bannerbannerbanner
Наследство

Екатерина Оленева
Наследство

Полная версия

Глава1. Встреча

Тот день начался с предчувствия – предчувствия чего-то, что вот-вот должно было случиться и изменить её жизнь навсегда. Сложно было понять, с чего бы ему держаться столь стойко, словно навязчивый французский парфюм? Ничто тому не способствовало. Утро было самым обычным. Оно начиналось, как всегда – с чашечки кофе и тостами с джемом.

Английская погода отличается капризным характером и непостоянством, но и здесь не случилось ничего экстраординарного – серое небо хмурилось, серый асфальт стелился под ноги, буднично протискивались по улицам, теснясь в пробке, автомобили и двухэтажные красные автобусы, в чьё чрево пришлось привычно нырнуть и ей.

Впереди был день, не лучше и не хуже другого: успеть добраться до работы без опоздания до того, как стрелка на часах покажет 8.00 и провести в офисе время до 17.30 Ей предстоит погрузиться в волшебный мир бухгалтерии, с его финансовой документацией, налоговой отчётностью, банковскими транзакциями.

Но всё же чувство не проходило, напротив, становилось всё осязаемей, всё ясней, всё отчётливей.

Повернув голову, Корнелия наткнулась на пристальный взгляд молодого мужчины. Он смотрел на неё как-то странно, дело даже не в том, что слишком пристально. Словно изучал, рассматривал – как сама она порой рассматривала виды, которые потом собиралась зарисовать по памяти.

К собственному раздражению Корнелия ощутила, как от смущения загорелись щёки. Она ненавидела эту свою особенность – мгновенно краснеть, но слишком бледная её кожа легко цвела румянцем в самый неподходящий для этого момент. Ещё подумает, чего лишнего? Например, что она не просто заметила его внимание, а что оно как-то подействовало на неё? С чего её вообще должно интересовать внимание какого-то незнакомца?

Быть может с того, что он так хорош собой, что невольно отпечатывается на сетчатке глаза?

Изящный и аристократичный – так и просится на язык в описании внешности. Слишком бледная кожа, лицо… смазливое, с упрямым подбородком, с капризным ртом и пухлыми, розовыми губами – только пухлость эта не детская, а какая-то нездорово, болезненно-чувственная. Чёрные брови казались нарисованными над глубоко посаженными глазами, опушёнными густыми, как у куклы, загибающимися кверху ресницами. Корнелия на свои тоже не жаловалась, но у мужчины они были черней и гуще.

Она бы с удовольствием полюбовалась этим красавчиком, гляди он на неё с экрана телевизора или с картины, но в реальности такие красивые парни по улицам не ходят. И уж точно не разглядывает с пристальным, меланхоличным видом её саму.

Мужчина смотрел на Кору так, словно он знал о ней нечто такое, что его печалило, вызывало сожаление. Или как будто встретил после долгой разлуки ту, кого в прошлом знал и любил – совсем не так, как смотрит большинство мужчин пусть даже на очень приглянувшуюся им девчонку.

По всем правилам приличия, поняв, что человек осознаёт, что его разглядывают, незнакомец должен был бы отвести взгляд, но он этого не сделал. Он продолжал смотреть, серьёзно, без улыбки, но в тоже время в его лице читалось нечто вроде упрямого вызова – не ей, Корнелии, а чему-то, что преследовало её весь день, витало в воздухе, грозя проявиться и заявить о себе.

Слава богу, следующая остановка была её. Корнелия покинула автобус со странным чувством огромнейшего сожаления и горького разочарования. Взгляд незнакомца лишал её ощущения предсказуемости в этом мире, на несколько мгновений девушку словно обдало холодом и жаром поочерёдно и её уверенность в собственной безопасности пошатнулась.

Существуют же на свете красивые маньяки и убийцы? Уж слишком странный он, этот тип!

Выйдя из автобуса Корнелия почти бегом бросилась к офису, почти уверенная, что странный этот тип последует за ней, но… ничего подобного не произошло. Однако вместо облегчения её охватило чувство утраты, разочарования и тоски.

Это неприятное чувство потери не оставляло Корнелию до обеда, но что удивительнее всего, то, с чем она проснулась сегодня, никуда не уходилось. Что-то должно произойти, непонятно только, хорошее или плохое.

