Елена Чернова
Поход на гору Сидэ
На лице самурая не отразилось ни малейшего сочувствия.
– Дельное замечание. Прикрывать наблюдателей в её обязанности не входит. Да и пользы от них никакой. Только путаются под ногами и без нужды подставляют себя под пули. И, кстати, зачем вы сами решили пройтись рядом с потенциальной жертвой? Из любви к экстриму? В общем, будьте любезны, не осложняйте нам работу.
– Я всё-таки хотел убедиться в компетентности этой дамы. Она ведёт себя так легкомысленно…
– Её стратегия эффективна. Роль девчонки с буйной фантазией позволила ей войти к объекту в доверие, заставить его изменить маршрут и вообще подчиняться всем её требованиям. А работает она качественно. На данный момент у меня к ней претензий нет.
– Как же, слышал, – фыркнул Томидзава. – Пришелец с Альтаира, подумать только! Одного не пойму. Сам-то Ферье с чего взялся играть в игрушки? Ему вроде рановато в детство впадать…
– Возможно, так ему проще не называть никаких имён, особенно там, где их могут услышать, – мягко предположил Норимори. Томидзаве пришлось проглотить завуалированный упрёк.
– Вы поставили задачу, и мы выполняем её так, как считаем нужным, – от голоса Кацумото веяло могильным холодом. – Если вас не устраивают наши методы, используйте свои. Без нас.
– Я не имел в виду…
– Тогда уберите своих агентов. А госпожу оставьте в покое. Окажись она недостаточно компетентной, она заплатит за это жизнью. Вам довольно?
Томидзава смешался.
– Но… вы хотите сказать… конечно, телохранителям иногда приходится рисковать…
Кацумото молча посмотрел ему в глаза. Он запнулся, разом растеряв весь свой лоск под этим непроницаемым, жутким взглядом:
– Х-хорошо. Раз вы настаиваете, я уберу наблюдателей. Я… могу помочь вам чем-то ещё?
– Благодарю вас, – Норимори невозмутимо поклонился. – Если нам понадобится ваша помощь, мы не преминем за ней обратиться.
Больше говорить было не о чем. Торопливо распрощавшись, Томидзава с видимым облегчением удалился.
Кацумото поморщился.
– Удивляюсь, как он умудрился достичь такой должности. Ты изучил фотокопии?
– Как раз по нашему ведомству, – хмуро улыбнулся Норимори. – Месье повезло. При иных обстоятельствах я мог бы упрятать его за решётку лет на пятнадцать.
– Значит, это…
– Промышленный шпион, позволяющий себе играть в политику. Весьма известный в определённых кругах – разумеется, под другим именем.
Вокзал Киото являл собой торжество сюрреализма. Бетон, стекло и металл, десятки электронных табло и разноцветных вывесок. Над головами парит огромная, погашенная сейчас лампа, напоминающая летающую тарелку. А рядом потолок взмывает на немыслимую высоту, к странному неровному проёму, сквозь который синеет небо. Туда, в пустоту, наполненную серо-стальным светом, уводит ступенчатая цепь эскалаторов.
– Грандиозно, – вполголоса поразился Ферье. – Видно, позавчера я спал на ходу, раз не обратил на это внимания. Мари, кто архитектор этой фантастической постройки?
– Хироси Хара. Впечатляет, правда? Его проект был настолько футуристичным, что у критиков не хватило слов. Все были слишком шокированы, чтобы спорить. Тогда он решил, что молчание – знак согласия, и претворил свои планы в реальность. – Ольга игриво улыбнулась, краем глаза отметив нужную строку в расписании, мерцающем зелёным и жёлтым. – До нашего поезда ещё два часа. Не угодно ли вам пока подкрепиться? – она указала на стрелку с надписью «Sky cafe».
– Я уж боялся, что вам никогда не придёт это в голову, – подмигнул ей француз, становясь на эскалатор. – Вы, наверное, сделаны из какой‐то особой материи. Я путешествую с вами четвёртый день, но до сих пор не видел вас спящей или хотя бы усталой. Вы едва прикасаетесь к пище, но двигаетесь быстрее, чем брошенный камень…
Девушка хмыкнула. И внезапно резко выбросила руку вперёд, тут же сжав пальцы. Когда она раскрыла их вновь, на её ладони лежал гладкий полупрозрачный кусочек кварца, украшенный изображением самурая с катаной в руке. Нехитрому рисунку, нанесённому тонкими чёрными штрихами, придавали живость неровности цвета камня, крохотные пузырьки и трещинки.
