Елена Гурьянова
Невероятная командировка. Попаданцы: из России – в СССР
Глава 2. Побег из Москвы
Станислав нервно расхаживал по крошечному свободному участку сарая – два шага туда, два обратно. Светлана сидела на ящике и посмеивалась:
– Как Ленин в тюрьме! Но если, правда, ваши уже взяли власть и развесили красные флаги на Красной площади, то чего тебе бояться? Встретят, как героя! С цветами и объятьями…
– Мы обязательно возьмем власть, – парировал Станислав – Нынешняя власть все равно ничего не будет делать для народа… и народ ей не доверяет.
– Конечно, – легко согласилась Света. – Народ, ну, пусть часть народа, доверяет вам. У нас лучший в мире народ. Где еще такой найдешь, чтобы коммунисты ему 70 лет крутили мозги, а потом он опять бы им верил?
…Наконец ящики у входа загремели, раздвинулись. Сергей опоздал на семь минут. На нем уже были черный пиджак и галстук. В руках «разведчик» держал большую дорожную сумку.
– Извините, пожалуйста, за опоздание. Я так боялся, что вы не дождетесь! Вот, я вам принес газеты.
Светлана и Стас удивленно посмотрели на пачку газет в руках Сергея.
– Спасибо большое! – сказала Света. – Сейчас самое подходящее время для чтения. Вот тут столик оборудуем – и прямо как в читальном зале. Правда, темновато, прямо скажем.
– Да вы посмотрите их. Полистайте просто…
Светлана недоверчиво взяла газеты и положила их на ближайший ящик. Развернула первый попавшийся под руку номер. Стас брезгливо взял другой.
– «Известия». Прекрасно. Я их вообще-то сегодня уже читал…
– Давай-давай…
– Ого!
Дальше газеты Света со Стасом просматривали молча. Без комментариев. Быстро. Профессионально. Страницы пестрели заголовками: «Встретим ударным трудом день рождения великого Ленина», «Все на Ленинский субботник!», «22 апреля – праздник всех трудящихся»… На первой странице «Правды» прямо под заголовком стояло набранное крупным шрифтом «Сообщение из Политбюро ЦК КПСС». Стас перечитал его несколько раз, посмотрел на число.
– Что это такое? Шутка?
– Эту «шутку» я купил в киоске. Три копейки штука.
– Не понимаю.
– Я сам ничего не понимаю, понимаешь? Ни-че-го! Это не наш мир. Не тот. Он совсем другой. Иногда мне казалось, что я, правда, схожу с ума. Это как Москва в 80-х, про которую я читал, только еще хуже. У меня даже абсурдные мысли мелькали – может, я сплю?
– Да, это тебе приснилось! – рассмеялась Света.
– Хорошо, что нас трое. Что я не один. Один такое не выдержал бы. Наверное, не выдержал. Я шел по родным улицам, это да… но ничего не узнавал. Другой мир! Это не Россия, это СССР. Советский Союз. Прошлый, какой был когда-то. Число на газетах сегодняшнее. Но это не сегодняшний день, это вчерашний. Понимаете? Все вчерашнее, позавчерашнее: СССР, КПСС, Политбюро…
– Ну, знаешь ли, – возмутилась Светлана, – засадил нас в этот дурацкий сарай, а сам рассказываешь… чудеса какие-то. Я тоже хочу посмотреть!
– Да и я бы не прочь, – задумчиво заметил Стас. – Все походит на какой-то большой-большой розыгрыш.
– Увидите…
– Так пошли!
– Подождите, – сказал Сергей, – вам надо переодеться.
– Чего?!
– Я же говорил – там никто не ходит в джинсах. И в светлых костюмах. Все мужчины в темных и с галстуками – видите, я себе тоже купил. А женщины в длинных юбках. Все без исключения.
– Какое мне дело! – сказала сердито Света. – В юбках! Пускай ходят, в чем хотят, а я пойду так!
– Ты не хочешь понять, Света. Я тебе еще раз повторяю: это не тот мир. Не наш. Здесь нельзя выделяться. Нельзя! Да еще наверняка нас ищут…
– Кто?!
– Господи… Ну, как кто? Мы проникли в Кремль, мы вырвались из Кремля.
– У меня пропуск в Кремль, – обронил недовольно Станислав.
