Елена Безрукова
Любовь Грешника
Глава 6
Я кинула ещё один осуждающий взгляд на Алекса и молча вышла за дверь. Прошла дальше по коридору и за углом остановилась, привалилась к стене плечом и прикрыла глаза. Закусила губы, чтобы не плакать так позорно на всю фирму.
Алекс и не должен ему помогать, Паша обворовал его. Он имеет право наказать моего мужа по всей строгости закона, и, судя по всему, Паше светит приличный срок, потому что теперь Северов будет способствовать присуждению Павлу самой высшей меры наказания из возможных. Алекс очень влиятельный человек, если он даже мог заставить дело «исчезнуть», то и повлиять на него в обратную сторону может не хуже…
Чувство отчаяния заполнило меня до предела. Я, конечно, и не собиралась соглашаться на условия Алекса, но до этого разговора во мне всё же ещё теплилась надежда, что я смогу что-то придумать, что-то изменить.
Почему он разозлился за самодеятельность Юли? Я же сказала, что ничего не знала и в этом не участвовала. Неужели это так оскорбило и задело мужчину? Он решил, что я готова на что угодно, лишь бы не быть с ним – даже подложить собственную сестру. Но всё не так! Впрочем, в одном он прав – я не собираюсь и не собиралась с ним спать!
* * *
Кое-как заставила себя идти вперёд, забрала небольшую сумму наличности из бухгалтерии – и на том спасибо, я уж не надеялась, что Алекс всё же даст слабину. Когда вышла на улицу и вызвала такси до СИЗО, позвонила Юле.
– Чёрт… Разъединили, – бормотала я, кутаясь в тонкое пальто и набирая снова номер сестры.
Она не брала трубку, и оператор нас разъединял по истечении определённого времени.
Не слышит, так занята или просто знает, по какому поводу я звоню?
Она ведь была у Алекса, получила по шее и могла бы мне сказать, что сделала это, хотя мы с ней, вообще-то, договаривались об обратном! Я бы морально была готова к разговору с Северовым. Юля смолчала, а Алекс хищником напал на меня в кабинете, так вжимал меня в этот стол, что аж страшно становилось, что он не станет ждать моего согласия и возьмёт то, что хочет, прямо здесь и сейчас…
От мыслей о том, как он касается меня и сжимает в своих руках, по спине пробежали мурашки, и холод, который пробирался мне под пальто, тут точно был ни при чём…
Такси, шурша шинами, остановилось рядом, выдергивая меня из лап морока. Я тряхнула головой и направилась к двери автомобиля с «шашечками», прогоняя от себя странные мысли. Я не должна об этом думать… Это некрасиво по отношению к Паше. С чего вообще в моей голове вдруг появились эти картинки?
В это время пробок было уже не столь много, и такси довольно быстро доехало до указанной точки. Я остановилась перед входом в учреждение. Все они выглядят унылыми близнецами, словно строились по одному и тому же проекту, навевая грусть и тоску, даже некий страх. Но бояться уже некогда, надо решать проблему, поэтому я переступила порог и подошла к стойке.
– Добрый день, – обратилась я к парню в форме через небольшое окошко в решётке. – Мне назначено к капитану Новикову.
– Здравствуйте, – отозвался парень и схватился за телефонную трубку. – Одну минуту.
Он набрал номер Новикова и слушал длинные гудки.
– Анатолий Сергеевич, к вам посетительница. Говорит, записано. Как фамилия? – Молодой мужчина убрал трубку от уха и посмотрел на меня.
– Вострова Таисия я, – ответила я ему.
– Ага, понял. Есть.
Парень вернул трубку на телефон и снова поднял на меня глаза.
– Проходите, вас проводят.
Двое ребят по ту сторону двери-решётки встали со своих мест и открыли её передо мной, пропуская внутрь.
– Проводите девушку к Новикову, – отдал распоряжение парень, который звонил капитану, и те молча кивнули, пропуская меня вперёд.
– Идите, второй этаж и налево, – сказал мне один из них. – Кабинет двести четырнадцать, почти в конце коридора.
– Спасибо, – сказала я пошла в заданном направлении.
