Елена Алчевская
Из Шумера с любовью!
Пролог
Встречаются две подруги. Одна:
– О-о-о, ты так похудела! Диета?
– Да нет. Мне муж изменяет, а я волнуюсь, нервничаю. .
– Ну так разведись с этим кобелем! Зачем он тебе?!
– Пока не могу, мне ещё килограмм 5 сбросить надо. .
Просто анекдот.
Казалось, что от свалившихся на мою голову за последний месяц неприятностей меня уже никто и ничто не спасёт. Денег на погашение долгов достать было негде. К тому же, Людмилу даже могила не исправит. Наталью Генриховну, которая весь период нашей совместной работы в фирме делала мне гадости с чувством, толком, расстановкой и огромным удовольствием, уже не остановить. Да и душевных сил на борьбу со всеми этими … не осталось.
Не то чтобы я была неудачницей по жизни, нет. Наоборот, все подружки считали меня баловнем судьбы. Родилась в уважаемой семье профессора математики и супруги его, завуча городской музыкальной школы для одаренных детей. В то далёкое советское время это позволяло неплохо жить, не бояться будущего, получить хорошее высшее образование. Я его и получила, не смотря на все перестроечные катаклизмы. Поступила на исторический факультет нашего университета, а так как школу я закончила с медалью, то для этого мне даже помощь папы почти не понадобилась. Единственное, что он для меня сделал – это упросил профессора Аркадия Геннадиевича Солонца, известного далеко за пределами нашего вуза, взять меня в свою группу. Это дало мне возможность заниматься в его семинаре по истории стран Балтийского моря, съездить в экспедиции по изучению финно-угорских племён и, разумеется, пруссов, и даже издать несколько научных работ. Закончила университет с красным дипломом и была оставлена на кафедре Аркадия Геннадиевича в качестве молодой, но подающей серьезные надежды, аспирантки.
Не проработала я и полугода, как грянуло самое известное новогоднее поздравление Бориса Николаевича Ельцина, нашего любимого и уважаемого президента, чтоб ему, и в прошлое со старым веком ушли и мои надежды на научную карьеру. Аркадий Геннадиевич, не выдержав очередного сотрясения родной державы, решил принять настойчивое предложение Мичиганского университета и уехал в Штаты. Он, конечно, предлагал похлопотать за меня перед Советом Университета, но я понимала, что это не вызовет восторга среди Совета попечителей. Американцы вообще народ фарисейский, сразу милейшего А.Г. заподозрили бы в адюльтере, не смотря на его преклонный возраст, а тут его пассии ещё и деньги платить… В общем, я отказалась. Тем более, мне как раз благодаря маме, подвернулась очень неплохая работа в туристической фирме, решавшая почти все мои финансовые проблемы.
Так что никому даже в голову не приходило считать меня неудачницей. Но в последний месяц со мной стало происходить не понятно, что. Всё началось с того, что моя давнишняя, ещё с детсадовских времён, подружка Людмила в очередной раз влюбилась по гроб жизни. Разумеется, её избранник был самим совершенством. Рост – 1,92, что при Людмилиных 1,85 это имело серьезное значение. Белокурые волосы дополнялись сверкающей и обаятельнейшей улыбкой, глаза потрясали небесной синевой. Правда, Людмила не учитывала несколько маленьких недостатков этого современного викинга. А именно такие мелочи, как отсутствие постоянной работы, однокомнатная квартира в посёлке Лесное, делимая с мамой и сестрой, диплом педагогического техникума по специальности "Воспитатель детского дошкольного учреждения", серьёзная тяга к выпивке, её не интересовали. Даже привычка подергивать носом (как последствия детского гайморита), казалась ей довольно милой. Ну, а инфантилизм шестиклассника этого детинушки был присущ и ей, так что они, можно сказать, нашли друг друга. И вот этот герой и супермен предложил моей влюбленной подружке участие в проекте, который позволит их будущей совместной семье завоевать весь мир и, заодно, заработать денег на квартиру и безбедную жизнь. Людмила, естественно, согласилась. Она такая с детства. Но если в детсаду на предложение успокоить плачущую куклу она отдавала её хозяйке свой новый бант, а в младших классах Котька Завадин, дрессируя окрестных собак для последующих совместных выступлений в цирке, награждал их исключительно Людкиными завтраками, то с возрастом просьбы окружающих стали более весомыми. По мере сил и времени я отслеживала её благотворительную деятельность, и в серьёзных случаях её "души прекрасные порывы" решительно пресекала. Людмила, конечно, пыталась выскользнуть из-под моего сурового контроля. Но обладая беспредельной добротой и характером открытым, доверчивым и импульсивным, не могла преодолеть желания поделиться своими планами со всем миром вообще, и со мной в частности. А я уже и объясняла ей смысл и последствия предложенных ей «проектов». Как правило, тут всё и заканчивалось, ибо её вера в мои ум и практичность также была беспредельной.