– Какой пропуск, ты что! – возмутился Сергей. – У меня тоже журналистская аккредитация. Но здесь все не так. Здесь все наше недействительно, поймите вы, наконец! Хотя сейчас вы, конечно, не понимаете. Но как выйдем отсюда – убедитесь. Поручиться могу, что нас уже записали в американские шпионы. Тем более Светка в джинсах. Я побоялся к ЦУМу подходить, там наверняка у каждого входа по десять гэбэшников. Нам стоит поскорее отсюда уйти. И лучше бы уехать. Совсем, из Москвы.
– Куда уехать? У меня вещи в гостинице, – сказала Света.
– И у меня, – нахмурился Стас.
– Нет, вы ничего не поймете, пока не увидите. Давайте, переодевайтесь. Я все купил – и тебе, Света, и тебе, Стас.
Из большой черной сумки, которую Сергей принес из «разведки», он достал длинную черно-синюю юбку, очень красивую. Света с сомнением разглядывала ее.
– Бери, надевай. Я постарался хорошую купить. 46 размер, правильно?
Набросив юбку Светлане на плечо, он вытащил из сумки черную вязаную куртку.
– Должно хорошо сочетаться, правда? Без куртки вечером замерзнешь.
Светлана промолчала, все еще раздумывая – надевать ли этот «маскировочно-защитный» костюм? Сергей тем временем достал аккуратно свернутый черный мужской костюм:
– Это тебе, Стас. По-моему, я тоже угадал с размером. Проверь-ка.
Станислав поморщился.
– Я не шучу, ребята, – устало сказал Сергей. – Если вы не хотите, чтобы нас тут же задержали, переодевайтесь.
Светлана неуверенно прикинула на себя юбку.
– Надевай прямо на джинсы, – предложил Сергей. – Только засучи их, чтобы не было видно.
Хмурясь, Света натянула поверх джинсов юбку, затянула черный пояс. Юбка ей понравилась. Надела вязаную куртку. За спиной шуршал Стас – тоже переодевался.
– И еще, – чуть смущаясь, сказал Сергей, – тебе надо заплести косу.
Светлана изумленно обернулась.
– Там все ходят с косами. И никто – с распущенными волосами, как у тебя. Я тебе бантик купил. Синий.
Бантик оказался последней каплей. Светка плюхнулась на ящик и расхохоталась:
– Я… я… с бантиком…
Сергей спокойно протянул бант. Света, все еще посмеиваясь, вынула из сумки косметичку, нашла расческу, заплела косу. Прицепила бант. Теперь она все воспринимала, как забавную игру. Достала зеркальце и помаду.
– Подожди, Света, – попросил Сергей. – Не надо помады. Надо вообще стереть всю косметику. Но ты, по-моему, и не накрашена, да? А помаду сотри.
– Как это – «сотри»! Как я пойду? Тоже мне…
– Нельзя с помадой! Там ни у кого нет. Нет совсем. Ни у одной женщины.
Света помолчала, покусывая губы, потом достала из красивой пачки влажную салфетку и, глядя в зеркальце, тщательно стерла с губ остатки помады.
– Все? Теперь я могу надеяться, что меня выпустят посмотреть на этот странный мир?
Сергей внимательно и серьезно ее осмотрел. Обычная девушка. Сейчас, в длинной юбке, имеет гораздо более женственный вид, чем в потертых джинсах. Чуть выше среднего роста. Карие глаза, прямой нос, чуть припухлые губы. Темные волосы, до этого рассыпанные по плечам, аккуратно заплетены в косу. Кажется, все нормально.
– Сумка у тебя слишком красивая, ну да ладно, – вздохнул Сергей, – все-таки черная…
Светлана тоже рассматривала Сергея – с явной насмешкой в прищуренных глазах. Ну, высокий – это хорошо. Зато – фи! – светловолосый, кудрявый, как деревенский пастушок. Да еще глаза какого-то непонятного цвета – не серые и не зеленые, так, серединка-наполовинку. И нос курносый. Правда, фигура, что надо. И мускулы – ого-го! Но если в целом – не ахти…
– Стас, а на тебя посмотреть уже можно?
– Можно, – горько вздохнул Станислав. – Положи мой костюм в сумку, Сереж. Не мни сильно.
Светлана обернулась. Н-да… Что значит – элегантный костюм. В том, сером, Стас выглядел внушительно. А в этом, черном, как-то сразу сник, отчасти потерял свою значительность. Стало видно, что и ростом он особо не вышел…
По смущенному виду Станислава было ясно, что и он это понимает.
