Екатерина Романова
Двести женихов и одна свадьба
– Леди Иол, мне было приятно… – я приподнялась, но женщина похлопала меня по коленке, заставляя сесть обратно.
– Куда ты спешишь, голубушка? Доживешь до моих лет и поймешь – в жизни нужно наслаждаться каждым мигом!
Именно поэтому я хочу, наконец, уйти!
Уныло улыбнулась и глотнула остывшего чая. На мое счастье, за дверьми показалась морда Корнела.
– За мной пришли! – воскликнула радостно и отставила чашку.
Леди Иол обернулась и упустила возможность усадить меня обратно в кресло.
Ворн, ловко приоткрыл двери и просунул в лавку свою морду, намекая, что я засиделась и попа хочет приключений. Его попа, моя уже наприключалась!
Сэр Иол шарахнулся при виде знакомого зверя, леди Иол напряглась.
– Прошу прощения. Это мой.
– А «это» не может подождать на улице? – судорожно сглотнула леди Иол.
– Никак не может! – приложила руку к сердцу, усердно откланиваясь и ретируясь к выходу. – Эдгар, я в вас верю и согласна на все, что вы можете предложить!
Он просиял и уже открыл было рот, но я вовремя поправилась:
– В рамках заказа! Исключительно в рамках заказа! Ни в чем себе не отказывайте, в бюджете вы не ограничены. Отпустите внутреннего творца на волю!
– Но, леди Джулия, вы еще не попробовали пирожные с маковым кремом… – спохватилась недосвекровь, но Корнел, золото мое, ввалился в лавку и, аккуратно подцепив зубами подол платья, потащил меня к выходу.
– Уверена, пирожные восхитительны, но у меня аллергия на ма-ак… – закончила уже за дверьми.
Оказавшись на свободе, подхватила юбки, и мы с Корнелом позорно бросились в бега! С четы Иолов станется пуститься вдогонку. Только добравшись до соседнего квартала, я почувствовала себя в безопасности. Осмотрелась и с облегчением вздохнула.
– Корнел, спасибо! Ты спас мою психику, – благодарно обняла морду ворна. – Видел леди Иол?
Его заметно тряхнуло.
– Ты замечательный друг! Твой хозяин еще пожалеет, что так с тобой поступил.
Вот прямо сейчас пожалеет!
Достала из сумочки блокнот виконта (да по чистой случайности с собой взяла) и написала:
«Знаете, я передумала. Не видать вам Корнела, как своих ушей!»
«Видел сегодня в зеркале. Я просил меня не отвлекать».
– Ты это видел?! – показала Корнелу хамский ответ. Ворн неодобрительно фыркнул, чем заслужил поцелуй в щеку. – Знаешь, мне кажется, из нас выйдет отличная команда!
Когда леди Джулия изволила кататься верхом на Барине, в нее тыкали пальцами и вслед осуждающе кивали головой. Но когда леди Джулия изволила вальяжно прогуляться верхом на ворне, народ шарахался в стороны и завороженно подглядывал украдкой. Все как на Земле. Лада и Мерседес, конь и ворн.
В итоге, успела везде. Клифорд поделился, как обойти артефакт правды. До смешного просто: ромашковый чай. Он подавляет какие-то волны определенной длины и действует полчаса. Усомнилась, но Клиф еще ни разу не подвел. Приятный бонус – почти готов аппарат для переливания крови. Последние детали доставят завтра, и к графскому приему я получу долгожданный артефакт!
Эрнандо, графский конюх жених номер три, мое письмо получил и даже подготовил брошюру по уходу за ворнами. Кому как, но триста страниц многовато для «Краткого руководства по уходу за ворнами». Устройство ворна – сложней компьютера, а уход за ним дороже, чем за Ферарри. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Только под хвост заглядывают – убедиться, что правда конь.
Корнел знал Эрнандо. Позволил накормить себя фиалками (о, боги!), напоить колодезной водой (обязательно ледяной!), и даже расчесать серебряной чесалкой. От овса ворнов пучит (уже имела удовольствие оценить сей эффект во всей красе), от обычной воды – слабит, от простых чесалок разводятся магические блохи.
Мы уже прощались, когда раздалось заговорщическое:
– Пс-ст… Пс-ст!
Ворн дернулся, нервно фыркнул. Эрнандо погладил его по шее, успокаивая.
