Екатерина Романова
Эйвери: тройной отбор

Да что уж теперь об этом думать? Все мои мечты и чаяния рухнули в один миг. Нарочито медленно под испепеляющим взглядом эйсфери, надела туфельки и, вскинув подбородок, гордо проплыла мимо. Если они думают, что в силу своего положения могут неуважительно ко мне относиться – пусть подумают еще раз! Таврия – свободная страна и есть закон, запрещающий эйсфери неуважительное отношение к людям. Я знала всего двух эйсфери и оба преподавали магическую физику на курсах, где я учусь. Умные, спокойные, интеллигентные, никогда не позволяли себе грубостей в отношении студентов. Не привыкшая к хамскому отношению, я не собиралась привыкать и теперь.

Мы долго и горячо прощались с матушкой, скупо – с отцом. Он никогда не был особо ласковым и, кажется, в тайне даже расстраивался, что я тоже родилась девочкой. Боги не послали ему сыновей, а какой мужчина об этом не мечтает? Мы с Лаэртом хотели четверых детей. Двух девочек и двух мальчиков. Или как судьба пошлет. Не думала, что судьба пошлет… Вот это вот все. А точнее: довольно скромную карету, запряженную четверкой лошадей. Внутри имелся небольшой столик и лампа. Сиденье регулировалось, даже раскладывалось в кровать, значит ехать долго. Спросить в любом случае некого. Гвардейцы ехали поодаль, а эйсфери оседлал свою черную кобылицу и ускакал в другом направлении.

В пути мы провели три дня. Останавливались только для еды и туалета. Спать приходилось в дороге, благо, подушку и одеяло мне предоставили загодя. За время поездки успела дочитать книгу, немного повышивать, хоть это и неудобно, поупражняться в магии, отправить матушке весточку с ветром. Вскоре получила ответ, так и узнала, что заклинание мне удалось.

Оказалось, что родителям выписали довольно нескромную сумму. Как к этому относиться – даже не знаю. С одной стороны, деньги не помешают и, коль скоро у меня нет выхода, родители пустят их в дело. С другой стороны, у нас довольно большое поместье, немало земли, коровы, куры, гуси, свиньи. В штате и повар, и скотник, и несколько садовников… У родителей есть все, что необходимо для жизни и даже больше. Дочери все пристроены, а старость обеспечена. Тем не менее, им заплатили «благодарность», как выразился эйсфери Эмирек. С этим они, конечно, поспешили, и я посоветовала матушке деньги не тратить. Осмотрюсь на отборе. Возможно, получится найти лазейку и все же его покинуть. Только эта мысль не позволяла окончательно отчаяться и смотреть вперед с надеждой.

В столице я прежде не была, но издалека поняла, что мы приближаемся к месту. Узкие шпили королевского дворца вспарывали шелк лазурного неба, настолько чистого и бескрайнего, что я невольно залюбовалась! Ни в родных краях, ни в местах, которые мы проезжали и где останавливались, я не встречала такой насыщенности и глубины цвета.

Город обнимало плотное кольцо белокаменных стен. Карету с королевскими знаменами пропустили без пошлины и досмотра. Мы даже не притормозили, проезжая мимо стражников, которые с интересом вглядывались в окошко. Неужели так любопытно на меня посмотреть?

Как оказалось – любопытно. Я жадно разглядывала город, не думая закрывать шторки, а горожане не менее жадно разглядывали меня. Оказывается, новость об отборе давно разлетелась по столице и на каждом столбе с объявлениями висели…

– Быть того не может! – прошептала, проезжая мимо собственного портрета. Откуда они его взяли? Как так быстро размножили? Почему меня не спросили?

Чем ближе к королевскому дворцу – тем гуще толпа. Вслед за каретой бежали с визгом ребятишки и увязалось несколько собак. По краям от мощеной дороги толпились люди, кто в одежде побогаче, кто в совсем бедных нарядах. Вне зависимости от достатка и положения, все желали поглядеть на возможную будущую королеву.

