Екатерина Серебрякова
Штрафной круг, Любушкина!
Я боялась, что мама поднимет все проблемы за столом. Наверняка папа даже не услышит сути…. Но все равно я не хотела бы обсуждать это так.
Но мама молчала, говорила о каких-то будничных темах совершенно спокойно.
– Машунь, поможешь мне со стола убрать? Или у тебя уроки? – спросила мама после ужина, когда папа уже удалился с кухни.
– Да помогу, уроки вроде сделаны. Составь тогда грязную посуду в машинку, а я сковородки помою. Мальчик, кстати, хороший. Мне понравился. Вежливый, симпатичный. Может и впрямь дурные мысли из твоей головы прогонит.
– Угу, – тихо согласилась я.
– Как хоть звать-то? Не представила нас даже…
– Забылась как-то. С… – чуть не сказав Сергей Викторович, я осеклась. – Серёжа.
– Ну хорошо. Дочунь, ты у меня девочка взрослая, я знаю, советов моих не любишь. Но я все-таки скажу, что у тебя экзамены на носу. Будь умницей, хорошо?
– Хорошо, мам, – несложно обещать, когда никакого Сережи у меня в общем-то нет.
– И я всегда приду тебе на помощь или помогу. Не стесняйся спрашивать, просить о чем-то. Я все-таки твоя мама. И я тебя очень люблю, просто волнуюсь и иногда, может быть, перегибаю с материнской заботой.
– Все в порядке, мам, спасибо. Я тебя тоже люблю.
Родительница обняла меня, поцеловала в макушку и, как ни в чем не бывало, продолжила мыть посуду, напевая песни группы Винтаж себе под нос.
Загрузив посудомойку, я ушла с кухни к себе в комнату.
Странно ли было происходящее? Безусловно.
Мама была импульсивной, заводилась без причины и могла мусолить одну тему несколько вечеров подряд. А тут ничего не сказала…
Да и вот так, как мама с дочкой, мы давно не общались. Последние года два отношения были трудные, как и у всех подростков со своими родителями, наверное. Я скрывала от мамы любую мелочь, чтобы не получить выговор. А она не пыталась понимать меня, желала, чтобы я поступала только так, как она хочет.
Неужели нужно было всего лишь показать ей парня? Так она и раньше видела меня с парнями, когда я гуляла в городе. Только ворчала, что я думаю не об учебе.
А тут накануне экзаменов просто посоветовала не нырять в омут с головой…
Может быть, это Сергей Викторович такой обаятельный, что смог очаровать мою маму одним взглядом?
Ему обаяния и в самом деле не занимать… Улыбается так тепло и искренне, только почему-то всегда смущается в этот момент и пытается скрыть эмоции. И внешне он как-то располагает. Высокий, симпатичный, в меру спортивный.
А еще от него веет теплом. Стоишь рядом, и как… в коконе.
Стоп, стоп, стоп, стоп! Это я сейчас так о своем педагоге думала?! Мамочка родная…
Нет, это просто стресс на фоне отказа от курения. Точно! Никотиновое голодание мозга. Есть такое. Наверное.
Скоро я привыкну к отсутствию сигарет, да и с Сергеем Викторовичем видеться всего два раза в неделю.
Думала я так…
Глава 2
– Так, Маша! – перед первым уроком астрономии меня из толпы выцепила математичка и наш завуч по совместительству. – В школе ЧП!
– Ольга Анатольевна, сгоревшие в столовой котлеты – еще не ЧП. Что такое случилось?
– Заболела Таисия Львовна! Панкреатит! Бедная женщина… – Ольга Анатольевна чуть не плакала, хватаясь за сердце. Вряд ли ей так искренне жаль нашу классную, вероятнее всего, просто на ее плечи лег поиск педагога русского языка для нас за две недели до экзаменов. – В общем, временным классным руководителем я назначила Сергея Викторовича. А с русским беда… И так педагоги на две ставки работают. Но мы ищем! В общем, сообщи своим и сходи до физрука, введи его в курс дела.