– Давайте на всякий случай поделим деньги, – сказал Сергей. – Здешние. Я продал диктофон. Поэтому и ходил так долго. Знаю тут одну надежную комиссионку, где можно загнать, она и тут работает, к счастью. Там и шмотки купил. За диктофон я просил две, но дали только полторы штуки. Сообразили, что мне больше идти некуда.
– Полторы тысячи… рублей, что ли? – переспросила Света.
– Да. По здешним меркам это много. Ты читала, наверное, какие раньше были деньги… В общем, поровну поделим. Я немного истратил – на сумку, юбку, костюм… Вот возьмите по 400 рублей.
Света с сомнением посмотрела на пачку купюр, которые протягивал ей Сергей.
– Бери-бери. Мало ли что.
Света неуверенно взяла деньги.
– Ой, 25-рублевки! – она рассмеялась. – С ума сойти!
– А это тебе, Станислав.
Стас молча сунул деньги во внутренний карман пиджака, сказал хмуро:
– Буду должен. Идем, что ли…
– Э-э, нет. Так не пойдет! С какой стати я возьму твои деньги? – воскликнула Света, обращаясь к Сергею. – Тогда давай я тебе отдам нашими. Сколько надо?
– Нисколько не надо. Если вернемся – разберемся. А диктофон у меня еще есть, я два на всякий случай беру на важные события. С одного расшифровываю, другой пишет. Давай не будем спорить сейчас, а то совсем темно станет. Пошли. Мы вдвоем – впереди, а ты, Стас, метров на двадцать сзади.
И он решительно отодвинул этажерку ящиков от входа.
…На этот раз они пошли другим путем – через узенькую калитку в больших железных воротах, по какому-то извилистому темному проулку. Поворот, другой, гулкий двор… И вдруг как-то сразу оказались на шумном и светлом проспекте. После пустых холодных задворок он показался Светлане праздничным и веселым. Улыбаясь, она крутила головой, пытаясь найти те фантастические перемены, о которых говорил Сергей. Все, вроде бы, привычно, Москва как Москва. И тут Светлана резко остановилась:
– Боже мой!!
Сергей и еще несколько прохожих разом повернули головы в ту сторону, куда смотрела Света. Но только ее спутник догадался, в чем причина изумленного возгласа: над высоткой ярко полыхали красным гигантские буквы: «Слава КПСС!»
– Давненько мы о таком не слыхивали – пробормотала Света себе под нос.
– Стоять не надо, идем, – потянул ее за руку Сергей. И тихо добавил:
– Ты постарайся про себя удивляться… пожалуйста.
Света не обратила внимания на эти слова, поглощенная тем, что внезапно открылось ее взгляду, словно высвеченное, как лучом, партийным лозунгом.
Не те витрины – они бедные, даже нищенские.
Не та реклама – ее мало.
Не те вывески – ни одной иностранной.
Не те люди…
Это, наверное, оказалось самым поразительным: одинаковые люди! Как размноженные и выпущенные погулять магазинные манекены. Наверное, такое впечатление создавалось из-за женщин. Из-за женщин, одетых в одинакового покроя длинные, почти до пят, юбки. Да и мужчины, если присмотреться, мало чем отличались друг от друга – в этот довольно теплый весенний вечер все они словно отправлялись на презентацию – поголовно в темных костюмах и галстуках.
– Боже мой! – бормотала Света, оглядываясь по сторонам.
– Лучше не поминай бога. На всякий случай, – попросил Сергей.
Света невидяще глядела на него:
– Это кошмар какой-то! Маскарад. Всенародное шоу в честь красного съезда.
Сергей слегка поморщился, но промолчал.
– Слушай, – загорелась Света, – давай-ка я сделаю мини-опрос на улицах Москвы – как москвичи относятся…
– Нет! – решительно перебил Сергей. – Ни в коем случае!
Он понизил голос:
– И диктофон нигде не доставай. И никому не заикайся, что он у тебя есть.
– Чего ты меня учишь?
– Света, ну пойми ты, наконец, что мы не дома. Мы… я не знаю, где мы. Не понимаю, куда попали. Сначала я думал, это розыгрыш. Если бы так!
