Елена Гарда
Книга II. Дар светоходца. Враг Второй Ступени
– Выбрала бы энергетику кладбища. Чем старее, тем «энергичнее».
Класс ахнул, кто-то засмеялся, кто-то, оглянувшись и закашлявшись, опасливо умолк.
– О-о-о… Просто какой-то академический «рахат-лукум»… Никому ещё не удавалось раздавить бабочку с таким небрежным изяществом. Вы живы, Глеб Володар? Как она вас?!!
Володар застыл с высоко вздёрнутым подбородком и напряжённой спиной. Лиходед подмигнул Володару, по непонятной причине ситуация его очень веселила.
Он снова повернулся к Лизавете Ангаре.
– Лизавета, я бы сказал, кладбище – довольно неординарный ход. Достучаться до кинетической энергии в таком месте… Плюс взывать к энергетике посмертий достаточно опасно.
– Всё опасно, зато безотказно, – в голосе Панночки не было никаких интонаций, как и интереса к борьбе с Володаром.
– Мне видится, у стадиона всё же есть некое преимущество перед кладбищем. Глеб, что бы ты ответил Лизавете?
Кай снова посмотрел на беловолосого парня и ужаснулся от его вида. Взгляд Володара кипел бешенством. Для этого не было видимых причин, но его облик просто кричал о том, что мозг парня в этот момент решал не задачу Магистра, а совсем другую, которая также подразумевала ответ Лизавете. Кай не понимал, что так сильно задело Володара.
Блондин поймал на себе несколько любопытных взглядов и с усилием заставил вернуть себе вид небрежной отстранённости.
– Думаю… стадион может помочь не только в энергиях, но и в усилении такого элемента Магна Кварты, как «слово».
– Интересно, продолжайте.
– Если в Магна Кварту включить нужную букву.
– ГООО-ОЛ!!! – заорали фотоники на сто голосов.
Лиходед захлопал.
– Блестяще. Володар – Ангара, два – один. Желаете добавочное время, Лизавета? Ударим по сопернику?
По лицу Лизаветы было ясно, что ей всё равно.
Магистр, довольно потирая руки, перешёл ещё на пару рядов.
– Новые версии? Может Ромола Романтий?
Он махнул рукой девушке с густыми чёрными волосами, та встала.
Глядя на Ромолу, Кая обычно думал, что дед Егор всё же был не совсем прав, заявив, что будущие и соученики выглядели слишком обычно… Внешность Ромолы Романтий будто бы ничем колдовским не выделялась. Разве что из волос её неким подобием короны торчали древесные прутики. Поддерживая идею отсутствия гармонии в облике, эти палки отнюдь не художественно ветвились, иногда отваливались, повисая на спутанных волосах, но вообще даже как-то девушку украшали. Фотоники уже не смеялись, просто помогали ей с отвалившимися.
– Нужен большой массив, целостный, так ведь? – бодро ответила Ромола. – Я вот подумала об океане. И не промахнёшься.
– Монументально, Романтий. Если тебя не смущает, что после твоей Магна Кварты какой-нибудь пляж Венесуэлы поутру будет усыпан телами выбросившихся китов.
– Причём тут…
– Мы должны учитывать право Первых. Их магия не терпит вмешательств извне. Их мир нам не принадлежит. Для использования глубоководной энергии океана стоит начать с использования механики простой волны. Однако, для верного расчёта необходимо учитывать эффект нелинейности, период волны, скорость ветра, коридор и угол отбойного течения, а также влияние «мёртвой воды» на высоту гребня. Иными словами, необходимо держать океан и волну в поле зрения. Если не хочешь, чтобы какие-нибудь Фареры тем же утром не нашли вовсе.
– Может расскажете нам, какой всё же метод работал у древних до построения дуги? – подключилась Ангелина Вейко.
– Пирамиды.
– Пирамиды?
– Самые настоящие, вечные, статичные, рукотворные.
– Дык… это ж в Египте. У фараонов. А у нас откуда? – уныло протянул Хорунжий.
– Вы, Руслан Хорунжий, наверняка, пропустили новость об открытии семи пирамид в Херсонесе…
– Я не по наземным памятникам…
– …семи подземных пирамид в Севастополе.