– Да, – безмятежно заключила она. – Действительно чуть быстрее.
Ферье ошеломлённо воззрился на неё.
– Что это?
– Ещё один талисман. Кажется, тайные силы мира обещают нам некоторую поддержку, – но вместе с тем советуют не расслабляться.
«Тамура или Сакадзаки?» – спросила себя Ольга, убирая камешек в пояс.
Француз безмолвствовал, с опаской посматривая на провал, по краю которого двигались эскалаторы. Яркие впечатления, приключения, странные и забавные случаи… Но есть в происходящем какой-то подвох. Эта девушка… Что ей всё-таки нужно? Когда он вчера позволил себе намёк на постель, ответом было искреннее изумление: «Вы же инопланетянин. Как я могу спать с вами?»
Он вздохнул. Рядом с Мари он в самом деле чувствовал себя пришельцем с другой планеты.
Поднявшись на самый верх, они оказались на неправильной формы площадке, заполненной столиками. Часть из них стояла почти у края, отгороженная от пустоты лишь невысокими перилами. Крыши над ними не было тоже; ясный февральский день накрывал их куполом синевы и ветра. Другие располагались за остеклением, в более уютной и менее волнующей обстановке.
В другое время Ферье прошёл бы внутрь, в тепло и безопасность. Но сейчас он, не задумываясь, плюхнулся за один из крайних столиков, спиной к одинокому полицейскому, клюющему носом над чашкой с кофе.
Ольга села напротив. Полицейский приподнял голову, рассеянно глянул на новоприбывших и снова уткнулся в чашку.
«Коннити ва, Селинова-сан, – сказал его мимолётный взгляд. – Теперь я за вас спокоен».
«Рада вас видеть, Тамура-сан», – молча ответила россиянка, тоже никак не показывая, что они знакомы.
Официантка принесла им меню на двух языках – английском и японском. Пока француз изучал ассортимент местных блюд, Ольга спрятала руки за папкой и тронула крошечный стерженёк на своих наручных часах. Они откинулись вверх, как створка раковины, открыв миниатюрный двухсекционный экран. Квадратик в верхнем углу указывал на наличие нового сообщения. Коснувшись его ногтем, она запустила просмотр.
Я следую прямо в Х. Но 2 часа прикрою. Наш глава не в настроении. Пахнет жарой. Удачи.
Девушка без труда перевела сообщение на нормальный язык. Кацумото чем-то серьёзно обеспокоен. Тамуре велено ехать сразу в Осаку, хотя в оставшееся до поезда время он постарается дать ей возможность расслабиться. Однако, похоже, он убеждён, что вне Осаки им ничего не грозит. Ольга хмыкнула про себя. Сама она была настроена не столь оптимистично.
Закрыв экран, она для порядка перелистнула пару страниц меню.
– Вы желаете сделать заказ? – по-английски осведомилась подошедшая официантка.
– Яичницу с беконом и кофе, пожалуйста, – попросила россиянка. Следом принялся перечислять Ферье:
– Тосты с тунцом, яичница, рисовый пудинг…
«Оголодал, бедняга», – отстранённо усмехнулась Ольга. Она ни на миг не теряла бдительности. Её тревожил странный тип в тёмных очках, вот уже десять минут блуждавший по двум верхним уровням. При этом он явно присматривался к площадке кафе.
Девушка вынула карандаш и принялась скучающе чёркать им по салфетке. Когда им принесли заказ, она тихонечко рассмеялась:
– Не выйдет из меня художника.
Подняв салфетку, она показала спутнику своё творение. Карикатурного вида злобный гангстер в тёмных очках, облокотившись на барную стойку, целился в кого-то из непропорционально большого пистолета. Стойка при ближайшем рассмотрении очень напоминала иероглиф «левый».
За спиной француза Тамура на мгновение прикрыл веки, показывая, что понял.
– Забавно, – вооружившись ножом и вилкой, Ферье занялся яичницей. – Представители тёмных сил выглядят именно так?