Но в данном случае против нас сыграла сама судьба в лице моего любимого наставника Аркадия Геннадиевича. Он летел в экспедицию на Урал и решил заехать в Калининград на несколько дней. Ректор его уже давно заманивал к себе обратно, но Аркадий Геннадиевич держался твердо. Слишком неприятная история была с его отъездом, при телодвижениях ректора. Вернуться на бывшую работу он отказался, но согласился прочитать несколько лекций о предстоящей экспедиции. Естественно, всю неделю я пропадала в университете, взяв несколько причитающихся мне отгулов. Я себя, конечно, не оправдываю. Могла бы и позвонить подруге. Людмила даже два раза приходила ко мне посоветоваться, но не застав меня дома и несколько раз услышав сакраментальное "абонент временно не доступен", наконец решилась и сказала своему Адонису «да». Если вы подумали, что речь шла о просьбе руки и сердца – то вы ошиблись. Речь шла не о любви, нет. О Бизнесе, причём именно с большой буквы.
Не знаю, как они смогли всё успеть сделать, но за три с половиной дня моего отсутствия оформили все необходимые документы и даже перевели деньги. На реализацию проекта века, судя по сумме. В воскресенье днём, когда после проводов профессора я сидела дома и слушала Людмилу, дело это мне представлялось следующим образом. Некие друзья нашего бизнесмена предложили ему участие в некоем проекте. Суть проекта заключалась всего лишь в захвате рынка продажи калининградского янтаря. Виталика уверили, что это достаточно простое дело, надо лишь дать серьёзные взятки администрации нашей родной Калининградской области и посёлка Янтарного, где находится тот самый Янтарный комбинат. Как ему объяснили на пальцах продвинутые друзья, что пришедшие к власти новые чиновники начинают срочно обогащаться, так как сильно потратились на выборах. Единственной проблемой в этом деле, по словам друзей, было то, что при следующих выборах новая власть может отобрать этот серьёзный и выгодный бизнес. Но и ежу понятно, что за 4 года на янтаре можно стать не просто миллионером, а миллионером долларовым. А если повезёт, то нынешняя администрация вновь победит, и тогда за небольшие подарки бизнес останется за компанией друзей, так как новый губернатор есть двоюродный дядя лучшего друга Людкиного Адониса. Разумеется, прибыль будет распределяться согласно количеству внесённых средств. И, естественно, деньги надо собирать наличными, так как взятки по безналу не переводятся. Сроки внесения средств были обозначены жесткие, так как желающих заработать на янтаре было много. Поэтому Виталик, никаких золотых запасов не имеющий, бросился к Людмиле.
