Екатерина Серебрякова
Развестись нельзя спасти
Пролог
Я была рада оказаться в стенах полюбившегося офиса, но не обрадовалась присутствию в кресле секретарши молоденькой девицы, престранно смотрящей в мою сторону.
И нет, я была не из тех жен, что закатывают скандалы, как только в радиусе километра от ее мужа появляется кто-то женского пола. Просто я была совсем не глупой, и кое-что понимала в жизни и в своем браке.
– Борис Григорьевич занят? – ровным голосом спросила я.
– Секунду, – девушка лет двадцати откинула локон светлых волос, испорченных дешевой краской, и небрежно нажала на кнопку. – Борис, к тебе тут посетительница.
– Жена, – поправила я это размалеванное чудо.
– Проходите.
Тяжело вздохнув, я окинула сочувствующим взглядом молодую девушку, переполненную ненавистью ко мне, и вошла в кабинет мужа.
– Привет. Я привезла бумаги, твоя мама попросила.
– Здравствуй. Почему она не послала курьера? Не нужно было напрягать тебя.
– Мне не трудно, – тут же возразила я, отходя от стола ровно на шаг.
Муж был взволнован. За десять лет брака я научилась распознавать каждую его эмоцию, любое изменение во взгляде, даже внутреннюю дрожь чувствовала. И сейчас он ой как переживал.
В его планы не входило мое появление в офисе. Я не должна была приходить и видеть новую секретаршу. Хотел скрыть? Не похоже на моего обычно честного мужа.
– Поговорим сейчас или за ужином?
– О чем ты?
– О твоей новой секретарше, – на выдохе произнесла я.
– Ты же не будешь устраивать скандал из-за молодой девушки на должности?
– А ты же не будешь водить меня за нос и спать с любовницей за моей спиной?
Тонкие губы мужчины дрогнули. Он виновато улыбнулся и опустился в кресло, рефлекторно расстегивая пуговицы на темно-синем шерстяном пиджаке, который я подарила ему на День влюбленных.
– Оля…
– Встретимся в восемь в нашем ресторане, хорошо? Сейчас у меня нет времени на этот разговор.
Как ни в чем не бывало я улыбнулась мужу и модельной походкой вышла из кабинета.
В приемной еще раз с сожалением посмотрела на девочку, которой по глупости своей или по слабости сердца пришлось стать участницей этой истории, и покинула офис.
К тридцати семи годам я построила блестящую карьеру в сфере рекламы.
Сначала было нелегко, и я часто меняла фирмы, искала практику, училась у людей, которых называли профессионалами в нашем деле.
Мои старания видели, во мне отмечали талант и большой потенциал, который с годами удавалось раскрывать с новых сторон.
Я была на пороге того, чтобы самой стать профессионалом, у которого начинающие хотели бы взять урок, но жизнь круто изменилась.
На одном форуме, за рекламу которого я отвечала, мы познакомились с Борисом. Фамилия Миролюбовых звучала на всю столицу, на всю страну, да что там, на половину земного шара.
Их семья владела всеми акциями крупного холдинга, занимающегося строительством объектов по всей России и Европе.
Бориса готовили на должность генерального директора.
Но это было вовсе не важно. Мы так полюбили друг друга, что не могли провести и дня в разлуке. Часами напролет говорили, смотрели фильмы, ходили на ночные свидания, потому как днем оба работали.
Это была невероятная искренняя любовь, не знающая преград на своем пути.
Но преград у нашей любви и не было. Моя семья с радостью приняла Бориса, а его родители полюбили меня как родную дочь. Свадьба состоялась через год, а еще через полгода меня сделали частью семейного бизнеса и главным рекламщиком холдинга.
Мне было двадцать восемь. Мы были молоды и счастливы. Это длилось почти что десять лет.
– Настя, я закончила на сегодня. В восемь у меня важный ужин. Ты забронировала столик?
– Да, Ольга Владимировна, столик на двоих, как Вы и просили, – быстро произнесла ассистентка в трубку. – Что-то еще?
– Нет, ты свободна на сегодня. Будь готова отменить все мои дела завтра до обеда.
– Хорошо… Что-то случилось?
Я выдавила из себя вымученную улыбку, хоть собеседница меня и не видела, и закрыла крышку ноутбука.
– Все в порядке. Просто будь готова. Хорошего тебе вечера.
– И Вам, Ольга Владимировна.
– Этот вечер таким точно не будет.
