Екатерина Ромеро
Покровитель для Ангела. Невеста бандита
– Время поджимает, фотограф уже тут. Давай накрашу тебя.
Люда с Аленой суетятся возле меня добрых пару часов, нанося мне нежный свадебный макияж и делая прическу с живыми цветами.
– Откуда они? Я не планировала даже.
– Михаил захотел, чтобы на тебе цветы были. Смотри, какая прелесть? Нравится?
Люда показывает тоненькие веточки крошечных белых розочек. Выглядят просто прекрасно.
– Очень. А где Миша, куда его Толик забрал?
– Поможет одеться ему, ну и будет сторожить, чтоб не слинял жених никуда. Шучу, Лин. Все нормально. Просто будет рядом.
Это немного меня успокаивает, потому что Толик как стена. Надежный и спокойный, и это то, что надо сейчас нам всем.
– Лин, надень туфли, потом платье.
Я обуваюсь и становлюсь на десять сантиметров выше. Шпилька просто гигантская, но зато в зеркале вижу, как красиво напряглись икры. У меня тонкая талия, небольшая, но плотная грудь, стройные ноги. Наконец-то я полностью довольна своей фигурой.
– Стой, еще кое-что.
Алена достает из пакета белую кружевную подвязку.
– Я не уверена, что это надо.
– Поверь, девочка. Бакирову это понравится.
Помогают надеть это небольшое украшение, и теперь у меня на бедре чуть ниже белых трусиков красуется красивая кружевная подвязка.
– Он тебя сожрет. Берегись, девочка, – смеются, тогда как мне не особо-то и до смеха. Руки дрожат. Боже, как же я волнуюсь.
– Не переживай, Лин. Давай платье наденем.
Алена достает из чехла платье, я надеваю его, оказываясь в белом облаке пышных юбок. Корсет стягивают очень плотно, но результат мне очень нравится, улыбка невольно касается губ.
– А талия-то такая, осиная, красота!
– Последний штрих, невеста.
Люда достает фату. Длинная, кружевная, до самого пола, ее закрепляют шпильками на прическе.
– Боже, Лина, какая ты красивая!
Улыбаюсь, смотрясь в зеркало. Мне нравится, я похожа на принцессу из мультика, красиво и нежно, не вульгарно. Все как я и хотела. Миша сделал все, как я и мечтала.
В этот момент в комнату громко стучат.
– Отдайте мою невесту! Хорош ее мучить!
Это Миша, и Люда быстренько подпирает собой дверь.
– Потерпите, Михаил Александрович, у вас еще вся жизнь впереди. Ра-но! – смеется, не пуская его.
– Блядь, я уже не могу. Покажите ее. Ангел! Все нормально?
– Миша, все хорошо.
Усмехаюсь и слышу голос Толика за дверью:
– Тоха, пусти! Я дверь на хрен снесу!
– Бакир, иди, никто тебя не пустит! Бабло готовь на выкуп, – басит, а я юбки подбираю и кружусь перед зеркалом. Из туалетного столика беру флакончик новых духов. Нежная роза, не сладкие, цветочные. Пару капель на запястье и на шею, приятно, красиво, просто сказочно все.
– И где Игорь? Где наш свидетель заблудился?! – бубнит Толик под дверью. – Алена, что ты сделала с ним?
– У Игоря операция! Он придет прямо в загс.
– До дурки меня доведете! Иди, Бакир, собирайся!
– Фату поправь, Ален. Пусть до пола пролегает.
Через минуту я слышу, как Миша уходит, и Толик сам стучится в дверь, Люда его пускает.
– Ого… Линка, ты когда вырасти так успела? – смеется. – Я не знаю, как тебя показывать Бакиру!
Останавливается, смотря на меня.
– Почему? Что-то не так?
– Так, да только он залюбит тебя раньше времени, если увидит в этом. Прости, Людась. Ладно, выходите. Машины уже ждут! Поедете в разных. Твоя с розовой этой… хренью. В общем, выходите.
Я беру букет невесты с нежными белыми живыми пионами и, подхватив полы платья, выхожу из комнаты. Меня встречают овациями, я просто замираю, увидев количество народу. Человек двадцать, и это только в доме. На улице еще столько же, не говоря о тех гостях, которые приедут прямо в загс.
В этот миг начинаются гул, смех и громкие традиции, от которых идет кругом голова. Нам не надо тамады, потому что есть Толик, а после я встречаюсь взглядом с Михаилом.
Он стоит у лестницы, в черном костюме и белой рубашке. Очень высокий, большой, такой красивый. Его взгляд загорается при виде меня, на лице мелькает едва заметная улыбка.
