Екатерина Каблукова
Под грифом «Секретно». Книга 2. Невеста по случаю

Чувствуя себя куклой, я послушно стояла, пока графиня затягивала шнуровки и расправляла складки.

– Вот, все хорошо! – Она отошла, чтобы полюбоваться на свое творение, и доверительно продолжила: – Всегда хотела еще и дочь, но… не сложилось. А единственный сын не торопится радовать внуками.

Я невольно вздрогнула и спешно сделала вид, что разглаживаю ткань платья.

– Спальня принцессы – вторая дверь направо, – тем временем инструктировала меня графиня. – Тогда мы сослались на духоту в зале и всех уведомили, что Кариссе нужно несколько дней отдыха перед поездкой. Служанок я отослала. Можете вызвать их, позвонив в колокольчик. Не думаю, что кто-то из них задумается о подмене. На ужин лучше не ходить: там много знакомых, могут быть неприятные вопросы, и возникнут подозрения.

Я кивнула. Значит, на ужине будет присутствовать Рой, он же возглавляет Совет Лагомбардии. Графиня права, мне действительно не стоило встречаться с ее сыном. По крайней мере, до тех пор, пока не смогу смотреть на него без дрожи в ногах и боли в сердце.

«Этого не будет никогда!» – шепнул внутренний голос, я проигнорировала.

– Почему в Лаччио нельзя открыть портал? – поинтересовалась я у графини и поморщилась: голос прозвучал хрипло.

– Можно, но поскольку пастырь Иеронимо настаивает на сопровождении, а Гаудани – на усиленной охране, отряд получается слишком большим и воспользоваться порталом просто невозможно. Путь займет дня три.

– То есть охрана будет следить за пастырями, пастыри – за охраной, и мы все что-нибудь упустим, – хмыкнула я.

Графиня улыбнулась:

– Знаете, мне нравится ход ваших мыслей. Вы словно родились в нашей семье: более бессовестных интриганов я в свой жизни не встречала.

От удивления я выпучила глаза, а моя собесчедница продолжила:

– В любом случае прошу вас, берегите себя.

Я горько рассмеялась: мне предстояло ехать в осиное гнездо, играть роль Кариссы, на этот раз полагаясь только на себя, Гаудани я в расчет не брала, – и меня просят быть осторожной.

Хотя погибни я, трудно будет объяснить то, что принцесса жива и здорова, и вся история с подменами может всплыть наружу. Тогда можно оспорить законность брака Гаудани и Кариссы. Как ни крути, я должна была вернуться из этой передряги живой и невредимой. Графиня наверняка думала о том же. Она нерешительно прикоснулась к моей руке:

– Прошу, пообещайте мне это! – До боли знакомые серые глаза смотрели на меня.

Я вдруг заметила, что у нее такие же длинные ресницы, как и у Роя.

– Хорошо, я постараюсь.

– Вот и славно. – Она отошла и виновато улыбнулась. – Мне пора. Слуги предупреждены, что вам нездоровится, и не станут беспокоить вас. До встречи!

– До встречи! – Я осталась одна. Прошлась по гардеробной, присела на ближайший сундук и обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь, сотрясавшую тело. Мысль о том, что Рой где-то рядом, заставляла сердце то стучать быстрее, то замирать от страха. Я не знала, чего я боялась больше: того, что он узнает меня, или же того, что он примет меня за Кариссу. При мысли об этом меня вновь затошнило. Я неуверенно встала и побрела в указанную мне комнату.

Розоватые стены, украшенные расписными яркими орнаментами, огромная кровать под голубым, расшитым золотыми львами балдахином – цвета Лагомбардии, у окна секретер со множеством ящичков – эта комната была мне незнакома. Интересно, почему Карисса выбрала именно ее? Наверное, в старой спальне так и не смогли починить панель, которую тогда выбил Рой. Я вспомнила ту ночь, потом утро, бросилась на кровать и, наконец, разрыдалась.