– По правде говоря, они могут выглядеть как угодно, – беззаботная улыбка на губах не мешала Ольге холодно просчитывать варианты. За соседним столиком Тамура допил свой кофе, достал наладонник и принялся что-то набирать на клавиатуре. Закончив, он не спеша рассчитался по счёту и удалился.
Ольга стремительно расправилась со своей порцией и терпеливо дожидалась, когда доест её подопечный. Тип в очках исчез из поля зрения. Среди посетителей кафе также не наблюдалось никого подозрительного. Но предчувствие схватки становилось острее с каждой секундой, проясняя сознание, электрическими искрами покусывая нервы. Девушка искренне удивлялась, как это Ферье умудряется ничего не замечать.
А тот не торопясь поглощал свой обед. Завершив обильную трапезу бокалом холодного пива, он довольно погладил себя по животу:
– Это, конечно, не Франция, но тоже неплохо. Сколько ещё до посадки?
– Сорок три минуты.
В кафе ввалилась шумная компания молодёжи, заняв почти все места на открытой площадке. Ольга коротко оценила каждого. Нет. Они – обычные горожане.
Ферье потребовал счёт и заплатил за обоих.
– Ну что, продолжим осмотр вокзала? – предложил он, поднимаясь.
– Никаких возражений.
На эскалаторе россиянка встала ступенькой выше спутника, по диагонали от него. Один этаж они проехали без проблем. Следующий…
Крепкий мужчина с объёмистой сумкой, стоявший возле металлического ограждения, выхватил из-за пазухи маленький арбалет. Сухо щёлкнула тетива. Стрела – короткий неоперённый болт – полетела в Ольгу. Одновременно левой рукой убийца метнул в Ферье тонкую, почти невидимую иглу-дротик.
Девушка среагировала за долю секунды до выстрела. С силой толкнув француза вниз, она отшатнулась в противоположную сторону, сев на ноги какой-то пожилой даме. Стрела царапнула по боку, лишь чуть-чуть вспоров кожу, и глубоко впилась в перила эскалатора. Игла безобидно мелькнула в воздухе и исчезла. «Только бы не упала кому-нибудь на голову», – мелькнула у Ольги мимолётная мысль.
Повторить атаку нападающий не успел. Сзади на него бросился Тамура, выбив из рук арбалет. Однако тот с неожиданной ловкостью вывернулся из захвата. Стремительный обмен ударами никому не принес успеха. Внезапно убийца отскочил назад, перемахнул через ограждение и прыгнул на нижнюю площадку эскалатора. Под аккомпанемент визга и возмущенных криков он растолкал толпу и скрылся в лабиринте киосков и магазинчиков.
Ферье пролетел две ступеньки и свалился бы вовсе, не поддержи его стоявший ниже парень.
– Что это зна… – возмущённо начал он.
Шум вокруг заставил его умолкнуть.
– Вероятно, снимают кино, – по-японски предположила Ольга, становясь рядом с французом и одаривая окружающих лучезарной детской улыбкой. – Как жаль! Знай я заранее, непременно оделась бы получше!
Несмотря на заведомую нелепость её заявления, люди успокоились. Несколько женщин даже начали прихорашиваться, поглядывая по сторонам в поисках камер. Некоторую сутолоку вызвала только остановка эскалатора. Застрявший в перилах арбалетный болт заклинил механизм, и автоматика отключила машину. Впрочем, Ферье и Ольга уже успели сойти.
Сохраняя безмятежный вид, девушка отчаянно пыталась скрыть, как ей плохо. Странное покалывание, возникшее в руках и ногах, очень быстро перешло в онемение всего тела. Двигаться было трудно, сердце билось неровно и редко; несмотря на нарастающее удушье, ей приходилось буквально насильно заставлять себя дышать. Ноги подкашивались. Замедлив шаг возле ближайшего киоска, она оперлась на него, устремив померкший взор на витрину.
В таком состоянии она ничего не могла противопоставить чёрной тени, вынырнувшей из толпы. Незнакомец подхватил её за плечо, увлёк за угол и втолкнул в узкое помещение, заставленное металлическими шкафами. Щелчок дверного замка, и они остались наедине.
– Не беспокойтесь. Полиция там присмотрит.
Мёртвый, лишённый эмоций голос мог принадлежать лишь одному человеку. Взяв Ольгу за подбородок, Кацумото мгновение смотрел на её зрачки.
