Елена Арифуллина
Кощеева дочка и бабушкина внучка
Потом развели костёр и пекли картошку. Лялька опять пускала пузыри: бабушка добавила во флакончик какую-то жидкость из аптечной бутылочки, и они стали такими прочными, что подскакивали на ладони, как воздушные шарики.
Потом сидели на ковре, смотрели мультики и ели мороженое.
Засыпая, Варя подумала, что у бабушки всё же неплохо. И приснился ей Водяной из мультика, распевающий про свою незадачливую жизнь-жестянку.
– Варюша, это тебе! – сказала бабушка после завтрака, протягивая странный камешек. Похожий на каплю, с дыркой посередине.
– Спасибо, – растерянно сказала Варя и взяла неожиданный подарок.
Камешек уютно лёг в ладонь: шершавый, бугристый, с матовой поверхностью. Только в середине, у самой дырки, шёл длинный скол, открывающий ярко-оранжевое полупрозрачное нутро камня.
Словно надкушенный апельсин…
– Спасибо, – повторила Варя. – Очень красивый. Откуда он у тебя, ба?
– На море нашла, – ответила бабушка. – Такие редко попадаются. Носи, когда-нибудь пригодится.
– Чем пригодится, ба?
Бабушка не ответила. Принесла из своей комнаты коробку с иголками и нитками, покопалась в ней и выудила точно такой же кожаный шнурок, как у Ляльки. Продела его в дырку, завязала хитрым узлом и сказала:
– Надевай!
Камешек повис на шее и оказался совсем не тяжёлым. Даже приятно тёплым почему-то…
– Ну как? – поинтересовалась бабушка.
– Хорошо!
– Вот и ладно. Мы пошли заниматься, а тебе со стола убирать.
Дома посудомойку загружала няня Оксана или мама. Но бабушкин голос пререканий не допускал. Да и посудомойки здесь не было…
Варя вздохнула и принялась за дело.
Посуда кончилась неожиданно быстро. Варя сняла с шеи камешек и принялась рассматривать его на свет. Солнечный луч бил сквозь отверстие, просвечивал камень насквозь. Скол светился оранжевым, будто апельсиновый леденец. Так и хотелось его лизнуть…
Камень оказался солёным на вкус.
Ксюша Бубликова непременно сделала бы сногсшибательные выводы. Варя задумалась.
Бабушка сказала, что нашла камешек на море. Когда же это было? Он солёный, будто его только что вынесло волной на берег. Но где море, а где бабушкин дом!
Ни до чего не додумавшись, Варя отправилась на веранду – посидеть на плетёном диванчике. Но диванчик был занят: там устроился кот Василий. А на перилах веранды висел синий купальник – мокрый.
Ни бассейна, ни речки, ни пруда в деревне нет. Может, бабушка обливается по утрам, как тётя Кира? Та в любую погоду выходит во двор с двумя вёдрами воды, выливает их себе на голову и уходит домой. Вроде бы никогда не болеет из-за этого… Правда, бабушка Жанна посмеивается над ней, называет чокнутой. Но ведь тётя Кира и правда не болеет!
Тут мелькнула тень, и на перила веранды приземлилась птица: большая, серая с коричневым. Кривой острый клюв, жёлтые глаза. Мощные когти впились в дерево…
– Бабушка-а-а-а! – завопила Варя.
– Что случилось? – Бабушка появилась мгновенно, будто стояла за дверью. – Ах! Беги скорей, принеси перчатку из спальни – там, на подоконнике!
Варя бросилась за перчаткой. А когда вернулась на веранду, увидела, что бабушка гладит птицу и разговаривает с ней – тихо, не разобрать о чём. Лялька стояла рядом с неразлучной куклой в руках и восторженно глазела.
– Спасибо, Варюша! – Бабушка надела перчатку. Птица устроилась у неё на руке и закрыла глаза.
– Теперь неси отбивную из холодильника.
– Баб, а что это за птица?
– Сокол.
– Ты его кормить будешь, да?
– Конечно.
– А мне можно? Ну пожалуйста!
– Посмотрим.
Сокол рвал мясо острым клювом, грозно косился с бабушкиной руки на кота Василия и Ляльку с Варей.
– Ба-а-аб! А мне можно его подержать?
– Сейчас попробуем. – Бабушка слегка подкинула сокола вверх, он перелетел на перила и сердито, скрипуче крикнул. – Надевай!
Перчатка оказалась велика. Варина рука утонула в ней чуть не по локоть.
