на помост, – после этих слов он потерял сознание.
Почти весь вечер, я обрабатывала его раны, и делала компрессы на его синяки. Ни о каком бое завтра речи быть не могло. К вечеру у него поднялась температура, он начал бредить. Я боялась, что в рану занесли грязь, и она воспалилась.
Ночь спала беспокойно, часто поднималась и меняла компрессы на его теле.
На следующее утро пришли за мной.
Утром двери в мою темницу скрипнули и открылись, вошли два стражника. Вей попытался подняться, но со стоном упал обратно на кровать.
Сегодня моя очередь идти на помост.
Я смело шагнула к страже, те скептически осмотрели меня, ухмыльнулись, но ничего не сказали. И мы пошли по длинному коридору каземата.
Толпа встретила нас ревом, я удивленно смотрела по сторонам, со всех сторон ко мне тянулись руки, каждый хотел толкнуть, ущипнуть меня. Со всех сторон я видела только горящие ненавистью глаза. За что? За что эти люди ненавидят меня? Я ведь им ничего плохого не сделала?
Они отличаются от людей корпорации, те живут как зомби, ни чувств, не эмоций, а эти пропитаны злобой и ненавистью, просто диаметрально противоположные люди.
С этими мыслями я дошла до помоста.
Сзади меня подталкивают стражники, как будто я могу отказаться в последний момент.
На помосте меня уже ждет боец. Это здоровый детина лет двадцати отроду, крепкий костяк, тугие тяжи мышц, он силен, но неповоротлив, если не попасть сразу ему под кулак, уйти от ударов, то можно его загонять, а когда он устанет, закончить бой одним ударом, хук….
Я оглядываю толпу. Они кричат, тычут в меня, опускают большой палец вниз, всячески показывая, что я проиграю. Детина стоит и улыбается щербатым ртом. Видно, что он уверен в своей победе, даже напрягаться не будет. Ну что, посмотрим.
Ударяют в гонг, и бой начался. Как я и предполагала, детина бросился вперед, размахивая кулаками, я ловко увернулась, прохожу почти у него подмышкой, он даже задеть меня не успевает, и машет кулаками уже в воздухе. Тяжело разворачивается и снова бросается в бой, и опять пустота, я на другой стороне помоста, успеваю ударить его по почкам. Глупый увалень взревел от боли, развернулся и кинулся в мою сторону. Но и тут его ждала пустота.
Так мы и бегаем, под рев толпы, по помосту, люди внизу уже не улюлюкают, я вижу, как они делают ставки, в глазах у них азарт, мне это знакомо, как часто я наблюдала бои, каждый человек сейчас выбирает себе бойца и будет до конца болеть за него.
Наконец мой увалень начинает притормаживать, я чувствую его запах пота и усталости, адреналин в его крови падает, он готов. И в следующий раз, когда он летит на меня, размахивая кулаками, я ухожу в сторону от его правой руки и точным ударом бью его в челюсть, удар короткий, но в него вложена вся моя мощь. Конец. Детина, не издав ни одного звука, падает на помост, мой противник повержен.
Толпа встречает меня ревом. Тут и победный рев тех, кто поставил на меня, и крик отчаянья, кто потерял ставку и проиграл. Но равнодушных нет.
Я стою на помосте и оглядываю толпу.
Мой взгляд останавливается, скользит дальше и снова возвращается к фигуре в плаще, рядом с консулом сидит ОН, это Маг, который приезжал к нашим старейшинам. Я его не могу ни с кем спутать. Этот красивый мужчина остался в моем сердце. Только сейчас на нем не дорогой костюм, а широкий плащ с капюшоном, он скрывает очертания его фигуры. Но это он, я не ошиблась.
В душе смятение, волнение, чувствую, как лицо начинает гореть, и щеки заливает румянцем.
Как такое может быть? Консул сказал, что Магов здесь казнят?
Но они сидят в ложе рядом и мило беседуют…
Стражники ведет меня прямо к ложе… Консул встает и приглашает меня отобедать с его гостем. Сердце подпрыгивает и бьется о грудину, щеки мои пунцовые, умом понимаю, что отказываться нельзя. Но мне так страшно, и вместе с тем так сладостно ноет сердце, так бы и смотрела на это красивое лицо. Но я опускаю глаза и вежливо принимаю приглашение.