Я чувствую, как каменеет живот и горят щеки. Миша и правда смотрит на меня, будто хочет съесть. Осторожно спускаюсь по ступенькам, Толик подходит и становится между нами.
– Так что, Бакир? Невесту выкупаешь?
Миша достает из кармана пиджака пачку денег. Большую такую пачку, дает Толику.
– На. Пусти уже.
Миша за руку меня берет и отводит ото всех.
– Какая ты красивая у меня, Ангел.
Его глаза искрятся, и я невольно улыбаюсь.
– Ты тоже красивый. Очень.
Михаил достает из кармана что-то блестящее, и я открываю рот в немом шоке, когда вижу, что это колье. И оно просто усеяно камнями.
– Что это?
– Маленький подарок невесте.
Осторожно надевает колье на меня. Оно ложится как влитое. Красивые розочки из белых камней.
– Спасибо, мне очень нравится.
– Идем.
Берет меня за руку, и мы вместе выходим из дома. Садимся в разные машины. Со мной едет Алена.
– Боже, какая красота! Это Михаил подарил?
Ее глаза округляются, когда видит колье.
– Да. Только что. Красивое украшение?
– Лина… это не простые стекляшки! Михаил подарил тебе бриллианты.
***
– Где Игорь, Алена? Где его носит?!
– Я не знаю… он не берет трубку!
– Черт, я ему по шапке дам, вот точно дам!
Мы уже в загсе, я споткнулась, когда зашла сюда, но не обращаю на это внимания и стою рядом с Мишей, который держит меня за руку.
Вокруг куча людей, большинство из которых я не знаю. Здоровые мужики, они все похожи на бандитов.
– Тоха, что там со свидетелем?
– Ждем. Еще минутку, все путем, брат.
Невольно осматриваюсь по сторонам. Макса нет. Он не пришел. Мне становится стыдно. Я толком не поблагодарила его за помощь, а Миша его еще и ударил.
– Я тут! Можно жениться!
Запыхавшийся Игорь врывается в последний момент и становится с нами рядом. Свадебный регистратор поправляет очки и довольно качает головой.
В следующие минуты мы слушаем традиционную речь о счастье, любви и верности. Я же стою напротив Михаила и глаз от него отвести не могу. Я счастлива, хоть и волнуюсь. Все будет хорошо, все будет…
– Объявляю вас мужем и женой. Можете поздравить друг друга.
Миша достает небольшую черную коробочку и открывает ее. Я вижу золотые кольца. Он достает кольцо поменьше и надевает мне его на безымянный палец.
Я достаю его кольцо и… блин, я роняю его на пол.
Кто-то сзади перешептывается, и я ошалело смотрю на Мишу. Он лишь коротко усмехается.
Кольцо подает Алена, и трясущимися руками я надеваю его на безымянный палец Михаила, стараясь не думать о том, что это еще один чертов знак. Плохой, страшный.
Миша поднимает мою фату, я вижу, как блестят его карие глаза. Опасные, красивые, темные.
– В болезни и здравии. В богатстве и в бедности! Клянусь любить тебя, Михаил, наших детей и хранить тебе верность до конца своих дней.
Держу Мишу за руки, вся дрожу, но он сильнее сжимает мои ладони, успокаивая.
– Клянусь любить тебя вечно, Ангел, – говорит серьезно, а после наклоняется ко мне.
– Горько! ГОРЬКО!
Зал просто взрывается овациями, и Миша меня целует под ошалелые аплодисменты и поздравления.
Мы выходим из загса под возгласы толпы, и нас с Михаилом щедро осыпают монетами, конфетами и зерном. В ясное синее небо взлетают черные вороны, а я вздрагиваю, когда в церкви напротив очень громко звенят колокола. На разрыв просто.
Глава 6
Мы празднуем в клубе. Все красиво украшено, везде цветы, шарики, столы ломятся от еды. Я вижу гостей, их так много, некоторых я хорошо знаю: Влад с Аллой, Толик с Людой и их крошечными близняшками, Игорь с Аленой, ее маленький сын Назар, Стас, Саша, Руслан. Куча людей, и они все пришли, чтобы нас поздравить.
Молоденькие официантки то и дело подносят новые блюда, и все… все кажется сказочным. Именно таким, каким я и хотела, но главное – он. Миша рядом. Не отходит от меня.
Фотограф за нами следует по пятам. Думаю, снимков будет не меньше сотни.
– Так, тихо, братва, дайте сказать!