Не успела я возразить, как Ольга Анатольевна, точно фурия, сбежала из коридора.
Вот так вот ходишь, ходишь в школу, а тут бац… Сергей Викторович.
Класс хоть и сочувствовал болезни Таисии Львовны, отсутствие уроков встретил радостно. В основном все готовились самостоятельно, и пара занятий не сделала бы погоды.
А на классное руководство было вообще все равно всем кроме меня. Я ж теперь полдня провожусь, чтобы объяснить Сергею Викторовичу, что с нами делать надо.
И почему вообще я?
А, я же сама ответственность…
В перерыв, образовавшийся из-за отсутствия урока русского, я поспешила в спортивный зал, надеясь найти там преподавателя и быстро ввести его в курс дела. Но уборщица сообщила, что все педагоги сейчас на улице.
Пришлось бежать на стадион.
Какой черт меня сегодня дернул надеть каблуки и эту юбку? Ходила в штанах, вот и дальше бы ходила.
На стадионе Сергей Викторович гонял параллельный одиннадцатый класс. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, я посеменила по дорожке в направлении педагога.
– Здравствуйте, я к Вам по делу.
– Насчет класса?
– Ага. Других дел у нас нет, – как бы с намеком сказала я. – Можем поговорить сейчас? У меня просто окно.
– А у меня урок. Много всего у тебя?
– Ну… Заполнение журнала, – начала перечислять я, – годовые оценки, анкетирование о планах на поступление, репетиции последнего звонка, родительское собрание. Еще…
– Понял я, понял, – на выдохе произнес Сергей Викторович. – Может ты сама всем этим займешься, раз так хорошо осведомлена?
– Я вообще-то школьница, если Вы не заметили. Но если отдадите деньги за ставку классного руководителя, готова взять всю ответственность, – пошутила я.
– Меркантильная ты, однако, особа, Любушкина. Мне бы кто эти деньги отдал… Давай после уроков? Мне сейчас реально некогда. Ты до какого времени занята?
– После пятого освобожусь.
– Приходи на шестой урок сюда. Там первоклашки. Поиграют в футбол сорок минут, ничего им не будет.
– Педагог Вы, конечно, тот еще… – я не смогла сдержаться от укола и хмыкнула. – Ладно, приду.
Я уже собиралась уходить со стадиона, потому как жара на улице была просто невыносимая. Но одиннадцатый класс как раз закончил разминку. Все как один финишировали рядом с нами.
Конечно, наличие меня рядом с Сергеем Викторовичем вызвало некоторые вопросы. О молодом преподавателе по школе уже ходили слухи, и особо проворные старшеклассницы спешили его очаровать.
Но больше всего вопрос я вызывала у Сидоркина. Не скрывая, он подошел ко мне и довольно громко спросил:
– Машка и в юбке. Для Воронова нарядилась?
От такой постановки вопроса я ошалела и даже не нашла, что ответить. Хорошо, что рядом оказался Сергей Викторович.
– Сидоркин, ты каким местом думал, когда при преподавателе девушке такой вопрос задавал? Если родители не воспитали чувство такта, сейчас я буду прививать правила морали. Давай, по стадиону еще четыре круга, а потом на остаток урока общие физические упражнения. И еще раз для всех: в стенах школы я педагог, обсуждение меня в каком-либо другом контексте буду рассматривать как нарушение устава учебного заведения. Всем ясно?
– Ясно, – недружно выдал класс.
Сергей Викторович, конечно, сказал все правильно, да и сделал верно. Давно пора было Мишу спустить с небес на землю. Но что-то мне подсказывало, что пересудов о нас двоих теперь точно не избежать.
Весь урок я просидела в кабинете русского, потому как всегда носила с собой запасной ключ, ответственно доверенный мне классной. А со звонком отправилась на последний урок.
