Екатерина Ромеро
Покровитель для Ангела. Невеста бандита
Глава 1
– Ай!
Из пальца капает капля крови, и я прикусываю его, ощущая соленый привкус. Откладываю фату. Больно. Я укололась иголкой, подшивая ее.
– Ангел, ты в порядке?
– Да, все нормально…
Миша подходит сзади и приобнимает меня за талию, я чувствую его приятный мужской запах, от которого немного кружится голова.
– В чем дело, девочка? Замуж за меня выходить передумала? – шепчет низким хриплым голосом у моего уха и скользит языком по шее, касаясь мочки уха, вжимая меня в себя, заставляя ощутить его возбуждение. Огромное такое возбуждение.
– Не передумала…
– Чего дрожишь тогда, Ангел? Ты боишься меня?
Миша обнимает сзади, смело накрывает мою грудь через блузку крупными ладонями, сжимает ее, делает движение бедрами вперед, имитируя толчок.
Начинаю дышать чаще, загораюсь как спичка. В голове разноцветные бабочки, и в животе особенно… Боже, они словно все тело мое обсели и трепещут крылышками! С ним рядом.
– Нет, не боюсь, еще три дня – и ты мой муж! Законный.
Оборачиваюсь в кольце рук Бакирова. Он очень высокий против меня, статный, большой, опасно красивый, и я до конца не верю, что это все на самом деле происходит.
Скольжу по его широким плечам и сильным рукам в черной рубашке, по груди, подтянутому торсу. Медленно, но уверенно опускаясь к ремню.
– Что ты делаешь… девочка, – басит, напряженно прикрывая глаза, и я вижу, как у Миши начинают трепетать густые черные ресницы, а еще у него бугор в брюках теперь выпирает сильнее.
– Я просто касаюсь, ласкаю, глажу. Что случилось, Михаил Александрович? Вам поплохело?
Усмехаюсь и прикусываю губу, видя его реакцию, а она есть. Бакиров аж напрягся весь, сильнее прижал меня к себе, отчего животом я отчетливо чувствую его возбуждение. Он открывает свои карие глаза с зеленой радужкой, и я читаю там опасность.
– Додразнишься, Ангел, но ничего, после свадьбы нежности закончатся.
Наклоняется и целует меня в шею, царапая жесткой щетиной, провоцируя стайку мурашек.
– Что ты имеешь в виду?
Упираюсь ладошками ему в грудь, а Бакиров наклоняется и впивается в мои губы опасным поцелуем. Один миг, и его настырный язык властвует в моем рту, подчиняя, сбивая с ног, порабощая.
Когда я, опьяневшая от такого напора, приоткрываю глаза, то вижу его победоносную опасную ухмылку и блеск в карих глазах.
– Нежности для невест, девочка, а жену я трахать буду до искр из глаз.
Подмигивает мне и шлепает по попе, развязно улыбаясь и провоцируя у меня негодование вперемешку с отчетливым желанием дать ему сдачи.
– Миша, грубиян! Ты подумал над свадебным танцем?
– Нет, это не для меня.
– Ну пожалуйста, я очень этого хочу!
– Ангел, из меня танцор как из Тохи балерина. Иди ко мне.
Миша с легкостью подхватывает меня и укладывает на кровать, подминает под себя, тогда как я бросаю взгляд на часы. Уже полдевятого. Пары начались. Блин!
– Время, у меня учеба! Я уже опоздала. Снова!
– Похуй. Иди ко мне, сожру тебя.
Бакиров без труда пробирается под мою блузку вместе с лифчиком и накрывает грудь крупными теплыми ладонями.
Ласкает соски, целует меня в шею, тогда как я понимаю, что это будет уже пятое опоздание за эту неделю и меня так скоро просто отчислят из универа.
– Ну все… ну пожалуйста! У меня лекции. И вообще, до свадьбы не будем!
Миша резко прекращает меня ласкать и нависает, оперевшись на руки.
– Это с какого перепугу?
– С такого. Мы так сильнее соскучимся! Три дня всего.
Невинно хлопаю на Михаила глазами, и он поджимает строгие губы.
– Не балуйся, я сдохну три дня без тебя.
– Нет, выдержишь, и я надеюсь, что этого, – стучу по его повязке на руке, – на свадьбе не будет видно.
– Какая ты боевая стала, Ангел. Мне нравится. Заводит.
Снова наклоняется ко мне, расставляя шире мои бедра, но я кое-как выскальзываю, быстро застегивая блузку, поправляя юбку и набрасывая на плечи рюкзак.