– Тетродотоксин, – бросил он. Без церемоний усадил её на стул, обнажил пострадавший бок и сунул ей за пояс пониже царапины большой комок ваты. Вынул нож и вырезал эту царапину с кожей и мясом, оставив на её месте глубокую борозду. Подождал, пока кровь немного стечёт, после чего протёр рану чем-то, по запаху напоминавшим уксус, и перевязал. Теоретически эти манипуляции должны были быть болезненными, но Ольга не чувствовала ничего.
Сделав ей пару инъекций, Кацумото спрятал в пакет окровавленную вату и шприц.
– Вам повезло, госпожа. Идите продолжать комедию. В поезде отдохнёте. Пейте больше воды с глюкозой или хотя бы с сахаром. Энергетики тоже сойдут.
Ледяная усмешка тронула его губы.
– А паренёк подаёт надежды. Уйти от инспектора – ладно, но от меня… Впрочем, игры с отравленными стрелами посреди вокзала – не от большого ума. Ему ещё есть чему поучиться.
С недоумением и испугом Ферье оглядывался по сторонам. Секунду назад Мари стояла рядом, с обычным восторженным любопытством рассматривая яркую витрину; и вдруг исчезла, словно растворилась в воздухе. «Может, это какая-то ловушка?» – в смятении думал он.
– Добрый день! – на хорошем английском обратился к нему полицейский. – Простите, не могли бы вы уделить мне пару минут? Если не возражаете, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Ферье не узнал в этом подтянутом, крепком мужчине сонного субъекта, случайно встреченного в кафе. Перспектива общаться с полицией его не особенно вдохновляла, однако деваться, кажется, было некуда. Напряжённо стиснув ручку своего кейса, он сдержанно отозвался:
– Да, да, конечно…
– Вы были свидетелем инцидента на эскалаторе? Можете описать, что там произошло?
Француз замялся.
– Трудно сказать. Меня толкнули, я оступился и едва не упал. Краем глаза я видел возню на балконе… Кажется, там дрались… Не уверен.
«Так ничего и не понял», – поразился Тамура.
– Потом вокруг все зашумели, а сверху кто-то спрыгнул…
– Как выглядел этот человек?
– На нем была серая куртка. Или зелёная. Брюки тоже серые… наверное. Волосы вроде чёрные, но тут они почти у всех чёрные… Я не успел его рассмотреть. Он почти сразу скрылся в толпе.
Сам инспектор разглядел убийцу куда лучше. Впрочем, тот наверняка изменил свою внешность, отправляясь на это задание. Во всяком случае, старомодная стрижка «под Битлз» очень напоминала парик.
– А потом? – продолжал он расспросы. На самом деле показания француза его не интересовали. Он просто тянул время, дожидаясь, когда Кацумото отпустит Ольгу, и со всем тщанием исполнял её обязанности по защите объекта. Если окажется, что она серьёзно пострадала… Тамура старался не думать об этом.
Ферье нервно переложил кейс из руки в руку.
– Потом? – переспросил он. – Мы сошли с эскалатора и выбрались из сумятицы.
– Мы? С вами путешествует кто-то ещё?
– Девушка… из России, – француз снова беспокойно огляделся. – Она только сейчас была здесь…
– Здравствуйте, господин инспектор. – Ольга внезапно вынырнула из-за киоска, будто появилась из ниоткуда. – У вас есть дело к моему спутнику?
Оба собеседника вздохнули с нескрываемым облегчением.
– О, ничего серьёзного, – улыбнулся Тамура. – Мне всего лишь требовалось уточнить некоторые детали. Кстати, вы позволите узнать ваши имена?
– Калина Мария. – В её взгляде светилось веселье.
– Ферье Жан, к вашим услугам.
Инспектор чувствовал, что с девушкой что-то не так. Она казалась беспечной и жизнерадостной, но её лицо было бледным и неестественно неподвижным, словно у куклы. Смеялись только глаза и губы. Движения приобрели налёт угловатости…
– Боюсь, мы вынуждены откланяться, – извинилась Ольга. – Объявили посадку на наш поезд, – она кивнула на одно из вездесущих табло.