Толик встает первым, держа рюмку водки в руке. Все затихают, я сглатываю. Миша тоже поднимается.
– Ну что, братуха, счастья вам, любви, здоровья! Береги жену, не обижай. А ты, Лина, береги медведя. Поздравляю!
– Спасибо, брат, – говорит Миша и салютует Тохе, чокается со мной, и я отпиваю глоток шампанского, от которого приятно щиплет язык.
– Ну и это… давайте делайте медвежат уже! Первым должен быть пацан, Лина, поняла?
Толик улыбается, и, кажется, я краснею до самых пят, тогда как Миша приобнимает меня за талию, поддерживая.
– Тоха, без тебя разберемся.
Миша подмигивает мне, и я немного расслабляюсь.
Толик опрокидывает в себя рюмку водки и закусывает ломтиком сыра. Он уже охмелел, хотя еще только первый стол. Не помню, чтобы видела Толика пьяным. Когда он только успел? Ах да, он же встречал гостей и собирал за меня выкуп.
– А где тебя носило, Игорь? Негоже опаздывать на свадьбу друга.
– У меня, вообще-то, больные. Я и так с операции пришел.
– Тоха, не доставай моего доктора! Игоречек, закусывай! – защищает его Алена.
– Штрафную выпей – и прощу. Вы следующие. Готовься, Игорь! Я буду тамадой у тебя тоже.
– Не-е, сначала Влад с Аллой. Они уже дату забили. Мы с Аленкой сразу после них.
Смеются, а я теряюсь. Мысли о ребенке немного выбивают, становится стыдно.
– Ангел, не слушай никого. Тоха расслабился впервые после родов, охмелел – вот и несет, не думая. Подумаем про медвежонка, когда выучишься, – шепчет Миша мне на ухо, опаляя теплым дыханием.
– Угу… – киваю, улыбаясь, но все равно чувствуя напряжение. Пока я выучусь на кардиолога, пройдет еще семь лет, а это долго. Я хочу ребенка от Миши уже сейчас.
– Что-то водка не такая… Горькая она. Горько! – смеется Толик, Люда стыдливо прикрывает лицо.
– Горько! Горько! Раз… Два… Три!
Боже, у меня от поцелуев уже губы жжет, и хорошо, что Миша прикрывает меня собой и из-за его спины меня даже не видно. Мне так лучше, он рядом, и он защищает. Я доверяю ему.
Нам приносят кучу подарков, мне дарят прекрасные цветы. Огромное количество, и приходится доставать дополнительные вазы, чтобы все расставить, а еще нам дарят конверт. Его охранник заносит внутрь, но Миша не дает мне его в руки и открывает сам. Там оказывается очень острый нож, и мое настроение летит на пол.
– Что это такое?
– Ничего.
Миша недовольно поджимает губы.
– Слав, выкинь. Не бери больше никакие посылки! Вообще никакие. Ни от кого. Не бойся, Ангел. Это ерунда. Балуется кто-то.
– Я боюсь… Кто-то не желает нам счастья.
– Эй, все нормально. Все хорошо, девочка.
Миша обнимает меня и целует в висок, я расслабляюсь. Если это шутка, то не смешная.
На втором столе дверь клуба открывается, и я вижу на пороге Макса. Он в синем костюме, с букетом белых роз в руках. У него поплыл взгляд, и его шатает. Он в стельку просто пьян.
В один момент все затихают, видя Максима. Я вижу, как напрягается Миша, но кладу ему ладонь на колено.
– Не надо. Пожалуйста.
Миша берет мою руку и целует, но после поднимается и подходит к Максу. Я срываюсь следом, подбирая юбки платья и до жути боясь, что они сцепятся снова.
Максим очень пьян. Я никогда не видела его настолько выпившим. Он едва стоит на ногах, смотрит на меня из-за подо лба, тяжело дыша.
– Ты очень красивая, Лина. Прости, я без подарка. Даже апельсинов твоих любимых не взял.
Пожимает плечами, протягивая мне букет роз.
– Ничего страшного. Спасибо, Максим.
Он подходит и приобнимает меня, целует в щеку, тогда как я буквально слышу, как заряжается воздух. Миша стоит рядом и смотрит. Я могу только догадываться, что он сейчас чувствует, и он точно не рад.
– Поздравляю вас! Счастья вам, любви… большой. И чистой. Деток. Радости там… – говорит Максим, и я замираю, когда Миша подходит к нему. Я все думаю, что сейчас он ударит Макса, но Миша протягивает ему руку.
– Спасибо, Макс.