Плакала я долго, с упоением всхлипывая в подушку и наслаждаясь тем, что меня никто не слышит, а значит, не надо таиться и сдерживаться. Полегчало, тяжесть и тошнота ушли, зато до умопомрачения захотелось есть. Вытерев слезы, я прошла в ванную, умылась холодной водой и лишь после этого позвонила в колокольчик.

Служанка пришла почти сразу. Невысокая бойкая девушка, она внимательно выслушала пожелания, шустро выскочила и очень быстро вернулась с подносом с едой. Было видно, что ей очень хочется что-то спросить у меня, но она сдержалась. Сама я разговор заводить не стала, опасаясь сболтнуть лишнее и тем самым выдать себя.

Хлеб был вкусный, мясо – прекрасно прожаренным, но самым большим наслаждением было то, что я выпила немного фьена, хмельной вкус которого напоминал лесную малину. После чего приказала служанке помочь мне раздеться, легла на кровать и заснула, пожалуй, в первый раз за последний месяц сразу и без сновидений.

Меня разбудил странный шум. Я приоткрыла глаза. В комнате был полумрак. Все еще сонная, я приподнялась на локте, щуря глаза от золотистого света гль'ойна, и вскочила с кровати. В спальне находился мужчина. Лоренцио Гаудани, д'орез Лагомбардийской республики, первый среди равных, стоял в рубашке и коротких штанах и задумчиво смотрел на кровать. Судя по выражению лица, в его голове шел какой-то сложный мыслительный процесс. Когда я вскочила, этот процесс прервался, и мужчина недоуменно посмотрел на меня.

– Вы опять? – прошипела я. – Что вы делаете в моей спальне?

Он невольно попятился и потом произнес извиняющимся тоном:

– Это и моя спальня, мадонна.

– Что? – обомлела я.

– Да, мы с Кариссой… до сегодняшней ночи мы всегда спали вместе…

– И что теперь?

– Ну, я подумал… будет подозрительно, если мы эту ночь проведем порознь.

– Лоренцио, – вкрадчиво сказала я, не зная, смеяться мне от его наивности или плакать. – А вы не подумали, что сделает с вами ваша жена, когда узнает, что эту ночь вы провели здесь? И как вы будете уверять, что между нами ничего не было?

Он вздрогнул и уныло посмотрел на меня:

– И что мне делать?

– Открыть портал в ее спальню, – посоветовала я. – Вы вообще можете это делать каждую ночь и возвращаться лишь под утро.

– А это идея! Хотя в Лаччио это будет неосуществимо, но хоть сейчас! Спасибо! – Его лицо засияло от радости, он махнул рукой, создавая неяркий портал. – Милая, я…

Портал погас. Я присела на кровать, провела рукой по смятой простыне. Как бы я хотела, чтобы Рой хоть миг смотрел на меня так же, как Лоренцио смотрит на свою жену.

В голове мелькнула шальная мысль вскочить, все-таки ворваться к графу Алайстеру и посмотреть на его удивленный вид. Он наверняка на вилле, до утра я точно успею. Интересно, как он поступит, он же ясно дал понять Гаудани, что не желает меня видеть.

Скорее всего, Рой без лишних разговоров просто отправит меня обратно и закроет мне путь сюда. Я вздрогнула. Нет, я не могу ставить под удар всех. Следовательно, стоит избегать общения с графом Алайстером. Приняв это решение, я долго ворочалась, пытаясь успокоиться, и заснула только под утро.

Меня разбудил Гаудани, он вышел из портала, оживленно насвистывая. Резкие звуки развеяли мой сон. Я открыла глаза и обреченно посмотрела на него:

– Вы не могли прийти позже?

– Увы! – он весело развел руками. – Карисса просто выгнала меня, сказав, что необходимо собираться в дорогу, ведь через три часа мы выезжаем!

– Вот и приходите через три часа, – пробурчала я, натягивая простыню на голову. Гаудани хмыкнул и вышел, громко зовя слуг. Я еще несколько секунд полежала, затем вскочила будто ошпаренная и понеслась в ванную: меня вновь тошнило.