– Что ж, не смею вас задерживать, – инспектор вскинул ладонь к фуражке. – Прошу прощения за беспокойство. Приятного путешествия.
– Сайонара, – россиянка вежливо поклонилась и пошла прочь, увлекая за собой Ферье. Тамура слегка поморщился и направился к полицейским из местного участка, суетившимся возле стоящего эскалатора. Нужно доложить о случившемся. И сдать трофейный арбалет.
Уставшая после очередной тренировки, Киёко не торопясь возвращалась домой. Как всегда, она выбрала длинный, запутанный маршрут по глухим переулкам и паркам. Тэрумото-сэнсей требовал от неё больше ходить пешком. А исследовать закоулки куда занятнее, чем глазеть на витрины центральных улиц.
Тихо шуршали под ветром ветви деревьев. Ещё какая-то пара недель – и природа начнет оживать. Но пока вокруг царили печальные пейзажи конца зимы – мокрые камни, пожухлая трава, тёмные от влаги стволы и стены домов, унылый вечнозелёный кустарник с жёсткими, точно пластмассовыми, листьями.
Киёко задумчиво подобрала упавшую на дорожку сосновую веточку. Сосна – символ терпеливого ожидания… Но сколько можно? Кажется, она испробовала уже все возможные способы, чтобы растормошить Тэруоку. Бесполезно.
Он явно неравнодушен к ней. Иначе бы не заглядывал в гости по поводу и без, и не задаривал её семейство мелкими сувенирами. Однако…
«Зачем он мне вообще сдался?» – размышляла девушка. Красивый, сильный мужчина, в котором зрелость сочетается с прямо-таки детской наивностью и неуверенностью в себе. Вспыхивающий как спичка, если его задеть. И абсолютно не приспособленный к жизни. Ни своего угла, ни нормальной работы; в свои тридцать восемь лет он всё ещё перебивается случайными заработками и живет в убогой съёмной квартире, больше похожей на кроличью клетку. В общем, сомнительная партия для замужества.
И всё же её тянуло к нему. Под всеми вывертами его характера она чувствовала благородство и тихую, печальную горечь. Удивительно созвучную её собственной.
Но как заставить его открыться? Нужно что-то из ряда вон выходящее…
– Подружка, не хочешь повеселиться? – крикливо одетый прыщавый парень преградил ей дорогу. За его спиной кривлялось ещё четверо таких же, в жутких тряпках кислотных цветов, с торчащими клочьями волосами. От компании разило дешёвым пивом.
– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – сухо отозвалась Киёко. – Пожалуйста, дайте пройти.
– Какие мы серьёзные! – глумливо ухмыльнулся парень.
Она отступила на полшага. Сердце забилось чаще; горячая волна прошла по телу. Никогда ещё ей не доводилось драться по-настоящему…
– Ребята, если вы собрались выступать в цирке, сначала научитесь остроумию.
– А ты чо, пошутить решила, да?
Передний сгрёб её за плечо. Киёко глубоко вздохнула, как перед обычной отработкой техники. Резко рванув захваченное плечо назад, она одновременно выстрелила правой рукой вперёд, мощным движением от бедра, с вложением корпуса. Костяшки пальцев обожгло резкой болью: у неё пока не было должной закалки кистей и предплечий. Впрочем, противнику досталось намного больше. Полновесный удар пришёлся ему в основание челюсти. Его отбросило назад и вбок – как раз на вторую руку Киёко, которой она подхватила его сзади за шею и повалила наземь.
Прежде, чем остальные осознали происходящее, на поле боя появился новый участник. Мужчина в синей потёртой куртке вынырнул откуда-то из-за кустов и в мгновение ока расшвырял всю компанию, как щенков. Тэруока!
Не испытывая судьбу, четвёрка хулиганов разбежалась кто куда. Но сбитый девушкой заводила с неожиданной резвостью вскочил на ноги и выхватил из-за пазухи нож.
– Не подходи!
Самурай засмеялся.
– Интересно. И ты рискнёшь его применить?
Совсем утратив способность соображать, парень ткнул клинком в его сторону. И завопил от боли, бухнувшись коленями на асфальт. Заломив ему руку, Тэруока вынул нож из ослабевших пальцев. Скептически оглядел буяна и обернулся к Киёко:
– Как вы думаете, госпожа, что бы ему такое отрезать?