Они пожимают руки, и у меня словно от сердца отлегает. Макс едва стоит на ногах. И выглядит очень расстроенным.
– Ален! Подготовь Максу приборы. Посадите его за стол. Пусть поест. Руслан, Саня, подвиньтесь там, – распоряжается муж, и Алена подхватывает Макса. Муж… я впервые Мишу мужем назвала, и мне нравится. Безумно.
Я же сажусь на место. Перед глазами тот клинок. Кто его прислал, зачем? Разве дарят нож на свадьбу? Нет, это не делают те, кто желает счастья.
На улице темнеет. Мы выходим смотреть салюты. Такие красивые, разноцветные, но я пугаюсь каждого из них, и Миша меня приобнимает, набрасывая пиджак мне на плечи, защищает. Я же чувствую себя очень счастливой в этот момент, я стою рядом с Мишей, обнимая его.
***
– Миша, все путем? Вижу, ты усилил охрану. Втрое.
– Я ответственен за всех. Ты знаешь.
– Позвони Гафару, я тебе говорил уже! Тебе не защитить всех, это просто невозможно!
– Нет, я сам защищу, я делаю все, Тоха, все, что могу.
– На хера ты на себя это все взвалил? Ты не обязан за каждого отвечать…
– Нет, обязан, Тоха. Если какая-то хуйня происходит, это мой косяк! Вы в моем клубе все. Это наш праздник, и я хочу, чтобы все были защищены!
– А тебя кто защитит, не думал? Ангела твоего? Как жить-то будете теперь с такими угрозами? Или ты думаешь, я не видел ваших, сука, подарков в конвертах?
– Тоха, не нагнетай, я стараюсь это разрулить!
– Ладно, я понял, и это… хорошо, что Макса не тронул. Линка и так переживает. Неужто еще и мужем будешь хорошим?
Смеется, подъебывает, вот же говнюк.
– Я пошел, танец у меня.
Выкидываю сигарету, выдыхая дым. Все идет гладко, Тоха просто паникер, всегда был таким, нравоучитель, блядь.
***
Когда возвращаемся в клуб, я удивляюсь, ведь гости затихают, а в зале откуда-то появляется дым.
– Миш… это что?
– А ты как думаешь?
Он походит ко мне и протягивает руку.
– Не может быть, Миша-а-а!
Не могу сдержать улыбку, а после я слышу, как включается музыка. Тот самый вальс, который я и хотела: “Мой ласковый и нежный зверь”.
Мы выходим в центр зала, свет приглушается, и Миша прижимает меня к себе. Я вдыхаю его запах, чувствую его так близко и, подняв голову, смотрю в строгое любимое лицо.
– Я очень люблю тебя, Миша. Очень, – шепчу ему, а после замечаю в окне какие-то красные точки. Их так много, слышно визг шин, а после Миша почему-то с силой обхватывает меня за плечи и заваливает на пол. Он придавливает меня собой, больно, быстро, навалившись сверху. С меня от резкого падения слетают туфли.
– Тоха, прячь детей! Столы, на пол! – это кричит Миша. Так громко, обхватив меня руками и прижав собой.
– А-а-а-а!
Звенят хрустальные стаканы, сигналят машины, взрываются бутылки шампанского.
Я с ужасом вижу будто в замедленной съемке, как трещат стекла и как наши гости начинают падать один за другим, словно подкошенные.
Везде кровь, Паша почему-то за бок держится, падает, Алена прижимает сына к себе, мужчины переворачивают столы вместе со всем, что на них находится.
Выстрелы. Автоматная очередь прошибает окна, и я слышу только жуткие крики в свой самый счастливый день в жизни.
Глава 7
– Ангел, Ангел, посмотри на меня! На меня!
Кто-то меня тормошит, я поднимаю ошалелые глаза и вижу Михаила. Он оттащил меня куда-то в угол, тогда как меня просто трясет, и я не могу понять, что только что случилось.
Смотрю лишь на свои руки и платье, фату. Они в брызгах крови. Ее так много, она везде.
– Тебя задело, Ангел?! Скажи мне, тебя задело?!
Его голос почему-то дрожит, и Миша меня осматривает, крутит мое лицо из стороны в сторону, вытирает мои руки от крови платком.
– Нет… это не моя. О боже, Миша, что случилось?
– Тоха! Где ты, где ты? Вы целы?! – Миша вскрикивает, а я смотрю в зал. Столы перевернули, все с них на пол слетело, и еще я вижу Аллу, она сидит на полу, а рядом с ней почему-то лежит Влад. И он не двигается.
