Елена Леониди
Постоянная Вселенной
Через полгода мы вернулись домой. Сказать, что я изменился, ничего не сказать. Моё отношение к миру, к жизни, к самому себе стало совершенно иным. Когда прошёл обследование в больнице, оказалось, что я абсолютно здоров. Врачи охали, ахали, удивлялись. А я с тех пор, стараюсь жить сердцем и увеличивать в нём любовь к Создателю. Вот за этим я сейчас здесь. В храм я хожу, но наедине с природой появляется такое чувство единства, что это для меня главная молитва.
Пётр закончил свой рассказ. Костя сидел, как зачарованный.
– Да, – наконец сказал он, – такую историю из первых уст, слышу впервые.
– Хорошим слушателям, приятно рассказывать. Я как будто всё заново пережил. А такое забывать нельзя, чтобы снова с дороги не сбиться, – заметил Пётр.
Кира молчала, рассказ удивил её, но совсем не так, как Костю, ведь с ней тоже случались разные «странности», и не только во сне. Кира иногда задумывалась, почему, первое, что она увидела, было лицо Апостола Павла. Со временем она решила, что они прошли похожий путь от неверия к вере. Слушая Петра, Кира вдруг поняла, Павел не просто последователь, который продолжил дело учителя, он символ великого смирения. Он готов был претерпеть любые лишения, только бы с ним была благосклонность Господа. А вот она, Кира, не смогла принять удар судьбы, и сбежала, не разобравшись, себя жалеть. «Только отчего же не разобравшись, всё было предельно ясно», – грустно подумала она.
– Кира, – прервал её мысли Пётр, – вас не удивил мой рассказ? Может у вас тоже есть, чем поделиться?
– Может быть, только не сейчас, да и солнце уже идёт на закат. Пожалуй, пора собираться.
– Наверное, вы правы, – легко согласился Пётр.
– Вы тоже будете сейчас возвращаться? – обратился к нему Костя.
– Да, если вы не против, составлю вам компанию.
– Конечно не против.
Пётр пошёл собирать свои вещи.
– Я вам не нужен? – обратился Костя к Кире.
– Нет, собирать почти не чего, разве, что коврик, – улыбнулась она.
Костя поспешил за Петром, видимо у него были вопросы к нему. Кира села возле камня, хорошее настроение после рассказа Петра куда-то улетучилось. Назойливые мысли не хотели оставить её в покое. «Дети взрослые, мужу не нужна. Или нужна? Если нужна, то где он до сих пор?» – мысли текли тихо спокойно, не вызывая эмоций, будто Кира думала не о себе, но о ком-то очень близком.
– Заряжаетесь, – услышала она голос Кости.
– Да, готовлюсь в обратный путь.
Костя взял рюкзак, теперь он был лёгкий. Подошёл Пётр, он тоже был с рюкзаком, и они стали спускаться с горы. Шли, почти не разговаривая. Костя впереди, за ним Кира, последним Пётр. В какой-то момент, Кира остановилась немного передохнуть и полюбоваться пейзажем. Костя не заметил и продолжил путь. Пётр остановился рядом.
– Красиво, – сказал он.
– Очень, – согласилась Кира, и, решившись, спросила. – Пётр вы так легко говорили о любовнице, неужели эта женщина для вас ничего не значила?
Пётр внимательно посмотрел на Киру.
– Отчего же, привыкаешь, тем более ей от меня, всегда что-то надо было, и она старалась доставить мне удовольствие, что бы получить желаемое.
– Вы это понимали и всё равно были с ней?
– А почему нет? Равноценный обмен.
– А как же жена, вы не думали, что ваша измена можете причинить ей боль?
– Вот вы о чём! Возможно, вначале такие мысли и посещали меня, только со временем это становиться так естественно.
– А когда с вами несчастье случилось, и она боролась за вас, сожаления не появилось о сделанном?
– Честно? Нет, да мне тогда и не до этого было.
– Радовались, что ставку правильно сделали? – вспомнила Кира слова Петра о том, как быстро испарилась любовница.
– Жёстко вы.
– Что, не права?