– Опять ты?! – прошипела сквозь зубы, обнаружив Мору. Невидимая плутовка зависла в воздухе и хлопала крыльями. – Неужели во всем Китридже нет больших неудачников?
– Что? – конюх подумал, я ему.
– Повезло, говорю, с ворном! Такой подарок, что не верится!
Эрнандо, красавец, кстати, чем-то на Иглесиаса похож, погладил ворна по бархатной шее и удивил:
– Корнел спас жизнь сэру Кристиану. Сколько себя помню, они никогда не расставались. Я еще мальчишкой был – отцу помогал, когда в конюшне появился этот красавец. Должно быть, он вас сильно любит.
– Это взаимно, – потрепала ворна по гриве.
– Леди Джулия. Со мной не получилось, но я надеюсь, что с ним выйдет, – тепло пожелал конюх.
– С ворном?!
– С виконтом.
Так, кажется, мы о разных вещах.
– Пс-ст, болтушка! Мужика своего задержи. Сегодня я поиграю с другими.
Мора растворилась прежде, чем я успела спросить: какого мужика? Но вопрос отпал, когда из-за деревьев вышел сэр Кристиан. Погруженный в раздумья, он направлялся в хозяйственный пристрой замка. Пф. Вот еще, сдался он мне.
Хотела запрыгнуть на ворна, но что-то остановило. Мора никогда не предупреждала о несчастье. Оно случится либо у меня, либо у кого-то еще.
Ох, дурацкая клятва Гиппократа.
– Сэр Кристиан! – крикнула во все горло.
Повернулись все, кроме виконта. Что за остолоп?!
Схватила с земли камень и швырнула, попав аккурат между лопаток. Он безошибочно определил стрелка. Хотя, это было несложно – остальные, хоть и не виноваты, подобно сусликам юркнули кто куда: леди Игида – под лавку, она туда карабкалась еще при моем появлении, садовники плюхнулись в кусты, даже Энтони опасливо спрятался за ворна, сделав вид, что массирует его круп.
Карие глаза обожгли призрением и… Виконт продолжил путь. Издевается что ли?
– Дорогой!
Никакой реакции.
Все. Иду на крайние меры! Завопила, пародируя истерику:
– Любовь моя-а!!!
Мужчина резко затормозил – будто врезался в стену. Эрнандо задумчиво почесал затылок и решил, что лучше скроется в конюшне. Обычно я себя так не веду, но слова Моры озадачили. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
«Любовь моя» двинулся ко мне разрушительным ураганом: под ботинками сэра Кристиана хрустел гравий, над головой – сгущались грозовые облака, из ноздрей – шел дым. С последним я, конечно, перегнула, но воображение рисовало ту еще картину.
А хуже всего – сама позвала. Если спросит «зачем», что я ему скажу? Мора предупредила? Так ведь местное сообщество считает богов аналогом земного Дед Мороза. В них можно верить, но, если кто-то видел или даже разговаривал, это, пожалуйста, к душевному доктору за коктейлем из барбитуратов. А еще пописать в баночку.
Я сжалась в комочек и миленько улыбнулась, когда виконт сгреб меня в охапку и вжал в стену конюшни. Пришлось поднять голову, чтобы проникнуться его многообещающим взглядом. Обещал он много, но все какое-то нехорошее!
– Вы что себе позволяете?! – он говорил спокойно, но грудь яростно вздымалась, каждым вдохом сильней прижимая меня к стене.
– Поздороваться хотела, – невинно протянула в ответ.
У виконта не нашлось слов. Буквально. Он смотрел на меня, упираясь ладонями в стену, и молчал. А я улыбалась в ответ – очень миленько и искренне. В такой позе нас и застал Эрнандо. Я в кольце рук озадаченного будущего жениха, прижатая им же к стене.
– Джулия, ты еще… – конюх осекся и расплылся в довольной улыбке. – Ваша милость. Простите, что помешал. Это тебе, Джу.
Мужчина поставил на землю куст фиалок в большом горшке – любимый сорт Корнела.
– Спасибо, Эрнандо.
– Остальное с посыльным вечерком вышлю. Точно получится, – добавил он одними губами, намекая на Кристиана, и скрылся в конюшне.