– Я здесь. Здесь…
Тоха выходит бледнее мела. У него один ребенок на руках, второй у Люды. Все просто ошарашены, сбиты с толку. Дети кричат. Совсем крошки. Им нет даже года.
– Сука, кто-о-о? Кто, блядь?!
Миша проводит руками по лицу, помогает мне встать на ноги.
– Влад! Вставай, Влад! Помогите! – кричит Алла, и мы все подходим к ним. Влад. Он не двигается.
– Игорь!
– Я тут. Алла, отойди! Скорую вызывайте, быстро!
Игорь берет какую-то салфетку со стола и прижимает ее к шее Влада. Из нее хлещет кровь. У Влада открыты глаза, у него судороги, а после он резко затихает. Он не шевелится, и, приложив два пальца к его шее, Игорь убирает салфетку.
– Игорь, помоги, помоги ему!
– Ему уже уже помочь. Артерию прострелило. Мне жаль, – говорит Игорь, и Алла отшатывается назад, она теряет сознание.
Миша подходит к Владу, поднося кулак ко рту. У него руки дрожат, и он пересматривается с Тохой.
– Влад! Влад! Боже.
– Паша! – кто-то кричит рядом, и, обернувшись, я вижу Пашу. Это наш водитель. Он возил меня на учебу и забирал все это время. Паша лежит с простреленным сердцем. Он тоже не дышит, и от ужаса я только и могу заплакать, смотря на весь этот кошмар.
– Паша! Я тебе помогу… сейчас.
Наклоняюсь к нему, но он уже не дышит, и чувствую только, как кто-то меня от него оттягивает. Миша вжимает меня в грудь.
– Не смотри, не смотри, Ангел!
Моя свадьба превратилась в ад. Настоящий.
– О боже, что это, Миша?
– Увози детей, Тоха! Ангел, едь с ним!
– Нет! Что ты будешь делать, Миша? Что происходит?
Держу мужа за руки, я вся дрожу, аж подкидывает меня.
– Ты сейчас поедешь с Аленой к нам домой и не будешь никуда выходить, поняла? Ален, заберите ее. Уезжайте отсюда, быстро! – басит Бакиров и достает пистолет, заряжая его при всех.
– А ты? Куда ты собрался? Стой!
Хватаю Мишу за руку, пытаюсь его остановить, но он выводит меня на улицу.
– Не уходи! Я боюсь за тебя! Вызови милицию! Будь со мной, любимый, будь рядом! Миша!
– Менты не помогут. Я приду. Жди меня дома, Ангел! Слав, береги как зеницу ока. Забери ее домой. Усилить охрану.
Миша усаживает меня в машину, захлопывает дверь и уходит вместе с раненым Стасом, набирая кому-то по пути.
Авто в свадебных украшениях срывается с места. Я краем глаза замечаю, как мелькает скорая, как начинают выносить трупы из клуба, как плачет Алла по убитому Владу, и мне кажется, что это просто страшный сон.
***
– Лина, боже, девочка, ты как?
– А?
Из пучины этого дурмана меня вырывает Алена. Мы уже дома. Рядом мельтешит ее сын Назар, а я сижу в окровавленном свадебном платье и с места сдвинуться не могу. За окном ночь, Миша куда-то сразу уехал, и от него нет вестей. Совсем.
– Давай помогу платье снять. Назар, спускайся в гостинную, там Игорь, поиграйте с ним.
– Мам, Игорь уснул прямо на диване!
– Ну ничего. Включи тихонько телевизор. Дядя Миша разрешил. Иди.
Алена помогает снять платье и фату, которую я осторожно складываю. Принимаю душ, смывая косметику и кровь, перед глазами какие-то вспышки. Я не ударилась, Миша прикрыл меня собой, но мне кажется, я просто еще не верю в то, что Влада уже нет в живых и Паши. И я не знаю даже, кто еще ранен.
– Миша звонил? Есть новости?
Хватаю телефон, нет пропущенных. Ни одного.
– Нет. Не звонил. А дети Люды и Толика? Они в порядке?
– Да. Тоха успел их под стол спрятать. Они домой уехали.
– Кто еще ранен?
– Стас получил ранение в плечо, но там царапина. Больше вроде нет пострадавших. Успели спрятаться за столами, так бы всех в решето превратили.
– А Алла? Она же там одна осталась. Влад, Паша… Давай вернемся, Ален! Поехали в клуб!
– Нельзя. Опасно. Михаил сказал – сам разберется. Там серьезные люди приехали. Аллу забрали в больницу. Парней в морг увезли. Тоха будет похоронами заниматься.