От этой мысли мне стало не по себе. За время путешествия я, как и прорицал Эмирек, успела сделать все: поплакать, посетовать на судьбу, разозлиться на всех эйсфери разом, затем простить их, ведь не они виноваты, что природа сделала меня совместимой, да и не конкретно принц Ренальд заключил мирный договор на таких условиях. Раз уж никто не виноват в сложившейся ситуации, я стисну зубы и попробую найти выход. Он всегда есть.

Карета остановилась возле центрального входа. По правде говоря, я не знаю, центральный ли он, но судя по обилию народа, по числу ступенек и количеству украшений – должен быть именно таким. Бордово-золотая дорожка начиналась от самой кареты и вела к широким золоченым дверям, возле которых меня дожидались какие-то люди.

Начальник королевских гвардейцев, которого за время пути я успела про себя окрестить Вороном, подал мне руку и помог выбраться из кареты. Толпа ликовала и кричала. Я постаралась разобрать хоть что-нибудь, но крики сливались в неразборчивый гвалт и я бросила эту затею.

Тело задеревенело и плохо шевелилось. Незадолго до прибытия Ворон соизволил сделать остановку на полчаса. Я последний раз побродила по полю, собирала первые весенние цветы… Словно прощаясь с прошлой жизнью.

Мужчина сжал мою ладонь и довольно грубо потянул к лестнице. Краем глаза заметила, как мимо оцепления из гвардейцев мелькнула детская фигурка, поэтому медлила. Уже у самых ступенек малыш заступил мне дорогу и проплакал:

– Ифа, подайте монетку, пожалуйста!

– Кшить! – прикрикнул начальник гвардейцев. – Пшел отсюда!

Мужчина замахнулся для удара, но я закрыла собой малыша и вскрикнула:

– Стойте!

Внезапно наступившая тишина едва не оглушила. Такой контраст между гулом и молчанием пугает. Лицо мужчины исказилось от гнева. Я в присутствии толпы крикнула на представителя власти и помешала ему!

Помешала в чем? Ударить ребенка? Я все сделала правильно!

Не дожидаясь реакции, ведь гвардеец с ней не определился, я развернулась к перепуганному малышу и присела на корточки. Узнаю эту форму…

– Из какого ты приюта?

– Святой Афроний, – малыш шмыгнул носом и покосился на гвардейца, гневно сопевшего за моей спиной.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась, отвязывая от пояса кошель. Эмирек сказал не брать с собой деньги, поэтому они мне без надобности. Там не много, конечно, но всем ребятам приюта хватит на сытный ужин и какую-то одежду по мелочи.

– Амер.

– Держи, Амер. Здесь много монеток, поэтому спрячь их хорошенько, чтобы никто не отобрал, – а дальше я прошептала малышу на ухо, если кто услышит, чему я его учу – скандал разразится знатный. – Настоятелю не показывай. Позови ребят и направляйся сразу в столовую, покушайте сытно горячую еду и мясо. Берите с собой самых голодных и слабых, им нужна пища как никому другому. На оставшиеся деньги купите теплые носки и обувь, у кого их нет. Ноги всегда следует держать в тепле и сухости.

Малыш сжал мешочек с монетками и засиял от радости. Увы, я не понаслышке знаю, как тяжело живется детям в приютах. Как их считают нахлебниками, лишними ртами, обузами, заставляют всеми правдами и неправдами оправдывать свое существование, отрабатывать корку хлеба. Надеюсь, я смогу это изменить. Расти Амер в семье, сейчас бы думал о лошадках и рогатках, а не монетках…

Я выпрямилась и, не обращая внимания на взволнованный рокот толпы, убедилась, что Амер ловко юркнул между людьми и убежал далеко. Обернувшись, он рассмотрел меня, задорно помахал рукой и побежал дальше. Позже к нему присоединилось еще четверо ребят и они, подобно дружным воробьям, принялись щебетать.

– Вы что себе позволяете? – процедил Ворон, больно хватая меня под локоть. – Да еще в присутствии толпы? Желаете поднять свой рейтинг? Так запомните хорошенько – такими дешевыми выходками все, чего вы добьетесь – вылета во второй тур. А там отбор идет по иным правилам.

Второй тур… отбор в жены сенатора. Я стиснула зубы, понятливо кивнула и вырвала свою руку.