– Когда же это закончится! – простонала я, уже умываясь.

Руки все еще дрожали, желудок сжимался. Сашка говорила: максимум два месяца, тогда я не придала этому значения, сейчас это означало шестьдесят ужасных дней.

Завтракали мы с Лоренцио вместе. Вернее, изображали, что завтракаем. Мне есть не хотелось, а Гаудани позавтракал вместе с Кариссой. Но старательно играя свои роли, мы продолжали сидеть на открытой террасе первого этажа, пока слуги выносили сундуки с вещами и грузили их в барки.

Небольшой стол был накрыт на двоих. Слуги торопливо сновали, расставляя еду, затем, повинуясь знаку Лорецио, удалились.

Д'орез вальяжно развалился на стуле, лениво кроша булочку на тарелку. Я предпочла прилечь на кушетку, все еще чувствуя слабость после пробуждения. Если Лоренцио и заметил то, что мои веки слегка припухли, то ничего не сказал. Мы оба чувствовали некую неловкость, хотя со стороны наверняка казалось, что мы просто наслаждаемся обществом друг друга.

– Красивый сад, – заметила я, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

Гаудани бросил рассеянный взгляд на тщательно подстриженные невысокие кусты, высаженные в виде ромбов и кругов, в середине которых пестрели цветы. В ромбах они были красные, в кругах – желтые, а вдоль ограды – белые, отчего создавалось впечатление пестрого ковра.

– Да, наверное, Рисса… – Он виновато осекся, я скривила губы в подобии улыбки.

– Нам следует быть очень осторожными, – тихо заметила я.

– Разумеется, – он вздохнул, – сказать по правде, мне не хватает сейчас уверенности Алайстера. Он всегда знает, что делать.

– Граф всегда слишком самоуверен, – язвительно отозвалась я, – и привык, что все беспрекословно подчиняются ему.

– Он – Алайстер, – возразил Лоренцио.

– Вы говорите так, будто он – истинный правитель Лагомбардии. – Мне не слишком нравилась тема нашего разговора.

– Так оно и есть. Веками именно Алайстеры правили республикой. Это их заслуга, что наша страна процветает.

– А вы?

– А что я? Должность д'ореза достаточно… – он покрутил чашку на блюдце, – достаточно проста. Я – глиняный божок на золоченом стуле. Всем заправляет Совет десяти, десять знатнейших людей нашего государства, а Делрой руководит Советом.

– Почему вы согласились на это? – вопрос вырвался сам по себе.

– Потому что меня попросил Алайстер. Лично, – Гаудани улыбнулся. – Он только вернулся из весьма успешной военной кампании против Риччионе, буквально влетел ко мне в дом на взмыленном коне: старался успеть до того момента, как в Совет подадут кандидатуры на голосование.

– И вы согласились?

– Делрой умеет быть убедительным.

– О, этого ему не занимать! – Я вспомнила, как, сидя на моей кухне, граф уговаривал меня довериться ему. Мое доверие обошлось мне очень дорого, хотя, признаться, было оплачено сполна. – По-моему, пора идти переодеваться в дорогу.

Не желая больше слушать о графе, я встала, Лоренцио тоже поднялся со стула.

– Вы ничего не съели! – с укором заметил он. – А ведь нам предстоит долгий путь.

– Я не голодна, – я покачала головой. Действительно, есть не хотелось. Даже кофе не радовал, к тому же он странно пах: горьковатый, резкий запах. Я украдкой провела над чашкой рукой с кольцом. Камень остался тусклым. Наверное, все дело было во мне.

Не торопясь, меня все еще клонило в сон, я поднялась в покои Кариссы, где меня уже ожидали служанки, чтобы переодеть.

Дорожное платье оказалось из серого бархата. К нему прилагался голубой плащ с вышитым на нем золотым львом. Такой же плащ, только короткий, был и на Лоренцио. Дублет из серого бархата, по краю отороченный серебристым мехом, темные штаны, высокие сапоги из коричнево-красной кожи, перчатки им в тон – д'орез Великой республики представлял собой все ее могущество.

