Елена Галлиади
Белопыль
– Теперь клубок! – сказала баба Уля.
Она подошла к окну, взяла корзину в руки и прошептала:
– Ведомы-неведомы, пути переплетённые, дороги тёмные, дороги дальние, покажи дорогу к дому Чернобога, охраняй тропинки и не мни травинки, путь от света к тени заверши по кругу, помоги подруге!
Клубок запрыгал по корзине как бешеный.
– Пора, – сказала баба Уля. – Белопыль, солнца пыль, дарит свет, злобы нет, лишь рассвет!
Мы с Машей оказались на поле за деревней, перед нами катился, подпрыгивая на кочках, клубок. За моими плечами висел меч, тяжёлый и почему-то горячий. У Маши в руках была корзинка с небольшими припасами в дорогу. Мы переглянулись, улыбнулись друг другу и отправились вслед за клубком, который, как пёс, то убегал вперёд, то возвращался к нам, словно поторапливая. Занимался рассвет, окрашивая Чёрные скалы в розовый. Впереди нас ждал лес, ещё тёмный и неприветливый. Но, войдя в него, мы не почувствовали страха, хоть он и оказался безмолвным, будто вымершим. Ни одна птица не подала голоса, в лесу стояла гробовая тишина, лишь шорох наших шагов раздавался эхом.
– Пока крапивы не видно, – заметила Маша. – Знаешь, удивительно, но у нас в округе её растёт очень мало, редко где встречается.
– Действительно странно, – заметил я.
Мы шли всё дальше вглубь леса, клубок вёл нас своими путями, тропинка закончилась ещё на опушке, и здесь приходилось пробираться сквозь заросли травы и кустарник. По ощущениям мы были на ногах уже несколько часов. Я решил проверить время, мои часы стояли.
– Здесь время не имеет силы и власти, – заметила Маша.
– Понятно, – хмыкнул я. – И мобильный явно работать не будет.
– Да и в деревне они не работают, – сказала Маша. – У нас другой мир. Всё по-своему.
По лесу разлилось пение, такой завораживающий голос я слышал впервые.
– В далёкой стране, в облаках, в синеве стоит город большой, там дом мой родной! – пел кто-то.
Мы остановились.
– Смотри! – шепнула Маша, подталкивая меня локтем. – Сирин!
И действительно, высоко в ветвях я увидел птицу с лицом девушки, настолько прекрасным, что дух захватывало.
– Ох, беду принесёт, – шепнула Маша. – Одна тоска от них!
– Беду унесу! – воскликнула птица, хлопая крыльями, и взметнулась вверх, ломая ветки.
Мы некоторое время постояли в полной тишине и осторожно пошли дальше. Неожиданно сквозь ветки начали падать стебли крапивы. Мы с Машей изумлённо смотрели друг на друга, пока не увидели над деревьями прекрасную птицу Сирин, которая сбрасывала крапиву, улетала и прилетала вновь с крапивными стеблями.
– Чернобог и его приспешники всю крапиву вывели, но я нашла, нашла! – крикнула птица. – Вернётся герой, подарит покой!
Маша собирала крапиву голыми руками, как сказала ей баба Уля, что-то шептала и плела сеть. Я не мог помочь, лишь подносил охапки крапивы ближе к Маше, чтобы ей было удобнее. Времени ушло много, судя по всему, солнце поднялось уже высоко, сквозь листву проглядывали солнечные лучи. Маша не унывала и время от времени улыбалась. Когда сеть была готова, мы не поверили своим глазам, какая огромная она получилась. Но все Машины руки оказались обожжёнными крапивой.
– Ерунда, – улыбнулась она, – найду травку, приложу, и всё пройдёт, ради брата потерплю.
Мы выпили чай, немного перекусили и отправились за клубком, который увлекал нас всё дальше в лес. Сеть оказалась тяжёлой, и я взвалил её себе на плечи. Местами крапива жалила, но я приноровился и практически не замечал этого. Спустя некоторое время мы оказались у подножия Чёрных скал, на нас повеяло холодом. Клубок нашёл тропку между камней и упорно двигался вперёд, а мы стали подниматься, скользя по осыпающимся булыжникам и хватаясь за острые уступы. Мы поднимались всё выше и выше, лес остался далеко внизу, а мы всё карабкались по камням, и вот перед нами выросли огромные, высотой метров пятьдесят, а может, даже сто чёрные кованые ворота.
– Это ворота в Навь? – спросил я у Маши.
– Нет, это лишь вход к дороге забвения. Ворота в Навь объяты языками синего пламени, – объяснила Маша.