И, как ни странно, я хотела, чтобы он побыстрее закончился. И не потому что мне не нравилась биология, просто я ждала личной встречи с Сергеем Викторовичем.
Да, дура. Сама не знаю, чего жду. Но чувство предвкушения внутри, чтоб его…
Конечно, это не влюбленность и, наверное, даже не симпатия. Просто потребность женского организма. Мне нравится нравиться мужчинам. А кому это не нравится? Рядом с преподавателем я получаю хоть какое-то мужское внимание, пусть и обращенное ко мне не как к девушке.
Но с этим надо завязывать. Не хочу ждать встреч с ним, не хочу желать его внимания. Это глупо и странно. Если мне так нужно мужское внимание, можно пофлиртовать с кем-нибудь из знакомых.
– Маш, подожди пять минут, я перекличку проведу, – только я появилась на стадионе, Сергей Викторович махнул мне на трибуны, а сам ушел к первоклашкам.
Ну хоть по имени назвал. А то все Любушкина да Любушкина…
Ребятня побежала по кругу, а педагог вернулся ко мне и опустился на лавку рядом.
– С чего начнем? Журнал ваш заполнять надо? Я буду записывать, если ты не против, – Сергей Викторович дотянулся до толстого серого ежедневника, который лежал в полуметре от нас, и вынул из кармана ручку. – Рассказывай.
– Да тут не пыльно, – начала я.
В дела класса я всегда была посвящена не хуже Таисии Львовны. Ко мне вечно обращались с вопросами, да и в периоды больничных, на которые наша классная уходить любила, я брала на себя всю ответственность.
В преддверии последнего звонка дел, конечно, было в разы больше. Взять хотя бы репетиции, которые начинаются со следующей недели и идут чуть ли не каждый день…
– В понедельник, – я не успела договорить, потому что к нам подошла первоклассница в сером спортивном костюмчике.
– Сергей Викторович, – поджав губки, сказала она.
– Чего тебе, Яна?
– Меня Жариков толкает и обзывает дурой!
– Боже… Он не всерьез, я сейчас поговорю с ним. Иди занимайся, – девочка вернулась к классу, а Сергей Викторович взглядом в толпе нашел нужного мальчишку и подозвал его к себе.
– Наябедничала уже? – хмуря брови, спросил рыжеволосый парень, недобро поглядывая в сторону класса.
– А как же. Чего, девчонка нравится?
– Ничего не нравится! – тут же вспылил горе-Ромео. Сергей Викторович только изогнул одну бровь. – Ну если только немного…
– Жариков, я тебе скажу одну вещь, но ты не поймешь. Еще маленький.
– Я взрослый!
– Был бы взрослым, сам догадался. Не ведут себя так с девочками, которые нравятся. Ну вот тебя бы Яна дураком назвала, ты бы еще больше в нее влюбился? – парень мотнул головой. – Вот и ей неприятно. Ты лучше, когда в класс заходишь, подходи к ней и здоровайся. На переменах спрашивай, как дела. Конфетой угости в конце концов. Взрослые именно так поступают.
– И вы так поступаете? – недоверчиво спросил мальчишка.
– И я, – на выдохе сказал Виктор Сергеевич.
Жариков клятвенно пообещал ухаживать за своей возлюбленной как настоящий взрослый. Совет извиниться перед Яной он воспринял не слишком-то позитивно, но сказал, что постарается попросить прощения.
– Да Вам, Виктор Сергеевич, книгу об отношениях полов писать можно. Много девушек Вам за конфету дали?
– Во-первых, не перегибай. Во-вторых, брезгую женщинами, которые дают за конфетку.
– Ладно, простите. А вообще Вы классный педагог. И девчонку успокоили, и этого оболтуса научили проявлять свои чувства. Теперь такому в педколледже учат?