– Дорогая, вы готовы? – подчеркнуто вежливо спросил он, я слегка наклонила голову и оперлась на предложенную руку. Мы спустились к пристани, где нас уже ожидали сопровождающие, в основном слуги и стражники в ярко начищенных кирасах, на которых блестел герб Лагомбардии.

Мое внимание привлекли люди в длинных белых одеяниях – пастыри. Среди них выделялся достаточно высокий сухощавый старик с недобрым взглядом. По тому, как он надменно держался с остальными, я догадалась, что это был Иеронимо. Рядом с ним стояла охрана – мужчины в черных одеждах с белыми воротниками-стойками, вычерненных кирасах и белых плащах, напоминающих крылья. Их черные бархатные береты были украшены белыми перьями.

– Гончие Псы Создателя – личная гвардия Истинного Пастыря, присланы для охраны, – тихо пояснил Лоренцио, наклоняясь ко мне и усаживая в барку.

– Или как наш конвой, – прошептала я, если даже он услышал, то ничего не сказал.

Гаудани прошел вперед, поставил ногу на свободную скамеечку, облокотился на металлический наконечник, украшавший нос барки, предпочитая оставаться на ногах. Не дожидаясь остальных, наша лодка отчалила от пристани и, медленно покачиваясь, двинулась вдоль канала. Вода обмелела, и теперь были видны сваи, отчего разноцветные дома напоминали избушки на курьих ножках.

Навес защищал меня от палящих лучей солнца, но не мог защитить от жары. Даже вода казалась слишком теплой. Я вытащила платок и аккуратно промокнула вспотевшее лицо, бросила взгляд на своего спутника. Он улыбался и махал рукой, отвечая на приветствия людей, столпившихся на горбатых мостиках, перекинутых через каналы.

Я вдруг вспомнила, что ехала этим же путем с Роем, только тогда нас никто не приветствовал, как сейчас, а бирюзовая вода была серой и мутной. Разноцветные лепестки роз, брошенные с моста, закачались на мелких волнах, уплывая вдоль барки в лагуну, я проводила их взглядом, затем подняла голову, желая еще раз взглянуть на дворец, и невольно вздрогнула.

На галерее второго этажа стоял граф Алайстер. Опираясь ладонями на перила, он, криво усмехаясь, говорил что-то пожилому мужчине, находившемуся рядом, я вспомнила, что мне представляли этого человека как одного из членов Совета десяти. Не в силах отвести взгляд, я жадно рассматривала того, кто никак не желал уходить из моей памяти.

Внезапно Рой оборвал себя на полуслове, нахмурился и повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились, его глаза мгновенно расширились, затем он тряхнул головой, на секунду показалась, что Алайстер сейчас перескочит через перила. Но он лишь бросил убийственный взгляд на Гаудани.

Слишком занятый тем, чтобы отвечать на приветствия своего народа, д'орез не заметил этого. Алайстер прищурился.

Я неловко улыбнулась, махнула рукой Рою, получила в ответ вежливый кивок. Затем, явно задумавшись, граф отошел от перил, игнорируя своего собеседника, послушно устремившегося следом.

Кажется, он меня не узнал. Странно только, что разозлился на Гаудани. Впрочем, наверняка потому, что считал, что д'орез подвергал жену опасности.

Испытывая одновременно облегчение и горькое разочарование, я выпустила ткань подушки, которую сжимала до того, что пальцы побелели.

Путь по воде не занял много времени. Вскоре барка пристала к берегу. Лоренцио вышел первым, подал мне руку и помог сесть в карету – очередной деревянный ящик на колесах, ярко расписанный желтыми львами на голубом фоне.

– Что-то случилось? – от него не укрылась моя бледность. – Вы выглядите словно увидели привидение!

– Всего лишь графа Алайстера, – прошептала я так, чтобы остальные не услышали. – Признаться, я испугалась за нашу авантюру.