– Я любил свою жену, и знал цену тем отношениям, поэтому старался уберечь семью от ненужных переживаний…
– Может, стоило отказаться от тех отношений, тогда и стараться не пришлось бы?
Петр внимательно посмотрел на неё, и, ничуть не смутившись, продолжил.
– Кира, жизнь длинная, все мы не святые, иногда грешим, не стоит так категорично относиться к людям. К тому же, когда за собой чувствуешь грех, то и к чужим слабостям терпимей относишься, судишь меньше.
– Камешек в мой огород?
– Возможно, – усмехнулся Петр, – вам виднее, мы ведь фактически не знакомы. К тому же, как говориться, не согрешишь, не покаешься. Кто себя безгрешным чувствует, тому других прощать сложнее, от этого и гордыня.
– Получается, вы свою жену от гордыни избавляли, прощать учили? – не сдавалась Кира.
– Прощать учил, только не жену.
– Кого же?
– Себя, себя учил прощать, и не только других людей, а и жизнь, и самого себя, поверьте, это гораздо сложнее.
Кира удивлённо посмотрела на Петра, неожиданный был подход.
– Получилось? – спросила, уже спокойнее.
– Видимо да, раз я ещё здесь…
Вдруг они услышали голос Кости. Посмотрев вниз, они увидели, что он почти спустился с горы.
– Давайте догонять, – сказал Пётр.
– Давайте, – согласилась Кира.
Они стали спускаться, разговор продолжился.
– Кира, вы в церковь ходите?
– Иногда.
– А в Форосе, в церкви были?
– Нет, я в Крыму только раз была, когда мы дом купили.
– Так у вас здесь дом?
– Да, но я здесь ненадолго, по делам, – солгала Кира, не хотела, чтобы Пётр понял, к чему были расспросы о любовнице.
– Понятно. Кира, я на днях хочу поехать в Форос. Хотите со мной?
– Не знаю, – засомневалась Кира.
– Костю тоже возьмём, не переживайте. Знаете, почему вы сомневаетесь?
– Почему же?
– Если бы вы увидели церковь со стороны трасы, хотя бы раз, вы бы мечтали туда подняться.
– Подняться?
– Да, она стоит на вершине горы, зрелище удивительное.
– А подниматься как?
– Сейчас туда сделали хорошую дорогу, машиной быстро доедем. Вид оттуда необыкновенный.
– Замечательно описываете, пожалуй, соглашусь.
Они уже почти спустились, Костя ждал их. Пётр повторил своё предложение.
– Я с удовольствием, – согласился Костя, всегда, когда проезжал мимо, хотел подняться, только, как-то не получалось.
– Решено, как соберусь, позвоню вам.
– Только не рано утром, – заметил Костя.
– Хорошо, мне тоже удобней после обеда, давайте часа в два? – сказал Пётр.
– Давайте в два.
Объяснив Петру, где находится их дом, они расстались. Домой вернулись уставшие, но довольные, разговаривать совсем не хотелось, каждый был занят своими мыслями, поэтому быстро разошлись по своим комнатам. Приняв душ, Кира улеглась в кровать и решила почитать, но не получалось. Ей вспомнился рассказ Петра, и разговор с ним о прощении и гордыне. Возможно, он прав, Кира ведь смотрит на ситуацию с точки зрения потерпевшей стороны, и поскольку знает, что подобных грехов за ней нет, строго судит Павла. Ведь она не знает, как всё произошло, кто знает, если бы ей жизнь послала подобное искушение, устояла бы? Только даже представить кого-то на месте Павла, Кира не могла. Перебирала мужчин, которые встречались ей в течение жизни, были среди них и вполне достойные, но нет, всё не то. Ей просто необходимо чувствовать, что это родной человек, именно родной. Чувство новизны, или плотские утехи совершенно не привлекали Киру. Может потому что благодаря Павлу чувствовала себя столько лет счастливой женщиной? Может и так, но ведь и она жила для семьи. Вот, вот, всё для семьи, а сама где-то потерялась и стала неинтересна мужу. Ой да ладно, не интересна! Весь интерес в возрасте и новизне, скорее всего кроме постели их ничего и не связывает. И возраст у Павла сейчас не простой, вот даже народная мудрость гласит про седину в бороду, а она Кира даже понять не попыталась, осудила строго. «Да прям уж строго, уехала, дала полную свободу разобраться в себе и принять решение, только что-то он не торопится, или принял уже? Может, не стоило уезжать, надо было поговорить? Конечно, разговор был бы не простой… Ой не знаю», – думала она. Только ведь уехала Кира не от разговора, и, возможно, даже не от Павла, а от боли сковавшей её так, что не вздохнуть, не выдохнуть, какие уже там мысли! Вспомнился тот роковой день. Нет, нет, нельзя об этом думать, так хорошо отвлеклась сегодня. Что там Пётр рассказывал? Постаралась закрыться от боли Кира.