– Увы, но нет. Там все серо, тухло и стандарты еще застали Сталина. Читаю много современной литературы, хочется быть для детей не только педагогом, но и наставником.
– У Вас это неплохо получается, – искренне сказала я.
– Спасибо, – Сергей Викторович смутился, поэтому поспешил перевести тему. – Давай вернемся к репетициям вашего последнего звонка. Когда они?
В общей сложности мы проговорили целый урок. Уйти из школы пораньше не получилось…
По дороге домой пару раз возникло сильное желание закурить. Я почти всегда закуривала после школы, так что какая-то временная связь в головном мозге сейчас негодовала. Но я честно держалась.
Ради пятерки в аттестате и ради себя, конечно.
Учеба к середине мая уже сидела в печенках. В школу ходить совершенно не хотелось, да и энтузиазм подготовки к экзаменам заметно поубавился.
Иногда я могла целый день ничего не делать. Или заставляла себя решить пару вариантов через силу.
На уроках я иногда позволяла себе не слушать учителя или вовсе дремала. Такое поведение для примерной ученицы казалось недопустимым. Но я считаю, пока никто не видит, можно все.
На урок астрономии пришел Сергей Викторович с увесистой пачкой бумаги.
– Психолог передала тесты. Подпишете имя, фамилию, ответите на все вопросы. Любушкина, потом занесешь работы мне.
– Ладно, – лениво протянула я, принимая из рук педагога тесты, которые мы решали из года в год. Хоть бы вопросы меняли, что ли… за что только платят этим психологам?
– Поможешь донести, – бросил Сергей Викторович сидящему рядом Толику.
– Помогу. Машка, наверное, эту пачку и не унесет.
В душе я даже немного обрадовалась, что появится возможность пересечься с Сергеем Викторовичем вне уроков. Но эта радость меня ничуть не радовала.
После уроков вместе с Толиком мы доставили решенные тесты до пункта назначения и, получив вольную, пошли домой.
Одноклассник жил в том же доме, что и я, так что шли мы вместе.
– Маш, а у вас с Вороновым что-то есть?
– Эм… Ты о чем вообще сейчас? – сердце пропустило удар, но я всеми силами попыталась не показать этого. Да и нет между нами ничего. Вряд ли Толик прочитал мои мысли, в которых встреча с педагогом вызывает теплое чувство внутри.
– Да я еще на первом уроке заметил, что он странно на тебя смотрит. Сегодня ты пробежала стометровку хуже всех, а он даже слова не сказал. И пересекаетесь вы по всяким вопросам… учебным.
– Складывается ощущение, что ты ревнуешь и придумываешь беспочвенные зацепки.
– Я с Надей вообще-то, – напомнил Толик о существовании у него второй половинки. – Я просто волнуюсь за тебя. Честное слово, мне было бы все равно, даже если бы вы встречались. Просто мало ли какие у него намерения. Вдруг они не совпадают с твоими?
– Спасибо за заботу, Толь. Но я с ним общаюсь, потому что он наш педагог и временно классный руководитель. А он со мной – потому что я негласная ответственная за вас всех. Ничего больше, правда.
– Ладно, вопросов нет.
Было приятно, что Толик переживает о моей безопасности. Я даже умилилась. Но тот факт, что он заподозрил что-то неделовое между нами, заставил меня понервничать.
Вдруг мы правда ведем себя странно? Вчера еще и додумались обниматься у подъезда. Точнее он меня приобнял…
Ладно Толик. Ему правда все равно: получил ответ и отстал. А другие? Вдруг кто из девчонок пронюхает? Жизни ведь мне не дадут.
Выходные прошли в саду у бабушки. Сезон огородной копки никто не отменял, так что целые сутки я сеяла морковь, редиску, помогала высаживать капусту в открытый грунт. В общем, занималась посильными мне делами.
Было трудно признаваться, но я вспоминала о Сергее Викторовиче. Ну не выходил он у меня из головы, хоть ты тресни. Хотя я даже начала общаться с парнем из другой школы. Думала клин клином, но нет.