– Вот, помани его! – Бабушка сунула Варе в свободную руку остаток отбивной.
Сокол взмахнул крыльями и опустился на перчатку. От восторга у Вари дыханье перехватило. Рассказать девчонкам – не поверят!
– Теперь мясо ему давай, – подсказала бабушка.
– Баб, а погладить его можно?
– Можно, только аккуратно.
Перья у сокола оказались упругие и прохладные – словно хранили холод, принесённый оттуда, с высоты. Круглые жёлтые глаза смотрели строго, пронизывающе, будто спрашивали о чём-то. Он хрипло крикнул и взмыл в небо. Бабушка помахала ему вслед, а Варя с Лялькой долго смотрели вверх, пока сокол не исчез в облаках.
– Баб, а он ручной, да? – Варю распирало от любопытства.
– Не совсем.
– А куда он полетел?
– По своим делам.
– А откуда ты его знаешь?
– Да мы старые знакомые.
– Ты его тоже нашла в лесу, как Василия?
– Ну… в общем, да. Отнеси перчатку на место, Варюша.
– А он ещё прилетит?
– Наверно.
– А когда?
– Не знаю. Сокол птица вольная, никто ему не указ. Меня не забывает, и ладно.
Вот беда! Не сфоткалась с соколом на руке! Никто не поверит!
Бабушка, Лялька и кукла устроились на плетёном диванчике – читать. Читала, конечно, бабушка: с выражением, показывая Ляльке картинки в книжке. Мелкая слушала, прижимая к себе куклу – так, будто что-то понимала.
– Баб, ведь она не понимает ничего! – вырвалось у Вари.
Бабушкины глаза позеленели.
– Боюсь, это ты ничего не понимаешь. И, кажется, не ты одна, – голос у неё звучал спокойно, но Варе от этого спокойствия стало страшновато. – Ляля понимает абсолютно всё. А вот кое-кто не по-ни-ма-ет! Не желает понять, что с ребёнком надо раз-гова-ри-вать! Общаться! Читать ему надо! Вслух! Чем больше, тем лучше! Если хочешь, чтобы он заговорил, конечно… Ты ведь этого хочешь, правда?
– Хочу, баб…
– Хотеть мало. Если уж хочешь чего-нибудь по-настоящему, так работай! Делай! Так что после дневного сна читать Ляле будешь ты. Вопросы есть?
– А… а… – заикнулась Варя.
– Вот и замечательно. Пообедаем, уложим ребёнка и пойдём книжку выбирать. Сейчас, Лялюша, сейчас…
Лялька уже давно дёргала бабушку за руку.
– Где мы там остановились? «Увидел Муравей на полянке маленький грибок, добежал до него и спрятался под его шляпкой. Сидит под грибом – дождь пережидает. А дождь идёт всё сильнее и сильнее». Покажи, где гриб… А муравей где? Молодец, умница!
Ничего себе! Нашли няньку!
Варя угрюмо поплелась в сад: есть малину и горевать. Что спорить с бабушкой бесполезно, она уже поняла.
Так что после обеда Варя без пререканий отправилась в комнату с книжными шкафами, оставив Ляльку посапывать в компании куклы и медведя.
Бабушка вытащила из-за двери стремянку и оглядела ряды пёстрых книжных корешков на полках.
– Та-а-ак… Ну что, «Буратино», думаю, подойдёт. И «Винни-Пух» тоже. Ты ведь их читала?
– He-а.
– И греческие мифы тоже? Про Тезея, про золотое руно? Про Персея и Медузу Горгону? Про кентавра Хирона?
– Не-а.
– А про муми-троллей? Про Маугли? Про Царевну-лягушку?
– He-а, – Варя начала злиться, – мультик смотрела, про Маугли.
– Везёт же некоторым, – сказала бабушка. – Хотела бы я это всё прочесть в первый раз. Ну ладно.
В руках у Вари оказалась стопка книг: потрёпанных, с потёртыми корешками.
– Когда прочтёшь, можно брать ещё. – Бабушка сложила стремянку. – Только ставь прочитанное на место, договорились?
– Ага… Баб, а может, Лялька аудиокниги будет слушать? Надеть ей наушники, и пусть сидит, слушает, а мы своими делами занимаемся!
– Да? И какие же у тебя дела?
Варя потупилась и не сумела ответить.
– Если бы всё было так просто, Варюша! Человеку с людьми надо общаться, а не с файлами. Тогда он человеком вырастает, а не приставкой к компьютеру.
– Баб, а зачем тебе детские книжки?