Вот сейчас и состоится один из самых важных разговоров в моей жизни…
Ступенька, ещё ступенька… Сердце билось всё чаще и громче. Всё же очень страшно осознавать, что твоему супругу грозит тюрьма и серьёзный срок, а ты ничего не в силах сделать…
– Можно? – робко постучала я в деревянную, обшарпанную дверь времен СССР и заглянула внутрь.
Мужчина, довольно высокий и плечистый, с кобурой на сером свитере, изучал карту России, которая висела на стене возле его письменного стола. Всё внутри казалось мне таким же обшарпанным, старым и неуютным. Даже этот капитан. А может, я относилась к нему предвзято потому, что он имел власть над Пашей и обязательно его теперь накажет.
Он обернулся. Светлые, почти прозрачные глаза сосредоточились на мне.
– Таисия Константиновна? – спросил он.
– Да, – тихо отозвалась я, нервно комкая непослушными от страха пальцами край длинного вязаного шарфа.
– Проходите, – указал он мне рукой на стул по другую сторону от его стола.
Я, еле заставив себя переставлять ноги, добрела до стула. Сумку сняла с плеча, повесила её на спинку стула, расстегнула пальто и тоже аккуратно разместила его на деревянной спинке. Села и положила руки на свои колени. Повернулась к капитану и посмотрела на него. В комнате стоял устойчивый запах дешёвого табака и растворимого кофе бюджетного сегмента.
– Замёрзли? – спросил он.
– Да, – на автомате ответила я.
– Могу предложить чая. Только у нас он дешёвый, такие дамы, как вы, не очень жалуют такой.
– Спасибо, мне ничего не нужно, – отказалась я.
Продолжила смотреть на капитана, ожидая, что он скажет мне дальше. Но он молчал, словно изучая меня. Прошёлся глазами не только по лицу, но и по фигуре. Оценивал. Мне стало жутко неприятно, я опустила ресницы и нахмурилась. И что он пялится? Он всегда так разговоры ведёт?
– Теперь я догадываюсь, – хмыкнул он, почесав щетинистый подбородок.
– О чём именно? – спросила я, не поняв его высказывания.
– Догадываюсь… зачем, – пояснил он и снова прошёлся по мне глазами, наклонив голову набок.
– Что – зачем? – продолжала я недоумевать, о чём вообще речь ведёт капитан. – Я не понимаю вас.
– Зачем ему всё это… – задумчиво откинулся он на спинку стула, так и оставив свои глаза на мне, что начинало вызывать волну возмущения. Он и бегал ими то по моим волосам, то по бёдрам, то по груди… – Игра, так сказать, стоит свеч.
– Кому? – подняла я брови вверх.
– Неважно, – резко придвинулся он ближе, а я невольно вжалась в спинку старого скрипучего стула. – Поговорим?
– Не бойтесь, – сказал он мне, когда понял, что я напряглась. – Я просто задам вам вопросы.
– Слушаю, – выдохнула я, когда капитан перестал перегибаться ко мне через весь стол.
– Скажите, вы знали, что ваш муж, Павел Востров, занимался этим бизнесом? Я имею в виду сайт, где предлагалось внести якобы инвестиции в будущее, и деньги с которого Павел хотел присвоить?
– Нет, – ответила я.
– Как назывался этот сайт?
– Понятия не имею.
– А что вкладывать предлагал ваш супруг людям?
– Не знаю.
– Совсем ничего не знаете? – изогнул бровь следователь.
– Совсем ничего.
– Ваш муж не делился с вами секретами?
– Ну, видимо, не всеми.
– А финансы у вас в общем бюджете или раздельно?
– А какое это имеет отношение к делу?
– Отвечайте на вопросы, Вострова, – сверкнул он глазами.
– Общий бюджет.
– А мужа вы любите и уважаете?
– Конечно, – кивнула я.
– Тогда я не понимаю, каким образом жена, любящая и ВНИМАТЕЛЬНАЯ к своему супругу, не заметила бы, что он за её спиной занимается неким противозаконным делом?
– Обычно, – пожала я плечами. – Не знала, и всё. Паша не хотел, чтобы я была в курсе, и скрывал.
– Почему?
– Не хотел, чтобы я волновалась и ругалась, думаю.
– Вы бы не одобрили его идеи?
– Нет. Брать чужое – плохо.