– Как это подземных? – чуть не подскочил Русик.
– Всё, безусловно, держится в тайне. Построены на единой географической дуге, от оконечности мыса Сарыч, до Камышовой Бухты. Находятся в десяти метрах под землёй. Так могло получиться только после наводнения между двенадцатым и третьим тысячелетием до нашей эры. Блоки пирамид подогнаны меду собой так же точно, как и гизские, и раствор подобный. Ушли под землю и их занесло грунтами, потом море отступило, суша вернулась, пирамиды остались ниже уровня моря. Не суть важно… Теперь представьте мощь Магна Кварты, с точкой приложения через пирамиду.
Хорунжий замер с открытым ртом. Кай усмехнулся. Если и был способ завладеть вниманием друга, то Магистр Практик, определённо, о нём знал.
Лука Лиходед иронично склонил голову и добавил, глядя прямо в глаза Руслану:
– К слову… внутри этих наших пирамид было найдено множество тайных рецептов и описаний ритуалов. Среди них, Лизавета, есть способ помириться с посмертиями. – При этих словах Магистр не оторвал взгляда от глаз Хорунжего, Ангара тоже на него уставилась. Лиходед продолжил, – египтяне и те, кто принесли в наши широты их культуру, поделились с нами и тайными ритуалами, которые призваны даровать вечную жизнь посмертным сущностям всех умерших. Но, как я вижу, Лизонька, вас война с ними не страшит в принципе.
– Их можно даже любить, – голос Панночки прозвучал глухо, почти потусторонне. Её ответ предназначался Лиходеду, но взгляд всё ещё был направлен на Руслана.
Неофиты ахнули.
Магистру Лиходеду снова это удалось. Фотоники отправили ему сотню влюблённых взглядов, они замерли с открытыми ртами, затаив дыхание… хотя никто из них не смог бы объяснить, человека ли они вообще перед собой видят. Кай вдруг подумал, может он тоже из этих…
Он оглянулся. Глеб Володар смотрел впереди себя невидящим взглядом. Гнев по-прежнему темнил его лицо. Глаза щёлочками, желваки на скулах играют. Зубы стиснуты.
По какой-то причине в устроенном Лиходедом ринге между Ангарой и Володаром, несмотря на объявленный счёт, последний не считал себя победившим…
* * *
Кай теперь вполне сносно справлялся с уроками, по крайней мере с теми, которые он считал интересными. Каждый день он тратил один из своих дополнительных часов на построение Магна Кварты, ещё час отдавал на разбиение вчерашней. Неприятное чувство внутри росло с каждой новой неудачей.
Неофиты по-прежнему не слишком осмысленно повторяли действия Лиходеда. И тот советовал им не спешить, а проникнуться и подумать.
Кай вообще в последнее время много думал, хотя большую часть жизни был убеждён, что не предназначен для такой деятельности. Таинственная Магна Кварта не давалась не только ему и фотоники с каждым занятием задавали всё больше вопросов.
…
– А какая магия считается самой надёжной? – подняла руку Ангелина Вейко в начале очередного занятия по Техникам, когда большинство неофитов ещё не разложило книги и тетради. Кай помнил, как на первом занятии этой девушке удалось вывести из себя Магистра Савонаролу, с тех пор она продолжала доставать его вопросами.
Магистр Лиходед, приветствующий любые формы любопытства, живо ответил:
– Всё относительно, опираемся на собственные предпочтения. Кто-то любит стихию, кто-то черпает силу рОщения, кому-то по силам оттолкнуться от астральных тел. Но… может показаться старомодным, до сих пор самой надёжной признаётся магия крови.
– Почему? – не сдалась, по обыкновению, бесстрашная Гелевейка.
– Вы нам и ответите. Почему, Ангелина Вейко? – Магистр Практик посмотрел на неё без улыбки.
– Из-за боли? – с дрожью поведя плечами спросила Ангелина.