– Не думаю, что он узнал вас! – усмехнулся Гаудани. – Вспомните меня. А ведь он был гораздо дальше!

– Вы говорите таким тоном, словно желаете ему отомстить.

– Не без этого! Не поверите, я до сих пор краснею, вспоминая, каким дураком я тогда выглядел!

– Да уж! – я рассмеялась, вспомнив его ошарашенное лицо. – Но вас несколько может оправдать тот факт, что вы хватили лишнего и не ожидали подвоха.

– Вы думаете? – он наигранно наморщил лоб. – Да, возможно. Во всяком случае, надеюсь, вы простили мне некоторые вольности?

– Считайте, что их не было, вы же думали, что обнимаете свою невесту, – уверила его я. Он благодарно поцеловал мне кончики пальцев, захлопнул дверцу кареты и вскочил на серого коня, которого подвел слуга.

Дорога была ужасной. Мы ехали достаточно медленно вдоль побережья, останавливаясь почти каждый час, и все равно к концу дня я просто возненавидела все и вся. Кожа и одежда были покрыты дорожной пылью, от ее запаха меня подташнивало, как и от покачивания самой кареты, ее колеса то и дело попадали в выбоины, отчего мое средство передвижения подпрыгивало и угрожающе скрипело.

Дважды приходилось останавливаться, потому что колесо вот-вот грозило слететь с оси, Гаудани нервничал, слуги покрикивали друг на друга, и эта суета раздражала еще больше, чем все остальное. Вдобавок было очень жарко.

Платье пропиталось потом, еще с утра белая рубашка стала грязной, волосы растрепались и липли к коже. Несколько раз я уже пожалела о своем решении в очередной раз помочь Лагомбардии. Лишь воспоминания о гречке, сером небе и бело-зеленой клинике, в которой работала Саша, ожидавшая моего решения, удерживали меня от того, чтобы не потребовать повернуть назад.

Частые привалы не спасали, и я с завистью посматривала на Гаудани, ехавшего верхом. А еще меня манило море. По дороге я заметила несколько достаточно привлекательных бухт с золотистым песком. На одном из привалов я даже заикнулась о желании искупаться, но Лоренцио был категорически против подобного времяпрепровождения, утверждая, что это почти неприлично. С досадой мне подумалось, что сама Карисса наверняка бы его уговорила. Мне же приходилось довольствоваться влажными полотенцами и солоноватым запахом высыхающих на жаре водорослей.

Долгожданный вечер не принес прохлады. Земля была просто раскаленной, и от нее все еще веяло теплом. Лошади начали спотыкаться. Лоренцио подъехал к окну кареты.

– Осталось совсем немного, – ободряюще произнес он. – Видите замок на горе? Там мы проведем ночь.

Я уныло посмотрела в указанном им направлении и тихо застонала: белоснежный замок стоял на высокой скале. Она поднималась почти отвесно над побережьем, а уже за ней в голубоватом тумане виднелись горные вершины. Судя по алому закатному небу, в замке мы окажемся затемно. Я с тревогой посмотрела по сторонам. Лошади устали, а Гаудани явно не подумал, как они будут карабкаться вверх по отвесным тропам.

– Может быть, нам стоит разбить лагерь у подножья? – предложила я, но д'орез покачал головой:

– К сожалению, нам необходимо быть там. Это Светлейшая республика Самариньези, находится под протекторатом Лагомбардии, и не посетить ее во время путешествия – нанести серьезное оскорбление жителям.

– Еще одна республика? – фыркнула я. – И кем же она управляется?

– Двумя командорами, они избираются из числа жителей, – Лоренцио не заметил язвительных нот в моем голосе. – Они ждут нас на ступенях замка.

– Надеюсь, что не с рассвета?

Он слегка озадаченно посмотрел на меня:

– Не знаю. Но два часа тому назад я отправил к ним гонца.

– И почему это не я? – пробормотала я, прижимая к шее очередное влажное полотенце.

