Кольцо златовласой ведьмы – Екатерина Лесина
Кольцо с розовым камнем несет в себе проклятие ламии – страшного демона в женском обличье… Согласно легенде, потомки графа Арриго не могут жениться ни на ком, кроме потомков ведьмы Туфании, отравившей более шестисот человек ядом с нежным именем «аква Тофана»… Вика Задеригуба не верила в глупые легенды о мифических ламиях и коварных отравительницах. Но когда от таинственного яда начинают один за другим умирать члены семьи Антона Фирманова, непонятно почему пожелавшего увидеть Вику в роли супруги одного из сыновей, а потом погибает мать Вики и ее отчим, – девушка понимает, что легенда имеет под собой вполне реальную почву. Все следы ведут к необычному кольцу, его подарила в Риме Вике полубезумная старуха… Украшение уникально: с розовым камнем, с узором в виде виноградной лозы, в которой прячется… змея! А между тем люди вокруг Вики продолжают умирать…
Другой формат
Видео
Пару лет назад достаточно сильное впечатление произвели на меня Готический ангел и Кольцо князя-оборотня Екатерины Лесиной.
А вот «Кольцо златовласой ведьмы» не захватило настолько.
Если в тех двух романах меня завораживали антураж и атмосфера, восхищало мастерское использование языка «под старину», умение отобразить дух эпохи, той, в которой разворачиваются события «линии в прошлом», где-то даже захватывала мистическо-детективная,– а вернее, просто мистическая,– линия…
То ничего этого я не почувствовала в «Кольце златовласой ведьмы».
Если в «Готическом ангеле» и «Кольце князя-оборотня» я будто окуналась в прошедшую эпоху, напряжённо следила за поворотами сюжета, то в «Кольце златовласой ведьмы» увидела только искусственное нагнетание обстановки.
Конечно, главного злодея удалось вычислить далеко не сразу (допускаю, читателю, более преверженному детективному жанру, это удалось бы быстрее). Но не из-за лихо закрученной интриги, а из-за постоянных скачков с героя на героя, из прошлого в настоящее, из настоящего в воспоминания каждого, даже не самого центрального, персонажа.
Линия «в прошлом» показалась периодически слишком скомканной, а периодически, наоборот, излишне растянутой. Тайны в «настоящем» то многоступенчаты сверх всякой меры, а то их «таинственность» нагнетается автором искусственно, дабы «мистический» настрой повествования не провисал.
А может, что касается исторической подаплёки, отечественный материал (как в «Готическом ангеле, например) автору просто-напросто ближе и, в отличие от итальянского XVII века, удаётся глубже и естественнее?