Лука Лиходед хмыкнул. Похоже, такой версии он не ожидал. Он с минуту переминался с ноги на ногу, задумчиво покачиваясь, а потом сказал:
– Знаете, вы где-то правы. Пожалуй, да. Как вам объяснить… магия – с одной стороны чистое творчество, с другой стороны – профессия. Если маг применяет кровь, особенно свою, это означает, что он отдаёт самоё себя как связующее и оставляет собственную роспись в заклинании. А, как мы уже выяснили, самым важным в творении магии есть надёжное связующее, которое соединит компоненты Магна Кварты. Бывает, магом движут самые разные мотивации – острая необходимость, вопрос жизни и смерти, зов души, долг, риск разоблачения, страсть, большие деньги и ещё много всего, придумайте сами. И за магию крови приходится платить болью, а иногда и смертью. Это был отличный вопрос и отличный ответ, Ангелина Вейко! Боль – очень хорошее оружие. Запомните это.
Гелевейка выглядела немного испуганной.
– Я… крови боюсь. И боли.
– Это нам тоже пригодится… – странно ответил Магистр Лиходед, Ангелина вдруг задрожала и быстро села.
…
Каю показалось, что диалог между этой парой не связан с темой связующего и рычагов, но следом его отвлекла другая мысль.
Каргер… Тогда в схватке с хтоником, в самый момент, когда Кай ощутил, как силы покидают старика, именно тогда в воздухе появился запах крови. Он точно помнил, что из-под ногтей, по бровям и по щекам Каргера потекли нитки крови. Кровь пропитала одежду Каргера, капли срывались с кончиков пальцев, каждая молекула воздуха тогда заискрилась её цветом. Кай только сейчас понял, что сделал Каргер, чем ему удалось усилить щит, одолевший Велеса. Каргер расписался кровью, отдал себя как связующее. И всё ради спасения…
Прежний жар опалил лицо.
Нужен был кто-то другой, Каргер, кто-то более достойный этой роли. Я почти ноль. И никакого таланта к магии у меня нет. Я это доказываю себе каждый день… и смерть твоя напрасна.
В этот момент его, выводя из раздумий, под локоть толкнул дед. Муза с Карной обменивались многозначительными взглядами. Руслан молча кивнул.
«Кровь. Кто-то в Гардаринии собирает кровь, – шепнула Муза. – Вот что означают все эти найденные тела без капли крови».
Ого… Кай почувствовал, что они могут быть правы. И это объясняло молчание педагогов. Они тоже могли подозревать – кто-то в Гардаринии готовился к очень большой Магна Кварте…
Он снова подумал о странных словах Лиходеда, сказанных Ангелине Вейко. Все эти жалящие разговоры о крови, о боли… звучащие на грани угрозы… Ему стало её жалко, страх девушки был ощутим на расстоянии.
С каждым занятием эта дюймовочка привлекала к себе всё больше внимания. Хорошенькая Геля Вейко была очень любопытной, весьма старательной и ловкой в учёбе студенткой. Ко всему она оказалась довольно резким человеком. В её речах чаще всего угадывался двойной смысл, и она никогда не говорила не подумав. Многие старались обходить её стороной, чтобы не попасться на острый язычок. Их пикировки с Савонаролой, а теперь с Лиходедом не показались Каю чем-то невинным или случайным. Едва ли кто-то мог похвастаться нервами крепче. Она будто притягивала на себя удар. Геля и вправду была безбашенной, и как при этом она могла говорить о каких-то страхах… Всё это выглядело странно.
…
Кай тряхнул головой и вывалился из раздумий о Гелевейке. Он совсем оторвался от темы занятия и прислушался.
– Скажите, а существует иерархия магов от видов практикуемой магии? – раздалась реплика с другого конца аудитории.
Головы повернулись на голос. Глеб Володар, тот разозлившийся на прошлом занятии беловолосый парень, стоял, опираясь на свою роскошную трость. Он снова вполне собой владел.
Магистр Лиходед медленно повернулся, но не подошёл.
– Амбиции, амбиции… Я прав? Это не плохо, Глеб Володар, возможно, вам повезёт, и вы найдёте себе пристанище на дипломатическом поприще.
– Я мечу выше, – холодно сообщил Володар. Между ним, Магистром и этим парнем что-то сломалось… в интонациях сквозило наметившееся противостояние. Кажется, Володар по-прежнему считал себя уязвлённым.
