Екатерина Пальянова
На репите
– Вот это жесть, – какие-то девчонки из параллельных классов в шоке уставились на нее. Они скорее выскочили из дамской комнаты. Никто не предложил никакой помощи.
– Маша, ты тут? – в туалет зашла Аня. – Ох, что за хрень?
Она присела рядом с подругой, скорее обняв ее за плечи.
– Ты сможешь встать?
Маша молча кивнула. Неуверенно встала, ее до сих пор трясло.
– Мы должны все рассказать учителям.
– Нет. Какой в этом смысл. Мы больше не в школе, – Маша попыталась вытереть перепачканное тушью и другой косметикой лицо.
– Но…так же нельзя. Пусть их накажут, нельзя же просто так оставить все это.
– Мне пока не до справедливости. Все это, – Маша сделала жест руками, показывая на себя и свое платье. – Показывает, что никакой справедливости нет.
– Знаешь, сегодня какое-то затмение, может, это влияет на психически больных.
– Природные явления никак не оправдывают подобных действий.
– Конечно, конечно. Как мне тебе помочь?
– Можешь принести мои вещи из зала – я оставила там телефон. Я вызову такси и поеду домой. Ни минуты не хочу находиться тут.
Аня побежала за вещами, а Маша все смотрела на себя в зеркало. Ей казалось, что в отражении она видит не себя, а кого-то совсем ей незнакомого. Будто это кто-то, кто лишь прикидывается ею, а на самом деле является перевертышем, кем-то из другого мира. Этот кто-то смотрит без сожаления и внутри смеется. Смеется над той, кем он прикидывается в этом мире. В этой странной симуляции, о которой так часто когда-то говорил Никита.
Маша потрогала лицо. Отражение повторило ее движение. Она ткнула пальцем в поверхность зеркала. Маша по ту сторону сделала тоже самое.
– Ненавижу! Ненавижу их всех, – зло прошептала Маша отражению. – И тебя…тебя тоже ненавижу. Тряпка. Тряпка! Как же ты меня бесишь!
И на секунду ей показалось, что отражение виновато улыбнулось.
В ее голове будто назревала огромная и страшная гроза, которая так долго ходила вокруг да около, теперь она набралась сил и готова разнести все на своем пути.
Глава 3
Маша проснулась от громкого, раздражающего звука. В полусне ей казалось, что кто-то из ее беспокойного сна пытается пробраться через запертое окно в дом, где она спряталась. Она открыла глаза и со страхом огляделась. Воспоминания вчерашнего вечера нахлынули в ее незащищенное только-только выкинутое из сна сознание.
– Открывай, блять, давай! – колотил в дверь Олег. Маша вскочила и натянула спортивные штаны, огляделась, вспоминая, как она вчера оказалась дома. В голове был туман. Хотя она точно не пила ничего алкогольного, для нее это развлечение не представлялось веселым, и она резко отвергала любые предложения о выпивке. Живой пример жалкого, скатившегося в абьюз пьющего человека колотил кулаками в ее дверь.
– Чего тебе надо? – рявкнула Маша.
– Открой дверь! Иначе я ее вынесу нахер!
«Что он вообще делает дома, сегодня же вторник, он должен быть на работе» – маленький старый будильник показывал 10.15. Маша решила, что дверь ей еще пригодится, потому нехотя отодвинула стол и крутанула ключ.
– Ну спасибо, что пустили в ваши хоромы, – Олег ввалился в комнату. – Мне нужны инструменты, а они в твоем шкафу, к твоему сведению. Колочу тут уже час!
Он по-хозяйски раскрыл машин гардероб и начал швыряться одеждой. Он прекрасно знал, то, что он ищет, лежит среди коробок с обувью в правом отсеке старенького шкафа. Олег облапал все ее платья, висящие на вешалках, беззастенчиво открыл ящик с бельем и долгим взглядом смотрел в него.
– Там точно нет никаких инструментов, они в соседнем отсеке!
Олег наконец взял свои инструменты и, закрывая шкаф, заявил:
– Это белое платье на выпускной сегодня наденешь? Не стыдно тебе будет в таком открытом наряде там щеголять?
– Совсем упился до того, что не помнишь, что выпускной прошел вчера? – Маша вскинула руку, показывая направление на выход из ее комнаты. Олег посмотрел на нее, видимо, раздумывая, не устроить ли очередной скандал, но мама крикнула ему с кухни, чтобы он шел скорее к ней. Отчим молча вышел.