Я собрала необходимые вещи в дамскую сумочку, накинула на плечи бежевый тренч и вышла из своего кабинета.
Устроившись за рулем машины, оставленной на подземной парковке, я посмотрела на время.
– Без четверти восемь. Успеваю.
Черный спорткар сорвался с места и повез меня в направлении ресторана в центре Москвы.
Борис уже ждал. Он никогда не задерживался. Пунктуальность была нашим общим фетишем.
Мужчина крутил в руках стакан с темно-коричневой жидкостью и смотрел в окно, вид из которого открывался на центральную улицу города.
Увидев меня, он поднялся с места, помог снять плащ и галантно отодвинул стул.
Я хмыкнула.
– Заказал тебе овощной салат и филе морского окуня. Выпьешь со мной что-нибудь?
– Спасибо, я за рулем, – сказала, откладывая в сторону меню. – Полагаю, можем поговорить, раз все участники диалога на месте. Или мы ждем твою секретаршу?
– Марина моя ассистентка, – попытался оправдаться мужчина, но одного моего смеющегося взгляда хватило, чтобы он наконец заговорил.
Я знала Бориса, чувствовала его и его настроения. И сейчас невероятно больно было видеть, как его разрывает на кусочки от тоски и чувства несправедливости.
Однако мне было не лучше. И в этом ресторане никто не спешил сочувствовать жене, которой вот-вот сообщат, что после десяти лет брака ее меняют на молодую девчонку.
– Мы познакомились месяц назад, – грустно произнес Борис, качая бокал с крепким алкоголем в руке. – Я никогда прежде не чувствовал ничего подобного. Это было как в кино! Она такая легкая, очаровательная, веселая….
У мужчины перехватило дыхание от переполняющих его светлых чувств. Влюбленность. Я знала ее. Я сама десять лет назад испытывала нечто подобное.
– Я не позволял себе думать о ней, даже злился, когда каждый раз вспоминал эту улыбку, взгляд… Оля, ты не представляешь, как мне стыдно. Я ненавижу себя за эти чувства, но не могу не чувствовать. Что бы не делал, в моих мыслях только она.
– Молодая девушка, красивая, не обремененная проблемами и бытом. Это нормально.
– Нет, ненормально, – мужчина покачал головой, стыдясь даже заглянуть мне в глаза. – Я чувствую себя последней сволочью. Я не хочу, не хотел доводить до этого. Думал, что забудется, пройдет!
– Поэтому нанял ее на работу? – расхохоталась я. – Спасибо.
В тот момент мне хватило выдержки, чтобы принять салат из рук официанта и улыбнуться так, чтобы он не заподозрил, что происходит сейчас за этим столиком.
– С работой вышло глупо. Я искал ассистентку, и на прошлой неделе пришла она… Я понял, что это судьба, что влюбился окончательно и просто не смогу жить, если она не окажется рядом со мной! Оля…
– Что? – грубо перебила я, отрываясь от еды.
– Не делай вид, что тебе все равно, умоляю. Я не прикасался к ней, клянусь всем, чем захочешь. Я уважаю тебя и наш брак, я просто не мог обойтись с тобой так. Хотел рассказать. Но не знал, не мог…
– Это симпатия, влюбленность или, может, любовь? Как долго продлится это увлечение?
– Не говори так… – мои слова ранили мужчину глубоко в сердце, но в тот момент это было жизненно необходимо мне. Хотя бы словами сделать ему так больно, как своими чувствами к другой девушке он делает больно мне. – Я не знаю, что между нами. Я не могу обещать ни тебе, ни себе, что это лишь временное увлечение. И обманывать тебя не могу. После того, что я себе позволил, мы не можем быть вместе. Я не имею на это права.
– Как скажешь. Будет развод без сандалов и суда, обещаю. При одном условии.
– Ты получишь все, что пожелаешь. Наш дом, машины, часть капитала, свою долю холдинга, работу.
– Нет, – я качнула головой, хитро улыбаясь. – Месяц. Мы разведемся без суда и скандалов, если подадим заявление в ЗАГС через месяц.
– Но…
– Съедешь сегодня. Считай, что на неофициальном уровне наш брак окончен. Можете быть вместе, если это сделает вас счастливыми.
– Оля… – мужчина попытался взять меня за руку, но я резко убрала руки под стол.
– А теперь уходи. Забери вещи из дома. Мы поговорим, когда я буду к этому готова.