– Похвально, юноша, похвально! Скажу так, во все времена направления магии разделялись. Была, есть и останется востребованной магия чувств. Всегда отдельно шли бытовые заклинания. Это нижний уровень, практическая магия короткого действия. Не в пример ей, очень закрыто развивались самые мощные отрасли, связанные с судьбами народов и государств. В руках магов иногда было прекращение или начало войн, борьба со стихиями и даже защита от космических угроз.
– Даже такое?
– Много раз магия решала исход дела. В таких случаях, Гроссмейстеры и Магистерий получали поддержку и защиту властей на долгие годы или даже века. Подобные факты держатся в секрете, но они есть. На кабинетах Правительства не увидишь табличку «Маг», в лучшем случае можем рассчитывать на статус Советников. Но помните, бывают случаи, когда лишь разумный маг способен развернуть курс страны. Своим собственным решением дать народу новый шанс. И делая это, мы должны не навредить. А то, кто же нас с вами остановит?
Глеб Володар усмехнулся сверх надменной улыбкой.
Магистр прошёл мимо, ничего не сказав.
– Дети, курим, дышим, отдыхаем и не расходимся.
«Велес нас остановит», подумал Кай.
* * *
На перерыве Кай, махнув рукой на перспективу быть осмеянным, перехватил Лиходеда у кафедры. Кай чувствовал доверие к этому человеку. Ждал каждое занятие с ним. Он много думал о своей миссии, о том, с чем столкнётся на Пути, и хотел самые нужные вещи освоить в первую очередь.
– Я хотел спросить… Вы так сказали, что я подумал, будто магия крови работает как палочка выручалочка, сама по себе, – Лиходед кивнул, разрешая продолжать. Кай договорил, – в смысле… даже если не знаешь точной формулы и жеста.
– Я практически это и сказал. Иной раз в экстремальной ситуации опытный маг жертвует инженерной строгостью, и в игру вступает подсознание. Страх и отсутствие времени в таких ситуациях лучший советчик. За мага работает наитие, скажем так, и это признак не профессионализма, а связи с Высшей Геометрией. Это не всем даётся за всю жизнь. Такую Магна Кварту тяжело разбить потом даже самому автору, вот насколько она бывает сильна.
– И можно вот так выдумать Магна Кварту и не бояться?
– Мы не говорим «бояться», мы говорим «предаваться критическому скептицизму». А это полезно всегда, – прищурился, внимательно разглядывая его Магистр. – Что до «бояться» в прямом смысле – главное не перегнуть. Это же просто инстинкт. Мы маги запрограммированы делать всё, что поможет нам выжить, любой ценой, любым способом.
Кай сглотнул, от этих слов в горле пересохло. Он помнил, что такое страх. Там, обездвиженный в ловушке Велеса, под крыльями Мистики до появления Каргера, его естество сменило форму. Он перестал быть человеком, расставшись с плотью и костями. Он вспомнил, как ощутил себя цветом, растворился акварельными брызгами. И тем спасся.
По спине пробежала дрожь, и где-то слева кольнуло имя Каргера.
Лиходед уловил тревожную перемену в мыслях Кая и бодро добавил:
– Открою тебе один секретик. Прежде чем браться за Магна Кварту, необходимо провести небольшую разведку. Ну… вот ты знаешь, к примеру, кто поработал до тебя с этим предметом? – в руках Магистра был длинный деревянный футляр. Кай замотал головой. – Вот. Никогда об этом не забывай, о своём незнании. Первый шаг всегда – «обезвреживание». Всегда находи время. Не уверен в объекте – не поленись вскрыть чужие печати. Хуже не будет. А потом больше уверенности, что твоя Магна Кварта не «схлопнется».
– А как это… сделать? – вырвалось у Кая.
Магистр сразу встрепенулся.
– Тебе надо проверить какой-то подозрительный объект? Располагаешь магическими артефактами? – в глазах его загорелось любопытство.
Кай внезапно сообразил, что у него и правда есть магические артефакты… И не один. Лампа из серафинита, например, и кристалл на нитке. И орден Каргера… был… пока Тори его не забрала. Правда ему не приходило в голову их обезвреживать.
Кай промолчал, но Магистр заспешил.