Предчувствие всё-таки не обмануло Корнелию. Ближе к обеденному перерыву мобильник ожил, хотя номер вызова не был определён. Обычно она на такие не отвечала, но звонили настойчиво и Корнелия отозвалась:

– Алло?

– Это Корнелия Аддерли? – пропел из эфира мелодичный женский голос.

– Да. Я – Корнелия Аддерли. А кто вы?

– Здравствуйте. Я – Кэтрин Бакер. Работаю в фирме «Джейк Гордон и партнёры». Вы готовы заявить права на наследство?

Корнелия едва не выронила мобильник:

– Что, простите?.. Какого ещё наследства? Это, наверное, какое-то недоразумение, вы что-то напутали…

– Никакого недоразумения здесь нет, – чётким и бодрым голосом пропели с того конца, где бы он не был. – Ваш дедушка, Гай Гордон, умер около месяца тому назад. Перед смертью он оставил вам в наследство всё своё движимое и недвижимое имущество…

– Подождите! Вы сказала – мой дедушка?.. Я… я не знаю никакого дедушки, который мог бы оставить мне завещание. Говорю вам, тут какая-то ошибка.

– Уверяю вас, ошибка исключена. Ваше имя и контакты были переданы нам…

– Но как?..

– Что касается ваших семейных тайн, тут я знаю не больше вашего, – в голосе из трубки послышалось раздражение. – Но согласно бумагам, вы наследница производства, налаженного вашим дедушкой и его особняка в Х*шире.

– Повторяю – это недоразумение. Даже если у меня и был дедушка, то я его не знала!

– Мне очень жаль это слышать, но знали вы там его или нет, но теперь вы должны вступить в наследство. Для разъяснения всех нюансов было бы просто отлично, если вы подъехали бы к нам в офис. Записываете адрес?

– Да, конечно, – машинально кивнула Корнелия. – Диктуйте.

– Вы могли бы подъехать к нам во время ланча для оглашения завещания?

– Да, но разве у вас самих нет обеденного перерыва?

– Я буду ждать вас в 14.15. До встречи.

Короткие гудки освидетельствовали об окончании разговора.

Как оглушённая Корнелия сидела, глядя в мигающий монитор компьютера с ровными рядами чисел в таблице Экселя.

У неё был дед – богатый дед? Настолько богатый, чтобы оставить активы, движимые и недвижимые? Как могло случиться, что она ничего не знала о его существовании? Почему они никогда не общались? Отец всегда из жил рвался, чтобы позволить себе свести с концами. Вечно приходилось брать и закрывать кредиты, работать на нескольких работах, чтобы позволить Корнелии закончить образование. Что говорить? Они ютились по съёмным комнатушкам, порой таких габаритов, что можно лишь вдохнуть, выдохнуть и от усталости ноги вытянуть в полный рост – а тут особняки простаивают?

В памяти, как сон, всплыла солнечная лужайка, на которой они с матерью играли в бадминтон, а на заднем плане маячила тень большого дома.

Корнелия потёрла лоб. Да что с ней такого? Ложные воспоминания? Не было в её жизни никогда ничего подобного! Или… всё-таки было?

Она знала лишь то, что её мать трагически погибла при загадочных обстоятельствах, заставивших их с отцом бежать…но – откуда? Неужели из загадочного дома не менее загадочного деда?

Корнелия была девушка с воображением и последнее сразу же заработало на полную катушку, рисуя картины то пугающие, то, напротив, запредельно-радужные.

Развеять сомнения можно было лишь посетив вышеозвученные фирму «Джейк Гордон и партнёры» в условленные 14.15. Учитывая, что времени в обрез, пришлось нанять такси – на общественном транспорте вовремя никак не уложиться.

Машинально отметив про себя, что офис расположен в крупном, дорогом на вид здании, Корнелия устремилась в темно-зеркальные самораздвижные двери. На медной табличке у входа было написано: «Нотариальная контора. Бюро адвокатов «Джейк Гордон и партнёры».

Поздоровавшись, она спросила, как пройти к Кэтрин Бакер и тот услужливо дал указания. Поднявшись по лестнице без особого труда нашла нужную дверь по указательным табличкам. На ресепшене её проводили и вежливо усадили.

Миссис Бакер оказалась женщиной средних лет, ухоженной и для своих лет весьма миловидной.