События последних дней, разговоры с Кирой и Петром, повлияли на Константина неожиданным образом. Появилось ощущение, что всё происходит не просто так, и мир действительно не таков, каким кажется! Это было не просто знание или понимание, а именно осознание, где-то на уровне чувствования, когда не нужны никакие доказательства, достаточно лишь прислушаться к своему сердцу. Мораль, нравственность, принципы, все социальные составляющие, и даже он сам куда-то исчезли, не надо было думать, всё стало предельно ясно! Не было желаний, стремлений, он был здесь и сейчас, и, наверное, чувствовал себя частью того, что именуют Вселенной или Богом. Костя лёг, расслабился, чтобы ещё глубже погрузится в новое для него состояние. Только сказалась прогулка на свежем воздухе, и вместо путешествия в бесконечность, он благополучно уснул. Однако спал беспокойно, возникали какие-то мысли и неслись так стремительно, что он не мог запомнить и даже понять, о чём они. Яркие сны быстро менялись, резко обрывались, и переносили его в новые реальности. Костя просыпался, и какое-то время не понимал, где находится. Утро принесло резкое пробуждение. Он встал, включил ноутбук, какое-то время сидел и прислушивался к себе, затем начал писать. Писал Костя быстро, будто кто-то диктовал ему. Солнце поднялось и теперь светило прямо в окно, яркие лучи падали ему на лицо, Константин жмурился, но остановиться не мог. Потом вдруг наступило затишье, мыслей не стало, он словно погрузился в покой и тишину. Но и это состояние тоже радовало его, Костя будто знал, это ненадолго, и наслаждался отдыхом. Действительно, прошло немного времени, мысли новым потоком наполнили его, и работа продолжилась.
Вдруг зазвонил телефон, Костя с досадой взял трубку. Звонили из научного отдела, интересовались, где он находится, и настоятельно просили зайти.
– Я в творческой командировке, причём за свой счёт! – довольно резко ответил он, отключил телефон и продолжил работать.
Костя не слышал, как встала Кира, как заходила соседка, и они о чём-то говорили. Уже ближе к двенадцати, Кира удивилась, что он так долго не выходит из своей комнаты. Она поднялась и постучала к нему.
– Войдите, – услышала в ответ.
Открыв дверь, Кира увидела Константина за компьютером.
– Так вы работаете, – обрадовалась она, и предложила, – может, позавтракаете?
– Потом, потом, – сказал он, не отрывая взгляд от клавиатуры.
«Прямо, как Егорка», – улыбнулась Кира, и тихо вышла из комнаты.
В отличие от Константина, она хорошо выспалась этой ночью, встала поздно и теперь задумалась, чем бы заняться? Вспомнилась вчерашняя прогулка в горы, захотелось вновь ощутить запах моря, любоваться прекрасными пейзажами. И Кира решила прогуляться. Пройдя узкими крымскими уличками, вышла к проходной санатория. В прошлый раз в парке она почти не задержалась, теперь же решила прогуляться, разнообразные деревья, кустарники, какой-то совершенно изумительный запах словно заворожили её. Увидев молодую женщину, что-то делающую с кустарниками, она не удержалась и подошла.
– Здравствуйте, – обратилась к ней Кира, – вот иду, любуюсь парком.
– Да, парк у нас замечательный, – откликнулась женщина.
– Очень приятно, что он такой ухоженный.
– Я вижу вы здесь впервые?
– Впервые, – согласилась Кира.