Эрнандо – бесконечно добрый и светлый человек, даром что смуглый и шатен. Шла за него не раздумывая, ни капли не жалею, что попытали счастье. Женились мы в амбаре – пытались, точнее. Ржали лошади, с потолка сыпалось сено, пахло навозом. С навозом как-то не очень получилось, но в остальном все было мило. Хорошо, что я тогда под платье сапоги надела…
– Жених номер семь? – прорычал Кристиан, вырывая меня из воспоминаний. Лучше бы меня из себя вырвал, еще немного, и мы врастем друг в друга!
– Три, вообще-то. Вы список наизусть выучили? Так интересует моя личная жизнь?
– Меня поражает, как вы дурите мужчин и умудряетесь сохранить отношения!
– Вы мне больше нравились, когда были заняты. К вашему сведению, я не дурю мужчин, я их люблю и уважаю. Но вы – редкое исключение.
– Любите и уважаете, сбегая из-под венца? – он усмехнулся.
– А вам-то какое дело? Я каждый раз открыто предупреждаю о своем проклятье!
– И они соглашаются? – искренне недоумевал виконт.
– Всегда, – заявила, довольно, приподняв подбородок. – Из-за денег, самолюбия, тщеславия или азарта. А кто-то, вы, вероятно, не поверите – из очарования мной.
Сэр Кристиан рассматривал мое лицо, словно выискивал, чем можно очароваться. Примерно так я смотрю на органы во время операции, определяя источник проблемы, чтобы избавиться от него Дошел до губ и напрягся. Меня бросило в жар, во рту пересохло, и я облизнула губу без намека на флирт, но…
– А вы никогда не думали что будет, если все получится? – голос сэра Кристиана стал на порядок ниже. Оставив в покое мои губы, он вновь посмотрел в глаза своим потемневшим взглядом.
Я попаду домой. Или в персональный ад за то, что у меня сердце колотится втрое быстрей, когда сэр Кристиан так на меня смотрит и прижимает к стене, как пылкий любовник.
– Ради этого все и затевается, – произнесла дрогнувшим голосом.
– Ради брака с мужчиной которого вы не знаете? – жестко усмехнулся виконт.
Только покажется, что передо мной нормальный мужчина, как он выдает что-то в таком роде! Открыла рот, чтобы ответить, но ворн завизжал. Кристиан отпрянул и начал осматриваться, показывая рукой, чтобы я не шевелилась. Корнел стриг ушами, водил мордой и срывался на визг. Обычный человеческий пронзительный визг.
– Что происходит? – мой крик растворился в истошном вопле Корнела.
Эрнандо выбежал из конюшни. Опасность витала в воздухе, рассыпала мурашки по коже, сдавливала горло тисками.
– Уведи ее! – приказал сэр Ортингтон, но опоздал.
Под пронзительный визг, ворн распахнул крылья и бросился на нас. Когда прогремел взрыв, мы лежали на земле под защитой Корнела. Сверкнула в темноте ладонь сэра Кристиана, нас тряхнуло и обожгло жаром.
Сердце колотилось как сумасшедшее, в ушах звенело, меня трясло от страха. Я прижималась к виконту, в поисках защиты, и старалась сдержать слезы.
– Вы в порядке? – голос сэра Кристиана казался скрежетом металла.
– Что это было?
Ворн медленно поднял крылья и, размяв их, сложил валиками вдоль боков. Его милость помог подняться и потрепал зверя по холке. Корнел смотрел на хозяина со страхом. И боялся он не случившегося, а что мог опоздать…
– Спасибо, – прошептала, поглаживая дрожащей ладонью морду ворна.
Реальность возвращалась медленно. Сквозь гул в ушах прорывались крики, визг. Вскоре запахло гарью и появились клубы черного дыма.
Взрыв…
Мора…
Мы побежали на звуки, но, увидев, что произошло, я остановилась. Здание, куда направлялся сэр Ортингтон – взорвалось! От него остались оплавленные камни и пылающие деревянные перегородки.
Мужчины убежали вперед, а я смотрела на пылающий костер издалека, не в силах пошевелиться. Если бы я уехала, если бы не выставила себя посмешищем, Кристиан бы погиб!
Мора зависла в воздухе и, хлопая крыльями, тоже смотрела на пепелище.