Уговорить её вложиться в этот грандиозный проект никакого труда не составило. Более того, по её словам, и ко мне за консультацией она приходила скорее по привычке, нежели сомневаясь в деловых качествах своего калининградского Сороса. При этом она, как настоящая бизнес леди, решила играть по-крупному. И для того, чтобы иметь в деле как можно большую долю, эта … не знаю, как её назвать, отдала другому идиоту все свои сбережения, плюс значительную часть семейных, уговорив свою маму дать ей денег, которые она копила на покупку машины. Но этого ей показалось мало, и Людмила изъяла из риэлтерской компании, где работала, наличные, которые ей передала я для оплаты выбранной собственной двухкомнатной квартиры. Я о ней долго мечтала, копила деньги, и тут подвернулся очень приличный вариант. Квартира продавалась срочно в связи с отъездом хозяев, деньги надо было отдать на следующий день. Сама я не могла отнести эти доллары в связи со встречей с Аркадием Геннадиевичем, поэтому вечером подписала договор купли-продажи и отдала всё Людмиле, чтобы, соответственно, утром она отдала их на работе продавцу. Тот обещался быть к вечеру и деньги ожидали его в сейфе конторы. Вообще-то, Людмила была болезненно честна в финансовых вопросах, и у меня даже мысли никогда не возникало волноваться на этот счёт. Просто заботясь о моём финансовом благополучии, она решила взять небольшое количество акций и на мою долю. Ведь эта квартира не последняя, а с прибыли мне ещё и на ремонт хватит. Именно поэтому она и заявилась ко мне в воскресенье – сообщила, что в интересах нашего замечательного и выгодного проекта, я должна подписать документы о том, что добровольно изъяла свой взнос обратно.
Не хочу, да и не могу, повторять все свои выражения, которые высказала ей по этому поводу. Дело было даже не в том, что я теряла огромные деньги, нелегко мною заработанные. Просто, около 30 процентов суммы было мной взято взаймы у человека, которого не попросила бы о стакане воды, если бы не возможность быстро купить ту замечательную квартиру. Цены на жильё сейчас просто бешенные, отец дал мне всё, что мог, в наше время профессор вуза не зарабатывает очень много, если не берёт взятки, конечно. Мой папа точно к той категории не принадлежал. Человек, о котором идет речь, в свое время был аспирантом у моего отца. В то время я ещё училась в школе и, как часто бывает, в него влюбилась. В отличие от Людмилы, глаза у меня зашторены не были, а наблюдательность и умение анализировать отец развивал у меня с детства. Поэтому оценивала его довольно трезво. Но против Олега у меня всё равно не было ни единого шанса. Мало того, что был умен, весьма недурен собой, высок, обаятелен, ласков и внимателен. Он к тому же очень хорошо разбирался в женщинах и умел ими манипулировать. К тому же обладал серьёзными амбициями, прагматичностью, и невероятным цинизмом. Но о последних двух позициях я догадалась, к сожалению, слишком поздно. Молодая очень была, мало жизненного опыта набрала, не умела хладнокровно и методично собирать информацию для анализа. И поплатилась. Дело даже не в том, что, сделав меня женщиной в пятнадцать лет, он в своё удовольствие пользовался моей любовью, душой и довольно привлекательной внешностью несколько лет. Просто, когда в легендарные девяностые он быстрее многих понял, что старые ценности канули в прошлое, и наступили времена дикого капитализма, то не задумываясь ни на секунду, выбросил меня из своей жизни как совершенно не перспективную для его благополучия. Возможно, внутренне я простила бы ему и это, так как понимала, что в тот момент дочь профессора никак не могла котироваться на рынке невест достаточно высоко. Но то, как он это сделал… Будучи, как говорят, со мной "в отношениях", он параллельно кадрил дочь очень серьезного авторитета. А меня использовал как он сказал, для «здоровья», ибо та девушка показывала ему необычную скромность, хотя ещё в 7 классе уже попробовала всё. Он это тоже знал, в одной школе мы все учились. Не хочу вспоминать.