– Не забывайте, что перед вами возможная будущая королева Таврии. А у меня очень хорошая память.

Если они думали, что девушка из глубинки беззубая, то ошиблись. У меня есть характер и, когда необходимо, я не побоюсь его проявить. Подхватив подол, я с гордо поднятой головой поднялась по ступенькам. Малыш появился из ниоткуда, и я не могла прогнать его. Да, получилось так, словно я играю на публику, но какое мне дело до того, как это выглядит, если сегодня Арем и его друзья лягут спать сытыми и довольными?

Улыбка, с которой я подходила к незнакомым людям и эйсфери, ожидавшим меня возле дверей, была искренней. Правда не по их честь.

– Ифа Ромер? – поинтересовалась высокая рыжеволосая женщина, окинув меня придирчивым взглядом.

– Все верно.

Ожидала, что женщина представится в ответ, но во дворце, видимо, с этикетом не знакомы.

– Тщедушна, бледновата, не вышла ростом. К тому же, дурной вкус…

Это она обо мне? Женщина поцокала языком и сделала пометки в блокноте.

– Проходите. Дождемся последних участниц и приступим.

– К чему?

Отвечать мне не стали. Женщина делала вид, что вглядывается в горизонт, будто это могло ускорить появление очередной кареты. Терпеливо вздохнув, отправилась вслед за двумя незнакомцами. Злобный гвардеец вскоре нас покинул и перестал сопеть мне в спину. Не успела появиться во дворце, а уже обзавелась недоброжелателями! Следует быть осторожнее.

Мужчина и женщина, что шли спереди, оба эйсфери. Одеты дорого и качественно. Дама – в шелковом платье с открытыми плечами, мужчина – в белоснежной рубахе с широкими рукавами и узких кожаных брюках. Оба увешены украшениями и вычурными наградными знаками. Аристократия. Но почему ко мне так снисходительно относятся?

– Простите, куда мы идем? – подала голос.

Женщина обернулась и будто впервые меня заметила.

– А… Лидия!

– Эйвери, вообще-то, – заметила раздраженно.

Будешь тут раздраженной после трех дней пути в неудобной карете! И ладно бы на ночь останавливались в отеле для полноценного отдыха, так ведь нет! Я впервые спала на раскладной кровати прямо в движении. В первую ночь вовсе уснуть не могла, а во вторую проворочалась большую часть времени. Надеюсь, хоть сегодня удастся комфортно выспаться.

– Эйвери, точно! – улыбнулась женщина, кажется, даже доброжелательно. – Не обращай на нас внимания, ты уже пятнадцатая участница за два дня, возиться с вами так изматывает, что начали забываться!

Что может быть более изматывающим, чем неспешные прогулки по замку? Стоит искренне пожалеть белокурую красавицу.

– Я Аида. Сестра Эмирека. Вы должны были познакомиться, он лично встречает каждую участницу.

Не сразу распознала семейное сходство. Черты Аиды более мягкие и приятные. Пожалуй, ее можно назвать красавицей. Избалованной, но разве хоть одна богатая красавица не избалована? Я искренне верю, что деньги и ослепительная красота портят людей. Мало кто может устоять против соблазна использовать свое положение во вред другим и в прибыль себе.

– Сейчас мы отведем тебя в умывальню, где ты проведешь несколько часов. Выглядишь удручающе. Сколько ты добиралась? День?

– Три.

Женщина остановилась и посмотрела на меня с удивлением. Ее спутник продолжил путь как ни в чем не бывало.

– Три дня! Это надо же! Ты из дальнего арема… Тоудли? – безошибочно определила она.

Я в ответ лишь кивнула. Сил на поддержание светских бесед не было. К тому же, я боялась ляпнуть что-нибудь не то и нарваться на неприятности. Ну какая из меня королева, если я даже с аристократами общаться не умею?

– Это заметно. У тебя слишком бледная кожа. В ваших краях, говорят, зимой почти нет солнца.

– Зимой выпадает снег, а солнце почти не греет.

Девушка прошила меня заинтересованным взглядом и даже под руку взяла.

– Настоящий снег? А какой он?