С большими усилиями мы открыли ворота, которые никак не хотели поддаваться нашим рукам. За воротами оказалась узкая тропа, которая уводила всё дальше вверх, клубок вёл нас, не останавливаясь. Мы оказались во внутреннем лабиринте Чёрных скал, сюда не проникал ни один луч света, лишь клубок и меч слегка светились в темноте. Некоторое время мы продолжили подниматься, и в какой-то момент всё пространство вокруг озарилось всполохами красного, у меня зарябило в глазах, клубок нырнул в небольшую пещеру, Маша дёрнула меня за руку и увлекла следом. Коридоры Чёрных скал наполнились гулом, от которого замирало сердце, словно двери адского мира распахнулись и стон голосов страдающих душ вылился наружу. Я зажмурил глаза, но Маша шепнула мне:
– Смотри!
Я посмотрел в проход пещеры и в кроваво-красном сиянии увидел Чернобога, который остановился, будто почувствовал наше присутствие, немного постоял и двинулся дальше величавой поступью, а за ним следом, гордо вышагивая на задних лапах, шёл Волколак.
– Никодим, – шепнула Маша.
Я схватил её за руку, так как испугался, что она сорвётся и выдаст нас, но Маша держалась лучше меня.
Спустя минуту свечение исчезло, и всё стихло, мы вышли в опустевший коридор и снова двинулись вперёд, но спустя десять шагов всё повторилось: всполохи, Чернобог и Волколак, следующий за ним.
– Ворота в Навь открыты, вот он и бродит, где захочет, – сокрушалась Маша. – Наши родители хотели их запечатать, но допустили ошибку, они зашли за ворота и остались в Нави, оттуда нет пути назад.
Когда всё успокоилось, мы вновь предприняли попытку выбраться и продолжить путь, но тут же всполохи и появление Чернобога повторились, а, когда наконец стихло, мы бегом выбежали из нашего укрытия и бросились бежать по тёмному коридору. Бежали до тех пор, пока не обессилили, но, как только сбавили темп, тут же заалело вокруг и появился Чернобог, клубок вновь нашёл укрытие, в котором мы притаились.
– Интересно, далеко ли ещё до ворот? – спросил я.
– Не знаю, – ответила Маша. – Я подумала, нам надо выбрать момент, когда Чернобог будет в Нави, а Никодим нет, тогда и сеть накинуть, и ворота запечатать, только тут проблема, сеть огромная, одной мне тяжело будет справиться, да и Никодим будет сопротивляться, и ворота закрыть не так просто, ума не приложу, как лучше поступить.
– Маша, а ты можешь клубок заговорить? Или не умеешь? – осенило меня.
– Умею, пару раз получалось, – сказала Маша.
– Послушай, может, я и не прав, но попробовать стоит, отвлечём Волколака клубком, запечатаем ворота, нам, главное, Чернобога не выпустить, а дальше и с сетью разберёмся. Надеюсь, с Никодимом мы вдвоём справимся, а вот с Чернобогом не сможем, – озвучил я Маше свою идею.
– Давай так и сделаем! – сказала Маша. – Удивительно, как ты быстро во всём разобрался и привык ко всей чертовщине, которая здесь происходит. Недаром про силу рода говорят.
Мы вновь выбежали в коридор и бежали, пока силы не оставили нас, и всё повторилось в точности, как и было до этого. Но когда мы прятались в пещеру, я заметил впереди слабое голубое свечение.
– Ты видела это? – спросил я у Маши.
– Да, скорее всего, мы уже рядом, надо попытаться найти укрытие у ворот! – сказала Маша.
По моим подсчётам, предстояло преодолеть ещё достаточно большой путь, и если рядом с воротами в Навь не найдётся убежища, то нам несдобровать. Мы собрались для последнего рывка и, когда всполохи погасли, побежали что есть сил. Ворота в Навь, объятые синим пламенем, мы увидели практически сразу, от одного их вида стыла кровь и одновременно охватывал восторг, они и манили, и отталкивали, вселяли ужас и опьяняли невообразимой красотой. У меня появилось непреодолимое желание зайти за эти ворота и остаться там навсегда, казалось, за ними решение всех проблем, утоление печалей и лучшее, что только может произойти. Я остановился как зачарованный, но благо я был не один, клубок нырнул в небольшое укрытие, а Маша, дёрнув меня за руку, вырвала из зачарованного состояния и увлекла в небольшой уступ в чёрной стене. Места было катастрофически мало, мы еле уместились там вдвоём, подтянув сеть к самым нашим подбородкам, клубок крутился в ногах. Мы наблюдали за тем, как несколько раз Чернобог прошествовал через ворота. Маша опустила руку и, стараясь не показаться из нашего укрытия, потянулась к клубку, он крутился, как непослушный щенок, но наконец оказался в её руке.