Катя Степанцева
Мне нужны твои пальчики
– Извиниться надо. Я тут хватила лишку. Очень Вику обидела.
Котэ редко называла Селиванову по имени.
– Ладно, не расстраивайся, в первый раз что ли? – попытался утешить Лёха.
– Не в первый, но на этот раз я реально перегнула палку.
Лёха чувствовал себя неуютно. Котэ оскорбила Вику. Да они постоянно ссорятся. Вот в последний раз, в сквере, когда образовалась небольшая пауза в разговоре, Селиванова громко начала обсуждать прикид Котэ. Мол, на нее из-за этих военных штанов и берцев ни один дурак не клюнет. Потому что она в них страшная, как сама смерть. Вот вам и женская дружба.
Котэ вспыхнула, резко развернулась и схватила Вику за горло. Та тоже покраснела, глаза выпучила. У Котэ всегда так, не может контролировать эмоции, сразу или в глаз, или с ноги. Зря Селиванова ляпнула, конечно. Сама виновата. Лёха испугался, что Котэ сломает Вике шею и перехватил ее руку, мягко, но настойчиво отцепляя ее пальцы. Котэ очень странно на него посмотрела. В этот момент ее серые глаза были похожи на студеное февральское небо, подернутое легкой дымкой облаков.
В компании Котэ побаивались, поэтому при ней не обсуждали ее внешность, но за глаза бывало и посмеивались. Обсуждение ее одежды, вызвало бурные, хоть и сдавленные, смешки, которые она демонстративно пропустила мимо ушей.
– Дом Селивановой, – сказала Котэ, дернув за рукав Лёху. Он вздрогнул, вырываясь из задумчивости. Они остановились возле двухэтажного дома из красного кирпича. Котэ взбежала по ступенькам, юркнув в подъезд. Лёха за ней, стараясь не отставать. Она с размаха пнула дверь в квартиру Селивановой. Незапертая дверь легко распахнулась. Лёха не успел удивиться, как Котэ нырнула в темное пространство чужой квартиры. Он бросился следом за ней.
– Селиванова, где ты, коза?
Лёха схватил подругу за руку и развернул к себе. Спертый воздух квартиры, и темнотища еще больше давили на глаза.
– Ты чего?
– Эта тварь всю неделю отсылала мне с неизвестного номера всякие гадости… – Котэ тяжело дышала, распаляясь все сильнее. – Я все знаю про тебя! Я знаю, что ты сделала! И все такое.
Лёха выпустил ее руку:
– Зачем ей это надо? И что она такого могла про тебя знать?
Котэ медлила с ответом. Она стояла, задумавшись, склонив голову, и Лёха не мог видеть ее лица, только силуэт на фоне окна.
– Слушай, давай найдем, где тут включается свет? – тихо сказала она, развернулась и побрела к стене, пошарила немного и сквозь зубы выругалась, запнувшись. Тусклый свет одинокой лампочки Ильича залил комнату. Лёхе вдруг показалось, что он все это уже видел. Это, наверное, дежавю, решил он, чувство одновременно и нереальное, и прозаичное. Лёха сделал пару шагов навстречу Котэ, острая боль пронзила правое колено, поврежденное в прошлом году на футболе. Он скривился, но не согнулся от боли. Сдержался, ведь показывать свою слабость перед ней это выше его сил.