Они не спеша – а куда торопиться-то? – шли по залитой светом фонарей довольно оживленной даже в этот поздний час улице. Сзади, так же изумленно крутя головой, следовал Станислав.
– Говорят, ученые в Кремлевском дворце какие-то опыты ставили. Потому и лифт отключили. Может, с ними все это связано? – задумчиво спросил, скорее сам себя, чем Светлану, Сергей.
– Но тогда нам надо просто вернуться в Кремль! – воскликнула Света. – Как же я раньше не догадалась? Надо попробовать подняться на лифте. Только сначала здесь все хорошенько разведать.
При слове «разведать» Сергей тихо поперхнулся и быстро огляделся: нет, никто не слышал.
– Давай мы с тобой еще немножко походим, – продолжала развивать свой замечательный план Света, – потом переночуем – я и Стас в гостиницах, ты дома. А завтра с утра проведем обратный эксперимент, – Она рассмеялась. – Представляешь, как все упадут, если мы откроем машину вре… нет, это не машина времени, это машина пространства-времени. Так, наверное.
– А ты представляешь, как мы попадем в Кремль?
– У меня же пропуск, – пожала плечами Света. – Авось и здешние часовые на него клюнут.
– Непременно, – мрачно согласился Сергей. – С этими документами мы попадем сразу на Лубянку. Сразу, как их кому-нибудь покажем.
– Да, прямая дорога нам будет в казенный дом… с нашими российскими пропусками, – не без сожаления согласилась Света. – Если здесь период развитого социализма, нас, конечно, дальше Василия Блаженного вообще не пустят. Ну, неужели, правда, снесли Василия Блаженного? За это расстрелять надо!!
– Света, ну пожалуйста, тише! Ты все еще не поймешь, где мы. А насчет кремлевского лифта я тоже думал. Но, нет, это в здешнем Кремле давно бы обнаружили. О-о, смотри – магазин.
Света непонимающе посмотрела на Сергея.
– Магазин, говорю, открыт. Продовольственный. Давай-ка зайдем.
– Ужас! – театрально развела руками Света и едва успела подхватить съехавшую с плеча сумку. – Тут обсуждаются глобальные проблемы, а у него в голове магазин!
– Надо же будет перекусить. А здесь кафе на каждом шагу вряд ли есть, – усмехнулся Сергей.
– Слушай, я как-то не смотрела на этот мир с точки зрения магазинов. Ведь если сейчас социализм… Пошли-пошли, – с энтузиазмом потянула она Сергея к магазинной двери. – Там, наверняка, есть, что посмотреть!
– Стой! – внезапно уперся Сергей. – Погоди! Сначала обещай мне, что в магазине ты будешь молчать. Не скажешь ни одного слова. Слышишь, ни одного!
Светлана рассмеялась:
– Боишься, что я буду критиковать социалистические прилавки?
– Светлана, это очень серьезно.
– Ладно, ладно. Я буду молчать в тряпочку.
– Может, ты правда возьмешь в зубы ну… кусочек картонки, что ли?
– Что-о-о?!
– Ну, хорошо. Только предупреждаю – молчи. Не комментируй ничего. Не восклицай. Не подавай виду! – Сергей говорил тихо, чтобы не услышали редкие в этот вечерний час прохожие.
Станислав их почти нагнал.
– Тьфу! Пошли. Я уже онемела, видишь. Как рыба! – и Светлана решительно направилась к дверям магазина, приглашающе кивнув Стасу.
Сергей обреченно вздохнул и двинулся следом.
Мудрость и дальновидность своего нечаянного партнера Светлана оценила с первых трех шагов по магазину. Здесь было, чему изумляться. Товары за стеклянными витринами бакалейного отдела ее потрясли. Подозрительного вида обшарпанные пряники в пластмассовой вазе землистого цвета. Два – два! – сорта конфет в таких же вазах-близнецах. Какое-то засохшее печенье, представлявшее, видимо, историческую ценность – похоже, его изготовили никак не раньше, чем в 18 веке. А рядом…
– О-о, «Вдохновение»! – обрадовалась Света. – Дайте десять штук, – попросила она продавщицу в относительно белой курточке и белом же чепце… метра полтора высотой.
– Больше пяти в одни руки не даем, – сумрачно буркнула мадам, даже не подняв глаз на свою потенциальную покупательницу.
– Ну, давайте пять, – слегка разочарованно согласилась Света. – Почем?