Теперь моя очередь смотреть на эйсфери заинтересованно.

– Обычный. Белый, пушистый, холодный…

– Говорят, ему можно придать форму, подобно песку?

– Аида, – жестко произнес наш спутник, шедший спереди и взгляд эйсфери потух. Она отошла от меня и опустила ресницы.

– За вами придут. Приводите себя в порядок, – просветил мужчина и открыл передо мной двери. Перехватив поудобнее саквояж, я бросила взгляд на загрустившую Аиду и вошла внутрь.

В нос ударил запах лаванды и ромашки. Эти запахи мне хорошо знакомы, ведь именно в ромашковой воде я купала малышей из приюта, а лавандовое масло капала на подушку ребятишкам постарше, чтобы спокойно засыпали. Грустно вздохнула. Наверное, еще долго так будет. Случайный запах, случайная вещь, чей-то взгляд, музыка, смех… Все будет напоминать о прошлом.

А Лаэрт? За время пути мне трижды казалось, что я вижу в толпе его белокурую голову! Сердце едва не разорвалось. Я чуть из кареты на полном ходу не выпрыгнула, но благоразумие оказалось сильней.

– Доброго вечера, ифа, – дружелюбно поздоровалась женщина в длинном льняном платье. Вторая женщина мягко приняла из моих рук саквояж, третья с ходу взялась за пуговицы на моем платье. – Меня зовут Мирая. Мы с девочками поможем вам принять ванну и расслабиться после долгой дороги. Я вижу у вас проблемы с шеей и спиной, такое бывает от неудобной позы.

Сразу распознала в приятной женщине волшебницу. Она была намного старше остальных. Раздеваться мне помогали совсем молоденькие девушки, едва ли старше меня, а той, что стояла напротив, я бы дала лет тридцать пять.

– Не переживайте, все поправимо.

Я привыкла мыться самостоятельно и стоять голой в окружении такого количества людей мне было неприятно. Прикрыла себя руками и проследовала за девушками в соседнее помещение. В лицо ударил горячий влажный воздух, насыщенный маслами ромашки и лаванды. Отличный способ расслабиться и успокоиться после утомительной поездки. С непривычки это огромный стресс даже для такого приученного к труду организма, как мой.

Ванна оказалась бассейном. Теплая ароматная вода приняла в свои объятия. Вокруг плавали лепестки орхидей и магнолии, а еще какие-то рыбы. Вздрогнула, когда ноги коснулось скользкое тельце и схватилась за одну из девушек, вошедших в купальню следом за мной. В отличие от меня, они простых платьев не снимали.

– Не переживайте, ифа, это ингриды, – пояснила Мирая. – Они помогут очистить и смягчить вашу кожу.

Немного успокоилась, хотя присутствие в бассейне рыбы нервировало. Ингриды доступны только богатым семьям. Поговаривают, что в их чешуйках содержится особое вещество, которое омолаживает кожу. Они словно созданы природой для помощи людям. Мягкие покусывания сменялись трением. Сначала это пугало, но привыкнув, я даже стала получать удовольствие.

Девушки взялись за мочалки и тщательно намылили меня сверху. Закончив, опустились под воду и продолжили там. Какого стыда я натерпелась – не передать! И только ласковый голос Мираи позволил пережить нескромную процедуру. Вымыв мои волосы, девушки помогли мне выбраться из воды и положили меня на кушетку.

– Я сделаю массаж, – пропела Мирая, но я почти не слышала ее голоса. Расслабленное тело, убаюканное водой и эфирными маслами, оказавшись в горизонтальном положении, тут же погрузилось в сладостную дрему.

Не знаю, сколько я проспала, но проснулась в удивительно прекрасном настроении. Впрочем, воспоминания навалились ворохом тяжелых камней и на душе потяжелело. Одно хорошо – не осталось и следа от дорожной усталости. Я будто заново родилась, отдохнула за все годы разом.

Приподнялась на локтях и с удивлением обнаружила себя в кровати. Осмотрелась. Небольшая комнатка в мятных тонах производила хорошее впечатление. Обставлена скромно, но со вкусом, нет лишних вещей и вычурного декора, только туалетный столик возле окна, шкаф для одежды, два кресла, приставной столик, зеркало и пара дверей. Должно быть, личная уборная и гостиная.