Она встретила посетительницу улыбкой:

– Рада знакомству. Подождите секунду, сейчас к нам присоединится ещё один человек.

– Да, конечно, – кивнула Корнелия.

Через секунду дверь открылась, и она едва сдержала удивлённый возглас, когда в дверном проёме появился незнакомец, разглядывающий её утром.

Хотя, чему тут удивляться? Всё естественно развивалось, словно по законам жанра.

Глава 2. Завещание

– Дориан Дангирэй, – представила адвокат вошедшего.

Он скупо улыбнулся, не разжимая губ и коротко кивнул в знак приветствия.

– Управляющий имением вашего дедушки.

– Управляющий?.. Как мило! – сорвалось у Корины с коротким смешком. – Я думала, что подобные должности остались в глубоком прошлом?

– Если вам угодно, можете считать меня эффективным менеджером, – голос у незнакомца, – впрочем, теперь Корнелия уже знала его имя, – голос у Дориана Дангирэя был мягким и вкрадчивым. Внушающим доверия не больше, чем его вид.

– Вы и правда эффективны?

– Ваш многоуважаемый дедушка считал меня достойным доверия. Я веду дела вашей семьи более пяти лет, мисс Аддерли. Надеюсь, что вы также останетесь мной довольны и я смогу быть полезным и дальше.

– Посмотрим, – прохладно проговорила Корнелия.

Незнакомец раздражал источаемой им самоуверенностью, этой насмешливой улыбкой, общим чувством превосходства, читающимся в каждом его движении и жесте. Даже Кэтрин Бакер, явно не относившаяся к дамам робкого десятка, в его присутствии не то, чтобы смутилась – несколько присмирела.

– Пока всё происходящее кажется шуткой.

– Все предельно серьёзно, поверьте, – всё с той же вкрадчивой насмешкой проговорил Дориан, приближаясь к Корине. Губы его по-прежнему кривились в усмешке, а во взгляде читалось, что он знает, какое впечатление производит.

 

Чувствовать себя смущённой школьницей не слишком приятно, это угнетало и заставляло Корину выпускать коготки, словно котёнка, которого приподняли за шкирку и встряхнули.

– Присядем, если вы не возражаете? – Дориан, под предлогом того, чтобы пододвинуть стул, наклонился вперёд, словно ненароком коснувшись плечом её руки и, когда она испуганно отпрянула, вопросительно приподнял бровь. – Это всего лишь жест вежливости с моей стороны, мисс Аддерли. Надеюсь, вы не подумали ничего дурного?

Он, в своей черёд, тоже сел, но, опять же, слишком близко. Корине такое демонстративное сокращение дистанции совсем не нравилось.

– Прошу вас, миссис Бакер, огласите завещание, – скорее разрешил, чем попросил он.

И та начала:

– В связи с волей нашего покойного клиента, мне поручено огласить завещание в той части, которая касается вас. Сейчас я вам его зачитаю. Это займет немного времени.

Корнелия, покосившись в сторону Дориана, вновь поймала на себе его взгляд внимательный и в тоже время…её воображение нарисовало пламя, присыпанное тусклой, серой, пыльной золой. Он следил за ней как кот за мышью.

А Кэтрин Бакер продолжала:

– После смерти нашего клиента всё его состояние, включая нефтяную корпорацию…

От удивления у Корнелии приподнялись брови – ничего себе! Вот это да! Даже нефтяная корпорация?!

– Наследуете вы, как единственная наследница. Помимо бизнеса, у мистера Гая Гордона остался счёт в швейцарском банке, на котором двадцать миллионов фунтов стерлингов.

С таким же успехом адвокат мог сказать и «сорок» и «шестьдесят» фунток стерлингов – до Корнелии лишь доходило, что это очень много – космически много. Просто колоссальная сумма – настолько большая, что ей толком и порадоваться невозможно. Органы чувств не способны улавливать ультразвуки и космические суммы на счетах швейцарских банков.

– Как я уже сказала, вы единственная наследница, но вступить в права наследования вы сможете лишь после того, как выполните волю покойного. Вы станете полновластной хозяйкой только после того, как проживёте год в родовом поместье, особняке «Райские сады». Этот особняк принадлежит вашей семье уже очень давно. Гордоны владеют им больше пятисот лет.