– Просто отдыхаете, или проблемы со здоровьем? Извините, конечно, за такой вопрос, но вы не думайте, это не праздное любопытство. Наш санаторий специализируется на определённых заболеваниях, и каждая из зон парка выполняет функции оздоровления и лечению от тех, или иных болезней.
– Как интересно.
– Вот смотрите, эта зона состоит из кипарисов, сосен, кедровых деревьев. Она благоприятно влияет на органы дыхания. А пройдёте дальше, там увидите акацию ленкоранскую вместе с грецким орехом, они обладают противомикробными свойствами.
– Сколько же лет понадобилось времени, чтобы вырастить такой парк?
– Много, – слегка на распев, видимо хотела подчеркнуть длительность затраченной работы, сказала женщина и продолжила. – Парк был заложен в девятнадцатом веке, тогда это была собственность Раевского, но он кому-то его проиграл, потом революция и стал парк государственным. Сейчас новые виды растений сюда поставляются Никитским ботанический садом, причём возраст саженцев должен быть не меньше двадцати лет. Так что парк у нас не простой, здесь собрано сто шестьдесят видов экзотических растений, большинство вечнозелёные, многие из них не просто красивы, но и полезны для здоровья.
– Вы не похожи на обычного работника, – заметила Кира.
– Я закончила университет, специализируюсь на садово-парковом хозяйстве, которое включает и парковый дизайн.
– Вот как? Что ж спасибо за интересный рассказ.
– Не за что. Приятного отдыха.
Уходить совершенно не хотелось, запах хвои, свежая зелень деревьев словно предлагали предаться неге под их пышными зелёными кронами. Побродив, Кира выбрала лавочку и присела. Надо всё же решить, чем она будет заниматься в ближайшие дни, как-то организовать свой неожиданный отдых. Вдруг Кира решительно встала и направилась к корпусу, в котором располагались отделения, предлагающие различные лечебные и оздоровительные процедуры отдыхающим. Здесь ей не повезло, медсестра вежливо сообщила, что для прохождения процедур надо пройти осмотр у врача, и лишь после его назначения Кира сможет посещать их. Сегодня приём уже окончен. И пригласила прийти завтра. «Что ж, завтра, так завтра, спешить мне не куда», – подумала Кира.
Только, на завтра как-то не сложилось, погода испортилась, идти никуда не хотелось. А следующее утро позвонил Пётр и сказал, что заедет за ними в два. Звонок немного удивил, Кира привыкла, что в жизни малознакомые люди редко выполняют свои обещания, и даже не восприняла в серьёз предложение Петра, поэтому благополучно о нём забыла, а тут надо же! Неожиданно Костя от поездки отказался, ему работалось. Сразу возникло сомнение, стоит ли? Втроём как-то естественно, а вот одной, с почти незнакомым мужчиной? Но так захотелось новых впечатлений и открытий! И поездка обещает быть увлекательной. Слегка поколебавшись Кира решилась. Сев в машину рядом с Петром, почему-то снова ощутила неловкость. «Совсем одичала, всё с семьёй», – немного разозлилась на себя Кира. Однако, как только они выехали на трасу, проходящую высоко над побережьем, Кира погрузилась в созерцание прекрасного пейзажа и наслаждалась чудесными видами. С одной стороны сверкала безбрежная гладь моря, горы укрытые зеленью, между ними теснились посёлки, а с другой возвышались причудливые скалы. Кира восторгалась и удивлялась, Пётр лишь улыбался, ее восхищение доставляло ему радость. Когда стали подъезжать к Форосу, Петр сказал.
– Кира, теперь вверх не смотрите.
Припарковав машину, вышел и открыл ей дверцу.
– Смотрите на море, – вновь предупредил Пётр.
Кира и не сопротивлялась, ведь красота, куда не посмотри! Они отошли немного в сторону, на небольшую смотровую площадку, отсюда открывался чудесный вид, безбрежные морские просторы, солнечные блики на воде, и где-то вдали линия горизонта, разделяющая две стихии. Лишь неспокойная синева моря не позволяла слиться ему с нежной голубизной яркого летнего крымского неба. Подождав, пока Кира налюбуется этой красотой, Пётр сказал.