– Хорошие книги, они без возраста. И для детей, и для взрослых. А мне ещё и для того, чтобы свои книги писать.
– Правда?! – У Вари перехватило дыхание от восторга.
Бабушка, которая пишет книжки! Такой ни у кого нет! Девчонки обзавидуются!
– Правда.
– А их можно прочитать?
– Можно. Только это учебники, для логопедов. Ну, и для родителей тоже.
Фу-у-у-у… Учебники… Тоска какая.
Но всё равно, бабушка, которая пишет книжки, – это круто!
Читать мелкой вредине оказалось не так противно, как представлялось. Книжка про Буратино весёлая и интересная. Лялька сидит, навострив уши, кукла – рядом, вроде тоже слушает. За окном бабушка что-то быстро-быстро набирает на своём ноутбуке, только руки порхают по клавиатуре. Кот Василий умывается, сидя на ступеньках… Хорошо!
Проснулась Варя непривычно рано. Повертелась с боку на бок и решила вставать. Лялька спит, бабушка наверняка с мечом выплясывает… Самое время пробраться к ней в спальню и перенюхать всё, что стоит на трюмо. И перчатку заодно примерить! Можно представить, что на руке опять сидит сокол: не тяжёлый, но увесистый, взявшийся откуда-то из поднебесья.
Кстати, интересно, где хранится бабушкин меч? Пусть деревянный, но такой красивый!
– Баб, к тебе можно? – Варя осторожно поскреблась в дверь спальни.
Никакого ответа.
Комната пуста, кровать аккуратно заправлена. Ура!
Варя шмыгнула к трельяжу и принялась открывать флаконы и баночки. Запахло лимоном, ландышем, ещё чем-то свежим и непонятным. Пробка на крохотной бутылочке не поддавалась. Варя оглянулась, ища, чем бы её прихватить, и увидела такое, что сразу забыла обо всём остальном.
Картина! Она стала совсем другой! Раньше над вышитым морем сияло вышитое солнце, плыли белые облака. Сейчас солнце едва поднялось над водой. В небе ни единого облачка. На прибрежной гальке валяются бабушкины тапочки: красные, с большими пушистыми помпонами. Рядом полотенце, которое недавно висело в ванной, – синее, в белую полоску. А на полотенце, обернувшись хвостом, сидит рыжий кот Василий и смотрит в море.
Варя попятилась и поставила бутылочку на место.
Василий встал, пошёл к воде, высоко неся хвост. К берегу кто-то плыл, и по спокойной воде шла рябь от сильных гребков. Вот фигура в синем купальнике выходит из моря. Вот бабушка запрыгала на одной ноге, вытряхивая воду из уха. Присела на корточки, погладила Василия. Потянулась за полотенцем…
Трясущимися руками Варя позакрывала всё, что успела открыть, и метнулась из спальни. Сердце у неё колотилось где-то в горле.
За завтраком бабушка была совершенно обычной. Пила крепкий чай с лимоном, хвалила Ляльку, за то, что та ела сама.
– А мама с няней Оксаной её всегда докармливают… – ляпнула Варя и тут же пожалела об этом.
– Она большая и прекрасно ест сама, – отчеканила бабушка. – Незачем делать за человека то, что он может сделать без посторонней помощи!
– Лялька у нас худенькая, – сказала Варя из чистого упрямства.
– Какая есть, – сухо ответила бабушка. – Проголодается – попросит ещё… Вот так надо ложку держать, Лялюша! Вот так, молодец!
Дома няня Оксана сажала Ляльку за стол и быстро напихивала едой: та только рот успевала разевать, как галчонок. Потом так же быстро умывала её и укладывала спать. Либо усаживала смотреть мультики на смартфоне.
– А у нас… – начала Варя.
– Варюша, у меня здесь – так. И никак иначе.
Потом пришёл завтракать Снежок.
Потом Лялька каталась на нём верхом.
Потом его купали, поливая из шланга, расчёсывали.
И тут Варя увидела над домом напротив столб дыма.
– Бабушка, пожар!
– Где?
– Вон, смотри!
– Да это Илья приехал, баню топит! – улыбнулась бабушка. – Вечером надо гостей ждать. Пойдём тесто ставить!
Волей-неволей пришлось просеивать муку, взбивать яйца и вообще быть на подхвате.
– Давай, меси хорошенько! – командовала бабушка. – Не ленись, тесто этого не любит! Вымешивай, пока само от рук отставать не будет!