– А что насчёт того, что Павел вывел деньги со счетов Алексея Северова, вам известно?
– Тоже ничего. Я узнала об этом уже после того, как Пашу увезли.
– От кого?
– От Северова.
– И что вы думаете об этом? – всё сыпал вопросами Новиков.
– То же самое, – ответила я со вздохом. Какой же он нудный и дотошный! Ведь очевидно, что я тут ни при чем. Даже названия сайта не знаю. – Брать чужое – плохо.
– И ему то же самое бы сказали?
– Да. А можно?
– Что можно?
– Увидеть его, – посмотрела я снова в его глаза. – Хотя бы пять минут. Пожалуйста. Всё так внезапно… закрутилось…
– Увидеть… – пожевал задумчиво губами следователь, словно решая, будет ли ему с этого выгода. – Ну, пять минут можно, думаю.
Я удивлённо уставилась на него. Это же изолятор, тут обычно не позволяют свидания. Значит, капитан здесь имеет большой вес, либо… На это повлиял Алекс. Не зря же Новиков болтал об игре, которая стоила свеч, и оглядывал меня, как голодная гиена – мясо. Алекс наверняка решил надавить на меня через следователя, что тот радостно исполняет за вкусный кусочек сахара с барской руки Северова.
Неужели Лёша до такого способен опуститься? Сложно поверить, но иначе слова капитана не имеют смысла. Он точно говорил о бывшем друге моего мужа.
Фу, противно. От обоих…
Но если это поможет мне увидеть Пашу хоть одним глазком, то пусть делают что хотят и договариваются между собой. Я всё равно не собираюсь влезать в это, деньги Алекса такой ценой мне не нужны.
– Идёмте.
Капитан вышел из кабинета и повел меня какими-то коридорами и этажами. Завёл в полутемную комнату, где стоял письменный стол у большого окна и по разные стороны два стула и телефон.
Ясно, мы будем общаться через стекло… Очень жаль, но хотя бы так.
– Садитесь и ждите, Таисия Константиновна, – сказал мне Анатолий Сергеевич.
Он ушёл, а я села на старый стул и стала смотреть в стенку, ожидая, когда же приведут Пашу. Спустя минут десять в конце той части комнаты открылась дверь, и завели моего мужа. Как преступника: руки за спиной, одет в тюремную робу…
В сердце защемило от его вида. Он как будто даже похудел всего за несколько дней…
Я вскочила на ноги и подошла вплотную к окну, жадно вбирая в себя каждую черточку его лица. Он напряжённо смотрел на меня, ожидая, когда ему разрешат подойти к телефону.
Новиков что-то сказал ему, наверное, о том, что у нас всего лишь пять минут на разговор. Паша кивнул и сел за стол. Взялся за трубку.
Я тоже опустилась на стул, нащупала трубку и приложила её к уху, не сводя глаз с Паши.
– Привет, – сказал он.
А мне от звука его голоса захотелось плакать. Сдержаться я не смогла и ощутила, как слёзы заполнили мои глаза, а затем начали бежать по щекам. Я размазывала их по щекам и смотрела на своего непутёвого мужа.
– Зачем, Паш? – только и спросила я его. – Зачем?
Он опустил голову. Ощущал свою вину. Но никому от этого сейчас не легче.
– Тайка, прости меня, а? – произнёс он, подняв на меня глаза. – Я хотел как лучше.
– Как лучше что? – спросила я его. – Кому стало лучше и зачем всё это было нужно?
– Ну, чтобы мы с тобой жить лучше стали, – ответил Паша.
– Пашенька, мы разве плохо с тобой жили? – посмотрела я на него. Господи, ну какой дурак… – Ксюша, дом хороший, отдых не где-нибудь, а за границей два раза в год, зарплатой Алекс не обделял ни тебя, ни меня… Что же ещё тебе нужно было?
– Мне хотелось своё дело, Тай, – ответил честно Паша. Я ощущала даже через стекло, что говорит он искренне. Но пока я всё равно не понимала смысла его затеи… – Я хотел чего-то стоить для своей семьи, для тебя. Мне надоело быть всегда вторым, всегда на побегушках у Алекса!