– Ненавижу, когда такое случается. Неудачи и беды – разные вещи, – она помолчала, а потом добавила: – там, вообще-то, люди умирают!
Я прошептала «спасибо» и на ватных ногах двинулась к зданию. С каждым шагом решимость росла, обострялись инстинкты и профессиональные навыки, отработанные до автоматизма. В операционной нет места сомнениям, жалости, страху или состраданию. Есть ты и задача. Ты и пациент, который умрет, если ты не возьмешь себя в руки и не поможешь.
Уже на подступах к развалинам я понимала, что работы будет много. На ходу подвязала подол платья выше колен – благо легкое дорожное не предполагает подъюбника, и нашла взглядом жениха номер тридцать семь. Лекарь сэр Бовейн как раз подоспел на место трагедии и вникал в ситуацию.
– Леди Ортингтон, вам сюда нельзя, – стражник в военном мундире перегородил дорогу. Глянула на него разъяренной тигрицей – новенький что ли, совсем порядков не знает?
Попробовала обойти справа – не дал, слева – не дал.
– Пустите меня, немедленно!
– Это вам не булочки печь, леди Джулия! – едко заметил сэр Кристиан, помогая разгребать завалы. Он скинул с себя сюртук и, закатав рукава, разбирал камни. – Здесь не место для ваших игр!
Игр?! Вставила в рот пальцы и хорошенько свистнула – отточенный прием. Стража часто меняется и на такой случай мы с Энтони придумали наш тайный знак. Заметив меня, сэр Бовейн вскинул руки в жесте благодарности Охису. Схватив у помощника красный халат, поспешил к нам.
– Немедленно пропустить! – приказал он, протягивая халат.
Сэр Ортингтон проводил нас угрюмым взглядом, но потребовалась его магия на сложном участке, и я избежала ненужных расспросов.
Накинула на плечи красный халат с белыми, видными издалека, сияющими вставками, и вникала в курс дела.
– Это не магия. Мои способности практически бессильны, – сокрушался Энтони, а я остановилась возле одного из валунов, рассматривая место происшествия.
Слишком похоже на последствия взрыва обычной земной бомбы. И довольно мощной. На этом месте стояло трехэтажное административно-хозяйственное здание, которое сложилось как карточный домик!
– Здесь разворачивают пункт первой помощи, – инструктировал бывший жених, указывая на строящийся тент с красной крышей. – Сюда складываем погибших.
Стражники достали из завалов мужчину с раздробленной ногой и понесли к строящейся палатке.
– Понадобится любая помощь.
– Энтони, это… – хотела сказать «ужас», но сдержалась. Мне нужен холодный рассудок и уверенные руки. – Я не справлюсь одна!
Самое сложное в моей профессии – выбирать, кого спасти, а кого нет. Когда двоим нужна операция, и нужна она сейчас, принимать решение следует стремительно. Два года назад было нечто похожее. Мятежники подорвали дворец культуры. Граф Ортингтон должен был произносить речь, но по счастливой случайности у его сиятельства случилось расстройство желудка, и он не приехал. А вот бомба сработала! Сейчас стражники вполголоса переговаривались о том же.
– А у тебя нет выбора, Джулия.
– Тогда пусть разворачивают операционную в твоей лаборатории, – скомандовала, надевая перчатки. – Везти ко мне через полгорода – не выйдет. Многим шевелиться нельзя, – осмотрелась и с волнением выдохнула. – Я бы вообще оперировала в полевых условиях, но меня же сожгут на месте! – проходя мимо одного из лекарей, остановилась. – Ну кто так накладывает жгут?! При таком ранении утягиваем выше травмы. Ты перетянул, он лишится ноги! И где записка со временем наложения жгута?
С медициной в Китридже не просто плохо. Ее здесь нет!
– Моего резерва хватит от силы на двух-трех. Остальные смогут и того меньше, – доложил Энтони.
– Это не помогает, – выдохнула нервно, осознавая, какая на мне ответственность. Понадобится помощь. Срочно!
Выдрала из блокнота сэра Кристиана листок и набросала записку для Кэролайн: «В графском поместье был взрыв. Срочно вези инструменты и лекарства. Понадобится помощь всех и немедленно! И возьми наборы № 1 и 3». Это от шока и кровоостанавливающие.
Корнел ошивался неподалеку. Он зорко следил то за мной, то за Кристианом. Пришлось немало постараться, чтобы убедить его помочь.