Тесто пузырилось, дышало, пыхтело. Ляльке тоже дали кусочек, и она что-то лепила из него, сосредоточенно сложив губы трубочкой.
– Всё, молодец! Накрываем полотенцем и ставим сюда, на солнышко. Теперь начинка. Илья с картошкой любит, а ты с чем хочешь? – Ножик в руках у бабушки поблёскивал, как серебристая рыбка, очки на носу сверкали, картофелины одна за другой плюхались в воду.
– С яблоками, – буркнула Варя.
– Тогда лезь в погреб, доставай.
В погребе оказалось прохладно и тихо, пахло непонятно чем, но вкусно. Крутобокие яблоки лежали в ящике, зарывшись в солому, и словно подмигивали оттуда. Варя отобрала самые румяные и неохотно выбралась наверх. Вот бы здесь и остаться, пока мама не приедет. Ни бабушки с её вечными понуканиями, ни приставучей Ляльки…
В кухне всё кипело: дела и кастрюли. Бабушка закипала тоже.
– Где ты бродишь, Варюша? Тесто перестоит! Давай в четыре руки яблоки чистить, время поджимает.
– А я не умею! – огрызнулась Варя.
– Сейчас научу! – заявила бабушка. – Смотри, берёшь вот так…
Варя едва не порезалась, но потом дело пошло на лад. Правда, пока она очистила два яблока, бабушка управилась с десятью.
Нет, дома куда лучше! Там готовила няня Оксана, которая всегда говорила: «Не трогай! Не лезь! Не мешай, времени мало!» А мама иногда заказывала еду на дом. Курьер привозил коробки, и можно было принюхиваться и гадать, что же там такое…
– Ба, а можно пиццу сделать?
– Конечно! Что же ты раньше не сказала? Ну, в следующий раз испечём какую захочешь.
– «Маргариту»!
– Я в них не очень разбираюсь. Какую скажешь, такую и сделаем.
Мысль о пицце помогала переносить сыплющиеся распоряжения: достать, помыть, смешать, добавить…
Лялька пролепетала что-то по-своему и показала бабушке вылепленную из теста фрика-зябру.
– Ну-ка, ну-ка… – Бабушка поправила очки и присмотрелась. – Молодец, Лялюша!
Несколько движений вилкой, воткнутая в тесто изюмина – и фриказябра превратилась в весёлую птичку. Глаза у Ляльки загорелись. Она не отводила глаз от фигурки и тихо повизгивала – наверно, от восторга.
– Птич-ка! – с нажимом произнесла бабушка. – Птичка! – И сунула Ляльке обмакнутую во взбитое яйцо кисточку. – Мажь давай, чтобы она была красивая. Вот так…
Пироги получились румяные и даже на вид вкусные. Тот, что с яблоками, бабушка посыпала коричневым порошком, и в кухне запахло счастьем. Варя нюхала-нюхала и не могла надышаться.
– Баб, а что это такое, коричневое? Какао?
– Нет, корица. Яблоки её любят. Чувствуешь, как пахнет?
– Ещё бы!
Лялька не выпускала из рук свою птичку – золотистую от печного жара, с чёрным глазом-изюминой – и никак не решалась откусить кусочек.
Когда ураган в кухне стих, обед был съеден, а Лялька уложена на дневной сон, бабушка заявила:
– Я пошла тоже отдохну, потом наведу марафет. Варюша, у тебя личное время!
– Это как? – сердито спросила Варя.
– Делай что хочешь, только не шуми. Почитай, поиграй во что-нибудь, только тихо.
Дверь в бабушкину комнату захлопнулась.
Легко сказать «поиграй»! А что за игра без компьютера? Ни в «Цветочную сказку», ни в «Школу монстров» не получится. Тоска зелёная…
С горя пришлось почитать про отважную Ксюшу Бубликову и её очередное расследование. За книжкой незаметно уснулось.
– Девчонки, подъём! Просыпайтесь, а то ночью спать плохо будете!
Бабушка принарядилась: надела туфли на каблучках и голубое платье. На шее серебряная цепочка с подвеской – выточенной из зелёного камня лягушкой. Глаза у лягушки круглые, чёрные, с золотым ободком, а по спинке сложный узор из пятнышек…
– Ой, какая у тебя лягушка красивая!
– Да я и сама ничего! – сверкнула очками бабушка. – Если нравится, потом дам поносить, только аккуратно. Договорились?
– Ага!
– А сейчас ты идёшь читать Ляле!
– Ага… – повторила Варя упавшим голосом.
А ведь она так надеялась, что бабушка забудет!