Двери неожиданно распахнулись и на пороге застыла Аида. В алом платье до пола и с красной помадой на губах, она сама походила на участницу отбора и, дай боги, чтобы выиграла.

– Проснулась! – радостно воскликнула она, проходя внутрь. – Не думала, что ты такая чувствительная! Русалки немного перестарались, но не держи зла, они очень хотели тебе угодить. Ты им понравилась.

– Русалки? – удивилась я. – То есть… Те самые, сказочные русалки?

– Что значит сказочные? У вас что, в Тоудли нет русалок? Как же вы моетесь?

– Вехоткой и руками…

Аида некоторое время молчала, переваривая информацию, а потом произнесла негромко:

– Ты меня разыгрываешь?

– Зачем мне это нужно?

– Поразительно, – произнесла она. – Ладно, это мы еще обсудим. Заносите!

Вслед за эйсфери в комнату вошли служанки. Одна из них распахнула шторы и занялась моей одеждой, а вторая накрыла приставной столик блюдами. От запаха горячей пищи желудок тревожно сжался. Кажется, вчера я осталась без ужина, а обед в дороге был более чем скромный. Мне сунули бумажный пакет с едой прямо в карету. Все бы ничего, но куриная голень с порцией картошки едва ли меня насытили…

Когда служанки вышли, Аида поманила меня к столику и уселась в кресло. Я выбралась из постели, обнаружив на себе длинное шелковое платье с рюшами. Прежде меня переодевала только матушка. Неприятно осознавать, что до моего тела дотрагивался кто-то еще.

Впрочем, я быстро обо всем забыла, увидев еду. Накинулась на горячие пирожки с сыром и ветчиной, откусывала большими кусками, спешно пережевывая и запивая соком.

– Ты очень интересная. Хорошо, что я тебя выбрала. Думаю, это будет очень забавно.

– Что значит выбрала? – спросила, оторвавшись от еды.

– Кушай, не отвлекайся, – Аида обняла ладонями чашечку с ароматным кофе и улыбнулась. – Оказалось, что большинство участниц из не очень богатых семей. Только трое из высшей аристократии. Конечно же, мы не можем позволить вам разгуливать по замку такими, – она искренне рассмеялась, а у меня аппетит пропал.

– А что со мной не так? И что не так с другими?

– Ну, – Аида замялась. – Вы же совсем дикарки! Посмотри только как ты ешь! А как сидишь?

Я перевела взгляд на руки, испачкавшиеся в сыре и соусе, выпрямила спину. А как еще будет есть голодный человек? Разумеется, за столом с принцем я не стану вести себя так вольно, все же понимаю, где нахожусь, но в спальне, когда никто не видит, я могу дать волю чувствам.

– Если пустить вас по замку такими, неизвестно, что из этого выйдет. Станете громко кричать, бегать, тыкать всюду пальцами, а то и вовсе трогать руками картины и статуи! Аристократия возмутится, а подданные, когда узнают, засмеют. Вам самим же будет неприятно, – она попыталась оправдаться.

– Впервые за все время кто-то сказал, что я ущербна. Но я себя таковой не считаю. Только потому, что тебе довелось родиться в семье богатых родителей не делает тебя лучше меня или любого другого подданного. Да, ты эйсфери, а я – человек, но закон уравнял нас в статусе и правах.

– Я… – девушка хватила ртом воздух и замешкалась. Она отставила чашечку и скрестила пальцы. – Я не то хотела сказать. Ты не ущербна, просто…

– Мне не достает знания определенных правил, принятых во дворце. Я это понимаю и готова научиться. Но прошу впредь не унижать меня. Это оскорбительно и некрасиво. Тем более, что в моем понимании представители аристократии не понаслышке должны знать такие слова как честь и уважение.

Аида вздернула подбородок и выпрямилась, словно вспомнила какие-то забытые истины.