Так что обращаться к нему за помощью было совершенно бесполезно. Он эту ссуду дал только на 3 месяца, под 20 % и с нотариальным оформлением. И если эти условия я рассчитывала выполнить благодаря оформляемому на работе льготному кредиту, который не успела оформить до покупки, то теперь… Поэтому подписать бумаги о возвращении мне денег фирмой, с учётом моего отношения к рекламируемому Людмилой проекту, я не могла. Но, с другой стороны, это решение бросало мою подругу в бездну проблем. Я смотрела на Людмилу, и недоумевала: за что господь покарал её, а заодно и меня— Но я ещё не знала, что ждёт нас впереди. Отделавшись от коммерсантки обещанием подумать, что в данной ситуации можно сделать, я легла спать. Уснула, так ничего не придумав. Наутро с тяжёлой головой и отвратительным настроением поплелась на трудовую вахту.
От работы я вообще-то не ожидала никаких проблем, как вдруг любимая так сказать, начальница подплыла к моему столу с изяществом и доброжелательностью Летучего голландца. В ответ на мой недоумённый взгляд она сообщила, что только что позвонил директор риэлтерской конторы (той, где работала моя подружка,) и любезно поинтересовался, действительно ли я забрала свои деньги и отказываюсь от предложенного мне варианта квартиры, или слова его сотрудницы Людмилы Николаевны Сладких об этом и о том, что вашу расписку она забыла дома, не совсем правдивы— И также господин директор просит позвонить ему, чтоб рассеять это досадное недоразумение. Срочно. Наталья Генриховна возвышалась надо мной как монумент Петру работы Церетели. Более того, я была убеждена, что так она может стоять до конца рабочего дня, или до тех пор, пока я не позвоню. Ну что я могла поделать— Я позвонила. И сказала, что всё так и было. И как будто этого было мало, Наталья Генриховна заявила, что раз я отказалась от квартиры, то льготный кредит мне теперь совершенно не нужен.
Начиная с обеда, я принялась звонить Людмиле. Телефон был обреченно недоступен. Вечером, не застав её дома, решилась отправиться к Виталику. Как оказалось, дома он не появлялся третий день, а Людмилочка, да, была, но часа два тому, о словам мамы. Во вторник Людмила не вышла на работу. В среду и четверг тоже. Я уже собиралась звонить в милицию, больницу и морг, но вечером пятницы подружка ворвалась ко мне, изрядно напугав маму зарёванным лицом и полной неспособностью членораздельно выражать свои мысли. Я долго отпаивала ее валерьянкой и чаем и наконец, сквозь слезы, стоны и причитания удалось разобрать следующее.
Когда Виталик уговорил её вложить деньги в дело, которое организовал его друг, она ему поверила, а моим воскресным воплям – нет. И была до глубины души обижена на меня за нежелание подписать фиктивное заявление. Ведь прибыли ожидались астрономические и в короткий срок. После моего телефонного подтверждения добровольного изъятия денег из конторы, она решила, что я сразу, ещё в воскресенье, поверила в Виталькиный проект, но завидуя Людмилиной деловой сметке, отругала её. Обидевшись ещё сильнее, она решила наказать меня, изъяв мои деньги из проекта и вернув мне. Она отправилась к Виталику, рассказать о моём недостойном поведении и своём решении. Дома того не было, но она нашла его в любимом баре, где он ожидал племянника губернатора с подписанными документами. Она рассказала всю историю со мной в главной роли. Адонис, естественно, её поддержал, и позвонил своему лучшему другу. После того, как друг Виталика не ответил на сотый звонок, наш великий комбинатор забеспокоился и попытался связаться с партнером на его квартире, заодно начал звонить и племяннику губернатора. Телефон не отвечал. Кинулся к другу. Друга на квартире не было. Его родители давно уже иммигрировали на землю обетованную и, соответственно, в розысках помочь не могли. Виталик бросился в офис друга, но тот оказался закрыт в связи с ликвидацией предприятия. Ещё одна знакомая фирма, с которой был заключен договор на поставку янтаря, и которая перечислила аванс, узнав в тот же день о запертых дверях офиса лучшего Виталькина друга, заволновалась и вышла с претензиями на младшего партнера, то есть Виталика. Тот почему-то испугался и спрятался на даче у ещё одного друга. Людмилу предупредить, разумеется, забыл. И только после того как закончились продукты, о которых он не позаботился, вспомнил о своей любимой и, по совместительству, соратнице по бизнесу. Та прилетела на дачу с продуктами и вопросами: что происходит?! Плотно покушав и взяв немного оставшихся из не отданных денег с собой, Виталик отправился на розыски друга, оставив Людмилу на даче. Тут заимодавцы и нашли её.