Мужчина хотел сказать еще что-то, но у него не хватило то ли духу, то ли сил. Этот разговор не дался ему легко, и он предпочел уйти, оставив несколько тысяч за мой ужин и свой алкоголь.
Делая вид, что все в порядке, я цепляла помидор на вилку и смотрела в спину мужу, который уходил из ресторана и моей жизни.
Глава 1
Я промакивала влажные глаза бумажными платочками, сидя за рулем своей машины.
У меня хватило духу, чтобы закончить ужин как ни в чем не бывало, закрыть счет и удалиться из ресторана горделивой походкой.
В машине я дала волю эмоциям. Плакала, не думая о том, что тушь растечется по щекам, а глаза опухнут от слез.
Было горько и больно слышать от мужа, которого любила самой чистой любовью столько лет, подобные слова. Как нож в самое сердце…
Впрочем, нет, это был не нож. Это было что-то очень неприятное, давящее на грудь каждую секунду, от чего невозможно избавиться. И постоянное желание плакать.
Но плакать было нельзя. Я не любила это. Просто не хотела быть слабой сейчас.
– Люда, привет. Прости, что поздно. Не разбудила малышку?
– Подруга, моей малышке уже пять лет, ее раньше десяти в кровать не уложишь. Что хотела? Голос какой-то встревоженный, – в трубке послышались шаги, Люда ушла в другую комнату, чтобы никто не мешал разговаривать.
– Можно приеду? Мне очень нужно. Я сойду с ума, если не поговорю с кем-то сейчас.
– Милая, – в подруге мигом проснулся материнский инстинкт. Я даже улыбнулась, представляя, как она по обыкновению своему вскочила с поверхности, на которой сидела, и схватилась за сердце. – Что случилось? Где ты? За тобой приехать?
– Все в порядке. Не поднимай панику. Я буду у вас через пятнадцать минут.
Чтобы избежать дальнейших вопросов, я просто отключила вызов и, шумно выдохнув, завела машину.
Люда была моей единственной и очень близкой подругой. Мы познакомились много лет назад на светском вечере, куда пришли вместе с мужьями.
Она сопровождала Руслана, бизнес-партнера моего мужа и владельца крупной фирмы в Санкт-Петербурге. Почему-то я сразу обратила внимание на кудрявую девушку, скромно стоящую у столика с бокалом шампанского в руке.
Мы перебросились парой фраз, потом случайно пересеклись в офисе… Уже и не помню как вышло так, что мы ужинали вдвоем, смотрели сопливые женские мелодрамы и ездили в супермаркет на другой конец города за теми самыми шпротами, пока Люда была беременна, а ее муж находился в вынужденной командировке.
– Да вы издеваетесь, – проворчала я, затыкая радио, по которому крутили исключительно грустные треки, идеально подходящие для литья слез.
Через пятнадцать минут, как и обещала, я поднималась на лифте на двадцатый этаж, где семья подруги жила в просторной двухъярусной квартире.
– Ты меня взволновала! Что случилось?
– Расскажу я, расскажу, – сказала тихо, снимая плащ. – Руслан, здравствуй. Надеюсь, не очень побеспокоила вас?
– Привет, никаких проблем, заходи. Люд, будете на кухне? Я заберу детей в комнату, почитаем с ними книжку.
– Только не о бизнес-стратегиях, хорошо? Мне Соня рассказала, как папа укладывает ее спать, – Люда строго посмотрела на мужа, подталкивая меня под спину на кухню.
– Они засыпают под это за пять минут!
Подруга показательно закатила глаза и кивнула мне за стол, пока сама она взялась за чай.
Я не знала как рассказать.
Наша семья была для многих идеалом, образцом для подражания. Нами восхищались, делали комплименты. В прессе писали непременно хорошее, даже негласно называли самой красивой и крепкой парой столичного бизнеса.
Однако мне так никогда не казалось. Я смотрела на семью Люды и видела идеал в них. Да, они иногда спорили из-за ерунды, детки порой капризничали, а подруга ни раз отсутствовала на важных светских мероприятиях из-за соплей Сонечки или кашля Сашки.
Но их любви можно было только позавидовать. Руслан целовал жену на кухне, перед вспышками камер, в своем офисе. Он отменял все встречи, если в саду у Сонечки был утренник, делал уроки с Сашей.
Они были счастливы по-настоящему, и в искренности их чувств я ни разу не усомнилась.
Люда же никогда не сомневалась в нашей семье и была уверена, что общие ценности для нас с Борисом превыше всего.