«Какое там белое платье, – поморщилась Маша. – Оно все в помаде, выбросить и забыть».
Солнце заливало светом всю комнату. Вчерашний день казался дурным сном. Дурным, кошмарным сном, в котором увязаешь и никак не можешь убежать, потому что нечто ограничивает твои действия. Она почему-то не помнила, как оказалась дома, как легла, заснула. Будто эти действия за нее сделал кто-то другой.
– Можно, конечно, постирать платье и скрыть следы этого дикого издевательства, но…зачем, – Маша открыла шкаф, чтобы взять одежду и избавиться от нее. Раз мама ни разу не зашла к ней, значит, она не видела в каком состоянии Маша вернулась вчера.
– Маша, вставай! Сегодня важный день, весь выпускной проспишь! – крикнула с кухни мама.
– Вы что, сговорились меня разыграть? Выпускной все, прошел, закончился, вспоминать его никогда в жизни не буду, – Маша рывком вытащила платье из туго набитого вещами гардероба. – Что такое?
Платье было идеальным. Ни одного рисунка. Ни одного залома ткани. Никаких признаков носки. Даже бирка была на месте. Та самая бирка, которую она срезала вчера, собираясь на выпускной.
– Что происходит? Я схожу с ума?
Сердце отдавало в ушах неприятным набатом. «Это какая-то злая шутка?» – девушка в негодовании уставилась на телефон, который вибрировал от звонка.
«Анка иностранка»
– Алло?
– Маша, привет! Как ты? Готова к сегодняшнему вечеру?
– А что вечером?
– Смешно, – хмыкнула беззлобно Аня. – Я просто хотела узнать, пойдешь ли ты. Я бы хотела, чтобы ты пришла. Будет здорово в последний раз посмеяться втроем над школьными воспоминаниями.
– Ань, ты о чем говоришь?
– Ну как, про впускной.
– Я от тебя такого не ожидала! – вспылила Маша и бросила трубку. – Она издевается! Она же нашла меня вчера в туалете. Она все это видела и теперь звонит и издевается, приглашая меня на выпускной. Подруга называется!
Маша кинулась на кухню. Олег ковырялся в трубе под раковиной, а мама помешивала суп на плите.
– Вот ты где, соня! Ну с днем выпускного?
– С днем? – автоматом повторила шокированная Маша.
– Прости, я не смогу помочь со сборами, мне нужно на работу. Что-то намудрили с отчетами, теперь будем сверять все точки заново. Еще что-то труба подтекает, Олег сейчас закрутит ее и вместе поедем в центр.
– Понятно, а выпускной…ну вчера ничего такого же не было…Вы не разыгрываете меня?
Олег высунулся из-под раковины и посмотрел на нее:
– У меня даже с бутылки водки память так не отшибает, что вы там с этим дрыщом вчера делали? Траву курили что ли?
– О чем ты? – Ольга непонимающе посмотрела на своего мужа.
– Это он шутит так, – буркнула Маша. – Я вчера с Никитой виделась. Со Стрешневым.
– А, ну понятно. Так, – Ольга выключила суп, Олег вытер руки об полотенце и унес инструменты обратно. – Мы побежали. Шли фотки, хорошо? Моя косметичка в твоем полном распоряжении и вот…деньги на всякий случай. На такси, на что-то там…вдруг пригодиться.
– Это ни к чему, но спасибо, – Маша никак не могла понять, что происходит. Она еле дождалась момента, как родители уйдут, и кинулась в комнату за смартфоном. Она искала вчерашние фото, переписку, истории в соцсетях, подтверждающие, что она не сошла с ума, что это не приснившийся ей дурной сон, что этот ужасный и противный выпускной действительно уже прошел!
– Ни-че-го…Пусто, – Маша отшвырнула смартфон.
Она снова взялась за телефон, хотела позвонить Ане и спокойно поговорить с ней, но увидела на главном экране дату: 23 июня. День выпускного, вчерашний день. Или нет?
– Я схожу с ума, – Маша включила ноутбук, пока тот загружался побежала на кухню, чтобы включить телевизор. Везде дата отображалась неизменной и одинаковой – 23 июня. День выпускного.
Маша не понимала, куда себя деть. Она поставила чайник, умылась и приняла душ. Ей хотелось вылить на себя сотню литров горячей воды, чтобы вымыть, выпарить все воспоминания, запахи, ощущения. Такого она никогда не могла бы представить.
– Какая-то злая шутка!
