Екатерина Ёлгина
Солнце в чашке
– Если ты захочешь, я буду каждый день приносить тебе карамельки. Вот какие ты любишь? Можно устраивать дегустацию, пусть будут разные каждый день. Но платочки больше возить с собой не буду. Знаешь, почему?
Она слегка напряглась. ⠀
– Почему? ⠀
– Потому что они тебе больше не понадобятся. Ты мне веришь?
Она захлопала ресницами.
– Хотя… если ты вдруг простудишься… но я постараюсь этого не допустить. Будем одевать тебя тепло, кормить фруктами, полезными продуктами, ну и вкусняшками, разумеется. Гулять в парке, на свежем воздухе. Закаляться… ты любишь водные процедуры?..
Поток слов лился без остановки.
Поначалу она слушала серьезно, с опаской, недоуменно, но затем начала улыбаться, посмеиваться, а когда я дошел до того, что скоро мы поедем в тундру и будем кататься на оленях, она искренне захохотала.
– Ты проехал свою остановку. – Заметила она.
Я прочитал это как «не уходи».
– Э… Ну, это, конечно, печально, но не страшно. Зато теперь я смогу проводить тебя. Если ты не против.
Светловолосая смущённо пожала плечами.
– Так что насчёт тундры?.. На какое число бронировать билеты?
Улыбается. Как Солнышко.
– Не люблю холод, – поморщилась.
– Так и я не люблю, честное слово! Если бы ты сказала, что вылетаем завтра, я бы страдал дома, в одиночестве, плакал, но все равно собирал чемодан с тёплыми носками… Снова захохотала.
– Ты очень красивая. Особенно, когда смеёшься.
Ну вот, привет, розовые щёчки.
– Я серьезно. Хочу, чтобы ты улыбалась. Всегда.
– Невозможно всегда улыбаться, – тихо сказала она.
– Со мной – возможно. Предлагаю проверить. Эксперимент лет на 70, а там уж скажешь, соврал я или нет.
Вот и конечная, нам выходить.
– Проводить тебя? Хотя бы немного. Если ты хочешь.
Колеблется две секунды, я успеваю протянуть ей ещё одну карамельку.
– Это нечестно, – смеётся и берёт конфетку. – Ты меня подкупил.
Выходим из метро. Вместе.
До метро
Рядом с ней стоял этот, как его там, весельчак наш, скот, строил там рожи, истории дурацкие городил, не по теме даже, урод. Он женат, староват и лысоват, что ему тут надо?
Занимает весь эфир, пока мы все ждем в приемной. А она как-то странно реагировала, до сих пор понять не могу, что хотела этим сказать, и кому?.. Он что-то тупое скажет, сам ржет, обопрется на стойку, она усмехнется, но промолчит. Поймает меня взглядом и засмеется. Этот дебил думает, что он хохмач. Комплимент ей по-идиотски скажет, как бы в шутку и как бы нет, она смутится. Уже видно, что говорить не хочет, но весельчак-то не затыкается, чтоб его…
Наконец-то директор вызвала, ушел. Фуф, тишина сразу в приемной. Она даже выдохнула вроде.
– Как Вы, – спрашиваю, – выдерживаете весь день ТАКОЕ?
Она у нас недавно совсем. Пожимает плечами, мол, работа такая. А глаза такие красивые. Карие. Глубокие. Улыбается скромно. Выглядит элегантно, строго, никаких тебе декольте, коротких юбок. Никакой пошлости: ни в одежде, ни во взгляде, жестах, позах, словах… такую сейчас днем с огнем не сыщешь.
– У Вас как день, – спрашивает.
А я смотрю на неё и думаю, что уже не помню, что было в начале моего дня. Её увидел и все хорошо стало. Но я же не скажу об этом.
– Сносно, – говорю. И тут слышу, как этот веселый тупица выходит из кабинета, и как в жар бросило: понимаю, что сейчас я уйду к директору, а он опять тут будет около неё, мучать бедную девочку, и сам в полубессознательном состоянии выпалил:
– А Вы вечером до метро идете?
Она захлопала глазами.
– Да.
– Позвольте, провожу?..
Кареглазая улыбнулась.
– Как хотите. Вместе веселее.
***
Мы до метро шли размеренно, не торопясь, разговаривали о работе, конечно, упаси Бог о чем-то личном её спросить. Она меньше стеснялась, чем на работе, смеялась, меня слегка поддевала. И наши коллеги, что брели домой тем же путем, с интересом заглядывались на нас. Завтра будет тема для обсуждений. А мне неловко, ведь вдруг ей от этого неловко, и я иногда молчал.
Телефон её говорил о приходящих смс-ках, она при мне спокойно читала и убирала в сумочку. «Родня. Нет, подруги» – промелькнула мысль. Почему не парень? Не мог же я сам убить себя на корню.
– Вам на какую станцию? – Спросила нежная моя. А я растерялся. Мне ведь и не нужно ехать.
– Мне буквально одну проехать, – выдавил я.
– Да? Я всегда езжу на метро, почему же раньше Вас не встречала?
Занервничал. Дурак. Так ругал себя потом.
– Пешком хожу, – ответил я и добавил зачем-то – извините.
Девушка удивилась, но не успела спросить ничего, подошел поезд. Проехали молча остановку, на выходе сказал: «до завтра», она тихо: «пока».
***
И я стал частым гостем в приемной. Она ничего не говорила, может и раздражал своим присутствием, но всегда была вежлива и дружелюбна. Хохмач тоже захаживал «по делам», но я старался «пересидеть» под любым предлогом.
Иногда она с ним шутила и смеялась, я огорчался, но не подавал вида. Попробовал как-то пошутить, как он – вышло неуклюже и пошло, противно.