– Сейчас продолжу занятие, мне некогда, но вот… – Лиходед вырвал листик из записной книжки и быстро начеркал на нём несколько строк. – Попробуй погонять сам, не будет получаться, приноси своё богатство, вместе помозгуем. Не получится сразу, если доверишь свой предмет мне, разберусь отдельно. Добро? Пока хотя бы на банке попробуй.
– Добро… – Кай неуверенно взял листок и сунул его в карман. Дома разберусь, решил он.
* * *
Дома в общем ничего особенного произвести не удалось, сколько Кай с дедом не вчитывались в строки на бумажке. Но сама бумажка уже наполняла Кая новой верой в себя.
Лиходед был методичен и последователен до зубовного скрежета. Он будто знал, кто из неофитов готов к новому шагу, а кого ещё стоит возвращать к азам. Такая в нём чувствовалась уверенность, сила воли и авторитетность, что Кай не мог не очароваться, хотя всё больше понимал, что изучаемые практики даются ему не быстрее, чем остальным. Он искал простых решений в книгах, но из учебников понимание не приходило. И только вера в Лиходеда не давала опустить руки.
* * *
Было раннее утро. Кай проснулся и сообразил, что его разбудил не будильник, не шарканье дедовых тапок, не чудесный запах цветаевского пирога, а настойчивый стук в окно.
Он отбросил одеяло и подбежал к окну – Мистика. Открыв оконную створку и погладив подушечками пальцев серебристые перья соколицы, прислушался – в квартире по-прежнему не раздавалось ни звука. По какой-то причине в доме он был один.
Бывало и раньше, что дед Егор, зачитавшись, забывал о времени и вёл себя неестественно тихо, но будильник указывал на то, что времени для чтения уже не оставалось. Время выезжать на учёбу.
Кай быстро натянул штаны и свитер, на кухне плеснул в чашку кефира, сгрёб с тарелки несколько тёплых оладий и, кружа по кухне, запихнул их в рот. В запасе оставалось ещё минут десять. Отставив пустую чашку и сполоснув жирные пальцы, вернулся в комнату.
Спальня деда Егора была пуста. Балконы тоже. Мистика, нервно переминаясь на поручне, ничего сообщить не могла. Он даже покричал во двор, в сторону гаражей, в ответ ни звука. Хлопнув себя по лбу, он быстро обулся и выскочил на лестничную площадку. Позвонив в дверь Музы, удостоверился, что её квартира тоже пуста.
Пришёл черед недоумевать по-настоящему. Не могли же все одновременно разойтись по своим делам, забыв о нём и Академии.
Карну он застать и не ожидал, с неделю та появлялась только на занятиях и вечерами снова исчезала. С её отлучками они почти смирились, вопросов лишних не задавали. Дед Егор мог выйти из графика по двум причинам – что-то с машиной или новая книга. Кай проверил, ни первое, ни второе к моменту не подходило. Отсутствие Музы было событием подозрительным по определению, она никогда не уходила, не предупредив или оставив записки. Кстати…
Он вернулся в квартиру и ещё раз осмотрелся в поисках записки, но ничего не нашёл.
Ждать или ехать самому?
Ехать, если он поторопится, то не опоздает.
Кай быстро собрал разбросанные по комнатам тетради в рюкзак, нашёл свои ключи и спустился вниз.
Ни машины, ни деда Егора, ни Музы Павловны. В последний раз обернувшись, Кай поискал глазами свои балкон и окна, занавески не шевелились.
Пожав плечами, он двинулся в сторону троллейбусной остановки.
* * *
Первыми в расписании шли «Техники» с Магистром Лиходедом, и Кай влетел в класс на последней минуте. Магистр Лиходед переназначил аудиторию, собрав фотоников в Физической лаборатории космических лучей, как бывало на практических занятиях.
Магистр уже стоял у кафедры, в его руках виднелся небольшой мешок с чем-то тяжёлым. Кай пробрался к свободному месту и, подглядывая в конспект соседа, записал название темы «Работа природных минералов в качестве связующего».