– То есть, для того, чтобы завещание вступило в силу, я должна прожить год в этих самых «Райский садах»?

– Всё верно?

– Но Х*шир это же так далеко! Мне придётся оставить работу и…

Журчащий, лёгкий, как шампанское, смех Дориана прервал её реплику, в очередной раз заставив смущённо потупиться.

– Речь идёт о двадцати миллионах фунтов стерлингов, мисс Аддерли. За вашу работу вы получаете зарплату 1800 фунтов. Только на одних процентов со счетов вы будете жить богаче, чем теперь, – словно неразумной девочке пояснила адвокат.

– Да, я поняла, что сказала глупость, – раздосадовано проговорила Корнелия, теребя в руках пояс.

– Вы принимаете условия? Будете вступать в наследство? Или вам нужно время, чтобы всё обдумать?

– Умоляю вас, – скривился Дориан. – О чём тут можно думать? Вы представляете величину вашего фамильного особняка, мисс? Ванная в вашей комнате будет больше всей вашей квартирке, за счета которой вы расплачиваетесь с таким трудом.

– Вы что – следили за мной?!

– У вас есть в этом хоть малейшее сомнение? – нагло усмехнулся он.

Корнелия испытала острое желание ударить по кривящимся губам, чтобы разом стереть все его ухмылки, так её раздражающие.

– Понятно, – ограничилась она одним единственным словом.

– Конечно, она согласна…

– Мне нужно услышать это от неё, а не от вас, мистер Дангирэй, – резко оборвала его миссис Бакер.

Дориан в ответ лишь развёл руками, жестом показывая, что отступает в тень.

– Так да или нет?

– Конечно – да, – со вздохом кивнула Корнелия.

Она была никак не в силах отделаться от мысли, что всё это какой-то нелепый розыгрыш. В жизни ведь так не бывает?

– Тогда вам нужно будет подписать контракт.

Корнелия на несколько секунд замерла в раздумье.

В сторону Дориана она больше не смотрела, но и без того чувствовала довлеющую силу его взгляда.

– Ну? – нетерпеливо дёрнула изумительно ухоженной и выкрашенной по последней моде бровью Кэтрин Бакер. – Каков ваш ответ?

– Я должна ответить сейчас? Или можно подумать?

– Можно подумать – до завтра.

Когда тебе предлагают состояние, откладывать собственное счастье глупо. Так отчего у неё так бьётся сердце, словно она пускается в опасную авантюру? Что ж? Видимо, внезапное счастье, как и внезапное горе – слишком большой стресс.

– Конечно, я согласна.

– Хорошо. Тогда подпишитесь здесь, здесь и – здесь.

Пробежав глазами по бумагам, ознакомившись с их содержанием, Корнелия не нашла разночтений между озвученным и написанным и заверила собственной подписью, что согласна стать обладательницей дедовых сокровищ.

– Это всё? – подняла она голову на адвоката.

– Всё.

– И что мне теперь делать?

– А теперь, мисс Аддерли, я отвезу вас домой, – сообщил Дориан.

– Домой? Это куда?.. Я не планировала сегодня дальних поездок. Меня ещё на работе, между прочим, ждут.

– Да? Что ж, тогда мы не будем разочаровывать мелкий офисный планктон – вы вернётесь в офис, напишите заявление, соберёте вещи. Потом не спеша соберёте их же, только уже в вашей квартире. На сборы у вас есть полдня, а завтра утром я отвезу вас в ваш настоящий дом.

– Вы действительно чрезвычайно эффективны. А что случится, если я соберусь чуть медленнее? Скажем, через день-два? Что тогда – меня лишат наследства?

– Это вряд ли. Но ваша бабушка, женщина весьма преклонных лет, только что пережившая потерю, с нетерпением ждёт вашей встречи. Немилосердно заставлять её ждать.

Бабушка?! Открытия продолжаются. Чем дальше, тем интересней.

– Я не знала, что у меня есть бабушка.

– Есть. Именно потому ваш дедушка и настаивал на вашем проживании в «Райских садах», ну, это если не считать стариковской сентиментальной привязанности к фамильным землям. Леди Гордон нуждается в родной души и уходе. Вы не переживайте. В доме достаточно прислуги, чтобы тяготы ухода за престарелым человеком обошли вас стороной, но прислуга не в состоянии заменить самого главного – семьи. Ей нужно сердечное тепло, родная кровь. Ей нужны вы.