– Там написано.
– Где? А, да. Ско-о-лько?!
– Нет денег – нечего брать, – злорадно сказала мадам.
– Д-да. Нет… Да, конечно, давайте, – Светлана полезла в сумку за кошельком, но тут ее кто-то слегка оттеснил от прилавка. Она удивленно подняла голову – Сергей.
– Десять шоколадок на двоих, – твердо сказал он, протягивая продавщице купюру в 25 рублей.
– Сдачи нет!
– А на остальное печенье и пряников. Пополам.
– Не надо печенья, – испуганно сказала Света.
– Не мешай, – попросил Сергей. – Пожалуйста, взвешивайте, – поторопил он продавщицу.
– Бумаги нет! – сердито сказал она.
– У меня есть пакеты, – фыркнула Света.
Сергей резко обернулся к ней:
– Какие?
Света удивилась, но потом сообразила:
– Ну тебя! Обычные, какие.
Она достала из сумки два прозрачных полиэтиленовых пакета. Сергей перевел дыхание.
Продавщица скривилась, увидев пакеты, и разочарованно принялась взвешивать пряники. Света смотрела на них скорбно и с глубоким подозрением. От печенья она вообще отвернулась. Но напомнила продавщице:
– Шоколадки не забудьте.
Продавщица высыпала на прилавок десять шикарных шоколадок. Твердая упаковка, в центре – овал и изящная белая балерина в нем. Хоть что-то осталось от сказочного мира изобилия…
Сзади к созданной ими двоими очереди пристроился Стас. Он заранее любезно улыбался продавщице.
Сергей убрал в свою сумку два больших пакета с «деликатесами». Светлана в свою – шоколадки. Они пошли к другому отделу.
Станислав ласково попросил продавщицу:
– И мне шоколадки.
Он достал 25-рублевку. И шепотом добавил:
– Десять штук. Еще конфет – по полкило тех и других. Без сдачи.
Продавщица подозрительно посмотрела на него, стрельнула глазами налево, направо… Быстро убрала купюру и выложила на прилавок пять шоколадок. Когда Стас их спрятал в свою сумку, еще пять.
– Спасибо, – сказал Станислав.
Продавщица облегченно вздохнула, вытащила из-под прилавка газету, свернула из нее пакет и начала взвешивать конфеты.
Света с Сергеем прошли по магазину, но не обнаружили больше ничего, заслуживающего внимания. Только чай в сомнительного вида упаковке, кофейный напиток «Золотой колос», а еще плавленые сырки и «Завтрак туриста».
– Родной! – обрадовано воскликнула Света, увидев консервные банки, про которые читала анекдоты. Продавщица недоуменно посмотрела на нее, а Сергей поспешно взял под руку и повел из магазина.
На улице Светлана хитро спросила:
– Думаешь, я не поняла, чего ты запаниковал насчет пакетов? Решил, что я вытащу какой-нибудь такой… с забугорными надписями? Ну, и что? Неужто в Москве иностранцев совсем нет? Может, мне подарили…
– Вот именно, – кивнул Сергей. – Может, подарили. Может, у тебя знакомый иностранец…
– У меня их десятка три… знакомых.
– Может, он тебя завербовал? Может, тебя надо на всякий случай проверить?
– Проверяй, так и быть! Но сначала давай съедим шоколадку. «Вдохновение».
Она развернула упаковку и, довольно улыбаясь, высыпала на ладонь тонкие, обернутые серебряной фольгой палочки.
– Бумажка не шуршит! Специально сделано, чтобы можно было разворачивать в зрительном зале прямо во время спектакля – и никому не мешать. Ни артистам, ни зрителям.
– А зачем во время спектакля есть шоколад?
– Ну как! Двойное удовольствие – и смотришь, и ешь. А если смотреть нечего, то утешение. Здорово, да? Вдохновение – и утешение. Бери, не проголодался, что ли?
Она обернулась: Стас уже вышел из магазина и направился вслед за ними.
– И куда мы теперь? – спросила Света, разворачивая уже третью шоколадную палочку. – В здешних гостиницах, как я понимаю, для нас «мест нет». И вообще «мест нет», насколько я помню рассказы про СССР. Или, может, нам найдутся?
– Нельзя в гостиницу… У нас документов нет. Ну, здешних.