Продолжая недоумевать, пару секунд он ещё пытался высмотреть деда и Музу, а обнаружив отсутствие Руслана и Карны, почувствовал, что закипает. Самое простое – друзья не заметили изменений в расписании и сейчас просто теряют время у дверей БФА № 329.
Но как объяснить, что его бросили одного в квартире?
Лиходед был в прекрасном настроении и весело подмигивал аудитории, обещая в ближайшие минуты полезную и убедительную демонстрацию мощи работы Магна Кварты.
Кай пропускал его слова мимо ушей – он был слишком раздосадован. Но, злой рок, испортивший утро, решил, похоже, больше костей не выкидывать. И голосом Магистра Практик объявил: «Острожский, прошу мне ассистировать».
Меньше всего сейчас Кай был расположен торчать бессловесной каланчой посреди аудитории. Помогать Лиходеду в его демонстрациях, охотников находилось всё меньше, потому что при этом ассистент ничего особенного не делал и, как правило, до конца не понимал, как будет использован в следующий момент. Вот Марику Вариводе в прошлый раз расплавили глаза и оторвали голову, запустив её футбольным мячом в ряды зрителей. Пусть то оказалась иллюзия, но слишком уж яркая и злая, и Марик о ней по сей день не подозревал. Понятное дело, такая роль не никому бы не добавила авторитета среди сокурсников. Кто знает, как поступит Магистр с тобой… пусть уж эстафету от Вариводы примет кто-то другой.
В итоге Каю всё же пришлось подойти к кафедре, чтобы последующие полчаса лишь держать в руке мешок и по просьбе Лиходеда доставать из него каменные обломки, постоянно ошибаясь в выборе горных пород. Магистр восхвалял любой кусок пустопородного известняка или булыжника с таким восторгом, будто ассистент своим прикосновением обращал их в изумруды и сапфиры.
Но опыты были интересными. С каждым из них Магистр давал примеры работы Магна Кварты. В одной и той же комбинации слова, мысли и энергии менялось только связующее. И влияние связующего стало яснее.
– Медь, прочная эластичная, – прокомментировал он, когда в руке Кая оказался зелёный заскорузлый кусок с проблесками розовато-оранжевых металлических вкраплений. – Простейший диамагнетик, практически не восприимчив к внешним воздействиям. Это вещь в себе, не так проста, как кажется, и безотказна!
Из дальнего ряда кто-то подал голос:
– Их же сотни. Все заучивать?
Лиходед удовлетворённо потёр руки.
– О, дети… «сотни» – это даже не десятая степень от числа вариаций Магна Кварты. Их можно придумать бессчётное множество. Заучивать их как раз и не нужно. Роль творческих исканий здесь не на последнем месте.
– Так в учебнике же… Разве не самые точные формулы? – спросила девушка с первого ряда, кажется, их староста, Анюта Семенюта.
– Есть и точные. Но учебник – это пресно, это скучно. Это для посредственностей. Каждый маг немного сумасшедший. Поняв силу, освоив технику, нащупав валентности, вы строите свою Магна Кварту с присущим лишь вам воображением. Нам пора перейти к компоненту «мысль»… – Лиходед в этот момент стоял спиной к аудитории, прямо под носом Кая и глядя в упор в глаза, – подумай, чем его можно усилить?
Аудитория затихла. Кай промолчал, понимая, что ответ на вопрос даст сам Лиходед.
Магистр обошёл его по кругу.
– Чего нам стоит к компоненту «мысль» прибавить визуальный образ? Или даже материальный прообраз? Острожский, как думаешь, это сыграет какую-то роль?
Каю было ясно, что отвечать надо «да».
Магистр заложил ещё один круг.
– Если я здесь и сейчас поручу тебе с помощью Магна Кварты создать нечто простое… ну, может… – он задумался, – снеговика, сделаешь? Вы все повторяйте за нами, – добавил он, махнув аудитории рукой.
Магистр снова застыл перед носом Кая. При этом Кай совершенно не видел его лица, не смог бы определить цвет его глаз, увидеть цвет кожи и волос. Но Магистр стоял перед ним. И это очень мешало сосредоточиться.