– О господи, боже… За что? Скажи, Ален, за что они так с нами?
– Я не знаю. Лин, мой малой испугался, да и Игорь тоже едва до дивана вашего дополз. Он после операции. Уставший. Мы поедем.
– Конечно. Спасибо, Ален.
Они уезжают, а я так и остаюсь сидеть до самого утра на кровати. Набираю Михаилу, он не отвечает. Ни сегодня, ни следующие сутки. Я же словно в ступор упала. Из дома меня не выпускают, никаких новостей нет.
Как я ни просила Мишу, он все равно поехал на эти разборки, и я не знаю даже, жив ли он теперь. Кручу обручальное колечко на пальце, а после слышу звук подъезжающей машины.
Мигалки, яркие синие цвета. Приехал наряд милиции.
Я с ужасом вижу, как выходят двое милиционеров, но охранники их не пускают. Ошалело лают собаки, и, покрутившись у ворот, менты уходят, вручив какой-то листок охране.
Я набираю Мише, но он не берет трубку, и у меня просто сдают нервы:
– Да возьми же ты телефон!
“Абонент вне зоны доступа” служит мне ответом, благо Толик хотя бы берет трубку.
– Где Миша, что происходит?!
– Он тебе не звонил? Ты не знаешь?
– О чем не знаю?
– Миша стал мэром, – коротко. Тихо. На фоне слышу детский плач. Толик дома.
Глава 8
– Что? Что ты говоришь? Каким мэром? Я ничего не понимаю. У меня милиция под воротами. Что мне делать, Толик?
– Никого к тебе не пустят. Посиди пока дома спокойно.
– Кто это был, скажи! Кто напал на нас?
– Я не знаю. Мы разбираемся, – напряженно отвечает Толик, и я быстро вытираю слезы.
– Скажи, чем я могу помочь? Алла, Влад, Паша…
– Ничем. Сиди дома. Бакир должен скоро появиться. Не делай НИЧЕГО! Похоронами я сам займусь. Отбой.
Толик отключается, а ко мне стучится охранник, и из его рук я получаю повестку. На свое имя. Ахмед Амаев написал заявление на меня о том, что я покушалась на его жизнь.
***
– Шах, узнал?
– Да. Ахмед вышел из комы. Вот тебя сразу “поздравить” решил.
– Сука! Он не может сам, Ахмед не способен сам на такое! Кто ему помогал, кто стрелял?!
– А он и не был сам, их там до хуя. Ильман Амаев организатор. И Ваха. Родные братья. У них наемники есть. Это был первый удар. Они тебе войну объявили.
– Суки! Найди мне их. Привези ко мне! Я заплачу, сколько скажешь, Рустам, я заплачу!
– Миша, их нет в городе, скрылись сразу после твоей свадьбы. Нет семей, они готовились. Попрятали всех. Ахмед только где-то в городе, но я не знаю где. Ищу.
– У меня двое гостей на свадьбе погибло, они охрану мою положили, Шах, они охуели!
– Они ведь звонили тебе, не так ли? Надо было раньше с ними решать, а теперь уже поздно. С ними не договориться, Бакир. Барон тоже сказал не связываться с чеченцами, хотя он хорошо их знает. Ты слишком высоко поднялся. Ты мешаешь уже многим. У тебя, блядь, власти уже больше, чем у всех, кого я знаю! Стань мэром! Тебе уже самому нужна крыша. Срочно.
– Я уже говорил Гафару, что мэром не стану! Отвалите, блядь, от меня! Я строю бизнес. На хуй мне эти разборки?!
– Тебя загрызут. Кто за тобой стоит? Миша, тебя поддерживают, но вас слишком мало. Чеченцы обозлились на тебя. На твою женщину. Я ничего не могу сделать.
– Блядь…
– Вали, Бакир. Бери жену и уезжайте! Это плохо кончится. Я не враг тебе. Помочь хочу. Пусть Тоха ведет клуб. Ты же не бедный. Выживете в любой стране мира. Едьте в Америку, в Европу, да хоть на Луну! Тебя там никто уже не достанет.
– Нет, я сам защищу ее. Это моя земля!
– Ты, блядь, слышишь меня? Ахмед выжил и твою женщину будут искать! Бегите!
– Я никуда из дома не уеду! И бежать, поджав хвост, я не собираюсь. Или ты со мной, Шах, или против меня.
– Я с тобой, Бакир, но будет война. Прости, у меня уже семья, я не буду подставляться.
– Ты мне уже помог, Рустам. Ты мне ничего не должен. Сам разберусь.