– А теперь повернитесь.
И она медленно повернулась. Теперь перед её глазами предстали горы, на вершине одной из них сияя на солнце золотыми куполами, красовалась церковь. Отсюда она выглядела крошечной, и казалась естественным завершением, вершины горы.
– Как это возможно? – спросила Кира, испытывая восторг от увиденного.
Пётр улыбался, он был рад поделиться этим чудом.
– Сейчас поднимемся, и вы сами всё увидите.
На машине доехали быстро, дорога и правда хорошая. Теперь Кира удивлялась, рассматривая плато, на котором располагалась церковь. Да, а оно не так уж и мало! Вид с низу очень обманчив! Место для парковки, затем двор с церковной лавкой, за ним уже сама церковь, не большая, но вполне обычного размера. Сразу Кира не поняла, откуда звучит музыка, и удивлённо посмотрела на Петра.
– Музыка?
– Да здесь в церкви всегда звучит музыка.
Увидев дорожку, которая обминала церковь и устремлялась куда-то вглубь, Кира вновь вопросительно посмотрела на Петра.
– Там перед церковью есть смотровая площадка.
– Давайте вначале туда, – предложила Кира.
– С удовольствием, – отвечал Пётр.
Площадка оказалась небольшой, и будто выступала немного вперед, странно, снизу полное ощущение того, что церковь стоит у самого края. Вид на море отсюда совершенно иной, чем у подножия горы, оно не казалось таким огромным, а дома в посёлке выглядели и вовсе крошечными. Зато облака приблизились. Небольшой ветерок приносил запах моря, дышалось так легко, душа ликовала, наслаждаясь этой красотой и приятными ощущениями. Налюбовавшись прекрасным видом, они пошли в церковь.
Войдя, Кира остановилась. Звучание музыки усилило чувства, обычно возникающие у неё при посещении храмов. Купив свечи, поставила одну перед иконой Спасителя, вторую у иконы Богородицы, потом стояла, смотрела на них, и ощущала, как покой и благодать наполняют её сердце. Красота церкви, иконы, свечи, музыка завораживали, отвлекали от всего мирского. Плохое отошло, просить не о чём не хотелось, только чувство благодарности за всё, за семью, за детей, за то, что она сегодня здесь, переполняли душу. Ощущение времени Кира утратила, может полчаса прошло, может час, только когда вышла из церкви, пейзаж изменился совершенно. Откуда-то появился туман. Окружающий мир на глазах терял свои чёткие контуры, словно растворяясь в пространстве. Пётр ждал снаружи.
– Давайте ещё раз сходим на смотровую площадку, – попросила Кира, он согласился.
Перед их глазами предстала совершенно неожиданная картина. Туман на глазах становился плотнее, и покрывал всё большее пространство. Посёлок внизу уже не виден, но туман продолжает своё наступление на море и ближайшие горы. Вскоре и они стали не видны. Даже небо приобрело серый оттенок, было непонятно, это тучи закрыли его, или туман поднялся так высоко? Создавалось впечатление, что они оказались внутри гигантского облака. Лишь одна его сторона светилась странным рассеянным, немного желтоватым светом. Он будто возникал из ниоткуда, был сам по себе, без источника света. У Киры просто дух захватывало, всё так необычно! Появилось ощущение иной реальности, словно она оказалась в поднебесной, а пейзаж становился всё загадочнее и таинственней, уходить никуда не хотелось.
– Кира, давайте поднимемся к Байдарским воротам, пока туман всё не закрыл, – позвал её Пётр.
Пришлось согласиться. Ехали не долго, максимум минут десять, Кира оставалась под впечатлением увиденного, немного сожалея, что пришлось уехать. Вот и Байдарские ворота, там какая-то суета, это отвлекло Киру. Теперь её внимание привлёк автобус, из него выходят туристы, и бегут к обрыву, раздаются голоса.
– Смотрите, смотрите!