Это было … бог знает, что. Я осталась без денег и квартиры, но с долгом. Людмила – без денег и почти без любимого, но, как говорили в девяностых, на счетчике, причем и за себя, и за любимого. Деньги, которые она взяла на работе, отобрали у неё в счет долга. Нельзя сказать, что мы ничего не делали. Мы оббегали всех друзей и знакомых, продали и заложили всё, что только можно, но денег катастрофически не хватало. И если мой срок погашения долга наступал через полтора месяца, то вот Людмилин – через неделю. Мы сидели на моей кухне и в тысячный раз перетасовывали наши финансовые возможности. Всё было напрасно. И вдруг, как в сказке, раздался телефонный звонок.
Мой дорогой, любимый, замечательный Аркадий Геннадиевич сообщил мне, что они нашли что-то потрясающее, что им срочно нужны научные сотрудники, разбирающиеся в проблеме, и что если я к тому же возьмусь за математический анализ статистики, то финансовая благодарность спонсоров будет почти безгранична. А если я к тому же вылечу послезавтра, то завтра мне перечислят аванс в размере 50 % суммы. Вы не поверите, но я согласилась. За один день я оформила отпуск, заплатила долг Людмилы, соединив её сбережения и часть собранной мною суммы, оформив всё соответствующим образом. Собрала вещи, вернула Олегу часть ссуды, заверила его, что через полтора месяца верну остальное, и на следующее утро вылетела на Урал. Полёт прошёл замечательно, в аэропорту меня ждала машина и я, переночевав в гостинице (перепад времени!), уже к обеду добралась до лагеря экспедиции, раскинувшегося на берегу озера. Да, здесь было на что посмотреть!
Вообще-то по восточным предгорьям Среднего и Южного Урала разбросано много озер тектонического происхождения. Одни из них в хорошем состоянии (Исетское, Товатуй, Песчаное из Свердловской группы), другие – в стадии зарастания, третьи – благодаря гомо сапиенсам превратились в торфяные болота. Как правило, они имеют округлую форму, плоские берега, большинство – невелики, мелководны, к тому же непроточные. Причем, разбросаны они матушкой-природой очень неравномерно. В горах северного Урала озёр не очень много, большинство из которых находится в горно-таежном поясе восточного склона. На западном – их всего 39. В основном это небольшие, но глубокие и очень живописные озёра ледникового происхождения. Их берега, как правило безлесны, местами встречаются лишь кустики полярной берёзы, осока, мхи и лишайники, а некоторые озера совсем лишены растительности, окружённые каменными россыпями, так называемыми курумами.
