Елена Бушаева
Лучшее чудо
Студенты озадаченно затихли, обдумывая эту мысль.
– Тогда это будет неправильное чудо, – вырвалось у Енко. – Так не годится.
– Да с чего бы? – возразил Анхел. – Оно же от этого не перестанет быть чудом.
– Уже есть идея? – уточнил Васко.
– Есть, – Анхел понизил голос и наклонился поближе к друзьям. – Я кое-что знаю. Без подробностей, но у нашего Рейдвига в далёком прошлом был романчик с одной очень высокопоставленной персоной. И естественно, её родителям это очень не понравилось…
В этот момент Енко страшно пожалел, что не остался дома.
– Ты что, хочешь их свести? – ахнул Васко.
– Или отомстить? – кровожадно оскалился Рисал.
– Я же не совсем идиот! – отшатнулся Анхел. – Ещё чего, чтобы этот прохвост меня со света сжил, когда понял, что я знаю то, что знать вообще никому не положено? Просто устрою судьбу двум безнадёжным влюблённым. Знаю таких, семьи против, кровная вражда. Чудо будет что надо! Красивое, яркое, чтобы любовь до гроба и книги потом писали! Люди любят всякие эффектные дешёвки. Рейдвига точно за живое заденет. Да, если у кого-то закралась мысль моей идеей воспользоваться, не советую. Придумывайте своё.
– Да охота была! – фыркнул Рисал. – Любовь-морковь! Ну и банальщина.
– Это ты сейчас так говоришь, – вздохнул Васко. – Я бы от такого чуда сам не отказался.
В дверь постучалась служанка и деликатно напомнила господам студентам, что через час явится хозяин дома, и ей пора убирать помещение.
На улицу Енко вышел в смешанных чувствах. Уже стемнело и похолодало. Дождь сменился льдистой жижей, текущей по наклонной мостовой.
Собрание, на которое он так надеялся, только внесло сумбур. Со всем, о чём говорили, он был одновременно и согласен, и не согласен. Собственная идея по-прежнему крутилась где-то на краю сознания, но никак не желала оформиться во что-то определённое.
Возле окна булочной одиноко застыла маленькая фигурка. В руках у неё что-то сверкало искристыми вспышками. Енко замер, словно гончая. Как это возможно, чтобы ребёнок так открыто использовал магию? Как могла Академия пропустить чей-то дар?
Он решительно шагнул через дорогу, и фигурка, словно почувствовав угрозу, метнулась прочь, оставив после себя запах серы. Свет фонарей осветил остатки полусгоревших спичек. Девочка не обладала магией. Она просто пыталась согреться.
Звякнув колокольчиком, студент вошёл в тёплую булочную, купил пирожок с мясом и вышел обратно в хлюпающий тёмный холод. Девочки нигде не было видно, но он чувствовал её, и нашёл в подворотне. Маленький грязный комочек при виде богатого господина сжался и заплакал.
– Тише-тише. – Енко протянул ей пирожок. – Ты почему шастаешь тут в такую погоду? Хочешь замёрзнуть насмерть?
– Купите спички, господин, – ещё сильнее расплакалась девочка.
– Ну-ну, – испугался господин, как всякий мужчина при виде женских слёз. – Пойдём-ка со мной. Я знаю место, где ты можешь заработать получше. – Девочка затравленно вскрикнула и отшатнулась, но бежать ей было некуда.
– Нет-нет!
– В благотворительную лечебницу! – поспешно объяснил Енко. – Там работает моя хорошая подруга Ирена Крей! И ей очень нужна толковая помощница, чтобы ухаживать за больными. Ты же умница и не боишься крови? Работа тяжёлая и не заплатят, потому что тебе ещё нет тринадцати. Но всегда будет, что съесть, и где согреться.
Девочка молчала, и Енко терпеливо ждал. Если бы она ответила нет, он бы ушёл, не заботясь далее о её судьбе. Отец учил его позволять людям самим постигать последствия своих решений. Но девочка ответила да.
Енко взял её за грязную ручку и повёл к знакомому знанию.
Когда они свернули на улицу Щепок, их чуть не сбил прокатившийся по мостовой мальчишка. Енко еле успел отскочить, девочка вскрикнула. Следом полетел на картонке второй.