Кай всё же начал вспоминать лепленных им в детстве корявых баб с ветками вместо рук, прокручивая в голове этапы этого ответственного занятия. Он не знал, как построить такую Магна Кварту. Мало того, ему никак не удавалось закрепить в памяти сам образ. Снежная Галатея всё время куда-то ускользала, а когда возвращалась – была с другим лицом, с новыми руками-ветками и глазами.
Магистр, наверное, прочёл его мысли. В следующий миг в руках Лиходеда оказалась морковка, которую он ловко ввернул в месте предполагаемого носа совершенно натурального снеговика, возникшего прямо возле них. Кай почувствовал холод и запах тающей грязи. Три снежных кома с ведром на верхнем (голове) искрились в ярком свете аудитории.
Кап… кап… кап… тут же начали таять накаты снега. Под ногами начала расползаться лужица.
– Это тебе для образца. Так лучше пойдёт?
Кай согласился:
– Материальный прообраз… понял… способ усиления концентрации.
– Можно и так сказать. С этим разобрались. Это вам всем бытовой пример. А теперь, дети… пример из истории. О роли магов в большой политике.
Лиходед отошёл от Кая, но его на место не отпустил. Стоя с пустым мешком в руках, Кай слышал голос, который теперь вливался в его затылок со стороны преподавательского стола. Лиходед уселся и, сложив руки под подбородком, повёл свой рассказ.
– Всего лишь два с половиной века назад Португалия была процветающей империей. Португалии принадлежала вся Бразилия, колонии в Парагвае, Мозамбике, Анголе, на Азорах, в Гоа, Макао и Малакке. Её грандиозный флот был грозой морей. Эту страну боялись. Алчность и жестокость её завоевателей не знали меры. Набожность и фанатизм перешагнули любые разумные границы. Иезуитский орден бесновался. А потом, в один из самых важных в году праздников – в День Всех святых – Португалия была наказана…
Голос Лиходеда начал затухать.
Кап… кап-кап…
Кай снова поискал глазами деда Егора, Музу и никого не нашёл. Он попытался найти Карну и Руслана… безуспешно… Потом посмотрел в оплывающее лицо снеговика… перевёл взгляд на неясное оранжевое пятно морковки… кап… кап… кап… потом, не зная зачем, на сидящего в центре Володара с тростью.
В голове Кая мутнело, в глазах плыло.
Голос Магистра за спиной не отпускал, будто вёл его за руку. Затем туман рассеялся, и в клубах времени, будто в кругах на воде, он увидел обдуваемый океанским ветром, весь из белого камня город с красными черепичными крышами и куполами. «Город Бога», в кружеве и бронзе церквей.
…
Солнце пока ещё совсем белое… Утро… Вдалеке одновременно мелодично затянули церковные хоры:
«Gaudeamus omnes in Domino, diem festum…»
Дрожащие лучи пробиваются сквозь церковные витражи. Он стоит на коленях, голова склонена. Шёлковый жилет слегка сковывает движения. На груди тончайшее кружевное жабо, на ногах высокие кожаные сапоги. Портупею тяжело оттягивает шпага.
Вдруг… над головой тяжёлый скрежет… Он возвёл глаза к нефу. Полосы оконного света заискрились от облака пыли… Пламя свечей качнулось. Где-то загрохотало. Ещё раз… и ещё.
Он вскочил и оглянулся. Кто-то схватился за стоявшую спереди скамью, послышались шёпот и вскрики. Что-то происходило под ногами. И тут свечи начали опрокидываться. Вспыхнули бумажные цветы, загорелись алтарные покровы. Статуи святых сошли со своих пьедесталов прямо в толпу. Казалось, камни церкви ожили, чтобы упасть на головы несчастных. Колокола содрогнулись звоном…
Первый толчок… Кто-то, обезумев от ужаса, кинулся из церкви, кто-то не пошевелился, продолжая исступлённо молиться.
Он выскочил на улицу… надо отвязать лошадь…
Поистине, библейская картина… В ужасе метались кони… трещины рвали гранитную кладку площади. Дома безучастно складывались, унося за собой на тот свет улицу и горожан.
Второй толчок… Во тьму… всё погружалось в истинную тьму египетскую. Пыль от разрушенных домов, заслонила солнце, которое теперь угадывалось лишь мутным бледным пятном.