– Нельзя. В гостиницу – нельзя, съезд накрылся, мой завтрашний репортаж в номер – тю-тю… Меня выгонят из редакции – сорвать такой материал! Что делать-то? Вот это невероятная командировочка получилась!…
– Надо уезжать.
– Но ты же москвич? Где ты живешь? Может, у тебя можно пристроиться? Или у твоих друзей? На одну-то ночь пустят…
Сергей чуть помедлил с ответом:
– Н-нет… Не получится. Я уже все выяснил. Нам надо уезжать.
– Вот уедем, а нас, может, искать будут.
– Нас уже ищут. Наверняка.
– Да нет! Я не здешних имею в виду, а наших. Ученых этих, что ли, или кто там еще? Тех, кто с лифтом эксперименты ставил.
– Там было слишком много прессы, – возразил Сергей. – Слишком много. Кто нас сегодня хватится? У меня некому. Только завтра вечером, когда потребуется материал в номер.
– Да, от меня тоже завтра репортажа ждут… Дыра на полосе будет. Нет, это кошмар! Может, мы попытаемся проникнуть в Кремль? Через стену где-нибудь перелезем, а?
– О чем ты говоришь! Куда собираешься перелезать? – вздохнул Сергей. – К тому же это только наши предположения – о лифте. А если дело не в нем? Может быть, все-таки нам это просто мерещится?
– Ага. Мне, например, мерещится вон тот замечательный лозунг «Все на коммунистический субботник!» Полстены закрыл. Товарищ Зюганов был бы счастлив.
Сергей медленно повернул голову налево, направо, обернулся:
– Нет, мне такое не померещилось бы…
– Черт бы побрал этих коммунистов! – сказала Света. – Так и знала, что они какую-нибудь пакость устроят! Не успели свой съезд провести, а уже опять коммунизм…
…Между тем широкий проспект, по которому они шли, как-то незаметно сузился, превратившись в заурядную улицу, потемнел. Если обернешься – вдалеке что-то светится, словно там еще день. А тут уже наступил поздний вечер. Мимо по-прежнему, хотя и не таким густым потоком, неслись машины с зажженными фарами. Все магазины по пути были закрыты. Прохожих почти не осталось. Только Стас брел сзади, как договорились.
– Давай его подождем, – сказал Сергей.
Они остановились. Стас пошел быстрее, нагнал их:
– В чем дело?
– Надо поговорить, – Сергей внимательно осмотрелся. – Но не посреди улицы, конечно. Давайте зайдем в подъезд, тут рядом есть подходящий.
Стас скривил кубы, но возражать не стал. Следом за Сергеем они свернули в ближайший двор, гулкий и совсем темный. На стук светиных каблучков тут же откликнулось громкое эхо. Она поневоле пошла на цыпочках, посмеиваясь про себя над собственной осторожностью.
Никакой железной двери, никакого домофона! И подъезд оказался на удивление светлым и чистым. Пол в невероятно большом, особенно по сравнению с новыми домами, холле был выложен узорчатой плиткой. Наверх вела широкая лестница с массивными перилами.
– Вот это да! Строили же люди – на века, – восхищенно сказала Света.
– Сталинский дом, – уточнил Стас. – Сегодня подобные дома строят только для богатых. Или для чиновников. Для остальные – новые хрущобы.
– А старые хрущобы разве не КПСС возводила? – тут же отпарировала Светлана.
Стас опустил на пол сумку, прислонился к стене:
– Нам надо серьезно все обсудить – что будем делать?
– Наверное, все-таки есть смысл обратиться к властям, – не слишком уверенно предложил Станислав. – Зайдем в Думу…
– А она тут есть? – Светлана присела на корточки, тоже поставив сумку на пол – чистый все-таки. Сергей стоял прямо, ни до чего не дотрагиваясь.
– Ну, тогда… в горсовет.
– А нас туда пустят?
– В газету можно. В конце концов, вы журналисты.
– Если бы ко мне в редакцию заявились трое неизвестных со сказочкой, будто они из параллельного мира, я бы постаралась их вежливо, но как можно быстрее выпроводить, – рассмеялась Света.
– Но у нас есть документы, – недовольно возразил Стас. – Газеты наши… российские.
Где-то на верхнем этаже хлопнула дверь. Сергей резко поднял голову, прислушался. Издалека донеслись приглушенные голоса, потом снова хлопнула дверь, и все стихло.