Три дня свадьбы – это кошмар. У меня уже голова идет кругом от дел, которые нужно сделать, но я счастлива. Никогда такой счастливой не была. С Михаилом.
***
– Меню утверждаешь? Напитки, закуски и торт. Будет красиво. Михаил нанял еще официанток, накроем шикарный стол.
– Да, все прекрасно. Надеюсь, что всем понравится.
Я сижу в клубе после учебы и нервно постукиваю пальцами по барной стойке. Алена рядом мельтешит, Люда тоже пришла, а меня почему-то трясет. Все это время, и чем ближе свадьба, тем мне страшнее.
– Гостей не прибавится? Списки окончательные? Ау, Лина!
– Нет, вроде всех посчитали…
– Ты как, все нормально, девочка?
Люда подходит, и я вижу их двоих карапузов в коляске. На Толика очень похожи. Голубоглазые красивые малышки.
– Да, просто нервничаю почему-то.
– Это предсвадебный мандраж. У всех так, не переживай. Девичник-то будем делать?
– Ну а как без него? – добавляет Алена. – Я лично хочу посмотреть на танец голого мужика.
– Неужто тебе Игорька мало? Он еще ого-го. Закажи приват.
Алена манерно закатывает глаза.
– Люд, Игорь в больнице обитает, у него вечно пациенты, я его почти не вижу. Лучше бы он пил, честное слово! Так что, Лин?
– Я не думала об этом. Зачем это?
– Да расслабься! Я думаю, если перед тобой какой голый крендель спляшет, это будет его последний танец в жизни. Бакиров его как тузика прижмет!
Смеются, и я невольно улыбаюсь. Я стала близка с Людой и Аленой. По крайней мере, мне так кажется. Они помогают со свадьбой, потому что, судя по подготовке, будет нечто грандиозное.
– Ален, не слишком много всего? Я не знаю, это все очень дорого.
– Михаил Александрович сказал воплощать любой твой каприз, так что расслабься и получай удовольствие.
Подмигивает мне, резко хлопает дверь, и, обернувшись, я вижу Максима. Он входит в клуб и, заметив меня, останавливается.
Мы не виделись с ним все это время. После выписки он не приходил, да и я не звонила, а должна была. Он меня вытащил тогда со дна депрессии, в которой я едва не умерла.
Максим как-то резко разворачивается и идет на выход, тогда как я спрыгиваю с высокого барного стула и догоняю его уже на улице.
– Макс, подожди!
Он останавливается. Складывает руки в куртку. Подхожу к нему ближе.
– Привет… Не уходи из-за меня.
– Все же выходишь за Бакира?
Кивает на мое помолвочное кольцо, отводя взгляд.
– Да. Свадьба через три дня. Приходи. Мы будем рады тебе. Алена должна была передать приглашение.
На это Макс только криво усмехается, и я не вижу радости в его глазах. Совсем. Он очень расстроен, я никогда не видела его таким.
– Ты не счастлив за меня?
– Лина, он тебя обидит снова, ты что, не понимаешь? Бакир с тобой играет, по нему зона плачет, он убивал людей! – выпаливает, и я обхватываю себя руками. Мне почему-то хочется защититься от Макса. Впервые.
– Я люблю его.
– А он тебя нет! Пожалуйста, подумай, ты ведь не глупая. Лина, тебе всего девятнадцать, у тебя вся жизнь впереди! Вы полярно разные люди, тебе просто некому подсказать. Ты понимаешь, что из-за него твоя жизнь пойдет под откос? Что будет дальше? У Бакирова вечные разборки, у него куча врагов! Ты напьешься с ним горя, ой как наплачешься с ним!
– Не надо так, Максим…
– А как иначе?! Девочка, он сделает тебе больно снова, а ты потом придешь ко мне опять зализывать раны! И не говори потом, что я не предупреждал!
– Он не обидит меня больше. У нас будет семья.
– Какая семья, издеваешься? Лина, сними уже эту розовую пелену с глаз! Бакиров бандит! Он никого не жалеет в этой жизни. Он и тебя не пожалеет, вот увидишь.
– Он меня любит. Я знаю.
– Такие, так он, любят только себя!
– Я люблю его, Максим. Ты мне друг, но…
– Друг? Все еще друг, серьезно?! Да не хочу я быть твоим другом, девочка! Я тебя люблю, Лина! Давно уже. Люблю! Ты ничего не скажешь? Скажи хоть что-то, Лина!