Пётр быстро припарковался, и они поспешили, присоединились к ним. Туман плотным покрывалом уже закрыл всё пространство до самой церкви. Только теперь его цвет почему-то изменился, и стал белым, словно создавая фон для величественной картины. На белых облаках блистая золотыми куполами, величественно возвышалась церковь. Она словно парила в небесах, покоряя своей красотой и совершенством. Фантастическое зрелище! Люди вокруг восторгались, фотографировали, а Кира очарованная этой красотой, не могла отвести взгляд, от парящей на облаках церкви. Туман поднимался выше и выше, тогда Пётр сказал, что им лучше возвратиться, ехать в темноте, в тумане, в горах сложно. Он был, конечно, прав, но так не хотелось уходить.
Ехали молча, каждый был под впечатлением от увиденного. Спуск быстро закончился, выехали на трассу, Пётр был сосредоточен, дорога не простая, вечереет, туман, да ещё ехали теперь со стороны обрыва. Прошло немного времени, и туман вдруг начал исчезать, почти также стремительно, как появился.
– Как быстро всё же у моря меняется погода, – сказала Кира.
Петр согласился, теперь он был более спокоен.
– Мы уже к Ялте подъезжаем, а я надеялся на разговор с вами Кира.
– О чем же?
– Когда я рассказывал свою историю, мне показалось, она вас не удивила. В вашей жизни случалось подобное?
– Случалось, – ответила Кира, и вспомнила свои «странности», так обычно она называла видения, только после сегодняшнего чуда, они не воспринимались так уж нереально.
– Может, поделитесь?
– Могу, конечно, только это тоже длинная история и довольно невероятная.
– Даже так, тогда я приглашаю вас на ужин. В Ялте у меня есть любимый ресторанчик, оттуда до Партенида не далеко, так что, если задержимся не страшно, доедем быстро.
– С удовольствием. Сегодня такой необычный день, не хочется, чтобы он заканчивался. Спасибо вам, Пётр.
– Не за что. Мне тоже хорошо в вашей компании, и я надеюсь на интересный рассказ.
Они уже были в Ялте и подъезжали к ресторану. Он был недалеко от набережной. Их встретил приятный молодой человек и предложил столик. Интерьер в ресторанчике оказался спокойный, уютный. Сделав заказ, Кира ненадолго задумалась, с чего же начинать, и решила с самого начала, со встречи с Анатолием Ивановичем, затем, как начала молиться, об удивительных снах и видениях. Пётр внимательно слушал, потом не удержался и спросил.
– Подождите, Кира. Сны ладно, это я понимаю, но видения, или как вы их называете «картинки», как это?
– Не знаю, они сами возникают, как немое кино, причем не размыто, а очень чётко и красочно.
– Что, просто так, ни с того, ни сего?
– Иногда и так, а иногда подумаешь о чём-то, может вопрос возникнет, потом видение, сразу можешь и не понять, что это ответ, но потом всё как-то складывается.
– Да, – как-то недоверчиво сказал Пётр.
– Трудно поверить? – усмехнулась Кира.
– Не то чтобы трудно, как-то нереально звучит…
– Вот видите, даже вам сложно принять, хотя с вами Богородица разговаривала. Значит, я правильно делала, что помалкивала, – улыбнулась Кира.
– Извините, Кира…
– Всё нормально, не переживайте. Мне, наверное, проще, ведь я женщина, я более чувствительна, более восприимчива, чем мужчина. Иногда думаю, что женщине надо говорить не «я так думаю», а «я так чувствую». Только в нашем разумном мире такое высказывание в серьёз не примут. Да и мне самой, иногда не верится, что это было.
Они немного помолчали, потом Кира продолжила.
– Знаете, Пётр, во мне всегда было много любви, но в семье не было принято говорить «люблю», хвалить. Хотя я всегда была хорошим ребёнком, меня всё время пытались воспитывать, и у меня появилось ощущение, что я недостаточно хороша, и чувство вины, что я не такая дочка, о которой мечтали мои родители. Поэтому когда у меня появилась своя семья, эта невостребованная любовь обрушилась на неё, на мужа, на детей…
– И как, семья выдержала?
– Выдержала, жили дружно, не смотря на сложную ситуацию в стране, материальные проблемы.
– Тогда с вами стали происходить необычные вещи?
– Да.