Вредная мелочь при виде книжки разулыба-лась до ушей, схватила куклу и побежала на плетёный диванчик. Следом пришёл кот Василий и тоже слушал про Буратино, лису Алису и кота Базилио, пока бабушка не крикнула из кухни:
– Девчонки, полдничать!
Электрический самовар закипал, когда в дверь постучали.
– Заходите, открыто! – отозвалась бабушка. Дверь распахнулась, в неё протиснулся кто-то огромный, и в кухне сразу стало тесно.
Лялька тихо пискнула и ухватилась за бабушкин подол, сжимая в другой руке поджаристую птичку.
– Вечер добрый, хозяюшка! – прогудело сверху.
– Здравствуй, здравствуй, Илюша! Посмотри, какие у меня гости нынче!
– Где? А-а-а… И вам поздорову, девоньки!
Илья оказался огромным. Голова в седых кудрях подпирала потолок, плечи едва помещались в выгоревшей клетчатой рубахе. Седая борода спадала на широченную грудь, а глаза под нависшими бровями были пронзительно-синие, почти как у бабушки.
– Проходи, Илюшенька! Знакомься, внучки мои: Варя и Ляля.
Большущая ладонь Ильи опустилась на Лялькину голову, ласково погладила по волосам. Варя попыталась увернуться, но не получилось.
Ладонь Ильи пахла чем-то знакомым, вкусным. Варя втихомолку принюхалась… Мёдом!
Тут из бороды у гостя вылезла пчела, сердито зажужжала и улетела в окно.
– Садись, Илюша, пироги остывают! – хлопотала бабушка. – Рассказывай, как дела? Куда ульи отвёз?
– На речку Смородину, – прогудел Илья. – Там, у Калинова моста и оставил.
Бабушка остро взглянула из-за очков, но промолчала.
– Вот, за одёжей приехал, да в баню сходить, – продолжал Илья.
Тут в дверь заскреблись.
– Открой, Варюша! – Бабушка накладывала Илье на тарелку щедрые ломти пирогов.
За дверью оказался Снежок: громадный, мохнатый и смущённый.
– На кого дом оставил? – сердито спросил Илья.
– Не брани ты его, – вступилась бабушка. – Соскучился пёс. Пусть с нами посидит. Если кто недобрый вдруг забредёт, так он сразу учует – правда, Снежок?
– Ладно уж, – подытожил Илья. – Слово хозяйки – закон. Оставайся.
Снежок благодарно постучал хвостом по полу и улёгся у двери.
– Ох, забыл! Сходи, принеси – там в сенях оставил. Живо, одна лапа здесь, другая там!
Белый пёс исчез за дверью и вскоре появился со старой клеёнчатой сумкой в зубах.
– Молодец, умница! – Илья вынул из сумки огромную банку с мёдом. – Вот, гостинца привёз. Свежий, майский. Угощайтесь на доброе здоровье.
– Спасибо, Илюша, – расцвела улыбкой бабушка. – Как раз вовремя.
Мёд тут же оказался на столе: в расписной глиняной плошке и маленьких тарелочках, которые здесь назывались странным словом «розетки». Лялька уже запустила туда ложку.
– Ешьте, девоньки! Майский мёд от ста болезней лечит!
– Спасибо! – пробормотала Варя. – А вот это что такое?
– Соты! Не видала никогда, что ли? Вот так: на кусочки и в рот…
Есть соты оказалось очень интересно. Пирог с яблоками получился отличный. Варя наворачивала за обе щеки и краем уха слушала, о чём говорят взрослые.
– Как там на речке, Илюша? Спокойно?
– Когда как. Алёша приглядит и за мостом, и за пчёлками. Я ненадолго сюда. На пару дней, да и обратно. А пироги у тебя на славу!
– Это мне Варя помогала!
– Вся в тебя девчонка!
– Думаешь? А мне иначе кажется. Ты на малую посмотри как следует. И глаза вроде мои…
Варя взглянула на сестру. Лялька как Лялька. Уже успела перемазаться в варенье…
– А остальные наши где, Василисушка?
– Разъехались. Марья на соревнованиях. Финист на съёмках… Потом расскажу.
Финист? Что-то такое Варя слышала. Давно… А сейчас ничего не вспоминалось. После трёх огромных ломтей пирога тянуло в сон, голова делалась тяжелее и тяжелее.
– А что, может, споём, хозяйка? А?
– И споём, и спляшем! – Бабушка выскочила из-за стола, притопнула и подбоченилась.