Сбиваю вызов и сразу набираю Гафару.
– Слушаю.
– Это Бакир. Я согласен. Стану мэром. Дай крышу!
– Ты принял правильное решение, и я догадываюсь зачем, но я сам чеченец. Ты не охуел, Бакир?
– Я тебе так же нужен, как и ты мне. Амаев расстрелял мою свадьбу, убил моих гостей, напугал мою жену. Моей женщине угрожают! Тебе нужны мои руки и связи, мне нужна защита. Развяжи мне руки, дай мне крышу. Немедленно!
***
Я встаю ночью от хлопка двери, Миша бесшумно входит к нам в спальню, но я уже не сплю. За эти трое суток глаз почти не сомкнула.
– Где ты был?!
– Решал проблемы, – коротко, и я вижу, что он едва ноги волочит. Все в том же свадебном костюме, но без пиджака. Рубашка расстегнута на три пуговицы на груди, и Миша выглядит адски уставшим.
– Тебя не было почти трое суток, ты даже ночевать не приходил, зачем тебе телефон?!
Вскакиваю и подхожу к мужу, с силой хватаюсь за его рубашку, смотря в карие глаза.
– Девочка моя. Все будет хорошо.
Наклоняется и целует меня, прижимает к себе, а мне плакать хочется. Запах его вдыхаю, обнимаю за крепкие плечи, вставая на носочки.
– Я боялась за тебя, Миша. Почему ты не отвечал на звонки?!
– Я не мог.
– А Толику, значит, мог отвечать? Почему ты всегда ставишь меня на последнее место? Почему твои друзья для тебя важнее, чем я?!
Меня несет, я перенервничала, я не спала три дня, почти не ела и не слышала его голоса. Мне хочется его ударить и обнять, поцеловать, толкнуть, прижаться.
– Ангел, чушь не неси, – напряженно.
Целует меня в щеку. Холодно, царапая трехдневной щетиной. Расстегивает и сбрасывает рубашку.
– Это не чушь, а правда! – Обхватываю себя руками. – Ты стал мэром, Миша? Я последняя должна узнать об этом?
Сцепляет зубы, окидывает меня раздраженным взглядом, а я почему-то смотрю на его шею, на рубашку. Меня аж клинит: а вдруг Миша был с кем-то? Это должно быть видно или нет? Помада, духи женские, хотя ничего такого нет, я просто накручиваю себя, я так переживала за него, до безумия просто.
– Стал, не волнуйся, все нормально, – усмехается, но я вижу, как Миша напряжен. Молча уходит в душ, а после возвращается и быстро переодевается в новую одежду. Он спешит, и, похоже, Бакиров явно не собирается оставаться дома. Со мной.
– Куда ты? Ты же только пришел! Миша!
– По делам, – басит и на часы все время смотрит, что просто выводит из себя.
– У нас так всегда теперь будет? Почему ты мне никогда ничего не рассказываешь?! Это ведь были люди Ахмеда. Они расстреляли нашу свадьбу.
– Не думай об этом. Я все решу.
– Что ты решишь? К нам милиция приезжала, мне повестку вручили. Меня посадят скоро. Навещать хоть будешь?
Миша проводит рукой по лицу и тяжело вздыхает, а после подходит ко мне и приобнимает сзади, прижимает к себе, обхватывая за талию крупными ладонями.
– Не бойся ничего, Ангел. Никто тебя не посадит! Я слово тебе даю, никто тебя никуда не посадит!
Обнимает меня, целует в висок, и я расслабляюсь. Оборачиваюсь в кольце его рук, обнимаю мужа в ответ.
– Миша… не уходи, останься рядом! Это люди опасны, ты же помнишь, как жестоко они тебя избили, и теперь это! Они никого не пожалели. Из-за нас гибнут люди!
– Из-за меня. Это моя ошибка. Я знаю, что на мне кровь пацанов, я знаю!
– Умоляю, не уходи…
– Так надо. Еще немного. Потерпи, девочка.
– А моя учеба?
– Дома пока поучись. Не бойся ничего. Я буду отвечать на звонки. Жди меня!
Утыкаюсь ему в грудь, вдыхаю любимый запах парфюма.
– Я боюсь за нас, Миша… я боюсь за тебя! Что-то еще случится, не уходи, пожалуйста, не уходи!
Обхватываю его руками, не пуская, но он убирает мои руки.
– Мне пора. Из дома ни шагу!
Быстро целует меня в щеку и уходит. Из окна я вижу машину Миши. Он открывает багажник, в который грузит оружие. Автоматы, десятки чертовых автоматов.