Вдруг странное, оставляющее холодок на спине и мурашки по коже, ощущение пронеслось по всему ее телу. Она достала телефон из кармана и снова зашла в соцсети. Маша как сумасшедшая снова и снова просматривала все профили, на которые была подписана. Ноль. Про выпускной никто ничего не выложил. Ничего. Только истории, которые она видела вчера – как девчонки собираются, делают макияж, фоткают свои платья. Все только готовились к вечеру, а не уже пережили его. Вчера с Владом и Аней они точно делали селфи, и Влад постил его у себя. Маша дрожащими пальцами вбила аккаунт друга. Пусто. Ничего. Никаких фото, историй, упоминаний ее и Ани. Никаких упоминаний выпускного.
Как в тумане Маша собралась: надела платье, туфли, накрасилась, как вчера, но без помады. Никакой помады, никогда. Она еще долго не сможет даже видеть этот косметический продукт. Она написала Ане сообщение, извинилась за нервы, свалила все на недосып и жуткий сон про вампиров на выпускном и попросила быть пораньше, чтобы встретиться у входа в кафе. Ее взгляд снова упал на дату на экране смартфона – 23 июня.
«Чертовщина какая-то. Я либо сошла с ума, либо этот ублюдский выпускной с Ленкой и ее бандой мне приснился?» – думала Маша, вызывая такси. Она даже зашла в историю приложения, но никаких заказов до кафе «Веранда» и обратно за вчера не отображалось. «Сон? Бредовое состояние? Галлюцинации на фоне усталости?» – ответа она так и не нашла.
На входе гостей ее встретил фотограф. Он предложил сфоткаться, она отказалась.
– Полякова ты? Нарядилась в белое? Смело.
Маша развернулась и смерила Ленку и ее приспешников диким взглядом.
«Если это был сон, если это были глюки, то почему все повторяется практически слово в слово, действие в действие?».
– Что происходит…– с ужасом прошептала Маша и кинулась в зал кафе. Выпить воды и занять свое место в самом дальнем уголке зала.
С охапкой ромашек в одной руке и охапкой тюльпанов в другой вошел Влад. В том же наряде, что Маша и видела его вчера. Или не вчера, а в своих галлюцинациях? Видениях? Таким же широким жестом Влад вручил ей ромашки. Сказал те же слова и уселся рядом.
Разговора не клеилось.
– Маш, ты какая-то потерянная. Все в порядке?
– Мне, эм, мне не очень хорошо. Я немного устала и чувствую себя как-то хреново.
– Давай выйдем на воздух? – предложил Влад. Маша кивнула. Такого во вчерашней программе не было. Значит, это все же не тотальный повтор ее бреда.
– Как вы думаете алкоголь будет? – спросила Аня, она пару минут назад присоединилась к ребятам у входа в кафе. – Я слышала, что обсуждали шампанское и вино. Еще говорят, что у кого-то из В класса припрятаны бутылки в туалете. Они планируют ходить туда и выпивать пока родители не уйдут.
Маша застонала. Эти слова она уже слышала, только локация разговора была другая.
– Ты чего?
– Ей не очень хорошо, – ответил Влад, внимательно глядя на подруг. – Так, девицы-красавицы, всем нам нужно расслабиться. Я чувствую какое-то дикое напряжение, это мешает мне радоваться окончанию чертовой школы. Некрепкий алкоголь есть, Ань. Он на столах родителей и учителей, они его под подпись выдают тем, кто достиг 18 лет. Я пойду выторгую чуть шампанского на наш совершеннолетний столик, а вы пристройте цветочки в вазы, чтобы они не пропали за вечер. Вдарим рок в этой дыре!
– Я не пью, – вяло бросила Маша, друг закатил глаза и кивнул, как бы говоря «Мы в курсе, но ты у нас тут не одна!»
Все же что-то происходило иначе, чем в «пробном выпускном». Маша с Аней вернулись за столик, где их ждал Никита.
– Тебя тоже уговорили прийти сюда родители? – машинально спросила Маша. Парень смутился, как и вчера, и кивнул.
– Да, сказали, что я должен вести себя, как нормальный подросток.
– А ты не спросил, что в их понимании «нормальный»?
– Спросил, но ответ получил неудовлетворительный. Но спорить с ними бывает сложно, иногда проще пойти на уступки.
Маша улыбнулась.
– Никита, тебя же уже приняли на бюджет за олимпиаду. На какой ты в итоге идешь факультет? Ты мне так и не говорил.