Нас ведут в парадную залу дома консула. Здесь уже накрыты столы, с нами за стол садится весь совет коммуны. Многочисленные слуги разносят еду, тут и дичь, и запеченная свинина, и мясо каких-то зверей, в каждую тарелку щедро накладываются овощи, и подается свежий хлеб. Каждому преподносят бокал хмельного напитка. Пытаюсь отказаться, но разве меня кто-нибудь слушает.
Гости галдят, обсуждают бой, говорят мне комплименты. А я боюсь поднять глаза, я кожей ощущаю присутствие Мага, мне не надо на него смотреть, я чувствую его запах, я вдыхаю его аромат, я чувствую его взгляд…
Сердце учащенно бьётся, кусок не лезет в горло, я слышу, что он говорит консулу…
Обратная дорога заняла не так много времени, меня проводят по каким–то комнатам в доме консула, затем мы спускаемся в подвал и вот уже моя темница.
Пока шли по покоям консула, мой взгляд остановился на зеркале, я увидела свое отражение. В отражении я – девочка с наголо побритой головой, большими глазами блюдцами, он не мог во мне узнать легионера, что встречал его у Врат…
Глава 15
Поздно вечером меня возвращают мою темницу, дверь, скрепя закрывается, и я могу выдохнуть. Зову Вей, а в ответ мне молчание…
Бегу к его койке, он весь в огне, рана воспалилась, теперь из нее течет гной, это плохо. Стучу в двери, прошу стражников позвать лекаря, но день уже подошел к концу, лекарь пьян. Умом я понимаю, что до утра ему станет еще хуже. Мои мысли опять понеслись вскачь, выход, я ищу выход. Были бы мы дома, наверное, пошла бы в аптеку и купила антибиотики, но мы в богом забытом месте, здесь об антибиотиках и слыхом не слыхивали…
И тут я вспоминаю разговор горе экспериментаторов, об уникальном растворе, что был влит мне в кровь.
Была не была, ведь хуже не станет, прошу охранников принести мне нож..
Те смеются, говорят, что пленникам не положено. И тогда я попросила разрезать мне руку мечом! Давясь от смеха, один из них выполнил мою просьбу, рассек мне предплечье, горячая струя крови брызнула на пол. Я подошла к Вей, стою над ним и поливаю его раны своей кровью. Не помню, но видимо потеряла сознание.
Очнулась только утром. Лежу на полу и ничего не могу понять, Спина затекла. Испуганно смотрю на свою руку, на ней нет даже царапины. Моя рана затянулась не оставив и следа…
Даже не могу представить, как такое возможно.
Вей мирно спит, дыхание его ровное и спокойное, кладу руку на его лоб. Жара нет, раны его хоть и не затянулись, но были чистыми. Вот о чем говорили врачи в лаборатории, вот на что способны те частицы, что ввели в меня с раствором. Значит они во мне, и их действие до сих пор не ослабло.
Со страхом думаю, чтобы могло быть, если бы я ошиблась в своих предположениях, погибла бы от кровотечения, а Вей умер от воспаления и гангрены.
Но интуиция меня не подвела, как и там, на помосте, ведь знала, что выиграю, даже не начиная боя.
Через час нам принесли завтрак и воду, жадно пью, кровопотеря дает о себе знать.
К обеду очнулся Вей.
Мы сидим за столом и едим наш нехитрый обед.
– Вей, я вчера видела Мага, его принимали как дорогого гостя.
– Что тебя удивляет?
– Ну, на нас с тобой охотились, пытались казнить, как магов. А тут Мага принимают гостем.
– Только для непосвященных обычных людей, Маги – зло вселенское. На самом деле корпораций и правители земель дружат с Магами, они нуждаются друг в друге, Маги дают технологии и поддерживают этот мир.
– Что такого есть в этих землях, что заставляет Магов поддерживать этот мир?
– Осколки того астероида, что разбил луну. Да, да, Энжи, те самые осколки, они пролились на планету огненным дождем, они везде: в деревьях, камнях, море, в земле. Те осколки содержат какой-то элемент так нужный Магам, поэтому Маги дают этому миру технологии выживания, а этот мир им собирает осколки планетоида, что посетил их землю.