Парень задёргался, безуспешно пытаясь вырваться. Усмехнувшись, Тэруока пригнул ему голову и отсёк торчащую из шевелюры тоненькую косичку, перевитую цветными нитками и украшенную на конце яркой бусиной. Протянул девушке.
– Думаю, из неё выйдет неплохой сувенир. Можете прицепить на свой мобильник.
Киёко машинально взяла косичку.
– Да, это неплохая идея, – с улыбкой отозвалась она.
Тэруока отпустил парня. Тот отполз назад, затравленно на него глядя.
– Убирайся прочь, пока я не свернул тебе шею, – бросил ему самурай.
Повторять предложение не пришлось.
– Благодарю вас, Тэруока-сан, – поклонилась Киёко, когда они остались наедине. – Вы рисковали. Безоружным против ножа…
– Пустяки. Этот малый не в курсе, за какой конец его держат. Но… госпожа, вы позволите дать вам совет?
– Конечно…
– Осторожнее с приёмом, который вы применили. Более опытный боец нанёс бы удар навстречу.
– А вы не могли бы мне показать?
– Показать?
– Почему нет? Я уверена, вы не покалечите меня.
Тэруока замялся. Он и сам не очень понимал, почему не решается к ней прикоснуться. Пересилив себя, он осторожно прихватил её куртку. Так же, как раньше, Киёко рванула плечо назад; но её удар внезапно ушёл в сторону, отклонённый встречным движением. Раскрытая ладонь самурая застыла возле её лица, заставив непроизвольно отшатнуться. Тэруока сразу же отпустил её.
– Извините…
– За что? – удивилась Киёко. Смущённая его молчанием, она сменила тему: – Тэруока-сан… а как вы здесь оказались? Я не ожидала вас встретить. Вы… следили за мной?
– Да, – подтвердил он её догадку. – Понимаю, я виноват, но… случается всякое… – он осёкся, ощущая себя форменным идиотом. – Простите.
– И давно вы так меня сопровождаете?
– Третий месяц.
Киёко теребила трофейную косичку.
– Почему вы так странно себя ведёте?
– Простите, – повторил самурай, неправильно истолковав её слова. – Наверное, мне лучше уйти. Не смею вам докучать…
– Тэруока-сан! – в тоне девушки смешались мольба и досада. – Если вы ищете моего общества, почему бы вам просто не подойти ко мне? Не пригласить на свидание, наконец? Сколько можно ходить вокруг да около?
– Так я могу… хотя бы надеяться на вашу симпатию, – медленно, с ощутимым усилием произнёс он. – А узнай вы меня поближе… вряд ли будете столь благосклонны.
Она снова мягко улыбнулась. Лишь напряжённая спина выдавала её волнение.
– Виртуальные отношения мне наскучили ещё в инвалидной коляске. Я не императрица, чтобы почитать меня на расстоянии. Может быть, вам интересно… мы могли бы завтра сходить в «Аой мидзу». Позволите вас угостить? Признаться, мне хочется сделать для вас что-то приятное. Я очень обязана вам… такому, какой вы есть.
Тэруока впился ногтями в ладони. В ушах гремел океанский прибой. Изумление. Радость. Растерянность. Приключись сейчас землетрясение в восемь баллов, он бы вряд ли его заметил.
– Это замечательная идея, – выдохнул он. – Только… извините мою неуклюжесть… Ведь я даже не знаю, о чем говорить с вами.
Киёко подобралась; взгляд сверкнул озорством.
– Темы найдутся. Вот, например, как правильно исполняется этот приём? – и она рванулась вперёд, нацеливаясь схватить самурая за плечо. Прежде, чем происходящее дошло до его сознания, он уже держал её на руках, завернув ей локти за спину.
– Здорово! – весело восхитилась девушка, даже не пробуя освободиться. – Тэруока-сан, поставьте же меня на землю!
Его стеснительность вдруг улетучилась. Он подмигнул ей.
– А зачем? Так мне нравится куда больше.
Закрывшись в туалете одного из привокзальных кафе, Тагучи Хироси в третий раз за сегодняшний день изменил свою внешность. Снял парик, обнажив коротенький ёжик. Смыл грим с лица; вывернул наизнанку куртку, изменив её цвет с коричневого на сочный зелёный. Рассовал остатки маскарада по карманам и вышел в общий зал.