– Физика, МГУ.
– А какую кафедру думаешь выбрать?
– Физика частиц и космология.
Маша присвистнула и покачала головой.
– Ты, Никита, крутой. Ты точно станешь ученым, который откроет нечто новое.
– Почему ты так думаешь? – удивленно посмотрел на нее одноклассник.
– Ты самый умный человек, которого я знаю. И так уверено всегда говорил, что хочешь понять устройство Вселенной. Кто если не ты, – устало улыбнулась Маша.
Разговоры, которых не было вчера помогали ей поверить, что вся эта ситуация с Ленкой, платьем и повтором выпускного была ее бредом. Да, она устала. Да, она много думала и представляла этот вечер. Да, она волновалась. Да, она могла выдумать такую яркую картинку, что сама поверила в нее. Да, она сам убеждала себя в том, что это просто нелепая случайность, какой-то сбой мироздания.
– Спасибо, – Никита смутился и отвернулся к сцене. На ней выступала ведущая, призывая учителей и бывших школьников принимать участие в конкурсах.
«Да, все таки, это был сон, – подумала Маша. Влад принес шампанское, разлил по бокалам, Маша подняла вместе со всеми стакан сока. – Но в туалет я ни за что одна не пойду».
Начались танцы. Влад вытащил Аню на танцпол, Никита наблюдал за происходящим, погруженный в свои мысли, а Маше все сильнее и нестерпимее хотелось в дамскую комнату. Официанты разносили горячее, музыка смешивалась с гулом хохота и болтовни. Маша решила, что больше терпеть она не сможет. Она встала из-за стола, выдохнув и приняв неизбежное. Раздался звон посуды – Маша встала как раз в тот момент, когда мимо проходил официант с перегруженным подносом. И прямо на ее юбку приземлились тарелки с дымящимся мясом и овощами. Все платье было в еде.
– Да какого черта!
К ней подбежала Аня, все вокруг глядели на Машу и хихикали. Громче всех, конечно, смеялась Ленка. «Давно ее не было видно», – уныло подумала Маша, отряхивая с себя еду. Аня тянула ее в сторону дамской комнаты.
– Скорее, застираем и посушим под сушилкой. Ничего страшного! Никаких жутких пятен нет! – уверяла подруга, ведя ее между смеющимися одноклассниками и ребят с параллели.
– Ну я хотя бы иду в туалет не одна, – буркнула Маша.
Они попытались оттереть жирные пятна. Пара девчонок из класса зашли вместе с ними и предложили Маше влажные салфетки. За что она была им очень благодарна.
– Все смотрели на меня. И смеялись.
– Маш, ну всякое бывает. Вспомни, как у Макаровой юбка лопнула прям на заднице на экскурсии по храму. Тогда это была трагедия, сейчас – веселая история. И тут тоже.
– Легко тебе говорить. Не ты эта «история».
– Прости, но не переживай. Это просто недоразумение. Ты посуши пару минут под сушилкой с этой стороны, потом другой займемся. Я еще схожу к Марине Викторовне. Она же, помнишь, везде ходит со своими чистящими средствами от какой-то сетевой компании. Может, у нее есть с собой что-то волшебное. Салфетки, которые очищают все и придают вещам первоначальный вид, – продекламировала как слоган Аня, подмигнула подруге и вышла из туалетной комнаты.
Маша послушно сушила юбку, чувствуя, что ей резко стало некомфортно. Она одна. В том месте, в котором вчера, как ей привиделось, случилось самое мерзкое унижение в ее жизни.
– Анжела, Анжел! – краем уха Маша услышала чей-то шепот за открытым окном дамской комнаты. Оно выходило на задний двор, где сотрудники кафе парковали машины, располагались мусорные баки и был выход с кухни заведения. Нехотя Маша прислушалась.
– Я тут.
Послышалась какая-то возня, тяжелые и торопливые вздохи, стоны и шелест одежды. Маша не хотела подслушивать, но:
– Погоди, стой.
– Володь, ну что ты. Мы же теперь можем даже не прятаться.
– В смысле, я не понял, – возня прекратилась.
– Ну я же теперь не школьница. Мы можем официально встречаться, – это был голос одной из подружек Ленки – Анжелы. Он был чуть визгливым и протяжным, как бывает у слегка пьяных людей.
– Встречаться? Нет, мы так не договаривались. Анжела, я вообще позвал тебя, чтобы…да погоди ты!