– Ты права. Теперь я полностью уверена в своем выборе. Понимаешь, каждой девушке приставили наставницу. Ближайшие несколько недель мы обучим вас всему самому необходимому, поможем сформировать гардероб, поработаем с внешностью, подготовим ко встрече с принцем, сделаем так, чтобы вы не ударили в грязь лицом. Ты кушай, тебе поправляться нужно! – спохватилась она и я вернулась к пирожкам, ведь еда не мешала слушать. – Поскольку мы вскоре все равно породнимся, я решила выбрать тебя.

Зря я пирожок откусила – он встал поперек горла. Откашлявшись, я запила еду соком и уточнила:

– Что значит, породнимся?

– Эмирек рассказал о своих планах. Когда Ренальд попросит тебя покинуть отбор, Эми сделает все, чтобы вы поженились.

– А что, если принц не попросит об этом? – спросила с затаенной надеждой. Не то, чтобы я хотела выходить замуж за Ренальда, просто очень уж за Эмирека не хотелось.

– Попросит, обязательно, – отмахнулась Аида. – Тебе нужно знать главные новости. Он давно влюблен в Агату. Она его девушка и, думаю, станет женой. Правила предписывают проведение отбора, но Агата полностью подходит Ренальду. Она человек, к тому же, совместима с эйсфери. Но мы, конечно, поборемся…

Странное дело. Выходит, не только мы вынуждены страдать, но и сам принц не может жениться по любви. Это нас немного сближает. Во всяком случае, кому как не ему понять мою боль? Лаэрт сейчас дома… Нам даже проститься не дали. Матушка прислала с ветром весточку, когда я была в пути, что он ждет меня. Но дождется ли? Будет ли верить, что я смогу покинуть отбор?

– А тебе это зачем? – спросила, не спеша снова откусывать. Мало ли что она ответит.

– Знаешь, у дочери председателя Сената не так и много развлечений, а уж подруг и вовсе нет. Только охотницы за сердцем брата или моей славой. А ты… Ты такая странная, грубая и настоящая… Тебе, кажется, нет дела ни до нарядов, ни до сплетен, ни до женихов, ни до власти. Сразу мне как-то приглянулась. Думаю, может, мы сможем подружиться.

Понятно. Значит, местная аристократия развлекаться изволит. Конечно, помощница мне не помешает, вот только не станет ли она ставить палки в колеса моим планам сбежать? Или наоборот окажется полезной? Я немного нервно улыбнулась и кивнула. Пока с отношением к Аиде не определилась и решила, что лучшим выходом будет хорошенько покушать.

Девушка пила кофе маленькими глоточками и с интересом за мной наблюдала. Утолив первый голод, я уже ела более спокойно.

– Значит, первое испытание состоится только через несколько недель?

– Да. Вас нужно тщательно подготовить. Несправедливо, что кто-то из вас краше и богаче, а кто-то тусклее и беднее. Только когда распорядительница посчитает, что вы примерно равны по красоте, представит вас принцу.

Бред какой-то. Какая разница, как выглядит жена, если единственная ее задача – родить наследника и не умереть? Может, кто-то и не знает, но я прекрасно осведомлена, что человеческие женщины часто умирают, вынашивая плод любви с эйсфери. В приютах немало полукровок и брошенных эйсфери, рожденных от человеческих девушек, погибших при родах. Впрочем, я слишком негативно настроена. Королева Айсефлора принимает активное участие в судьбе Таврии наряду с мужем.

– Сегодня нас ждет тяжелый день. Скоро придут швеи и модистка, снимут мерки, мы выберем наряды и ткани. После прибудут власоведы и кожеведы. Думаю, мы несколько освежим твой цвет волос и подрежем кончики, они уже секутся и выглядят довольно уныло, – девушка рассматривала меня как маленький ребенок рассматривает куклу, с которой можно сделать все, что заблагорассудится. – Потом мы сходим на солнечный сеанс. Солнечные ванны будешь принимать по пятнадцать минут и через неделю станешь румяной и загорелой. И, конечно же, спорт! Как ты поддерживаешь себя в форме? Какими искусствами занимаешься?

– Да преимущественно лопатными, – съязвила, заметно нервничая от предстоящих мне испытаний. Я не хочу становиться марионеткой в чужих руках. Не хочу терять себя.

– Гребля?