– Значит, у вас было правильное устремление, что позволило накопить тонкую энергию, без неё такие процессы не возможны. Без любви человек болеет, слабеет, вырождается, но большое количество любви в душе, тоже не просто.
– Странно, в чём же проблема?
– Тогда мы быстро привязываемся к любимому человеку, забываем о Боге. Как-то читал, чем больше любовь, тем большие бедствия она причиняет, энергия любви огромна, поверьте. Когда очень любишь, то чувствуешь себя идентичным с любимым человеком, малейшее изменение в нём причиняет тебе большую боль. Тогда любовь быстро превращается в страсть, страсть – в привязанность, привязанность – в ненависть.
Кира молчала, думала, потом сказала.
– Пожалуй, вы правы, ведь у меня проблемы со здоровьем начались, когда не стало работы, и я полностью сосредоточилась на семье. Медицина не помогала, и потом в моей жизни чудесным образом появился Анатолий Иванович, потом я пришла к вере, потом книги, новое понимание нашего мира.
– Вот, вот, вы пошли дальше, начали искать, это вас и спасло. А уповали бы только на медицину, не знаю, чем бы для вас закончилась эта ситуация.
– Получается, я совершила ошибку, когда отошла от этого пути? Может, надо было продолжать, а я вернулась в земную жизнь?
– Но ведь не забыли?
– Нет, конечно, к жизни иначе стала относиться, причины в происходящем ищу, прежде всего, в себе, думаю, за что зацепилась, чему меня хотят научить в данной ситуации. Только сейчас дети выросли, муж в работе, я в пустоте.
– Если в пустоте, это хорошо.
– Почему? – Удивилась такому неожиданному заключению Кира.
– Природа не терпит пустоты, скоро она её чем-то заполнит, – заметил Пётр.
– Возможно и так, хотя не возможно, а просто вы правы. Вот хотя бы эта поездка в Крым, случилась так неожиданно, и каждый день здесь дарит мне что-то новое.
– Может быть, время пришло изменить что-то в вашей жизни? Ведь, Кира, сами подумайте, как бы вы тогда чем-то в серьёз занялись? Дети внимания требуют, муж некормленый, злой, а вы медитируете?
Кира рассмеялась.
– Да вы правы.
– Человеку свойственно искать во всём некий смысл, это требует определённой сосредоточенности, которая заставляет его углубиться в процесс. И тогда человек становится его частью. В такой ситуации трудно осознавать самого себя.
– Что же делать?
– Лучше наблюдать как бы со стороны, что вокруг происходит, естественно и за собой тоже, а потом делать выводы. Я как-то был в Индии, группа интересная собралась, да и переводчик энтузиаст своего дела, если можно так о нём сказать. Он и организовал нам встречу с одним мудрецом, назовём его так. Это было уже после моей болезни. Я, конечно, через переводчика, попытался у него выяснить, зачем меня оставили на Земле, в чем смысл, моего дальнейшего нахождения здесь? Ни за что не отгадаете, что он ответил.
– Даже пытаться не буду.
– Он сказал: «Зачем искать смысл в бессмысленных вещах».
– И всё?
– И всё, они мудрецы такие, много не говорят, дают лишь направление, а дальше ищи сам. Пришлось думать, книги читать, чтобы понять.
– Удалось?
– Думаю, да, – Пётр ненадолго задумался. – Важно лишь то, что в нашем сердце. Если оно открыто для Бога, то наполняется светом, и человек сам становится Светом, как Христос. Сами, понимаете, Кира, дано это не многим, но главное усилия, которые человек прилагает, чтобы вырваться из тьмы, которую мы называем миром. Что даёт нам мир, в котором нет Бога, нет его любви? Страхи, обиды, сожаления, зависть, ненависть, вожделения, похоть. Разве в них может быть смысл? Они важны, пока человек живёт земными страстями, но как только его сердце открывается Свету, они теряют для него значение. Ведь, что такое тьма? Это отсутствие света, так физики говорят. Поэтому тьмы не существует, это иллюзия, которая рассеивается с появлением света. Когда приходишь к пониманию этого, фраза «зачем искать смысл в бессмысленных вещах» становится понятной.