Маша вытаращила глаза. Это был их учитель литературы! Вернее, практикант, который вел последние полгода занятия у их класса.
– Я позвал тебя, чтобы сказать, что ничего не может быть. Анжела, ты поступаешь в университет, тебя ждет новая жизнь, а я. Я не парень, который тебе нужен.
– Что это значит? Ты бросаешь меня?
– Я не бросаю тебя. Мы не встречались и не были парой.
– А что тогда? – взвизгнула Анжела. – Поразвлекался и все? Теперь новую школьницу будешь соблазнять? Бывшие школьницы тебя уже не привлекают?
На удивление подвыпившая Анжела была не такой дурой, как Анжела трезвая. Маше было некомфортно, что она стала невольным свидетелем этого разговора. Как назло никто в туалет не заходил, и Аня с чудо-салфетками не возвращалась.
– О чем ты говоришь. Нет, конечно. Все не так.
– А как?
– Я просто считаю, что нам больше не стоит видеться. Надеюсь, на твое взрослое принятие этой ситуации. Не пиши мне и не звони. Мы хорошо провели время, но не более того.
Послышались шаги. Затем раздались всхлипы. Они по нарастающей то усиливались, то затихали. Маша возненавидела себя, но не могла смолчать. Все же она хотела стать психологом и помогать людям переживать кризисные и сложные ситуации.
– Анжела…– тихо позвала она, подойдя максимально близко к окну.
– Что? Кто здесь!
– Не волнуйся. Я…эм…я в женском туалете и случайно услышала часть вашего разговора.
– Полякова ты? Что тебе нужно? – всхлипывая прошипела Анжела.
– Ничего. Просто знай, что он козел. Пусть у него писька отвалится..и будет вечный понос.
Маша все таки только планировала быть психологом, а не была им. Анжела шумно втянула воздух носом и хихикнула.
– Да, заговор ему на вечный понос.
– Ты красивая, веселая, половина класса по тебе страдает и вздыхает со времен младшей школы. Ты найдешь замечательного молодого человека, который будет тебя ценить и любить. По-настоящему. А это…это просто этап.
– Спасибо, – чуть погодя сказала Анжела. И утешать ее через окно было как-то легче, чем если бы они стояли или сидели рядом друг с другом.
– Ты давай, заходи в кафе. Хватай Сергея, он весь вечер с тебя глаз не сводит, и повеселитесь так, чтобы действительно порадоваться выпускному. Ведь если не так, то зачем все это издевательство с платьями и речами о взрослой жизни? А этот Владимир, который Николаевич, пусть катится лесом.
– Ох, ты в чем-то права…Но я ведь любила его.
– Ты всегда сможешь пережить эти эмоции, но чуть позже. Дай себе отсрочку на день. Как говорила Скарлет Охара: «Я подумаю об этом завтра».
Тут в туалет зашла Аня, победно потрясая в воздухе магическими салфетками.
Маша сделала вид, что закрывает окно. Странный момент единения с не самой приятной одноклассницей разрушился, как карточный домик. Но Маше показалось, что это именно та фраза, на которой подобные откровения органично закончиваются. Она с благодарностью взяла у подруги салфетку, которая должна была оттереть все пятна.
Пока они копошились с платьем, Маша задумалась. Как получается так, что вы 11 лет проводите практически каждый день вместе. В одном пространстве школы, в классах, в зале на физкультуре, на соревнованиях и школьных мероприятиях. А в младших классах ведь они все дружили – Анжела, Света, Маша, Лена, другие девочки. Они играли, делились конфетами на переменках, обсуждали Тотали Спайс и Винкс. Но со временем, чем старше становились, тем больше отдалялись друг от друга. Забавно, что пространства остались те же – классы, залы, столовая, актовый зал – а расстояние между ними будто стало измеряться в парсеках. Планеты Маша и Анжела давно разошлись по разным галактикам, но по прежнему могли вести наблюдение друг за другом. И каждая знала, что происходит в жизни другой, но никак в ней старалась не участвовать. «Разве что в подколах надо мной и всяких сплетнях», – подумала Маша, но поняла, что зла за это давно на Анжелу не держит. Кто причинял ей боль вечными издевками так это Ленка. Да, та, кто была подругой и так просто в миг стала тем, кто жалит в самые больные места. Потому что знает их. Потому что лучше нападать, чем быть по ту сторону, где нападают на тебя. Видимо, с собственным чувством вины Ленке так было легче справляться.
– Мне кажется, что у нас получилось, – придирчиво осматривая платье, наконец заявила Аня.