– Корнел! Я знаю, ты все понимаешь. Нужна твоя помощь. Отнеси это – Кэролайн, – я вложила записку в зубы ворна – больше некуда. – И как можно скорее! От твоей скорости зависят жизни.
Он мотнул мордой и накрыл меня крыльями, как щитом.
– Боги, Корнел! Мне уже ничего не грозит. Здесь полно стражи и сэр Кристиан тоже тут.
Ворн посмотрел на бывшего хозяина и тяжело фыркнул.
– Ну же, лети на всех порах!
И ведь я это образно, но Корнел кивнул мордой и, расправив крылья, взмыл ввысь. Меня оттолкнуло порывом ветра. Задрав голову, смотрела как огромный ворн грациозно и легко рассекает воздух и превращается в черную точку на горизонте. Так он и правда летать умеет?
За спиной раздался пронзительный крик.
– Джули! Джули, сюда! – закричал Энтони.
Ну, с Богом! Попутного тебе ветра, друг.
После того, как улетел ворн, сэр Ортингтон пристально за мной следил. Скинув рубашку, он расчищал завалы, помогая спасать людей. Вот это я понимаю – достойный будущий правитель. Даже не представляю, чтобы на Земле губернатор края, не жалея сил, собственноручно оттаскивал валуны и нес на руках раненых. И виконт умудрялся не только помогать, но и следить за мной. Я бегала от одного пациента к другому – он перемещался следом, словно меня и на минуту нельзя оставить.
– Энтони, закрой меня! – попросила, когда осмотрела очередного пациента. Лекарь сел рядом на корточки, надежно скрывая от интереса сэра Кристиана спиной. – Нам понадобится широкая игла и канюля, – поясняла Ринеру – моему помощнику.
О том, что я на самом деле не лекарь, а владею особыми познаниями в анатомии, кроме Энтони известно еще троим: Ринеру, Клариссе и Заки. По ходу дела я их обучаю, чтобы некоторые манипуляции лекари могли проводить и без меня.
– У пациента левосторонний травматический пневмоторакс, если экстренно не оказать помощь – он погибнет.
Отточенными до автоматизма движениями я соединила необходимые инструменты, изготовленные Клифордом по моему заказу, и определила место прокола.
– В нашем случае – между седьмым и восьмым ребром. Энтони, повышенный интерес виконта может плохо кончиться…
– Понял.
Мужчина поднялся и, пока я проводила плевральную пункцию, отвлекал сэра Кристиана расспросами, а заодно помог достать из-под завалов женщину.
– Все, дальше вы справитесь сами, – похлопала Клариссу по плечу и поднялась.
– Джулия! – крикнул Энтони. – Сюда!
Раскинув руки, я осторожно ступала по горячим камням. Каблуки не предназначены для таких мест, а без них я раздеру ноги в кровь. Под ногой что-то хрустнуло, и я неуклюже свалилась на камни, содрав в кровь колени. Попыталась встать, но юбка зацепилась за арматуру и кровожадно затрещала. Ринер помог подняться, но в подоле зияла дыра размером с бегемота.
– Ваш наряд, леди…
– К черту! – выругалась, со всех сил дергая за ткань. Общими усилиями мы с Ринером превратили длинное платье в укороченное, примерно такой же длины как и красный лекарский халат.
Мужчины оторопели, глядя на акт вандализма со стороны знатной леди. А уж когда мои окровавленные коленки засеменили туда, куда их позвали – и вовсе рты открыли.
– Что? Дамских коленок не видели, девственники несчастные?
Хирургов лучше не сердить. В таком состоянии у нас напрочь отрубается инстинкт самосохранения, включается комплекс Бога, а уровень цинизма взлетает до небес.
Раскопки возобновились. Энтони подал руку, чтобы я подошла ближе и осмотрела пациента. Увы, сэр Кристиан стоял рядом. Без рубашки и это сильно отвлекало! По его мускулистому торсу стекали капли пота, волосы намокли, руки – сбились в кровь, грудь тяжело вздымалась от напряжения…
– Под этим валуном – актовый зал, – произнес виконт, вырывая из оцепенения. – Поисковый пульсар показал, что там тринадцать живых. Я должен убрать именно этот камень. Если тронем другие – людей завалит, и они погибнут!