– Документы – это серьезно, – задумчиво согласился Сергей. – Для многих это будет поводом, чтобы немедленно позвонить в ГБ.
– Мы ничего не сделали противоправного, закон не нарушили, – Стас нервно подтянул наверх рукава чуть великоватого ему пиджака. – Можем спокойно говорить с представителями органов госбезопасности.
– На доброе здоровье! Если тебе хочется с ними поговорить – пожалуйста. Можешь прямо сейчас туда обратиться – адрес известен. А меня уволь. Я добровольно сдаваться здешним властям не собираюсь, – решительно заявила Светлана, которая, кажется, наконец-то приняла доводы Сергея. – Если здесь впрямь твой заветный социализм, нас точно поставят к стенке, как агентов ЦРУ. Без документов отправили бы в психиатричку, а с документами… Скажут, где взяли, кто снабдил, кому продались?
– В конце концов, они могут проверить нашу версию. Мы же были в Кремле, у нас есть свидетель, – огрызнулся Стас.
– Вот именно, – согласно качнул головой Сергей. – Как попали в Кремль? Кто ваши сообщники?..
Станислав промолчал. Света продолжила:
– В общем, вы, ребята, как знаете, а я поеду домой. Я бы с удовольствием вернулась в Кремль, проверить версию с лифтом, но понимаю – в этом мире туда не попадешь. Во всяком случае, сейчас, когда там вся охрана, наверное, на ушах. Надо попозже.
– Какую версию с лифтом? – спросил Стас, который принялся нервно расхаживать по холлу взад-вперед.
– А вон Сергей говорит, что в Кремле ученые какой-то эксперимент ставили. Может, машину времени делали.
– Совсем слетели с резьбы! Доэкспериментировались! – рассердился Стас.
– Ты чего?! – всплеснула руками Света. – Если, правда, сделали такую машину, это же здорово! Это переворот в науке!
– Пускай без меня переворачивают!
– А ты, собственно, чем недоволен? – рассмеялась Света. – Ты радоваться должен, землю целовать, что попал в страну – похоже – нетронутого социализма.
– Я тоже считаю, что к властям нам нельзя, – несколько невпопад сказал Сергей. – Нам никто не поверит. Засадят, будут допрашивать. С пристрастием. И в Москве оставаться нельзя, ее сейчас всю перетряхивают, наверняка. Шутка ли, кто-то проник в Кремль! Надо уезжать. Я хочу в Казань, а вам, наверное, домой можно. Вы же не москвичи…
– В Казань? – удивленно переспросила Света.
– Я с Дальнего Востока, – угрюмо сказал Стас. – Меня у нас все знают. Депутат, уважаемый человек, первый секретарь регионального комитета КПРФ! Помощник депутата Думы!! И как забулдыга, прячусь в подъезде. В своей стране!!
– Можешь не прятаться. Иди в здешний горком КПСС. Тебя там, ой, ждут – не дождутся, – посоветовала Светлана.
Стас не обратил внимания на ее слова:
– Съезд поручил мне разработать резолюцию по проблемам Крайнего Севера и Дальнего Востока. Как же я теперь?
– На Дальний Восток ты сейчас не улетишь, чтобы купить билет на самолет, наверняка, паспорт нужен, – сказал Сергей.
Стас открыл было рот, но тут же закрыл: вспомнил, что российские документы не годятся.
– Что же мне тогда делать?
– Поехали с нами в Казань, – предложила Светлана. – Сережа прав – поодиночке мы тут быстро свихнемся. На самом деле!
– Ты тоже хочешь поехать в Казань? – удивленно спросил Сергей.
– Я вообще-то там живу. И работаю, – насмешливо сказала Света.
– Ты – из Казани? – Сергей явно хотел добавить еще что-то, но передумал. – Может, оно и к лучшему…
Стас поднял сумку с пола, перебросил ее через плечо:
– Идем, что ли?
Сергей согласно кивнул:
– Идем. Здесь недалеко метро. Будьте внимательны – если там проверяют документы, нам придется незаметно свернуть и топать пешком. Или ловить такси. Но я не думаю, что в метро проверяют. А вот на вокзале – наверняка. Пойдем не с центрального входа, а с черного, я знаю, где. Стас, ты по-прежнему держись позади, только не потеряйся в метро. Если отстанешь, встретимся на Казанском вокзале в справочном зале. Я еще хочу сказать, – Сергей заметно заколебался, – на всякий случай, не обижайтесь. Если кого-то из нас возьмут, постарайтесь подольше не говорить про других. И про то, куда хотели ехать. Идемте!