– Тогда почему местному населению так об этом и не сказать?
– Энжи, ты же сама видишь, мир умирает, чтобы его поддержать, Маги пытаются создать устойчивых, сильных, выносливых людей. Для этого нужны эксперименты, никто по доброй воле своего ребенка для эксперимента не отдаст, вот и придумали хитрый ход, что вроде как идет война с Магами, а на самом деле правители отдают часть своего населения для проведения экспериментов.
– Тогда как нас не передали обратно?
– Я думаю, что этот Маг не зря оказался здесь, возможно он хочет нас забрать. И возможно нам надо делать от сюда ноги.
– А если нам пойти с Магом, он ведь приведет нас к Вратам, и мы сможем вернуться домой.
– Энжи, врата не работают так. Врата открываются в определенном направлении только в определенное время, надо знать, в какое время мы сможем перейти в свой мир, а теми вратам, что покажет нам Маг, переходит он. И еще, врата не всегда открываются на земле, могут открыться под землей, или под водой, и того хуже в воздухе, ты можешь просто погибнуть при переходе. Нам нужен Пилигрим.
– Кто такой Пилигрим?
– Я точно не знаю, никто не знает, откуда он появился в этом мире, но у него есть карта все «кротовых нор», что соединяют врата в разных мирах, и время переходов по ним.
– Где мы найдем Пилигрима?
– Сейчас он в этом мире, я точно знаю, где-то в этих землях, вот его нам и надо найти…Ииииии, спасибо, Энжи, ты спасла мне жизнь, – Вей смотрел на меня с восхищением и благодарностью.
– Это тебе надо сказать спасибо, Вей, если бы не ты, я бы так и прозябала не помня себя.
Вечером мы обдумывали, как нам выбраться, когда двери заскрипели и впустили внутрь консула со стражей.
– Вечер добрый, странники! – начал консул.
– И вам добрый,– ответил Вей.
– Вы храбро дрались, и отмечены народом, как лучшие бойцы этой ярмарки, – льстит нам консул.
– Мы рады, консул, и благодарим вас за столь теплый прием в вашей коммуне.
– Ооооо, ну что вы, это мы должны у вас просить прощение, что приняли вас за похитителей своих детей, но все недоразумения утряслись, и мы готовы предоставить вам свободу,– льстивая речь старика консула так и льется.
– О, очень будем благодарны вам, консул, – Вей не уступает консулу в красноречии, восток – дело тонкое.
– И сейчас совет предлагаем вам перебраться в покои для гостей коммуны, вам подадут лучшую еду и питье, как положено дорогим гостям.
– Благодарю вас, консул.
Мы с Вей встали, взяли свои нехитрые пожитки с кроватей и последовали за консулом и охраной.
Пока мы шли по коридорам, Вей тихо шепнул мне: Ничего не пей сегодня.
Я посмотрела на него, а он сделал страшные глаза и указал на консула.
Мы пришли в зал, где я обедала с Магом и консулом, комната была большой, богато обставленной, с множеством мебели, большие окна занавешены парчовыми портьерами, на диванчиках, что стояли по углам комнаты, были разложены подушечки в тон портьер. И хотя нас принимали очень радушно, стол ломился от еды и питья, но во мне росло напряжение, я уже привыкла доверять своему внутреннему чутью.
За нашим столом опять собрался весь совет во главе с консулом, но мага сегодня не было. Нам все время подкладывали в тарелку разную еду и подливали в бокалы воду.
– Ничего не пей, – снова шепнул Вей.
– Почему? – спросила я, хотя уже знала его ответ.
– Нас усыпят и переправят к магам.
Я старалась не пить, но толи вода была сильно вкусная, толи пища сильно острая, глоточек сделала из своего бокала. Где-то посередине банкета моя голова закружилась, и сознание отключилось.
Очнулась ночью, видимо я все лежала в той же комнате, только меня бережно перенесли на диванчик. Вей лежал на другом диванчике.
От мысли, что Вей тоже усыпили, меня просто подбросило, вскочила и начала трясти друга.