Подходит ближе и хватает меня за руки, больно сжимая, тогда как я теряюсь. Я не ожидала, я даже не думала об этом….
– Прости. Я не знала, мне очень жаль!
Это заявление выбивает из колеи, а после Макса от меня буквально отрывают, и я вижу Михаила. Он с силой отталкивает Макса от меня.
– Какого хуя, Макс?! Отвалил от нее, быстро!
– Ты ей жизнь сломаешь! Лучше б ты сдох тогда!
Макс толкает Мишу в грудь, который будет крупнее и выше него.
– Ах ты сука!
В тот же миг Бакиров замахивается и со всей дури ударяет Максима в лицо. Боже… они сцепляются в одну секунду, как дикие звери.
Глава 2
– Перестаньте! Пожалуйста, хватит!
Быстро становлюсь впереди Макса, кладу Мише ладони на грудь, смотрю в его разъяренные карие глаза с зеленой радужкой.
– Не надо, Миш… не трогай его, не надо!
Бакиров делает шаг назад, и Макс вытирает кровь с разбитой губы, тогда как я пытаюсь перевести дыхание и унять бешено колотящееся сердце в груди. Они бы тут покалечили друг друга, если бы я не вмешалась.
– Прости, Максим. Ты мне просто друг.
На это он лишь едко ухмыляется.
– Лина, ты делаешь ошибку. С НИМ ты делаешь ошибку! Ты же помнишь, до чего он тебя довел!
– Пошел вон, чтобы я не видел тебя здесь больше! – рычит Бакиров, но я его останавливаю, не даю им начать драку снова.
– Миш, не надо… Перестаньте оба немедленно!
Максим сплевывает кровь и уходит, тогда как у меня дрожат руки.
– Не надо было с ним так! Миша, он помогал мне, когда тебя не было рядом!
– Я теперь рядом, и я не хочу, чтобы мою невесту преследовали какие-то черти! Идем, Ангел. Ты со мной?
– Конечно.
Протягивает мне ладонь, и я беру его за руку. Мне жаль Макса, но он мне и правда только друг. Я догадывалась, что нравлюсь ему, но не думала, что настолько…
Меняет ли это что-то? Нет. Мне просто обидно за Максима. Получается, что я пользовалась его добротой в сложный момент, но не ответила ему взаимностью.
Мы подходим к припаркованной у клуба машине, но не той, которая принадлежит Михаилу. Черная иномарка, явно новая.
– Ты машину поменял?
– Нет. Сегодня ты меня катаешь.
Бросает мне ключи, тогда как я все еще не понимаю.
– В смысле?
– Ты права получила, надо обкатать.
– А Паша? Неужто ты разрешишь мне ездить без водителя?
Присматриваюсь: что-то тут не то.
– Со мной можно без Паши, но на учебу он будет возить и дальше. У тебя опыта ноль. Садись.
Мы катаемся по пустым городским улицам весь вечер, слушая музыку. Машина оказывается очень проста в управлении, и только под утро я узнаю, что Миша мне не просто дал покататься на этом мерседесе. Он мне его подарил.
***
– Ну что? Где ты пропадаешь, жених, мать твою?
– Я был занят.
Выдыхаю дым, выбрасывая сигарету. Все идет отлично впервые за долгое время. Настолько гладко, что мне самому становится страшно.
– А свадьба? Ты точно уверен, что время подходящее?
– Тоха, договоришься сейчас.
– Не-ет, я не о том. Ну, хотя о том тоже все-таки. Ты всего лишь три месяца как из больницы выписался, Линка ожила, но ведь Ахмед все еще в коме. Чеченцы, что тогда тебя отхуярили, все еще мечтают, чтоб ты сдох. Я надеюсь, ты помнишь об этом?
– Помню. Я помню все, Тох.
– Ну так, может, повремените со свадьбой? Поживите больше вместе, притретесь сильнее. Все как-то быстро. Куда ты так спешишь, Бакир? Ты же понимаешь, что чеченцы приставучие. Не то чтобы я был против, но, блядь…
– Никаких но, я женюсь на Ангеле, Тоха. Сейчас. Я так решил, и это не обсуждается.
Тоха закатывает глаза. Поднимается, опирается руками на мой стол.
– А с Гафаром хотя бы говорил?
– Говорил.
Откидываюсь на кресле. Закуриваю снова. Дурацкая привычка с голодных лет, но вставляет хорошо. Мне надо расслабиться, потому что мне страшно сделать шаг не в ту сторону, чтобы пошатнуть наше такое хрупкое с Ангелом счастье.