– Я согласна с вами, – задумчиво сказала Кира, – но мы живём в мире, и не можем от него отказаться, не можем не думать о тех, кого любим.
– Да, любовь сильное и прекрасное чувство, оно приносит человеку ощущение счастья, поэтому он не в состоянии отказаться от неё.
– Спасибо, Пётр, я, наконец, получила ответы на некоторые свои вопросы.
– Не за что, мне приятно с вами беседовать. Только у меня сейчас время звонить жене. Вы не против, если я отойду ненадолго, здесь шумновато стало.
– Конечно, Пётр идите.
В зале действительно людей значительно прибавилось. Музыканты занимали свои места, официанты зажигали на столах свечи. Пётр взял телефон и вышел в вестибюль. Кира пила вино и думала об их разговоре. Вдруг за её столик не спросив разрешения сел мужчина. Он сидел напротив и внимательно смотрел на Киру, потом победно улыбнулся. Всё случилось так быстро. Кира хотела возмутиться, строго посмотрела на мужчину, но неожиданно в полумраке ресторана узнала своего бывшего сокурсника.
– Неужели я так изменился? – расплывшись в улыбке, спросил он.
– Иннокентий, неужели ты?
– Конечно я.
– Какими судьбами ты здесь?
– У тебя могу спросить тоже самое. Зашёл поужинать, смотрю знакомое лицо. Ты, правда, посветлела и причёску изменила, но я узнал.
Кира улыбалась, ей так приятно было видеть Кешу, хотя Кешей она называла его лишь мысленно. С первого курса, с первой встречи Кеша всегда представлялся только Иннокентием. Его папа был какой-то «шишкой», и Кеша вёл себя как юное дарование, которое по воле нелепого случая, оказалось в среде плебеев. И теперь он делает им одолжение лишь тем, что общается с ними. Такое поведение никак не соответствовало его внешности. В годы их юности Кеша был высокий, худой, не складный, и выглядел довольно нелепо. Поэтому все лишь посмеивались и в серьёз его не воспринимали, однако Иннокентием называли. Только на втором курсе образ, столь тщательно им создаваемый, потерпел крах. На экраны страны вышел мультик, в котором главным героем был попугай по имени Кеша. Он тоже любил поважничать, набить себе цену. И теперь, когда Иннокентий с достоинством короля произносил своё имя, все вспоминали его тёзку и начинали улыбаться. Удар был жестокий, Иннокентий держался, как мог, пытался напомнить сокурсникам о более достойных его тёзках, но это лишь добавляло веселья молодым студентам.
Наконец, он сдался, и оказалось, что Кеша вполне нормальный парень, просто испорченный домашней средой и воспитанием. Конечно, он не стал до конца обычным студентом, но за пять лет все сдружились и принимали друг друга без лишних претензий. А Кеша стал как бы визитной карточкой их курса.
И вот, спустя двадцать пять лет каким-то непостижимым образом их пути пересеклись. И где? В Ялте!
– Мне приятно, что ты заметил только эти изменения в моей внешности, – сказала Кира, рассматривая друга юности.
Да, от прежней худобы ничего не осталось, он возмужал, выглядел холёным, вальяжным мужчиной слегка за сорок.
– А как я? – напрашивался на комплимент Кеша.
– Шикарно! – искренне восхитилась Кира.
Глаза Кеши счастливо заблестели.
– Стараюсь.
– Я как-то встречала Марию, она говорила, что у тебя не плохая карьера. Пишешь?
Кеша самодовольно улыбнулся.
– Пишу.
– Романы?
– Фи, Кира! Я же серьёзный мужчина. И романами сейчас не прокормишься, – заметил он.
Кира про себя улыбнулась: «Ну, точный Кеша из мультика!».
– Так что же? – заинтересовано спросила она.
– Пишу сценарии.
– Да ну! Интересно, наверное?
– Нормально, когда как, – лениво, с подчёркнутым безразличием отвечал Кеша. – А ты чем занимаешься? Да, кстати, – неожиданно оживился он и поменял тему, – с кем это ты так увлечённо беседовала? На твоего строителя не похож! Тот с меня ростом был, этот маловат. Поменяла что ли?