Илья развернулся вместе со стулом, встал по-медвежьи, слегка сутулясь. И вдруг выбил каблуками такую дробь, что в кухне словно огонь вспыхнул.
Вечер кипит, как чайник, наполняется радостью до краёв, словно расписная плошка – мёдом.
– Ой, товарищи, держите вы меня! – звонко выводит бабушка.
– Я от радости займусь, как от огня! – гремит бас Ильи.
– Не осиною в сыром бору…
– А соломою да на ветру! Эх-х-х-х!
Лялька радостно визжит и барабанит по столу, перекликаясь с бабушкиными каблучками.
Илья охлопывает себя по груди, по плечам – так, что рук почти не видно, – и выстукивает ногами такое, что невозможно удержаться на месте.
Бабушка с Ильёй сидят обнявшись, подперев головы, и поют. Вернее, поёт бабушка, Илья только гудит, не открывая рта, – словно ветер над степью ревёт, а ей ни конца, ни краю… Цокают в песне копыта, свистят стрелы, кличет неведомо кого Див[1] – так, что сердце замирает.
– Смотри, Васили сушка, дитё уже спит.
«Ничего я не сплю!» – хотела сказать Варя, но не смогла: заснула.
– Бабушка, а как тебя вчера Илья называл? Я не расслышала, – спросила Варя, доедая за завтраком творожную запеканку.
– По имени, как же ещё.
И тут Варя поняла, что не знает, как зовут её собственную бабушку. Стыдно стало так, что уши загорелись.
– И как же тебя зовут? – еле выговорила Варя.
– Василисой величают, – в бабушкином голосе не было обиды. Только… разочарование, что ли?
Тут Лялька очень вовремя облилась киселём и разревелась. Бабушка повела её в ванную, а Варя сбежала под шумок – всё обдумать.
У всех бабушки как бабушки. У Маши – бабушка Женя, у Сони Воеводиной – Ангелина Ивановна, у Кристины – баба Вера. У неё, Вари, – бабушка Жанна. А тут нате вам – Василиса… Девчонки узнают – засмеют. У Аньки из соседнего подъезда кошку зовут Василисой. Красивая кошка: серая, пушистая – британка. Для кошки имя в самый раз, а вот для бабушки… Ну почему всё так нелепо складывается?
Внезапно Варя вспомнила, что осенью пойдёт совсем в другую школу: в сказочном городе Сингапуре. И никто ничего не узнает, если не проболтаться. Надо держать язык за зубами, вот и всё!
Бабушка отзанималась с Лялькой и ушла возиться в саду. Варя собралась позагорать на веранде…
И тут где-то в доме заиграла труба.
Невидимый трубач выводил одну и ту же короткую мелодию, повторяя её всё громче и громче. Труба звала, и Варя бросилась на зов.
На подоконнике в бабушкиной спальне рядом с перчаткой лежал, вибрировал, надрывался серебристый мобильник. Варя схватила его, и мелодия оборвалась. На дисплее появился значок: «пропущенный вызов».
Значит, бабушка врала. Связь в деревне есть. Всё это время можно было общаться с подружками, с мамой…
Обида душила Варю, в носу пощипывало от подступающих слёз.
Что же делать?
Отнести мобильник бабушке! И пусть ей будет стыдно!
Бабушка оказалась среди своих любимых роз. Было слышно её тихое бормотание:
– А ты чего чахнешь? Крот подрыл? А сказать слабо? Давно бы его выгнали, уже зацвела бы…
– Тебе звонили, баб, – сказала Варя самым безразличным голосом, каким только могла, и протянула мобильник.
Бабушка не смутилась и не поблагодарила. Ткнула в кнопку вызова и сказала:
– Слушаю!
С каждым словом невидимого собеседника бабушкины глаза зеленели и зеленели.
– Выезжаем! Держитесь! Сами не суйтесь, понятно? Скоро будем! – прокричала она в телефон и бросилась бежать, срывая на бегу рабочие перчатки. Варя кинулась следом.
Бабушка отшвырнула перчатки и скрылась во дворе деда Ильи. Через минуту забор рухнул, и на улицу с рёвом вылетел чёрный внедорожник. За рулём был Илья, и он совсем не походил на себя вчерашнего. Такого Илью испугался бы кто угодно, а не только Варя. Бабушка сидела рядом с ним, на переднем сиденье.
– За Лялькой присмотри! – крикнула бабушка, и машина исчезла за поворотом.