Я села на корточки, рассматривая рану пациента. Камень придавил его ногу и живот. Если тронуть – мужчина умрет от шока и потери крови.
– Нельзя. Если вы поднимете камень – он погибнет за несколько минут.
– Для этого, леди, у нас есть лекари! – едко заметил виконт. – К тому же жизнь одного не стоит жизней тринадцати людей!
– Даже одна жизнь стоит того, чтобы за нее боролись! Я вам не позволю убить этого мужчину.
Сэр Кристиан усмехнулся и дал стражникам знак поднимать камень.
– Энтони! – я взмолилась.
– Решение, Джули, и быстро…
Пока мужчины выбирали сторону, с которой лучше ухватиться за тяжелую плиту и распределялись с разных краев, я лихорадочно соображала. Мужчине от силы лет тридцать. Слишком молод, чтобы умереть. Вот если бы камень с него подняли на операционном столе, то…
– На счет три, – скомандовал виконт. – Один, два…
– Стойте! Остановитесь!
– Кто-нибудь, уведите ее! – прорычал сэр Кристиан.
– Подождите. Всего одну минуту! Энтони. Как быстро мы доберемся до опе… твоей лаборатории с пациентом?
– Минуты четыре.
Я закусила губу – слишком долго.
– Абсолютного стазиса хватит?
Лекарь с сожалением развел руками:
– Минуты полторы. Абсолютный стазис дело затратное. Но, если Крис нас перенесет, то…
Виконт, тяжело дыша, смотрел на нас как на ненормальных.
– Пожалуйста, – взмолилась я. – Неужели для вас ничего не значит человеческая жизнь? Это же чей-то сын, чей-то ребенок! Вы заберете его шанс побороться за жизнь из-за гордыни и ненависти ко мне?
Запрещенный прием, но у меня не было выбора. Ледяная маска бесчувственности треснула. Сэр Кристиан вспомнил боль, которую пережил сам, потеряв семью, и эту боль не стереть.
– Куда?
– В мою лабораторию. Троих.
Энтони погрузил пациента в абсолютный стазис. Возможность переноса других – высший пилотаж в боевой магии. Это энергозатратное дело, как и абсолютный стазис, но у нашего пациента не было другого шанса.
Оказавшись в лаборатории, мы аккуратно уложили мужчину на носилки. За книжным шкафом уже слышался шум – ребята готовились к операции. Сэр Бовейн открыл потайную дверь, и мы на всей скорости понеслись в операционную.
На меня накатил мандраж. То особое состояние, когда счет идет на секунды. По телу рассыпаются мурашки, но мысли удивительно ясные, четкие. Руки действуют сами, отточенные движения, четкие проколы, выверенные надрезы.
Вскоре к нам присоединились Мэри и Кэролайн, которые принесли нужные лекарства и инструменты из моей операционной. Энтони отправился к месту взрыва, а мы занялись спасением жизни.
Операция длилась полтора часа. Мужчина оказался бойцом. Пережил две остановки сердца, потерял много крови, которую мне пока нечем было восполнить. Пришлось вливать физраствор – которого тоже мало. Мои запасы не рассчитаны на полномасштабную больницу, так, только на редкие экстренные случаи и плановые операции.
Реанимации в отделении Энтони не предусматривалось, только общие палаты. Мэри тщательно все дезинфицировала, и мы перевели пациента под опекунство лекарей. Самое сложное – сохранить человеку жизнь, а поддержать ученики сэра Бовейна смогут самостоятельно.
На очереди ждали еще четверо. Все в неглубоком стазисе. Абсолютный как бы замораживает человека, консервируя в том состоянии, в котором он есть. Его сердце не бьется, легкие не дышат, кровь не течет в венах. Он словно замирает в одном мгновенье. Жаль, на Земле не существует подобной технологии. Она бы спасла миллионы жизней. Неглубокий стазис тормозит все процессы, но не останавливает. Рано или поздно, без медицинской помощи эти люди умрут.
Я смотрела каждого, дала рекомендации, прописала поддерживающую терапию, и определила очередность. Одного взяли мои ученики – зашить ткани они смогут и сами, остальные на мне.