Аркадий Геннадьевич всегда был фанатом Урала и его природы. Часто сюда выезжал в экспедиции, да и просто в отпуск наведывался. Как правило, всегда разбивал свой лагерь на берегу одного из уральских озёр. Вообще-то, эти озёра были мало исследованы. Никто не знает всех их обитателей, иногда даже не знают, есть ли в каком-то озере что-то живое или нет. Но, не смотря на не паханное исследовательское поле, Аркадий Геннадьевич предпочитал изучать озёра южного Урала. Слишком много тайн прятали они в своих глубинах. Одно из самых красивых и высокогорных озер Урала – Зюраткуль. В окружение пяти высоких хребтов раскинулась серебряная чаша воды на плато аж на 700 м. над уровнем моря. Зюраткуль, по-башкирски – «озеро-сердце». Учитель как-то рассказал нам о нём красивую легенду. Мол, давным-давно, жила неподалёку девушка по имени Юрма. Многие знатные люди просили её руки, но никому не удавалось завоевать сердце красавицы. Юрма отказывала всем женихам и возвращала их щедрые подарки. Отказала она и знаменитому богатырю Семигору. Но подарок его оставила. Это было волшебное зеркало, прославлявшее её красоту. Однажды девушка нечаянно разбила это волшебное зеркало. Один из осколков улетел далеко в горы и превратился в прекрасное озеро. Красавица долго горевала и ушла вслед за осколком. Никто не знает, что с ней стало. Легенда гласит, что Семигор не смог забыть красоту Юрмы, и отправился жить сюда, к берегам прекрасного озера, охранять его чистоту и первозданность.
Сказки сказками, но что-то в этом озере есть. Вода Зюраткуля действительно очень чистая и по своим качествам считается одной из лучших в стране, если не в мире. Но не только красота озера с древних времён манила к себе людей. Учитель в своё время изучал стоянки первобытных людей, возраст которых определили более 17 тысяч лет, а также поселения каменного и бронзового веков 5–6 тыс. лет до н. э. Это единственные на Урале и редкие для России высокогорные поселения того времени. Кроме этого, здесь, у подножья одноименного хребта, расположились "Молитвенные камни", величественные скалы-останцы. И как будто этого мало, среди гор, окружающих Зюраткуль, был найден древний «палеовулкан», в жерле которого определили более 70 минералов, что является уникальным не только для России, а других стран и народов. С давних времён это место называли "настоящим медвежьим углом", и это не было преувеличением. Мало того, что этот район всегда был труднодоступен, но в нем даже сейчас водится много медведей. Что уж говорить о прошлых временах! Да и лось, косуля, с их извечным врагом рысью, встречаются здесь нередко, скорее даже очень часто. Хвойные леса у озера сменяются альпийскими лугами, а на высокогорных плато господствует тундровая растительность.
Много интересного рассказывал учитель и о самом большом озере Южного Урала – о. Увильды. По древне-башкирски означает "провал в земле". О нём тоже сложено много легенд. Одна из них особенно интересна в свете находки Аркаима и некоторых других древних поселений. Говорили, что на этом месте стоял Город Золотой. Именно так, не Золотой Город, а Город Золотой. А это уже звучит совсем по-иному. Так вот. Жили в нем люди богато, все у них было, металла и камня драгоценного великое множество. Жители города богатели с каждым годом, но всё им было мало, меры они не ведали. Зависть и раздор поселились в их домах. Не выдержала Мать Земля такой тяжести и провалилась в этом месте. А чтобы спрятать богатства и наказать злобу людскую, затопила провал студёной водицей. И что интересно, до сих пор местные находят на дне озера древние изделия и драгоценности, поговаривают, даже слитки золота и изумруды попадаются нередко.
Кстати, этим слухам есть и весомое историческое подтверждение. Доподлинно известно, что в 1824 г. в здешних горах охотник Евграф Мечников обнаружил первое южно-уральское золото. Сообщили царю, показали образцы. Александр I не мог устоять перед манящим призраком золотоискательства. И, как говорят хроники, "23 сентября того года, 22 пуда песка перелопатил сам государь Всея Руси и был по-царски вознаграждён. В этой груде песка обнаружился более чем трехкилограммовый самородок золота. Чему был государь несказанно рад…" Ну, ещё бы. Я бы тоже радовалась. Кстати, Увильды считается самым глубоким озером Южного Урала, толща его воды более 40 метров. Учитель рассказывал, что в озере полно рыбы, причём есть не только плотва, окунь, линь, но и щуки под 60 кг., и даже редкий для этих мест – северный сиг. Есть у этого удивительного озера ещё одна интересная особенность. Некоторые его острова носят простые названия: Берёзовый, Ольховый, Буковый, Вязовый, Еловый. Но интрига и, даже больше скажу, загадка природы, состоит в том, что ольха и ель обычно рядом не встречаются, а вяз вообще редкое дерево на Урале. А тут растут! Но как бы не были красивы и интересны эти озёра, целью экспедиции они не являлись.