– Так и будешь молчать? Полкружки уже выпила…
– Борис влюбился в молодую девушку, и через месяц я обещала ему подать документы на развод.
– Чего?.. Оль, ты шутишь? – подруга отставила чай в сторону и заглянула мне в глаза. – Бог ты мой, не шутишь… Милая, как так вышло?
– Я не знаю, – сказала честно, опуская взгляд в чашку.
Одинокая чаинка там плавала по кругу, и мне казалось, что мы с этой чаинкой очень и очень похожи в чем-то.
– Наши отношения не были нежными, романтичными. Мы понимали друг друга, нам было здорово. Я любила Бориса, он любил меня, мы уважали наш брак. Но месяц назад стало твориться что-то странное…
– Задерживался на работе, пах чужими духами, да?
– Нет же, – я поднялась со стула и отошла к окну, чтобы не показывать Люде своих слез. – Он изменился. Внешне все осталось таким же, но я чувствовала, что что-то не так. Он мог смотреть на меня дольше обычного, уходить в свои мысли. Я думала, что дело в любовнице, но Борис не стал бы изменять. Он ни за что не притронулся бы ко мне после того, как целовал другую женщину.
– Но он все-таки изменил!
– Не изменил, – я покачала головой. – У него в офисе сегодня я увидела новую ассистентку и все поняла. Не знаю как. Она смотрела на меня с такой ненавистью… Как будто это я у нее мужа увела. Борис сказал, что влюбился и не может мне врать. Но клялся, что не касался ее.
– Как будто тебе от этого легче… Оль, я ушам своим не верю. И ты об этом говоришь так просто! Давай сожжем его вещи? Колеса машине проткнем? Ей в инсте в комментариях гадости напишем? Отреагируй же ты хоть как-нибудь!
– Она тут не причем, – наконец сказала я тихо, отходя от окна. – Она свободная девушка, никто не запрещает ей влюбляться и строить отношения. И на него я не злюсь. Он поступил честно. В конце концов, сердцу не прикажешь.
– И что? Вот так вот десять лет брака, сотрудничество в компании, общее имущество – все в топку из-за какой-то девицы?
Люда была возмущена, наверное, больше моего. Подруга так негодовала, что чуть не выплеснула чай из кружки на белоснежный расстеленный на кухне ковер.
Чтобы не волновать ее еще сильнее я улыбнулась и взяла ее руку в свои.
– Не переживай. Все будет хорошо. Я поставила ему условие, что заявление мы подадим через месяц.
– У тебя есть гениальный план? Думаешь за тридцать дней стать всемирно известной? Или найти себе кого-то еще более богатого?
– Люда! – впервые за вечер я искренне рассмеялась. – Тридцать дней нужны не мне, а ему, чтобы понять, что никакого развода он не хочет.
– Так, все ясно, ты сходишь с ума!
Подруга все-таки подскочила со стула, схватилась за сердце и начала метаться по кухне в поисках чего-то, известного только ей.
Я тихо посмеивалась над Людой, но поспешила встать следом и успокоить ее. Это произошло в тот момент, когда она собиралась налить водку нам в чай.
– Я не схожу с ума, слышишь? Все будет хорошо. Я видела эту девушку. Да, она молода, красива, не обременена заботами. Но это все, чем она может похвастаться. Борису хватит месяца, чтобы понять, что она не я. Он не протянет долго с простушкой, которая будет косо смотреть на каждую женщину рядом с ним, которая будет требовать поскорее жениться на ней, скандалить с его матерью. Ему хватит месяца.
– И что же? – Люда осторожно присела на краешек стула, не сводя с меня пристального взгляда. – Через месяц он вернется, и ты его простишь?
– Я не знаю. Но он вернется, эта девушка позаботится об этом.
– Если бы не знала, что ты сама из обычной семьи из глубинки, клянусь, сочла бы тебя последней стервой!
Подруга тяжело вздохнула, достала из кухонного шкафчика две плитки шоколада, которые она прятала от своих детей на случай незапланированной депрессии, и откусила несколько долек от целой плитки.
Люда знала, что переубеждать меня в чем-либо бессмысленно. Если я решила, значит мое мнение уже не изменить. Так что она всегда выбирала тактику молчаливой моральной поддержки, которой мне так не хватало.
– И что думаешь сейчас делать?