Ледяная жижа, сочившаяся с неба весь день, к вечеру застыла коркой льда. Городские сорванцы выбрали самое наклонное место и превратили его в горку, мало заботясь, что через минуту такого катания штаны промокали насквозь. Матери, не сразу прознавшие про эту забаву, с руганью растаскивали чумазых ревущих детей по домам.
Ирена, студентка медицинского факультета, была на привычном посту в больнице, занятая, как никогда.
Со всего города ей доставляли людей с переломами, пневмонией, менингитом, обморожениями и всем, чем был богат этот коварный декабрь.
Приходу Енко она отнюдь не обрадовалась, буркнула что-то между проклятием и приветствием и крикнув, что сейчас вернётся, унеслась куда-то по коридору, подхлёстываемая длинной косой.
Девочка обеспокоенно затопталась, и студент выпустил её руку. Пусть бежит обратно к своим спичкам, если хочет. Но маленькая оборванка осталась.
Наблюдая за ней краем глаза, Енко понял, что она не боится не то что крови, а и открытых переломов. Наверное, уже успела насмотреться всякого.
Вернулась Ирена, и они снова вышли на улицу. Девушка с удовольствием вдохнула холодный воздух.
– Заболеешь, – предупредил Енко, но она только хмыкнула.
– Нам на каникулы задали спасти как можно больше людей. А кто принесёт больше всех пользы, тому подарят билет на королевский бал. Пропади он пропадом.
– Ну так и чего ты стараешься тогда? – удивился Енко.
– А по-другому тут не получается. Клятый гололёд. Сколько на нём руки-ноги переломало, ужас! Головы разбитые, смертельный исход. Стражник вчера один приходил, обморожение. Ловят какую-то банду уже третью неделю, у всех недосып и перегруз. Детей с пневмонией не перечесть. На дом вызовы уже только через день принимаем, рук не хватает. Магов-целителей подрядили, так они весь резерв на врачей ухлопали, на антипростудные и антиинфекционные заклинания. Теперь трудятся наравне со всеми. Нам-то болеть нельзя.
– Насчёт лишних рук, – кашлянул Енко. – Тебе вроде помощница была нужна.
– Эта? – Ирена вытаращила глаза на девочку. – Ей сколько лет? Как я её оформлять буду, по-твоему?
– Не обязательно ей платить, – заторопился студент. – Но она продавала спички, а не попрошайничала…
– Значит, характера нет, – отрезала Ирена.
– Я не боюсь крови! – вызывающим голоском пискнула девочка, и голос сорвался. – Я всё смогу!
– Ладно, посмотрим, – хмыкнула девушка, поправляя платок с красным перевёрнутым полумесяцем. – Зайди в госпиталь, не морозься, я сейчас. Но сразу предупреждаю, будешь ныть – вышибу. У нас тут суровое место.
Дождавшись, когда девочка послушно нырнёт за дубовую дверь, Ирена повернулась к Енко; и он уже ждал отповеди, но целительница шагнула к нему, обхватила руками и уткнулась головой в грудь. Так они простояли несколько волшебных мгновений, а потом девушка отстранилась, и на её лицо снова упала тень заботы.
– Тебе надо одеваться потеплее. – Ирена сурово дёрнула его за шарф. – Понял? Ладно, я побежала.
– Не ладно! – воспротивился Енко и, резко притянув девушку к себе, поцеловал холодные удивлённо раскрывшиеся губы.
Вся её фигурка словно засветилась от счастья, и суровая медичка вдруг превратилась в счастливую шестнадцатилетнюю девчонку. Енко провёл пальцем по нежной щеке и заправил выбившиеся светло-русые пряди под мокрый платок.
– Ну всё. – Ирена шлёпнула его по руке. – Некогда, некогда. Спасибо за помощницу. Она и правда очень нужна. Я с ног сбиваюсь. А так хотелось на каток!
У студента вдруг разгорелись глаза.
– Возможно, я смогу для этого что-то сделать, – таинственно произнёс он. – Я ведь волшебник.
– Вот это да! – взмахнула руками Ирена. – Да это у нас тут настоящее новогоднее чудо – политик, который заботится о народе!