Безмерное, сладкое, нежное, охрененное просто, и я хожу точно по краю бритвы, осторожничая и думая на десять, сука, шагов наперед.
Единственное, с чем я не хочу временить, – это свадьба. Я хочу видеть Ангела женой. Точка.
– И? Что ты решил? Ты же и так, по сути, управляющий, ты делаешь в разы больше, чем Агеев! А так станешь официальным мэром города! Бакир, такие предложения не поступают каждому. Ты ничего не потеряешь, но многое приобретешь. Например, крышу, которой у тебя нет! Новых друзей, еще больше связей!
– Тоха, связей у меня и так хватает, и мне на хуй эти политические игры не сдались. Готовься лучше. Чтоб был при параде.
– При параде? Это ты мне говоришь? Серьезно?
– Ангел хочет красивую свадьбу, и она ее получит. Не зря она крестной твоих детей стала. Так что старайся, блядь!
– Сволочь. Ты и тут просчитал. Как же я не понял.
Тоха усмехается, ему нечем крыть. Месяц назад Ангел его детей крестила. Меня крестным не взяли. Слишком грешен, да и я сам вроде как не крещенный, я даже этого не знаю.
Крестным Игорь был. Хорошо, блядь, что не Макс. Удавил бы его.
Пожимаем руки, выхожу из клуба, держа сигарету в зубах. На улице ранняя весна. Март, все оживает, и особенно моя нежная девочка с изумрудными глазами.
Я просыпаюсь с Ангелом каждый день, и каждый чертов день я счастлив. Счастлив с ней так, как никогда не был, и совсем скоро она станет мне женой. Моей единственной и навечно.
Ее глазки горят, когда смотрит на меня. Ангел, как кошка, ласковая в постели, из которой мне совсем не хочется ее выпускать, и я жду не дождусь уже, чтобы увидеть ее в свадебном платье, вот только есть одно но.
Макс. Этот хуй уже совсем берега попутал, и меня аж затрясло, когда его снова увидел с ней.
Он приперся к самому клубу. Как, блядь, ему еще растолковать, чтобы не лез к Ангелу, я, честно говоря, не знаю.
Последний раз просто хотелось его прибить. Вмазал ему по роже, у него кровь пошла, Ангел испугалась. Не было бы ее рядом, убил бы его, голыми руками удавил.
Я видел в Максе то, что видел в зеркале у себя самого, – любовь к Ангелу. К этой чистой девочке, которую хочу оберегать, которую жадничаю даже показывать хоть кому-то еще.
Я был бы ему благодарен, если бы Макс тогда просто помог Ангелу, да вот только он не просто ей помогал, а со своей целью и выгодой, но я скорее глотку ему перегрызу, чем поделюсь нею.
Моя она уже. В башке отпечатала, в каждой клетке, в каждом миллиметре выбита и прошита. Ангел мой, моя девочка, и я скорее сдохну, чем отдам ее кому-то еще.
Звонок мобильника отвлекает, и это хорошо, потому что у меня руки в кулаки сжимаются, как только думаю об этом Максе. Хаммер – его брат-близнец – не был таким. Он бы в жизни не полез к моему, не тронул, сука, мое.
– Да.
– Бакиров Михаил?
Голос с сильным акцентом, но меня, видно, знает.
– Кто это?
– Меня зовут Ильман Амаев. Я родной брат Ахмеда.
Сжимаю телефон сильнее. Какая-то хуевая неделя. Все твари так и норовят повылазить.
– Че те надо, Ильман?
– Мой брат уже три месяца в коме лежит. Твоя невеста его довела до такого состояния. Мы хотим справедливости. Отдай девушку нам.
Сказать, что я охреневаю, – это ничего не сказать. Закуриваю. Хуй я так вообще брошу курить хоть когда-то. Ангел уже прячет от меня сигареты, да все без толку.
– Ты охуел мне звонить с таким запросом?
– Давай по-хорошему. Я даю тебе шанс отделаться малой кровью. Привези девушку нам. Так будет честно. Она должна расплатиться. Кровь за кровь.
– Пошел на хуй! Я тебя найду, Ильман, и подвешу на крюк, как паршивого барана, вместе с твоими шакалами!
Пауза в трубке, а после я слышу его голос с сильным акцентом:
– Значит, будет по-плохому. Тебя мало отпиздили тогда, за брата ответите. Мы вас всех порежем, медведь. Готовься.
Звонок сбивается, и я с силой ударяю кулаком по двери клуба.