– Сделаю вид, что ничего особенного не происходит. Буду работать, жить своей жизнью, – я пожала плечами, понимая, что вру даже самой себе. – А из ближайших планов поехать в отель и снять номер. Борис сейчас забирает свои вещи из дома.
– Зачем тебе в отель? Оставайся у нас, комнат много.
– Нет, нет, нет, – чтобы подруга не смогла меня уговорить, я поднялась со своего места и спешно засобиралась из гостеприимного дома. – Мне будет лучше сейчас побыть одной. Спасибо, что приняла и выслушала.
– Но Оля!
Я быстро замотала головой из стороны в сторону, давая понять, что сочувствия и уговоров сейчас не нужно.
Было лучше быстро уйти и хлопнуть дверью за своей спиной.
Я не плакала на людях. Никогда. Это был один из главных принципов, который позволял мне оставаться сильной духом и сильной в глазах окружающих.
Водители машин, едущих навстречу, могли видеть только блестящие от подступающих слез глаза. Но, вероятнее, им до меня не было никакого дела.
Как не было дела и администратору отеля в центре столицы. Да и впрямь, какая разница молодому мужчине лет тридцати, зачем не такая уж молодая женщина спешно снимает номер в ночи.
Только прижавшись спиной к двери в небольшой комнате, я позволила слезам выйти наружу.
Невыносимо трудно переживать сложные моменты в одиночестве, как оказалось. Можно сколько угодно уговаривать себя, что тебе хорошо одной, что ты сильная, что ты можешь справиться со всем сама.
Однако лишь одна новость, одно непредвиденное событие разубеждает тебя в том, в чем ты была абсолютно уверена.
Слезы текут по щекам, ты обнимаешь сама себя, но это не помогает.
Нужен родной человек под боком, который просто обнимет, успокоит, скажет, что все будет хорошо, даже если хорошо не будет уже никогда.
Берегите тех, кто рядом с вами. Потому что никто не знает, когда вы останетесь одни. Потому что человеку всегда нужен человек.
Трудно осознавать, что печаль не с кем разделить. Родных людей можно пересчитать по пальцам, и все они на расстоянии одного телефонного звонка. Однако этот звонок не спасает.
В то время как я проливала слезы в стандартном номере отеля среднего класса с простынями не первой свежести, мой пока что муж в пока что нашем доме собирал вещи со своей пока что ассистенткой.
Глава 2
– Чудесный дом, здесь очень уютно, – банально произнесла молодая девушка, проходя внутрь, не разуваясь. Я и мои вычищенные персидские ковры не простим ей этого.
– Спасибо, я проектировал его, а Оля занималась внутренней отделкой.
При одном воспоминании обо мне у Бориса на душе скребли кошки. Он любил меня, любил на протяжении долгих лет, и сейчас бесконечно сильно переживал, как я перенесу этот разрыв.
Он смотрел на стены, где висели наши совместные фотографии. Со снимков на него смотрела молодая семья, которая еще не знала, что через несколько лет им предстоит развестись.
–Уверена, что он понравится новым владельцам. Здесь будет хорошо какой-нибудь семье.
– Не думаю, что мы его продадим, – Борис проходил по комнатам, собирая в сумки вещи первой необходимости. За вечер можно было вывезти лишь часть того, что мы накопили за десять лет брака. – Оля любит этот дом, а я оставлю ей все, что она пожелает.
– А сам останешься без гроша за душой? Мужской поступок… Но мне это все не важно, – пропела девушка и повисла на руке моего пока что мужа, находясь в пока что нашей спальне. – Я рада, что ты принял решение, и теперь мы можем быть вместе.
– Марина, послушай, – Борис взял девушку за плечи и осторожно отстранил от себя на полметра, – ты чудесная девушка. Ты такая чудесная! И я влюблен в тебя как мальчишка. Но пойми меня правильно, я только что прекратил десятилетний брак. Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
– Конечно, конечно, я все понимаю, – точно магнитом девушку вернуло обратно на плечо к моему пока что мужу. – Я понимаю тебя лучше остальных и всегда буду понимать.
– Спасибо тебе за это.
Подарив молодой девушке поцелуй в губы, Борис отправил в спортивную сумку футболку, купленную много лет назад в одном из наших совместных путешествий.
В ту ночь дом заметно опустел. Из него вынесли всего пару сумок вещей, никто бы не заметил пропажи.
Но только не я.
Вернувшись в дом ранним утром, я еще раз вдоволь наплакалась от ощущения совершенно пустых стен и холодной постели.