Фокусом интереса моего дорого учителя было озеро Тургояк, точнее то, что было обнаружено рядом с ним. Вообще, Тургояк является настоящей жемчужиной Южного Урала. Это одно из самых чистых и прозрачных озёр планеты. Его называют маленьким Байкалом. Расположен в глубокой межгорной котловине на высоте более 300 м. над уровнем моря. Площадь – более 25 кв. км. Здесь хранится около полумиллиарда куб. м. чистейшей питьевой воды планеты. Я иногда думала, как имея такие богатства, Россия ещё не завоевана теми, что уже давно испоганившие свои земли. Хранят нас Боги. Ладно. Идем дальше. На озере 6 островов. Самый крупный носит имя Святой Веры. Название это местные связывают с легендой о некоей княгине Вере, которая, убежав от брака с нелюбимым, основала в 19 веке на острове монашеский скит. И именно здесь пару лет назад археологами было сделано сенсационное открытие. Полностью поменявшее представление о древнейшей истории Урала.
Давно уже на этом острове были известны так называемые "Каменные пещеры". Народные предания предписывали их создание то бежавшим пугачёвцам, то самой отшельнице Вере. Но всё оказалось гораздо серьёзнее. Во-первых, это оказались гробницы каменного века, а во-вторых, углеродный анализ определил время их создания как 3000 лет до н. э. Более того, в ходе археологических работ обнаружили около 50 артефактов, самым ранним из которых было более 60 000 лет! Так что мой интерес к экспедиции был более чем обоснован.
Экспедиция была международной. Я совершенно не понимала, зачем им эти дикие места и история народов севера. Если не считать их интерес к нашим чистым территориям. Тем не менее, иностранцев было много и денег на их изыскания явно не жалели. Причём на стоянке ученых, территориально национальный состав экспедиции был обозначен очень четко. Японцы расположились на основании мыса, в нескольких шагах от двух единственных в этом месте ив. Палатки стояли вроде бы вразнобой, но между тем подчиняясь какой-то внутренней симметрии. И все выходы из палаток смотрели на восток. Американцы устроились в центре поляны, расставив свои, как я их сразу назвала "почти домики", по принципу стрит и авеню, а на самом видном месте – устроив комфортабельный клозет. Ну а наши расположились кто где хотел и кому как на душу легло, при этом, естественно, не забыв сделать кострище для шашлыков и брёвна для посиделок.
Меня встретил Аркадий Геннадиевич. Быстро введя в курс дела, и загрузив заданием на остаток дня, он познакомил меня с дядей Мишей, местным охотником, нанятого в качестве проводника, маркитанта и завхоза. Тот выдал мне палатку и всё причитающееся снаряжение, помог установить их в выбранной мною милой ложбинке, с трёх сторон окружённой орешником, отвёл к поварихе Валентине Ивановне и оставил наслаждаться борщом и жарким из оленины.
За вечерним столом атмосфера была совершенно непринуждённая. Гомон поднимался до небес. Страсти кипели нешуточные. Молодые и не очень учёные высказывали свою точку зрения на происходящее.
– Вы же сами видели, что большинство находок связана с культами.
– С чего вы это взяли, милостивый государь?
– С того, многоуважаемый, Владлен Исаакович, что такие дорогие вещи не разбрасывали где ни попадя, а с огромным бережением клали в усыпальницы любимых вождей!
– Костик, я вас умоляю. С такой же вероятностью это могли быть дома богатых граждан пресловутого Града Золотого.