– Так вот в чём дело, – поджала я губы. Дурацкое соперничество двух мальчишек в душе просто сгубило нашу семью. – Ты хотел быть лучше Северова. Только все королями не рождаются, Паш. Кому-то вон и унитазы на вокзале мыть приходится. И ничего, живут люди как-то… Нам вообще был грех жаловаться-то. А свой бизнес можно было бы начать не так, а честно… Накопить стартовый капитал, взять его в кредит. Зачем же обманывать огромное количество ни в чём не повинных людей, своего друга? И ты никогда не был у него на побегушках – Алекс тебя всегда уважал.
– Уважал? – повысил он тон. В его глазах стояло возмущение. – Когда уважают, не желают жену друга!
Мы оба замолчали, коснувшись неловкого момента. Я почувствовала себя истинной виновницей всего, что происходит сейчас с нашей семьёй и с Пашей…
– Мне всё равно, кого там желает Алекс. Меня никогда это не интересовало и не касалось, – ответила я негромко. – Я только тебя люблю, Паш. Не нужно было ничего мне доказывать…
– Тай, да я ради тебя это всё, – придвинулся он ближе и смотрел в мои глаза через стекло.
– Ради меня? – не поняла я. – Странно звучит.
– Я хотел заработать денег и уехать. У нас же с тобой загранпаспорта ещё годные… Думал, скоплю и уедем, никто нас не найдёт. Но не успел…
– Да зачем нам уезжать-то надо было?
– Да затем! – воскликнул он. Желваки на его лице заходили ходуном. – Мне надоело смотреть, как он пялится на тебя. Я знаю все его желания наперёд! Не вздумай к нему ходить и просить о помощи, Тайка! Слышишь? Ни на что не соглашайся.
Паша очень редко так откровенно ревнует меня к Алексу. Но сейчас в его голосе звучала такая злость и ярость, что по коже побежали мурашки…
– Я уже ходила. И просила, – сказала сухо я.
Врать не приучена. Да и какой смысл? Это всё равно рано или поздно вскрылось бы.
– И что? – напрягся тут же муж.
– Ничего, – пожала я плечами.
– И ничего не предлагал тебе? Странно.
Нервно сглотнула. Паша подозревает, что Алекс мог попытаться провернуть подобное. Здесь лучше всё-таки соврать. Всё равно я соглашаться на предложение Северова не собиралась, а Паша только зря волноваться будет.
– Нет. Просто отказался забрать заявление.
– Козёл.
– Имеет право, Паша, – вздохнула я. – Ты виноват. Зачем ты взял его деньги? Я не понимаю тебя! Ты же всю семью под монастырь сейчас подвёл. Ты это понимаешь?
– Понимаю.
– Что же тогда? Зачем взял?
– Потому что у меня большие долги, – спрятал он глаза. – Никто не дал бы нам кредит, а наши накопления, я их… давно спустил. Прости… Не мог признаться.
– Какие долги? Откуда? – удивилась я.
– Я… подсел на казино в последнее время.
– Что?
– Алекс меня туда потащил, помнишь? Давно ещё. Мне понравилось. Я стал ходить туда и один. Часто проигрывал. Хотел отыграться и начал занимать деньги в долг… Деньги со счета Алекса я поэтому списал – они угрожали, что убьют меня. Лучше тут, живым в тюрьме сидеть, чем валяться мёртвым в канаве… Мне пришлось перевести эти деньги им, чтобы не тронули вас с Ксюшкой.
– Паша! – расширились мои глаза, пребывая в полном шоке.
Ещё и этого нам не хватало…
– Время вышло, – услышала я строгий голос у себя за спиной. – Кладите трубку.
Я так и осталась сидеть, вцепившись в трубку телефона, и смотрела, как уводят Пашу.