– Сука! Сука, блядь!
Глава 3
“Бакиров не красивый, нет. Страшный какой-то, свирепый, жуткий. Вовсе не мальчик, взрослый мужик.
Его ладони все в синеватых татуировках, даже на фалангах пальцев есть. Руки огромные, с извилистой сеткой вен, грубые. Если сожмет такие в кулак, будет как пол моей головы точно!
Как далеко эти рисунки простираются, не видно, так как он в черной водолазке, закрывающей его руки до кистей.
На лицо бандита страшновато смотреть, но то, что я уже успеваю увидеть, радости не внушает.
У него мощная шея, квадратный волевой подбородок, прямой нос, строгие губы, страшные глаза и черные брови с изломом. Жесткие волосы назад уложены, выбриты на висках. Черная короткая щетина на лице. Четкие скулы”.
Покровитель для Ангела
– Блин… ну что ж такое-то?
Опускаюсь на пол, поднимая зеркальце. Оно не только треснуло, но и разломилось на части. Почему-то руки подрагивают. Соль уже рассыпала утром, зеркало теперь вот побила, что дальше?
– Лина, порядок?
Виталик подходит ко мне. Мы в универе, лекции уже закончились. Он немного хромает, но уже почти догнал программу, и на второй год ему не пришлось оставаться. После того случая мы не общаемся. Так, здороваемся иногда, и у меня стойкое ощущение, что Виталик побаивается ко мне приближаться.
– Все нормально. А у тебя? Как ты?
– Как видишь. Ковыляю.
Перекатывается с ноги на ногу, криво усмехаясь.
– Виталь, ты прости за это. Не знаю даже, что сказать.
– Ты замуж выходишь? – кивает на мое помолвочное кольцо. – За этого бандита, что меня чуть инвалидом не сделал?
– Виталь, это мое дело.
Пытаюсь обойти его, выхожу из универа, но Виталик догоняет меня уже на улице, преграждая мне дорогу.
– Стой… Сколько у вас разница? Восемнадцать, двадцать лет? Лина! Ты же хорошая девочка. Ты умная, ты лучшая на курсе у нас. Этот мужик очень жестокий. Он меня покалечил. Ему было совершенно плевать на мою боль! Жалеть будешь, если выйдешь за него.
– Извини. Мне пора.
Прижимаю разбитое зеркальце к себе и быстро обхожу Виталика, видя припаркованную машину Миши. Сегодня он меня забирает.
– Ну и дура ты! Сломает он тебя! – слышу вслед, но не оборачиваюсь. Залезаю в салон, быстро целуя Мишу в губы.
– Привет…
– Еще один ухажер? – холодно, быстро заводя машину.
– Нет, это просто Виталик… Ты помнишь, – тихонько отвечаю, потому что помню, как Миша сломал Виталику ноги полгода назад.
– Просто Виталик. Понятно, – цедит недовольно, с силой сжимая руль и набирая скорость.
– Миш, я зеркало разбила. И соль еще утром рассыпала.
– И?
Поворачивается ко мне, удивленно сводя брови.
– Я тебе новое зеркало куплю. И соли тоже мешок привезу. В чем проблема-то?
– Это плохие знаки.
Улыбается открыто, качает головой, точно я ляпнула что-то сверхчудное.
– Знаки? Ты серьезно, Ангел? Ты врач будущий, вообще-то! Какие, на хрен, знаки?
– Не знаю… нехорошие.
Миша начинает смеяться так заразительно, что у меня краснеют щеки. Невольно улыбаюсь в ответ.
– Ангел, вы меня с Тохой доконаете! Выкинь эту хрень из головы. Все будет путем. Веришь мне?
Берет меня за руку, целует ладонь, пытается укусить за палец.
– Ай-яй! Конечно. Верю.
Смеюсь и смотрю на Михаила. Его красивые темные глаза переливаются. Карие с зеленой радужкой. «Он очень красивый, мужественный», – мелькает в голове. Как я сразу этого не увидела? Боялась даже его поначалу.
И правда, я себя накручиваю. Будущий кардиолог не должен верить ни в какие знаки. Это все предсвадебный мандраж.
– Куда мы едем?
Немного напрягаюсь, когда Миша везет меня не домой, а в центр города.
На улице становится темно, мы останавливаемся напротив большого пятиэтажного здания. Нового. Только-только построенного. Я понимаю это по еще не до конца асфальтированной дороге и крошечным посаженным туям вдоль территории.
– Что это за место?