Корнелия не знала, что ответить.

Эти люди – родители её погибшей матери. Почему отец держал её в неведении об их существовании? Почему они позволили своей дочери связаться с простым музыкантом? Почему никогда не пытались вернуть себе единственную внучку? Пока вопросов больше, чем ответов, но она намерена их получить.

И да, этот… эффективный и, несомненно, конкурентоспособный менеджер прав – не следует откладывать судьбоносное событие.

– Мы отправимся в «Райские сады» завтра, – согласилась Корнелия.

– Договорились.

Глава 3. Выбор

Ветер налетал жёсткими порывами, трепал вывески, ветви деревьев, одежду и волосы – словом, всё, до чего только мог дотянуться.

– Хотите вернуться на работу на метро? У меня есть предложение получше. Я мог бы подвезти вас.

– Я не сажусь в машины к незнакомым людям?

– Вы же добрались сюда на такси? Или вы были знакомы?

– Странное сравнение. Это совсем другое, – пожала плечами Корнелия.

– Перестаньте упрямиться, – мягко протянул Дориан, заступая дорогу. – В будущем нам придётся много общаться, ведь обитатели «Райских садов» всё равно, что родственники. Мы скоро будем жить одной большой и дружной семьёй. Завтра же вы всё равно сядете в мою машину, так зачем усложнять жизнь сегодня?

Он был прав. А с северо-запада ещё надвигалась большая сизая туча, беременная бурей, чьим предвестником, собственно, и был поднявшийся ветер. У Корины с собой даже зонтика не было.

С улыбкой молодой человек распахнул перед ней дверцу автомобиля, уровнем не как не меньше бизнесс-класса, просторный и комфортный Бентли Континенталь серебристого цвета, с современным оснащением.

– Судя по всему, вам неплохо платят за услуги? – прокомментировала Корнелия, с наслаждением вдыхая аромат дорогая кожи и чего-то ещё, мужского – возможно, то был парфюм? – Гораздо лучше, чем мне. Я о таком автомобиле даже не мечтала. Это Гордонов или ваш личный?

– А вы как полагаете? – всё с той же немного услужливой, немного наглой улыбкой отозвался Дориан.

– Не исключаю, что вы можете быть нечистым на руку. Честные люди ездят на таких авто лишь в преклонные годы.

– Я могу оказаться старше, чем выгляжу.

– Возможно, вам и больше тридцати, но это вряд ли. А если всё-таки и больше, то ведь ненамного?

– Это новый способ спросить «сколько вам лет»? Вам очень идёт, когда вы смущаетесь и краснеете. Вы от этого выглядите ещё моложе.

– Вы ловко пытаетесь перевести разговор в другое русло.

– Я не ворую деньги вашей семьи, в этом нет надобности. Ваши бабушка и дедушка хорошо платят за услуги, кроме того, я слишком многим им обязан. Как я уже сказал, они для меня всё равно, что члены семьи. У своих не воруют.

– Даже если было бы иначе, вы вряд ли бы признались в этом. К слову, я финансист и далеко не худший. Так что, если вы не так чисты, как кажетесь, у нас с вами могут возникнуть разногласия.

– Я вам не нравлюсь, мисс Аддерли?

– Это так заметно, мистер Дангирэй?

– Мне кажется, я ещё ничем не успел задеть ваших чувств, ничем не оскорбил вас, отношусь со всей бережливой предусмотрительностью, но вы относитесь ко мне с предубеждением. С чего такая немилость?

Корнелия, невольно надув губы, отвернулась к окну, на котором начавшийся дождь прочертил тонкие дорожки воды, преломляющих действительность, как линза.

– Я задал вопрос. Вы меня игнорируете?

– Я не знаю, что вам ответить, чтобы не показаться невежливой.

– Скажите правду.

Снова натолкнувшись на молчание, Дориан бросил не девушку вопросительный взгляд и повторил свой вопрос с нажимом в голосе:

– Чем я вам не угодил?

– Не говорите глупостей! – отмахнулась Корнелия.

– Станете отрицать очевидное?

– Не придумывайте лишнего. Я интроверт и предпочитаю держать в отношении с людьми дистанцию.

– Значит, интроверт? И – ничего личного?

– Ничего.

– Что ж, уже лучше. Знаете, с чего мы начнём?