– Ну, что ты меня трясешь, я же не груша,– пробормотал Вей, он встал и протер глаза.
– Я думала, что тебя тоже опоили.
– Слава богу, что ты выпила мало, а то бы сутки проспала…
– Чем они нас поили?
– Напитком из дурман травы, человек после такого засыпает и может проспать несколько суток, за это время они бы нас увезли, куда им нужно.
– А как ты их обманул?
– Когда увидел, что ты засыпаешь, сделал так же.
– Что будем делать дальше?
– Выбираться, надо идти на восток.
Мы подкрались к дверям и прислушались. Видимо наши тюремщики не ждали нашего побега, двое охранников сидело на скамье, и. привалившись друг другу, знатно храпели. Дверь жутко скрипнула, мое сердце подпрыгнуло и выдало дикий галоп. Но наши охранники только еще громче всхрапнули и продолжили спать. Что ж, это было нам на руку, мы выбрались из дома. В коммуне было не принято запирать двери, поэтому особого труда выбраться на улицу у нас не было.
На улице была темная ночь, только тусклый свет звезд освещал поселок и окрестности. Погода не предполагала долгих ночных прогулок, со стороны моря дул ветер, принося промозглый влажный воздух, ночь дышала сыростью. Мы с Вей были одеты очень легко, поэтому , проходя по пустынным улицам поселка, осмотрелись, и заметив во дворе сохнущее белье, сорвали с веревки чье-то теплое белье и два шерстяных плаща. Одевшись, поспешили уйти из города.
Дороги я не знала, поэтому полностью положилась на Вей. Нам пришлось идти без остановки до самого рассвета, мы спешили, ведь даже маленькая остановка на отдых могла стать для нас последней.
Почти всю ночь мы шли по дороге, и как только забрезжил рассвет, Вей свернул в лес, и пошел совсем в другую сторону, я еле успевала за ним, в моей крови еще гулял раствор с дурман травой.
На рассвете выпала роса, и мы смогли напиться, собираем росу в листья большого растения, похожего на наш лопух. Жаль, что не прихватили с собой посудину. Целый день идем в одном направление, известном только Вей, нас мучает голод и жажда. Жажда страшнее, ощущение, что все в твоем теле высохло и растрескалось, горло дерет, голос сел, говорить ты не можешь, даже смотреть не можешь, словно высохли глаза. Я иду за Вей на автомате, просто переставляя ноги. Вей сложнее всего, ведь он ведет нас, он изредка останавливается, сверяется с каким-то своим внутренним компасом, и мы идем дальше.
К вечеру перед нами лес расступился, мы увидели поля, бескрайние поля каких то злаковых растений. Значит рядом поселение.
– Нам нельзя идти в поселение, нас могут искать консулы, они все заинтересованы найти нас, ведь мы нужны магам.
– Но без еды и воды мы умрем?
– Надо дождаться темноты.
Мы сидим в зарослях возле поля, Вей набрал колосков, чистит их, и мы едим еще не созревшие молочные зерна. Этим не наешься, в животе урчит.
И тут вижу Вей сделал стойку, почти как охотничья собака, потом приказал его ждать и исчез. Сижу в тишине, где-то надо мной поют птички, вокруг стрекочут кузнечики, пригревает солнце. Я уже было задремала, как из кустов выскочил Вей, в его руках была большая матерчатая сумка.
– Вей, ты, что украл сумку?
– Что делать, Энжи, нам надо продержаться неделю, не заходить в поселения, когда доберемся до моей деревни, у нас будет все.
С этими словами он раскрывает сумку, я чуть слюной не подавилась, там и мягкий вкусный хлеб, и вяленое мясо и огромная фляга, в которой что-то булькает. Я готова съесть это все за один присест, но Вей рассудил, что не известно, когда мы в следующий раз добудем пищу, поэтому делит все на 10 порций.
Мы сидим и едим, тщательно пережевывая пищу, нам еще идти, усталость берет свое, ноги гудят, глаза сами закрываются, но Вей велит идти. Умом я понимаю, что наше спасение в ногах, чем дальше уйдем, тем меньше вероятности, что попадем в руки наших преследователей. Но тело ломит от усталости, оно просит отдыха.