– Это будущий кардиологический центр.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что он теперь твой, Ангел.
Мне кажется, это послышалось, и я смотрю на Михаила в полном шоке.
– В смысле?
– Это мой подарок на свадьбу. Ты не рада?
– Я… я не могу принять такой дорогой подарок, Миша. Не надо!
Почему-то мне становится страшно. Это слишком дорого. И это просто слишком.
– Можешь. Я знаю, что для тебя это значит. Прими его.
– Откуда у тебя такие деньги? Ты что, ограбил банк?
Толкаю легонько его в бок, а Бакиров усмехается так опасно. Заразительно. Смотрю на его руки. Красивые, крупные, с отчетливо проступающими венами. Хочется его касаться, беру его ладонь и тоже целую, смотря в опасные глаза Михаила, которые от этого моего движения за секунду начинают опасно блестеть.
– Я заработал. Я хочу тебе весь мир отдать, девочка.
– Но я еще даже не доучилась. Знаешь, сколько лет мне учиться?
– Знаю, учись. Клиника будет строиться и ждать тебя. Иди ко мне.
Тянется ко мне и обхватывает за талию сильными руками. Еще секунда, и я уже сижу у Михаила на коленях, упираясь спиной в руль.
Вдыхаю его мускусный запах, провожу по сильной шее, запускаю пальцы в жесткие черные волосы. Обожаю сидеть у него на коленях. Мне стыдно подумать, что мы уже вытворяли в этой машине и в каких позах Бакиров меня тут любил. Кажется, я забыла о стыде, с ним я хочу быть открытой, женственной и смелой.
Пьянею от его близости, и возбуждение мгновенно тянет внизу живота сладкой истомой. Миша так действует на меня. Он всегда это делает со мной.
Бакиров наклоняется ко мне и покрывает сладкими поцелуями мою шею, опускается к груди, расстегивая мою блузку.
– Миш… Не надо. Кто-то увидит!
– Нет здесь никого. Темно уже. Окна тонированы. Не бойся ничего, девочка.
– Это очень дорогой подарок, мне нечего дать тебе взамен.
Он останавливается на миг и серьезно смотрит на меня.
– Ты самое дорогое, что у меня есть. Ты никогда не будешь ни в чем нуждаться, девочка. Будь верна мне, Ангел. Больше я ничего от тебя не прошу.
Мы целуемся просто до исступления, я касаюсь губами его скул, губ, шеи, груди и вскоре чувствую, что его член упирается мне в бедро.
Расставляю ноги шире, Миша задирает мне юбку до пояса, сдвигает полоску трусиков в сторону, а после врывается в меня. Одним мощным толчком, заполняя до предела. Глубоко. Невыносимо сильно, остро и просто на грани.
– А-ах!
Я его чувствую в себе и принимаю.
Мне хорошо, мне сладко, я мокрая вся, аж теку от него.
Бакиров времени не теряет. Снимает с меня кофту, блузку и расстегивает мой лифчик, оголяя меня до пояса. Грудь тут же обдувает прохладным воздухом, соски возбуждаются, становятся твердыми, как камушки, особенно когда Миша впивается губами в сосок. Прикусывает его, одновременно с этим перехватывая меня за талию и с силой насаживая на себя.
Боже… мы точно звери голодные, помешанные, рычащие, мокрые. Миша так быстро толкается в меня, и я прогибаю спину, максимально принимаю его такого большого в себя.
Я его чувствую. Всем телом и душой, и мне так сладко, приятно, между ног пульсирует, он все же опытный и знает, что надо сделать, куда поцеловать, где и как приласкать меня, чтобы я аж текла от него.
Кожа к коже, глубже, острее, быстрее, мне мало его, я хочу еще. Чувствовать его толчки, силу, любовь, страсть.
Никогда в жизни я такой развязной не была, но с Михаилом мне хочется быть любой. Он словно открывает меня, раскрывает как женщину полностью, особенно в постели, хотя, кажется, Миша меня бережет, обещая уже после свадьбы сделать со мной все, что может сделать мужчина с женщиной, и я с замиранием сердца жду этого момента.
Расстегиваю рубашку на его груди и целую его смуглую шею, опускаюсь ниже к ключице и груди, дурею от вида его голого подтянутого торса, покрытого черными волосами.
Миша глаза прикрывает, рычит. Я знаю, что ему нравится, и касаюсь его всего. Везде, смелея оттого, что ему хорошо.