– Владлен Исаакович, ну ведь недаром же остров назван Вера! Тут явно речь идёт не о какой-то там княгине, сбежавшей из-под венца. Тут явно оно является символом православия!
– Владимир Николаевич, ну от вас я такого, право слово, не ожидал. Неужели вы действительно считаете, что если в начале 18 века здесь в тайне жили и служили Богу гонимые Петром старообрядцы, то, как вы изволили высказаться, "тут явно" эти сооружения являются храмами. И уж тем более, они не могут быть символами православия, со своим 60 000-летним возрастом!
– Разумеется, я имел в виду, что народная память долгая, и передавая из поколения в поколения рассказы о делах минувших дней, люди экстраполировали отношение к старым богам и обычаям на новую веру. Недаром же они на этом месте основали старообрядческий скит. И уж тем более недаром, Тургояк считается одним из трёх священных озёр.
– Да, Владлен Исаакович, все сибиряки называют Байкал озером Бога – отца, Иссык-Куль – озером Бога-сына, а Тургояк-Святого Духа. Полностью соответствующих Божественной Троице.
– Во-первых, Костик, далеко не все. А во-вторых, если даже весь мир будет так считать, это не будет доказательством того, что наши сооружения являются культовыми.
Тут я не утерпела и вмешалась:
– Прошу прощения, я только сегодня приехала и ещё не знаю всех подробностей вашей работы. О каких сооружениях идёт речь?
На меня уставились все. Судя по всему, до этого никто и не подозревал, что с ними за столом сидит молодая и, не побоюсь этого слова, красивая девушка. Первым, очевидно благодаря своему почтенному возрасту, очнулся Владлен Исаакович.
– Откуда вы, прелестное дитя?
– Из Калининграда. В своё время я училась у профессора, и он пригласил меня в экспедицию. Так что за сооружения?
– О-о-о, это нечто невероятное! Мы нашли целый комплекс Мегалитических сооружений. Да-да, именно с большой буквы! По возрасту с ними могут конкурировать только пещеры с наскальными изображениями Испании и Франции, а по размаху – пирамиды Египта и зиккураты Мексики.
– Вообще-то, наш юный аспирант прав. Этот дольмен уникален. Центральный мегалит – это каменная конструкция размером 19 на 6 метров. Вес самой крупной плиты перекрытия, подчёркиваю, перекрытия, составляет более 17 тонн. И очень технично обработаны, да-с, очень тонкая работа. Ничего вам не напоминает?
– На ум приходят только плиты из Пальмиры.
– Во! Сразу видно, что вы учились у Аркадия Геннадьевича. Умеет он заставлять шевелить мозгами. Мегалит состоит из трёх то ли залов, то ли камер и соединяющих их коридоров. В дни равноденствия, как мы смогли обнаружить, луч заходящего солнца проникает в мегалит на западе, проходит через камеру и узкий коридор и освещает заднюю стенку восточной залы. Это пока единственный факт, который связывает эти сооружения с культовыми обрядами.
– Вы забыли, Владлен Исаакович, что мы ещё нашли рядом каменоломню, где добывались и обрабатывались плиты для этих сооружений.
– Эта, Владимир Николаевич, несомненно важная находка, говорит лишь о высоком уровне древних мастеров. Всё остальное мы можем только предполагать. С такой же степенью вероятности эти блоки могли готовить для конюшни любимой кобылы местного правителя.
– Но, позвольте…
Дальше понеслись новые доводы в защиту своих теорий, но мне уже надо было бежать, дела не ждали. Признаться, этот разговор и намёки Аркадия Геннадьевича произвели на меня впечатление. Стал более понятен интерес наших зарубежных партнёров к этой экспедиции. Ведь если возраст сооружений и артефактов невозможно оспорить, то многие представления об истории придётся существенно пересматривать. Хотя в моём понимании интересы японцев и американцев различались весьма существенно. Начну с японцев.