– Выглядит не так трагично, как было.
Восстановить юбку полностью не получилось, но по крайней мере на ней действительно не было видно грязных разводов и жирных пятен. Лишь несколько небольших пятнышек и потрепанный вид юбки, которую интенсивно терли и сушили горячим воздухом, выдавал, что платье пострадало от столкновения с официантом.
– В зале темно, никто ничего не увидит. Как говорит моя бабушка, убеди себя, что ты не голый, и все будут считать, что ты одет.
– Твоя бабушка, Ань, всегда ценный источник народной мудрости.
– Пойдем, там все танцуют, болтаются. Атмосфера домашней вечеринки в слишком нарядных одежках.
– Отличная подпись к фото в альбом, – улыбнулась Маша, и они наконец вышли из женского туалета.
На удивление вечер прошел спокойно. Все танцевали, веселились, вспоминали школьные байки, не доставали друг друга старыми обидами. Маша расслабилась и даже решила остаться на встречу рассвета, хотя понимала, что у нее совсем нет сил. Влад рассказывал безумные идеи, которые он воплотит в собственной игре. Активно призывал Машу написать сценарий, а Аню подбирать каст актеров на роли героев игры. Аня переживала о первых днях в университете, доступности программ студенческого обмена. Она планировала после первого года пробовать перевестись по такой программе в европейский университет. У всех накопились мечты и планы, которыми они охотно делились. И только Маша, неуверенная ни в чем, даже в своем выборе факультета, больше задавала вопросы, чем отвечала друзьям. Будущее ее тревожило, а в каких-то глубоко спрятанных слоях даже пугало.
– Ну что, выходим на последнюю прогулку в качестве одиннадцатиклассников? – бодро подхватил подруг под руки Влад. – Никита, погнали.
Они вышли со всеми, неспешно прогуливаясь по набережной. Кто-то из девчонок скинул туфли, кто-то пел песни, общее настроение было расслабленным и приятным.
– Маша, привет, – рядом с ней поравнялся Матвей. – Так и не удалось нам с тобой и парой слов перекинуться.
– Привет, не сказать, чтобы это была наша привычка в принципе.
– Ну да… В общем, я бы хотел с тобой поговорить, если ты не против.
– Эм, хорошо. Сейчас?
– Да, – Матвей взял ее под руку и чуть придержал, позволяя одноклассникам пройти вперед. – Я бы хотел поднять тему…ну, ты понимаешь.
– А почему ты? Не понимаю.
– Потому что я тоже был там.
– Я даже не знаю. Ты уверен, что этот разговор вообще нам нужен? – Маша глянула в синие глаза Матвея. Когда-то они ей так нравились, но девушка быстро отогнала эту мысль.
– Не знаю, но мне кажется, что вот так развлекаясь, провожая школу, мы будто врем сами себе, забыв о Сене.
– Да что ты можешь знать о Сене? С чего ты вообще называешь ее так? Ее так звали друзья, для тебя она Есения!
Матвей отшатнулся. Маша вскипела. Она всеми силами старалась отгонять от себя воспоминания, мысли, чувства, надоедливые, как мухи. Она старалась быть школьницей, прощавшейся с учебой. Возможно, она сошла с ума, потому что точно помнила, что выпускной уже был вчера, но об этом она намеревалась подумать потом. Повспоминать Сеню она тоже собиралась потом. Одна. Погоревать. Побить себя по лицу. Поорать в подушку. А тут какой-то Матвей, дурак, нравившийся когда-то всем трем подружкам – Ленке, Сене и Маше – вылез со своими проповедями.
– Да пошел ты со своими раскаяниями и больше не называй это имя при мне. Никогда.
– Я домой, – сказала Маша друзьям. – Устала и ноги отваливаются от этих туфель. Увидимся завтра вечером.
Она быстро попрощалась с ошарашенными Владом, Аней и Никитой, удачно вписавшемся в их компанию сегодня, и вернулась в кафе, ждать такси. Настроения не было. Внутри кипела злость.
Мама и отчим уже спали. Девушка пробралась в свою комнату, скинула туфли в угол около шкафа, платье бросила на стул и скорее бухнулась спать. Но тут же встрепенулась и закрыла дверь на ключ. Может, они и устала, но о своей безопасности от мерзкого Олега она не забудет никогда.
«И все же, что это было? Вчерашний выпускной…сегодняшний так на него похожий местами…странно все это», – засыпая, подумала Маша.