Сексуален, красив, мужественный и широкоплечий. Кроме Бакирова нет для меня мужчин. Он лучший, он самый-самый, он просто мой, так же как и я его. Ему принадлежу и хочу быть его женой до чертиков.
– Блядь, девочка… Что ты творишь со мной…
– Миша, я люблю тебя, люблю!
Это похоже на экстаз, безумное соитие, и мы совершенно не предохраняемся, но мне плевать. Я думаю о детях в последнее время. Часто. Слишком часто.
Я тянусь к Бакирову и шепчу ему на ухо:
– Миша, я хочу от тебя малыша! Сделай. Пожалуйста, сделай, сделай сейчас!
Насаживаюсь на него, он рычит и сжимает мои бедра сильнее, но быстро вытаскивает член. Кончает мне на живот, крупно содрогаясь и роняя голову мне на грудь, прижимая с силой к себе, целует, прикусывает и ласкает языком мои возбужденные соски.
– Ты меня с ума сведешь, девочка.
Следующие несколько минут уставшие мы приводим себя в порядок, но я вижу, что что-то не так.
– Миш… я хочу ребенка. На тебя чтоб похожего. А ты?
Это правда. Хочу малыша от Михаила. Такого же, как и он. Я полна любви, и я хочу детей от Бакирова. Сейчас. Я чувствую, что готова к этому, и очень сильно этого жду.
– Нет, – чеканит холодно, тогда как я беру его за руку. Мы этого не обсуждали ни разу, и я не думала, что его ответ будет таким… категоричным.
– Почему? Ты совсем не хочешь детей? Никогда?
– Доучишься, потом поговорим. Тебе всего девятнадцать, Ангел. Учись.
Он нежно проводит рукой по моей щеке, и я киваю слегка расстроенно. Я думала, он уже готов, но нет, и дело тут не в учебе моей. Я запросто могу взять академотпуск, но, видно, Миша не готов пока к детям, и я не хочу настаивать. Все случится тогда, когда мы оба будем готовы к этому.
Мы возвращаемся домой, когда уже ночь на дворе, но с Мишей мне не страшно. В доме охрана, и под дверью я нахожу небольшую коробку, обмотанную алой лентой.
– Что это?
– Подожди, не трогай. Откуда это, Слав?
– Принесли час назад. Я не видел кто. Под воротами было. Выбросить?
Охранник подходит ближе, но я останавливаю его.
– Нет… не надо. Мне кажется, это Алена отправила. Там должны быть свадебные туфли.
Я беру эту коробку в руки. Закрытая, тяжелая, записки нет. Осторожно разматываю бант из алой ленты, и, когда снимаю крышку, волна ужаса проходит по венам.
– А-а-а-а!
Коробка вываливается из рук, и из нее выпадает что-то окровавленное. Отрезанная сырая свиная голова.
Глава 4
– О боже!
– Чш, не смотри!
Один миг, и Миша вжимает меня в себя и ногой отбрасывает от нас эту жуткую свиную голову.
– Убери это отсюда! На хуй! Блядь… никакие посылки, коробки не брать, никого не пускать к нам домой! Камеры пробейте, кто приходил сегодня! Идем, Ангел.
Миша берет меня за руку, и мы заходим в дом. Я сажусь на край кровати, стараясь выровнять дыхание.
– Ангел, все хорошо.
Берет мои руки в свои, целует, а я мотаю головой. Это слишком.
– Не хорошо! Миша, у нас завтра свадьба! Что это за подарки, от кого?!
– Я не знаю, но выясню. Не бойся ничего. Пока я рядом, тебе ничего не грозит.
– А Ахмед? Он ведь все еще в коме. Что будет с ним? Я боюсь, Миша. Мне кажется, что скоро случится что-то очень плохое. Я так чувствую.
Ухватываюсь за его руки. У меня предчувствие какого-то надвигающегося ада, и это не проходит вот уже сколько дней.
– Доктор, только паники не надо. Ангел, это ерунда, слышишь? Ничего нет, ничего!
Обнимаю Михаила за шею и качаю головой. Все же я трусиха страшная.
Мы принимаем душ, ложимся в постель, я укладываюсь ему на плечо, вдыхая приятный запах. Никакого девичника и мальчишника нам не надо, нам вдвоем хорошо, никто нам не нужен.
Я в бежевой шелковой ночнушке на тонких бретелях, Миша гладит меня по голому плечу, прижимает к себе, согревая.
– Ты еще хочешь за меня замуж, девочка? Или уже испугалась?
– Хочу.
– Уверена?