В душе словно всё замерло и смёрзлось в кусок серого льда. Мир поставили на паузу. Я впала в полнейший ступор. Мне казалось, я слышу, как трескался по швам мир вокруг меня и разлетался на части, молекулы и атомы. Будто в миг я очнулась во тьме, одна, на морозе, и поняла, что всё, что было до – был только мираж. А вот этот ледяной ад, где все против меня и никто мне не поможет – и есть моя реальность…
Как он мог? Так подставить нашу семью? Потратить все деньги? Там хорошая сумма лежала, мы несколько лет откладывали деньги…
Мы теперь будем вынуждены продать всё, что имеем, и еще много лет отдавать долги тем, кого Паша обманул, и Алексу. У нас ничего не останется не только для той прекрасной жизни, за которой так глупо погнался мой муж, но и не хватит на стабильную и сытую – у нас даже не останется приличного жилья! Всё, что светит нам теперь, – скромная однушка в спальном районе на троих, поездки на автобусе до работы и жареная картошка дома по вечерам…
Паша всегда был азартным, но он вовремя останавливался. Он никогда не являлся крайне ответственным человеком, долго не мог ужиться ни на одной из работ, но он очень умный в своём деле и в последние годы взялся за голову. Жизнь наша наладилась. Этот дом мы купили уже после того, как Алекс принял на работу Пашку, а затем меня. До этого мы жили в двушке на окраине Москвы, доставшейся ему от бабушки. Теперь нам придётся продать за копейки наш прекрасный дом, что мы с такой радостью выбирали, машины, технику и вернуться в хрущевку, похожую на ту, в которой мы жили до встречи с Алексом…
Он нас просто предал. Меня и Ксюшку. Такие люди не меняются. Он не остановится, пока не проиграет вообще всё. Горькое разочарование отравило душу так, что больно было дышать. Я не думала никогда, что всё может перевернуться вот так в один миг, что любимый муж окажется таким предателем и слабаком! Мог бы рассказать обо всём, но он молчал, пока на меня не навалились скопом все эти проблемы.
Теперь я понимаю и Алекса, который не хочет помогать Паше. А следователь не хочет тормозить дело без мзды… Вот еще тоже чудовище в погонах.
Что. Мне. Со. Всем. Этим. Делать?!
Боже мой… Я просто не понимаю, как со всем этим справиться.
Закрыла лицо руками и тихонько завыла. Меня разбило, раскололо и рассыпало. Я не справлюсь, не вывезу…
Как он только мог так со мной…
– Идёмте, Таисия Константиновна.
Я вздрогнула и подняла голову. Оказывается, я чуть ли не обнималась с этой трубкой так, словно она мне могла чем-то помочь. Изображение было искажённым от слёз, которые застили глаза. Судя по смутным очертаниям, передо мной снова стоял следователь. И он жаждал продолжить разговор.
– Пройдёмте в мой кабинет, – будто в подтверждение моих мыслей, сказал он. – Мы не договорили с вами.
На нетвёрдых от стресса ногах я пошла следом за мужчиной. Преодолев снова несколько лестничных пролётов и коридоров, мы оказались в его кабинете. Здесь всё было так, как и до того, как мы его покинули буквально на пятнадцать минут. Навсегда изменилось лишь одно – мой мир, превратившийся в персональный ад.
– Присаживайтесь, – сказал мне Анатолий. Он протянул мне бумажную салфетку. – Возьмите.
– С… спасибо, – кивнула я и утёрла слёзы. – Простите, я… Мне тяжело.
– Я всё-таки чаю сделаю.
Я пыталась успокоиться и привести себя в порядок, пока капитан включал электрический чайник, наливал две чашки чая и ставил их на стол перед нами.
– Угощайтесь, – предложил он, и я покосилась на щербатую чашку.
– Спасибо, не хочется.
– Что так?
– Очень горячий.
– Ясно. Помогла вам чем-нибудь встреча с супругом?
– Да, спасибо большое, что… позволили.
– Я хотел, чтобы вы поняли, что мы тут не звери. А ваш супруг действительно сам виноват и дров наломал таких, что сарая не хватит.
– Да… – опустила я глаза. – Я всё понимаю.
– Подпишите это, – протянул он мне лист, исписанный мелким почерком.
– Что это?
– Ваши показания, – ответил капитан. – Ничего там нет особенного, можете прочесть, я просто записал с ваших слов.
Я взяла в руки лист и внимательно прочла текст. Всё так, следователь довольно подробно и точно описал то, что отвечала ему. Что я не знаю, каким сайтом занимался мой муж, ни о чём не была в курсе и ни в чём не участвовала. Взяла ручку, подписала показания и вернула их капитану. Подняла глаза на него в ожидании. Кажется, мне тут больше делать и нечего, но без пропуска от капитана я не выйду из СИЗО.