Заказав бокал пива «Кирин», он сел за столик в углу и задумался. Неудача. Сокрушительная неудача. Как девчонка умудрилась увернуться от стрелы, выпущенной почти в упор – и притом защитить клиента? Откуда взялся атаковавший его полицейский? До сих пор он его не видел. Или это случайность? Ведь камеры наблюдения были отключены… Но больше всего настораживала чёрная тень, в последний момент возникшая на дороге. Лишь обострённый инстинкт самосохранения спас его, позволив вовремя затеряться в переходах. Тагучи не рискнул разглядывать неизвестного; он чуял нутром, что тот опасен не менее самого Саннинмэ.
Главный вопрос: как быть? Доложить о своей самодеятельности и провале? Перспектива неопределённая. Не докладывать? Если Саннинмэ узнает все из другого источника, не успеешь и завещание написать. Кроме того, новая информация пригодится в дальнейшем.
А ведь всё начиналось не так уж плохо. Расставив засады в ключевых точках Осаки, Тагучи решил пока подойти к проблеме с другой стороны – и вскоре вычислил, кому могло понадобиться защищать Ферье. Обычная конкуренция спецслужб… И, разумеется, дело не обошлось без наблюдателей. Следить за ними было заметно проще, чем применяться к безумным выходкам охранницы француза.
Однако удовольствие длилось недолго. Вскоре наблюдение сняли. Интересно, с чего бы. Или эта особа и полковниками крутит как хочет? Откуда она вообще взялась? Теперь уже ясно, что все её эскапады – серьёзно продуманная стратегия. Весьма эффективная, надо признать. Но как её просчитать?
– Сумимасен, – извинился представительный мужчина с проседью на висках, задевший полой пиджака его столик. Прошёл мимо и расположился у дальней стены, более не глядя в его сторону.
Тагучи невольно сжался. Значит, его судьба уже решена. Рядом с его бокалом лежала визитка на имя некоего Иосикавы Сигэхиро. На обороте значилось: «№ 505, отель «Гранвиа», 18.10».
Он покосился на часы. 16.05. У него осталось двадцать минут, чтобы допить своё пиво. Потом надо ехать – и доложить все как есть. Иного выхода нет.
К величайшему облегчению Ольги, в поезде Ферье почти сразу заснул, избавив её от необходимости демонстрировать остроумие. На всякий случай удостоверившись в отсутствии опасности, она устало закрыла глаза, сосредотачиваясь на дыхании. Сейчас ей осталось лишь положиться на Кацумото, сидевшего в том же вагоне через два ряда от них.
Ей повезло, что отравленная стрела зацепила её только вскользь. Тетродотоксин в 40 раз сильнее знаменитого яда кураре, и попадание в любую часть тела гарантировало бы ей скорую смерть. Даже ничтожная доза, попавшая в кровь, едва не вывела её из игры. Спасла природная устойчивость организма – и своевременные инъекции стимуляторов. Интересно, почему до сих пор никто не изобрёл к нему противоядия?
Тело девушки всё ещё не принадлежало ей до конца. Кожа была холодной, одеревеневшей, начисто лишённой осязания; любые движения давались только через силу. Закупившись у проводницы энергетическими напитками и минералкой, Ольга пила банку за банкой, досыпая туда сахар из завалявшихся в кармане бесплатных пакетиков, полагающихся к кофе. Пакетиков оказалось подозрительно много. Наверняка опять постарался «глава делегации». Вкус, вероятно, получался ужасным, но россиянка и его не чувствовала.
Большая часть пути прошла, как в тумане. Ольга по большей части полулежала в кресле, заставляя себя дышать равномерно. Пару раз Кацумото будто случайно сталкивался с ней у туалета, незаметно делая очередную инъекцию. Поначалу казалось, что все безрезультатно; но постепенно кора оцепенения начала истончаться. Мускулатура расслабилась, ожила; работа лёгких уже не требовала сознательного контроля. Последней вернулась болевая чувствительность. Ольга невольно пожалела об этом, усилием воли отстраняясь от нестерпимого жжения в безжалостно располосованном боку.
К станции Нара её состояние было уже вполне адекватным. Конечно, лишь через полные сутки опасность минует полностью. Однако отлёживаться некогда.