– Что – начнём?

– Нашу с вами будущую дружбу? С сокращения дистанции. Я заеду за вами после работы, и мы поедем в какое-нибудь уютное местечко, где можно неплохо перекусить и расслабиться – совсем немного.

– Я не люблю расслабляться, – подняла все свои «колючки» Корнелия с твёрдым намерением отклонить навязчивое предложение. – К тому же, вы сами сказали, что завтра утром мы уезжаем и…

– Конечно, уезжаем. И мне отчего-то не кажется, что к утру вам нужно упаковать по чемоданам три гардеробные. А с парой чемоданов вы управитесь быстро.

– Вы правы, мистер Дангирэй…

– Можно просто Дориан.

– Вы мне не нравитесь. Мне не нравятся люди, что следят за мной…

– Виноват, каюсь. Но мне хотелось понаблюдать за вами в, так сказать, естественной обстановке, до того, как наше общение обрастёт некоторыми… нюансами.

– Когда вы делаете предложения, вы делаете его так, что практически не оставляете собеседнику выбора.

– Выбор – тягостная рутина. Разве не здорово, когда кто-то всё решает для тебя в твоих же интересах?

– Нет, мистер Дангирэй, совсем не здорово. И, на будущее, вы, как мой управляющий, если я, конечно, решу оставить вас на занимаемой должности, не станете ничего решать за меня. Я, возможно, произвела на вас не совсем правильное впечатление. Может быть я и краснею, как глупая дурочка, но на самом деле я – не она. И выбор предпочитаю делать сама. Это ясно?

– Определённо – да.

– Хорошо.

В этот момент их путь подошёл к концу. Здание, в котором располагался рабочий офис Корины навис над улицей серой громадой. Машина мягко затормозила у входа.

Снаружи лил дождь, налетал порывами ветер. Толкнув от себя дверь, Корнелия двумя ногами угодила в бурлящую лужу и едва сдержалась, чтобы не выругаться самым неподходящим для леди образом, но ограничилась лишь приличным к случаю:

– Да чтоб тебя!..

За спиной раздался лёгкий смех.

– Заеду за вами с 17.30.

Она в раздражении хлопнула дверью, и машина тут же сорвалась с места, ловко лавируя в общем потоке движения, несмотря на крупные габариты.

Вот что тут скажешь? У Корнелии сложилось нехорошее впечатление, что кто-то слышит лишь то, что хочет слышать, пропуская всё остальное мимо ушей.

– Вы опоздали! – выразительно произнесла начальница, словно нарочно поджидающая у её стула.

 

Вот будто других мест и работников в офисе не было.

– Ланч закончился четверть часа назад.

– Простите, – пролепетала Корнелия в ответ.

Мысль о том, что она может послать эту мегеру далеко и надолго теперь, когда она почти богата, приятно грела душу, но… мысль на самом деле – не плед. В холодной день ею не укроешься, и с голодухи ею не наешься. Поверить в сказочное наследство было сложно, а потерять насиженное место – страшно. В мире кризис и выживать с каждым днём сложнее. А ей нужно платить аренду и выплачивать кредит.

– Вы знаете правила учреждения, – ни на дюйм не смягчившись, продолжала наседать на неё леди-босс. – Большинство наших сотрудников не оставляют рабочее место, даже во время перерыва. Вы же позволяете себе опаздывать.

– Да, я знаю, но… у меня есть причина.

– У всех у нас есть причина. Нужно ответственно относиться к делу.

– Вы знаете, обычно я тоже обедаю на рабочем месте. И всегда вовремя сдаю отчёты. И у меня в них редко бывают неточности и недоработки.

– Вы мне дерзите?

– Я пытаюсь объяснить.

– Что именно вы хотите мне объяснить?

– Я опоздала, потому что… мне сообщили, что у меня умер дедушка.

– Соболезную. Но впредь не опаздывайте, – недовольно поджав губы, дама в сером костюме собиралась благополучно отчалить, но Корнелия, глубоко вздохнув окликнула её.

– Я должна присутствовать на похоронах, – солгала она.

Да, они договорились с Дорианом, что она напишет заявление об увольнении, но ей было страшно – страшно вот так запросто ставить точку в своей, такой привычной, пусть и кое-как, но налаженной жизни и пускаться в плавь к непонятно к какому берегу. Сначала Корнелия должна увидеть новый дом, бабушку, убедиться, что всё это не сон и не глупый розыгрыш. А то журавля она не поймает, и синица упорхнёт.