Еще и мама масла в огонь подливала со своими расспросами. Хотя, по правде говоря, вопросы она задавала совершенно обычные. Это я остро реагировала на них, потому что бесилась сама от себя.
– Мам, я в магазин схожу. Нужно что-нибудь?
– Сметаны купи. И огурцов килограммчик, салат завтра на обед себе сделаешь.
– Хорошо, – накинув джинсовку, я подхватила сумку с вешалки и пошла из дома.
Хотелось немного прогуляться. Без Саши за неимением других подруг я совсем кисла. Всю неделю не ходила дальше школы. Еще и выходные наедине с родителями и бабушкой…
Пока была в магазине, мама позвонила раза четыре, припомнив, что дома кончился стиральный порошок. Еще неплохо было бы купить свежего хлеба, ну и майонеза заодно, раз уж я вышла.
В общем, из магазина я выкатилась с полным пакетом продуктов и трехкилограммовой упаковкой порошка наперевес.
Дойдя до двора так устала, что решила присесть на лавочку на пару минут. Иначе пальцы мои отвалятся.
– Привет, – раздался над ухом знакомый голос.
– Здравствуйте, – я не стала поднимать взгляд, понадеявшись, что Сергей Викторович просто пройдет мимо. Но мужчина почему-то опустился рядом со мной на скамейку.
– Случилось что-то? Чего тут сидишь? – уже и посидеть нельзя…
– Все в порядке. Из магазина шла, устала, присела. Хотя, по правде говоря, домой не хочется. Выходные с родителями расшатали мою нервную систему.
Вот зачем я это сказала? Могла бы просто ответить, что все хорошо. Как будто специально вывожу его на разговор.
Может быть, так оно и было? Мне и впрямь хотелось посидеть тут с Сергеем Викторовичем, поболтать о чем-нибудь. Не как в школе…
– Знаю, знаю это чувство. Когда предки раздражают каждой своей фразой, кажется, что не понимают тебя и вообще ничего не знают в этой жизни.
– Нет, – попыталась воспротивиться я. – Но да. Из-за экзаменов и так напряжение, я ощущаю себя очень чувствительной и уязвимой. Они в этом не виноваты, знаю.
– Это пройдет. Причем скоро. У меня тоже был период, когда хотелось посылать каждого, любое слово в мой адрес буквально раздражало. Но прошло. Со временем все становится проще, главное пережить этот период. Семья помогает друг другу в трудности, помни об этом.
– Стараюсь…
– Если уедешь от родителей, вообще станешь с ними лучшими друзьями. Собираешься уезжать? – между делом спросил Сергей Викторович.
– Нет, у нас в городе отличный институт. Не рвусь в столицу или Питер.
– А поступаешь на кого?
– Техносферная безопасность. Планирую. Но еще не определилась.
– Это хорошо, – он будто бы одобрил мой выбор и развалился на лавке, настраиваясь на долгий разговор. – Нужно нормальное образование получать. Я вот в свое время из-за спорта ушел в педколледж, повелся на уговоры тренера. И что сейчас? С детьми, конечно, круто, люблю с ними работать.
– Вы старше нас на три года, – колко напомнила я.
– Да вы тут при чем? Вы лентяи и раздолбаи, с вами одни мучения. Я говорю о мелких. Но профессия педагога – штука неблагодарная. Требуют много, платят мало, да и на высшее рано или поздно отправят.
– Будете в педагогический институт поступать? – мне и впрямь были интересны планы Сергея Викторовича. Он казался очень интересным человеком с большими амбициями и правильными жизненными целями.
– Нет, вряд ли. Собрал документы в институт МЧС, экзамены в июне буду сдавать.
– Ого! Значит вместе с нами будете поступать? Прикольно, прикольно. А я думала останетесь в школе преподавать.