Гаудани пришпорил коня, вырываясь вперед. Я устало откинулась на подушки, желая лишь одного: чтобы путешествие скорее закончилось. Мои молитвы были услышаны, совсем скоро наш кортеж начал подниматься в гору. За окном то и дело мелькали золотистые прямоугольники окон: дорога проходила через деревни. Изрядно пропетляв, дорога привела нас к воротам замка, за стенами которого виднелись черепичные крыши домов.

Под торжественные звуки труб мы въехали через огромные ворота и остановились на главной площади. Два седовласых человека – командоры города – в светлых одеяниях ждали нас там. Они торжественно приветствовали д'ореза как своего протектора.

Обмен любезностями длился недолго, но это время мне показалось вечностью. Вынужденная стоять рядом с Гаудани, я все больше опиралась на его руку. Наконец он это заметил и озадаченно посмотрел на меня, я ответила ему усталым взглядом.

Гаудани виновато улыбнулся, но позволил командорам договорить до конца и лишь тогда попросил их сопроводить нас в покои, чтобы мы смогли отдохнуть с дороги и подготовиться к торжественному ужину.

Гостевые комнаты располагались на втором этаже замка. Пока служанки доставали из дорожного сундука специально заготовленную для таких случаев нарядную одежду, я прошла в ванную и долго просто стояла под прохладными струями воды, падающими с потолка. Надо при случае узнать, как архитекторы создают подобные душевые. Я подозревала, что без магии здесь не обошлось.

Когда я, завернувшись в простыню, вышла оттуда, Лоренцио в комнате не было. Мне сказали, что мой муж переоделся и вышел, сославшись на какие-то дела. По всей видимости, Гаудани не желал смущать меня или же оправдываться перед Кариссой. Меня снова охватила зависть к принцессе.

Пока я справлялась со своими чувствами, служанка помогла мне надеть платье, как обычно, голубое с золотом – официальные цвета Лагомбардии, и заплела волосы в замысловатые косы.

На мои вопросы девушка отвечала односложно, явно стесняясь, и я с какой-то грустью подумала о Далии, мне не хватало ее, как и Боненвенунто. Но общаться с ними было безумием.

Они сразу бы узнали меня, и если Далия еще могла бы промолчать, то художник бы, невзирая на все, сразу бы донес на меня своему покровителю. И тогда… что бы было тогда, я не знала.

Весь день, пока я тряслась в карете, меня не покидала глупая надежда, что Рой обнаруждил подмену. Он так напрягся, и его взгляд… Воображение то и дело рисовало картины, как он верхом на своем золотом жеребце догоняет нас, останавливает карету, рывком открывает дверцу…

На этом моя фантазия заканчивалась. Смотря правде в глаза, граф Алайстер вряд ли будет участвовать в подобном фарсе. Скорее, пожмет плечами и отправится по своим делам.

По здравом размышлении мне вообще расхотелось, чтобы граф знал о моем визите. В разговоре с ним я могла сболтнуть лишнее, а мне не хотелось вовлекать Роя в свои проблемы, особенно говорить, что жду ребенка. Человек эпохи Возрождения, граф Алайстер наверняка решил бы взять на себя ответственность, и это не привело бы ни к чему хорошему.

Я внимательно посмотрела на себя в зеркало. Показалось, или моя грудь все-таки увеличилась, да и сама фигура стала какой-то более женственной, что ли…

Я положила ладонь на еще плоский живот и вдруг поняла, что готова дать Саше ответ, который она так ждала, шагнуть на новый этап своей жизни, наполненный подгузниками и советами по грудному вскармливанию младенцев.

– Милая, ты готова? – Вежливо постучав, Лоренцио вошел в спальню, одобрительно кивнул при виде платья и протянул руку. – Все ждут только нас.

Чувствуя какое-то радостное возбуждение от происходящего, я лишь кивнула, привычно кладя свою ладонь на его. В конце концов, граф Алайстер щедро заплатил мне, и моя поездка в Лаччио – один из поводов вернуть долг Лагомбардии. Надо лишь с честью сыграть свою роль, после чего вернуться, уволиться и спокойно растить моего ребенка.