Пашу и Влада хоронят, но на похороны никто меня не берет. Миша днями где-то пропадает, а я чувствую себя словно в золотой клетке. Он никуда меня не выпускает, вообще никуда, и я не знаю, когда этот ад кончится.
Миша стал мэром, об этом даже был репортаж в новостях. Рядом мелькал Толик, но обо мне ни единого упоминания, и, кажется, Миша меня защищает, вот только это больше похоже на плен.
Я не думала, что после свадьбы все так резко изменится. Я теперь даже на учебу не хожу, хотя не вижу в этом ничего страшного. Я пропустила уже неделю занятий. Еще несколько таких пропусков, и ректор поставит вопрос об отчислении.
Миша не приходит даже ночевать. Иногда заезжает “проверить” свою пленницу, быстро принимает душ, переодевается и ест на ходу. Никаких новостей он мне не рассказывает, и я собираю только какие-то крупицы от Люды и Алены. Они и то знают больше, чем я, и это просто выводит.
Словно есть семья Бакирова и я! Отдельно, как и всегда! Я теперь его законная жена, однако все равно это ощущение отделенности от его стаи не пропало.
Он все в себе носит, ничего мне не говорит о наших проблемах, ведь это наши общие теперь проблемы, и это все началось из-за того, что я толкнула Ахмеда. Это я виновата в том, что чеченцы на нас обозлились и погибли наши друзья, ведь Влад и Паша тоже не были чужими для меня.
– Алло.
Мне звонит незнакомый номер, и я беру чисто на автомате.
– Кто это?
– Приветик, ляля. Узнала?
– Ахмед…
Глава 9
– Как тебе мой свадебный подарок?
Кровь стынет в жилах, но я придаю голосу уверенность.
– Пожалуйста, прекратите это!
– Что прекратить, красивая?
– Прекратите нас убивать! – кричу в трубку. Это он, Ахмед, такое сотворил, больше нет никаких сомнений, и все это из-за меня.
– Ты вещи приготовила уже, ляля?
– Какие вещи?
– На зону. За покушение на меня тебе пятерка грозит. Я посажу тебя, будешь своему покровителю письма из камеры строчить.
– Нет… пожалуйста.
– А почему голос дрожит? В прошлый раз ты смелая была, когда башку мне пробивала, сука, после чего я три месяца под себя ходил!
– Простите меня, Ахмед! Я не хотела тогда. Не знаю, я просто защищалась!
– Ну-ну, не надо плакать! А ты знаешь, ляля, чем занимается сейчас твой муж?
– Он на работе.
– Да, медведь себе на памятник зарабатывает.
– Что вы несете?!
– Что слышала! Твой муж сунулся в политику, а это будет погрязнее всякого криминала. Его убьют очень скоро за это. Он прыгнул выше головы. Ради тебя. Я сам его убью. Мы вас всех порежем, и виновата в этом будешь ты!
– Пожалуйста… пожалуйста, не надо! Не смейте трогать нас! Чего вы хотите? Денег, связей – чего?!
– Тебя. Ты подашь на развод с Бакиром и придешь ко мне, либо мы убьем вас всех. Как там ее… Алла? Она первая на очереди. У нее красивая шейка. Мужу ни слова, не то я начну с него. Я жду ответа, ляля. У тебя час. Тик-так.
Звонок сбивается, и в этот момент распахивается дверь. Я вижу Мишу.
– Кто тебе звонил, Ангел?
***
– Кто тебе звонил?
– Никто…
– Дай сюда!
Быстро подходит и вырывает из моих рук телефон. Просматривает историю звонков, пока я пытаюсь переварить услышанное от Ахмеда.
– Что происходит? Ты мне не доверяешь?
– Что это за номер? Кто тебе звонил?!
Миша наступает на меня, а я теряюсь. Злость и обида за последние дни перевешивают:
– Почему ты меня отчитываешь?! Ты сам непонятно где пропадешь, ты даже на ночь не приходишь, я сижу тут как в клетке одна!
– Я тебе уже говорил, так надо.
– Что надо? Ты мне ничего не рассказываешь! Так, все, я больше не собираюсь сидеть здесь и пропускать учебу!
Иду на выход, но Миша преграждает мне путь. Дверь захлопывается прямо перед носом.
– Паши больше нет, самой тебе ездить опасно! Ты меня слышишь?!
– Я попрошу Максима забрать меня и отвезти на учебу. Он мне не откажет, – фыркаю, отворачиваясь, но Миша в тот же час разворачивает меня к себе, больно сжав предплечья руками.