– А теперь вне протокола, так сказать, – откинулся на спинку стула капитан и уставился не мигая. – Сразу говорю, притянуть меня за эти слова вы никак не сможете, я выкручусь и на хорошем счету у начальства. Этот разговор личный и должен остаться между нами.
– Мне не хотелось бы говорить с вами ни о чём, что не касается протокола.
– Даже если речь о вашем супруге? – смотрел он нагло на меня. А потом снова прошёлся глазами по моему телу, заставив какой уже раз за сегодня испытать чувство омерзения. – Или даже… о вас?
– Слушаю вас, – решила не спорить я.
– Есть вариант сделать так, чтобы дело… исчезло.
– И как это сделать?
Наверное, сейчас назовет мне сумму в полтора миллиона. Но денег у меня нет, и ответ мой его не порадует.
Он взял со стола калькулятор и стал набирать там какие-то цифры. Судя по количеству нулей, сумма огромная. Так и было – капитан развернул ко мне табло калькулятора, на котором горела цифра в два миллиона.
В удивлении подняла брови вверх. Алекс говорил о полутора миллионах. Для меня следователь решил повысить ставки?
– Я не располагаю такими средствами, – негромко ответила я. – Да и вообще – никакими не располагаю.
– Жаль, жаль… – почесал подбородок Анатолий Сергеевич. А потом протянул мне какую-то визитку. – А если так?
Я взяла в руки небольшой прямоугольник и прочла на нем название и координаты какого-то придорожного мотеля. В шоке подняла на него глаза.
– Что там такое страшное написано? – словно издевался он.
– Что это? – ткнула я в него этой визиткой.
– Беседа в неформальной обстановке, – ответил тот как ни в чём не бывало.
– Беседа?
– Ну… да. И беседа тоже. Вы же не маленькая, Таисия Константиновна, – он оставался сидеть за столом и сверлить меня взглядом. А мне хотелось сморщиться, словно я таракана какого-то вижу перед собой. – Если беседа меня… кхм… удовлетворит, то я позволю заявлению Алекса исчезнуть навсегда. Ваш муж станет свободен.
Больше терпеть это я не собиралась. Встала со стула, кинула ему на стол визитку с адресом мотеля, где я должна была его удовлетворять своей «беседой», сняла пальто и сумку со стула и двинулась было к двери.
– Ну и далеко собралась, красота? – услышала я в спину. – Пропуск возьми. Тебя так просто не выпустят.
Нехотя вернулась к столу и смотрела, как он подписывает разрешение уйти. Протянул мне белый квадрат с его подписью, но не отдал мне его, когда я потянулась за пропуском. Мои глаза встретились с его злыми и холодными.
– Ну и дура, – сказал он мне, а меня просто уже стало трясти от злости и беспомощности перед ним. – Соглашайся. Не то мужик твой сгниёт на нарах. Я уж постараюсь.
– Значит, пусть сидит, – заявила я. Сама не ожидала, что когда-то так скажу. – Я не готова из-за него становиться… той, что по ночным мотелям ездит.
– Да? – усмехнулся гадко мужчина. – А если я и тебя посажу?
– Вы не можете… За что? – спросила я, но сама очень испугалась. Такие люди на всё способны, в том числе сфабриковать мою вину ради своих интересов.
– Это несложно, ты ведь жена мошенника, – ответил Анатолий. Я почувствовала, как моего заднего кармана на юбке коснулась мужская рука, и дёрнулась. Резвой козой отпрыгнула от него и затравленно забилась в угол кабинета. – Тихо ты… Визитку просто положил. Чтобы ты подумала. Останется ведь дочь сироткой, без мамы и папы тяжко расти… Твои сестра и мать Ксюшеньке мамочку-то не заменят, сама понимаешь…
Я молчала и смотрела на него огромными глазами. По щекам опять бежали слёзы. Я не разбираюсь в этом, но мне кажется, что этот человек и не на такое способен…
– На пропуск, – снова протянул мне он белый квадрат.
Я осторожно подошла к нему и выхватила его из пальцев мужчины, и в этот раз он мне его отдал с концами.
– Не позвонишь до завтра, до восьми вечера, буду считать, что свой выбор ты сделала.