Третий толчок… Крики… стоны… Белокаменный город пал в руинах. Ни одна война, ни одна осада не могла бы и за годы сделать с этим великим городом то, что природа сделала за несколько минут. Наконец земля успокоилась.
Он смог встать на ноги. Кто-то, пошатываясь, изумлённо озирался. Кто-то, потеряв рассудок, с криками бежал, куда глаза глядят. Окровавленные священники в порванной одежде бродили по развалинам… Покайтесь! Покайтесь, грешники! Стоны… крики о помощи от похороненных заживо под обломками домов. Люди бросились к королевскому дворцу, в поисках твёрдой руки помазанника божия.
Но город, который уцелел… загорелся. Кай видел, как в огне таяли руины церквей и домов, как обугливались тела, как искрой уносились в вечность картины Рубенса и Тициана, как умирала Лиссабонская библиотека, разлетаясь книжными страницами. Чёрный дым застилал глаза. Пепел кружил над головой. Всё трещало и рушилось.
Страх погнал людей к побережью. Вперёд, Кай побежал с ними… В порт. Подальше от этого кошмара, к спасительной воде.
Но какая-то женщина впереди крикнула: «Смотрите, смотрите, море!» Действительно, с морем происходило нечто невиданное. Его уровень опускался всё ниже и ниже. Наконец под шёпот и ахи многотысячной толпы море отступило от причала, обнажив его дно – скелеты брошенных кораблей и кучу мусора. Вода будто решила бежать из этого оставленного Богом «города Бога». Ещё через несколько минут двадцатиметровая лавина воды начала возвращаться.
Толпа безмолвно молилась. Прямо на них надвигалась гигантская гора, целиком состоявшая из воды. Она приближалась неумолимо и свирепо, крошила корабли в гавани, утаскивала в океан людей.
Наконец, волна, прокатилась по городу, сминая остатки домов и храмов, ударила о подножие горы и отошла, будто насытившись.
Город сравнялся с землёй. Всего лишь за сорок минут. Город пережил свой апокалипсис. В День Всех святых «город Бога», не устававший молиться ни днём ни ночью, был стёрт с лица земли…
Кай уцелел… Он стоял в толпе выживших, мокрые волосы, порванная одежда, на бедре бесполезная шпага… он поднял голову к небу, стирая слезы с обожжённого лица. Время замерло. Звуки отступили. Облака остановили свой небесный дрейф.
Кап… кап… кап…
Где-то позади послышался растерянный голос: «Что же мы теперь будем делать?», и кто-то с несгибаемой волей ответил ему: «Похороним мёртвых и накормим живых».
Кай обернулся на голос и тотчас узнал своего короля… Растерянного, заплаканного, со сломанным пером на шляпе.
Ответ принадлежал не ему. Тому, кто рядом.
«Но… если всевышний пришлёт ещё одну волну?..» – вновь дрожащий голос.
«Всевышний? – рассмеялся человек с несгибаемой волей, – нет, мой король… Всё не то, чем кажется. Это дело рук мавританца».
Кай улыбнулся. Знакомый голос. Он никогда не видел этого человека, но и никогда не спутал бы этот голос.
Человек вскинул руку в изорванной батистовой манжете и указал на вершину замковой горы. Там, на холме, в ультрамариновой чистоте неба виднелись силуэты троих людей, раскинувших руки, будто возносящих к небу слова ликования. Король в ужасе взглянул на гору, потом перевёл глаза на собеседника.
Рядом с королём, с высоко поднятой головой, выставленным подбородком и с заложенными за спину руками стоял коренастый человек с узким обветренным лицом, откинутыми волосами и сухими глазами. Чёрный расшитый камзол в пыли и гари.
В этом не было сомнений. Кай видел его таким, будто всегда знал это спокойное лицо с карими глазами.
Это был он, Лука Лиходед.
Кап… кап-кап… кап…
Туман начал рассеиваться. Зеркальная гладь снова подёрнулась рябью как от брошенного камня. Звуки затухли, поблёкли, дымное небо, яркие морские блики, вспыхивающие алым деревянные скелеты зданий, всё смешалось, уступая место университетским краскам. Прорвались звуки аудитории.