Оказывается, Варя успела подобрать бабушкины перчатки. Она так и стояла, прижимая их к груди, когда к ней подошла Лялька – как всегда, с неразлучной куклой.
– Пойдём. – Варя взяла сестрёнку за руку. – Пойдём, почитаем.
Они дочитали «Буратино». Кот Василий сидел рядом и слушал. Потом Варя накормила Ляльку тем, что нашлось в холодильнике, и уложила спать. Посидела рядом, пока та не уснула, и стала бродить по дому, нигде не находя себе места.
Куда и почему уехали бабушка с Ильёй? Когда они вернутся? Что вообще происходит?
Изнывая от беспокойства, Варя забрела в бабушкину спальню, но перебирать баночки и флаконы не хотелось, почему-то было неудобно. Попробовала окинуть комнату проницательным взглядом Ксюши Бубликовой – не получилось. И без этого видно, что вышитое небо на картине плотно затянуло тучами. Море покрыто барашками волн, а у самого прибоя сидит нахохленная мрачная чайка.
Варя осторожно прикрыла за собой дверь и потащилась в сад: поесть малины.
Успокоиться не помогли ни малина, ни мороженое. Тогда Варя направилась в комнату с книжными шкафами.
Бабушкины лягушки смотрели на неё из-за стеклянной дверцы, словно из аквариума. Под их неотступными взглядами Варя открыла крайний справа шкаф, достала книжку с человеко-конём на обложке и отправилась на веранду.
Тезей привязал нить у дверей лабиринта и пошёл в темноту, к Минотавру. Афинские девушки и юноши шагали следом, взявшись за руки…
Хлопнула калитка, и на ведущей к дому дорожке появилась бабушка. Она еле держалась на ногах, и Варя побежала ей навстречу.
– Ба-а-аб!
– Вот и я, Варюша. Как вы тут без меня?
– Нормально.
Из зарослей сирени появился кот Василий. Потёрся о бабушкины рабочие джинсы и пошёл к дому вместе с хозяйкой.
– Ты как, ба?
– Всё хорошо.
– А дед Илья?
– Тоже. Всё обошлось, Варюша. Устала я, полежу сегодня.
– Хорошо, баб. Я всё сделаю, не беспокойся.
Ничего сложного делать не пришлось, но работы оказалось много. Отнести бабушке в спальню чай, накормить ужином Ляльку, прочитать ей про Винни-Пуха. Положить Снежку полный тазик каши с мясом, вымыть посуду…
Тут на кухню пришёл кот Василий и молча уселся у своей миски. Потом подошёл к холодильнику, царапнул дверцу и отрывисто мявкнул.
Хорошо, что кошачья еда в приметной кастрюле: белой, с подсолнухами. С Василием шутки плохи, это Варя давно поняла.
Утром бабушка была в порядке. Синие глаза за стёклами очков, футболка с нарисованной совой. И, конечно же, джинсы.
Вот только говорила она, срываясь на хриплый шёпот.
– Молодец, Варюша. Всё в порядке, все живы-здоровы, накормлены, ухожены. Спасибо, помощница ты моя!
– Да ладно, баб, ничего сложного… Ты что, простыла?
– Нет, голос сорвала. Много кричать пришлось.
– А почему кричать? Он что, глухой – ну этот, с кем ты там разговаривала?
– Нет, не глухой. Просто… огромный. Высокий очень.
– А куда вы ездили? – не выдержала Варя.
– На работу.
– Ты же на пенсии!
– Ну да. Вызывают иногда, если случай сложный.
– А кем ты работаешь, ба?
– Переговорщиком. Только не работаю, а служу.
Ух ты! Здорово! Интересно!
– А где?
– В Рубежной… короче, в пограничной страже, – неохотно ответила бабушка.
– В пограничниках, да? Это те, которые в зелёных фуражках и с собаками?
– Не совсем.
– А переговорщик – это кто?
– Человек, который с кем угодно говорить умеет и своего добивается не силой, а умом. Ну, ещё языки знать надо. Вчера вот греческий понадобился.
– А ты греческий знаешь, да? Скажи что-нибудь!
Короткая фраза прозвучала певуче и непонятно.
– А что это значит, баб?
– Что всё хорошо, и пора заниматься делами, – в бабушкином голосе прозвучали знакомые нотки, означающие, что разговор закончен. – Расскажи, что вы вчера читали с Лялей?
– «Винни-Пуха», – обиженно ответила Варя. – А я читала про Тезея с Минотавром, вот.
– Умница! – Бабушка явно обрадовалась. – Потом расскажешь мне, хорошо? Давно я это не перечитывала.