Трое пациентов превратились в семнадцать. Я оперировала без отдыха почти двое суток. Мэри и Кэролайн едва стояли на ногах. Время от времени их подменяли Ринер и Кларисса. Зак, как самый опытный, проводил несложные манипуляции сам, но тоже едва держался. Энтони курировал травматологию и послеоперационный блок.
– Это последний, – сообщил Ринер, закатывая пациента. Мэри как раз доставала простерилизованные инструменты.
– Леди, наши запасы почти кончились, – тревожно сообщила Кэролайн.
– Значит, придется сделать невозможное.
Я обработала рану пациента, пока Ринер подключал датчики, а Мэри входила в вену. Если бы только в графстве разрешили открыть больницу…
Ладно, хватит мечтать. Натянула на лицо маску:
– Делаю разрез, – занесла скальпель, но в коридоре раздался шум. Я остановилась. За стеклянными дверьми показались сэр Бовейн и сэр Ортингтон.
Твою ж! Только его здесь не хватало!
Наши с виконтом взгляды встретились, а в следующий миг оглушительный удар сердца вернул меня в реальность:
– Ринер, запри дверь и придвинь что-нибудь тяжелое. Мэри, делаю разрез…
– Леди Джулия, немедленно отойдите от него! Думаете, запертая дверь меня удержит? – сэр Кристиан несильно ударил ладонями по стеклу и то дрогнуло. Но не дрогнула моя решимость.
– Кэролайн, отсос. Мэри – расширитель, – отдавала четкие приказы, игнорируя виконта. У пациента – внутреннее кровотечение, а у меня нет крови для переливания и почти закончился физраствор. Без моей помощи он погибнет.
– Крис, ты не понимаешь! Она спасла четырнадцать человек!
– И убила троих! Не вы ли говорили, что даже за одну жизнь стоит бороться?
Увы, но дверь совсем не отсекала звуки.
– Хирургия не всесильна, сэр Кристиан, – ответила спокойно, пытаясь обнаружить источник крови. – Нашла! Мэри, зажим. Придержи расширитель.
– Но, я… я не могу.
– А у меня нет третьей руки – держи! – женщина замешкалась. – Он истекает кровью!
Хирург проверяется стрессом. Если ты способен принимать верные решения под давлением, собраться, когда нет сил и молниеносно делать выводы – ты годишься для этой работы. Я не вечна, к тому же – скоро вернусь на Землю, если не спалят на костре. Мне будет спокойней, если мое место кто-нибудь займет.
Мэри собралась с силами и взяла расширитель. Пока Кристиан и Энтони ругались в коридоре, я объясняла Мэри особенности процедуры. Операция оказалась не сложной, но неотложной. Зашивала Кэролайн, у нее к этому талант.
– Это все? – спросила, не чувствуя ног от усталости.
Ринар довольно улыбался и крепко меня обнял.
– Вы молодец, леди Джулия. Это колоссальный опыт и огромная честь работать в вашей команде.
– Ну, я еще повоюю, – пообещала, глядя сквозь стекло на сэра Кристиана, который был готов размазать меня как паштет по хлебу.
– Ко мне в кабинет. Живо! – приказал сэр Кристиан.
– Прямо в таком виде? Крис, остынь… Приведите себя в порядок хотя бы. Все закончилось и закончилось хорошо, – вступился лекарь.
Я на минутку присела на стул в углу операционной – ноги гудели, перед глазами рассыпались черные мушки. Глаза закрыла только на мгновенье. Последнее что помню – тепло руки Энтони, и я моментально провалилась в сон. Так всегда после сложного рабочего дня.
Пробуждение не порадовало.
Во-первых, меня разбудил не Сэд, а голодный желудок. И не то, чтобы он громко урчал, он сжирал меня заживо, словно я спала несколько дней.
Во-вторых, с тумбочки незнакомой комнаты на меня взирала Мора.
В-третьих, собственно, незнакомая комната не предвещала ничего хорошего.
– Где я? – обратилась к богине, принимая сидячее положение. Голова обиженно налилась болью, и я плюхнулась обратно на подушки.
Переспала. Нет бы разбудил кто! Совсем перевелись добрые люди.
– Я тебе не справочник, – ответила Мора, расхаживая по тумбочке птичьими лапками. – Мы посовещались, и я решила, что с меня хватит.
– Ты прости, но я сейчас очень плохо соображаю, – растирала виски, но избавиться от жгучей боли это не помогало.