– Я еще ни в чем не была так уверена, – отвечаю серьезно. – Миша, я знаю, что все конечно, но я не верю в это! Наше счастье не закончится никогда. Пусть не кончается! Пожалуйста.
– Ангел, о чем ты думаешь? Невеста моя, выкинь эти мысли из головы. Все хорошо будет.
– Мне кажется, что весь мир против нас.
Поднимаюсь и обхватываю себя руками. Смотрю на своего жениха. Бакиров ведь тоже напряжен, хоть и держится, конечно, получше меня.
– Тебе не кажется, но я рядом с тобой, так что тебе нечего бояться. Засыпай, Ангел. Завтра рано вставать. Алена с Людой приедут в пять и будут тебя собирать. Фотограф и все остальные тоже припрутся рано. Иди ко мне.
– Миш, а это не слишком все дорого?
– Нет, потому что я женюсь только один раз.
Укладываюсь снова ему на плечо. Так бы все время была с ним рядом.
Кладу ладонь Михаилу на грудь, “хожу” кончиками пальцев по его торсу, опускаясь ниже, царапаясь о черные волосы, покалывая его маникюром, загораюсь как спичка от одного лишь прикосновения к нему.
– Ангел, что ты делаешь?
Перехватывает мою ладонь, начинает дышать чаще.
– Ничего, просто касаюсь. Возбуждаю твой аппетит на брачную ночь.
– Ты не учла одного, девочка: аппетит приходит во время еды.
– И что ж ты будешь делать?
Медленно стягиваю с плеча бретельку, слегка оголяя грудь, видя, как загораются глаза Михаила. Невинно хлопаю глазками, мне нравится, как он смотрит на меня, всегда с голодом, а я тону в его карих глазах с зеленой радужкой.
– Какая ты распущенная стала, Ангел. Кто ж тебя научил?
– Вы, Михаил Александрович. Инструктаж проводили, но нет! Потерпите до завтра!
Быстро надеваю ночнушку обратно, обожаю его дразнить.
– Додразнишься. Я припомню это тебе завтра, – усмехается, прикусывая нижнюю губу, а мне аж жарко становится от одного лишь предположения, что Миша будет делать со мной в нашу первую брачную ночь. Уже все готово, я купила очень красивое нижнее белье, чулки, и я думаю, что ему понравится.
– Миша, ты мне дороже всех. Мне не нужен мир, в котором нет тебя.
– Я знаю, Ангел. Не бойся ничего.
Целует меня в висок и прижимает к себе. Я засыпаю у любимого на груди, слыша его гулкое сердце. Мы построили вокруг себя крепость, вот только из чего она сделана? Из камня или из песка?
Завтра я стану женой Михаила. По любви. Я буду очень счастлива. Я это знаю, вот только у меня почему-то не выходит из головы сегодняшний подарок, перемотанный алой лентой, и это предчувствие бури никуда не прошло.
Глава 5
Я просыпаюсь оттого, что Миша меня будит поцелуем в шею, что-то ласковое шепчет на ухо:
– Доброе утро, невеста.
– Доброе… жених.
Открываю глаза, сладко потягиваясь и улыбаясь. Миша держит меня за руку. К нам в спальню стучит Толик, и тут начинается. Какой-то шум, голоса в прихожей, на часах пять утра, солнце восходит, наступает рассвет.
У меня свадьба сегодня, я замуж выхожу. Я стану Бакировой сегодня. Господи, помоги.
Набрасываю халат, Толик сразу забирает Мишу, а ко мне входят Алена с Людой. Я принимаю душ, они помогают мне высушить волосы.
Из окна вижу кучу людей, заезжающих к нам во двор, мельком замечаю Стаса, Саша тоже пришел. Дамир, кажется, и Руслан здесь. Я их видела несколько раз, Михаил всех их знает, они все пришли.
И еще почему-то приехало очень много охраны, машин. И цветы… к нам в комнату заносят целые охапки свежих цветов: белые розы, лилии, пионы в начале марта, и создается ощущение грандиозного праздника. И все так пахнет, благоухает просто. Жизнью.
– Так, давай будем уже платье надевать.
– Нет, подожди, Ален. Пусть поест сначала. Вот, теть Люба тебе все наготовила. Поешь что-нибудь, Лина, день будет долгим.
Люда подает мне поднос. Теплая овсяная каша, бутерброды, какие-то нарезки, чай, но от нервов я беру только кусочек зеленого яблока. У меня дрожат руки. Боже, выходить замуж страшно, особенно если все это в таких масштабах.