– Баб, а давай маме позвоним?
– Не получится, Варюша. Это у меня рабочий телефон. Там только один канал связи.
– Корпоративный номер? – огорчилась Варя.
– Ну… в общем да. Лялюша, пошли читать!
Лялька вприпрыжку понеслась на веранду – кукла под мышкой.
Только Варя сгрузила посуду в раковину, как с улицы донёсся страшный грохот. Это дед Илья чинил забор: таскал на себе огромные металлические листы и ставил их на место. Надо будет ещё и его расспросить. Ксюша Бубликова так бы и сделала…
Тут пришла бабушка – сердитая и расстроенная.
– Варюша, выручай. Посуду вымою я, а ты почитай Ляльке, – сказала она еле слышным шёпотом. – Совсем голос пропал. Молчать надо, тогда быстрее восстановится.
Бабушка вынула из кухонного шкафчика яркую аптечную упаковку и забросила в рот леденец от кашля – оранжевый, словно камешек на Вариной шее.
«Винни-Пух» кончился, и Варя выбрала для Ляльки книжку с картинками поярче.
Втроём с куклой устроились на плетёном диванчике и принялись читать про Ивана-царевича и Серого Волка. За окном бабушка набирает какой-то текст на своём ноутбуке – только пальцы мелькают. Время от времени встаёт, прохаживается по комнате и вновь принимается за работу. Вот бабушка сняла очки, принялась задумчиво покусывать дужку…
И превратилась в молодую красавицу.
Тяжёлая русая коса до колен. Огромные зелёные глаза под чёрными бровями. Шёлк сарафана переливается синим и зелёным, как павлинье перо. Жемчужное ожерелье в несколько рядов. Высокий зубчатый венец усыпан жемчугом и разноцветными камнями.
Онемевшая от удивления Варя поморгала, но ничего не изменилось. Молодая прекрасная бабушка стояла, покусывая губы, в сиянии шёлка, камней, жемчугов, с очками в руке – и что-то обдумывала. Вот она сдвинула брови, одним движением надела очки…
И стала прежней: седой, коротко подстриженной, в джинсах и футболке.
Бабушка уже стучала по клавишам ноутбука, а Варя никак не могла прийти в себя. Лялька дёргала её за руку: требовала читать дальше. Царевна Елена Прекрасная на картинке была очень похожа на бабушку.
При первой возможности Варя сбежала в малинник: успокоиться и подумать. Что бы сделала на её месте Ксюша Бубликова?
А кто же знает. С Ксюшей ничего такого не случалось. Варе и самой не верилось в произошедшее. Может, это всё померещилось?
Но в глубине души Варя твёрдо знала: не померещилось.
Бабушка с Ильёй явно что-то замышляли. Сидели на кухне, пили чай, перешёптывались.
Потом вышли во двор, бродили перед домом, измеряли расстояние между сиренью и розами: сначала шагами, потом рулеткой. Спорили – вполголоса, но жарко.
На расспросы бабушка не отвечала, только хитро улыбалась.
Дед Илья уехал на своём чёрном внедорожнике и вернулся только на следующий день, затемно. А наутро во двор вплыло что-то огромное, голубое, похожее на кита. Илья нёс это огромное на спине, и его не было видно – только звучал гулкий бас, как из бочки:
– Сюда ставить, Василисушка?
– Майна! – у бабушки наконец прорезался голос. – Сюда, сюда, Илюша!
Илья опустил ношу и вытер лоб рукавом.
Это оказался бассейн – настоящий бассейн, как у Насти Пономарёвой на даче.
Илья принёс лопату, надел рукавицы и принялся копать. Рыл он, словно экскаватор. Вроде только что голубая китовая туша лежала на земле, и вот уже вплыла в яму, а бабушка разматывает шланг…
– Баб, вот здорово! А почему вдруг бассейн?
– Потому что скоро у кого-то день рождения!
– У кого… – начала было Варя и умолкла.
Конечно! У Ляльки день рождения, у кого же ещё! И опять всё вертится вокруг этой вредной мелочи!
Настроение сразу испортилось.
Дед Илья принёс целую груду пакетов и коробок. Что там, интересно?
Варя надулась и пошла в малинник.
К вечеру вода в бассейне прогрелась, и Лялька бултыхалась в нём среди игрушек. Весёлая черепаха, кораблик с парусом, глазастая рыба… Лялька в красном надувном жилете прыгала к ним с бортика так, что только волны кругами расходились да вода выплёскивалась наружу.