– Гребля сена тоже числится в списке моих навыков.

– Оу, – поняла Аида и недовольно поморщилась. – Склонность к иронии и сарказму. Не лучшая черта для леди. Поощряется добрый юмор, но не колкие замечания. Мужчины этого не любят.

А Лаэрту мой сарказм всегда нравился. Мы считаем, что лучше высмеять проблемы и трудности, чем покориться им. Когда высмеиваешь – легче с ними справиться. Они словно теряют свой устрашающий вид.

Меняться в угоду мужчине, ломать саму себя… Зачем? Чтобы всю оставшуюся жизнь быть несчастной копией кого-то? Тенью самой себя?

– А когда я смогу познакомиться с другими участницами?

Мне, признаться, не терпелось. Почему-то кажется, не я одна мечтаю избежать отбора. Нас всех выдернули из привычного мира. Резко, внезапно. Словно редиску из грядки. Не только выдернули, но и довольно грубо бросили в корзинку к другим овощам и сказали, что помоют, почистят, порежут, приготовят вкусное блюдо и подадут принцу! Какая девушка в здравом уме этому обрадуется?

– Зачем тебе это? Вы будете жить отдельно. Познакомитесь только в день встречи с принцем.

– Через две недели? – уточнила уныло. Мне хотелось надеяться, что через две недели я уже вернусь домой.

– Ну почему же, – Аида загадочно блеснула глазками и склонилась ко мне. – Кое-кто, у кого такая замечательная наставница как я, может встретиться с принцем гораздо раньше! Ренальд любит меня, как младшую сестру, – спешно добавила эйсфери. – Если я попрошу о небольшом одолжении, например, прогуляться в определенное время в определенном месте, то он не откажет. А ты предстанешь пред ним во всей красе. Музицируешь?

– Шедеврально играю на нервах.

Девушка вздохнула и продолжила попытки:

– Возможно, акробатика?

– Только с тяпкой.

– Воздушная аэробика?

– При сборе груш и слив.

– Плавание?

– Бревном.

– Что мне с тобой делать? – девушка всплеснула руками. – Чем-то же ты должна увлекаться помимо работы в огороде?

– Все свободное время я посвящала работе с детьми и училась магии. А еще я люблю читать, вышивать и прогуливаться по лугу.

– Это делают все девушки. Ты ни за что не покоришь принца умением читать! – раздосадовано воскликнула она.

Ах, вот оно что. А я-то понять не могла, откуда ветер дует.

– О! Рыбалка! – подмигнула я. – Отец всегда мечтал о сыне и часто брал меня на рыбалку. Так получилось, что я пристрастилась к этому занятию. У вас есть водоем? Я отлично рыбачу нахлыстом!

– Забудь, Эйвери! – Аида едва ли не осенила меня треугольным знамением. – Какая рыбалка? Аристократке, которой ты в скором времени станешь, не пристало заниматься такими забавами!

Но судя по сияющему взгляду девушки, я понимала, что она лукавит.

– Тебе же нравится идея.

Аида отвела взгляд и скрестила руки на груди.

– Нравится, я вижу! Зачем отпираться? Если достанешь удочки – я научу тебя рыбачить. Во всяком случае, могу гарантировать, что мало кто из участниц на такое способен!

Мне кажется, я почти убедила Аиду, но нас прервал стук в двери. Как не вовремя! Рыбалка бы меня успокоила. Плеск воды, мирное покачивание поплавка, эта приятная тяжесть трепещущей на леске рыбы… И нет ничего вкуснее, чем приготовить ее тут же на ольховых ветках, а в углях испечь картошки. И пусть я была сыта, но рот наполнился слюной.

В комнату вошли служанки со швеями и понеслось…

До самого вечера вокруг меня творилась суета. Двери в спальню то и дело хлопали. Туда-сюда сновали швеи, модистка, власоведы, кожеведы, еще какие-то люди. Всем от меня что-то нужно было. Кто-то спрашивал о моем здоровье, кто-то о пристрастии в еде, кто-то о любимых цветах. Кажется, были посыльные от лекаря, журналистов, самой распорядительницы. Мне пришлось ответить на сотни вопросов, на некоторые не по разу. От обилия новых имен кружилась голова, от мельтешения людей – становилось дурно. К вечеру, совершенно обессиленная, с обновленным цветом волос, якобы более свежим цветом лица, планами на гардероб, я без ужина свалилась на кровать да так и заснула, не меняя позы. Не удивительно, что с утра ужасно болела голова и шея.