– Мы расстаемся, – решительно объявила богиня.
Я даже виски оставила в покое и глаза открыла, хоть яркий солнечный свет пытался их выжечь.
– Это с чего вдруг?
– Я, по-твоему, совсем что ли сволочь? – обиженно спросила богиня. – То, что ты сделала три дня назад было…
– Всего лишь моя рабо… три дня назад? – мои брови поползли вверх.
Кто о чем думает, а доктор о земном: куда я, прости господи, все это время писала?
Запустила руку под одеяло и вздохнула с облегчением – сухо.
– Но не надейся, я буду наведываться время от времени!
– Хотела бы сказать, что буду скучать, но это вряд ли, – я усмехнулась, понимая, что все-таки буду скучать. – Мора, спасибо.
Богиня глянула на меня птичьими головами и, кивнув, растворилась в воздухе. Это что значит, неудачам конец? Очень и очень странно.
Попробовала сесть – тело болезненно протестовало. Голова гудела, в глазах троилось, в ушах стоял звон… А, нет, звон настоящий. В комнату вошли молодые девушки с железным горшком, тазом и кувшинами. Смутно начинаю догадываться, почему постель сухая, а я вкусно пахну фиалками, а не трехдневной собой.
– О, леди Ортингтон, вы очнулись?!
Полагаю, падать на подушки и притворяться спящей поздно.
– Очнулась. И это, – кивнула на горшок, – мне больше не понадобится.
Вопреки расхожему мнению, облегчить человека в беспамятстве – та еще задача! Да и вообще не самая приятная, хоть и нужная, работа. Помню свою первую неделю в больнице. Я была почетным утконосом! Утки за пациентами выносила…
– Где моя одежда? – я припомнила события недавних дней и поправилась: – Полагаю, от нее мало что осталось, но все же лучше, чем ничего…
– Сэр Ортингтон, как вас раздели, так сразу и забрали. Возвращать не велели.
Уставилась на девиц, разом потеряв единиц двадцать IQ.
– Сэр Ортингтон, простите, что сделал?
Для убедительности заглянула под одеяло. Не только сухая, но еще и в ночной сорочке на голое тело. Панталоны-то зачем было снимать? И бюстье? Нет, за это спасибо, конечно – три дня в тугом бюстике то еще испытание, но как посмел-то?! На Тэйле это не то что не принято, за это под венец попасть можно!
– Леди, все же знают, – хихикнула рыжая, самая молоденькая. – Вы хоть и спите в разных спальнях, но настоящую любовь не скроешь.
Вот что я люблю, так это людей резать! Вазэктомию никогда не практиковала, надо бы научиться.
– Любовь, значит, – повторила, прикидывая варианты. – Найдется что-нибудь на замену моему платью? Что угодно? Хотя бы и наряд прислуги?
– Чтобы вы могли сбежать от разговора? – раздался от двери голос виконта.
Девицы, отвесив его беспощадной милости поклоны, похватали утварь и освободили помещение от своего присутствия. Мы остались один на один с сэром Кристианом, который пожирал меня взглядом. Не сексуально – гастрономически!
– Вы когда ели последний раз?
Виконт плохо выглядел. Под глазами залегли синяки, на лбу – испарина, грудь вздымалась от тяжелого и частого дыхания, а сам он, бледный как простыня, облокотился о дверной косяк, чтобы не было заметно, как дрожат его руки. Храбрился, но даже самый сильный мужчина не в силах противостоять болезни.
– Сэр Кристиан! – возмутилась, выскальзывая из кровати в одной сорочке на голое тело. – Скажите, что вы были у лекаря?
Попробовала взять руки его милости, но тот одернул их и отшатнулся.
– Был. Энтони в темнице.
– Что?! Мне казалось, вы друзья…
Руки виконта утратили значимость. Как и в целом его дурное состояние.
– Это не дает права нарушать закон!
– Вы с ума сошли? Не отвечайте, вопрос риторический!
Сэр Ортингтон качнулся. Неуверенно оттолкнулся от дверного косяка и, схватив меня в охапку, прижал к себе, чтобы впиться губами в мои губы. Яростным натиском он ворвался в мой рот, блуждал ладонями по моей спине, прижимая к своему раскаленному телу. Точно сошел с ума.