– Глядите, олень! – воскликнул проснувшийся Ферье, указывая за окно. У ограждения железной дороги действительно мелькнул молодой самец с маленькими острыми рожками, силящийся обогнать поезд.
– Видимо, убежал из парка при храме Тодайдзи, – с улыбкой сообщила россиянка. – Вы на них ещё насмотритесь. На правах священных животных они тут бродят где вздумается.
– Правда? Вот забавно…
Ольга безмятежно прикрыла веки. По-детски восторгавшийся всем подряд француз сейчас ничем не напоминал не то что шпиона – даже сколько-нибудь серьёзного человека. Поразительно, как легко оказалось подавить его профессиональную расчётливость, привычку собирать и анализировать информацию, распоряжаясь ею с выгодой для себя.
В жёстком дельце, который приехал в Японию ради очередного шантажа, неожиданно воскрес юный романтик из Гаскони, когда-то занявшийся шпионажем в поисках приключений. Впрочем, медаль оказалась не без обратной стороны. Новому Ферье были чужды и скепсис, и элементарная осторожность. Происшествие на вокзале он счёл досадной случайностью, не имеющей к нему отношения… и, похоже, его не смутила нелепость предложенных объяснений. Хотя, возможно, она не совсем справедлива…
– Мари, а в нашем вагоне, случаем, нет тёмных личностей? – загадочно прошептал француз, толкнув Ольгу под локоть.
– Нет, – спокойно отозвалась та.
– А это? – он указал на два ряда вперёд, на неподвижную фигуру в чёрной одежде.
Девушка невольно рассмеялась. Кацумото и впрямь как никто подходил под определение «тёмной личности». Одного его взгляда достаточно, чтобы перепугать до полусмерти. А уж если доведётся познакомиться с ним поближе…
Она шевельнула ладонью. Красная точка возникла на затылке самурая, дрогнула и погасла.
– Видите? – Ольга спрятала лазерную указку. – Мой амулет не причиняет ему вреда.
Француз покачал головой… но тут же расплылся в усмешке:
– Вероятно, это надёжный способ определить, кто есть кто.
– О да. Я ему доверяю, как себе самой.
Лёжа в ячейке капсульного отеля, Тамура сумрачно изучал экран своего наладонника, перечитывая сообщение Кацумото. Телевизор он выключил, лампу настроил на режим ночника. Плотно задёрнутая штора отгораживала его от коридора, обеспечивая тишину и уединение.
Госпожа выживет. В силах продолжать. Найдите пока точки конкурентов, но сами туда не ходите.
Значит, Селинова-сан всё-таки ранена. «Из-за меня, – хмуро подумал инспектор. – Я должен был остановить его». Но пропуски тренировок сыграли роль. Кроме того, он недооценил противника – и в итоге упустил.
Кацумото не стал тратить время на упрёки, приказав ему заняться поиском позиций киллеров в Осаке. Даже счёл нужным предупредить, чтобы он ограничился их обнаружением, не влезая в логово тигра. До сих пор за ним такого не замечалось… Неужели ситуация настолько серьёзна?
На экране мигнул значок нового письма. Норимори.
Тетродотоксин. Но ей досталось немного. Через сутки будет в порядке. Против нас около 10 человек во главе с Саннинмэ. Он ещё не брался за дело лично, но все к тому идёт.
Тамура в недоумении потёр бровь. Имя – или прозвище – не говорило ему ничего. Он послал короткий вопрос:
Кто?
Норимори ответил:
Один из лучших убийц в стране. Будьте осторожны.
Инспектор беззвучно выругался. Профессия полицейского не впервые ставила его в дурацкое положение. Даже став одним из старших учеников Генкай-рю, он оставался в ней сторонним человеком. Подчас ему не сообщали даже о том, что было прекрасно известно всем остальным. Конечно, они заботятся, чтобы он мог сохранить верность присяге… «Но ты уже нарушал её, – мысленно съязвил Тамура. – Ты давно определился, какая из клятв для тебя важнее». А в данный момент он вынужден охотиться втёмную, почти не имея информации о противнике. Хотя Норимори и Кацумото, похоже, кое-что знают… Ладно. К чему сожаления? Возможно, в ближайшие дни смерть избавит его от неопределённости.