Помочь смогли русалки. Они искренне извинялись за прошлый раз и обещали так не усердствовать. И действительно, после ванных процедур я вышла бодрая и полная сил. Кажется, жизнь в замке приобретает хоть какие-то положительные стороны. Хотя, если откровенно, я бы предпочла повидаться со своими детишками и покормить свиней, чем целыми сутками слоняться из одного кабинета в другой. Именно этим я занималась весь день.

Меня нарядили в платье, пошитое за ночь: обтягивающее в пол, из фиолетового сатина. Открытые плечи прикрывала белая ажурная пелерина, расшитая блестящими камнями. Волосы убрали наверх, украсили меня каменьями, в общем, превратили в праздничный торт. Дома я никогда так не наряжалась, предпочитая простые хлопковые сарафаны. Из украшений у меня только нитка жемчуга да сапфировые серьги, подаренные Лаэртом на годовщину. Этого всегда хватало. Зачем девушке украшения? Ведь не камни делают ее красивой.

Эту мысль я пыталась донести одевающим меня служанкам, да только напрасно слова потратила. Они оказались молчаливы как березы. Ни слова не проронили и ушли. Дальше за дело взялась Аида. Меня показывали разным специалистам, консультировали по здоровью, по питанию, составили план физических занятий. Я посетила занятия придворного этикета, истории, хотя мои знания педагог признал сносными, танцев. Урок верховой езды обещали завтра, потому что наряд еще не готов.

– К чему учиться? Я и без того отлично езжу, даже без седла.

– Вот как? – удивилась Аида и ее глаза хищно блеснули.

– Я могу покататься? – спросила с надеждой.

– Можешь, – охотно заверила она. – Можешь-можешь. Правда, без седла умеешь?

– Я с детства росла с лошадьми. Мы с отцом даже наперегонки катались.

– Сегодня вечером будет тебе прогулка. Но только никому об этом не говори, хорошо?

Будто шторам или мраморным статуям интересны мои планы на вечер. Кроме них и поговорить не с кем. Служанки, которые исправно приносят еду в мою комнату, никогда ничего не говорят, кроме «доброго дня, ифа», «чего желаете, ифа», «приятного аппетита, ифа» и «как вам будет угодно, ифа». Кажется, этим лимит слов у них исчерпывался, а мне страшно не хватает общения.

Я отправила матушке весточку с ветром, что ближайшие две недели буду затворницей и домой они меня могут пока не ждать.

Зато я очень ждала вечера. Последняя неделя – переезд, примерки, процедуры, уроки, так меня вымотали, что страстно хотелось глотнуть свободы. Если Аида не обманула, и я смогу немного покататься – это будет настоящим счастьем.

Девушка появилась без четверти девять. Я как раз поужинала и устроилась в кресле с книгой. В моем крыле оказалась отличная библиотека и сейчас я продолжила заниматься магией. Учебники по ней стояли на самом дальнем стеллаже и покрылись пылью, но меня такие мелочи никогда не пугали.

– Все готово! – Аида хлопнула в ладоши и поманила меня к себе.

– Что готово?

– Значит, так! Служанка проводит тебя в конюшню. Конюх даст коня, его уже приготовили. Кататься можешь по мощеным дорожкам до озера и обратно. Это довольно далеко, успеешь накататься, не переживай.

– Но?

– Но возле озера задержись подольше. Через полчаса там совершенно случайно появится принц.

Я закатила глаза и взвыла. Тоже мне счастье! Да еще и совершенно случайное!

– Остальное тебе придется сделать самостоятельно. Включи природное обаяние и будь проще! Ренальд любит простых девушек.

Скривилась. Все детство матушка просила меня быть проще, но я до сих пор не поняла, что это значит.

– Давай подберем подходящий наряд! – Аида хлопнула в ладоши.