– Я правильно тебя поняла? – арктическому холоду в голосе босса могла бы позавидовать сама Антарктида. – Ты просишь меня об отпуске?

– Да, – с облегчением выдохнула Корнелия.

– И как долго ты планируешь отсутствовать?

– Около трёх дней. После похорон бабушка нуждается в утешении. И нужно будет выполнить кое-какие дела.

– Три дня? Три дня простоя?

Ну, конечно. Станок встанет. Боевое дежурство будет в простое, а Родина – в опасности. Всё это на фоне того, что почти дня не проходило без того, чтобы начальница не напоминала подчинённым, что они никто, звать их Никак, и на место любого из них за порогом стоит десяток, а она только из милости не вышвыривает их на улицу. Но всё это бывает ровно до того момента, как начинаешь говорить об отпуске.

– Я всё отработаю.

Корнелия так и планировала сделать. Но это был план «В», на случай, если наследство всё-таки окажется миражом.

– Три дня, – в голосе начальницы зазвенело железо. – И ни часом больше.

– Конечно, – обрадованно закивала Корнелия.

– И, естественно, за свой счёт.

– Естественно.

На душе стало легко и светло! Мосты не сгорели и, если что-то пойдёт не так, она сумеет вернуться, ничего в своей жизни не разрушив.

На всякий случай Корнелия всё же постаралась максимально привести в порядок всю документацию, подготовив документы к сдаче. Чтобы свести все счета, ей пришлось немного задержаться. Пусть некоторые не мнят о себе много! Она вовсе не намерена всё бросать и бежать по первому требованию на встречу.

Когда стрелки часов приблизились к 17.30, Корнелия занервничала.

Он будет ждать? Не вежливо задерживаться, затягивать ожидание. Хотя, с другой стороны, она ведь ничего не обещала? Если ему нужна лёгкая на подъём и в общении девчонка, пусть поищет в другом месте! Она серьёзная деловая женщина и приоритеты у неё правильные: сначала – работа, приносящая уверенность в завтрашнем дне, а потому уже смазливые, раздражающие и смущающие незнакомцы.

Тускло светились лампы и мониторы. Монотонный стук клавиш вызывал сонливость. Резкая мелодия вызова словно нож разрезала размеренную, привычную атмосферу, заставляя сердце забиться быстрее.

– Это Дориан, – она и без того это знала, пусть номер его ещё не приобрёл надписи, зато комбинацию цифр удержала память. – Я на месте.

– Боюсь, вынуждена вас огорчить. У меня ещё много работы, придётся задержаться.

– Жаль. Я не слишком люблю ждать.

– Ну, так не ждите.

– Я подожду.

Короткие гудки сделали её ответ ненужным.

Он настойчив и напорист, этот Дориан Дангирэй. Нужно держать ухо востро. В нём за милю видно человека, привыкшего к женскому обществу, избалованному им, а у Корнелии в любовных делах в зачёт идут разве что неудачи? Правда, это было до того, как умер дедушка, оставив её богатой наследницей. Насколько богатой Дориану Дангирэю известно гораздо лучше неё.

Её богатство лучше всего другого объясняет его интерес. Трудно представить, что такого мужчину способны пленить румянец смущения, скованность движений, резкие речи – стандартный набор «фемки». Конечно, можно утешать себя тем, что у неё большое сердце, острый ум и широкая душа, да только мужчины клюют не на это. Им нравятся светские львицы, умеющие щеголять в алом платье на тонкой шпильке по ковровой дорожке. Томные дивы с поволокой в глазах, стервозные, самоуверенные, знающие, чего хотят от жизни и не стесняющиеся это брать. Не все мужчины, но смазливые мордашки в модном пальто, с пижонским видом крутящие руль Бентли, точно отдают предпочтение не таким серым офисным мышкам, как Корина Аддерли.

Если она позволит себе им увлечься всё это плохо закончится. Её разбитым сердцем, раненым самолюбием и в клочья разорванной самооценкой, которая и без лишних встрясок, прямо скажем, невысока.

Но, с другой стороны, не прятаться же от него?

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22 
Рейтинг@Mail.ru