Светлана поднялась, подхватила сумку и направилась к выходу.
– Погоди, я первый, – Сергей обогнал ее, выглянул из двери, махнул рукой:
– Идем.
…Все обошлось как нельзя лучше. В метро на них никто и не думал смотреть, никто не спрашивал документы. Стас шел почти рядом: в толпе и толкотне все равно не разберешь, кто с кем. Задержались у кассы, разменять 25-рублевку и получить пятачки. Кассирша даже не высказала недовольства – молча и быстро дала сдачу бумажками и тяжелыми большими монетами. При виде пятаков Света сделала круглые глаза и тихонько рассмеялась. Зашли в вагон, кое-как умостившись среди чемоданов и баулов.
– Отлично! – облегченно вздохнул Сергей, когда они вместе с толпой выкатились на площадь перед вокзалом. Света поманила рукой Стаса и потянула Сергея не налево, к входу, а направо:
– Слушайте, давайте в универмаг зайдем, а? Он, вроде, тут всегда был. И, по-моему, работает допоздна. Есть хочется, сил нет! И пить. У меня от этого шоколада язык к зубам прилипает. Надо воды бутылочку купить.
– Воды? Вряд ли мы там купим воды. Или хоть что-нибудь. К вечеру наверняка все смели, – предположил Сергей.
– Ну, хоть что-то там есть! Мы что, ужинать будем «Вдохновением»? Давайте сходим.
Сергей вздохнул, Стас пожал плечами – и они отправились в сторону универмага.
Судя по количеству людей, попадавшихся навстречу, универмаг, в самом деле, еще работал. Входные двери гостеприимно распахнулись.
– Тут в колбасном отделе такое вкусное копченое мясо… было, – облизнулась Светлана.
И они вошли внутрь.
Эмоции, которые вызывали универмаговские прилавки, Света выразила коротко:
– Ни фига себе!
Они шли среди таких же припозднившихся покупателей… Среди таких же остолопов, надеющихся хоть что-нибудь купить в этом царстве торговли. Купить было нечего. В кондитерском отделе не нашлось даже печенья из прошлого века – витрины были идеально пусты. В консервном – та же история. Отсутствовал даже неизбежный «Завтрак туриста». Никакой воды, разумеется, и в помине не было. Автоматы с газировкой не работали.
Дойдя до отдела с тканями, в котором скучающая продавщица разворачивала перед покупательницей единственный рулон ткани невообразимой пыльно-серой раскраски, Светлана резко повернула назад. Сергей со Стасом последовали за ней.
До вокзала они шли молча. Все, что Светлана думала про этот универмаг… этот город… этот мир… она сказала про себя. Образно и в красочных выражениях. Такие бы и в репортаж сгодились! Но вычеркнут – ненормативная лексика.
По привычке она едва не повернула к центральному входу на вокзал, но Сергей сильной рукой удержал ее и решительно повел в обход. Обернувшись, Света успела заметить у дверей с пяток людей в милицейской форме. Все проходившие лезли в карманы и сумки за документами.
В здание они проникли через какой-то темный двор и подозрительные пустые переходы. В Париж через Мамадыш. Даже где-то переходили через рельсы. Стас шел позади, но совсем рядом. Было слышно, как он тяжко вздыхает.
Вокзал оказался набитым битком. Какое там сесть – стоять почти негде. Очереди у касс напоминали первомайскую демонстрацию трудящихся – прошлых времен, конечно.
– Нет, – сказал Сергей. – Это на три дня. Надо по-другому. Пойдемте, посмотрим расписание.
Они еле протиснулись к огромному, от пола до высоченного потолка, расписанию. Света, бросив на него один взгляд, стала озираться по сторонам. Сергей внимательно изучал сливающиеся черные строчки. Стас безучастно стоял рядом.
– Пойдемте-ка…
Они начали пробираться через толпу в сторону перрона. Едва не застряв в дверях, все-таки пролезли на свежий воздух. Здесь народу было чуть поменьше.
– Через двадцать минут отходит скорый на Свердловск, – сказал Сергей. – Шестой путь. Попробуем договориться с проводником.
